CC BY
206
УДК 94(470.51)
О. И. Васильева, В. С. Воронцов
национальная школа в удмуртии: история и современность*
Статья посвящена истории формирования и функционирования национальной удмуртской школы. Рассмотрены процессы становления системы обучения на удмуртском языке, постепенного изменения принципов формирования и содержания национального образовательного компонента, выделены этапы истории удмуртской школы.
Ключевые слова: Удмуртия, национальная школа, удмуртский язык, языковая политика, национально-региональный компонент, язык обучения, языковая эрозия.
В течение продолжительного времени в дореволюционной России среди восточно-финских народов отсутствовала система обучения на родных языках. Распространение просвещения среди удмуртов на русском и церковнославянском языках, связанное с процессом христианизации, началось в пер. четв. XVIII в. Православные миссионеры попутно с христианизацией удмуртов невольно занимались развитием удмуртского (вотского) языка. Перевод текстов из Священного Писания обогащал лексику, расширял понятийный аппарат, создавал новые функциональные стили языка. Постепенно в среде образованных людей распространялось мнение о необходимости обучения детей на родном языке.
Благодаря просветительной системе Н. И. Ильминского во вт. пол. XIX в. родной язык стал использоваться в школьном обучении инородческих народов, в том числе и удмуртов. Н. И. Ильминский (1822-1891) - известный ученый-востоковед, профессор Казанского университета и Казанской духовной академии, разработал систему христианского просвещения нерусских народностей и воплотил ее в жизнь среди народов Поволжья. Данная система включала следующие положения:
* Статья выполнена в рамках интеграционного проекта программ фундаментальных исследований УрО РАН № 12-И-6-2062 «Этнополитические процессы и межэтнические взаимоотношения в Урало-Поволжском регионе Российской Федерации».
- распространение среди нерусских народов православия через миссионерские школы и церкви;
- допущение в школах преподавания на родных разговорных языках народов Поволжья;
- издание богослужебных и учебных книг на родных языках, с использованием кириллицы;
- подготовка из инородцев церковнослужителей и учителей-русификаторов [1].
Согласно программе Н. И. Ильминского, основанной на том, что «родной
разговорный язык инородцев должен быть орудием обучения в инородческой школе до времени основательного усвоения русского языка учащимися инородцами, а русский язык до того времени должен быть предметом изучения» [1. С. 3], четырехлетний курс начального обучения был разделен на два отделения. В младшем отделении обучение детей проводилось на родном языке, в старшем -преподавание шло на русском языке. В ведомости о миссионерских школах за 1902 г. зафиксировано 9 удмуртских и 6 школ со смешанным составом учащихся. Всего же в трех уездах Вятской губернии в миссионерских школах обучалось 359 детей-удмуртов [2].
В кон. XIX - нач. ХХ вв. развернулась деятельность удмуртских просветителей - первых удмуртских педагогов, ученых и литераторов Г. Е. Верещагина, К. А. Андреева, И. В. Васильева, И. С. Михеева и др. Именно в этот период складываются необходимые предпосылки для создания удмуртской национальной школы: формируется удмуртский литературный язык; начинается подготовка удмуртских учителей в специальных учебных заведениях - учительских инородческих семинариях; получает распространение национальная печатная продукция. Возникшие в это время удмуртские культурно-просветительные общества в Казани, Елабуге, Глазове, Малмыже занялись пропагандой идей национального просвещения и организацией удмуртской школы.
Февральская революция 1917 г. открыла качественно новый этап в культурно-образовательном развитии народов России. Вопрос о создании школы на родном языке стал предметом широкого обсуждения среди удмуртских учителей и заинтересованной общественности. В мае 1917 г. в Казани удмуртская секция общества мелких народностей Поволжья разработала и приняла «Временные правила для начальных школ среди вотского населения» - первый в истории удмуртской школы свод правил, регламентирующих работу начальных школ. Они предусматривали, что «орудием воспитания и образования вотяков в начальной школе должен быть родной их язык» [3. Л. 19 об]. Его изучение предполагалось в течение всего периода обучения. Русский язык должен изучаться с первого года обучения как один из предметов. «Временные правила» допускали использование русского языка как языка преподавания только в последний год обучения. Учебными предметами в начальной удмуртской школе были определены: русский и удмуртский языки, арифметика, закон божий, пение, родиноведение. «Временные правила» предусматривали, что учителями в удмуртских школах могут быть только удмурты, имеющие соответствующий образовательный уровень. К преподаванию допускались русские учителя, свободно владеющие удмуртским языком. Одновременно были приняты практические решения, направленные на
реализацию «Временных правил»: об организации ежегодных кратковременных курсов для подготовки учителей-удмуртов, о подготовке в Глазовской учительской семинарии учителей для удмуртов, о составлении учебных пособий для удмуртских школ [4].
Глазовское культурно-просветительное общество стало инициатором введения во всех средних учебных заведениях Глазова и Глазовского у. удмуртского языка в качестве предмета обучения для всех учащихся, введения пятилетнего курса обучения на удмуртском языке для удмуртов в начальной школе, организации курсов для учителей-удмуртов, преобразования Глазовской учительской семинарии в удмуртскую для подготовки учителей удмуртских школ [3. Л. 28].
Советское правительство выдвинуло новую стратегию в области народного образования, один из аспектов которой - просвещение малочисленных народов, проживающих в государстве. Среди первых документов, разработанных Наркоматом просвещения РСФСР, было постановление от 31 октября 1918 г. «О школах национальных меньшинств», в котором декларировалось право национальностей на территории РСФСР на организацию обучения на своем родном языке на всех ступенях обучения - от начальной до высшей школы [5].
К 1920 г. на территории преимущественного расселения удмуртов (Сара-пульский, Елабужский, Глазовский, Малмыжский у. Вятской губ.) было открыто 176 удмуртских школ. Развернулась подготовка учебников для удмуртских детей, изданы «Букварь», «Книга для чтения», «Грамматика удмуртского языка», методические пособия. Тем не менее до 40 % детей школьного возраста оставались вне школы, 500 тыс. удмуртов не знали грамоты, сохранялась громадная нехватка работников просвещения [4. С. 89].
Образование государственности удмуртского народа в форме автономной области в ноябре 1920 г. стимулировало строительство удмуртской школы. Но дискуссии о ее судьбе не утихали. Некоторые партийные и советские руководители, ложно понимая большевистский принцип пролетарского интернационализма, отрицали наличие так называемого национального вопроса и необходимости его решения. В декабре 1923 г. состоялся V съезд Советов Вотской автономной области, этапный на пути реализации национальной политики в Удмуртии. Был разработан ряд мер, направленных на подъем культуры удмуртского народа и вовлечение его в строительство социализма. Основными мерами были: коренизация органов власти, преподавание в школах удмуртского языка, расширение издательского дела на удмуртском языке [6]. «Инструкция о введении вотского языка в госучреждениях, госпредприятиях и общественных организациях ВАО», разработанная для исполнения постановления V съезд Советов ВАО по национальному вопросу, предусмотрела в области школьного образования следующие меры: «ввести во всех школах 2-ой ступени, профтехнических учебных заведениях, в партшколах, рабфаках и техникумах обязательное для учащихся преподавание вотского языка; ...учащимся вотским детям в школах 1-ой ступени обязательное обучение на родном вотском и одновременно преподавание русского языка» [7].
Тем не менее в 1924 г. заведующий областным отделом народного образования А. Медведев отмечал: «До сих пор среди работников просвещения существует три взгляда на вопрос обучения детей-вотяков в школе на родном языке. Первый - не-
обходимо и обязательно; второй - ненужно и вредно; третьи держат нейтралитет. Мы намерены поощрять всемерно первое течение и бороться с двумя другими. В 1-ой и 2-ой ступени обучение на родном языке должно быть обязательным» [8].
Кузебай Герд в статье «Зачем нужен удмуртский язык» поделился впечатлениями о временах своей работы в должности инспектора школ. Он специально спрашивал у детей-удмуртов, который год они сидят в первом классе. Услышав удмуртские слова, обращенные к ним, дети преображались, у них загорались глаза. И оказалось, что по два, три, а то и четыре года дети не учились, а мучились в первом классе, в конце концов им это надоедало, и они бросали школу. На вопрос, почему дети-удмурты, как правило, сидели за задними партами, русские учителя отвечали: «Удмуртские дети не понимают урока, и, чтобы не мешали, мы их сажаем подальше». Введение преподавания на родном языке, по мнению К. Герда, должно было кардинальным образом изменить ситуацию [9].
В пер. пол. 1920-х гг. состоялось 4 Всероссийских съезда работников просвещения - удмуртов, центральное место в работе которых заняли проблемы национальной школы. I съезд (1920) наметил пути подготовки работников просвещения: организацию сети краткосрочных курсов, развитие педагогических курсов (техникумов), создание института народного просвещения; направление молодежи на учебу в центральные вузы страны. Предусматривалось обязательное знакомство студентов и учащихся с предметами, знание которых необходимо для работы среди удмуртов: с этнографией, народоведением, родиноведением, удмуртским языком. На II съезде (1921) К. Герд предложил целостную программу просвещения и воспитания удмуртов, начиная с дошкольных учреждений и кончая высшей школой. Основные ее принципы - использование родного языка и развитие духовных и физических сил на основе изучения психологии удмуртского ребенка. На III съезде (1924) состоялась дискуссия между сторонниками и противниками (П. Бурбуров и др.) просвещения удмуртов на родном языке, где впервые предложения К. Герда получили поддержку большинства делегатов. Резолюция IV съезда (1926) «Родной язык в удмуртской школе» еще раз подчеркнула обязательность обучения детей-удмуртов на их родном языке. Так, точка зрения сторонников развития национальной школы, поддержанная официальной политикой, возобладала.
СНК РСФСР 18 июня 1926 г. принял специальное постановление «О просветительской работе среди национальных меньшинств в РСФСР», которое предписывало планомерно улучшать и расширять сеть национальных школ в целях осуществления всеобщего обучения; учитывать интересы национальных меньшинств при мероприятиях по подготовке и повышению квалификации культурных работников; включать в состав местных органов народного образования представителей национальных меньшинств; приложить все усилия для открытия необходимого количества педагогических учебных заведений для нацменьшинств. Наркомпрос и Наркомфин РСФСР, краевые, областные и губернские исполкомы должны были, начиная с 1926/27 уч. г., при составлении планов и смет предусматривать соответствующие ассигнования [10].
В 1920-е гг. в Удмуртии складывается сеть национальных (русских и удмуртских) и смешанных школ (табл. 1). Национальными считались школы,
в которых учащиеся одной из национальностей составляли от 100 до 85 %. Смешанными школами являлись те, в которых число учащихся одной национальности составляло менее 85 %, а другой - более 15 %. Основным языком обучения в национальных школах являлся родной язык, а в смешанных - язык национального большинства [11]. Реализация национального компонента обеспечивалась выделением дополнительных материальных и денежных средств в размере 25 % от общего бюджета школы.
Таблица 1
Динамика численности школ 1-ой ступени, учащихся и учителей в них в Удмуртии в 1920-е гг.
1923/ 1924 1924/ 1925 1925/ 1926 1926/ 1927 1927/ 1928 1928/ 1929 1929/ 1930
Школы 412 407 459 516 530 541* 625
В том числе удмуртские - - 127 180 188 195 235
смешанные - - 202 201 201 201 213
русские - - 112 117 123 125 155
прочие - - 18 18 18 18 22
Учащиеся 31947 34111 40880 45228** 49415 49800 55215
В том числе удмурты 14837 17244 21699 24585 27063 27263 30512
русские 15609 15252 17214 18291 20624 20780 22753
прочие 1501 1615 1967 1731 1728 1757 1950
Учителя - - 996 1135 1207 1232 1380
В том числе удмурты - - 234 379 365 379 459
* так в документе, должно быть - 539.
** так в документе, должно быть - 44607.
Источник: ЦГА УР. Ф. Р-195. Оп. 1. Д. 155а. Л. 20.
Данные табл. 1 свидетельствуют о стабильном росте удмуртских школ и учащихся удмуртов в период с 1925 по 1930 г. Хотя число учителей-удмуртов в общем составе преподавателей увеличилось, недостаток тех, кто знал удмуртский язык, сохранялся и не давал возможности осуществить полный переход удмуртских школ на родной язык. По сведениям 12 районов Удмуртии в 1929/1930 уч. г. преподавание на удмуртском языке велось только в 1-х классах - в 168 школах, в 1-2-х классах - в 114, в 1-3-х классах - в 24, в 1-4-х классах - в 19 [12].
Для подготовки учителей со знанием удмуртского языка в 1920-е гг. открылись педтехникумы в Ижевске, Можге, Глазове, Новом Мултане, а во всех уездах организовывались краткосрочные педагогические курсы. Областной отдел народного образования (ОблОНО) разрабатывает программно-методические и практические указания для образовательных учреждений. В 1924 г. были подготовлены и разосланы в школы «Примерный конспективный материал по курсу вотской грамматики», «Общие указания по обучению в вотских школах 1-ой ступени в первый и второй год обучения», «Программа по вотскому языку для вотских педтехникумов» [13]. ОблОНО было реорганизовано в Академический центр для улучшения качества методической работы. С 1927 г. началось издание
периодического органа ОблОНО «Просвещение удмуртов. Сборник материалов по вопросам вотского просвещения», с 1928 г. издается 2-недельный бюллетень обкома ВКП(б) «За учебу». В короткие сроки подготовили и издали различные словари и учебники удмуртского языка [14].
Реализация принципа «школа на родном языке» в 1920-е гг. позволила повысить уровень грамотности среди удмуртского населения. Если по переписи 1920 г. грамотных удмуртов насчитывалось не более 15% (русских - 27%), то по данным переписи 1926 г. грамотность удмуртов в Вотской обл. уже составила 25,5 %. Грамотность всего населения Удмуртии старше 7 лет к 1930 г. повысилась до 42,9 %, удмуртов - до 34,3 % [15].
Введение обязательного начального обучения детей с 1930/1931 уч. г., расширение системы среднего профессионального и высшего педагогического образования, дальнейшее формирование удмуртского литературного языка обусловили дальнейшие успехи в развитии национальной школы. Если в 1928 г. в Удмуртии начальным образованием было охвачено 53,8 % детей 8-11 лет, в том числе - 52,8 % удмуртов, то в 1933 г. - соответственно 98 % детей школьного возраста, в том числе 99,7 % - удмуртов. Среди учащихся удмурты составили 55,3 %, как и в национальном составе населения Удмуртии. Среди 2623 учителей начальных школ 59,5 % составляли удмурты. Доля учащихся-удмуртов в семилетних школах выросла с 46,4 % в 1931 г. - до 53,1 % в 1933-м. Учителя-удмурты составляли соответственно 37 % и 53 %. В 12 средних школах доля удмуртов составила 14,5 %. Во всех начальных школах занятия проводились на родном языке учащихся. Все школы были обеспечены учебниками. 50 удмуртских местных и переводных учебников издано было общим тиражом в 400 тыс. экз. Русский язык в национальной школе вводился как предмет с 3-го года обучения, что соответствовало методическим разработкам удмуртских языковедов [16].
Изменение социально-политической ситуации в стране в 1930-е гг. отразилось на образовательной и языковой политике государства. Специальное постановление Удмуртского обкома партии «Об изучении русского языка в удмуртской школе» (июнь 1934) было принято сразу после сфабрикованных судебных процессов над так называемыми «удмуртскими буржуазными националистами» (дело «СОФИН» и др.) и арестов известных деятелей удмуртского просвещения К. Герда, Т. Борисова, М. Тимашева, И. Векшина, П. Горохова, Я. Ильина, М. Аммосова и др. Учебные планы удмуртских школ были пересмотрены в сторону увеличения количества занятий по русскому языку. Почти 80 % учебников и методических пособий для удмуртских школ, произведений художественной литературы, подготовленных и изданных репрессированными авторами, были изъяты из школьных программ, что отразилось на функционировании удмуртских школ [17].
Форсированная индустриализация и урбанизация 1930-х гг. трансформировали общество, увеличили объем решаемых школой образовательных и интеграционных задач. Сопутствующие индустриализации и урбанизации миграционные процессы выявили необходимость усиления интегративных функций школы. Постепенно происходили изменения в понимании целей и задач обучения. Национальная школа стала рассматриваться лишь как начальный этап в обучении
детей нерусских национальностей, основной задачей которого являлась подготовка их к обучению в русскоязычной школе. При таком подходе преподавание на родном языке ограничивалось начальной школой, а на следующих ступенях родной язык использовался только как отдельный предмет обучения. Уже с 1936 г. в 6-7 классах удмуртских школ преподавание отдельных предметов стало осуществляться на русском языке.
Принятое 13 марта 1938 г. постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей» стимулировало дальнейший перевод национальных школ на русский язык обучения. К 1941/1942 уч. г. по республике насчитывалось 330 удмуртских начальных школ (в них 1338 классов), неполных средних школ - 52 (348 классов), средних школ - 4 (45 классов). В начальных классах преподавание велось полностью на удмуртском языке, в остальных - на родном и русском языках, в 9-10-м - только на русском [18].
Во время Великой Отечественной войны (1941-1945), ввиду мобилизации в действующую армию и сокращения выпусков педучилищами, дефицит квалифицированных кадров учителей-удмуртов обусловил перевод обучения во многих школах на русский язык с 5 класса, а в некоторых - уже с 1-го. Со вт. пол. 1943/1944 уч. г. преподавание русского языка в удмуртских школах и классах вновь было введено с 1-2 класса. В докладной записке методиста А. Е. Волковой министру образования УАССР Е. А. Никифоровой «О состоянии преподавания родного и русского языка в нерусских школах Удмуртии» (4 января 1945 г.) отмечалось, что в ряде школ из-за отсутствия учителей удмуртский язык не преподается совсем. Только одна Балезинская средняя школа имела удмуртские классы до 10 класса, в большинстве же удмуртских школ после 4-летнего обучения на родном языке учащиеся удмурты сливаются с русскими и занятия ведутся на русском языке [19].
В послевоенный период сфера функционирования национальной школы продолжала сужаться, и к 1950 г. в Удмуртии не осталось ни одной удмуртской средней школы. Переход ко всеобщему семилетнему образованию в 1949-1952 гг. стал следующим шагом к сокращению роли и функции национальной школы. Несмотря на преобразование части удмуртских начальных школ в 7-летние, их количество снизилось с 32 в 1946-м до 26 в 1956-м. Большой проблемой стала низкая успеваемость учащихся-удмуртов, особенно по русскому языку, что повлекло за собой значительный отсев учащихся из удмуртских школ. Так, в справке Министерства просвещения УАССР «О языке обучения в удмуртских школах» (апрель 1958) отмечалось, что в 1954/1955 уч. г. в Игринском р-не в 8 классы поступило 371 удмуртов, из них закончило 10 классов только 138, в Вавожском р-не из 80 удмуртов 10 классов закончили 42, в Старо-Зятцинском р-не из 58 - 16 учеников... [20. Л. 6].
Работа национальных школ неоднократно рассматривалась на бюро Удмуртского обкома КПСС и в Министерстве просвещения республики. Шел поиск причин низкого качества обучения удмуртских детей и путей устранения недостатков. Основной причиной было признано слабое знание русского языка, что повлекло за собой обращение Удмуртского обкома КПСС и Министерства
просвещения республики в ЦК КПСС и Министерство просвещения РСФСР с ходатайством об изменении в удмуртской школе языка преподавания. Школы были переведены на русский язык обучения начиная с 5-го класса. 2 апреля 1958 г. на республиканском совещании с участием работников органов народного образования, родителей учащихся, научных работников, партийных и профсоюзных организаций (всего - около 200 человек) большинство высказалось за переход на русский язык обучения. В подготовленном в апреле 1958 г. Министерством просвещения УАССР проекте постановления «О языке обучения в удмуртских школах», начиная с 1 сентября 1958 г., в 1-3 удмуртских классах по всем учебным предметам предлагалось проводить обучение на родном (удмуртском) языке учащихся, 4-й класс считать переходным к обучению на русском языке, для чего на русском языке вести уроки истории, естествознания и географии. В 5-7 классах обучение осуществлять на русском языке, кроме уроков удмуртского языка и удмуртского литературного чтения, а в 8-10 удмуртских классах все предметы преподавать на русском языке [20. Л. 1-2]. Это стало началом официальной политики по свертыванию национальных школ в Удмуртии. С кон. 1950-х гг. национальными в республике называли школы, где удмуртский язык преподавался только как предмет [20. Л. 34].
Принятый в декабре 1958 г. Закон «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии народного образования в СССР» предоставил родителям право выбора школы в целях защиты детей от языковых перегрузок. Большая часть национальных школ страны была переведена на русский язык обучения, они превратились в обычные по содержанию русские школы с дополнительным родным языком как предметом. Результатом школьной реформы 1958 г. было последовательное вытеснение преподавания на родных языках преподаванием на русском не только из среднего (5-8 классы), но и из начального (1-4 классы) звена национальной школы. Так завершился 40-летний этап существования и развития миноритарных языков в статусе языков школьного обучения.
Ущерб системе образования в целом, функционированию и развитию национальных языков достиг апогея в начале 1960-х гг., когда было запущено в оборот лингвистически безграмотное положение о том, что русский язык «стал фактически вторым родным для народов СССР» [21]. В апреле 1962 г. в республике были утверждены новые учебные планы для удмуртских школ с русским языком обучения. Это событие стало завершением дискуссии о языке преподавания в удмуртских школах. По новому учебному плану в первом классе в целях ликвидации перегрузки учащихся изучение удмуртского языка не было предусмотрено. Считалось, что это позволит детям-удмуртам лучше усвоить русскую грамматику. Кроме того, в связи с принятием Советом Министров СССР постановления «Об улучшении изучения иностранных языков» (1961) в новых учебных планах приоритеты отдавались иностранным языкам, что и было сделано за счет сокращения количества часов на изучение удмуртского языка.
В 1962 г. министерство просвещения УАССР провело обследования состояния удмуртских школ и языка обучения в них, которое показало сокращение количества школ с удмуртским языком обучения (табл. 2).
В течение 1962/1963 уч. г. на учебный план удмуртских школ с русским
Таблица 2
Динамика численности школ и учащихся в них в Удмуртии в 1960-1963 гг.
Учебный год
1960/1961 1961/1962 1962/1963
Количество школ, в том числе 1388 1384 1376
начальных 910 899 884
восьмилетних 326 353 343
средних 152 132 149
в них учащихся 221355 243104 260278
Количество удмуртских школ* 252 233 204
в них учащихся 13243 10672 9508
Количество смешанных школ**, в том числе 310 316 158
начальных 98 95 100
восьмилетних 112 120 30
средних 100 101 28
в них учащихся начальных классов 19666 15653 13794
* удмуртские школы - начальные с удмуртским языком обучения; удмуртских 8-летних и средних школ нет.
** смешанные школы - в них обучение в начальных классах осуществлялось на удмуртском языке.
Источник: ЦГА УР. Ф. Р-1501. Оп. 1. Д. 16. Л. 62.
языком обучения перешли 11 начальных (1950 учащихся), 28 8-летних (4205 учащихся начальных классов) и 14 средних (618 учащихся начальных классов) школ. Сократился прием в первые классы, ведущие обучение на удмуртском языке. Если в 1959/1960 уч. г. в таких классах обучалось 7396 детей, то в 1962/1963 уч. г -5755 [20. Л. 62, 63]. Министерство просвещения УАССР отмечало, что при смене языка обучения «не было ни одного случая протеста или недовольства родителей. Наоборот, во многих случаях основная масса родителей настаивала на полном переводе на русский язык обучения даже с первого класса» [20. Л. 63].
Можно констатировать, что перевод национальных школ на русский язык обучения закреплял разрыв с родным языком, этнокультурными традициями и образом жизни, переводил детей-удмуртов в русло русской культуры с иной образной и ценностной системами. В связи с этим усилились темпы языковой ассимиляции удмуртов: по данным переписи населения 1959 г., доля удмуртов, признающих родным удмуртский язык, составляла 93,2 %, по переписи 1970-го -87,7 %, 1979-го - 82,3 %, в 1989-м - 75,7 % [22].
Таким образом, в 1960-1970-е гг. в выработке стратегий и принятии решений на уровне национально-языковой политики государства стал доминировать взгляд на языки нерусских народов как на отживающие, не имеющие перспективы. В обществе сложились представления о том, что русский язык открывает молодым людям все дороги, а национальный - обособляет их от остального мира и годен лишь для бытового общения с ближайшим окружением.
В период перестройки демократизация социально-политической сферы, активизация национальных движений выдвинули на повестку дня проблему
этнокультурного развития и языкового возрождения народов России. На рубеже 1980-1990-х гг. в стране радикально изменяются общественные и социальноэкономические приоритеты. Существенные изменения происходят и в системе образования: начинается процесс восстановления публичной роли родных языков и культур, их возвращение в сферу образования.
Основополагающими законодательными актами в сфере языковой и образовательной политики стали федеральные законы «О языках народов РСФСР» (1991) и «Об образовании» (1992). Закон «Об образовании» гарантировал всем гражданам Российской Федерации право на получение основного общего образования на родном языке, а также на выбор языка обучения в пределах возможностей, предоставляемых системой образования (ст. 6, п. 2). С одной стороны, закон постулировал защиту и развитие школой этнических культур и региональных культурных традиций (ст. 2, п. 2), с другой - обеспечение единства культурного и образовательного пространства страны. Для реализации разновекторных культурно-образовательных задач закон ввел компонентный принцип содержания образовательных программ: федеральный - единый для всех общеобразовательных учреждений; региональный (национально-региональный), который содержательно выстраивался субъектами РФ и был вариативным; и - компонент образовательного учреждения [23].
Устранив монополизм государства на социальный заказ школ, закон «Об образовании» открыл возможности для реализации этноязыковых интересов народов России, стимулировал поиск ими путей трансформации и развития национальной школы. В настоящее время в РФ функционирует 277 языков и диалектов; в государственной системе образования используются 89 языков, из них 30 - как язык обучения и 59 - как предмет изучения [24].
Процессы деэтнизации (ассимиляции) удмуртов и языковой эрозии, наблюдавшиеся в последние советские десятилетия, побудили национальную интеллигенцию объединиться для сохранения и развития языка и культуры удмуртского этноса, для защиты национальных интересов. В 1988 г. был создан «Клуб удмуртской культуры», на его базе возникло Общество удмуртской культуры (1989), которое затем оформилось как Всеудмуртская ассоциация «Удмурт кенеш» (1991).
При непосредственном участии активистов удмуртского национального движения были подготовлены и приняты следующие законодательные акты: «Концепция развития национального образования в Удмуртской Республике» (1993), закон «Об образовании» (1995), «Концепция развития национального образования в Удмуртской Республике» (2000), закон «О государственных языках Удмуртской Республики и иных языках народов Удмуртской Республики» (2001) и др. Эти документы стали правовой основой системы национального образования Республики.
Для координации деятельности национальных образовательных учреждений в Министерстве образования и науки УР создается отдел национального образования (1990), открыт Научно-исследовательский институт национального образования (1996). Кадры для системы национального образования готовятся в УдГУ, Глазовском пединституте и в 5 педучилищах, Институте повышения
квалификации и переподготовки работников образования. Для них издается научно-методический журнал «Вордскем кыл» («Родное слово»).
В силу ряда объективных и субъективных причин в системе образования Удмуртии полноценный учебный процесс на удмуртском языке восстановить не удалось. Национальные школы республики представляют собой тип школ с преподаванием всех учебных дисциплин на русском языке и изучением удмуртского языка и литературы в качестве учебных предметов.
Количество национальных общеобразовательных учреждений с изучением удмуртского языка в течение 1990-х гг. постоянно увеличивалось, достигнув своего пика (425) в 1997/1998 уч. г. (табл. 3).
Таблица 3
Динамика роста национальных общеобразовательных учреждений Удмуртии в 1990-е гг. (с изучением удмуртского языка)
Учебный год
1990/1991 1993/1994 1996/1997 1997/1998
Количество школ 346 376 419 425
Число учащихся (чел.) 31240 31459 34535 34384
Источник: Министерство образования и науки УР.
Численность контингента учащихся, изучавших удмуртский язык, также росла, но более медленными темпами. Так, с 1990 по 1997 год количество школ возросло на 22,8 %, тогда как число учащихся - всего на 10 %. Это показатель того, что вновь открывавшиеся национальные школы, как правило, были сельскими, то есть небольшими по численности.
В 1990-е гг. национальная школа столкнулась с массой различных проблем:
1) недофинансирование и неудовлетворительное материально-техническое обеспечение, особенно сельских школ;
2) отсутствие учебников и учебно-методических пособий, которые бы качественно обеспечивали содержание национально-регионального компонента;
3) нехватка квалифицированных кадров в сельских национальных школах;
4) нежелание руководителей городских школ открывать удмуртские классы, ввиду малой востребованности удмуртского языка в условиях города;
5) нарушение преемственности и непрерывности в комплектовании национальных классов;
6) малочисленность национальных школ и классов, средняя наполняемость сельских классов составляла 10-12 человек, что вело к их закрытию;
7) низкий социальный статус национальных школ, непрестижность обучения в национальных классах;
8) неготовность значительной части родителей, в силу разных причин, отдавать своих детей в национальные классы и др.
Вместе с тем результаты социологических исследований свидетельствовали
о том, что в стабильно функционирующих национальных школах качество знаний учащихся и их мотивация к обучению существенно повысились и что интерес
школьников к этнической культуре, национальной истории, удмуртскому языку и литературе возрастает [25].
Однако в дальнейшем очередное непродуманное реформирование российской школы, негативные демографические процессы и так называемая «оптимизация объектов социальной сферы» в целях экономии бюджетных средств привели к значительному сокращению удмуртских школ и количества учащихся в них (табл. 4).
Таблица 4
Динамика национальных общеобразовательных учреждений Удмуртии в 2000-е гг. (с изучением удмуртского языка)
Учебный год
2000/ 2001 2004/ 2005 2005/ 2006 2007/ 2008 2008/ 2009 2012/ 2013
Количество школ Число учащихся (чел.) 408 33500 369 24243 358 22208 338 20121 327 19315 251 16189
Источник: Министерство образования и науки УР.
Сокращение количества школ с изучением удмуртского языка произошло ввиду закрытия малочисленных сельских начальных школ, объединения ряда национальных школ в одном населенном пункте, отказа администраций школ от организации удмуртских классов и - снижения рождаемости населения. В 2008/2009 уч. г. из 327 национальных школ с 19 315 учащимися 300 школ находились в сельских районах (16 938 учеников), остальные - в городах республики. В Ижевске таких школ было 18 (включая одну национальную гимназию), в Можге - 5, в Глазове - 2, в Воткинске - 2, в Сарапуле - ни одной.
Изменилось отношение к национальной школе и со стороны федеральных органов власти. Федеральный закон № 309 (вступил в силу с 1 сентября 2009 г.) отменил ранее действующий комплекс государственных образовательных стандартов, состоящий из трех компонентов - федерального, национально-регионального и компонента образовательного учреждения, и утвердил единый «федеральный государственный образовательный стандарт»: федеральные государственные образовательные стандарты разрабатывает и утверждает правительство России, а примерные основные образовательные программы - федеральное Министерство образования [26].
Этот закон вызвал негативную оценку у ряда экспертов и широкий общественный резонанс. Ряд национальных республик в лице своих руководителей (президент Татарстана М. Ш. Шаймиев, президент Башкортостана М. Г. Рахимов и др.) высказались за сохранение национально-регионального компонента в образовании и осуществление образовательного процесса в субъектах России с учетом их национальных и региональных особенностей. 2 августа 2008 г. в Казани состоялась встреча руководителей национальных организаций и ассоциаций народов Поволжья и Урала, посвященная проблемам сохранения национальных языков и культур. Участники ее приняли решение создать «Координационный совет народов Поволжья и Урала», как «ответ на притеснение национальных прав
нерусских народов России, на запрет получения образования на родном языке, с целью защиты прав этих народов» [27].
Федеральное министерство образования пошло на ряд уступок, однако национально-региональный компонент национальным республикам отстоять не удалось. Как и опасались эксперты, в Удмуртии продолжилось сокращение национальных школ: в 2012/2013 уч. г. функционировала 251 национальная школа, где удмуртский язык изучали 16 189 учащихся. Как и прежде, большая их часть - 231 (92 %) - расположена в сельских районах; в них обучается 14 611 учащихся (90,3 %). В городах УР удмуртский язык изучается в 20 школах (1578 учащихся), из них 553 - в Гимназии им. Кузебая Герда Ижевска и 45 -в Республиканском лицее-интернате пос. Италмас.
1 сентября 2013 г. вступит в силу Федеральный закон от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации». Он гарантирует получение образования на государственном языке Российской Федерации, а также выбор языка обучения и воспитания в пределах возможностей, предоставляемых системой образования. Согласно статье 14, в государственных и муниципальных образовательных организациях, расположенных на территории республик РФ, «может вводиться преподавание и изучение государственных языков республик Российской Федерации», если оно осуществляется не в ущерб преподаванию и изучению государственного языка Российской Федерации. В то же время закон констатирует, что граждане Российской Федерации имеют право на получение дошкольного, начального общего и основного общего образования на родном языке из числа языков народов Российской Федерации, а также право на изучение родного языка из числа языков народов Российской Федерации в пределах возможностей, предоставляемых системой образования (выделено нами. - О. В., В. В). Таким образом, обеспечение реализации указанных прав (созданием необходимого числа соответствующих образовательных организаций, классов, групп, а также условий для их функционирования) целиком возложено на местные сообщества [28].
Подводя итог, отметим, что в своей истории удмуртская национальная школа прошла ряд этапов, обусловленных спецификой государственной национальноязыковой и образовательной политики, общественных настроений, степенью активности национальной интеллигенции, влияния и массовости национального движения:
I. Вт. пол. XIX в. - нач. ХХ в. - «просветительный этап». В условиях официальной политики - скорейшей русификации и христианизации «инородцев» - начинается распространение грамотности среди удмуртов, развертывается деятельность удмуртских просветителей, начинает формироваться национальная школа.
II. 1917-1920-е гг. - «демократический этап». Создается государственность удмуртов (Вотская автономная область). Активная деятельность удмуртской интеллигенции по развитию удмуртской школы, языка и литературы поддерживается советской национальной партийно-государственной политикой.
III. 1930 - сер. 1980-х - «советский этап»:
1) 1930 - сер. 1950-х - продолжается развитие национальной школы, однако оно осложнено репрессиями удмуртских политических лидеров и удмуртской интеллигенции; затем - материальные и людские потери в Великой Отечественной войне;
2) сер. 1950 - сер. 1980-х - культура и язык удмуртского народа развиваются в рамках советской культуры - «национальной по форме, социалистической по содержанию». Постепенное вытеснение удмуртского языка из школы - сначала как языка обучения, а затем и в качестве учебного предмета, что привело к росту этнической ассимиляции удмуртов и языковой эрозии.
IV. Конец 1980-х - 1990-е - «этап национально-культурного ренессанса». Начало возрождения национальной школы, разработка и внедрение инновационных образовательных программ; однако восстановить утерянные практики использования удмуртского языка в качестве языка обучения в образовательных учреждениях не удалось. В обществе сохранилось отношение к удмуртскому языку как «бесперспективному» и «второсортному».
V. 2000-е - «этап отступлений и разочарований». Под влиянием негативных социально-экономических и демографических факторов сокращается число удмуртских школ и количество учащихся в них, ослабевает интерес государственных и общественных структур к проблемам национальной школы. Национальные республики постепенно лишаются рычагов управления образованием и прав на организацию образования на национальных языках, отменяется компонентный принцип формирования образовательных программ.
Согласимся с мнением авторов обобщающего труда о современном положении финно-угорских народов России, что «ожидания общественности относительно эффективной и масштабной поддержки языков финно-угорских народов через систему образования во многом не оправдались. Она пока не создала достаточных условий для целенаправленного освоения родных языков детьми и молодежью финно-угорских народов» [29].
Национальная школа - один из важнейших институтов, сохраняющих связь поколений, способствующий формированию этнического самосознания, усвоению молодым поколением национального языка и этнокультурных традиций народа. Обществу необходимо предпринять всевозможные усилия для сохранения и дальнейшего развития национальной школы.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Ильминский Н. И. О системе просвещения инородцев и о Казанской центральной крещено-татарской школе. Казань, 1913. С. 135.
2. Берестова Е. М. Роль духовных школ в становлении национального образования в Удмуртии // Национальная школа: прошлое, настоящее, будущее. Ижевск, 2003. С. 28-30.
3. Центральный государственный архив УР (ЦГА УР). Ф. Р-1072. Оп. 1. Д. 1.
4. Васильева О. И. Удмуртская интеллигенция. Формирование и деятельность. 1917-1941 гг. Ижевск, 1999. С. 15-16.
5. Народное образование. 1917-1973. Сб. док. М., 1974. С. 141.
6. ЦГА УР. Ф. Р-195. Оп. 1. Д. 354. Л. 60.
7. ЦГА УР. Ф. Р-195. Оп. 1. Д. 250. Л. 22.
8. Ижевская правда. 1924. 22 августа.
9. Гудыри. 1925. 15 сентября.
10. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР № 37. М., 1926. С. 294.
11. Положение о смешанных школах // Просвещение удмуртов. 1927. № 1. С. 57.
12. ЦГА УР. Ф. Р-195. Оп. 1. Д. 155а. Л. 35 об.
13. ЦГА УР. Ф. Р-195. Оп. 1. Д. 159. Лл. 151-160.
14. Емельянов А. И. Грамматика удмуртского языка. Ленинград, 1927; Русских П. М., Русских П. Я. Русско-удмуртский словарь. Ижевск, 1928; Баушев К. Синтаксический строй вотской речи. Государственное издательство, 1929;. Жуйков С. П. Практический удмуртско-русский словарь. Ижкар, 1930; Яковлев И. В. Элементарная грамматика вотского языка. Ижевск, 1930 и др.
15. Удмурты: историко-этнографические очерки. Ижевск, 1993. С. 342.
16. Баушев К. Методика преподавания русского языка в вотских школах 1-й ступени // Просвещение удмуртов. 1927. № 1. С. 45.
17. Центр документации новейшей истории УР. Ф. 16. Оп. 2. Д. 885. Л. 12.
18. ЦГА УР. Ф. Р-738. Оп. 1. Д. 1441. Л. 1.
19. Там же. Д. 1682. Л. 44.
20. ЦГА УР. Ф. Р-1501. Оп. 1. Д. 16.
21. Хрущев Н. С. О Программе КПСС. Москва, 1961. С. 90.
22. Удмурты: историко-этнографические очерки. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1993. С. 346.
23. Закон об образовании РФ // Российская газета. 1992. 31 июля.
24. Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года // http://minnac.ru/minnac/info/14183.html.
25. Воронцов В. С. Роль национальной школы в формировании этнического самосознания учащихся. Национальная школа: прошлое, настоящее, будущее. Ижевск, 2003. С. 56-59.
26. Федеральный закон Российской Федерации от 1 декабря 2007 г №309-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части изменения понятия и структуры государственного образовательного стандарта» // Российская газета. 2007. 5 декабря.
27. Заявление Координационного совета народов Поволжья и Урала «Сохраним самобытность народов!» // Герд. 2008. Август.
28. Об образовании в Российской Федерации // Российская газета. 2012. 31 декабря.
29. Финно-угорские народы России: вчера, сегодня, завтра. Сыктывкар, 2008. С. 154.
Поступила в редакцию 17.04.2013
O. I. Vasilyeva, V. S. Vorontsov
National School in Udmurtia: Past and Present
The article is devoted to the history of formation and functioning of the national Udmurt school. The authors analyze the processes of formation of the education system in Udmurtia, gradual changes in the principles of formation and content of the national educational component, stages of the history of the Udmurt school.
Keywords: Udmurtia, the national school, the Udmurt language, the language policy, the national component, the language of studying, the language erosion.
Васильева Ольга Ивановна,
кандидат исторических наук, заместитель директора, Центральный Государственный архив УР
г. Ижевск
E-mail: vasilyeva-б[email protected]
Воронцов Владимир Степанович,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Удмуртский институт истории, языка и литературы Уральского отделения РАН г. Ижевск
E-mail: [email protected]
Vasilyeva Olga Ivanovna,
Candidate of Sciences (History), Deputy Director of Central State archive of Udmurt Repablic
Izhevsk
E-mail: [email protected]
Vorontsov Vladimir Stepanovich,
Candidate of Sciences (History), senior research associate, Udmurt institute of history, language and literature Ural branch of the Russian Academy of Sciences
Izhevsk
E-mail: [email protected]
