Наследственный договор - ожидания и реальность. . . Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 347.44:347.65/68

НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ДОГОВОР -ОЖИДАНИЯ И РЕАЛЬНОСТЬ...

Е.А. Тарасова,

старший преподаватель кафедры гражданского права ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет», нотариус Пермского городского нотариального округа 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15 e-mail: not.tarasova@mail.ru

Аннотация: данная статья посвящена институту наследственного договора, анализу его правовой конструкции. При этом акцент сделан на недоработке некоторых законодательных нововведений о его правовой природе и содержании и необходимости корректировки некоторых положений в целях защиты прав сторон договора и практической востребованности названного института.

Ключевые слова: наследственное право, наследство, основание наследования, наследственный договор, наследодатель, наследник.

HEREDITARY CONTRACT-EXPECTATIONS AND REALITY...

E.A. Tarasova

Perm state University,

15, Bukireva st., Perm, Russia, 614990

e-mail: not.tarasova@mail.ru

Annotation: This article is devoted to the Institute of inheritance contract analysis of its legal structure. The article focuses on the shortcomings of some legislative innovations on the legal nature and content of the inheritance contract, and the need to adjust its provisions in order to protect the rights of the parties to the contract and the practical relevance of the said institution of inheritance.

Keywords: inheritance law, inheritance, grounds for inheritance, inheritance contract, testator, heir.

Каждый имеет хотя бы начальные знания об институте наследования, о том, что такое завещание и для чего оно составляется, а многие даже становились участниками наследственных правоотношений.

Наследственное право, наверное, один из самых консервативных разделов гражданского права, имеет свои постулаты, его нормы и положения стабильны и мало изменяемы.

В российском праве всегда было всего два основания наследования: по завещанию и по закону.

И вот свершилось! Революция в наследственном праве: возникло третье основание наследования — «наследственный договор».

Институт наследственного договора достаточно давно успешно применяется в ряде иностранных государств.

Наследственный договор появился в Германии. Сегодня он существует еще в ряде стран, в том числе Швейцарии, Австрии, Венгрии, Латвии, Украине.

В настоящее время положения закона о наследственном договоре вступили в действие, и мы надеялись, что законотворцы устранили ошибки его проекта, родился новый институт наследственного права, применение которого не вызовет каких-либо проблем.

Однако при внимательном прочтении и доскональном изучении нововведений о наследственном договоре напрашивается вывод, что, к сожалению, оптимистичные ожидания не оправдались. Уже сейчас можно выявить большое количество проблем, связанных с реализацией договора на практике.

В статье автор предпринимает попытки проанализировать институт наследственного договора, цели его принятия, основные положения, практическую пользу и дальнейшие перспективы его развития и разобраться, всегда ли революция — это благо. А может, было бы лучше все оставить в прежнем виде? Может быть, прав был немецкий цивилист начала ХХ в. И. Колер, считавший наследственный договор «учреждением в высшей степени сомнительного характера... этот злосчастный институт... может отравить всю жизнь и деятельность человека»1.

В пояснительной записке к законопроекту о введении института наследственного договора было указано, что целью его является создание дополнительных законодательных механизмов защиты имущественных прав граждан, прежде всего лиц пожилого возраста, посредством введения нового для российского законодательства правового института — наследственного договора.

1 Бернгефт Ф., Колер И. Гражданское право Германии. СПб.: Сенатская тип., 1910. С. 387.

Основной задачей введения в гражданский оборот названного института была альтернатива договору пожизненной ренты, пожизненного содержания с иждивением, который далеко не совершенен и на практике не всегда приемлем для его заключения.

Очевидно, названный институт наследственного договора имеет положительные моменты. Так, заключая наследственный договор, при жизни наследодатель открыто говорит своим наследникам, что к кому перейдет после его смерти и на каких условиях.

Однако многие положения закона вызывают вопросы и по меньшей мере недоумение.

В соответствии с определением п. 1 ст. 1140.1 ГК РФ сторонами наследственного договора являются наследодатель — с одной стороны и наследник из перечисленных в ст. 1116 ГК РФ лиц — с другой. При этом в ст. 1116 среди прочих наследников указан в том числе наследственный фонд, который может призываться к наследованию, может быть наследником, но исходя из его легального определения, статуса, цели, назначения не может быть стороной наследственного договора, поскольку его учреждение в силу закона возможно только после смерти наследодателя во исполнение последней воли наследодателя, выраженной в завещании.

Следовательно, п. 1 ст. 1140.1 ГК РФ имеет неточность в части определения сторон наследственного договора со ссылкой на ст. 1116 ГК РФ.

Второй абзац этого же пункта рассматриваемой статьи ГК РФ содержит очень неоднозначное положение о том, что «последствия, предусмотренные наследственным договором, могут быть поставлены в зависимость от наступивших ко дню открытия наследства обстоятельств, относительно которых при заключении наследственного договора было неизвестно, наступят они или не наступят, в том числе от обстоятельств, полностью зависящих от воли одной из сторон». Что это за обстоятельства? Неопределенность в данном вопросе провоцирует недобросовестных участников гражданского оборота на злоупотребления, а при добросовестном поведении участников договора может повлечь невозможность исполнения условий договора.

Исходя из названного положения закона напрашивается вывод о том, что в договоре можно устанавливать любые условия, в том числе, например, условие перехода в собственность наследника автомобиля наследодателя только в том случае, если он к моменту смерти последнего получит высшее образование. А если наследодатель внезапно умрет, а наследник только к этому моменту учится на третьем курсе университета? Или другой вариант: наследник получил высшее образование, а наследодатель продал автомобиль.

Поражает своей недосказанностью редакция абз. 5 п. 5 ст. 1140.1 УК РФ, которым установлено, что «наследственный договор отменяет действие совершенного до заключения этого наследственного договора совместного завещания супругов». А как определить соотношение «классических» (не совместных) завещаний супругов с наследственным договором? Какова юридическая сила таких завещаний, что происходит с ними? Законодатель оставил данные вопросы без ответа. Вероятно, при решении вопроса на практике придется расширительно толковать указанное положение, признавая в качестве общего правила приоритет наследственного договора над завещанием.

Далее, хотелось бы остановиться на положении п. 6 ст. 1140.1 ГК РФ, согласно которому «условия наследственного договора действуют в части, не противоречащей правилам настоящего Кодекса об обязательной доле в наследстве (в том числе об обязательной доле в наследстве, право на которую появилось после заключения наследственного договора), а также о запрете наследования недостойными наследниками (ст. 1117). В случае, предусмотренном абз. 1 п. 5 настоящей статьи, условия наследственного договора действуют в части, не противоречащей правилам настоящего Кодекса об обязательной доле в наследстве при наличии имеющего право на обязательную долю наследника хотя бы одного из супругов, а также правилам о запрете наследования недостойными наследниками при наличии недостойного наследника хотя бы одного из супругов.

Если право на обязательную долю в наследстве появилось после заключения наследственного договора, предусмотренные наследственным договором обязательства наследника по наследственному договору уменьшаются пропорционально уменьшению части наследства, причитающейся ему после удовлетворения права на обязательную долю в наследстве».

Практическое значение названных положений закона сводится к минимуму, применение которых с неизбежностью вызовет огромные затруднения, поскольку речь идет о не всегда поддающихся точному расчету обязательствах наследственного договора. К примеру, как наследнику по наследственному договору исполнить завещательный отказ, выражающийся в предоставлении жилого помещения в пожизненное пользование указанному наследодателем лицу и в каком размере уменьшается это обязательство после заключения наследственного договора права на обязательную долю в наследстве? Как рассчитать уменьшение неимущественных договорных обязанностей «пропорционально уменьшению части наследства, причитающейся ему после удовлетворения права на обязательную долю в наследстве»?

Пункт 8 этой же статьи определяет, что наследодатель, не отменяя ранее заключенных наследственных договоров и не отказываясь от них, вправе заключать новые договоры на одно и то же имущество. Приведем пример: наследодатель заключил три отдельных наследственных договора с тремя лицами. Эти три лица добросовестно исполняют свои договорные обязанности в надежде получить поименованное в договоре имущество. Наследодатель умирает. По закону «подлежит применению тот наследственный договор, который был заключен ранее» (п. 8 ст. 1140.1 ГК РФ).

А что же с участниками других договоров, заключенных позднее? Что имел в виду законодатель, включая в закон положение о том, что договоры «не подлежат применению»? Эти заключенные позднее договоры действительны или недействительны? Можно ли применить реституцию (при их недействительности) или общие правила об ответственности за нарушение договорных обязательств (при действительности), в том числе требовать возврата средств, потраченных на исполнение обязанностей по договору?

Но и в том, и в другом случае напрашивается вопрос: имеют ли какие-либо права «последующие наследники по договору» (контрагенты по последующим договорам), в том числе могут ли они предъявить соответствующие требования к «первому наследнику по договору» (контрагенту по ранее заключенному договору). Или в силу особенного характера наследственного договора (неотчуждаемости и не-передаваемости прав и обязанностей) по нему такими правами они не обладают?

Смеем предположить, что данное положение статьи следует понимать так: более ранний договор подлежит исполнению в натуре, последующие же договоры сохраняют юридическую силу, однако по ним можно лишь взыскать ущерб в соответствии с нормами права. Как такие ситуации будут разрешаться судами, покажет время.

Из п. 9 ст. 1140.1 ГК РФ следует, что раз это договор, то для его изменения или расторжения нужна воля всех его сторон, поскольку предусмотрено следующее:

«Изменение или расторжение наследственного договора допускается только при жизни сторон этого договора по соглашению его сторон или на основании решения суда в связи с существенным изменением обстоятельств, в том числе в связи с выявившейся возможностью призвания к наследованию лиц, имеющих право на обязательную долю в наследстве».

Однако, далее в п. 10 этой же статьи законодатель разрешает отказаться от договора, не спрашивая вторую сторону: «Наследодатель вправе совершить в любое время односторонний отказ от наследст-

венного договора путем уведомления всех сторон наследственного договора о таком отказе...» (Другим сторонам наследственного договора законодатель такой свободы в отказе от наследственного договора не предоставил. Они вправе совершить односторонний отказ от наследственного договора в порядке, предусмотренном законом или наследственным договором. При этом справедливости ради нужно отметить, что законодатель включил положение о том, что наследодатель в случае одностороннего отказа от наследственного договора обязан возместить другим сторонам наследственного договора убытки, которые возникли у них в связи с исполнением наследственного договора к моменту получения копии уведомления об отказе наследодателя от наследственного договора. (Но все те, кто хоть раз в жизни сталкивался с возмещением убытков, знает, как сложно доказать их наличие, а также тот факт, что именно отказ наследодателя от наследственного договора является причиной этих убытков.)

Более того, в п. 12 законодатель говорит, что вообще никак не ограничивает наследодателя как собственника имущества — предмета наследственного договора, он (наследодатель) может делать с имуществом все, что ему угодно, в том числе отчуждать любым лицам и любым способом. Это положение нельзя изменить соглашением сторон договора. И в таких случаях никакие убытки возмещать не нужно. Так зачем отказываться от договора, если можно просто продать имущество?

Названное справедливо только с точки зрения интересов наследодателя, защиты его права собственности. А с точки зрения наследников? Как им в такой ситуации защитить свои права? Законодатель оставляет указанные вопросы без ответа.

Следует отметить, что законопроектом предусматривалось право залога стороны наследственного договора на указанное в нем имущество, принадлежащее наследодателю. Однако в принятом федеральном законе указанное положение отсутствует. Если же стороны согласуют условие о залоге в договоре, то нет никаких гарантий, что судом такое положение не будет расценено как нарушающее безусловное право наследодателя свободно распоряжаться своим имуществом.

Исходя из вышеизложенного, напрашиваются примеры. Допустим, наследодатель заключил наследственный договор, по которому земельный участок после его смерти должен перейти в собственность его внука. Внук, предвкушая это радостное событие, очищает участок от зарослей, облагораживает, возможно, даже строит дом, вселяется в этот дом, определяет своих детей в близлежащие детский сад и школу и т.п., а дед продает земельный участок (а возможно, и дом), поскольку имеет на это полное право.

Из анализа названных положений закона очевидным становится тот факт, что приоритет отдается защите интересов только и исключительно наследодателя, причем интересы другой стороны наследственного договора (наследника) вообще не гарантированы, что является существенной недоработкой и требует корректировки.

Представляется целесообразным введение в законодательство нормы, обязывающей наследодателя в случае отчуждения им имущества, являющегося предметом наследственного договора (как и при заключении им последующих наследственных договоров на одно и то же имущество), компенсировать произведенные расходы контрагента по наследственному договору, связанные с добросовестным исполнением им своих обязательств. Такое положение гарантировало бы защиту контрагентов наследодателя и при этом не ущемило бы прав наследодателя как собственника предмета договора.

Пункт 2 рассматриваемой статьи изложен в следующей редакции: «После смерти наследодателя требовать исполнения обязанностей, установленных наследственным договором, могут наследники, душеприказчик, пережившие наследодателя стороны наследственного договора или пережившие третьи лица, а также нотариус, который ведет наследственное дело, в период исполнения им своих обязанностей по охране наследственного имущества и управлению таким имуществом до выдачи свидетельства о праве на наследство».

Таким образом, согласно легальной дефиниции лицами, имеющими право требовать исполнения наследственного договора после смерти наследодателя, являются «пережившие стороны договора» и «пережившие третьих лиц». Однако если стороны договора или третьи лица не пережили наследодателя, то потребовать исполнения они не могут, поскольку их нет в живых. Напрашивается вопрос: в чем смысл уточнения о «переживших лицах»? В данном случае, вероятно, речь идет о том, что в случае смерти стороны договора или упомянутых в статье третьих лиц одновременно «умирают» и их права требования исполнения договора, они прекращаются и не входят в состав наследства, следовательно, их наследники предъявить требования об исполнении договора не могут, поскольку такие права не входят в состав наследства.

Если такой смысл законодатель вложил в названные положения статьи, то вызывает по крайней мере недоумение. Допустим, наследодатель заключил наследственный договор, по которому после его смерти к другой стороне договора (наследнику) перейдет в собственность жилой дом и земельный участок взамен уплаты наследником наследодателю определенной денежной суммы. Другая сторона договора добросовестно исполнила свои обязанности,

но впоследствии умерла при жизни наследодателя. Что останется его наследникам? Логично предположить, руководствуясь общими положениями обязательственного права, что наследники умершей стороны договора имеют право получить квартиру или как минимум требовать от наследодателя возврата полученной по договору суммы. Однако законодатель оставляет данную ситуацию без рассмотрения, вероятно, во всех случаях возлагает риск более ранней смерти на самого контрагента наследодателя. Такой вывод напрашивается из установленного законом правила, предусмотренного п. 4 ст. 1140.1 ГК РФ о неотчуждаемости и непередаваемости прав и обязанностей сторон наследственного договора.

Надеемся, что законодателем будут внесены поправки в закон в части защиты прав наследников стороны наследственного договора (наследника по договору), заключенного на условиях встречного предоставления и исполнения этим наследником своих обязательств, на случай его смерти ранее наследодателя, включив в состав его наследства право требования либо возврата произведенных выплат или иного исполнения договора (от пережившего наследодателя) либо права требования передачи предмета наследственного договора (после смерти наследодателя). При действующей редакции статьи закона представляется целесообразным включать в текст заключаемых наследственных договоров уточнения относительно «переживших третьих лиц, которые могут призываться к наследованию», определяя в качестве таковых наследников стороны договора (наследника по договору).

К сожалению, приходится констатировать, что новшество законодателя вызывает больше вопросов, чем ответов. Конструкция и настоящая правовая регламентация наследственного договора настолько слабы, что ставят под сомнение востребованность данного института и его практическую применимость. Сложно сказать, насколько удачной будет практика применения в нашей стране (несмотря на удачный опыт других государств).

Любой гражданско-правовой договор имеет смысл лишь в том случае, если им гарантируются реализация согласованных в нем обязательств и реализация прав всех его сторон. В большинстве стран с развитым институтом наследственного договора наряду с интересами наследодателя обеспечиваются и интересы наследников1.

1 Матвеев И.В. Наследственный договор: зарубежный опыт и перспективы появления в гражданском праве Российской Федерации // Российская юстиция. 2015. № 1. С. 6-9.

Описанные выше проблемы иллюстрируют имеющиеся пробелы в законе, регламентирующем институт наследственного права, но названные проблемы решаемы при повышенном внимании к ним законодателя.

Библиографический список

1. Бернгефт Ф., Колер И. Гражданское право Германии. СПб.: Сенатская тип., 1910. 430 с.

2. Матвеев И.В. Наследственный договор: зарубежный опыт и перспективы появления в гражданском праве Российской Федерации // Российская юстиция. 2015. № 1. С. 6—9.