CC BY
315
НАТО: ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ. ПОЗИЦИЯ РОССИИ
Тимур ШАЙМЕРГЕНОВ
научный сотрудник Института стратегических исследований при Президенте Республики Казахстан (Алматы, Казахстан)
В контексте развития ситуации (в глобальной плоскости) Центральная Азия стала объектом особого внимания как региональных, так и географически отдаленных от нее геополитических игроков после распада СССР, когда ситуация в регионе коренным образом изменилась. Эта территория, занимающая исключительно важное геополитическое положение, открылась для разных сил, которые до того не могли реализовать здесь свои интересы. Регион обладает огромными запасами полезных ископаемых, включая золото, природный газ и нефть, что находится в фокусе стратегических интересов ведущих геополитических игроков.
Особое внимание к ЦА проявляют Соединенные Штаты, активно стремящиеся реализовать стратегию глобального лидерства и осознающие стратегическую роль региона как центра Евразии. Согласно геополитической концепции известного американского политолога Зб. Бжезинско-го, который в частности, отметил: «...кто владеет Евразией — тот владеет миром...»1, можно предположить, что в долгосрочной перспективе Вашингтон попытается укрепить свое влияние в регионе, используя для этого все доступные механизмы. Ведь, как известно, значительная политическая роль в каком-либо регионе
1 См.: Бжезинский 36. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М.: Международные отношения, 2000. С. 52.
должна подкрепляться военным присутствием в нем. И, вероятно, поэтому Белый дом стремится усилить военную компоненту своей политики в регионе путем создания сети военных баз в ряде государств Центральной Азии и Афганистане. Поводом для решения этих задач стали террористические акты 11 сентября и антитеррори-стическая операция в Афганистане, в которой США активно пользовались поддержкой многих других стран-членов НАТО. К тому же Североатлантический альянс — основной военный союзник Соединенных Штатов, объективно ощущающий сильное идеологическое влияние Вашингтона в процессе реализации стратегической концепции Белого дома.
Одна из наиболее характерных черт современного развития Альянса — трансформация стратегических приоритетов его деятельности, в основе которой лежит борьба с международным терроризмом и антикризисные мероприятия, что было практически реализовано в ходе военной операции в Афганистане, начавшейся в октябре 2001 года, и в участии в послевоенном урегулировании в стране. Таким образом, эта контртеррористическая операция, возглавляемая США, способствовала военному укреплению Соединенных Штатов и НАТО в Центральной Азии, что официально увязывается с комплексным ростом напряженности в международной среде.
Для продолжения постконфликтного урегулирования в Афганистане сегодня
Центральная Азия выполняет функцию опорного стратегического пункта Вашингтона и Альянса. Тем самым НАТО создает своего рода баланс сил в регионе в пользу интересов США и Европейского союза (ЕС) и в некоторой степени снижает риски распространения международного терроризма. Свое военное присутствие в регионе НАТО активно подкрепляет всесторонним политическим сотрудничеством с его странами. В связи с этим в контексте развития общей ситуации в региональной плоскости целесообразно отметить, что в деятельности Альянса ныне явно вырисовываются контуры определенной военно-политической стратегии в отношении Центральной Азии.
На практике усиление сотрудничества НАТО с этими государствами выражается в обеспечении поддержки республиками ЦА действий США и их союзников по Альянсу в Афганистане и Ираке. Так, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан предоставили свои военные базы для реализации операции «Несокрушимая свобода» и дали согласие на пролет американских и коалиционных военно-воздушных сил в рамках ИСАФ, а Казахстан обеспечивает поддержку Польше (помогает ей обезвреживать мины в Ираке), разрешил пролет самолетов, транспортировку грузов и американского воинского контингента, дислоцированного в Узбекистане и Кыргызстане, и т.д.
Укрепление сотрудничества стран ЦА с НАТО вызывает недовольство России, которая рассматривает данный регион как зону своих традиционных интересов. Реакция Альянса на это выражается в поощрении активного участия официальной Москвы в обновленном «Партнерстве ради мира», а также в стремлении развивать с ней сотрудничество в формате Совета Россия — НАТО, что будет иметь большое
значение для ослабления неизбежных трений и служить опорой дальнейшего развития взаимовыгодных связей.
Еще немногим более 10 лет назад «окружение» России военными силами НАТО рассматривалось бы в РФ как геополитическая катастрофа. Но сегодня данный процесс Москва воспринимает более или менее спокойно, хотя некоторые ее политики призывают адекватно ответить на геополитическую ситуацию, складывающуюся у ряда участков российской границы.
Причину сдержанной реакции России можно объяснить тем, что после событий 11 сентября 2001 года в США и теракта в Москве в 2002 году (в театральном центре на Дубровке) Кремль уже не воспринимает Североатлантический альянс как противника, а рассматривает его в качестве потенциального партнера для противодействия новым угрозам. Соответственно, сегодня так же оценивают Москву и в Брюсселе: не как потенциального стратегического противника, а в качестве важного партнера и влиятельного союзника в борьбе против международного терроризма.
И все же, на фоне определенных положительных моментов, не вызывает сомнений, что США и НАТО в целом намерены укреплять свое военно-стратегическое присутствие в Центральной Азии на долгосрочную перспективу. Вместе с тем при реализации этих планов Вашингтон и Альянс должны принимать во внимание множество разных факторов. В первую очередь — учитывать законные стратегические интересы России в сфере обеспечения ее безопасности. А тот факт, что Казахстан, представляющий собой важный объект в качестве стратегического форпоста, остался в стороне от сети баз НАТО как раз отражает латентное соперничество между Москвой и Вашингтоном в Центральной Азии.
Политика Альянса в регионе
Сотрудничество республик Центральной Азии с НАТО началось в 1994 году, когда четыре из пяти стран региона — Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан —
стали участницами программы Североатлантического альянса «Партнерство ради мира» (ПИМ). Следует отметить, что в 1992 году эти же четыре государства подписали Договор о коллективной безопасности (ДКБ), в который наряду с ними вошел ряд других стран СНГ, в том числе и Россия. В 1999 году был подписан Протокол о продлении ДКБ, тогда же к нему присоединилась Беларусь, однако Узбекистан из него вышел.
Что же касается ПИМ, то задача этой программы на центральноазиатском направлении (с точки зрения руководства НАТО) — приблизить республики региона к западным ценностям. Однако за прошедшие 10 лет ситуация в сфере политической демократии в странах ЦА в целом ухудшалась.
С 2002 года в Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане дислоцируются военные силы государств Североатлантического договора, преимущественно США. Но вместе с тем некорректно говорить, что Соединенные Штаты разместили свои военные базы в Центральной Азии, так как в основном это базы НАТО.
В свете проблем, существующих ныне в Альянсе, ЦА, вероятно, остается единственным регионом планеты, где члены НАТО действуют в относительном согласии. На сегодняшний день можно выделить следующие стратегические цели этой организации на данной территории: оказать местным режимам поддержку в их переходе к демократии при помощи реализации Индивидуального плана действий; усилить региональное сотрудничество в сфере обеспечения безопасности; создать эффективную систему борьбы с потенциальными угрозами, к которым относятся международный терроризм, торговля наркотиками, контрабанда оружия и другие виды организованной преступности, религиозный экстремизм и т.д.
Учитывая стратегически выгодное географическое положение ЦА, она необходима Альянсу для осуществления контроля над регионами, имеющими для Брюсселя военностратегическое значение. В частности, руководство Альянса подчеркивает: «НАТО выполняет свою часть работы по решению проблем безопасности XXI века. И мы хотим, чтобы страны Центральной Азии выполняли свою часть работы»2. Кроме того, у НАТО есть в регионе еще одна цель — правда, на Западе о ней не любят говорить вслух — участие в модернизации армий стран региона. На практике это предполагает вытеснение российской военной техники, на которой до сих базируется система военно-технического снабжения стран ЦА.
Сотрудничество НАТО с государствами Центральной Азии широко реализуется в разных областях и подкреплено на практике военным присутствием Альянса в странах региона.
В Кыргызстане — это американская военная база Ганси, находящаяся в международном аэропорте Манас (рядом с Бишкеком). Здесь размещены военно-транспортная авиация, самолеты-дозаправщики, другая военная техника и оборудование, а также свыше 1 000 военнослужащих США. Эта база используется для тылового обеспечения и поддержки сил антитеррористической коалиции в Афганистане. В договоре между Соединенными Штатами и Кыргызстаном предусмотрено, что срок аренды базы может пролонгироваться на каждые последующие три года, то есть даже в тексте этого документа можно выявить долгосрочный характер присутствия Вашингтона в регионе. По американским данным, в 2003 году содержание Ганси обошлось Пентагону в 14 млн долл. Наряду с рентой США выплачивают по 7 тыс. долл. за взлет и посадку каждого самолета. В целом Ганси приносит Бишкеку около 45 млн долл. в год, что является значительным фактором укрепления его сотрудничества с Вашингтоном3.
2 Заявление генерального секретаря НАТО Дж. Робертсона. // Визит генерального секретаря НАТО Дж. Робертсона в Кыргызстан и Казахстан. Новости МИД Кыргызстана [http://mfa.gov.kg/index_ru. php?news=142].
3 См.: Luong P.J., Weinthal E. New Friends, New Fears in Central Asia // Foreign Affairs, March/April 2002, Vol. 81, No. 2 [http://www.foreignaffairs.org/20020301faessay7972/pauline-jones-luong-erika-weinthal/new-friends-new-fears-in-central-asia.html].
В Узбекистане дислоцируется американская военная авиабаза Ханабад (Кашка-дарьинская область, на юго-западе республики, в 500 км от Ташкента и в 200 км от границы с Афганистаном). С октября 2001 года здесь размещено более 1 500 американских военнослужащих. База арендована на довольно продолжительное время (не менее 20 лет). Вашингтон значительно обновил ее инфраструктуру (с учетом долгосрочного использования), что является еще одним доказательством стратегических планов США по военно-политическому закреплению в регионе. Наряду с Ханабадом Соединенные Штаты используют в этой республике вспомогательный аэродром в населенном пункте Кокайты. А в приграничном с Афганистаном г. Термез расположена военно-воздушная база, на которой размещен военный контингент Германии (откуда переправляются военные грузы для нужд сил антитеррористической коалиции, а также гуманитарная помощь).
В 2002 году Ташкент и Вашингтон подписали двусторонний договор о стратегическом сотрудничестве, согласно которому Соединенные Штаты оказывают помощь в реформировании вооруженных сил Узбекистана. В частности, американская сторона поставляет военную технику и имущество, оказывает услуги в рамках ряда программ военного образования. В 2002—2003 годах эта помощь составила 420 млн долл. В рамках программы «Совместное снижение угроз» Узбекистан дополнительно получил 21 млн долл. Кроме того, США планируют поставить в республику 14 патрульных катеров на сумму 2,9 млн долл.4
В Таджикистане, в Душанбе, разместилась военно-воздушная база НАТО, где на постоянной основе находятся военно-транспортные самолеты ВВС Франции и свыше 120 ее военнослужащих. В мае 2004 года на полигоне Фахрабад прошли совместные тактические учения подразделений вооруженных сил этих стран. Они состоялось в соответствии с планом военного и военно-технического сотрудничества двух государств на 2004 год5.
Вместе с тем в рамках сотрудничества НАТО с Таджикистаном с 2001 года Великобритания финансирует программу по изучению английского языка в военном лицее и военном институте республики, а в специализированных учебных заведениях британских вооруженных сил ежегодно проходят стажировку таджикские офицеры. В октябре 2003 года Душанбе посетила возглавляемая бригадным генералом Ю. Борнеман-ном делегация из Германии. В ходе этого визита обсуждались вопросы укрепления военных и военно-технических связей между Германией и Таджикистаном, в частности была отмечена необходимость скорейшего заключения двустороннего соглашения в военной сфере.
В Казахстане военных баз НАТО нет, хотя в начале антитеррористической операции в Афганистане вопрос об их создании рассматривался. Так, на аэродромах в Шым-кенте и в г. Луговой планировалось разместить военную авиацию Альянса, а под Карагандой — мотопехотную бригаду США численностью до 5 тыс. чел. Очевидно, этот проект не реализован в силу военно-политических обязательств Казахстана перед Россией, предусмотренных в рамках Договора о коллективной безопасности и соглашений о стратегическом партнерстве.
Тем не менее Вашингтон и Брюссель проявляют в Казахстане немалую активность. Например, в ходе встречи министра обороны США Д. Рамсфелда с министром обороны Республики Казахстан М. Алтынбаевым (февраль 2004 г.) были детально обсуждены вопросы двустороннего военного и технического сотрудничества. Согласно соответствую-
4 См.: Hagel C., Simon J. Partnership for Peace: Charting a Course for a New Era // US Foreign Policy Agenda, June 2004, Vol. 9, No. 2.
5 См.: Красная звезда, 17 августа 2004.
щему пятилетнему плану, подписанному в сентябре 2003 года, РК на безвозмездной основе должна получить американское вооружение, а некоторые курсанты и офицеры республики пройдут подготовку в военных учебных заведениях Соединенных Штатов. Предусмотрены поставки в Казахстан по значительно сниженным расценкам военных вертолетов «Huey-2», военно-транспортного самолета С-130 и патрульного корабля водоизмещением до 1 тыс. т, а также уже начаты поставки автомобилей «Hammer», предназначенных для нужд армии. На закупку боеприпасов, снаряжения и на обучение личного состава казахстанской армии в 2005 году Вашингтон планирует выделить 4,5 млн долл., а на уничтожение излишков оружия советского образца — около 200 млн долл.6 Но говорить о реализации этих планов пока преждевременно.
При активном содействии США на западе республики (близ каспийского побережья, в г. Атырау) построены казармы для военнослужащих Казахстана, на строительство которых Соединенные Штаты затратили 19 млн долл., а также предоставляются гранты на создание казахстанского флота на Каспии7. Развертывание военных объектов на территории республики в перспективе не планируется, как и не ставится цель ее вступления в НАТО. Однако под влиянием комплекса внешних и внутренних факторов, относящихся к сфере безопасности, сотрудничество с этой организацией по программе «Партнерство ради мира» будет продолжено.
Что касается Афганистана, с которого началось военное присутствие НАТО в Центральной Азии, то США передали контроль над ним непосредственно руководству Альянса, что не следует рассматривать как неспособность американских военных стабилизировать ситуацию в стране: в Вашингтоне сознают, что для наведения порядка в ней потребуется немало времени. В данном случае Белому дому необходимо было продемонстрировать такую политику, при которой его трудно обвинить в экспансионизме, что Соединенным Штатам весьма важно для восстановления пошатнувшегося к ним доверия со стороны союзников. К тому же этот шаг, вероятно, мог бы рассеять опасения государств Центральной Азии в том, будто США пытаются расширить свое военное присутствие в регионе, так как (о чем мы уже упоминали) НАТО — это, прежде всего, Соединенные Штаты и только потом другие государства. В данном случае Вашингтон не теряет своих позиций в ЦА, напротив, усиливает контроль над ней посредством своего традиционного военного инструмента — НАТО. Поддерживая контроль над регионом, США смогли сосредоточить внимание на реализации других своих стратегических планов. Еще один позитивный для Белого дома фактор усиления НАТО в Центральной Азии — распределение военных расходов среди всех государств Альянса, участвующих в послевоенном урегулировании.
Если рассматривать данный аспект в глобальной плоскости, то можно увидеть, что изменение статуса коалиционных сил в Афганистане — составная часть стратегии НАТО по расширению на восток. Именно через эту призму следует оценивать укрепление военного присутствия иностранных войск на территории республик Центральной Азии.
В настоящее время руководство Альянса вполне устраивает, что в странах региона размещены военные силы как НАТО, так и ОДКБ, причем в непосредственной близости друг от друга. Важно и то, что Альянс шаг за шагом проникает в традиционную зону влияния России, к тому же этот процесс проходит без какой-либо конфронтации, а в данных условиях Москва не может противостоять ему. Ведь военное присутствие НАТО осуществляется в соответствии с международными нормами, программой борьбы против тер-
6 США продолжают оказывать техническое содействие вооруженным силам Казахстана [http:// www.khabar.kz/news/Uskz.index.cfm?il=89].
7 Там же.
роризма и с согласия самих стран ЦА. Скорее всего, в России понимают, что без сотрудничества невозможно противостоять современным угрозам, вероятно, отсюда и вытекает изменение подхода Кремля к отношениям с НАТО.
РФ в регионе: новый этап военного сотрудничества
Республики Центральной Азии исторически имеют с Россией тесные и многосторонние связи. Разумеется, исходя из своих стратегических приоритетов, Москва стремится сохранить свое влияние в регионе. Сегодня можно выделить ряд факторов, создающих основу для присутствия здесь РФ: общая взаимозависимая региональная среда безопасности; проблемы внешней безопасности некоторых государств ЦА; участие в интеграционных процессах на постсоветском пространстве; значительная экономическая зависимость стран региона от РФ (и от сотрудничества с ней); наличие русскоязычного населения во всех государствах региона;
В 1990-е годы Россия уделяла незначительное внимание центральноазиатскому направлению своей внешней политики, в результате чего как бы непроизвольно «уходила» из региона, а образовавшийся геополитический вакуум заполняли другие силы. Это создало предпосылки для постепенного ослабления позиций Москвы и ее потенциального вытеснения из региона. В конце 1990-х на смену равнодушию РФ в отношении государств Центральной Азии пришло понимание того, что подобная политика противоречит всему комплексу стратегических интересов Кремля и может привести к форсированному нарастанию в регионе неблагоприятных для Москвы тенденций.
Появление США в регионе (а оно реализуется с согласия руководителей его стран) стало знаковым явлением, заставившим Россию ответить на важный стратегический вопрос: нужна ли ей Центральная Азия? В конце 1990-х годов Москва значительно активизировала здесь свою деятельность, которую в целом поддержали главы его государств. И в мае 2003 года было принято решение придать Договору о коллективной безопасности (из которого к тому времени вышли Узбекистан, Грузия и Азербайджан) новые структурные и иные контуры, в результате чего создана Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ), что сыграло весьма важную роль в укрепления позиций России в ЦА.
Следующим значимый стратегический шаг РФ — открытие осенью 2003 года военной базы в Кыргызстане, что расценивается как свидетельство заинтересованности России и ряда государств Центральной Азии в непосредственном военном присутствии официальной Москвы в регионе. Затем на встрече В. Путина и Э. Рахмонова (июль 2004 г., Сочи) были достигнуты договоренности о развитии всестороннего сотрудничества между Россией и Таджикистаном, в том числе относительно военного присутствия РФ в этой республике. Кроме того, существенно потеплели отношения между Москвой и Ташкентом, при этом позитивную роль в их сближении играют общие угрозы безопасности и совместные военные учения.
Вместе с тем на фоне определенных положительных аспектов в сотрудничестве РФ со странами региона отмечаются и некоторые трения. Так, в Москве растет беспокойство, вызванное планами Астаны модернизировать систему противовоздушной обороны республики с помощью США, Великобритании и Германии (стоимость этого проекта
может составить 1 млрд долл.). По мнению РФ, ориентация на западные военные технологии нарушает обязательства Казахстана по соглашению о создании объединенной системы ПВО государств СНГ, подписанному в 1995 году, в частности принцип согласованной военно-технической политики в этой сфере. Ведь в результате нарушений со стороны РК отмеченных договоренностей НАТО может получить доступ к отдельным стратегическим элементам системы ПВО стран-участниц и всего СНГ, что повлечет дополнительные затраты России на соответствующие контрмеры, к тому же российские оборонные предприятия могут потерять крупный военный заказ. В РФ также с раздражением отмечают интенсификацию сотрудничества Казахстана с США, Великобританией, Германией и Турцией в укреплении военной инфраструктуры, в том числе в создании военно-морских баз на Каспии.
В Москве полагают, что Астана взяла курс на укрепление взаимодействия с Североатлантическим альянсом. Это, в частности, выражается в том, что Казахстан отказался поддержать инициированное РФ предложение о сотрудничестве и партнерстве ОДКБ с НАТО в военной сфере на коллективной основе: Астана дала понять, что предпочитает осуществлять партнерство с Альянсом напрямую — на двусторонней основе, без Москвы, даже в обход механизмов контроля Организации договора о коллективной безопасности.
Практическим шагом в интенсификации военного сотрудничества в рамках ОДКБ являются планы РФ поставлять партнерам по Договору необходимые вооружения и боевую технику по внутрироссийским ценам и бесплатно обучать их военные кадры (даже в ущерб своему бюджету).
В целом же дальнейшее продвижение российских интересов в Центральной Азии невозможно без принятия региональной стратегии. При этом необходимо четко сформулировать цели и задачи военно-политических и экономических связей РФ с государствами региона, а также определить методы и средства их достижения. Кроме того, следует учитывать противодействие со стороны Соединенных Штатов и сопротивление определенной части местной политической элиты российской политике в ЦА. Очевидно, что российские интересы в регионе могут быть обеспечены только тогда, когда официальную Москву начнут воспринимать здесь в качестве надежного, заслуживающего уважения стратегического партнера.
После террористических актов 11 сентября Москва и Вашингтон ведут осторожный диалог, в котором одна из сторон пытается разузнать о намерениях другой. Но период «тихих» диалогов о Центральной Азии, которая, как мы отмечали выше, после событий 11 сентября оказалась в зоне влияния США, заканчивается. Уже проявляются предпосылки усиления политической и военной активности России в регионе, что означает продолжение Кремлем борьбы за влияние в ЦА. Так, в одном из интервью бывший в то время министром иностранных дел РФ И. Иванов заявил: «Нам, разумеется, небезразлично, какова будет дальнейшая судьба этого (американского) присутствия. В диалоге с США мы будем и впредь добиваться максимальной транспарентности их военной деятельности в регионе и временных ограничений их военного присутствия». Кроме того, министр отметил, что присутствие американских военнослужащих в Кыргызстане «не будет менять ничего в нашем сотрудничестве с этой страной»8.
Президент Казахстана Н. Назарбаев считает, что если Россия войдет в НАТО, то «это успокоит всех». Свое мнение он высказал 9 декабря 2001 года на брифинге в Астане. «Когда нет «холодной войны», нет конфронтации Запад — Восток, вхождение туда (в
8 Панфилова В. Киргизия становится большим военным аэродромом // Независимая газета, 7 апреля 2002 [www.ng.ru/cis/2002-07-04/5_kirghizia.html].
НАТО) России, я думаю, успокоит всех, — заявил Н. Назарбаев. — Считаю, что и для Запада и для мира политика выталкивания России из мировых процессов — не перспективна и не правильна... Это большая страна, большая держава — она должна быть вовлечена во все эти процессы. от этого будет всем хорошо и нам тоже. мы придерживаемся восточной мудрости, которая гласит: «нельзя остановить слона, схватив его за заднюю ногу»9.
Конфликтный потенциал военного присутствия Североатлантического альянса и РФ в регионе: перспективы развития ситуации
Как мы уже отмечали, официальная цель военного присутствия США и НАТО в странах Центральной Азии — проведение антитеррористической операции в Афганистане, то есть необходимость их пребывания в регионе должна снижаться до нуля по мере стабилизации ситуации в этой стране. Однако на практике все выглядит иначе и пример тому — договор на аренду территории под военную базу Ханабад в Узбекистане, заключенный на 20 лет, что само по себе подтверждает долгосрочные планы Соединенных Штатов относительно сохранения их военного присутствия в регионе.
Учитывая все факторы военного присутствия НАТО в Центральной Азии, по всей видимости, углубленные военно-технические связи Альянса с ее странами-членами ОДКБ способны внести некий раскол в систему региональной безопасности.
■ Во-первых, ядро ОДКБ — сотрудничество между Москвой и Астаной (это очевидный факт), а сближение Казахстана с НАТО не вызывает одобрения в военных и политических кругах России, для которой РК — военный союзник № 1. В связи с этим любое военное сотрудничество республики с другими военными блоками, естественно, тщательно отслеживается в РФ. Если к тому же принять во внимание натянутые отношения России и НАТО, то понятно, что молчание Москвы означает лишь осмысление ею сложившегося положения и анализ дальнейших планов, хотя России сегодня нецелесообразно возражать против военного сотрудничества Казахстана с НАТО, так как эти связи пока не вышли за рамки дозволенного в ОДКБ и не несут прямой угрозы для позиций Москвы.
■ Во-вторых, военно-технический аспект сотрудничества Альянса с республиками региона содержит в себе конфликтный потенциал в том плане, что армии этих республик оснащены вооружением в основном советского и российского производства. А это обуславливает их некую зависимость от соответствующих поставок из РФ. К тому же для армий стран региона российское вооружение привычнее, практичнее и более надежное. Со своей стороны, НАТО и США активно развивают сотрудничество со странами ЦА в сфере вооружений и техники, создавая «альтернативу» модернизации их вооруженных сил. Все начинается с «безвозмездных подарков» в виде поставок военной техники, но бесплатный сыр
9 Назарбаев H.A. Выступление на брифинге в Астане в декабре 2001 года [www.gazeta.kz/ art.asp?aid=l0772].
бывает только в мышеловке. В Белом доме ждут, пока армии стран региона привыкнут к «новинкам» и начнут запрашивать новое вооружение и комплектующие к нему. Однако подарков уже не будет, а будут предъявлены счета на миллионы долларов. Важно принять во внимание, что Вашингтон всерьез рассчитывает на реализацию таких планов. Но разнообразие вооружений и техники в странах ОДКБ будет лишь мешать координации деятельности и оперативности вооруженных сил стран-участниц Договора и существенно затруднит сотрудничество в обеспечении обороны, что принесет с собой разлад механизмов Организации. Экономический аспект данного вопроса существенно затронет интересы РФ и ее оборонной промышленности. Таким образом, в этой сфере возникает множество конфликтных узлов между Россией, с одной стороны, США с НАТО — с другой.
■ В-третьих, в условиях антитеррористической борьбы в Афганистане Россия относительно сдержанно относится к размещению военного контингента США и других стран НАТО в Центральной Азии, тем более одновременно с военными базами РФ. Но в этом регионе борьба против терроризма когда-нибудь придет к своему завершению и ажиотаж вокруг событий 11 сентября иссякнет. В таком контексте главную озабоченность вызывает бытующее ныне в мире мнение о том, что в террористическом акте в США нет «арабского следа» и в данном случае прогнозировать дальнейшее развитие ситуации чрезвычайно трудно.
■ В-четвертых, становится заметной активность России в регионе, особенно в военной сфере, при этом, как мы уже отмечали, в ЦА расширяется также деятельность НАТО и США. Создается впечатление, что и Россия, и США с НАТО пытаются углубить свое военное присутствие, прикрывая стратегические интересы и геополитические амбиции «важными» причинами, включая и обеспечение безопасности Центральной Азии. На данном этапе явно прорисовываются контуры региональной гонки вооружений. Вашингтон и Альянс вряд ли уйдут со столь стратегически важной для них территории. В связи с этим России, США и НАТО необходимо наладить механизмы их сотрудничества в ЦА, чтобы регулировать свое военное присутствие, не допуская конфликтов. Что же касается самих стран Центральной Азии, то в обозримой перспективе им придется определиться со своими военно-политическими интересами, чтобы снизить конфликтный потенциал региона или не потеряться в соперничестве за него между Россией и НАТО.
На основе анализа поведения Белого дома в ЦА можно сделать вывод, что в ближайшей перспективе политика Вашингтона, а следовательно, и стратегия НАТО будут нацелены на решение следующих задач:
■ использование благоприятной для США и Альянса военно-политической обстановки, сложившейся в ходе антитеррористической операции, для всестороннего укрепления отношений со странами региона;
■ создание условий, при которых другие внешние силы, прежде всего Россия и Китай, не смогут контролировать и направлять развитие процессов в Центральной Азии в ущерб интересам Белого дома и Альянса;
■ расширение и модернизация предоставленных вооруженным силам США и НАТО военных баз и получение дополнительных военных объектов в регионе;
■ обеспечение бизнесу Соединенных Штатов доступа к топливно-энергетическим и иным ресурсам Центральной Азии;
■ открытие рынка региона для американских инвестиций, товаров и услуг, стимулирование структурных экономических реформ.
По видимому, для достижения этих целей и была задумана антитеррористическая операция в Афганистане, к которой Белый дом, чтобы снизить свое материально-финансовое бремя, постепенно привлек НАТО, не принимая во внимание то, насколько разнятся их стратегические подходы относительно региона. Сегодня уже можно говорить об определенном расхождении интересов США и европейских стран-членов НАТО, которые по-разному начинают смотреть на государства Центральной Азии. Это можно объяснить тем, что основные цели, приведшие США и Евросоюз в регион, изначально не совпадали, хотя и были скрыты под единой позицией и стратегией Запада. США, закрепляясь в регионе, в первую очередь исходят из геополитических соображений. У европейских стран НАТО — основных торговых партнеров России, Казахстана и многих других стран СНГ — сложились собственные, главным образом торгово-экономические интересы в ЦА, при этом они, вероятно, начинают понимать, что, помогая Соединенным Штатам укрепиться в регионе, сами могут оказаться «за бортом».
Учитывая различия интересов и целей, можно предположить, что в перспективе противоречия между США и ЕС в Центральной Азии обострятся. Сомнения европейцев относительно того, что Вашингтон ведет в регионе двойную игру, не лишены оснований. Значительное количество фактов свидетельствует, что Белый дом преследует в Центральной Азии, на Каспии и Кавказе свои собственные интересы, используя НАТО как военнополитический инструмент, и не намерен учитывать интересы европейских союзников, которые нужны Соединенным Штатам в основном в качестве финансовых доноров. В таких условиях у России появляется шанс восстановить свои позиции в очень важном для нее регионе.
Внимательное изучение действий США в ЦА позволяет сделать еще один вывод: Вашингтон намерен усиливать свое военно-стратегическое присутствие в Центральной Азии и доминировать в ее странах. Об этом говорит и то, что генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер объявил о назначении Роберта Ф. Симмонса на должность своего специального представителя на Кавказе и в Центральной Азии. Он будет отвечать за установление с руководством стран региона рабочих контактов, содействующих реализации целей Альянса, а также консультировать участников программы «Партнерство ради мира» по инструментам партнерства, которые они смогут использовать для расширения сотрудничества с НАТО.
Сложившаяся ситуация позволяет провести аналогии с борьбой за регион на рубеже XIX—XX веков, названной «большой игрой». Сменились лишь ее участники, цели и методы. Именно борьбой с терроризмом пытается обосновывать свои попытки упрочить военный союз со странами Центральной Азии и Россия — в рамках Организации договора о коллективной безопасности. Здесь следует отметить, что все доводы, с одной стороны, Вашингтона и Брюсселя, а Москвы — с другой, о военном присутствии в регионе в конечном счете обусловлены стремлением обеспечить свое политическое влияние в ЦА, что соответственно ведет к их геополитической конкуренции.
В силу своего положения страны Центральной Азии вынуждены считаться с действиями этих трех акторов. Однако необходимо признать, что выбор остается за республиками региона, от действий руководства которых зависит характер сотрудничества внешних игроков: кооперирование или соперничество, что, в свою очередь, отражается на всех процессах в государствах ЦА. России еще предстоит осознать, что в данный момент НАТО в Центральной Азии это не что-то большое и значимое, но далеко расположенное, а сосед.
В связи с изложенным выше важным становится вопрос о будущем региона как зоны активного взаимодействия, а не соперничества между США, НАТО и Россией. Сегодня
крайне трудно прогнозировать ситуацию на долгосрочную перспективу: стороны, не доверяющие друг другу, пытаются просчитать ходы хотя бы на ближайшее время, сдержанно, шаг за шагом реализовывая свои стратегии и ожидая ответную реакцию конкурентов.
