CC BY
27
УДК 373 (571.54) ББК 74.03 (2Рос. Бур) Н 813
В. В. Номогоева
г. Улан-Удэ, Россия
Национальная школа в Бурятии в 1920-1930-е гг.: проблемы формирования
В статье рассматривается формирование национальной школы Бурятии в годы культурной революции. Главное внимание уделено анализу проблем, возникших в ходе этого процесса. Показано преодоление трудностей хозяйственного, организационно-кадрового, языкового и методического характера. Анализ позволил выявить расширение сферы применения бурятского языка в системе образования, издательской деятельности. Результатами создания национальной школы стало возрастание культурного уровня бурятского населения и подготовка его к новому образу жизни.
Ключевые слова: национальная школа, программно-методическое обеспечение, подготовка кадров, коренизация, языковое строительство.
V. V. Nomogoeva
Ulan-Ude, Russia
Ethnic School in Buryatia in 1920-1930-s: Problems of Formation
The article discusses the formation of school in Buryatia during the Cultural Revolution period. The main part is devoted to the analysis of problems, concerning this process. The article shows the negotiation of economic, organizational, personnel, linguistic and methodological difficulties. The analysis revealed the growth of the Buryat language use in education and publishing activities. Creation of ethnic school caused an increase of the Buyats' cultural level and preparation of population for a new lifestyle.
Keywords: ethnic school, program-methodological support, training, korenizatsia (Soviet "localization policy"), linguistic construction.
Национальные проблемы, наряду с религиозными и культурными, являлись одними из важнейших в переломные периоды новейшего времени и продолжают оставаться актуальными сегодня.
В данной статье будут проанализированы проблемы формирования национальной школы Бурятии на коротком, но важном историческом отрезке 1920-1930-х гг.
Основы национального образования были заложены в постановлениях Наркомпроса РСФСР («Основные принципы единой трудовой школы» от 16 ноября 1918 г., «О школах национальных меньшинств» от 30 ноября 1918 г., «Об организации дела просвещения нацмен РСФСР» от 21 февраля 1921 г.).
В них наряду с необходимостью быстрейшего проведения всеобщего образования как в национальных республиках в целом, так и среди национальных меньшинств отмечалось, что все национальности, населявшие РСФСР, пользуются правом организации обучения на родном языке.
На I съезде Советов Бурятии, состоявшемся в начале декабря 1923 г., в докладе Народного комиссара просвещения в числе ряда неотложных вопросов прозвучала задача подготовки кадров
для обеспечения преподавания наук на родном языке в бурятских школах [16, с. 6-7]. IV пленум ВКП (б), созванный в августе 1926 г. и обсудивший вопрос «О задачах культурно-национального строительства в Бурятской республике», дал директиву о развитии письменности, родного языка и литературы, обучении на родном языке, о подъёме искусства, просвещения и науки и наметил конкретные пути развития культуры бурятского народа.
В связи с поставленными задачами в республике была начата работа по созданию национальной школы. Общее число бурятских детей школьного возраста, по данным демографической переписи 1920 г. в западных и сельскохозяйственной переписи 1923 г. в восточных аймаках, составляло примерно 39 тыс., из них посещало школу чуть более 7 тыс. чел. По данным наркомпроса БМАССР в первые годы существования республики большинство созданных национальных школ было недоукомплектовано учащимися, что объяснялось территориальной разбросанностью полукочевого и кочевого населения. Преподавание бурятского языка осуществлялось в 70 школах первой ступени и лишь в некоторых школах
© Номогоева В. В., 2011
95
Гуманитарный вектор. 2011. № 3 (27)
второй ступени в восточных аймаках, а в западных аймаках из-за незнания учительских кадров монгольской письменности преподавание велось на русском языке. Поэтому здесь еще предстояла большая работа по переводу всех начальных школ на родной язык преподавания [15, с. 75].
Создание национальной школы в Бурятии сопровождалось ещё одной проблемой. В языковом отношении буряты распадались на две группы: западную и восточную, из которых первая еще не была приобщена к родной письменности, что объясняло то обстоятельство, когда говоры этих двух групп сильно дифференцировались и теряли свою устойчивость и богатство.
Поэтому главной задачей культурно-национального строительства Бурятии являлось литературно-языковое объединение западных и восточных бурят путём коренизации школы и других культурно-просветительных мероприятий. В отношении учебных планов бурятские школы на первом этапе своего развития отличались от русских школ тем, что в программу обучения входило изучение таких предметов, как родной язык и монголоведение, на изучение которых отводилось 22 (23 %) из 96 часов учебного плана [3, с. 49].
Из-за слабой методической базы учительства уровень знаний учащихся был низким. Поэтому наркомпросом республики проводились мероприятия по повышению квалификации учительских кадров. Организовывались курсы и конференции для учителей, немаловажную роль сыграли аймачные опытно-показательные школы-семилетки, созданные в Агинском, Аларском и Хоринском аймаках [5].
Подготовкой квалифицированных учительских кадров для бурятских школ начал заниматься открытый в 1924 г. Бурпедтехникум, а при нем
двухгодичные педагогические курсы. Буручком и Бурятское книжное издательство выпускают первые учебники и учебные пособия на бурятском языке.
В 1923-1924 гг. в бурятских школах имелся «Букварь», книга для чтения после букваря «Улан-Цэцэг» Б. Барадина, «Книга для чтения после букваря» Малкова, книга для чтения после букваря «Улан-Туя» Намжилона и «Грамматика» Г. Цыбикова. Были составлены и ждали переиздания «Красная звезда» в 4 книгах Базарона, его же задачник в 4 книгах, «Монголоведение» Барадина, учебная книга для школ I и II ступени, «Арифметика» Базарона, «Природоведение-обществоведение». Преподавание на родном языке усложнялось отсутствием книг для внеклассного чтения на бурят-монгольском языке. В то же время необходимо отметить, что недостаточное снабжение бурятских школ учебниками и учебными пособиями на родном языке во многом объяснялось слабостью национального издательского дела, нехваткой авторов и составителей учебников и пособий. Национальные школы не имели необходимых учебных пособий и принадлежностей: глобусов, географических карт, в частности карт Бурреспублики, торговых счет, метрических мер, компасов, магнитов, таблиц и др. При составлении бюджета на 1924-1925 гг. наркомпрос республики распорядился выдать каждой школе на их приобретение 50 р. Всего на учебники и учебные пособия планировалось затратить 36712 р. [13].
В марте 1925 г. всего по республике действовало 210 бурятских школ I ступени и семь школ II ступени. Кроме этого, задачи всеобуча в Бурятии выполняли и школы нацменьшинств: татарская, еврейская, польская школы (табл.) [9].
Таблица
Список школ нацменьшинств в БМАССР (1925 г.)
Школа Местонахождение Нац. Тип Кол. компл. Кол. учит. Кол. учащихся
Новоселковская Аларский аймак Тат. 3 1 1 Свед . нет
Баргузинская Баргузинский аймак Евр. 4 4 4 104
В-Удинская № 9 г. Верхнеудинск Евр. 5 6 8 191
В-Удинская № 9 г. Верхнеудинск Тат. 4 3 4 63
Душкачанская Эхирит-Булагатский аймак Эвенк. 3 1 1 16
Вершининская Боханский аймак Польск. 3 1 1 43
Троицкосавская г. Троицкосавск Тат. Сведений нет 30
Мальто-Тарасинская Боханский аймак Тат. 3 1 1 40
Тункинская с. Тунка Тат. Сведений нет
В 1925 г. в тюрко-татарской школе № 10 г. Верхнеудинск числилось по списку 64 ученика, из них всего пять татар, обучение в 1 классе проводилось на татарском языке, во 2 - на смешанном, а в 3 - на русском языке. Поэтому зав. гороно Глушинский считал нецелесообразным содержание данной школы как национальной [8]. Бар-гузинская еврейская школа I ступени в 1924/25 учебном году насчитывала 159 учеников, из них 94 еврея, 44 русских, 20 бурят и 1 поляк. По существу, это была русифицированная школа, которая сохранила за собой только наименование. Поэтому опять же зав. айоно Шубин ходатайствовал перед СНК БМАССР о командировании к началу 1925/26 учебного года учителей нужной квалификации и об учебно-методическом обеспечении школы [10].
Подготовкойиизданиемучебно-методической литературы и доведением её до образовательных учреждений занимался аркомпрос БМАССР. Из сопроводительного письма в книжный магазин «Улан-Туя» от 17 ноября 1927 г.: «Прилагая при сем развёрстку на разрезную азбуку на монгольском языке, наркомпрос предлагает Вам получить означенную азбуку в количестве 1000 листов в типографии и разослать немедленно по всем аймакам соответственно количеству школ [11].
Проблема развития национальных школ была рассмотрена на пленуме областного комитета, проходившем в мае 1925 г. и посвящённом вопросам культурного строительства в деревне и улусе. Было отмечено, что существующая сеть национальных школ не приспособлена к действительности, в них учится по 12-15 чел., а большинство детей из-за дальности улусов и кочевий от школ не может посещать их. Одним из больших препятствий делу развития национального образования являлась малочисленность учителей и их крайне низкая квалификация. В 7 обследованных хошу-нах все без исключения учителя не знали четырех действий арифметики. Ещё одним недостатком являлось отсутствие собственных зданий [7].
На I Культурно-национальном совещании Бурят-Монгольской АССР, состоявшемся в 1926 г., одним из основных был вопрос о языковой политике в Бурят-Монголии. На совещании отмечалось: «без развития культуры языковой, без реализации родного языка и его письменности, т. е. без всего того, что называется языковой культурой, не будет ни возрождения бурят-монголов как этнической единицы, ни развития национальной культуры» [18].
Совещание, проходившее с участием представителей Монголии, предложило выработать единую орфографию, терминологию и стиль литературного бурят-монгольского языка путем согласованной работы Бурят-Монгольского и
Монгольского ученых комитетов. В резолюции совещания говорилось: «Вопрос о повышении языковой культуры бурят-монгольского народа должен быть решён не в масштабе одних бурят-монголов, а в масштабе общемонгольском. Отрыв языковой культуры бурят-монгольского народа от остальных монгольских племён путем создания какой-либо самостоятельной бурят-монгольской письменности считать совершенно недопустимым» [17].
Поэтому основной задачей Наркомпроса БМАССР и отделов народного образования в отношении бурятских школ в этот период стала коренизация их, т. е. внедрение родного языка в школу как средства преподавания. В этой работе определенные сдвиги наблюдались в восточных аймаках республики, где за редким исключением школы в полном смысле были коренизированы. В западных же аймаках, где до революции не прививалась монгольская письменность, коренизация оставалась еще серьезной и трудной проблемой [4]. В этих аймаках родной язык являлся подсобным средством при прохождении программного материала по русским учебникам.
Из 222 бурятских школ, функционировавших в 1927-1928 гг., работу на родном языке, используя бурятскую письменность на старомонгольской графической основе, вели 66 (29,8 %), остальные же вели свою работу при помощи двух языков - бурятского и русского. Таким образом, существовал громадный разрыв между языком преподавания и языком учащихся: материал на смешанном или чужом языке воспринимался учащимися несравненно медленнее, нежели на родном языке; этим во многом объяснялся факт пребывания детей-бурят в школе 5-6 лет, вместо 4 положенных. Большая часть учителей-бурят не знала монгольской письменности, а бурятские школы не были обеспечены учебной и учебно-методической литературой на родном языке.
Коренизация бурятских школ усложнялась недостатком учителей и учебной литературы. Число преподавателей в школах I ступени было 281, из них бурят - 152, что составляло 54,1 %; в школах II ступени - 50, из них бурят - 17, или 24 %. Квалификация бурятских учителей в этот период была очень низкой, 50 % среди них имели только курсовую подготовку[12].
Первые выпускники педтехникумов несколько разрешили проблему подготовки учительских кадров к этому времени. Выпускники Бурпед-техникума имели хорошую теоретическую подготовку и обладали необходимыми техническими навыками для работы в бурятской школе I ступени и с первых же дней работы в школах показали себя. Положительным и ценным в их образовании было то, что они обладали достаточной подготов-
Гуманитарный вектор. 2011. № 3 (27)
кой для работы в школах I ступени, владели и родным, и русским языком. Инспектор Наркомпроса БМАССР Хамаганов, обследовав школы Тункин-ского аймака в 1928/29 учебном году, отмечал хорошую работу выпускников Бурпедтехникума, в частности выпускника 1927 г. Асалханова, который сумел по букварю на русском языке и букварю на бурятском языке научить учеников читать вполне удовлетворительно [1, с. 396].
К концу 1920-х гг. состояние преподавания бурятского языка в отчете наркомпроса БМАССР характеризовалось следующим образом:
1) в школах западных районов Бурятии языком преподавания являлись родной и русский, причём фиксация велась исключительно на русском языке; удельный вес того и другого языка в разных классах школы первой ступени был различный;
2) во всех начальных классах разговорный родной язык не имел программной нормировки, не принималось должных мер по развитию разговорной речи, по обогащению словарного запаса школьников;
3) знание бурятскими детьми русского языка при первоначальном поступлении в школу ограничивалось 20-30 словами в среднем, что, конечно, не давало основания вести обучение в первом классе на русском языке; при этом в отчетных материалах школ того периода говорится, что «двуязычие, языковый параллелизм, особенно в младших классах, часто приводит к слабому усвоению русского языка учащимися средних классов, порождает неправильные выражения, неправильное построение фразы, искажение отдельных слов, выражений»;
4) в школах восточных районов Бурятии языком преподавания повсеместно являлся родной язык. В 1-4 классах русский язык как предмет преподавания вводился со 2-го, а иногда с 3-го года обучения; однако преподавание обоих языков не имело программной ясности и четкости, методическая постановка дела была слабая;
учителя родного языка (монголисты), в силу слабой научно-педагогической подготовки, недостаточно владели родным языком, слабо или почти не знакомы были с русским языком;
6) учащиеся, оканчивающие курс начальной школы, получали недостаточные знания по родному языку и совершенно неудовлетворительную подготовку по русскому языку. Исключение составляли школы, укомплектованные выпускниками Бурятского педагогического техникума [14].
Обеспеченность бурятских школ учебниками, детской и педагогической литературой была недостаточной, к 1929-1930 гг. издавался небольшой минимум учебной и детской литературы на родном языке (учебная грамматика бурятского
языка для школ первой ступени, орфографические и терминологические словари, детские рассказы и другие). Методических пособий для бурятских школ почти не было [6].
При всем том некоторое качественное улучшение педагогических кадров национальных бурятских школ, материальное обеспечение и наличие национальных учебников позволили поставить к концу 1920-х гг. вопросы более глубокого порядка - как привести в порядок национальные школы в программно-методическом отношении. Перед народным образованием республики стояли задачи: определить объём знаний в пределах школы I ступени, разработать методику преподавания русского языка и определить его место в национальной бурятской школе, создать учебную грамматику и разработать методику преподавания бурят-монгольского языка.
Однако с 1931 г. начинаются эксперименты по реформированию бурятского языка. До 1930 г. бурятский язык преподавался на старомонгольской графике, в 1931 г. перешли на созданный латинизированный алфавит и селенгинское наречие. В 1939 г. было принято решение о переводе бурятской письменности на русский алфавит. В связи с этим началась разработка теоретических основ грамматики, составление новых учебников.
Отсутствие единой терминологии, научных и технических терминов, многодиалектности бурятского языка, ведение делопроизводства во всех организациях и учреждениях республики только на русском языке затрудняло процесс корениза-ции преподавания в национальных школах. А с принятием в 1938 г. постановления СНК СССР «Об обязательном изучении русского языка в национальных школах» началось постепенное признание одного общего языка, культуры. Что обосновывалось следующими причинами: «Во-первых, в условиях многонационального государства... знание русского языка должно явиться мощным средством связи и общения между народами СССР, способствующим их дальнейшему хозяйственному и культурному росту. Во-вторых, овладение русским языком способствует дальнейшему усовершенствованию национальных кадров в области научных и технических познаний. В-третьих, знание русского языка обеспечивает необходимые условия для успешного несения всеми гражданами СССР воинской службы».
Вместе с тем в постановлении подчеркивалось, «что родной язык является основой преподавания в школах национальных республик и областей... и что тенденция к превращению русского языка из предмета изучения в предмет преподавания, и тем самым к ущемлению родного языка, является вредной и неправильной» [2, с. 75].
Необходимо отметить, что в рассматриваемый период не была создана общая концепция развития нерусской школы и не было определено её место в общей структуре народного образования многонационального государства. В Бурятии реформирование языка и трагические события 1937-1938 гг., в ходе которых были почти полностью репрессированы представители этого прогрессивного движения, негативно отразились на развитии национальной школы БМАССР.
Тем не менее, в годы советского культурного строительства в республике заметно расширилась
сфера применения бурятского языка, обучение в большинстве национальных школ осуществлялось на родном языке. Учились не только дети, но и взрослые: действовала система ликбеза, расширялась сеть школ крестьянской молодежи (ШКМ). Интенсивно развивалась издательская деятельность на бурятском языке. Основным результатом явилось возрастание культурного уровня бурятского населения и подготовка его к новому образу жизни, начало формирования советской национальной интеллигенции и научных работников.
Список литературы и источников
1. Андреев А. Буддийская святыня Петрограда. СПб.; Улан-Удэ: Эко Арт, 1992. 128 с.
2. Владыкина В. А. Концептуальные проблемы национального образования в Советской России (1920-1930-е гг.) // Педагогика. 2000. № 10. С. 71-75.
3. Дуринов А. А. Развитие бурятской национальной школы // Бурятия от ликбеза до филиала Академии наук. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1969. С. 36-76.
4. НАРБ. Ф. 1-П. Оп.1. Д. 103. Л. 19. НАРБ. Ф. 1-П. Оп.1. Д. 113. Л. 246. НАРБ. Ф. 1-П. Оп.1. Д. 345. Л. 25-26. НАРБ. Ф. 1-п. Оп.1. Д. 83. Л. 60-64. НАРБ. Ф. р-60. Оп.1. Д. 190. Л. 11.
190. Л. 5. 190. Л. 92. 257. Л. 10. 36. Л. 31. 36. Л. 32. 36. Л. 42-44.
1925.
5
6
7
8
9
10 11 12 13
НАРБ. Ф. р-60. Оп.1. Д НАРБ. Ф. р-60. Оп.1. Д НАРБ. Ф. р-60. Оп.1. Д НАРБ. Ф. р-60. Оп.3. Д НАРБ. Ф. р-60. Оп.3. Д НАРБ. Ф. р-60. Оп.3. Д
14.
15. Первый Восточно-Сибирский краеведческий съезд // Бюллетень ВСОРГО. Иркутск, № 6. С. 9-22.
16. Постановление I съезда Советов БМАССР. Верхнеудинск: Бургосиздат, 1923. 18 с.
17. ЦВРК ИМБИТ СО РАН. Общ. Ф. Д.434. Л.9.
18. Цыбиков Г. Ц., Барадин Б. Б., Дамбинов П. М. Материалы к I культурно-национальному совещанию. Верхнеудинск: Бургосиздат, 1926. С. 15-24.
Рукопись поступила в редакцию 22 февраля 2011 г.
