CC BY
16
14. Франк А.Дж. Исламская историография и «булгарская» идентичность у татар и башкир в России. - Казань, 2008. - 266 с.
15. Фрингс А. Реформа письменности в Татарстане и культурная память // Ab Imperio. - 2004. - № 3. - С. 175-210.
16. Хизриева Г. «Ислам», «мусульмане», «государство» в российском исламове-дении // Ab Imperio. - 2004. - № 3. - С. 413-438.
17. Эпштейн М.Н. Постатеизм, или Бедная религия. [Электронный ресурс] Режим доступа: открытый. URL: http://magazines.russ.rU/october/1996/9/epsh.html (Дата обращения 12.06.2011.)
18. Якупов В. Ислам и традиции. Сайт Русский архипелаг: сетевой проект «Русского мира». [Электронный ресурс] Режим доступа: открытый. URL: http://www.archipelag.ru/ru_mir/religio/beginning/tradition/ (Дата обращения 15.02.2012.)
19. Якупов В.М. К Пророческому Исламу. - Казань: Иман, 2006. - 454 с.
20. Якупов В. Необходимость формирования позитивного имиджа татар в умме // Звезда Поволжья. 2008. 31 октября - 12 ноября.
21. Якупов В.М. Ориентир - Америка! // Татарский век глазами национальной элиты.100 выдающихся татар / А.Б. Абсалямова, М.А. Абсалямова, А.М. Аху-нов и др.; под ред. С.Н. Бессчетновой, Р.З. Галямова. - Казань: Парадигма, 2005. - 656 с.
22. Якупов В.М. Татарское «богоискательство» и пророческий ислам. - Казань: Иман, 2003. - 52 с.
23. «Купмиллэтле деньяда ислам» форумы. Сайт YouTube. [Электронный ресурс] Режим доступа: открытый. URL:http://www.youtube.com/watch?feature=player_ embedded&v=E2Hnpb9vxGM#! (Дата обращения 3.11.2012.)
24. Ягъкуб В. Ислам асылына кайту. - Казань: Иман, 2006. - 408 б.
«Исламоведение», Махачкала, 2015 г., № 2, с. 86-94.
Д. Пашаев,
аспирант кафедры политических наук
Поволжского института управления
им. П.А. Столыпина
(филиал РНХиГС при Президенте РФ)
НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ТРАДИЦИИ
И НОВАЦИИ В ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ
РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН
Дагестан, который является территорией древних уникальных традиций, высокой культуры, самобытного искусства, представляет собой своеобразный мост между христианской Европой и мусульманским Востоком, между кочевым Севером и земледельческим Югом. История и культура Дагестана показывают посто-
янное укрепление и расширение тысячелетних связей между народами. Это помогло сформировать у народов Дагестана сходные нормы поведения, общения, культуры, уклада жизни, но при этом специфические особенности каждого из них сохранялись.
Обращаясь к вопросу традиций этнополитических отношений в Дагестане, следует отметить, что в настоящее время в республике проживают около 100 национальностей, более 30 из которых - коренные народности. На территории Дагестана проживают многочисленные народы - аварцы, русские, кумыки, лезгины, азербайджанцы, агулы, даргинцы, ногайцы, лакцы, табасараны, рутульцы, чеченцы-аккинцы, цахуры и др. Население республики составляет 3 млн человек. В этих условиях национальный вопрос в республике продолжает стоять остро, что обусловливает необходимость грамотного разрешения национальных противоречий с учетом имеющегося как положительного, так и отрицательного опыта национальной политики и политических традиций.
Проблема этнополитических отношений актуализировалась в 1991 г., после распада СССР, когда Дагестан стал пограничной республикой Российской Федерации, имея границу с независимыми государствами, в которых зачастую была довольно сильно накалена национальная и общественно-политическая обстановка. Дагестан по суше имеет общую границу с Грузией и Азербайджаном, по Каспийскому морю он граничит с Туркменией, Казахстаном и Ираном. Следует также отметить, что на тот момент азербайджанский рынок активно осваивали Турция и Иран, вытесняя оттуда Россию. С распадом Советского Союза в Дагестане ясно проявились этнополитические противоречия, стала выстраиваться национальная иерархия. Исламское политическое движение, которое зародилось в регионе в конце 1980-х годов, изначально раскололось по национальному признаку и было втянуто в ряд опасных межэтнических конфликтов. Уже в 1992 г. были сформированы самостоятельные Даргинский казият и Кумыкское духовное управление в Махачкале, которые возглавили бывшие лидеры Совета алимов общедагестанского ДУМД - соответственно даргинец Абдулла-хаджи и кумык Багаутдин-хаджи. К середине 90-х собственное духовное управление появилось также и у лакцев. В течение нескольких лет шла подготовка к созданию самостоятельного лезгинского муфтията. Чеченцы Дагестана объединились вокруг последователей древнего суфийского тариката (братства) кадири-тов. Данная разновидность тарикатского мюридизма в конце XIX в. была привнесена из Чечни и получила распространение
в Северо-Западном Дагестане. Претерпев религиозные репрессии в советское время, кадириты в 70-х - начале 80-х стали выходить из подполья и в 90-х годах окончательно легализовались. Затем они стали проводить активную вербовку своих сторонников на северо-западе предгорий и гор.
В политической жизни стали происходить изменения, затронувшие национально-религиозную сферу. Дагестанские политики различных взглядов начали активно проявлять свою приверженность исламским традициям, что постепенно стало для них правилом хорошего тона. В ходе обсуждения проекта новой конституции республики, которая была принята летом 1994 г., в Верховном совете Дагестана многократно поднимались вопросы, касающиеся введения обязательного обучения основам Корана в школах, признания ислама государственной религией и внесения в законодательство Дагестана норм шариата.
Наследие российско-советского времени наравне с местными религиозными традициями сыграло важную роль в исламском возрождении и в переориентировании Дагестана на мусульманский Восток. Это движение распространилось не на весь Дагестан, а охватило северо-западные и центральные районы предгорий и гор, где в 30-80-х годах ХХ в. последовательно проводилась советская политика [национальной консолидации] и где она дала максимальные результаты [Традиционное... 1988: 22-23; Лавров 1982: 148]. Данная политика, как известно, привела к слиянию арчинцев и 13 немногочисленных горских андо-цезских народов с родственными им аварцами, которые таким образом превратились в крупнейший народ на территории республики [Лавров 1982: 148]. Кайтагцы и кубачинцы пережили объединение с даргинцами, а народности центрального нагорья были объединены с лакцами. К кумыкам на равнине были присоединены теркеменцы, близкие им по культуре и языку. В Юждаге в 30-60-х годах ХХ в. проводились безуспешные попытки слить небольшие горские народы рутульцев и цахуров с лезгинами. Вследствие такой политики между дагестанскими мусульманами образовался раскол на несколько крупных национальных общин, соперничающих друг с другом.
Разделение общедагестанской мусульманской общины по национальному признаку в существенной степени предопределило политические позиции различных исламских организаций и движений. В правительстве по-прежнему были сильны позиции бывшего номенклатурного аварского лобби, поэтому мусульмане-
аварцы в своем большинстве поддерживают правительство. К концу 1994 г. «аварское» Духовное управление совершенно не случайно недвусмысленно высказывалось в пользу сотрудничества с властями, например с Федеральной службой контрразведки России, чтобы успешно противостоять радикальной исламской оппозиции («реакционному ваххабизму»)1, к которой относились мусульманские общины притесняемых в советское время национальностей (даргинцы, лакцы, кумыки и лезгины, не имевшие в тот момент паритета с аварцами). И у мусульманской, и у национальной оппозиции возникли серьезные претензии к правительству, которые были связаны с утратой дагестанскими народами своих исторических земель.
Проблема территории коснулась интересов всего мусульманского и немусульманского населения равнины и предгорий. К началу 1990-х годов земли равнины и предгорий окончательно стали зоной чересполосного расселения немусульманских и мусульманских народов, где уже было невозможно провести предлагаемое национальной оппозицией административно-территориальное разграничение по этноконфессиональному признаку.
В то же время серьезной преградой как для подобного размежевания, так и для прекращения отношений между ослабленной постсоветской Россией и Дагестаном становятся традиционные сезонные миграции дагестанских горцев. Данная традиция сложилась еще в дореволюционное время и сохранилась и в советское. С 1960-х годов проводилась политика трудоустройства избыточного горного населения на равнинных территориях, которая способствовала развитию отходничества. Бригады горцев, созданные по национальному признаку, в 1960-1990-х годах постоянно арендовали колхозные земли на время посевной и страды у терских казаков, ногайцев и кумыков, а также земли на территории пограничных с Дагестаном Ставропольского и Краснодарского краев, Калмыкии и Кабардино-Балкарии.
Сохранение практики сезонных миграций, которая традиционно стабилизировала ситуацию в Нагорном Дагестане, оказалось под угрозой. Казаки в начале 1990-х годов стали отказывать мусульманам-отходникам в аренде своих земель. Весной 1994 г. базирующийся в Кизляре Совет атаманов, заручившись поддержкой обществ «Бирлик» и «Россия», предъявил дагестанскому правительству требование о возвращении коренным жителям передан-
1 Дагестанская правда. 1994. 6 апр.
ных переселенным горцам угодий, расположенных в Терско-Сулакской низменности, а также о восстановлении дореволюционного статуса Кизлярского округа. Более того, в 1991-1994 гг. участились столкновения даргинцев-переселенцев и аварцев с местным кумыкским населением Махачкалинского, Кизлярского и Хасавюртовского районов1. Поводом для них был, как правило, раздел территорий, которые каждая противоборствующая сторона воспринимала как свое историческое достояние.
Распад советской системы, которая сдерживала развитие порожденных ею же межэтнических споров, способствовал появлению целого ряда ожесточенных конфликтов, в которые были вовлечены крупнейшие национальные общины Дагестана. Правительство Дагестана, которое сначала оказалось неспособным удержать ситуацию под контролем, в 1994-1995 гг. стало предпринимать энергичные меры для того, чтобы сдерживать межэтнические земельные конфликты. Так, при Совмине республики еще в декабре 1993 г. был создан Координационный совет по Северному региону, призванный заниматься защитой прав местных русскоязычных и тюркоязычных жителей, борьбой с экономическими трудностями в регионе и преступностью. С января 1994 г. в Кизляре начала действовать рабочая группа Координационного совета, которая занималась урегулированием межэтнических конфликтов в регионе, а также поиском и реализацией мер, призванных приостановить массовый выезд русских с северных территорий Дагестана. Весной 1994 г. правительство Дагестана предприняло попытку сдвинуть с места разрешение конфликта между чеченцами и лакцами. В мае 1994 г. усилиями российских и дагестанских властей был приостановлен вооруженный конфликт между азербайджанцами и лезгинами в Дербенте. Российско-азербайджанская таможенная граница по Самуру по-прежнему сохраняла свою прозрачность. В то же время дагестанское правительство одновременно с системой мер, направленных на урегулирование территориальных межэтнических противоречий, все в большей степени уделяло внимание поиску конкретных путей для проведения земельной реформы в каждой из природно-хозяйственных зон. Выдвинутый Москвой путь быстрого и непродуманного разрушения поземельных отношений, сложившихся при советской системе, и одностороннего развития частного
1 Тенглик. - Махачкала, 1992. - 11 сент.; Молодежь Дагестана. - Махачкала, 1994. - 29 апр. - С. 2.
землевладения был отвергнут руководителями Дагестана. В этом вопросе руководство республики основывалось на результатах первого общедагестанского референдума (июнь 1992 г.), в ходе которого около 2/3 населения выступили против срочного роспуска совхозов и колхозов и введения частной собственности на землю. Итоги референдума, которые говорили о том, что жители Дагестана поддерживают коллективные формы ведения хозяйства, были подтверждены и данными Госкомстата республики.
Распространение ислама и рост национальных конфликтов в начале XXI в. во многом обусловливаются социальными проблемами. В Республике Дагестан общая численность безработных в 2005 г. составила 215 тыс., а зарегистрированных - 55,9 тыс. человек. Как можно увидеть из данных Комитета государственной статистики Республики Дагестан, на конец августа 2004 г. в органах государственной службы занятости состояли на учете 56,5 тыс. человек, из них 55,2 тыс. человек имели статус безработных, что на 3,1% превышает показатели 2003 г.1 Статистика показывает углубление социальной дифференциации, приобретающей регионально-этнический характер.
Следует учитывать, что большинство проживающих в Дагестане народностей имеют собственные родные языки и изъясняются на них в повседневной жизни. К примеру, как показывают исследования, в Дагестане граждане так охарактеризовали пределы своей родовой и этнической принадлежности: [от района к району, от села к селу, от тухума к тухуму изменяются уклады, и далеко не каждый коренной дагестанец может рассказать, как принято поступать в соседнем селении] [цит. по: Троцук 2007: 50]. У аварцев и даргинцев, например, в отдельных районах наречия преобразуются так существенно, что на них нередко разговаривают в одном лишь селе. В связи с этим в данной республике с населением примерно 2,5 млн человек, относящихся к разнообразным этносам, общепринятым языком общения стала именно русская речь.
Сегодня в Дагестане любая проблема экономического, социального, политического, правового, культурного развития так или иначе проецируется на вопросы национального развития, взаимодействия народов. Вопросы национальной политики тесно переплетены с социально-экономической и культурной политикой.
1 Социально-экономическое положение Республики Дагестан. - Махачкала, 2004. январь-август. - С. 135.
Межэтнические отношения порождают конфликты в условиях происходящих в стране социальных трансформаций. В то же время современные трансформационные процессы не могут не иметь специфический характер, обусловленный полиэтничностью, поли-конфессиональностью населения республики [Юсупова, Гаджиев 2005: 39]. В условиях многонациональности населения социальные и экономические цели во многом определяются этническим состоянием общества и при правильной политике в целом могут обеспечивать целостность такого региона, его этнополитическую безопасность.
Начиная с 2009 г. стал реализовываться негативный конфликтологический сценарий, который требует качественно новых управленческих усилий и решений [Авксентьев 2010: 66-67]. Для выхода из сложившейся ситуации желательно осуществить в управлении одного из самых сложных макрорегионов России быстрый переход к системному менеджменту.
Показателем этнополитических отношений во многом продолжают выступать межэтнические семьи. Обращение к этнически смешанным бракам как одному из направлений национальных политических традиций обусловлено тем, что они способствуют усилению дружественных связей между народами, помогают знакомству с национальной культурой другого народа, снимают межэтническую напряженность. В то же время подобные браки в отдельных случаях могут быть причиной опасений за состояние национального самосознания народа. Важнейшими факторами, влияющими на частоту различных вариантов межэтнических браков, являются как установки на межэтническое общение в семье, так и общие исторические традиции разных народов, их этнокультурная схожесть или различия. Как показывают этносоциологиче-ские исследования, уровень восприятия молодым поколением накопленных в семье культурных ценностей во многом зависит от среды, в которой живет семья, социальной активности родителей и пр.
В 1990-х годах появляются новые тенденции во взаимном влиянии положения межэтнических семей и миграционной обстановки. Вследствие распада Советского Союза произошел разрыв как хозяйственных, так и родственных связей, что негативно сказалось на положении внутри национально смешанных семей. Многие семьи, особенно в зонах национальных конфликтов, разрушаются. В конечном итоге во многих регионах страны это приводит к ухудшению межэтнической ситуации, ослаблению межнацио-
нальной толерантности, росту ксенофобии и ухудшению демографических показателей. Из-за негативных процессов, вызванных распадом СССР, а также усиления этнонационалистических тенденций в общественном сознании формируется негативная точка зрения даже по отношению к самой идее создания этнически смешанных семей.
В ходе исследования были выявлены определенные различия в позициях опрашиваемых из сельской и городской местностей. Например, горожане чаще, чем сельские жители, выбирали вариант: «национальная принадлежность человека является несущественной при выборе будущего супруга». Очевидно, что городским жителям, в силу проживания в многонациональной среде чаще вступающим в межэтнические контакты, присуще более толерантное отношение к межнациональному браку, чем населению сельской местности, большая часть которого проживает в мононациональной среде. Важно отметить отношение верующих и неверующих к межнациональному браку. По данным опроса 2007 г. среди верующих доля тех, кто считает, что «очень важна национальная принадлежность человека при выборе супруги(а)», почти в 3 раза выше, чем среди тех, кто считает себя неверующим -31,7 и 10,5% соответственно. Верующие, проживающие в сельской местности, менее терпимо относятся к этнической принадлежности будущего супруга, чем верующие горожане. Так, в сельской местности положительно относятся к межэтническому браку сына 44% верующих; в городе среди верующих так считают 61% [Шахбанова 2008: 75].
Полученные в ходе социологического исследования результаты позволяют говорить о том, что в общественном мнении народов Дагестана, несмотря на присутствующее в национальном сознании опрошенных толерантное отношение к межэтническому браку, при выборе будущего супруга(и) все-таки преобладает необходимость учитывать национальную принадлежность, особенно когда дело касается дочери. Условно можно вычленить несколько уровней проявления толерантности к межнациональным бракам. Опрошенные выделили две позиции:
1) «национальность в браке не имеет вообще никакого значения»;
2) «предпочел бы человека своей национальности, но возражать не стал бы».
Данные критерии можно отнести к проявлению межэтнической толерантности. Лицам старшего и частично среднего возраста
терпимость к межнациональным бракам присуща в наибольшей степени. Однако необходимо отметить, что в реальности в настоящее время показатели заключения межэтнических браков в Дагестане невысоки.
Таким образом, после распада СССР национальная иерархия и межэтнические конфликты в Дагестане выступили наружу, обострились противоречия между крупнейшими национальными общинами Дагестана. Усиление ислама стало проявляться в регионе еще с начала 1990-х годов, когда дагестанские политики стали афишировать свою приверженность исламским традициям, возникли идеи признать ислам государственной религией, внести нормы шариата в законодательство Дагестана, ввести в школах обязательное изучение основ Корана. В общественно-политической жизни Дагестана усилилась роль ваххабитов. В целом, рост роли ислама во внутридагестанской политике стал вполне очевидным явлением. К исламским ценностям апеллировали общественные, политические и, естественно, конфессиональные силы. Необходимо отметить характерное для 1990-х годов сложное переплетение российско-советских и местных мусульманских и немусульманских традиций в национальной политике Дагестана. Анализ состояния национального вопроса на территории республики, а также исламского возрождения Дагестана показывает, что направление общественного и этнополитического развития республики в основном было заложено в советское время. При этом даже резкий поворот к зарубежному мусульманскому Востоку не мог порвать прочные связи Дагестана с Россией, которые складывались в течение длительного времени. И это является тем фактором, который необходимо учитывать политическим деятелям, от которых во многом зависит будущее республики.
Литература
1. Авксентьев В.А. 2010. Федеральные округа и опыт полпредов в решении северокавказских проблем. - Юг России: Проблемы, прогнозы, решения. -Ростов н/Д.: Изд-во ЮНЦ РАН. - С. 60-77.
2. Лавров Л .И. Этнография Кавказа - Л.: Наука, 1982. - 224 с.
3. Традиционное и новое в современном быте и культуре дагестанцев-переселенцев.1988. - М.: Наука. - 320 с.
4. Троцук И.В. 2007. Легко ли быть молодым на Кавказе? - Вестник РУДН. Сер. Социология. № 1(11). - С. 45-59.
5. Шахбанова М.М. 2008. Отношение к межнациональным бракам в этническом сознании дагестанцев. - Социологические исследования. № 11. С. 72-76.
6. Юсупова Г.И., Гаджиев Э.А. 2005. Межэтнические отношения на Северном Кавказе в условиях социальных трансформаций. - Вестник Института истории археологии и этнографии. № 3. С. 32-41.
«Власть», М., 2015 г., № 10, с. 109-114.
И. Федоровская,
старший научный сотрудник сектора «Россия
и новые государства Евразии» ИМЭМО РАН ЮЖНЫЙ ГАЗОВЫЙ КОРИДОР И АЗЕРБАЙДЖАН
Южный газовый коридор (ЮГК) представляет собой один из важнейших современных энергетических проектов Евросоюза, призванных обеспечить диверсификацию как поставщиков, так и транзитеров энергоносителей, и тем самым укрепить энергетическую безопасность ЕС. Евросоюз является одним из крупнейших потребителей газа в мире. Сегодня вместе с Турцией и балканскими странами ЕС ежегодно потребляет порядка 360 млрд куб. м газа, что составляет 17% общемирового потребления. По прогнозам, к 2030 г. спрос на газ в Европе увеличится вдвое - до 775 млрд куб. м. В 2013 г. доля импорта в общем объеме его потребления составляла в Западной Европе 64%, а к 2030 г., согласно расчетам, она достигнет 80%.
Собственная добыча газа в Европе не превышает 2% от мирового производства этого энергоносителя. Европейские страны добились значительных успехов в разработке альтернативных источников энергии и энергоэффективных технологий, однако пока эти усилия не привели к существенному снижения потребления газа в ЕС.
Сегодня газ в Европе добывают в Великобритании, Нидерландах и Норвегии. Однако запасы газа в Великобритании практически исчерпаны, страна уже не способна покрыть даже собственные потребности и является импортером газа. Нидерланды готовы поставлять соседям не более 30 млрд куб. м газа в год. Основным поставщиком газа среди европейских стран является Норвегия, которая обеспечивает до 30% газа в ЕС (115 млрд куб. м газа в год). Однако и здесь не все обстоит благополучно. По мнению экспертов, после пикового 2020 г. добыча газа в Норвегии будет постепенно снижаться, и к 2030 г., с учетом роста потребления
