НАЦИОНАЛЬНАЯ ПРОМЫШЛЕННАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬИ ГЛОБАЛЬНЫЕ ЦЕПОЧКИ СТОИМОСТИ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ

С. А. Толкачев1, А. Ю. Тепляков2

НАЦИОНАЛЬНАЯ ПРОМЫШЛЕННАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬ И ГЛОБАЛЬНЫЕ ЦЕПОЧКИ СТОИМОСТИ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА3

В условиях развития глобального экономического кризиса важно иметь адекватный методологический инструментарий для глобального позиционирования обрабатывающей промышленности различных стран мира в производственных цепочках добавленной стоимости. Предпринята попытка развития собственной концепции, решающей эту задачу. Представлена методология расчета индексов, отражающих динамику национальной промышленной компетентности в контексте интеграции отраслей обрабатывающей промышленности страны в глобальные цепочки стоимости. Расчеты и выводы сделаны на основе статистической базы данных OECD TiVA (2018). Выявлены тенденции промышленного развития тридцати экономик мира (включая российскую) с учетом их встраивания в глобальные цепочки стоимости. Так, если обрабатывающей промышленности России в международном разделении труда удается сохранять средний уровень общей национальной промышленной компетентности, то ее стратегические позиции, связанные с развитием высокотехнологичных производств, можно квалифицировать как аутсайдерские. Предлагаемая методология представляется перспективной с точки зрения оценки глобального экономического позиционирования стран и формулирования рекомендаций для национальных регуляторов промышленной деятельности.

Ключевые слова: глобальные цепочки стоимости, национальная промышленная компетентность, экономическая компаративистика.

1 Сергей Александрович Толкачев, первый заместитель заведующего кафедрой макроэкономического прогнозирования и планирования Финансового университета при Правительстве Российской Федерации (125993, РФ, Москва, Ленинградский пр., 49), д-р экон. наук, профессор, e-mail: tsa2000@mail.ru

2 Артем Юрьевич Тепляков, научный сотрудник Центра исследований долгосрочных закономерностей развития экономики Финансового университета при Правительстве Российской Федерации (125993, РФ, Москва, Ленинградский пр., 49), канд. экон. наук, e-mail: teplyakovy@mail.ru

3 Статья подготовлена в рамках гранта РФФИ-БрФФИ, проект 20-510-00026 «Оценка макроэкономической эффективности интеграции отраслей обрабатывающей промышленности России и Республики Беларусь в глобальные цепочки стоимости».

DOI: 10.37930/1990-9780-2021-2-68-40-52 УДК 339.91

Введение

Плодами более чем полувековой экономической глобализации стало формирование разветвленной системы глобальных цепочек стоимости (ГЦС). В российской науке пионером исследований ГЦС был В. Б. Кондратьев [1]. В. Г. Варнавский описал концепцию торговли добавленной стоимостью (Trade in Value Added, TiVA) [2]. T. A. Мешкова и E. Я. Моисеичев затронули важный вопрос эффективности участия России в ГЦС [3]. С. Лукьянов и И. Драпкин предложили показатели для оценки масштаба и эффектов интеграции национальной экономики в ГЦС [4].

Практически все исследования современных глобальных цепочек стоимости строятся в рамках нескольких хорошо известных положений, являющихся краеугольным камнем во взглядах экономистов на этот предмет:

1. ГЦС являются объективным выражением процесса глобализации, их распространение необратимо; участие стран в ГЦС отражает степень их встроенности в мировую экономику и конкурентные преимущества.

2. Участие страны и национальных производителей в ГЦС современно и прогрессивно, так как позволяет извлечь выгоду из международного разделения труда и усиления специализации.

3. Более конкурентоспособные национальные экономики активнее присутствуют в тех звеньях ГЦС, где создается большая доля добавленной стоимости (как правило, это высокотехнологичные отрасли).

4. Государственная экономическая политика должна содействовать продвижению национальных производителей в более высокопередельные звенья ГЦС.

При этом явно ощущается нехватка исследований системного (народнохозяйственного) эффекта интеграции в ГЦС как отдельных отраслей, так и национальной экономики в целом. Многие авторы ограничиваются общим описанием того, насколько глубоко интегрирована Россия в ГЦС (ГЦСС4). Например, уже «в 2011 г. индекс совокупного участия России в ГЦСС достиг 51,8 % экспорта (38,1 % - восходящее участие и 13,7 % - нисходящее), превысив средние показатели развитых (48 %) и развивающихся стран (48,6 %), что свидетельствует о важной роли РФ в ГЦСС» [5, с. 73].

Общепризнано, что основным критерием интеграции национальной экономики и ее отраслей в ГЦС является показатель Total GVC Participation (общее участие в ГЦС), для расчета которого необходимо сложить значения двух показателей:

• Backward GVC Participation - доля созданной за рубежом добавленной стоимости в стоимости экспортной продукции данной страны (оценка масштаба нисходящих связей);

• Forward GVC Participation - доля добавленной стоимости данной страны в стоимости экспортной продукции других стран (оценка масштаба восходящих связей).

Согласно данным табл. 1 и 2, в течение 2005-2015 гг. средние показатели участия в ГЦС несколько снизились (особенно в части восходящих связей) как в развитых и развивающихся странах (с 30 до 25,9 % и с 30,6 до 26,3 % соответственно), так и в России (с 43,4 до 41,3 %). Этот факт подтверждает если не завершение, то явное регрессивное движение процесса глобализации, наметившееся еще до прихода к власти Д. Трампа.

4 Глобальные цепочки создания стоимости.

Таблица 1

Динамика нисходящих связей в ГЦС (доли иностранной добавленной стоимости в общем экспорте стран), %5

Страна/регион 2005 2015

Страны, входящие в ОЭСР, всего 6,4 7,9

Франция 20,4 21,4

Германия 18,6 21,0

Япония 10,2 13,2

Южная Корея 32,7 32,6

Польша 24,7 26,6

Словения 33,3 32,5

США 10,8 9,5

Страны, не входящие в ОЭСР, всего 12,2 9,7

Бразилия 11,2 12,5

Индонезия 18,4 12,9

Казахстан 20,3 6,5

Российская Федерация 9,9 10,8

Однако Россия по-прежнему глубоко интегрирована в ГЦС по восходящим связям по сравнению с близкими (по масштабам экономики и общему уровню ее развития) странами - Индонезией и Бразилией. Общее участие России в ГЦС в 2015 г. (41,3 %) заметно превышает средние показатели в странах, входящих в ОЭСР (25,9 %) и не являющихся ее участницами (26,3 %).

Таблица 2

Динамика восходящих связей в ГЦС (доли национальной добавленной стоимости, «заключенной» в экспорте других стран, в общем экспорте страны), %б

Страна/регион 2005 2015

Страны, входящие в ОЭСР, всего 23,6 18,0

Франция 21,0 21,9

Германия 26,4 24,4

Япония 20,6 19,1

Южная Корея 20,0 21,5

Польша 15,9 20,0

Словения 22,5 22,2

США 19,2 21,9

Страны, не входящие в ОЭСР, всего 18,4 16,6

Бразилия 20,3 19,6

Индонезия 24,6 24,1

Казахстан 31,5 35,1

Российская Федерация 33,5 30,5

5 Таблицы 1, 2, 4 и 5 составлены авторами на основе данных OECD.Stat (2018). Trade in Value Added. URL: https://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=TIVA_2018_Cl (дата обращения: 01.02.2021).

6 См. сноску к табл. 1.

Интересно, что Индонезия и Казахстан, добившиеся в последние годы индустриальных успехов, демонстрируют значительное снижение показателя Backward GVC Participation (с 18,4 до 12,9 % и с 20,3 до 6,5 % соответственно), что, по-видимому, свидетельствует об интенсивных процессах импортозамещения. В то же время в России и Бразилии, наиболее нестабильных с точки зрения макроэкономической динамики странах группы БРИКС, переживающих замедление темпов роста, доля нисходящих связей несколько увеличилась (с 9,9 до 10,8 % и с 11,2 до 12,5 %), они стали больше закупать иностранных компонентов для экспорта собственной продукции. В нашей работе [6] показано, что подобный курс на «экспортное антиимпортозамещение» отнюдь не содействовал развитию высокотехнологичных отраслей России.

По восходящим связям Индонезия показывает умеренно негативную динамику (изменение с 24,6 до 24,1 %), а Казахстан - уверенный рост (с 31,5 до 3 5,1 %), тогда как Россия и Бразилия сдают позиции (соответственно с 33,5 до 30,5 % и с 20,3 до 19,6 %). Подобная «антинаправленная» корреляция разницы показателей Forward GVC Participation и Backward GVC Participation с индустриальным развитием двух пар государств не может не натолкнуть на мысль о системных макроэкономических процессах, происходящих в национальных экономиках в зависимости от масштабов и «качества» интеграции страны в ГЦС.

В последнее время в экспертном сообществе констатация невысокой эффективности участия России в ГЦС стала общим местом: «В сотрудничестве России с ЕС преобладает традиционная модель: вывоз товаров с низкой ДС в обмен на продукцию высокой степени обработки. Такая структура участия ограничивает возможности повышения качества вклада России в ГЦСС. Это означает, что нам необходимо усиливать свое присутствие в более высоких звеньях цепочек (сохраняя активность в низких звеньях)» [5, с. 74].

В. А. Варнавский отмечает определенное продвижение России вверх по ГЦС. Так, в период 2007-2014 гг. экспорт промежуточных товаров в обрабатывающей промышленности (иллюстрирующий восходящие связи в ГЦС) вырос в разы, особенно в пищевой и нефтеперерабатывающей отраслях (табл. 3).

Таблица 3

Экспорт продукции отраслей обрабатывающей промышленности России, поступающей в производственное потребление за рубежом [2, с. 11]

Производство млн долл. Рост в 2007-2014 гг., число раз

2007 г. 2014 г.

Пищевых продуктов 205,0 1215,0 5,9

Кокса и продуктов нефтепереработки 14330,0 35388,0 2,5

Бумаги и бумажной продукции 3538,0 8179,0 2,3

Продукции химической промышленности 10736,0 18699,0 1,7

Компьютеров, электроники и оптики 616,0 1115,0 1,8

Резиновых и пластмассовых изделий 449,0 798,0 1,8

Отметим, что, во-первых, наиболее сильно выросли восходящие связи в низкотехнологичных отраслях, в то время как в высокотехнологичных (химия, электроника) прирост заметно меньше; во-вторых, сам по себе факт роста экспорта промежуточной продукции не говорит о прогрессивном изменении положения страны в ГЦС, гораздо важнее рост экспорта готовой продукции, особенно высокотехнологичных отраслей, при сохранении достаточной независимости от зарубежных поставщиков комплектующих по нисходящим связям в ГЦС.

Таким образом, в современной экономической литературе ставятся вопросы оценки как масштабов, так и эффектов интеграции национальных экономик и их отраслей в ГЦС. Однако попыткам решения проблемы не хватает целостности, системности. Более подробно мы писали об этом в работе [7].

В наибольшей степени происходящие в мире технологические изменения затрагивают промышленную базу - основу почти любой национальной экономики и социально-экономического благосостояния общества. Важное значение имеет исследование того, как участие той или иной страны в ГЦС может повлиять на развитие национальных отраслей промышленности. В первую очередь речь идет об обрабатывающей промышленности с акцентом на высокотехнологичный сектор.

Методология исследования

Ниже предлагается развитие концепции национальной промышленной компетентности в контексте участия страны в ГЦС, сформулированной нами в работе [7]. Данный методологический подход основан на объективных статистических показателях добавленной стоимости, позволяющих системно оценить различные аспекты промышленного развития страны в глобальном мире цепочек добавленной стоимости (ОЕСО^а!;, 2018). Для начала введем несколько понятий.

Национальная промышленная компетентность - совокупность национальных компетенций в области промышленного (индустриального) развития страны, международной промышленной конкурентоспособности и национальной промышленной самообеспеченности (суверенитета).

А. Индекс общей национальной промышленной компетентности

Общая национальная промышленная компетентность (ОНПК) - национальная промышленная компетентность в сфере обрабатывающей промышленности (ОП).

Индекс ОНПК - количественная характеристика ОНПК, имеет два уровня измерения:

a) относительный уровень соотносит показатели, характеризующие различные аспекты ОП страны, выражается в процентах;

b) абсолютный уровень демонстрирует стоимостную характеристику различных аспектов ОП страны.

Индекс ОНПК отражает три аспекта состояния ОП страны:

а) общее промышленное (индустриальное) развитие раскрывает роль отраслей обрабатывающей промышленности в экономике страны;

б) общая промышленная конкурентоспособность показывает востребованность продукции национальных отраслей ОП на мировом рынке;

в) общая промышленная самообеспеченность (суверенитет) отражает общую обеспеченность страны продукцией ОП и, соответственно, относительную независимость страны от импорта ОП.

Таким образом, для каждого уровня измерения ОНПК предполагается расчет трех показателей, отражающих указанные выше аспекты состояния ОП страны.

Относительныйуровень ОНПК предполагает расчет следующих показателей:

a) относительный уровень общего промышленного (индустриального) развития рассчитывается как отношение добавленной стоимости (ДС), созданной в отраслях ОП, к общей национальной ДС;

b) относительный уровень общей промышленной конкурентоспособности. Поскольку термин «конкурентоспособность» весьма многогранен и дискуссионен,

мы предлагаем рассчитывать данный показатель по аналогии с принятым в ОЭСР расчетом показателя «выявленное сравнительное преимущество»: отношение национальной ДС в экспорте продукции ОП к национальной ДС в общем объеме экспорта;

с) относительный уровень общей промышленной самообеспеченности (суверенитета) рассчитывается как отношение ДС, созданной в отраслях ОП, к импорту продукции ОП.

Абсолютныйуровенъ ОНПК предполагает расчет следующих показателей:

a) абсолютный уровень общего промышленного (индустриального) развития равен ДС, созданной в отраслях ОП;

b) абсолютный уровень общей промышленной конкурентоспособности равен национальной ДС в экспорте продукции ОП;

c) абсолютный уровень общей промышленной самообеспеченности (суверенитета) рассчитывается как разница ДС, созданной в отраслях ОП, и объема импорта продукции ОП.

Рассчитанные значения каждого показателя для 65 (из которых 64 - национальные экономики) позиций базы данных (ОЕСО^а!:, 2018) ранжируются с присвоением одного из пяти рангов:

a) ранг «-2» (низкий уровень) присваивается значениям показателя, попавшим в интервал [МИН; (СРЕДН-МИН)*2/5+МИН)];

b) ранг «-1» (ниже среднего) присваивается значениям показателя, попавшим в интервал [(СРЕДН-МИН)*2/5+МИН; (СРЕДН-МИН)*4/5+МИН)];

c) ранг «0» (средний уровень) присваивается значениям показателя, попавшим в интервал [(СРЕДН-МИН)*4/5+МИН; (МАКС-СРЕДН)/5+СРЕДН];

ё) ранг «1» (выше среднего) присваивается значениям показателя, попавшим в интервал [(МАКС-СРЕДН)/5+СРЕДН; (СРЕДН-МИН)*3/5+СРЕДН];

е) ранг «2» (высокий уровень) присваивается значениям показателя, попавшим в интервал [(СРЕДН-МИН)*3/5+СРЕДН; МАКС].

Индексы относительного и абсолютного уровней ОНПК рассчитываются суммированием рангов (индексов) соответствующих показателей. Таким образом, значения индексов и относительного, и абсолютного уровней ОНПК являются целыми числами в интервале [-6; 6].

Индекс ОНПК рассчитывается суммированием индексов относительного и абсолютного уровней ОНПК. Его значение является целым числом и принадлежит интервалу [-12; 12]. При этом, если индекс ОНПК равен:

a) [-12; -8], то он соответствует низкому уровню ОНПК;

b) [-7; -3]- уровень ОНПК ниже среднего;

c) [-2; +2] - средний уровень ОНПК;

Ф [+3; +7] - уровень ОНПК выше среднего;

е) [+8; +12] - высокий уровень ОНПК.

Б. Индекс стратегической национальной промышленной компетентности

Стратегическая национальная промышленная компетентность (СНПК) - национальная промышленная компетентность в сфере производства машин, оборудования и транспортных средств (МОТС). СНПК иллюстрирует компетентность страны в сфере высокотехнологичного сектора ОП.

Данный концепт с соответствующей методологией количественной оценки (расчета индекса СНПК) вводим и раскрываем аналогично общей национальной промышленной компетентности.

Относителъныйуровенъ СНПК предполагает расчет следующих показателей:

a) относительный уровень стратегического промышленного (индустриального) развития: отношение ДС, созданной в производстве МОТС, к ДС, созданной в отраслях ОП;

b) относительный уровень стратегической промышленной конкурентоспособности: отношение национальной ДС в экспорте МОТС к национальной ДС в экспорте продукции ОП;

c) относительный уровень стратегической промышленной самообеспеченности (суверенитета): отношение ДС, созданной в производстве МОТС, к импорту продукции МОТС.

Абсолютныйуровенъ СНПК предполагает расчет следующих показателей:

a) абсолютный уровень стратегического промышленного (индустриального) развития: ДС, созданная в производстве МОТС;

b) абсолютный уровень стратегической промышленной конкурентоспособности: национальная ДС в экспорте МОТС;

c) абсолютный уровень стратегической промышленной самообеспеченности (суверенитета): разница ДС, созданной в производстве МОТС, и объема импорта продукции МОТС.

Индекс СНПК рассчитывается суммированием индексов относительного уровня СНПК и абсолютного уровня ОНПК.

В. Индексучастия отраслей обрабатывающей промышленности страны в глобальных цепочках стоимости - индекс ГЦС (ОП)

Индекс ГЦС (ОП) рассчитываем аналогично двум предыдущим индексам, присваивая полученным значениям один из пяти рангов:

a) ранг «-2» (низкий уровень) присваивается значениям показателя, попавшим в интервал [МИН; (СРЕДН-МИН)*2/5+МИН)];

b) ранг «-1» (ниже среднего) - значения показателя в интервале [(СРЕДН-МИН)* 2/5+МИН; (СРЕДН-МИН)*4/5+МИН)];

c) ранг «О» (средний уровень) - значения показателя в интервале [(СРЕДН-МИН)* 4/5+МИН; (МАКС-СРЕДН)/5+СРЕДН];

ф ранг «+1» (выше среднего) - значения показателя в интервале [(МАКС-СРЕДН)/5+ СРЕДН; (СРЕДН-МИН)*3/5+СРЕДН];

е) ранг «+2» (высокий уровень) - значения показателя в интервале [(СРЕДН-МИН) *3/5+СРЕДН; МАКС].

Результаты исследования

Для иллюстрации применения предлагаемой методологии нами выбраны 30 национальных экономик (табл. 4 и 5), расположенных во всех частях света; входящих и не входящих в ОЭСР; крупных (например, ТОП 15 рейтинга ВВП по ППС, 2019 г.)7 и сравнительно небольших (Казахстан, Чехия, Израиль и др.). Обратим внимание, что более высокий уровень интеграции национальных отраслей ОП в ГЦС (индекс ГЦС (ОП) равен +1 или +2) характерен для сравнительно небольших экономик Австрии, Бельгии, Таиланда, Венгрии и др. Вероятно, это связано с тем, что крупнейшие экономики мира, как правило, на порядок более самодостаточны, нежели экономики малых и вынужденно открытых стран (Люксембург, Сингапур, Малайзия и т. п.).

7 The World Bank (2021). GDP, PPP (current international $). URL: https://data.worldbank. org/indicator/ NY.GDP.MKTP.PP.CD (flaTao6pa^eHHa: 01.02.2021).

Таблица 4

Матрица «Участие национальных отраслей ОП в ГЦС - ОНПК*» (2005-2015 гг.)8

Индекс Низкий Ниже Средний Выше Высокий

\пнПК ** [-12;-8] среднего [-2;+2] среднего [+8;+12]

Индекс [-7;-3] [+3;+7]

ГЦС (ОП)

Низкий Аргентина

[-2] (-2^-2; -1^0)

Казахстан Австралия Бразилия США Китай

(0^-1; (-1^-1; (-2^-1; +3^0) (-2^-1; (-1^-1;

-8^-8) -5^-7) Индия +6^+4) +10—>+12)

Ниже Израиль (-1^-1; +2^+2) Япония

(0^-1; Индонезия (-1^-1;

среднего -4^-4) (0^-1; 0^+1) +8^+6)

[-1] Великобритания Россия

(-1^-1; (-1^-1; +1^0)

-3^-4) Турция

(-2^-1; 0^0)

ЮАР Испания Германия

(0^0; (0^0; -1^0) (-1^0;

-3^-6) Италия +8^+5)

(-1^0; +3^+2)

Канада

Средний (-1^0; -2^-2)

[0] Франция

(-1^0; -1^-2)

Швейцария

(0^0; -2^-1)

Швеция

(0^0; +1^-2)

Австрия Мексика Ю. Корея

(0^+1; (+1^+1; -1^0) (+1^+1;

-3^-4) Нидерланды +7^+6)

Выше среднего Бельгия (0^+1; -1^-2)

[+1] (+1^+1; Польша

-2^-4) (0^+1; -2^-2)

Таиланд

(+1^+1; 0^0)

Высокий Венгрия Чехия

[+2] (+2^+2; -4^-3) (+1^+2; -2^-2)

* Общая национальная промышленная компетентность.

** Рядом с названием страны в скобках показаны: а) динамика индекса Total GVC Participation для ОП; б) динамика индекса ОНПК.

8 См. сноску к табл. 1.

Таблица 5

Матрица «Участие национальных отраслей ОП в ГЦС - СНПК*» (2005-2015 гг.)9

Индекс Низкий Ниже Средний Выше среднего Высокий

СНПК** Индекс ^ч. [-12;-8] среднего [-7;-3] [-2;+2] [+3;+7] [+8;+12]

ГЦС (ОП)

Низкий Аргентина (-2^-2; -5^-4)

[-2]

Казахстан Австралия Бразилия США Китай

(0^-1; (-1^-1; (-2^-1; +1^-2) (-2^-1; (-1^-1;

-10^-10) -7^-7) Израиль +8^+7) +7^+9)

Ниже среднего [-1] Индонезия (0^-1; -5^-3) Россия (-1^-1; -5^-5) (0^-1; 0^0) Индия (-1^-1; -1^0) Турция (-2^-1; -3^-2) Великобритания Япония (-1^-1; +12—>+10)

ЮАР Испания Италия Германия

(0^0; (0^0; +1^0) (-1^0; (-1^0;

-4^-5) Канада +4^+3) +9^+9)

Средний (-1^0; 0^0) Швейцария

[0] Франция (-1^0; +2^+1) Швеция (0^0; +3^+2) (0^0; +3^+3)

Бельгия Австрия Мексика Ю. Корея

(+1^+1; (0^+1; +2^+1) (+1^+1; (+1^+1;

Выше среднего -5^-6) Нидерланды +3^+3) +7^+8)

[+1] Польша (0^+1; -2^-3) (0^+1; +1^-2) Таиланд (+1^+1; -2^-1)

Высокий Венгрия (+2^+2; 0^+1)

[+2] Чехия (+1^+2; 0^+1)

* Стратегическая национальная промышленная компетентность.

** Рядом с названием страны в скобках показаны: а) динамика индекса Total GVC Participation для ОП; б) динамика индекса СНПК.

Вместе с тем есть и исключения. Так, Мексика и Южная Корея, занимающие в рейтинге ВВП по ППС (2019 г.) 11-е и 14-е места соответственно, имеют уровень инте-

9 См. сноску в табл. 1.

грации обрабатывающей промышленности выше среднего. Однако меньшие по масштабам экономики Аргентины и Казахстана (30-е и 42-е места соответственно) демонстрируют невысокий уровень включенности отраслей в ГЦС (низкий и ниже среднего соответственно).

Далее, конечно, внимание приковывают страны-лидеры рейтинга развития как общих, так и стратегических компетенций (с уровнем промышленной компетентности выше среднего). Интересно, что первая пятерка таких стран одинакова в списках ОНПК и СНИК: Китай, Япония, Германия, Южная Корея и США. Мы полагаем, что это свидетельствует о невозможности быть технологическим лидером без наличия в стране широкого спектра отраслей промышленности. При этом, если Китай, США и Япония (с емкостью внутреннего рынка более 125 млн человек в наименее населенной из них стране10) могут себе позволить более низкий уровень интеграции отраслей ОП в ГЦС (индекс ГЦС (ОП) равен -1), то Германия и Южная Корея (с численностью населения около 83 млн человек в наиболее населенной из них11), по всей видимости, вынуждены быть более открытыми (вышеупомянутый индекс равен 0 и -1 соответственно). В силу этого Германия и Южная Корея активно включены в ГЦС своего макрорегиона: первая - в европейский, вторая - в восточноазиатский.

Наиболее заметные плоды деиндустриализации конца XX - начала XXI в. демонстрируют лидеры первой промышленной революции - Великобритания и Франция. Так, британский индекс ОНПК соответствует израильскому, бельгийскому и австрийскому, уступая польскому, чешскому и даже венгерскому! Во Франции данный индекс несколько выше и соответствует, например, уровню Нидерландов и Швеции, но ниже уровня Испании и Турции. Правда, стратегический потенциал ОП в этих странах (СНПК равен +1) все еще выше израильского, турецкого, голландского, испанского, польского и бельгийского, но сопоставим с чешским и венгерским!

Обращает на себя внимание следующий факт: хотя в общеевропейской политике голоса Италии и Швейцарии звучат не так громко, как британский и французский, данные страны, имея средний уровень интеграции отраслей ОП в ГЦС и средний уровень ОНПК, заметно выделяются в рейтинге стратегической компетентности (уровень -выше среднего).

Целый ряд стран, традиционно относящихся к развивающимся и имеющих средний уровень интеграции ОП в ГЦС, демонстрируют разное качество и применяемых технологий, и отраслевой динамики. Так, Россия и Бразилия «упали» по ОНПК, причем Бразилия - существенно (с +3 до 0); Индия, Турция и Таиланд в 2005-2015 гг. сохранили свои позиции; Индонезия, Мексика и Аргентина показали небольшой прирост. Вместе с тем критерий СНПК значительно «размежевывает» данные страны, явно указывая на Мексику как лидера в этой группе (СНПК на протяжении десятилетия не изменился и находится на уровне выше среднего). Вряд ли это может вызвать удивление на фоне наметившегося в 2010-е гг. тренда на возврат высокотехнологичных компаний обрабатывающего сектора из Китая в США12 и ряд других экономически

10 Statistics Bureau of Japan (2021). Population Estimates by Age and Sex. URL: http://www. stat.go.jp/english/data/jinsui/tsuki/index.html (дата обращения: 01.02.2021).

11 Bundesländer mit Hauptstädten nach Fläche, Bevölkerung und Bevölkerungsdichte am 31.12.2018. URL: www.destatis.de (dataaccessed: 01.02.2021).

12 Reshoring Initiative (2021). Reshoring Initiative Data Report Updated Through 1H2020: Jobs Announced to Reach 1 Million by Year End, 2019 Data Updates and Forecasts for 2020. URL: https://www.reshorenow.org/recent-data/ (дата обращения: 01.02.2021).

зависящих от них стран, включая Мексику, которая является вторым после КНР торговым партнером Соединенных Штатов13.

В свою очередь, Бразилия, оставаясь «середнячком» по уровню СНПК, сильно сдала свои позиции (соответствующий индекс упал с +1 до -2). Турция же, напротив, перешла на этот уровень (индекс СНПК вырос с -3 до -2), а Индонезия чуть-чуть не дотянула до него, увеличив индекс СНПК с -5 до -3. Аргентина и Таиланд продемонстрировали умеренный рост стратегических компетенций, а Россия - стабильно низкий на протяжении всего десятилетия уровень СНПК (-5), соответствующий таковому у ЮАР, превышающий бельгийский, но уступающий аргентинскому! Такое удручающее положение, очевидно, свидетельствует о том, что Россия включена в ГЦС высокотехнологичной продукции обрабатывающих производств на правах младшего партнера, генерирующего заметно более низкую добавленную стоимость на своей территории, чем старшие партнеры.

Примечательно, что данный вывод, основанный на выполненных в рамках предлагаемой методики расчетах, коррелирует с предварительными оценками качества участия российской экономики в ГЦС. Это неизбежно ставит под удар острой критики комплекс государственных мероприятий, которые реализуются в нашей стране под вывесками промышленной, монетарной и внешнеэкономической политики.

Наконец, отметим следующее. Несмотря на то, что анализируемый период включает и годы мирового экономического кризиса (2008-2009 гг.), мы не наблюдаем среди выбранных стран ни резких взлетов, ни падений: максимальная динамика (как положительная, так и отрицательная) по индексу ГЦС (ОП) - изменение не более одной позиции из четырех возможных, а по индексам ОНПК и СНПК - не более трех из двадцати четырех14! По всей видимости, данная ситуация претерпела существенные изменения с 2020 г., данных по которому еще нужно дождаться.

Таким образом, предлагаемая нами концепция позволяет дать системную оценку эффективности участия отраслей обрабатывающей промышленности в глобальных цепочках стоимости, вооружая исследователя дополнительным инструментарием при анализе глобального хозяйственного позиционирования страны в условиях непредсказуемого развития мирового экономического кризиса.

Список литературы

1. Кондратьев, В. Мировая экономика как система глобальных цепочек стоимости / В. Кондратьев // Мировая экономика и международные отношения. - 2015. -№3,- С. 5-17.

2. Варнавский, В. Г. Мировая торговля в категориях добавленной стоимости: вопросы методологии / В. Г. Варнавский // Мировая экономика и международные отношения. - 2018. -Т. 62, № 1.-С. 5-15.

3. Мешкова, Т. А. Мировые тенденции развития глобальных цепочек создания добавленной стоимости и участие в них России / Т. А. Мешкова, Е. Я. Моисеичев // Вестник Финансового университета. - 2015. -№ 1.-С. 83-96.

4. Лукьянов, С. Глобальные цепочки создания стоимости: эффекты для интегрирующейся экономики / С. Лукьянов, И. Драпкин // Мировая экономика и международные отношения. -2017. - Т. 61, № 4. - С. 16-25.

13 Где будет «новый Китай»: куда уходит производство из Поднебесной / «СБЕР Про». 26.06.2020. URL: https://sber.pro/publication/gde-budet-novyi-kitai-kuda-ukhodit-proizvodstvo-iz-podnebesnoi (датаобращения: 01.02.2021).

14 Исключение по динамике изменения значений упомянутых индексов среди всех 65 экономик базы данных OECD TiVA составили Ирландия, Колумбия и Саудовская Аравия.

5. Сидорова, Е. А. Россия в глобальных цепочках создания стоимости / Е. А. Сидорова // Мировая экономика и международные отношения. - 2018. - Т. 62, № 9. - С. 71-80.

6. Толкачев, С. А. Что стоит за успехами РФ в борьбе с Covid. О пассивности России в глобальных цепочках добавленной стоимости / С. А. Толкачев, А. Ю. Тепляков // Столица страны. - 27.01.2021. - URL: https://kapital-rus.ru/articles/article/ chto_stoit_za_uspehom_rf_v_ borbe_s_kovidom_o_passivnosti_rossii_v_globalnyh/ (дата обращения: 01.02.2021).

7. Толкачев, С. А. Глобальные цепочки стоимости и национальная промышленная компетентность / С. А. Толкачев, А. Ю. Тепляков // Экономическое возрождение России. - 2017. -№1(51). - С. 63-81.

References

1. Kondratyev, V. В. (2015) Mirovajajekonomika как sistema global'nyh cepochek stoimosti [World Economy as a System of Global Value Chains]. World Economy and International Relations, 3, pp. 5-17.

2. Varnavsky, V. G. (2018) Mirovaja torgovlja v kategorijah dobavlennoj stoimosti: voprosy metodologii [World Trade in Value Added Categories: Methodological Issues]. World Economy and International Relations, v.62, l,pp.5-15.

3. Meshkova, T. A., Moiseichev, E. Y. (2015) Mirovye tendencii razvitijaglobal'nyh cepochek sozdanija dobavlennoj stoimosti i uchastie v nih Rossii [Global Trends in the Development of Global Value Chains and Russia's Participation in them]. Bulletin of the Financial University, 1, pp. 83-96.

4. Lukyanov, S., Drapkin, I. (2017) Global'nye cepochki sozdanija stoimosti: jeffekty dlja integrirujushhejsja jekonomiki [Global Value Chains: Effects for an Integrating Economy], World Economy and International Relations, v.61,4,pp. 16-25.

5. Sidorova E. (2018) Rossija v global'nyh cepochkah sozdanija stoimosti [Russia in Global Value Chains]. World Economy and International Relations, v.62, 9, pp. 71-80.

6. Tolkachev S. A., Teplyakov A. Yu. (2021) Chto stoit za uspehom RF v bor'be s Kovidom. О passivnosti Rossii v global'nyh cepochkah stoimosti [What is behind the Success of the Russian Federation in the Fight against Covid. On Russia's Passivity in Global Value Chains]. Capital of the Country, the 27-th of Jan. URL: https://kapital-rus.ru/articles/article/ chto_stoit_za_ uspehom_rf_ v_borbe_s_kovidom_o_passivnosti_rossii_v_globalnyh/ (data accessed: 01.02.2021).

7. Tolkachev, S. A., Teplyakov, A. Y. (2017) Global'nye cepochki stoimosti i nacional'naja promyshlennaja kompetentnost' [Global Added Value Chains and National Industrial Competence]. The Economic Revival ofRussia, 1(51), pp. 63-81.

S. A. Tolkachev15, A. Y. Teplyakov16. National industrial competence and global added value chains: methodological instrumentarium of macroeconomic analysis. In the context of the developing global economic crisis, it is important to have an adequate methodological toolkit for the

15 Sergey Tolkachev, First Deputy Head of the Department ofMacroeconomic Forecasting and Planning, Financial University under the Government of the Russian Federation (49 Leningradsky Prospekt, 125993, Moscow, Russia), Doctor of Economic Sciences, Professor, e-mail: tsa2000@mail.ru

l6Artyom Teplyakov, Researcher at the Center for Research on Long-Term Patterns of Economic Development, Financial University under the Government of the Russian Federation (49 Leningradsky Prospekt, 125993, Moscow, Russia), Candidate ofEconomic Sciences, e-mail: teplyakovy@mail.ru

global positioning of the manufacturing industry in different countries of the world in the production value chains. In this work, the authors made an attempt to further develop their own concept that solves this problem. A methodology for calculating indices reflecting the dynamics of national industrial competence "in the context" of the integration of the country's manufacturing industries into global value chains is presented. The calculations and conclusions are based on the OECD TiVA statistical database (2018). The tendencies of industrial development of thirty economies of the world, including the Russian one, were identified, taking into account their "embedding" in global value chains. So, if the manufacturing industry of Russia, participating in the international division of labor, manages to maintain an average level of general national industrial competence, then its strategic positions associated with the development ofhigh-tech industries can be qualified as "outsider". The author's methodology seems promising in terms of assessing the global economic positioning of countries and formulating recommendations for national regulators of manufacturing activity.

Keywords: global value chains, national industrial competence, economic comparative studies.