CC BY
86
О. А. Косинова
Национальная идея в содержании образования и воспитания российского зарубежья в Китае первой половины XX века
Среди духовных ценностей национальные чувства занимают особое место. Любовь к Родине, уважение к своей национальной культуре в значительной степени определяют личностную позицию человека, его отношение к обществу, обусловливают степень социальной активности. Формирование данных качеств подразумевает становление индивида как гражданина.
При различных вариантах отношения российской молодежи к данному вопросу в целом в этой среде наблюдается возрож-
дение интереса к своей национальной культуре и чувства патриотизма, укрепление представления о возможности своей профессиональной самореализации именно в России. Данное явление как одну из тенденций развития молодежной среды современной России отмечает в своем интервью ректор Московского гуманитарного университета И. М. Ильинский1. Таким образом, после периода непопулярности эта тема снова обретает актуальность для нашей страны, в особенности — для молодежи.
Национальный вопрос всегда приобретал особую остроту в переломные моменты отечественной истории. Так происходило в России в период эмиграции «первой волны», когда часть российских граждан оказалась за пределами России, но не пожелала потерять связь со своими корнями, сохранив любовь к Родине, национальной культуре и передав ее тем, кто родился уже за пределами России.
После событий Октября 1917 г. для тех, кто жил в восточной части России, естественным было движение на Дальний Восток и далее — в Китай. Тем более что еще с 90-х годов XIX века северо-восточная часть территории Китая — Маньчжурия — была освоена строителями Китайско-Во-сточной железной дороги (далее — КВЖД). По административной системе, укладу жизни и культуре этот край был российским. До 1924 г. полоса КВЖД сохраняла также право экстерриториальности.
Ко времени эмиграции в Маньчжурии уже существовала сеть образовательных и воспитательных учреждений, работали научные организации, сложилось общественно-педагогическое движение. Харбин был крупным образовательным и научным центром края. С появлением беженцев эта территория стала одним из регионов российского зарубежья. Российское население Маньчжурии фактически оказалось в эмиграции. В ситуации изоляции от Родины и острейшей политической борьбы единственным условием выживания и сохранения этнического самосознания для россиян было сбережение и развитие своей национальной культуры.
Представления русских эмигрантов о вынужденности и временности своего пребывания за границей, надежда на возвращение в Россию способствовали появлению идеи национального возрождения. В целом она выражала стремление к сохранению и развитию своей национальной культуры в условиях эмиграции. Представление о национальном возрождении включало в себя идеи духовности, патриотизма, уважения к личности, православной веры. Особенно важно
было привить эти качества личности молодому поколению эмигрантов. Поэтому работа в этом направлении стала одной из задач в деятельности образовательных учреждений. Сама национальная идея приобрела педагогический аспект.
Реализация национальной идеи была представлена прежде всего в содержании образования и воспитания. В целом она была направлена на сохранение основных идей и принципов формирования содержания образования на различных образовательных уровнях и их дальнейшее развитие в условиях эмиграции. Преемственность содержания образования российского зарубежья в Китае по отношению к содержанию образования дореволюционной России объективно способствовала поддержанию качественного уровня образования, развитию научных школ и актуальных направлений педагогики. Идея национального возрождения нашла отражение в учебных планах, программах, научной полемике, педагогической публицистике.
Реализация данной идеи в практике образования актуализировала следующие дидактические и педагогические задачи: сохранение традиций качества классического гимназического образования, социокультурной адаптации детей и молодежи в Китае, ориентация на их подготовку к высшей школе и профессиональной деятельности в регионе Дальнего Востока и др. Решение этих задач было связано с развитием существовавших и созданием новых учебных заведений. Наиболее известными средними учебными заведениями Харбина были: коммерческие училища, гимназия Христианского союза молодых людей, Первое смешанное реальное училище, гимназии М. А. Оксаковской и М. С.Генерозовой, лицей Св. Николая. В период эмиграции в городе появились первые вузы: Юридический факультет, Политехнический институт, чуть позже — Педагогический институт, Институт ориентальных и коммерческих наук и др. Всего в Харбине в 20-е — начале 30-х годов действовало около 10 вузов. Харбинский поли-
технический институт имел также филиалы в других городах Китая.
В Шанхае, втором по численности российского эмигрантского населения городе Китая, делом образования ведали общественные организации с широким кругом полномочий: Русское просветительское общество, основавшее в Шанхае первую русскую школу, а также Русский эмигрантский комитет. С 1921 г. для детей российских беженцев были открыты школы: Свято-Андреевская церковно-приходская школа, реальное училище, Русское морское училище, русская женская гимназия, учрежденная Лигой русских женщин, и др. В Шанхае российскими эмигрантами были основаны вузы: Институт русского языка, Институт иностранных языков.
Довольно большая колония россиян была в Тяньцзине. В 1920 г. был создан Русский школьный комитет, стараниями которого в Тяньцзине была открыта первая русская школа. Работало много учреждений дополнительного образования. В Тяньцзине существовали общественные организации, занимавшиеся культурно-просветительской деятельностью, — Русский клуб и Русское общественное собрание. С 1928 г. в городе начала свою деятельность Русская национальная община, занимавшаяся организацией благотворительных мероприятий, просветительских лекций. При наличии нескольких центров российской эмиграции в Китае следует отметить ведущую роль Харбина как крупного культурно-образовательного центра.
Эмигрантская школа мыслилась педагогами российского зарубежья в Китае как национальная. В 1920-е годы в связи с упорядочением деятельности средних общеобразовательных учреждений Комитетом образовательных учреждений города Харбина осуществлялось их реформирование применительно к условиям эмиграции. За основу развития средней общеобразовательной школы был взят проект реформы средней школы министра народного просвещения П. Н. Игнатьева, нацеленный на формирова-
ние у учащихся национального самосознания через увеличение количества учебного времени на изучение русского языка и литературы, отечественной истории, географии России. Данные дисциплины получили в эмиграции название «предметов россики».
Основным предметом был русский язык. В сетке недельных часов на его изучение отводилось наибольшее количество учебного времени — 4 часа в неделю. Всего же на его изучение в 5-7-х классах приходилось 12 часов недельной учебной нагрузки. Второе место по количеству часов в учебном плане реальных училищ занимали физика и английский язык — по 10 часов. В совокупности на изучение русского языка, истории и географии России отводился 21 час из 99 часов учебной нагрузки, т. е. почти четверть учебного времени2.
Важную воспитательную функцию образования и воспитания в национальном духе выполнял Закон Божий — традиционный предмет для школ того времени. Программная комиссия Комитета образовательных учреждений города Харбина сочла возможным разработать свою программу, для чего была создана особая комиссия из отцов-за-коноучителей. Кроме соответствующих занятий в подавляющем большинстве русских эмигрантских учебных заведений были обязательные богослужения; рабочий день школьников начинался с утренней молитвы. Богослужением сопровождались «День русской культуры» и другие праздники.
Позицию педагогов российского зарубежья в Китае много позже выразили выпускники Первого Харбинского русского реального училища: «Сторонники новизны во всем «во что бы то ни стало» нередко упрекают нашу эмигрантскую школу в том, что она продолжает жить в старых формах, больше преподает, чем изучает, гонится за формальными знаниями, заглушает индивидуальные стремления учащихся в ходе и приемах обучения и т. д.
Трудно сказать — чего больше в этих упреках: прямого ли заблуждения или простого незнания истинного порядка вещей... Пе-
репрыгивать нам из русской школы в американскую, или сильно американизированную, совершенно незачем, да и невозможно без того, чтобы не растерять, что имеем, ибо русское есть русское, только для нас оно хорошо, ценно и полезно, а американское есть американское, и как нельзя лучше годится для американцев»3.
В училище работали кружки: истории, литературы, родиноведения, религиознопросветительский и др. Сохранились темы рефератов учащихся: «Петербург как исторический памятник», «Время императрицы Елизаветы Петровны», «Русский чудо-вождь А. В. Суворов» и др. Отмечались даты, связанные с биографией А. С. Пушкина, Ф. М. Достоевского и других русских писа-телей4.
Идея национального возрождения получила осмысление в трудах педагогов российского зарубежья в Китае. Анализируя проблему образования и воспитания эмигрантской молодежи, историк и педагог М. Н. Ершов в своей книге «Школа и национальная проблема» отмечал: «...подрастающее поколение должно приобщиться к познанию и проникновению в глубину истоков и мотивов исторической жизни своего народа. В этом основная задача школы, как известного государственного и общественного института»5. Проходя последовательно различные социальные институты: семью, школу, вступая во взрослую жизнь, ребенок воспринимает идеи, традиции, нормы, присущие культуре его народа. Опираясь на этот багаж в дальнейшем, передает их подрастающему поколению. Таким образом, психическое становление осуществляется посредством и благодаря присвоению национально-культурных форм общежития.
В Советской России, писал М. Н. Ершов, национальные начала забыты, школа не развивает индивидуальность. Критикуя советскую школу, М. Н. Ершов, по сути, сформулировал перед педагогами зарубежья в Китае задачу — сохранить и развить российскую культуру, донести ее до поколений, родившихся в эмиграции. Передача российского
национального культурного наследия является педагогической задачей зарубежья, формирование национального самосознания у детей — целью воспитания.
К. И. Зайцев, историк, педагог, с 1934 г. — декан Педагогического института, рассматривал человека как социального субъекта. Становление индивидуального самосознания каждого члена общества тесно связано у К. И. Зайцева с концепцией исторического пути России. Национальная культура при этом трактовалась им как фактор развития индивидуальности. Гражданственность человека в понимании К. И. Зайцева является одним из компонентов нравственности. Воспитание приобретает приоритетное значение по сравнению с образованием, так как определяет духовность человека, его нравственные начала. Поскольку индивид является носителем национальной культуры, постольку дело его воспитания приобретает первостепенное значение6.
Директор гимназии Педагогического института Н. А. Стрелков в статье «К педагогам!» условием сохранения национального самосознания детей и молодежи считал определенную позицию педагогов, которая заключалась в их объединении, проявлении общественной активности, широкой просветительской деятельности, отмежевании от советской школы. Н. А. Стрелков обращал внимание на наличие в Харбине крупных научно-образовательных центров, способствующих решению поставленных задач, — Политехнического института и Юридического факультета7. Будучи одновременно преподавателем Педагогического института, он предлагал данный вуз в качестве площадки для педагогического объединения. Таким образом, деятельность по сохранению в Китае российской национальной школы сопровождалась, во-первых, тенденцией педагогического сообщества к консолидации, а во-вторых, критикой советской системы образования.
Продолжая новаторскую позицию отечественной педагогики, российское педагогическое зарубежье в Китае рассматривало
национальное воспитание в тесной связи с идеями развивающей педагогики. Национальная культура должна сопровождаться формированием у учащихся активной жизненной позиции, развитием их самодеятельности и творческого потенциала. Знакомство с национальной культурой позволяет развивать у школьников не только их умственные способности, но и эмоциональноценностное отношение к изучаемому материалу.
При этом школы, хорошо понимая важность подготовки учащихся к поступлению в вузы, дополняли учебные планы необходимыми предметами: китайским языком, краеведением, историей и географией Востока, статистикой, коммерческой географией, историей торговли и др., — что значительно перегружало содержание среднего образования. Обычным был режим по семь уроков при шестидневной учебной неделе8. Однако приоритет «традиционных» для школ предметов сохранялся.
Реализация идеи национального возрождения была тесно связана с работой по воссозданию российским зарубежьем в Китае традиций отечественного высшего образования. Например, в материалах Юридического факультета в Харбине отмечалось, что целью создания этого вуза было «поддержание русской культуры на Востоке силой образования»9.
Интеллигенция российского зарубежья видела преемственность прежде всего в сохранении содержания высшего образования дореволюционной России. На Юридическом факультете, в Политехническом институте и других вузах зарубежья в Китае были сохранены учебные планы и программы подготовки по соответствующим специальностям. Фундаментальность подготовки в высшей школе российского зарубежья в Китае была хорошо известна в Западной Европе, которую регулярно посещали выпускники вузов Дальнего Востока с целью научного доклада или защиты диссертации.
Идея национального возрождения была основой внешкольной воспитательной рабо-
ты в среде детей и юношества. Среди целей Кружка русской молодежи при Беженском комитете было: «Содействие объединению русской эмигрантской молодежи и способствование развитию в ее среде национального самосознания и идей солидарности и основ совместной работы и сотрудничества»10. Одна из задач детского и молодежного движения «Русский сокол», отделение которого было в Китае, формулировалась следующим образом: «Уберечь русских детей и подростков, родившихся на чужбине, от денационализации, сохранить все русское, честное и нужное для дела восстановления своей страны»11.
Аналогично формулировалась задача Кружка русских студентов: «Объединение всех национально мыслящих русских эмигрантов, окончивших средние школы и состоящих студентами местных высших учебных заведений, с целью оказания взаимной материальной и моральной поддержки своим членам и просветительной деятельности в духе начал национальной культуры»12.
Активно действовали общественные организации выпускников вузов. К ним относилось, например, «Дальневосточное объединение русских, окончивших высшие учебные заведения за рубежом» (ДальОРОВУЗ), ставившее себе одной из задач сохранение и развитие российской национальной культуры. В организацию входили выпускники всех крупных вузов Харбина: Харбинского политехнического института, Педагогического института, Юридического факультета и др.
ДальОРОВУЗ, являясь Дальневосточным отделением «Объединения русских, окончивших высшие учебные заведения за рубежом» (ОРОВУЗа), вел активную переписку с центром организации во Франции. В 1932 г. в одной из газет ДальОРОВУЗом было помещено обращение, адресованное эмигрантами во Франции своим соотечественникам в Китае. Оно раскрывает, в частности, содержание и уровень понимания национальной идеи: «Задача объединений окончивших высшую школу, однако, не только в организации правовой защиты, оказании трудовой
помощи и в креплении связи между различными профессиональными группами эмиграции. Молодая русская интеллигенция, готовя себя к участию в труде по восстановлению русского народного хозяйства, разрушенного войной и революцией, задачу свою углубляет и расширяет: немыслимым и недопустимым считает она пассивное отношение к происходящему в России. Ежедневно всем своим сознанием и бытием мы ощущаем наш долг говорить той иностранной среде, в которой живем и работаем, о трагедии русского народа, рвущегося к свободе и независимости и получившего в удел жесточайшую тиранию и рабство. В годы русского лихолетья, когда советская власть систематически уничтожает русских культурных работников — ученых, инженеров, агрономов, юристов, врачей, видя в них a priori врагов своей системы властвования, массами заполняет тюрьмы, подвалы ГПУ и места ссылок, создает целые армии людей, принудительно прикрепляемых к работе, вывозит из голодающей страны хлеб, обрекая миллионы русских людей на голодную смерть, — в эти годы мы не выполнили бы своего русского долга, если бы не взывали к совести культурного мира. Но и культурный мир не исполнит своего долга, если останется глух к страданиям народа, давшего мировой культуре Пушкина, Толстого, Достоевского, Лобачевского, Менделеева, Репина... Готовя себя к служению Родине во время вынужденного пребывания вне ее, мы готовим вместе с тем во всех странах мира и друзей, готовых помочь России в ее творческом возрождении»13.
ДальОРОВУЗ активно участвовал в организации и проведении «Татьянина дня», религиозных мероприятий, научных лекций и диспутов, клубных дней, «чашек чаю», балов, в различных формах способствуя сохранению и развитию российской культуры и образования.
Идея национального возрождения была характерна для разных регионов проживания российской эмиграции и носила объединительный характер. Она подразумевала не только знание своей национальной культуры
и любовь к ней, но и активную общественную позицию. Патриотизм для российской эмиграции в Китае был основой деятельного сочувствия и помощи нуждающимся. Не случайно распространенным явлением в среде эмиграции были сборы пожертвований в пользу советских граждан.
Организационным оформлением идеи национального возрождения стал «День русской культуры», который отмечался российской диаспорой в Китае с 1925 г. Празднование приходилось на 6 июня, день рождения А. С. Пушкина. Праздник не случайно был приурочен к этой дате: А. С. Пушкин был символом русской культуры, ее могущества и значимости. Традицию празднования заложили эмигранты Западной Европы. Активные контакты и идейное единство двух диаспор способствовали распространению этой традиции в эмигрантском сообществе Дальнего Востока. Председатель Правления Харбинского комитета помощи русским беженцам В. И. Колокольников в передовице «День Русской культуры» отмечал: «В Харбине необходимо, чтобы «праздник Русской культуры был не только днем воспоминаний и докладов, надо, чтобы он стал «днем смотра» всех достижений русского меньшинства в области науки, искусства, литературы, просветительной работы, — днем критического обзора всех крупных событий эмигрантской жизни. ...Поэтому чрезвычайно желательно учреждение у нас в Харбине, по примеру других стран, постоянного комитета по празднованию «Дня русской куль-туры»14.
Опору на идею национального возрождения раскрывают задачи праздника:
1. Выяснить своеобразие и самобытность русской культуры, понять пути к ее сохранению и развитию.
2. Объединить все созидательные силы русского народа для блага России15.
Поначалу День русской культуры проводился на базе Харбинского смешанного реального училища. Программа включала в себя: приветствия, выдачу аттестатов и наград, чтение стихов, речи преподавателей, хоро-
вое пение, марш в исполнении оркестра учащихся. Организация и содержание мероприятия были результатом работы воспитанников училища. Постепенно этот праздник приобретал популярность: в его проведении стали принимать участие и другие организации.
5 мая 1930 г. по инициативе Беженского комитета и Русского студенческого общества было созвано организационное собрание представителей культурно-просветительных организаций Харбина и отдельных общественных деятелей. Праздник готовился и проводился под эгидой православной церкви. Для проведения намеченного плана избирались комиссии: по организации торжественного заседания, по устройству концерта, по редактированию газеты. Красноречива тематика докладов: «А. С. Пушкин как поэтическое выражение основных начал, духа русской культуры», «Русская национальная государственная культура», «Душа русской нации» и др. Расширилась и программа проведения праздника. Распорядок празднования включал в себя:
1. Торжественную литургию в Свято-Николаевском соборе — главном православном соборе Харбина, на которую собирались с оркестрами и знаменами учащиеся старших классов всех русских средних школ.
2. Концерт для учащихся в помещении железнодорожного собрания.
3. Вечернее торжественное заседание16.
Каждый год к празднику издавалась одноименная брошюра. В связи с пушкинским юбилеем 1937 г. был издан богато иллюстрированный сборник «Пушкин и его время» под общей редакцией профессора К. И. Зайцева. Столетие со дня рождения А. С. Пушкина было отмечено не только в Харбине, но и в других городах и поселках Маньчжурии. Особый комитет выпустил немало изданий к этому дню, вспоминал представитель европейской эмиграции П. Е. Ковалевский17.
Посредством празднования «Дня русской культуры» российская диаспора в Китае ощущала свое единство с другими регионами, свою сопричастность сбережению и развитию
национальной культуры, так как этот праздник отмечался также в Шанхае. О тесном культурном единении эмигрантской общественности в Китае с другими местами проживания эмигрантов свидетельствует их активная переписка. Русские эмигранты в Китае получали приветствия к этому дню из Чехословакии, Норвегии, Бельгии, Франции.
И конечно, «День русской культуры» выполнял воспитательную функцию. Привлечение учащихся к организации и проведению праздника говорит о большом воспитательном значении, которое придавали празднику педагоги дальневосточной диаспоры. Этот праздник и воспитательная работа российского педагогического зарубежья в Китае в целом, основанная на воспитании в духе национальной идеи, соединяла, по сути, два направления воспитательной работы: гражданское и нравственное.
Однако работа по привитию национальной культуры давала неоднозначные результаты. Постепенно в среде эмиграции распространяется явление, получившее название денационализации — вытеснения в сознании эмигрантов ценностей национальной культуры другой культурой, обычно культурой страны проживания. Ранее других регионов российского зарубежья это проявилось в Западной Европе, где адаптация эмигрантов проходила быстрее. Е. Г. Осовский, характеризуя российское зарубежье Западной Европы, замечал: «По мере того, как эмиграция затягивалась, сохранение российских традиций духовной культуры и образования становилось все более сложным и малоперспективным делом, все менее востребова-лось эмигрантским сообществом»18. В среде европейской русской эмиграции явление денационализации начинается приблизительно во второй половине 20-х годов, после того, как большинством эмигрантов были решены основные бытовые проблемы, а также в связи с международным признанием СССР рядом европейских стран, в результате чего ослабла надежда вернуться на родину19.
Денационализация была характерна и для диаспоры в Китае. На Дальнем Востоке ее
усиливал ряд факторов: присутствие в ряде городов Китая европейских концессий с образовательными учреждениями в них, требования рынка труда в индустриально развитых городах Китая, нестабильность внутриполитической обстановки Китая и др. Денационализация способствовала забвению эмигрантами своей национальной культуры и разрушению культурного единства российского зарубежья в Китае. Однако в Китае этот процесс шел медленнее, чем в Западной Европе. Существенное влияние на этот процесс оказала Вторая мировая война.
Идея национального возрождения была ведущей идеей содержания образования и воспитания российского зарубежья в Китае. Она способствовала выживанию и сохранению российской диаспоры в Китае в условиях иноязычного и инокультурного окружения. Национальная идея имела объединяющее значение, соединяя людей разных жизненных взглядов, политических, религиозных и иных убеждений. Соответственно этой идее разрабатывались различные формы культурной деятельности российской эмиграции, среди которых особое место занимала образовательная и воспитательная деятельность. Более того, возрождение национальной российской культуры было идейной основой единения и культурно-образовательного обмена межу центрами проживания россиян в Китае, а также обеспечивала поликультурное взаимодействие с народами Китая. Этой идеей была проникнута деятельность всего эмигрантского сообщества.
Реализация национальной идеи в содержании образования и воспитания обогатила теорию и практику педагогики прежде всего продолжением передовых взглядов отечественной педагогической науки и практики: развивающего характера образования, всестороннего и гармоничного развития личности, формирования активной жизненной позиции и развития самодеятельности и других идей. Этому способствовали: разработка предметов «россики» в содержании сред-
него образования, насыщенная внеурочная деятельность учащихся, фундаментальность высшего образования, опыт взаимодействия образовательных учреждений с другими социальными институтами.
1 См.: Ильинский И. М. Прошлое корректирует будущее // Знание. Понимание. Умение. 2007. №1. С. 10.
2 Харбинское архивное управление. «Харбинский фонд». Д. 340. Л. 28.
3 Сборник памяти 1-го Харбинского русского реального училища. Сидней, 1987. С. 39.
4 Там же.
5 Ершов М. Н. Школа и национальная проблема : социально-педагогический очерк. Харбин, 1926. С. 48.
6 Зайцев К. И. К познанию православия / Священник Кирилл Зайцев. Ч. 1. Шанхай, 1948. С. 165-172.
7 ГА РФ. Ф. 5837. Оп. 2. Д. 348. Л. 1.
8 Харбинские Коммерческие училища КВЖД. Сан-Франциско. 1973. №11. С. 49-54.
9 Известия Юридического факультета. Т. 4. Харбин : Заря, 1927. С. 341.
10 ГАХК. Ф. 1128. Оп. 1. Д. 39. Л. 237.
11 Кадесников Н. Несколько слов о Русском Сокольстве // Часовой. Париж, 1936. №177. С. 21.
12 ГАХК. Ф. 1128. Оп. 1. Д. 39. Л. 251.
13 ГАХК. Ф. 1128. Оп. 1. Д. 41. Л. 4.
14 Харбинское архивное управление. Фонд «Русские материалы». Д. 310. Л. 9.
15 ГА РФ. Ф. 5837. Оп. 2. Д. 36.
16 Харбинское архивное управление. Фонд «Русские материалы». Д. 311. Л. 1.
17 Ковалевский П. Е. Зарубежная Россия : доп. вып. С. 93-95.
18 Очерки истории образования и педагогической мысли Российского зарубежья (2050-е гг. ХХ в.) / под ред. О. Е. Осовского. Саранск, 2000. С. 31.
19 Семченко А. В. Внешкольное образование в деятельности педагогических учреждений и общественных объединений русской эмиграции (1919-1939 гг.) : монография. Тамбов, 2001. С. 103.
