CC BY
180
С.М. Хенкин
Националистический терроризм: ЭТА в Испании
Nationalistic terrorism: ETA in Spain
мрачным прогнозам, политическим силам Испании удалось избежать повторения ужасов гражданской войны 30-х годов. И тем не менее, кровь все же пролилась. Люди гибли от рук полиции в ходе стычек при разгоне демонстраций, от рук террористов правого и левого толка. Продолжает литься кровь и сейчас, когда демократия в Испании давно консолидировалась. Главный источник насилия теперь - террористические действия баскской организации ЭТА. Уже более 30 лет действия ЭТА держат страну в напряжении, вызывая порой острые политические кризисы.
Истоки экстремизма
Феномен ЭТА невозможно понять, не обратившись к особенностям формирования и развития баскского национализма, взаимоотношений между Страной Басков и центральной властью Испании.
А
нализируя переход Испании от франкизма к демократии, политологи зачастую подчеркивают мирный и бескровный характер этого процесса. Действительно, вопреки многочисленным
Баски населяют Западные Пиренеи и побережье Бискайского залива. В Стране Басков они проживают в Бискайе - исторической области, объединяющей провинции Бискайя, Гипускоа и Алава, а также в северных районах Наварры. Во Франции баски населяют области Суль, Лабур и Нижняя Наварра, входящие в состав департамента Атлантические Пиренеи и лежащие на границе с Испанией.
Исторически баски, проживающие южнее Пиренеев, отличались от других народов формировавшегося испанского государства двумя принципиальными особенностями. Во-первых, языком, принадлежащим к индоевропейской группе и очень трудным для усвоения чужаками. В период римского завоевания (с конца III в. до н.э. до начала V в. н.э.), когда племена, населявшие Испанию, подверглись глубокой романизации, только баски, проживавшие обособленно в горных районах, в отдалении от больших торговых путей, сохранили свой язык. Во-вторых, баски отличались существовавшим с XIII в. специфическим режимом политико-административного управления, предоставлявшим им определенную самостоятельность. Права и обязанности басков фиксировались специальными документами - фуэрос (отсюда термин «форальный режим»).
В Бискайе, Гипускоа и Алаве существовали свои органы самоуправления - Генеральные хунты. Многие королевские указы входили здесь в силу только после утверждения Генеральными хунтами. В ведении местных властей находились сбор налогов, таможенная политика. Военная служба басков проходила лишь на территории своей провинции. Система фуэрос не была жесткой и единообразной. Баскские области отличались друг от друга характером и объемом прав и обязанностей. Существенно также, что фуэрос не отменяли норм общеиспанского законодательства, действовавших во многих сферах жизни наряду с ними.
Испанские короли, обладавшие огромными полномочиями, приносили клятву верности фуэрос. Этот символический жест значил очень многое, ибо служил подтверждением верховенства фуэрос над королевской властью. На протяжении столетий вольности были для басков воплощением их старинных традиций и обычаев, символом национальной самобытности.
В XIX в. сохранение фуэрос стало центральной проблемой во взаимоотношениях между центром и баскскими провинциями. В ходе острых
социальных и политических конфликтов, сотрясавших испанское общество, фуэрос то отменялись, то предоставлялись вновь. Испанские либералы считали особые права баскских провинций оплотом феодального местничества и препятствием для создания централизованного государства с единым законодательством. Их отрицательное отношение к фуэрос особенно усилилось в результате карлистских войн (1833-1840; 1872-1876), которые развязали претенденты на престол от правящей династии (названы по имени первого такого претендента дона Карлоса). Карлисты - феодальная реакция и клерикальные круги - вовлекли в эти войны баскское крестьянство, используя его религиозно-традиционалистские чувства и недовольство условиями существования. В 1876 г. вольности были окончательно отменены. На смену им пришли «экономические соглашения», предоставившие местным властям некоторую самостоятельность в распоряжении налогами.
Отмена фуэрос стала принципиально важной вехой в отношениях басков с центральной властью. Возникла так называемая «баскская проблема», начал формироваться баскский национализм. Однако подъем национальных чувств произошел не сразу. По-настоящему этот процесс развернулся в ходе индустриализации Страны Басков в 1880-1890-х годах, сопровождавшейся подрывом доминировавшего здесь аграрного уклада, массовым наплывом рабочих-иммигрантов из других областей Испании, распространением социалистических идей, ослаблением влияния религии, возрастанием социальной конфликтности. В индустриализации и ее последствиях часть баскских интеллектуалов увидели угрозу утраты национально-культурной идентичности, традиционных форм жизни своего народа.
Идеологом баскского национализма стал Сабино Арана (1865-1903). С его точки зрения основу баскского народа составляла «раса», этническая «чистота крови», даже более важная, чем независимость. Утверждая, что Испания превратила Страну Басков в свою колонию, и выступая с шовинистических позиций, С. Арана проповедовал ненависть к мигрантам из других областей Испании, которых называл «агрессорами», «величайшей напастью». «Великодушным», «толковым» и «сообразительным» баскам он противопоставлял «холодно-невыразительных», «мрачных» и «ограниченных» испанцев. С. Арана заявлял, что Испания превратила Страну Басков в
свою колонию, и требовал полной независимости баскских земель путем создания конфедерации четырех испанских и трех французских регионов. Это государство должно было быть теократическим, полностью подчиняться доктрине католической церкви и основываться на «католическом единстве» басков. Лишь в 1902 г., за год до смерти, С. Арана признал неосуществимость претворения в жизнь идеи независимости баскских провинций и высказался за создание их лиги в составе Испании (6, с.196—199).
Сабино Арана и его брат Луис разработали национальную символику, ввели национальные праздники и название своей родины - Эускади. В 1894-1895 гг. они основали Баскскую националистическую партию (БНП), превратившуюся в 1910-е годы в ведущую националистическую силу в Стране Басков (таковой она является и поныне), носящую межклассовый характер. БНП, сплачивавшая и мобилизовывавшая с помощью мифов и ритуалов своих сторонников, в большей степени представляет собой культурную и этническую общность, нежели политическую партию.
В ходе исторического развития идеология и политика БНП существенно смягчились по сравнению со взглядами С. Араны. Понятие «раса» перестало отождествляться с чистотой крови и этнической исключительностью басков, а стало связываться с их самобытностью, культурой и языком. На смену теократическим идеям пришли социально-христианские постулаты. Вместе с тем, партия не отказалась от радикальной риторики, требований независимости Страны Басков, которые сочетались с умеренной практической деятельностью, готовностью сотрудничать с политическими институтами испанского государства (7, с.199-200). Эта двойственность, неопределенность политико-идеологического курса, сохранявшаяся на протяжении многих десятилетий, давала основание для различных оценок БНП испанской общественностью.
Однако национализм вплоть до периода постфранкизма не обладал политико-культурной гегемонией в баскском обществе. Здесь существовали идейно-политический плюрализм, многообразие типов мышления и норм социального поведения. Наряду с националистами действовали ненационалистические силы - монархисты, республиканцы, карлисты, социалисты, убежденные в том, что Страна Басков является интегральной частью Испании. Основным фактором размежевания стало отношение к
идее существования баскской нации. Если для одних баски составляли нацию, то для других были одним из компонентов испанской нации. Показательна развернувшаяся в 1932 г. полемика относительно того, входит ли провинция Наварра в баскскую общность. Сам факт этой полемики стал свидетельством того, что даже в территориально-географическом плане отсутствовало единое представление о баскской нации.
Отсутствие единства между политическими силами Страны Басков по ключевым проблемам идентификации населения провинций ослабляло их позиции в отношениях с Центром. Это обстоятельство - одна из важнейших причин, объясняющих, почему после отмены фуэрос в 1876 г. до установления II Республики (1931-1939), а точнее до победы Народного фронта на парламентских выборах в феврале 1936 г., статус баскских провинций оставался неурегулированным.
В октябре 1936 г. уже после начала гражданской войны Бискайя, Ги-пускоа и Алава получили автономию. Бискайя и Гипускоа воевали на стороне Республики (Алава была захвачена франкистскими войсками). Месть Франко была жестокой. 26 апреля 1 937 г. с лица земли была стерта Герни-ка - баскская святыня, на протяжении веков считавшаяся символом их национальных свобод. Оккупировав в июне 1 937 г. Страну Басков, франкисты отменили ее автономию, распустили политические партии, профсоюзные и культурные организации (баскское автономное правительство эмигрировало сначала в Барселону, а в феврале 1 939 г. во Францию). Баскский язык был запрещен. Населению запрещалось называть баскскими именами своих детей, распевать баскские песни, вывешивать «икур-ринью» - баскский флаг. Делопроизводство и обучение велись лишь на испанском языке. Только на нем издавались книги и выходили газеты, шли радио- и телепередачи.
Отношение к Бискайе и Гипускоа основывалось на беспрецедентном в юридической практике декрете (от 23 июня 1937 г.), объявившем их «провинциями-предателями». Вступление победителей в другие провинции, сражавшиеся на стороне Республики, изображалось как «восстановление утраченного единства», «освобождение братских территорий, оказавшихся под властью предателей». При этом «предатели» несли наказание, однако провинции предателями не объявлялись (11, с.79). Напротив, в случае с
Бискайей и Гипускоа речь не шла о восстановлении «утраченного единства». Обе провинции как бы выводились за рамки «национального единства», рассматривались как враждебные территории. В годы диктатуры в этих провинциях неоднократно вводилось чрезвычайное положение, когда репрессии обрушивались не только на реальных и потенциальных противников диктатуры, а на всех без разбора.
Жестокость диктатуры по отношению к Бискайе и Гипускоа во многом объяснялась формальным совпадением религиозного типа легитимации власти, использовавшегося франкизмом, с тем, который существовал в Стране Басков. В поисках оправдания мятежа против Республики и гражданской войны сторонники франкизма изображали его как «крестовый поход за веру», «священную войну против красных безбожников». А после прихода к власти Франко объявил Испанию католической страной, клерикализм пронизал всю жизнь нации. Однако религиозный тип легитимации власти Франко не мог быть использован в Стране Басков, где БНП, пропагандировавшая католические ценности, и часть священников выступали на стороне Республики. Поэтому идеологические аргументы здесь заменило насилие, применявшееся в самых разных формах.
Насилие в годы франкизма продолжило традицию насилия, исторически существовавшую в Испании и так или иначе повлиявшую на сознание членов ЭТА. Эту традицию сформировала бесконечная череда переворотов, восстаний, революций, гражданских войн. В конце Х1Х-первых десятилетиях ХХ в. в Испании прочно утвердился анархизм, ориентировавшийся на прямые действия, стратегию «кулака и пистолета». В стране, где демократические формы жизни находились в зародышевом состоянии, насилие «верхов» и «низов» питали друг друга.
Насилие в испанской истории не обходило стороной и Страну Басков. Достаточно назвать уже упоминавшиеся две карлистские войны в XIX в. Следствием гражданской войны 1 936-1939 гг. стало то, что в рядах французского Сопротивления сражался баскский батальон «Герника», а в горах Северной Испании до начала 50-х годов развертывалось партизанское движение. По словам испанского политолога А. Переса-Аготе, в Стране Басков «насилие, как и политика вообще, было частью повседневной жизни» (11, с. 56).
Появление ЭТА стало реакцией радикально настроенной части молодежи на жестокое подавление национальных чувств басков. Не видя иных способов политического самовыражения, молодые баски вступили на путь вооруженной борьбы с франкизмом.
ЭТА: Идеология, социальный состав, структура
Вместе с тем, появление ЭТА отразило протест молодых басков против пассивности и бездействия БНП. Еще в 1 953 г. студенты Бильбао, в основном члены молодежной организации БНП, создали автономную группу под названием «Екин» («Действие»), обвинившую руководство партии в «обуржуазивании» и потере боевого духа. Из этой группы и возникла ЭТА (Эускади Та Аскатасуна - Страна Басков и свобода).
Первоначально ЭТА определяла себя как «патриотическую и демократическую организацию». Однако в дальнейшем под влиянием национально-освободительной борьбы в Алжире, Вьетнаме, на Кубе этаровцы взяли на вооружение марксистские идеи, заняли прокоммунистические и антиимпериалистические позиции. В 1967 г. ЭТА заявила о себе как о «социалистическом движении басков за национальное освобождение» (6, с.211). Ставилась задача освободить басков «от испанского ига» и создать независимое социалистическое государство из испанских и французских провинций, населенных басками.
Радикальный национализм и социалистические идеи сочетались с католическим рвением (хотя члены организации заявляли о ее неконфессиональном характере). ЭТА испытывала влияние той части баскского клира, которая стояла в оппозиции к франкизму и официальной католической церкви. Этаровцы поддерживали тесные связи с этими священниками, что обеспечило частичную легитимацию террористических действий в глазах населения Страны Басков.
Своей радикальной идеологией и ориентацией на террористические действия ЭТА принципиально отличалась от умеренной БНП. Баскский национализм, таким образом, раскололся на два потока - радикальный и умеренный.
Стремясь распространить свою деятельность на все стороны жизни баскского общества, ЭТА создала несколько «фронтов» (групп действия):
политический, экономический, культурный и военный. Позднее к ним прибавился рабочий «фронт». Политический «фронт» вел пропагандистскую работу, издавал и распространял подпольные газеты. Экономический «фронт» собирал взносы у членов организации (заработок одного дня в месяц) и ее сторонников и для покрытия расходов совершал нападения на банки, торговые точки. Культурный «фронт» занимался преподаванием и распространением баскского языка. Военный «фронт» обучал членов организации ведению вооруженной борьбы. Рабочий «фронт» ориентировался на создание своих организаций среди трудящихся.
Высшим органом ЭТА была Генеральная ассамблея, которая собиралась каждые два или три года, чтобы выработать общую политическую линию.
Многосторонность задач, за решение которых взялась ЭТА, приводила к внутренним противоречиям. Во второй половине 60-х годов из организации вышли многие члены рабочего и культурного фронтов, несогласные с акцентом на террористические методы борьбы.
По данным полиции, численность ЭТА - в разное время неодинаковая, -никогда не превышала 500 человек. Костяк организации составляют вооруженные бойцы-«нелегалы», разбитые на группы «коммандос», действующие в Стране Басков, Мадриде, Барселоне и других городах. Остальные активисты ведут разведывательную и прочую работу, не уходя в подполье.
На структуру ЭТА глубокий отпечаток наложила специфическая система социальных связей, исторически сложившаяся в Стране Басков. Молодые люди здесь объединяются по принципу личной дружбы в маленькие группы (куадрильи) численностью в 6-10 человек. Активность этих групп, особенно распространенных в горных сельских районах и маленьких городках, зачастую проявляется в разного рода шалостях и мелком хулиганстве. Куадрильи стали одним из источников пополнения ЭТА. У членов этих объединений существует своеобразный кодекс групповой чести, затрудняющий появление провокаторов (8, с.209-210).
Вообще же в ЭТА установлена строгая дисциплина. Предательство карается смертью, а критика действий руководства - изгнанием из организации или исключением из руководящей группы (если речь идет о ком-то из руководителей).
Сведения о социальном составе ЭТА встречаются у разных авторов. Испанский политолог Ф.Х. Льера, основываясь на данных полиции и косвенных источниках, констатирует, что в 60-е годы 47% ее членов составляли студенты. Однако в 70-е и 80-е годы их доля была уже значительно ниже (соответственно, 11,4 и 15,4%). Еще более заметно уменьшилось представительство «высшего класса»: за те же периоды времени -с 16 до 0 и 2%. Напротив, существенно возросла доля представителей «средних» (с 18 до 45,6 и 42,8% ) и «низших» (с 18 до 34,3 и 33%) классов. В 70-е и 80-е годы в ЭТА появились безработные (соответственно, 8,6 и 6,4%). Доля женщин с 10% в 60-70-е годы возросла до 20% в 80-е. Выходцы из городов (примерно 70%) доминировали над селянами. Средний возраст вступавших в организацию снизился с 28 лет в 1980 г. до 26 в 1988 г. Возрастные категории распределялись следующим образом: менее 20 лет (12,7 в 1985-1987 гг. и 21% в 1988 г.), 20-24 года (соответственно, 34,2 и 31,5%), 25-29 лет (31,5 и 22,8%), 30-35 лет (10,2 и 8,7%) и свыше 36 лет (11,3 и 15,6%). В 60-70-е годы более 80% членов организации составляли люди, родители которых баски. В 80-е годы доля детей иммигрантов возросла (10, с.176-177).
Отчасти сходные данные, основанные на интервью с членами ЭТА, их родителями и друзьями, приводят итальянские политологи Д. Делла Порта и Л. Маттина. По их сведениям, в 70-е годы ЭТА состояла из молодых мужчин в возрасте от 25 до 30 лет, выходцев из баскских рабочих и мелкобуржуазных семей, проживавших преимущественно в небольших и средних по численности городах. 58% членов организации были «синими воротничками», 16 - специалистами или служащими, 26% - студентами. 51% членов являлись выходцами из Гипускоа (здесь проживает примерно треть населения Страны Басков), 31 - из Бискайи, 4 - из Алавы и 14% - из остальных районов Испании (5, с.1 35-1 36).
Как видно из приведенных данных, для лидеров ЭТА важна этническая принадлежность своих членов. Они апеллируют к тем слоям населения (прежде всего трудящимся), которые склонны воспринимать политические конфликты в Стране Басков сквозь призму радикального национализма. Однако «чистота крови» - отнюдь не единственный критерий, который только и делает возможным пребывание в организации. Такими кри-
териями являются как «проживание и работа в Стране Басков», так и «желание защищать нацию, сражаться за национальную идею» (8, с.201).
ЭТА, государство, общество
Впервые ЭТА заявила о себе 7 июня 1968 г. В этот день был застрелен 25-летний полицейский, совершавший обычный дорожный рейд. А спустя несколько часов в перестрелке один из лидеров организации получил смертельное ранение. Так началась кровавая многолетняя война баскских сепаратистов с испанским государством. Орудием ЭТА стали убийства и похищения представителей органов власти, взрывы промышленных объектов, диверсии на дорогах. Финансирование ЭТА осуществлялось в основном за счет так называемого «революционного налога», которым облагались предприниматели и состоятельные люди Страны Басков.
В борьбе с силами безопасности членам организации благоприятствовал гористый характер местности и близость Франции, границу которой они пересекали, уходя от преследований. Этаровцы стремились вовлечь франкистское государство в противоборство по схеме «акция-репрессия-акция». И это им удалось. Диктатура рассматривала «проблему ЭТА» как проблему общественного порядка, которую можно и нужно решать исключительно полицейскими (но не политическими) методами. Вместе с тем на первых порах этаровцы пользовались не слишком широкой поддержкой как в Стране Басков, так и в Испании в целом.
Терроризм ЭТА, равно как и других экстремистских группировок, контрастировал с установками большинства организаций антифранкистской оппозиции. 60-70-е годы стали временем экономического чуда, когда отсталая аграрная Испания, на глазах преображаясь, превращалась в индустриально-аграрную страну (в 1972 г. она заняла по объему промышленного производства пятое место в Европе и восьмое в капиталистическом мире) (2, с.390). Росло благосостояние широких слоев населения, избавлявшихся от нищеты первых послевоенных лет, формировался многочисленный средний класс. Серьезные изменения происходили и в Стране Басков, ставшей одним из наиболее развитых регионов Испании. В обществе распространялись умеренные, компромиссные настроения,
стремление избежать кровопролития и радикальных экспериментов по образцу 30-х годов. В этой обстановке основные отряды антифранкистской оппозиции ориентировались на мирные, ненасильственные формы борьбы с диктатурой и не разделяли установок ЭТА (3, с. 40-42). Однако жестокое преследование франкизмом членов ЭТА меняло отношение к ней даже тех слоев населения, которые были поначалу настроены к ней недружелюбно.
Особенно важным в этом отношении стал процесс в Бургосе. В декабре 1970 г. в этом городе состоялся процесс над 16 басками, шестеро из которых обвинялись в убийстве в Ируне в августе 1968 г. начальника секретной полиции Гипускоа, остальные - в причастности к этому убийству, а также в распространении нелегальной литературы, хранении и распространении оружия. Во время процесса были приняты усиленные меры безопасности: полиция охраняла здание суда, в город были переброшены парашютисты.
Бургосский процесс шел с грубым нарушением правовых норм, о чем указывалось в пасторском послании епископов Бильбао и Сан-Себастьяна, требовавших передачи дела из военного в гражданский суд. С аналогичными требованиями выступило и правительство Страны Басков в эмиграции в октябре 1970 г.
В первые два дня заседаний говорилось главным образом о пытках, которым подвергали заключенных. Один из них, Хосе Абрискета, заявил: «В течение восьми дней меня пытали так, что я мог бы подписать заявление не только об убийстве Мансанаса, а кого угодно». Все обвиняемые заявляли, что обвинения были вырваны у них с помощью жесточайших пыток.
28 декабря 1970 г. был объявлен приговор: шестеро обвиняемых были приговорены к смертной казни, причем трое из них дважды (за убийство и за террористическую деятельность), остальные получили в общей сложности 519 лет тюремного заключения (2, с.458-459).
Процесс в Бургосе вызвал колоссальный взрыв общественного недовольства. Тяжесть наказания, молодость обвиняемых, их мужественное поведение на процессе, заявления и митинги протеста международной общественности всколыхнули Страну Басков и все испанское общество.
30 декабря Франко был вынужден отменить смертную казнь, заменив ее 30-летним тюремным заключением.
После Бургоса симпатии к ЭТА резко возросли. В этаровцах многие испанцы стали видеть благородных «робин гудов», готовых пожертвовать жизнью во имя свободы Родины.
Роль ЭТА как общенациональной силы стала особенно очевидной после убийства в центре Мадрида 20 декабря 1973 г. председателя правительства Испании Л.Карреро Бланко, считавшегося наследником Франко, его альтер-эго.
В Стране Басков под влиянием ЭТА росли националистические настроения, усиливалась социальная напряженность. В условиях отсутствия серьезной конкуренции со стороны других оппозиционных организаций ЭТА превратилась здесь в центр сопротивления диктатуре. Часть молодых басков считали ее организацией, которая помогает им состояться как мужчинам и как гражданам (8, с.1 32-1 33).
В первые годы демократизации позиции ЭТА, как и других националистических сил в Стране Басков, окрепли. Во многом это объяснялось политикой Союза демократического центра (СДЦ), находившегося у власти в Испании в 1977-1982 гг. Партия, в которой видную роль играли вчерашние франкисты, относилась к проблеме преодоления оставшегося от диктатуры централизма и предоставления автономии национальным областям без большого энтузиазма. Препятствия, чинимые властями процессу автономизации, затяжка с его осуществлением благоприятствовали усилению националистических течений и организаций разных направлений.
В отличие от большинства европейских стран, в которых интересы национальных меньшинств представляет одна партия, в Стране Басков (как и в других автономных областях Испании) ситуация обстояла иначе. Здесь националистические силы представляли несколько организаций - БНП, Эускадико Эскерра, Эрри Батасуна и др., которые действовали наряду с общенациональными партиями. По оценке ряда политологов, в Стране Басков сложилась система поляризованного плюрализма с характерной для нее антисистемной оппозицией, идеологической поляризацией, фрагментацией электората, конфликтными отношениями между партиями.
Политические интересы ЭТА представляла Эрри Батасуна (ЭБ), которая образовалась в 1978 г. путем слияния группы мелких партий, близких к ЭТА. Собирая в первое десятилетие демократического развития Испании от 15 до 20% голосов, она превратилась в одну из ведущих политических сил в Стране Басков. Характерно при этом, что руководство ЭТА запретило ЭБ направлять победивших на выборах депутатов в законодательные органы власти: эти места оставались вакантными. Программа ЭБ выглядела весьма эклектично: антикапиталистическая фразеология сочеталась в ней с претензией на представительство всех слоев баскского общества.
С конца 70-х годов националистические партии по совокупному потенциалу стали опережать партии общенационального масштаба. Так, в 1979 г. на вторых на постфранкистском этапе парламентских выборах БНП завоевала почти 40% голосов, став впервые после 1 936 г. ведущей политической силой в Стране Басков. Эрри Батасуна набрала на этих же выборах 18% голосов (7, с.226). На выборах в местные органы власти в 1980 г. националистические партии завоевали 63% голосов электората.
Проблема объема прав и полномочий населения Страны Басков стала предметом напряженной борьбы между местными националистами и правительством СДЦ. БНП, не требуя, в отличие от ЭТА, независимости автономной области, трактовала ее суверенитет как не зависящий от законодательной власти Испании, а определяющийся историческими правами баскского народа и означающий добровольное присоединение басков к Испании. В интерпретации партии суверенитет предполагал предоставление Стране Басков самоуправления, необходимого для утверждения баскской национальности. Однако такая трактовка суверенитета была неприемлема для СДЦ, ибо в случае реализации подрывала неделимость суверенитета испанского государства.
Различия в подходах привели к тому, что большинство басков отнеслись негативно-скептически к демократической Конституции 1978 г., порывавшей с франкистским централизмом и предоставлявшей автономию национальным областям Испании. На состоявшемся в 1978 г. референдуме по поводу ратификации Конституции была зафиксирована очень высокая доля абсентеистов - 54,5%, еще 10,5% высказались
против. Лишь 31,3% пришедших на референдум поддержали Конституцию (9, с. 118).
Иным было отношение населения и большинства партий Страны Басков к Статусу автономии (его называют также Статусом Герники - по месту принятия), конкретизировавшему положения Конституции 1978 г. в плане определения полномочий автономной области. Согласно Статусу Герники, создавалась баскская автономия, включавшая Алаву, Гипускоа, Бискайю и Наварру. Баски определялись как национальность. Статус признавал равенство баскского и кастильского (испанского) языков, право басков иметь собственное правительство и парламент, избираемый всеобщим голосованием и формируемый одинаковым числом представителей каждой провинции, создавать собственную систему образования, здравоохранения и социального обеспечения. Развивая Статус Герники, испанское правительство дало согласие на создание местной полиции и на фискальную автономию баскских провинций.
Статус автономии предоставил Стране Басков такой объем прав и свобод, который она никогда не имела в своей истории, включая столетия до отмены фуэрос и период Народного фронта (1936-1937). По объему полученных прав Страна Басков превосходила все остальные испанские автономии. Статус стал результатом консенсуса между почти всеми политическими партиями в Стране Басков - от правой (Народного альянса) до левонационалистической (Эускадико Эскерра). Против него высказалась лишь Эрри Батасуна.
Принятие Статуса автономии, казалось бы, создало условия для прекращения деятельности ЭТА - ее самороспуска и интеграции членов в испанское общество. К тому же всем политзаключенным, в том числе и членам ЭТА, была предоставлена амнистия.
И действительно, отношение к процессу демократизации вызвало раскол в ЭТА. Он произошел еще в 1974 г. и привел к образованию двух фракций - «военной» и «военно-политической». «Военно-политическая» фракция решила поддержать процесс демократизации. Поддержка эта, правда, была очень непоследовательной: фракция то прекращала, то возобновляла борьбу. Однако в 1981 г. было принято окончательное решение: члены фракции объявили о самороспуске. Их побудил к этому путч проф-
ранкистски настроенных военных 23 февраля 1981 г., потрясший до основания молодую испанскую демократию, основным мотивом которого стал терроризм ЭТА, угрожавший «развалом единой и неделимой» Испании.
В 80-90-е годы прекратили существование и большинство остальных террористических организаций Испании. Исчезли довольно активные до этого ультраправые группировки. В Каталонии прекратила существование аналогичная ЭТА террористическая организация «Тьерра льюре», выступавшая с националистическими лозунгами. Отказалась от борьбы левацкая организация ГРАПО, практиковавшая террористические действия в период франкизма и на этапе демократизации.
«Военная» же фракция ЭТА осталась на непримиримых позициях, отвергая всякий «оппортунизм» и считая своим основным врагом испанское государство независимо от существовавшего в нем режима. Испанец для экстремистов - синоним иностранца, представитель силовых структур государства - «оккупант».
На счету ЭТА более 800 жертв. Самыми громкими терактами после 1975 г. стали взрыв в Мадриде в июле 1986 г. машины, начиненной взрывчаткой (погибли 12 человек), убийство в феврале 1996 г. бывшего председателя Конституционного суда Испании Франсиско Томаса-и-Вальен-те и личного адвоката Фелипе Гонсалеса Фернандо Мухики.
Одна из мишеней - правящая в Испании с 1996 г. Народная партия. Начиная с 1 995 г. на функционеров этой партии было совершено восемь покушений. Так, в апреле 1995 г. жертвой теракта стал лидер НП Х.М. Ас-нар, отделавшийся, к счастью, легким ранением в голову.
Несколько раз испанские службы безопасности раскрывали заговор этаристов против короля. Последняя такая попытка была предпринята, по утверждению испанской полиции, в сентябре 2000 г. Полиция Страны Басков обнаружила гранаты и гранатометы, которые были спрятаны на заросшей лесом горе всего в 500 м от музея под открытым небом недалеко от города Сан-Себастьян. Именно этот музей должны были посетить король, председатель правительства Испании Х.М. Аснар и канцлер Германии Г Шрёдер.
Если первоначально мишенью ЭТА становились реакционные политики и представители силовых структур, то с течением времени террорис-
тические действия стали более жестокими и менее избирательными. Эта-ровцы принялись убивать и популярных прогрессивных деятелей. Росло также количество ни в чем не повинных жертв. Так, в 1981 г. был убит абсолютно аполитичный адмирал Карвахаль де Колон, потомок великого мореплавателя Христофора Колумба (Колумб по-испански - Колон).
С середины 90-х годов ЭТА «раскачивает» страну и посредством «терроризма малой интенсивности» (по полицейской терминологии), не сопровождающегося человеческими жертвами, но вызывающего огромное напряжение в Стране Басков и соседних регионах. В данном случае экстремисты опираются на свою молодежную организацию Харраи, которая развязала настоящий террор на улицах баскских городов по типу интифады. Активисты этой организации избивают полицейских стальными прутьями и забрасывают бутылками с зажигательной смесью, поджигают автомобили и городские автобусы, филиалы государственных организаций и банков, бьют витрины магазинов и баров. В последние годы немало басков, в том числе известных ученых и артистов, которым угрожали активисты Харраи, эмигрировали в другие районы Испании. Примечательно, что многие из этих активистов - выходцы из обеспеченных семей, имеющие высшее образование. Вместе с тем к ним охотно примыкают молодые маргиналы, выражающие свои низменные чувства посредством уличного вандализма (1, с.8).
ЭТА никогда не была способна одержать победу над испанским государством. Ее цель была другой - ослабление государства, поддержание в Стране Басков и всей Испании атмосферы страха и гражданской войны. Только непримиримая конфронтация с властями, полагали лидеры организации, способна сохранять в массах революционный заряд, будоражить «обывательское болото» и в перспективе привести к победе. Террористы стремились спровоцировать негативное отношение к баскам жителей других регионов страны, стимулировать разрыв связей своей автономной области с остальной Испанией, внедрить в сознание басков убежденность в необходимости самостоятельного пути их развития. Естественно, ЭТА была заинтересована в неудаче любых переговоров по баскской автономии, ибо успех таких переговоров резко сокращал коридор возможностей для ее деятельности и был чреват потерей множества потенциальных сторонников.
Добиваясь своих целей, ЭТА и Эрри Батасуна (в последнее время она действует под названием «Эускал Эрритаррок») искусственно нагнетают страсти, преувеличивают остроту проблем, существующих между Центром и Страной Басков, игнорируют широкие права, предоставленные ей испанскими властями, мифологизируют и искажают историю автономной области.
Экстремисты требуют, ссылаясь на международные нормы, признания за Страной Басков права на самоопределение. Однако в 1978 г., когда принималась Конституция Испании, ни одна партия на таком праве не настаивала, опасаясь, что возможность распада страны спровоцирует армию на переворот.
Сейчас признание права на самоопределение чисто теоретически могло бы быть принято путем внесения соответствующих поправок в Конституцию, так как армия за прошедшие годы сильно изменилась, ограничиваясь исполнением профессиональных функций и не вмешиваясь в политику. Такое решение могло бы лишить ЭТА ее важнейшего аргумента, но гарантий, что это привело бы к прекращению террора, нет. Тем более, что в руководстве ЭТА после внутренней борьбы условия диктуют «непримиримые», которые в случае подобного развития событий выдвинули бы на передний план иные, более радикальные лозунги, к примеру, потребовали бы замены буржуазно-демократического строя «народной, социалистической демократией». А это требование выполнить, разумеется, невозможно.
Власти Мадрида отказываются рассматривать вопрос о признании за басками права на самоопределение. Они заявляют, что Конституция Испании неприкосновенна. Любое посягательство на нее квалифицируется ими как преступление.
В самой Стране Басков отношение к выдвигаемой ЭТА идее независимости и лозунгу признания права наций на самоопределение неоднозначно. Опросы общественного мнения показывают, что в случае гипотетического референдума по вопросу независимости примерно 80% населения высказались бы против. Они не хотят рвать отношения с остальной Испанией. В автономной области существует осознание того, что независимость, за которую борется ЭТА, обернулась бы экономической катастрофой. Дело в том, что Страна Басков не имеет собственных природных
ресурсов. Только 20% внутренних потребностей она покрывает за счет своего производства, 50% производимых здесь товаров сбывается в других регионах Испании.
Вместе с тем, свыше 70% населения автономной области требуют большей автономии, хотя центр считает, что ее и так слишком много. Умеренные баскские националисты настаивают на том, чтобы в испанскую Конституцию было внесено положение о праве автономных областей на самоопределение. Но не потому, что собираются отделиться. Их логику выразил один баскский политик: «Я не хочу разводиться со своей женой, с которой прожил всю жизнь. Но и не желаю, чтобы закон не признавал за мною права на развод» (1, с.8). Массовая база ЭТА постепенно сокращается. Расхождения между умеренными националистами и экстремистами становятся все более ощутимыми. В центре внимания умеренных националистов находятся каждодневные проблемы жизни автономной области (управление ею, жизнеобеспечение, развитие образования, здравоохранения и т.д.). Деятельность же террористов ведет к делигитимации общественных институтов, расшатывает общественную стабильность. С конца 80-х годов в уставшей от бесконечных политических убийств Стране Басков растут пацифистские настроения. Теракты периодически вызывают мощные взрывы общественного протеста. Многие «мирные» баски, прежде опасавшиеся возмездия со стороны ЭТА, теперь бесстрашно выходят на улицы, выражая свое возмущение их действиями.
Показательна реакция общественности на похищение и убийство эта-ровцами в августе 1997 г. Мигеля Анхеля Бланко Гарридо, 29-летнего муниципального советника из небольшого баскского городка Эрмуа. Он был простым чиновником, единственная вина которого состояла в принадлежности к правящей партии. ЭТА потребовала в обмен на жизнь заложника перевести 400 баскских террористов из испанских тюрем в Страну Басков. Правительство на шантаж не пошло.
Бессмысленность и жестокость убийства потрясли всю Испанию. На улицы вышли миллионы людей под лозунгами - «Нет терроризму!», «Баски - да, ЭТА - нет!», «Все. Хватит!», «Довольно крови!», «ЭТА, одумайся!». В стороне не осталась ни одна политическая партия, профсоюзная и общественная организация. На десять минут сразу после смерти Мигеля в
стране была объявлена всеобщая забастовка. Это была одна из самых впечатляющих кампаний против терроризма в современной Испании.
Однако экстремисты продолжают настаивать на своем. Столь слепая позиция, не отвечающая ни национальным интересам Испании, ни самих басков, означает, что ЭТА как политическая организация изжила себя. Терроризм стал профессией этаровцев, способом их существования.
Террористы опираются на отнюдь немалочисленный слой поддерживающих и сочувствующих им. Многими нитями - родственными, дружескими они связаны с баскским обществом. По данным социологических опросов, сторонниками независимости являются примерно 20% басков. Это представители всех социальных и возрастных групп, но больше всего среди них тех, кто моложе 35 лет, доходы и образование которых выше среднего уровня (7, с.65). Разумеется, не все сторонники независимости являются приверженцами террористических методов борьбы, однако именно в этом слое населения этаровцы находят наибольшую поддержку и сочувствие.
Примечательно, что при ответе на вопрос, кем они считают этаров-цев, - «террористами» или «идеалистами», мнения избирателей баскских националистических и действующих в автономной области общенациональных партий разделились. Приверженцы Эрри Батасуна в подавляющем большинстве (81%) квалифицировали членов ЭТА как «идеалистов». Такого же мнения придерживались 20% сторонников Баскской националистической партии, в то время как 40% их считали этаровцев «террористами» (еще 40% «не знали или не ответили на этот вопрос»). Напротив, подавляющее большинство избирателей Народной партии (91%) и ИСРП (75%) назвали членов ЭТА «террористами» (9, с.130).
Вместе с тем, отношение к ЭТА умеренных националистов, равно как и действующих в Стране Басков сил, ориентирующихся на общенациональные интересы, не носит характер открытого противостояния и конфронтации, что, однако, не исключает возникновения временами эксцессов и острых кризисных ситуаций. Ощущение принадлежности к единой баскской общности чаще всего удерживает представителей всех здешних политических сил от крайних действий по отношению друг к другу. Отношение к экстремистам представляет собой сложный комплекс ориентаций и настроений, в котором присутствуют страх, непри-
ятие и отторжение, симпатии и сочувствие, а порой и откровенный прагматизм. Так, для тех умеренных националистов из Баскской националистической партии, которые занимают ключевые административные посты в автономной области, терроризм, дестабилизирующий здесь общественную ситуацию, неприемлем. Вместе с тем они разыгрывают «карту ЭТА», стремясь добиться новых уступок со стороны центрального правительства Стране Басков. Эта линия поведения стала особенно проявляться после парламентских выборов 2000 г., по результатам которых правящая Народная партия перестала опираться на поддержку БНП в Кортесах.
В многолетней борьбе с ЭТА испанские службы безопасности достигли определенных успехов, ликвидировав ряд ее боевых бригад и опорных пунктов. В конце 80-х годов многие этаровцы под угрозой ареста вынуждены были эмигрировать, в основном во Францию, Бельгию и некоторые страны Латинской Америки.
Борясь с терроризмом, власти использовали широкий арсенал средств - от полностью соответствующих нормам правового государства до далеко выходящих за рамки правового поля. Как уже говорилось, ЭТА до сих пор оправдывает свои террористические действия тем, что в Испании отсутствует подлинная демократия. При общей неправомерности такого утверждения в одном этаровцы недалеки от истины: в силовых структурах страны - многочисленных видах полиции, гражданской гвардии, спецслужб, унаследованных от Франко, не произошло основательной чистки, глубинной демократизации. Деятели силовых структур пренебрегали необходимостью политических методов борьбы против экстремистов-басков, отдавая предпочтение продолжению войны с ЭТА. Такая позиция делала их незаменимыми, позволяя требовать от государства увеличения расходования средств, более быстрого продвижения по службе. В развитие этой стратегии в начале 80-х годов были созданы так называемые антитеррористические освободительные группы, применявшие противозаконные и антидемократические методы и находившиеся вне контроля правоохранительных органов. Результатом их деятельности стали около 30 человек, убитых или замученных в тюрьмах и не имевших никакого отношения
ни к ЭТА, ни к терроризму. Эффект от этих действий оказался обратным ожидаемому: этаровцы выступили в роли жертв, их поддержка возросла.
Методы борьбы против терроризма, применявшиеся властями, стали предметом внутриполитической борьбы и постоянных судебных разбирательств, из-за которых пришлось уйти в отставку бывшему заместителю председателя правительства и ряду министров, многие высокопоставленные чиновники побывали в тюрьмах и были выпущены под большой залог с подпиской о невыезде.
В борьбе с ЭТА испанские службы безопасности активно взаимодействуют с коллегами из сопредельной Франции, на территории которой зачастую укрываются боевики и где у них существует широкая сеть подпольных складов оружия и убежищ (с середины 90-х годов здесь постоянно находится руководство организации). Испанская и французская полиции осуществили серию совместных антитеррористических операций, которые привели к арестам значительного числа террористов.
За всю историю своей многолетней борьбы ЭТА не раз объявляла перемирие. Впервые это случилось 28 февраля 1981 г. Позже выяснилось, что это был тактический ход - террористы воспользовались перемирием для перегруппировки своих рядов.
29 января 1988 г. ЭТА вновь объявила 60-дневное перемирие в обмен на согласие правительства ИСРП начать в Алжире тайные переговоры. Однако через месяц - после того, как террористы похитили директора крупного предприятия, - все контакты властей с ЭТА были прерваны.
6 января 1989 г. ЭТА объявляет очередное - 15-дневное - перемирие. На этот раз оно продлилось дольше обещанного - почти три месяца, пока в Алжире шли секретные переговоры между представителями властей и террористами. 3 апреля перемирие было прервано после того, как переговоры зашли в тупик.
23 июня 1996 г. ЭТА объявила недельное перемирие в качестве «знака доброй воли» по отношению к только что избранному правительству Народной партии. Однако правительство Хосе Мария Аснара расценило это заявление как «ловушку для демократических сил страны» и отказалось идти на какие-либо контакты с террористами, пока они не заявят о пол-
ном прекращении своей деятельности и не освободят удерживаемых в заложниках ни в чем неповинных людей. ЭТА не стала продлевать недельное перемирие и уже в начале июля совершила серию терактов в крупных туристических центрах страны.
16 сентября 1998 г. ЭТА объявила о «бессрочном перемирии». Но и на этот раз прочный мир с властями не получился. 3 декабря 1999 г. наметившийся политический диалог прервался. В этот день ЭТА заявила, что прекращает «временное перемирие», введенное ею в одностороннем порядке 14 месяцев назад и возобновляет вооруженную борьбу. Через несколько дней после этого Эрри Батасуна заявила о своем решении бойкотировать намеченные на март 2000 г. всеобщие парламентские выборы в Испании. Одновременно она выступила с инициативой проведения «альтернативных» выборов в баскских провинциях Испании и Франции, по итогам которых предполагалось сформировать баскское «учредительное собрание», наделенное полномочиями осуществить «политический переход к независимости» и подготовить «политические и юридические структуры» будущего суверенного государства басков. В соответствии с данным проектом все находящиеся на территории баскских провинций Испании и Франции органы и институты власти призваны выполнять волю «учредительного собрания», которому будет принадлежать «высшее право представлять интересы басков». По существу, план был направлен на территориально-политический раскол Испании и Франции (4, с.37).
В рядах испанской общественности отсутствует единое мнение относительно того, как решить проблему терроризма. Развертываются острые дискуссии о том, каковы легальные пределы применения силы по отношению к ЭТА, возможны ли какие-либо переговоры с террористами. Когда в сентябре 1998 г. ЭТА объявила о «бессрочном перемирии», большинство опрошенных испанцев (55,7%) трезво и прагматично отнеслись к этому решению, не исключив, что «перемирие» - не более чем «часть стратегии» экстремистов, серьезно ослабленных в результате активных действий сил правопорядка. В пользу установления контактов и диалога властей с ЭТА высказалось три четверти граждан, причем примерно 60% испанцев настаивали на том, чтобы правительство удовлетворило хотя бы часть встречных требований ЭТА. В то же время каждый пятый выступал против каких-либо уступок террористам (4, с.36).
«Перемирие», которое время от времени объявляют этаровцы, преследует, в числе прочего, и задачу расколоть единый фронт антитерроростических сил в Стране Басков. Следует признать, что достичь этой цели им удается.
Как же может быть положен конец терроризму в Стране Басков? Вряд ли для здесь подходит итальянский опыт ликвидации «красных бригад». В Италии победа над террористами, хотя, возможно, и не окончательная, как показали события в начале 2002 г., была достигнута, когда волна жестокости и преступлений достигла предела, вызвав ужас и моральное осуждение общества. Преступления ЭТА периодически вызывают аналогичную реакцию и в Стране Басков. Однако в специфической баскской ситуации экстремисты, неся потери в массовой базе, продолжали и продолжают находить опору в обществе. Представляется, что преодоление «феномена ЭТА» может лежать в иной плоскости - в политической воле лидеров ЭТА и испанского правительства, в их обоюдной готовности достичь устойчивого взаимоприемлемого компромисса.
Список литературы
1. Кобо Х. Баскский узел: Рубить или развязывать? // Независимая газ. - М., 2000. - 8 дек. -С. 8.
2. Испания, 1918-1972: Исторический очерк. - М.: Наука, 1975. - 495 с.
3. Хенкин С.М. Испания после диктатуры: Социально-политические проблемы перехода к демократии. - М.: Наука, 1993. - 199 с.
4. Сентябрев А. Проблема терроризма в Испании: Поучительный опыт // Обозреватель. - М., 2000 - №3. - С.34-38.
5. Della Porta D., Mattina L. Ciclos políticos y movilización étnica: el caso vasco // Rev. esp. de investigaciones sociol. - Madrid, 1986. - № 35. -P. 1 23-148.
6. Fusi J. P. El Pais Vasco: Pluralismo y nacionalidad. - Madrid: Alianza ed. , 1984. - 255 Р
7. Gurrutxaga A. y Unceta A. Nacionalismo
vasco y democracia: critica de la doctrina central / Sistema. - Madrid, 1995. - №124. - P.43-67.
8. Laitin D. D. Resurgimientos nacionalistas y violencia // Sistema. - Madrid, 1986. - № 132-133. -193-230 p.
9. Llera F.J. Continuidad y cambio en la politica vasca: notas sobre identidades sociales y cultura politica // Rev. esp. de investigaciones sociol. -Madrid, 1989. - № 47. - P.107-1 35.
1 0. Llera Ramo F. J. Ejercito secreto y movimiento social // Rev. de estudios polit. - Madrid, 1992. -№78. - P. 161-193.
1 1. Perez Agote A. La reproduccion del nacionalismo: El caso vasco. - Madrid: Centro de investigaciones sociol. - 1986. - 230 P.
1 2. Reinares F. Democratizacion y terrorismo en el caso espacol // La transicion democratica espacola. -Madrid: Ed. Sistema, 1989. - P. 611-644.
