CC BY
311
ББК 63.3+66.2(5Кит.) YAK 327(510)
Ю.П. ГОРЯИНА
J.P. GORYAINA
НАУИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ КАК ОСНОВА ФОРМИРОВАНИЯ ИМИДЖА КИТАЯ
NATIONAL IDENTITY AS A BASIS FOR CHINA'S IMAGE FORMATION
В статье рассматривается понятие «национальная идентичность», его соотношение с понятием «имидж страны». Анализируются источники формирования китайской национальной идентичности, её особенности и способы проявления в имидже современного Китая. В качестве примера успешной работы по формированию имиджа, построенного на основе национальной идентичности, выступает опыт КНР.
The article considers the national identity definition, its correlation with country's image. The issues under discussion are sources of Chinese national identity's formation, its specifics and main features in the building of China's image. China's experience is analyzed as an example of successful image formation based on the national identity.
Ключевые слова: имидж страны, национальная идентичность, история Китая, КНР.
Key words: ^untry image, national identity, history of China, the People's Republic of China.
По историческим меркам Китай ещё недавно был отсталой, полуколониальной периферией. В XIX в. - первой половине XX в. западные страны и Япония неоднократно вторгались в Поднебесную, навязывая ей неравноправные договоры и извлекая политическую выгоду из своего военного и экономического превосходства. Проникнув в Китай, европейцы предприняли попытки создать новую национальную идентичность. В результате сложился образ «спящей державы» и «обширного рынка сбыта», а затем - «наглухо закрытой» страны.
В настоящее время Китай превратился в мощное, влиятельное, закрепившее за собой лидерские позиции по многим направлениям и продолжающее набирать мощь государство, претендующее на роль будущей сверхдержавы XXI века. Китай сформировал новую идентичность, которая через столетие позволила ему выйти на передовые рубежи мирового прогресса. По мере расширения и углубления контактов с миром, и как следствие постепенной открытости менялся образ КНР, приобретая новые акценты.
Вопросы национальной идентичности и формирование имиджа страны тесно взаимосвязаны. По сути, идентичность - представление государства о самом себе и положении среди других государств (самоимидж) — конструкция многоуровневая, и её можно рассматривать как составной корректируемый компонент имиджа.
Национальная идентичность отражает совокупность представлений, на основе которых нация мыслится как некое сообщество «мы», т.е. видение членами группы своего места в мире, в том числе на основе соотнесения со «значимыми другими» (государствами или обществами) через оппозицию «мы - они». Национальная идентичность - в разной степени артикулированное, остро и интенсивно переживаемое социумом чувство принадлежности к «своему» миру: самоотождествление с определённой социокультурной средой, её нормами и ценностями; весьма высокая потребность в одобрении своих действий со стороны такой среды и её авторитетов; чувство неотъемле-
мой принадлежности к генетическим, историко-культурным, духовным корням этой среды; ощущение и осознание неразрывной связи своего собственного будущего с перспективами этой среды [7].
Идентичность страны включает в себя:
- «национальную идентичность», которая определяется особенностями географического положения, организацией политической и экономической жизни, культуры и истории, этническим и религиозным составом населения, разделяемыми ценностями и убеждениями;
- статус государства - его положение в межстрановом пространстве, членство в международных организациях, характер отношений с теми или иными международными акторами, перечень ролей, которые государство реализует на мировой арене;
- ситуативные образы - интерпретации национальной идентичности и статуса, которые привносит политическое руководство страны.
Национальная идентичность не возникает внезапно. Её становление есть процесс исторический по сути и многофакторный по структуре.
Кратко определим источники формирования китайской национальной идентичности и основные черты её проявления:
1. Имперское прошлое и принцип «срединности». Древнейшее государственное образование на территории современного Китая возникло примерно в 1500 г. до н.э. Китай всегда ощущал себя страной, находящейся в центре мироздания. Иероглиф «Чжун» переводится как «центр, середина, средоточие». В ходе многовекового династического развития появилось и прочно укоренилось понятие Чжунго (Срединное государство). Чжунго жэнь (человек Срединного государства) стало одним из основных этнических самоопределений китайцев. «Иностранец» по-китайски вайго жэнь (человек государства из вне). Эти понятия в сознании китайского народа четко делят людей на «своих», членов большой китайской семьи, и «чужих». В настоящее время по отношению к Китаю выступают разнообразные типы «других»: «реальные другие»: США, Запад, Россия, соседние государства, региональные и международные организации; «исторические другие»: социалистический лагерь, капиталистический лагерь; «цивилизационные другие»: западная цивилизация, православная цивилизация, мусульманская цивилизация [1, с. 52].
На протяжении нескольких тысячелетий Китай был «вселенной в себе». Все, что за барьерами, было внешним, «варварским». Все, что внутри, в центре - китайским. Принцип «срединности» просматривается в религиозных этиках китайского народа, в национальном менталитете, в политике государства. Имперское прошлое Китая является предметом особой гордости, продолжая играть важную роль в формировании мировоззрения нации. Чтобы понять приверженность китайцев к их традиционной государственности, следует принять во внимание тот факт, что ранее власть в Поднебесной имела религиозный и моральный смысл: всеобщее сотрудничество, безоговорочное соблюдение ритуала, выступление чиновника в роли национального героя.
2. Философия и религия. В Китае распространены различные учения, каждое внесло свой вклад в дело формирования национальной идентичности.
Конфуцианство даровало китайцам семью как прообраз всей общественной организации. Лояльность к правителю, сыновья почтительность к отцу, традиционность, по мнению китайцев, есть основа гармоничного социального устройства. Его основание - соблюдение этических правил каждым человеком, а вершина - единое государство, государство просвещения и мудрости.
Конфуцианство, которое оказывало и продолжает оказывать существенное влияние на национальную идентичность Китая, делает акцент на гармонии (равновесии) между всеми слоями общества, внутренним и внешним миром, обществом и природой. Мир и развитие на международной арене
возможны лишь тогда, когда каждая страна имеет шанс развиваться своим путём, опираясь на собственные культурно-исторические традиции. На основе этих идей сформировались традиции добрососедства китайской внешней политики и позиция многополярного мира.
Буддийский вариант мироустройства незначительно отличен от понятия лидерства в конфуцианстве и мало пересматривает идею милосердной отцовской власти. Буддизм учит, что человек, находящийся наверху, заслужил своё положение достойным поведением в предыдущей жизни.
Даосизм выступает против всякого насилия над человеческой личностью, основная идея - установление мира, где все живущие равны между собой.
Принцип равновесия, лежащий в основе конфуцианства и даосизма -основных идеологических направлений Китая, в прошлом тормозил технологическое, экономическое и социальное развитие китайского общества и обусловил его временное отставание от европейской цивилизации. Однако именно эта идеология обеспечивает в настоящее время устойчивость международного положения и эффективность внутренней и внешней политики государства. Достижение жизненных целей посредством стремления к гармонии и равновесию в человеческих отношениях всегда признавалось высшей ценностью. Этот принцип проявляется в том, что с одной стороны, общественно-политический строй Китая в целом не изменяется на протяжении всей истории, с другой стороны, КНР - это страна, динамично развивающаяся, разумно и эффективно реагирующая на проблемы и задачи времени.
Важно, что во всем культурном многообразии сохраняются единые принципы, которые признаются всеми жителями Поднебесной и связывают воедино её культуру. Одновременно, при едином политическом управлении центральные правительства всех династий не вмешивались в многообразие социальных, экономических и культурных особенностей развития различных частей страны. Иными словами, стремились лишь к политическому объединению, а не гомогености в культурном отношении. Эта традиция позволяет вполне совместить два направления: отдельную самоидентификацию (семейную, языковую, религиозную, местную, этническую, национальную) и высшую «Поднебесную» идентификацию, что в конечном счёте приводит к огромной силе сцепления внутри государства.
3. Китайский менталитет и культура. Коллективизм, патриотизм, гордость за успехи своей страны и память о великом предначертании народа являются характерными для китайской нации. Немалое значение здесь имеет географический фактор, обширность территории, которая способствует формированию чувства собственной значимости, самоидентификации граждан великой державы. Когда китайцы размышляют об идентичности, они называют такие понятия, как: древнейшая цивилизация, Срединная империя, Великая китайская стена, китайский язык; и такие исторические личности, как: император Цинь Шихуан, Конфуций, Мао Цзэдун, Дэн Сяопин, Чжоу Эньлай*.
Коллективистский тип китайской культуры предполагает превалирование интересов общества над интересами индивида. Общественная сознательность людей в Китае достаточно высокая. Любая организация, любое сообщество автоматически устраивается как семья. По этой же причине у китайцев явно выражено высокое уважение к социальному статусу, издревле почитание старших культивируется не только в семье, но и в социальных отношениях.
Китайской цивилизации, сформировавшейся на основе конфуцианства, присущи длительность и непрерывность развития, многообразие, уникальное сочетание консервативной замкнутости с толерантностью к иным культурам и традициям. Из-за идеологических ограничений изолированность Китая от мировой системы в течение долгого времени привела к интраверти-рованному менталитету.
*По данным полевых исследований в Китае, сентябрь 2010 г.
Любое государство стремится сохранить свою культурную и историческую идентичность в условиях глобализации. К КНР это относится даже в большей степени, чем к другим государствам, прежде всего, в силу уникальности её истории, территории и численности населения. Современный Китай заметно «вестернизируется», что отражается как в обыденной жизни китайцев, так и во внешнеполитической деятельности. Тем не менее, за всеми модными нововведениями, перенятыми от Запада, чувствуется дух многовековых культурных традиций. Китайцы не спешат с ними расставаться, скорее наоборот - они всё ассимилируют и китаизируют.
Национальная культура воспринимается в Китае как инструмент сохранения национальной идентичности в условиях глобализации, обеспечивающий защиту от нежелательного внешнего проникновения. В КНР находят отклик идеи диалога цивилизаций, взаимообогащение культур и систем ценностей, а к попыткам унифицировать ценности, культуру, поведенческие установки различных народов в соответствии с западными стандартами здесь относятся отрицательно. В Пекине не скрывают, что рассматривают попытки Запада привить китайскому населению свою идеологию, как циничное стремление ослабить КНР, подорвать морально политическое единство общества - связующую силу китайского патриотизма. Китайцы очень дорожат своей независимостью и самостоятельностью, поэтому они проявляют высокую осторожность и избирательность. Так, в Китае выведен из обращения термин «духовное загрязнение», вызывавший острое неприятие на Западе, но установка на противодействие этому явлению сохранилась [2, с. 124].
Среди американских аналитиков продолжают существовать опасения относительно, того что в Китае ожил менталитет Срединного Царства, в котором представители Запада видятся как варвары, поэтому китайские лидеры обратились к национализму, чтобы укрепить дисциплину и поддержать политический режим. Для Китая характерна уверенность в себе и стремление преодолеть исторические препятствия на пути к национальному возвышению. Антизападничество и антиамериканизм становится частью национального самоутверждения и даже самосознания. У руководителей и интеллектуалов Китая складывается мнение, что после «благожелательности Запада» 70 - 80-х гг. в дальнейшем мир посуровел в отношении Китая. В будущем Китай сам защитит себя после двухсот лет унижений. Дэн Сяопин был своего рода гарантом китайской сдержанности, после него сторонники «концепции самоутверждения» получают новый шанс [5, с. 17].
Однако официальное китайское руководство видит необходимость предотвращения угрозы распространения в идеологии идеи эксклюзивности и использования её в качестве обоснования антизападнической ориентации и изоляции как основы национального единства и идентичности.
После образования КНР можно выделить три основных направления в изменении китайской национальной идентичности:
1. В сфере государственных интересов Китай ставит развитие своей национальной экономики на первое место, построение общества «малого благоденствия» или «скромного достатка» (конфуцианское понятие «сяокан»), а затем достижение уровня общества зажиточности («фуюй»).
2. В первые годы после образования КНР страна принадлежала к социалистическому лагерю и поддерживала антиимпериалистическую борьбу как в политической, так в экономической и военной областях. Переориентация идентичности на «развивающееся социалистическое государство с рыночной экономикой» даёт возможность современному Китаю успешно интегрироваться в мировое сообщество и позволяет благоприятно выстраивать независимую внешнюю политику.
3. Участие Китая в делах мирового сообщества усиливает его национальную идентичность. Китай придаёт большое значение политическим консультациям в ШОС и АСЕАН, активизирует диалоги по вопросам безопасности, стимулирует экономическое сотрудничество, играя важную роль
в укреплении мира и стабильности в АТР. По мере того, как глобализация становится важнейшей тенденцией международных отношений, китайское правительство подчёркивает свою азиатско-тихоокеанскую идентичность, укрепляя отношения добрососедства и дружбы с сопредельными странами.
В КНР понимают, что сильная национальная идентичность способствует созданию благоприятного имиджа страны, в то время как слабая, «размытая» — не даёт основы, на которой можно выстроить имидж. Во-первых, национальная идентичность определяет то, как общественность страны будет воспринимать внутреннюю и внешнюю политику своего государства, как она будет оценивать результаты проводимых реформ, оказывать ли поддержку и проявлять лояльность к действиям руководства страны, как будут интерпретировать политическую ситуацию внутри страны. Во-вторых, она влияет на принятие политических решений на международной арене. Сильная национальная идентичность часто способна обеспечить государство дополнительными ресурсами для мобилизации необходимой социальной поддержки.
С другой стороны, конструирование имиджа отражает и укрепляет национальную идентичность; помогает обосновать политику государства, легитимирует её в глазах граждан; является ориентиром развития страны и соответствует складывающимся в обществе представлениям о своём государстве, политическом режиме, статусе в мире.
Государственная программа моделирования образа КНР обусловлена заинтересованностью китайского правительства в создании положительных представлений о стране, стремлением к укреплению национальной идентичности.
Процесс формирования имиджа в Китае строго контролируется. В ЦК КПК функционирует специальный отдел, который тщательно следит за содержанием информационного потока. Отсюда в СМИ регулярно направляются установочные материалы и запретительные директивы. Жёсткие ограничения касаются, в основном, политических тем. Публикации по экономическим вопросам более либеральны. Интернет также является мощным пропагандистским инструментом, находящимся под контролем государства, а не свободным от ограничений информационным источником.
По данным официальных правительственных изданий: The Peking Review (позднее переименованный в Beijing Review) и Government Work Reports - в последние 40 с небольшим лет существовали следующие виды имиджа государства: «миролюбивая страна», «жертва иностранной агрессии», «социалистическая страна», «бастион революции», «страна-сторонник антигегемонии», «развивающаяся страна», «крупная держава», «страна, открытая для международного сотрудничества», «автономно существующая страна». За период реформ правительство пересмотрело варианты имиджей эпохи Мао («социалистическая страна» и «бастион революции») [8, с. 52]. Теперь акцент делается на понятия: «страна, открытая для международного сотрудничества» и «крупная держава».
Нынешний образ Китая, опирающийся на национальную идентичность, проявляется в достижении гармонии интересов государства и народа, социально-политической стабильности общества, где «человек - основа все-го»[3]. Лозунг «гармоничного общества» вместе с обещаниями решить наболевшие социальные проблемы призван повысить популярность правящей партии среди народа и улучшить внутренний образ страны. Китайские политики хорошо понимают, что внутренняя и внешняя политическая стабильность для КНР является абсолютно необходимым условием её успешного развития. Стремление к такой стабильности и определяло до последнего времени усилия по формированию имиджа Китая.
Колоссальный исторический и культурный фундамент великой империи, являвшейся колыбелью древнейшей цивилизации, даёт китайцам основания, во-первых, для национальной гордости, рождает настроения исторического превосходства и «особенности» Китая; во-вторых, служит базой
желания возродить былое могущество страны; в-третьих, порождает надежды на геополитический реванш, в результате которого КНР станет сверхдержавой. По мнению В.И. Шабалина, эта триада является фундаментом политики Пекина, основным компонентом китайского менталитета [4, с. 23]. Это в значительной степени влияет на национальную идентичность современного Китая, и диктует особенности формирования внешнего и внутреннего имиджа страны. Собственно, именно компенсация за попранное в середине XIX века национальное достоинство может объяснить столь мощный единый порыв всего китайского населения в участии формирования нового Китая.
Подводя итог, можно сказать, что в последние десятилетия при формировании своего имиджа Китай продолжал опираться на представления о национальной идентичности. Однако она претерпела ряд изменений, связанных с новыми задачами, стоящими перед страной.
В качестве основных характерных черт национальной идентичности Китая можно выделить следующие:
- имперское прошлое;
- мощная историческая память;
- принцип «срединности»;
- достижение гармонии и равновесия с окружающим миром;
- конфуцианское мировоззрение единения без унификации;
- древность и глубинность национальной китайской культуры и др.
Сами китайцы считают, что их национальная идентичность претерпевает небывалые изменения: по их мнению, Китай во многом утратил «своеобразие» и «уникальность». При этом он стал государством более динамичным, стабильным и внушающим доверии [б, с. 15]. Соответственно, благоприятный внутренний образ КНР важен как с точки зрения самоидентификации, так и для реализации дальнейших планов развития в любой сфере жизнедеятельности. Китайцы говорят: «кто имеет образ, к тому придёт благополучие».
Литература
1. Ван Цюн. Влияние социокультурных особенностей Китая и России на российско-китайские отношения [Текст] : дис. ... канд. полит. наук / Цюн Ван. - М., 2007. - 179 с.
2. Олисов, И. Китай в мировых процессах [Текст] / И. Олисов // Международная жизнь. - 2002. - № 3. - С. 11б - 125.
3. Салицкий, А.И. Куда движется Китай? О последнем съезде КПК и перспективах социализма / А.И. Салицкий [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.perspektivy.info/oykumena/azia/kuda_dvizhetsa_kitaj_o_ poslednem_sjezde_kpk_i_perspektivah_socializma_2007-12-15.htm.
4. Шабалин, В.И. Завтра будет дуть завтрашний ветер. Разговор о Времени [Текст] / В.И. Шабалин. - М. : ИД Форум, 2011. - 5б0 с.
5. Halloran R. The Rising East [Text] / R. Halloran // Foreign Policy. - 199б. -Spring. - P. 3 - 21.
6. Ramo Joshua Cooper. Brand China [Electronic resource] / Joshua Cooper Ramo. -London : The Foreign Policy Centre, 2007. - 49 p. - Режим доступа : http://fpc. org.uk/fsblob/827.pdf.
7. Tsygankov, A.P. Pathways after Empire. National Identity and Foreign Economic Policy in the Post-Soviet World [Text] / A.P. Tsygankov. - New York : Rowman & Littlefield Publisher Inc., 2001. - 23б p. - Режим доступа : http://bss.sfsu.edu/ tsygankov/Research/PEBook.htm#_edn21.
8. Wang Hongying. National Image Building and Chinese Foreign Policy [Text] / Hongying Wang // China: an International Journal. - 2003. - Vol. 1. - № 1. -P. 4б - 72.
