CC BY
64
УДК 94 (470. 621)
ББК 63.3 (2 Рос. Ады) 6-7 Т 37 Б 90
И.Р. Теувежева, А.Ш. Бузаров
Национальная государственность как фундамент преобразований в культурно-просветительной сфере в Адыгее в 20-30-е гг. ХХ в.
(Рецензирована)
Аннотация:
Статья посвящена становлению и совершенствованию культурно-просветительных учреждений в Адыгее в контексте образования новой субстанции - Адыгейской автономной области. Статья также посвящена основным формам деятельности данных учреждений в условиях национально-государственного строительства адыгейского народа, с одной стороны, а с другой - становлению их в условиях формирования и функционирования административно-командной системы. Целью является изучение трансформации культурной сферы в общественной жизни адыгейского народа.
Ключевые слова:
Этнос, ассимиляция, кадры, культура, духовная среда, просвещение, клубное дело, национализация, просвещение, избы-читальни, культурно-массовая работа, печать.
На протяжении всего исторического развития адыгский этнос переживал всевозможные количественные и качественные изменения в культурной среде. В уже сформировавшейся культуре многое разрушалось [1]. Традиции, существовавшие до Октябрьской революции получили, с одной стороны, дальнейшее развитие, с другой - ассимилировались в иную грань духовной жизни общества, с изменившимися условиями жизни они уступили новациям. Революция стремилась отсечь все старое и поменять местами все то, что можно было поменять, профессиональной культуры после революции еще не было, она требовала к себе внимания. Формирование этнической общности проходило в адыгской среде одновременно с формированием культурной общности. При этом повышалась роль партийных, советских органов, общественных организаций. Укрепление экономического положения области создало условия для расширения материально-технической базы культурного строительства. Этому способствовало и то, что советское государство отпускало на развитие культуры ранее отсталых народов больше средств, чем для более развитых районов [2].
Работа по выработке принципов национальной государственности Адыгеи требовала всестороннего учета социально-политических, национальных, психологических и экономических факторов. В то время не имелось еще готовых форм национальногосударственного обустройства для каждого из народов нашей страны. Их необходимо было выработать во всех сферах общественной жизни и взаимоотношений народов.
Суть национально-государственного строительства в Адыгее состояла в разработке таких форм национально-государственного образования, в которых бы оптимально сочетались интересы народа с общими целями преобразований, осуществляемых властью [3]. Особенно сложным и противоречивым являлось национально-государственное строительство в Адыгее, как и на всем Кавказе. Безземелье, экономическая, культурная и политическая отсталость народа крайне затрудняли осуществление национально-государственного строительства.
Объективный анализ развития национальных и межнациональных отношений в стране, в том числе и в Адыгее, показывает, что, несмотря на все трудности и противоречия последующего развития, ошибки и перекосы, неуклонно шло развитие экономическое, социальное и духовное адыгской нации. В Адыгее удалось создать сравнительно развитые производительные силы, материальные ресурсы, постепенно внедрялось бесплатное народное образование, медицинское обслуживание [4]. В области выросли кадры рабочих, научно-технической и творческой интеллигенции. Проводилась линия на ликвидацию отсталости населения, выравнивание уровней экономического, социального и культурного развития народа. В духовной среде создавались определенные условия для сохранения и развития национальной культуры.
В постановлении Х съезда партии (март 1921 г.) «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» подчеркивалась необходимость развития советской государственности в формах, соответствующих национально-бытовым условиям народов, развить и укрепить действующие на родном языке суд, администрацию, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения, развить прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурно-просветительные учреждения на родном языке, поставить и развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так и профессиональнотехнического характера на родном языке [5].
Внимание к развитию культуры национальных окраин было, конечно, не случайным. Дело в том, что без поднятия грамотности, культурности, просвещения широких масс трудящихся Адыгеи, как и других народов Северного Кавказа, немыслимы были дальнейшее развитие их экономики и культуры. В целом решение проблем культуры сопровождалось значительными трудностями. В первую очередь не хватало учителей, школ, учебников, письменных принадлежностей, тогда как ликвидация неграмотности была одной из важнейших задач культурной революции.
По данным первой Всероссийской переписи населения, грамотность адыгов к 1920 г. составляла 16,3% [6]. В Адыгее были созданы чрезвычайные комиссии по ликвидации неграмотности. В первую очередь свою неграмотность должны были ликвидировать работники государственных учреждений, а затем - всё население в возрасте от 14 до 30 лет [7]. В ходе реализации данной задачи не обходилось и без ошибок и просчетов: выпускники школ получали слабую подготовку, не уделялось должного внимания проблемам национальной
культуры и истории, школа превращалась в идеологизированное учебное заведение, в котором подавлялось «инакомыслие».
Одной из важных проблем культурных преобразований явилась деятельность культурнопросветительных учреждений. В течение первого десятилетия после Октябрьской революции в Адыгее основными очагами культурно-просветительной работы стали пункты по ликвидации неграмотности, избы-читальни, клубы, районные и городские библиотеки, печать и радио. Перед этими учреждениями стояла главная задача - организация культурно-массовой работы [8].
При народном комиссариате просвещения горской республики в 1921 г. был организован специальный отдел по руководству культурно-просветительной работой, в Северо-Кавказском крае в 1926 г. - Совет по вопросам культуры и просвещения горских советов (Крайнацсовет), которые способствовали не только объединению финансовых средств, но и выработке четкой линии по организации и проведению культурно-просветительной работы [9]. Реализуя решения первого Пленума Крайнацсовета, облисполком Северо-Кавказского края перевел в 1926 г. на краевой бюджет избы-читальни, библиотеки, клубы горянок, численность которых из года в год возрастала [10].
Впервые в Адыгее избы-читальни возникли в русских селениях в 1921 г., а затем после образования автономной области в адыгейских аулах. Если в 1924 г. в Адыгее насчитывалось 24 избы-читальни, то в 1925 г. их стало 33. В 1926 году это число увеличилось в 2 раза: возникли 69 изб-читален. С переходом к НЭПу работа их активизировалась. Особенно успешно работали избы-читальни в таких аулах, как Блечепсин (Фарский округ), Понежукай, Габукай, Адымий (Ширванский округ), Афипсип (Псекупский округ) [11]. В течение только 1928 года в избах-читальнях области прослушали лекции, беседы, доклады, посмотрели спектакли 60 тыс. человек. Справок по различным вопросам было выдано 6,1 тыс. и написано 7 тыс. заявлений. В 1928 году избы-читальни посетили 146,1 тыс. человек. Динамика роста числа данных культпрсоветучреждений такова, что к 1939 году их число достигло 136.
В сети культурно-просветительных учреждений большое место принадлежало красным уголкам. Если в начале 20-х годов их число было незначительным, то, к примеру, в 1926 гг. их насчитывалось уже 67. Они играли большую роль в пропаганде сельскохозяйственной и другой литературы среди населения. Работа красных уголков помогала лучше обучать население грамоте. Они организовывали громкие читки, выдачу книг, газет, журналов, чтение лекций и докладов, заслушивание радио. Хотя по организации работы красные уголки были доступны каждому населенному пункту, они имели меньше опыта в пропаганде литературы, газет, знаний. Поэтому они в очень тесном контакте работали с избами - читальнями, клубами.
Сельские клубы принимали участие в агиткампаниях, посвященных переходу к НЭПу, в организации конференций, где обсуждались различные внутри и внешнеполитические вопросы, задачи просвещения трудящихся. Клубное дело развивалось медленно, число клубов было незначительным, хотя качественная сторона их деятельности значительно улучшалась. Примечательно, что практиковалось создание отдельных для мужчин и женщин клубов, отдельных женских клубов горянок. Такая форма работы способствовала приобщению женщин -горянок к общественной и политической жизни.
Ко второй половине 20-х гг. в Адыгее появляются новые типы культурно-просветительных учреждений: народные дома, дома крестьянина. Они содействовали проведению
индустриализации, коллективизации, организационно-хозяйственному укреплению колхозов [12].
В 1931 ЦИК СНК СССР для укрепления материальной базы культуры сельских районов разрешил фискальным органам проведение единовременного культсбора. Средства взымались с крестьян, а также с колхозов в фонд содействия культпросветучреждений. Происходивший в 20-е годы на Северном Кавказе процесс национально-государственного строительства послужил толчком к развитию краеведения, значительному подъему самосознания народов, пробуждению интереса к своему прошлому и настоящему. В автономных республиках и областях, в том числе и в Адыгее происходит процесс создания самодеятельных общественных организаций. В 1924 году в Краснодаре возникло Общество по изучению Адыгейской автономной области, объединившее научных работников и краеведов. Оно пользовалось
всесторонней поддержкой председателя облисполкома Шахан-Гирея Хакурате. Было переиздано несколько дореволюционных работ по истории Адыгеи, организован сбор фольклорных и этнографических материалов. Большую помощь в этом оказали талантливые хранители богатств культуры З.Брантов, Б.Тлипиев, П.Казанчи, Н.Пчегатлуков и другие. Общество по изучению Адыгейской автономной области устраивало обсуждение докладов по истории, культуре адыгов, организовывало этнографические и фольклорно-музыкальные экспедиции, собрало материалы и создавало научную библиотеку музея, публиковало свои труды, поддерживало связи с краеведческими музеями Северного Кавказа и многими научноисследовательскими институтами РСФСР. В правление Общества входили И.Цей, Ю.Бжассо, И.Наврузов, Б.Коблев, М.Хуажев, Г.А.Крыжановский, С.Сиюхов и др. Общество сыграло большую роль в изучении истории и культуры адыгейского народа [13].
Образование Адыгейской автономии дало мощный импульс дальнейшему развитию национальной печати. После провозглашения Советской власти в Адыгее начали выходить советско-партийные газеты на русском языке. Но эти печатные органы не были доступны широким массам, так как большинство из них не владело русским языком. Поэтому перед государственными и партийными органами Адыгеи встала задача организации периодической печати на родном языке. С 1922 г. в Адыгее выходила газета «Черкес плъыжь» на русском и адыгейском языках [14]. С февраля 1926 года газета «Адыгэ макъ» («Голос адыга») издавалась под названием «Адыгэ псэук1») («Адыгейская жизнь»), затем «Г ъупчъэуат» («Серп и молот»), «Колхоз быракъ» («Колхозное знамя»), а с 1938 года - «Социалистическэ Адыгеей». К концу 1936 года в Адыгее выходили две областные и шесть районных газет. Тираж их возрастал с каждым годом. Так, если в 1926 году тираж «Колхозного знамени» составлял 1 тыс. экземпляров, то в 1932 году - 10 тысяч. Тираж газеты «Колхоз быракъ» увеличился в 5 раз. Значительно рос тираж книг. К концу 1932 года на адыгейском языке была выпущена 281 книга общим тиражом 717 396 экземпляров.
Периодическая печать, выходившая на адыгейском языке, испытывала значительные трудности из-за нехватки материальных средств, отсутствия квалифицированного коллектива, технической отсталости типографии и нехватки типографских рабочих, поэтому эти издания были обречены на кратковременное существование.
С 1923 года начали организовываться кинопередвижки и стационарные киноточки. В 1932 году было уже 20 стационарных киноточек и 23 передвижных. Осенью 1926 впервые в эфире прозвучала адыгейская речь: «Шъукъедэ1у, къэзы1орэр Краснодар» («Слушайте все, говорит Краснодар!»). Новое техническое средство радио, многократно увеличив силу звучания адыгейского языка, вывело его на новый уровень существования и деятельности, предоставило ему неведомые до сих пор возможности для дальнейшего развития.
В конце 20-х начале 30-х годов, в период радиостроительства и развития радиовещания, национальная аудитория в основном была неграмотной и моноязычной. В трудные годы НЭПа адыгейское радиовещание стало мощным средством массовой информации, оказывающим большое влияние на язык и культуру адыгов [15]. Первые детекторные радиоприемники, появившиеся во многих аулах, благодаря усердию первых радиолюбителей, расширили горизонты познания аульчан и связали их невидимыми нитями с Москвой, Ростовом-на- Дону и другими крупными городами. Московские радиопередачи велись на непонятном русском языке, но, тем не менее, волшебный голос из аппарата поражал воображение слушателей. Так, в аулах с этнически однородным населением многие впервые услышали русскую речь по радио. Правда, адыгская аудитория пока еще не могла воспринимать информацию на русском языке, но она уже посредством радио была включена в единое языковое поле. Русская речь, доносившаяся из радиоприемников, все больше была на слуху, и языковой барьер постепенно стал разрушаться. Таким образом, в те годы радио сыграло значительную роль в распространении русского языка среди адыгов и в развитии адыгейско - русского двуязычия.
Зарождение адыгейского радиовещания в конце 20-х годов расширило сферы общественной деятельности адыгейского языка [16].
В те годы адыгейский язык уже выполнял различные функции. Он был не только языком семьи, производства, устного народного творчества, но и после создания письменности стал выполнять функции школы, печати, литературы, делопроизводства. Функционирование
адыгейского языка в новой для него сфере расширило его общественную деятельность и оказало большое влияние на его развитие. Так, радио, выполняя функции распространения социальной информации, приобщая неграмотное население к политической и культурной жизни области и страны, осваивало и вводило в обиход своих слушателей новый для адыгейского языка пласт общественно-политических терминов, заимствованных из русского языка или через него из других языков. Кроме этого рост радиолюбительства, развитие радиофикации вносило в адыгейский язык слова, обозначающие понятия науки и техники, связанные с радио, как например: радиоприемник, антенна, радиостанция и др. [17].
Первые годы адыгейского радиовещания, как известно, совпали с этапом становления норм и стилей адыгейского письменного литературного языка. Радио, как самое доступное для малограмотного и неграмотного населения средство массовой информации, принимало в этом процессе активное участие. Так, на первых порах, являясь «передатчиком», репродуктором газетных материалов, официальных сообщений, докладов, литературных произведений, радио способствовало распространению и утверждению норм письменного литературного языка.
Развитие адыгейского радиовещания в 1936 году было прервано, в связи с переносом административного центра Адыгейской автономной области из Краснодара в Майкоп. В новой столице Адыгеи по техническим причинам не было возможности организовать областное радиовещание. В городе был только радиоузел с редакцией из двух человек, которые готовили передачи на русском языке. Для организации радиовещания на адыгейском языке не хватало кадров, да и национальная аудитория в городе была слишком малочисленной, чтобы вещать для нее на родном языке вопреки всем не благоприятствующим обстоятельствам [18].
Таким образом, в 20-е-30-е гг. в Адыгее произошли значительные перемены: утвердилась командно - административная система, завершилась ликвидация неграмотности и малограмотности, было введено обязательное начальное и семилетнее обучение, формировалась новая интеллигенция. Следует отметить, что культурно-просветительные учреждения в 20-30-е гг., хотя и способствовали подъему культурного уровня адыгов, но иногда в своей деятельности допускали силовые методы воздействия на простых людей, разрушали некоторые традиционные бытовые традиции, незаслуженно высмеивали представителей имущего класса, духовенства, рьяно выступали проводниками идеологии административно-командной системы управления. Ко второй половине 30-х гг. культурнопросветительные учреждения претерпели значительные качественные и количественные изменения.
Период 1920-х - 1930-х гг. в целом по стране так и в Адыгее был преимущественно периодом развития культурно-просветительной работы «вширь», что, прежде всего, включало реализацию государственно политики по ликвидации массовой неграмотности, росту количества клубов, изб-читален, библиотек, радиофикации и кинофикации, увеличению тиражей периодических изданий и фондов библиотек. Однако, несмотря на значительный рост сети учреждений, их количество все-таки не удовлетворяло потребностей населения области. Созданная система учреждений могла существовать только при поддержке государства. По мере стабилизации экономической ситуации как в стране, так и в Адыгее, расходы на культурно-просветительную работу возрастали, но по-прежнему отставали от расходов в других сферах общественной жизни. Характерной чертой деятельности культурнопросветительных учреждений в тех условиях становится чрезмерная политизация и идеологизация. Они выполняли не только задачи культурно-просветительного характера, но и были на местах важными ячейками политико-пропагандистской работы [19].
Несмотря на многие недостатки, присущие работе этих учреждений в рассматриваемый период, их деятельность в целом, можно признать благотворительной, они способствовали общеобразовательному просвещению, повышению культурного уровня населения Адыгеи.
Таким образом, изменения и достижения в социальной сфере стали возможными благодаря решению задачи национально-государственного обустройства народов. Создав автономию, адыги получили более широкие возможности для развития своего региона. Несмотря на трудности, они имели и права, и условия для своего духовного развития, без которых было бы просто невозможным существование провозглашенной национальной государственности.
1. Ячиков А.К. Ученые записки. Майкоп, 1971. - С.89.
2. Беляков А.П. Партийное руководство работой культурно-просветительных учреждений. М., «Мысль», 1961. - С.84.
3. Ячиков А.К. Сборник статей по истории Адыгеи. Майкоп, 1962. - С. 37.
4. Хакурате Ш.-Г.У. Адыгея за 10 лет. Краснодар, Адыгнациздат, 1932. - С. 142.
5. Национальная государственность и культура народов Северного Кавказа (1917 - 1941 гг.) // Институт Российской истории РАН, Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований. - Майкоп, 1995 г. - С.69.
6. Культурное строительство Адыгеи (1922-1937 гг.). Сборник документов и материалов под ред. А.О.Хоретлева. М., 1978. - С.54.
7. Там же.
8. Костанов Д.Г. Культура адыгейского народа // Адыгейская автономная область: 1922-1947 гг., посвящается 25 летию автономии Советской Адыгеи. - Майкоп, 1947. - С. 103.
9. Алиев У., Городецкий Б.М., Сиюхов С. Адыгея (ААО). Историко-этнологический и экономический очерк с предисловием Ш.Хакурате. Майкоп, 1968. - С.184.
10. Там же.
11. Культурное строительство Адыгеи (1922-1937 гг.). Сборник документов и материалов под ред. А.О.Хоретлева.М., 1978. - С.54.
12. Бекижев М.М. Формирование социалистической интеллигенции у народов Северного Кавказа (19171941 гг.) - Черкесск, 1978. - С.93.
13. Этюды по истории и культуре адыгов: сб. статей / АРИГИ, науч. ред. Мамий Р.Г. Майкоп, 1999 г.
14. Беретарь Х.Я.Ученые записки Т. 9. С.85.
15. Этюды по истории и культуре адыгов: сб. статей /АРИГИ, науч. ред. Мамий Р.Г. Майкоп, 1999 г.
16. Тхаркахо Ю.А.Становление стилей и норм адыгейского литературного языка. - М., 1982 г.
17. Там же.
18. Культурное строительство Адыгеи (1922-1937 гг.). Сборник документов и материалов под ред. А.О.Хоретлева.М., 1978. - С.54.
Налоев З.М. Из истории культуры адыгов. - Нальчик, 1978 г.
