CC BY
5DOI 10.47643/1815-1337_2023_10_32 УДК 347.65/.68(=571.513)
НАСЛЕДОВАНИЕ У ХАКАСОВ ПО НОРМАМ ОБЫЧНОГО ПРАВА INHERITANCE FROM KHAKAS ACCORDING TO THE NORMS OF CUSTOMARY LAW
МЕДВЕДЕВА Таисья Николаевна,
доцент кафедры государственно-правовых дисциплин
Института истории и права Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова. Российская Федерация, Республика Хакасия, г. Абакан, проспект Ленина, 90. E-mail: taisya-09@mail.ru;
Medvedeva Taisya Nikolaevna,
Associate Professor of the Department of State and Legal Disciplines Institute of History and Law Khakass State University them. N.F. Katanоva. Russian Federation, Republic of Khakassia, Abakan, Lenin Avenue, 90. E-mail: taisya-09@mail.ru
Краткая аннотация. Данная статья посвящена совокупности имущественных прав и обязанностей, носителем которых умерший был при жизни. В их числе, главенствующее место, вне всякого сомнения, занимает право собственности. Наследственное право является наиболее консервативной частью права, оно непосредственно связано с традициями быта, семейными отношениями, отношением общества к семье. Поэтому обращение к наследованию у хакасов по нормам обычного права представляется актуальным.
Abstract. This article is devoted to the totality of property rights and obligations, the bearer of which the deceased was during his lifetime. Among them, the dominant place, without any doubt, is occupied by the right of ownership. Inheritance law is the most conservative part of the law, it is directly related to the traditions of everyday life, family relations, the attitude of society to the family. Therefore, the appeal to inheritance from the Khakas according to the norms of customary law seems relevant.
Ключевые слова: обычное права, наследование, хакасы, имущество, право собственности, наследники.
Keyword: customary law, inheritance, khakas, property, ownership, heirs.
Для цитирования: Медведева Т.Н. Наследование у хакасов по нормам обычного права // Право и государство: теория и практика. 2023. № 10(226). С. 32-35. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_32.
For citation: Medvedeva T.N. Inheritance from Khakas according to the norms of customary law // Law and state: theory and practice. 2023. No. 10(226). pp. 32-35. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_32.
Статья поступила в редакцию: 10.07.2023
Материалы по обычному праву являются одним из важнейших источников для характеристики не только общественно-экономических и политических процессов с древних времен, но и для решения проблемы развития мировоззренческих и правовых установок у различных народов, в частности у хакасов.
Говоря о степени научной разработанности обычного права и института наследования, как одного из компонентов обычного права, необходимо отметить, что оно мало исследовано не только в рамках этнографии и истории, но и представителями других наук. Следует отметить работы члена ИРГО Кострова Н.А. [1], правоведа Лаппо Д.Е.[2], Иссар-Иссарцева Н.И.[3]. Большой вклад в изучение обычного права хакасов внес известный этнограф, профессор Бутанаев В.Я. [4]. В его работах получили отражение различные элементы обычного права хакасов. Отметим его последнюю работу «Степные законы Хонгорая» [5], где впервые последовательно изложен юридический быт коренного населения Хакасии, представлены уникальные материалы по имущественному праву, в том числе по наследованию.
Согласно § 40 Свода степных законов «Каждый располагает своим имением, как пожелает, только бы оно не было противно общим государственным законам» [6].
Движимое имущество или частное имение заключалось в скоте, юртах, долговых расписках, шкурах и всех домашних вещах и запасах. Имение у хакаса существовало родовое и благоприобретенное. Благоприобретенное - это то, которое досталось кому-либо посредством дара, приданого, завещания, купли и т.п. способов приобретения собственности; второе - то, которое досталось по наследству от отца, матери и других родственников.
«Имущество, которое не может быть передано в посторонний род и в собственность чужеродцу, почитается у инородцев родовым» [7, с. 296], - отмечали исследователи, изучающие этнографию бурят.
При рассмотрении раздела семейного имущества мы встречаемся с самыми различными обычаями и институтами, касающимися разделения большесемейных общин, выдела сыновей, наконец, многоженства, санкционированного обычным правом.
До XIX в. раздел происходил по сложившимся традициям после смерти престарелого отца. Завещаний, как юридических документов, хакасы не знали. Существовал установленный обычным правом порядок наследования, по которому имущество переходило к сыновьям, т.к. они являлись основными наследниками отца.
Отец выделял долю наследства (елее), состоящую из скота и имущества, только женатому сыну, это носило название «аалнан сыга-рарга» - выходить из аала. Так как женитьба сыновей совершалась в порядке старшинства, то младший сын всегда выделялся последним. Он получал две доли наследства - свою и отцовскую. В соответствии с традицией имущественного минората у народов алтайской языковой семьи (в том числе и хакасов) младший сын не выделялся после брака, жил вместе с родителями, являясь наследником отцовского хозяйства, «хранителем очага» - очы (от +чы).
Размер наследства зависел как от обеспеченности отца, так и от его личного усмотрения и инициативы. Если отец, несмотря на требование сына, не хотел его отделить, то сын мог отделиться без доли наследства, но уже с потерей права требовать ее позже.
Следует отметить, что приемные сыновья пользовались правом наследования наравне с родными. Разногласий по этому поводу обычно не возникало. При полигамном браке дети от каждой жены обладали равными правами на наследство. То же обстоятельство было отмечено Д.Я. Самоквасовым для бурят: «Все дети обоего пола, прижитые от всех жен, как венчанных, так и невенчанных, взятых только обыкновенным порядком за калым, почитаются законными и равное право имеют на наследство»[8, с.152].
При выделе сыновей отец разбивал, за вычетом калымов, все имущество на равные части, оставляя двойную долю для себя и жены в
старости.
Основной заботой при разделе сыновей было обеспечение их женой, поэтому выделение части наследства без уверенности, что данный сын женится, не практиковалось. По-видимому, это делалось с целью, чтобы имущество, полученное сыном, не было растрачено на стороне и таким образом не ушло бы за пределы рода или данной семейно-родовой группы.
Если в наследство вступало несколько сыновей и, кроме того, были еще мать и дочери, то во внимание принималось следующее: женаты ли сыновья или же холосты, не сосватал ли кто-нибудь из сыновей себе невесту и не просватаны ли дочери. Выяснение этих вопросов было необходимо потому, что полученное с женами приданое и необходимый для уплаты калым выделялись отдельно. И только остальное имущество делилось поровну между детьми и матерью-вдовой.
«Женатый сын по смерти отца не имеет уже доли в наследстве, если только сам отец при жизни не назначит ему участия в нем. Основанием к этому служит то, что в большинстве случаев сын при женитьбе получает часть отцовского имущества и обзаводится отдельным хозяйством. По смерти родителей имения их получают дети мужского и женского пола, холостые, по равной части, а сыновья, женатые и отделенные особыми домами, и дочери, выданные замуж, капитала родителей не имеют на сие права. Но если сыновья женаты, а дочери замужние, тогда имение получают одни дети мужского пола, по равной части, а дочерям замужним ничего не дается»[8, с. 154], - писал Д.Я. Самоквасов об аналогичных правилах у бурят.
Если сыновья не были отделены при жизни отца, то по его смерти старший из сыновей делил имущество между своими братьями, а сестер выдавал замуж с приданым. Однако и при установленном обычае порядка раздела возникало немало сложностей, тогда приходилось приглашать опытных людей. Иногда сын не соглашался на то, чтобы отец сам определил объем надела и требовал для этого участия родни. Максимальная доля наследства зависела от отца, минимальная обычно определялась старейшинами, имеющими моральный авторитет, но не судебную власть.
Калым сыновей был меньше, чем их наделы, примерно в соотношении 1/3 к 2/3. Уплатив калым за старшего сына, отец не выделял его ранее назначения всем своим сыновьям по известной части на калым, не исключая и младшего сына, который обычно не выделялся.
Права вдовы на наследство тесно переплетались с таким явлением, как обычай левирата, по которому вдова должна была выйти замуж за младшего брата мужа. Хакасы смотрели на вдову как на имущество, которым могли распоряжаться родственники покойного, т.е. вдова сама являлась частью наследства.
Тем не менее, можно найти указания на то, что за вдовой признавалось право на определенную часть наследства. § 52 Проекта Степных законов гласит, что: «После смерти родовича женатого, имеющего у себя жену и детей мужеецка и женска пола, жена покойного получает пятую часть их всего имения»[6]. Н.А. Костров, изучая быт хакасов, отметил, что жена покойного получает пятую часть из всего наследства[1].
Вдове полагалась доля имущества по обычаю меньше сыновней. Если же оставалось несколько вдов, то указанная пятая часть делилась между ними поровну. Вдова могла пользоваться этим имуществом, но распоряжаться по своему усмотрению им она не могла. Она не имела права передавать в свой род даже самую малую часть наследства. В случае выхода замуж за чужеродца доля вдовы отбиралась. Это подтверждают архивные материалы: «... поделить детей Кучи Танзыбаева, а в наследии Лукерье (жена Танзыбаева - М.Т.) отказать, потому что она вышла замуж за инородца Алексея Мохова»[9].
В особую группу можно выделить те положения хакасского обычного права, в соответствии с которым вдова, хотя и становились как бы владелицей и распорядительницей имущества, оставшегося после смерти мужа, но только временно, и оно не являлось ее собственностью. Фактически, имущество, поступившее в полную и неотъемлемую принадлежность вдове, на самом деле принадлежало ее детям, или братьям и другим родственниками умершего.
Обычным правом предусматривались гарантии для вдовы, они заключались в том, что младший сын был обязан содержать мать после смерти отца.
Из всего сказанного можно сделать следующие выводы. Фактически вдова по обычному праву не являлась наследницей своего покойного мужа. Она скорее представляла собой как бы приложение к наследуемому имуществу и, если у нее не было детей, то учитывалась при делении имущества между братьями или другими родственниками покойного.
При наличии несовершеннолетних детей она была хранительницей принадлежавшего им отцовского имущества вплоть до их совершеннолетия. Доминирующее значение имели при этом представления об общинно-родовой собственности, вследствие чего все имущество должно было оставаться в пределах если не семейной группы, то рода. Будучи, как правило, при экзогамных браках «чужеродкой», вдова могла выступать в качестве временной распорядительницы, но при этом обычное право пресекало всякую возможность «утечки» имущества за пределы данной семейно-родовой группы.
Далее рассмотрим выдел дочерям, их наследственные права. Обычной нормой было такое положение, в котором дочь не могла претендовать на наследство. Однако по обычаю она имела право на приданое. В § 52 Проекта Степных законов мы находим следующее правило: «дочерям по десятой части», аналогично содержание § 58: «Отец выделяет дочери часть принадлежащего своего имения при отдаче ея в замужество. Ежели же не выделит ей части, то она имеет право требовать ее после смерти отца»[6].
Схожее положение К.Д. Басаева отметила в отношении бурят: «Дочери, имели в семье право на содержание и приданое (с учетом средств на свадебные расходы) сообразно материальному положению отца»[10, с. 116].
А.Н. Изразцов прямо говорил, что дочь не имела права на наследство. Вся забота о ней - выдать замуж, приготовить приданое, а затем, когда у нее родится ребенок, отец дарил ей скот[11, с.12]. Еще более категоричен Н.И. Иссар-Иссарцев: «Обычный порядок наследования, еще пока неисковерканный вторжением общего закона, совсем не таков, каким его изображают... взявшие откуда-то сведения о том, что сестры получают известную часть наследства, как и братья. Сведения эти... так и пахнут русским духом и далеки от истины»[3, с. 43].
Таким образом, существует два мнения авторов по поводу наследования дочерьми:
1) дочь имеет право только наследования, и в наследство получает 1/10 часть имущества отца;
2) дочь имеет право только на приданое, в разделе имущества она не участвует. Сопоставив два мнения, мы пришли к выводу, что приданое составляло 1/10 часть имущества отца, т.е. в качестве приданого дочь получает долю наследства.
По сведениям Н. А. Кислякова, в случае отсутствия сыновей после смерти хозяина аала братья отца или ближайшие родственники берут к себе его малолетних дочерей, делят имущество между собой, воспитывают их и выдают замуж [12, с. 36 ]. «Невыданная дочь сама является своего рода имуществом», - свидетельствует Н. И. Гродеков [13, с.48].
Единственная дочь умершего (если не осталось сыновей) при несколько равно близких родственниках, например дядьях, может выбирать между ними. Кого она выберет себе в опекуны, тому достается только калым, если таковой не был получен при отце, но не наследство. Наследство разделяется между остальными родственниками поровну.
В середине XIX в. при отсутствии потомков мужского пола, согласно обычному праву, в наследование вступали незамужние дочери; но при выходе' их замуж в посторонний род удерживалась «в пользу ближайших родственников умершего или того общества, кому он принадлежал, третья часть наследства» [4, с. 163]. Однако в начале XX в. это положение изменилось. Н. И. Иссар-Иссарцев отмечал, что если «остается одна девица без братьев, то при выходе замуж все наследство несет к мужу» [3, с. 44 ].
Таким образом, была пробита брешь в патриархальном укладе семейной жизни, при котором в наследовании участвовали только
мужчины.
Если у умершего не было детей, то по обычному праву, его имущество поступает к ближайшим родственникам со стороны отца, находящимся в одинаковом родстве с покойником, по равной части, прежде всего, родным братьям, если нет родных братьев, то к родным дядьям; потом следуют двоюродные братья и двоюродные дяди, троюродные братья и троюродные дяди. Если у покойного нет родственных братьев до седьмой линии, то имение следует по равной части родным сестрам и далее, сообразно мужской линии, если у умершего нет никого наследников в нисходящих и боковых линиях, то наследство переходит в восходящую.
Кисляков Н. А. в отношении казахов отмечает: «...в первую очередь наследуют ближайшие родственники покойного, под которыми следовало понимать отца, деда, дядьев, братьев различных степеней, племянников» [12, с. 37].
Относительно завещания необходимо добавить, что, по обычному праву, «каждому владельцу дозволяется завещать, чтобы имение его после смерти отдано было кроме детей другому, то получивший имение по такому завещанию имеет уже полное право над сим имением, так что постоянные наследники не должны уже иметь к оному никакого притязания». Но сила такого завещания простирается только на «одни домашние вещи и платья: юрты, скот, деньги и долговые расписки» - неотъемлемую собственность детей [6].
То, что в середине XIX в. в обычай входит письменная форма завещания, подтверждают архивные материалы: «...будучи в здравом рассудке, Сунчугашев, твердой памяти, дал сию запись в том, что сколько после смерти меня и жены моей остается имущества движимого и недвижимого, т.е. лошадей, рогатого скота и овец, отдаю я и жена моя, вскормленице нашей Мычанеек, находящейся ныне в замужестве за инородцем Алтис Атповым Тюпобеевым; с тем однако ж, чтобы они при старости и дряхлости нашей, имели за нами и скотом нашим прикрытия как должно; и при исполнении всего этого никто из посторонних людей и родственников наших не вправе будет вступать в оставшееся после смерти нас имущество» [14] .
Следует раскрыть те нормы обычного права, которые рассматривают имущество, принадлежащее покойной жене, т.е. приданое. Вдовец получает от покойной жены своей также пятую часть из всего имущества, которое делается неотъемлемой собственностью до конца жизни [5, С. 84]. Остальное, так же, как у бурят, делится между всеми ее детьми: «Буде же жена при выходе замуж имела приданое, то оное по смерти ея, если это случится прежде мужа, получает муж, а по нем дети» [8,с. 1].
Если жена умирала бездетной, то по обычаю муж должен был возвратить ее родственникам приданое жены, кроме 1/6 части. Если же у покойной жены была хотя бы одна дочь, то из указанного возвращалась только половина, а при наличии детей мужского пола родители умершей не получали ничего [5, с.85].
При наличии нескольких жен их приданое не смешивалось и всегда учитывалось раздельно, чтобы впоследствии досталось детям той жены, за которой оно получено. Осторожные мужья даже скот, полученный в приданое, не смешивали в одной отаре, а содержали отдельно. Следует отметить, что сводные дети имеют каждый свое наследство: принадлежащее отцу - от отца, матери - от матери.
Таким образом, рассмотрев наследственное обычное право хакасов, мы пришли к следующим выводам.
Нормы отцовского рода отчетливо выражены в наследственном праве, т.е. в круг наследников входят только мужчины, как продолжатели рода умершего главы семьи и хозяйства, как хранители его имущества, достояния, т.е. сыновья, являлись основными наследниками имущества. Выделы происходили по старшинству и после женитьбы сына, младший оставался с отцом. Размер выдела полностью зависел от воли отца. Разногласий обычно не было.
Если у наследодателя имелись дочери, то правом наследования не пользовались (как уходящие в чужой род), но они имели право на приданое, которое составляло 1/10 часть имения отца. В конце XIX в. дочери при отсутствии наследников мужского пола могли вступить в наследство. Мы видим, что нормы патриархального уклада, смягчались и в круг наследников допускались и женщины.
Жена покойного по обычаю левирата часто сама являлась частью наследства. По обычному праву она наследовала 1/5 часть имущества мужа, но не могла его передать в свой род, и при выходе вдовы замуж в другой род наследуемая часть удерживалась в пользу ее детей. Владеть и распоряжаться она могла только своим приданым. После смерти жены имущество (приданое) наследовал муж, а после него - дети, если она умерла бездетной - приданое возвращалось ее родственникам.
Наследственное имущество не могло выходить за пределы данного рода. Имущество каждого хакаса составляло после него общее достояние того рода, к которому он принадлежал. Род сохраняет право на выморочное имущество своих членов.
Библиография:
1. Костров, Н. А. Очерки быта Минусинских татар // Труды IV археологического съезда в России, бывшего в Казани с 31 июля по 18 августа 1877 г. Т. 1... - Казань, 1884. - 673 с.
2. Лаппо, Д. Е. Общественное управление Минусинских инородцев / Д.Е. Лаппо // Известия императорского Томского университета. Кн. XXV. -Томск, 1905. - 98 с.; Лаппо, Д. Е. Об изучении степного права / Д.Е. Лаппо // Русская мысль. Кн. Х .-М ., 1906.- 72 с.
3. Иссар-Иссарцев, Н.Н. Материалы к изучению обычного права инородцев Минусинского уезда / Н.Н. Иссар-Иссарцев // Сибирский наблюдатель.
- Кн. 3. - 1905. С. 32 -46.
4. Бутанаев, В.Я. К истории семьи и семейного права хакасов (XIX - начала ХХ в.) // Традиционные верования и быт народов Сибири. XIX - начало XX в. - Новосибирск, 1987. - С. 155-164.
5. Бутанаев, В.Я. Степные законы Xонгорая / В.Я. Бутанаев. — Абакан: Изд-во Xакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2004.
- 278 с.
6. Проект Степных законов для южных скотоводцев и промышленников и кочующих земледельцев Енисейской губернии / Бутанаев В. Я Этн ическая история хакасов. XVII-XIX вв. // Материалы к серии «Народы Советского Союза». Вып. 3 («Xакасы»). - М., 1990. - С. 270.
7. Залкинд Е. М. Общественный строй бурят (XVIII - втор. пол. XIX в.). - М., 1970. - 400 с.
8. Самоквасов Д. Я. Сборник обычного права сибирских инородцев. Варшава, 1876. - 282 с.
9. ^APX. Ф. И-5. Оп. 1. Д. 31. С. 42.
10. Басаева К. Д. Семья и брак у бурят (вторая половина XIX - начало XX вв.). - Новосибирск, 1980. - 224 с.
11. Изразцов Н. Обычное право киргизов Семиреченской области // ЭО. 1897. № 5. - С. 6-12.
12. Кисляков Н. А. Наследование и раздел имущества у народов Средней Азии и Казахстана. - Л., 1977. - 130 с.
13. Гродеков В. Н. Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области. Т. I. - СПб., 1882. - 528 с.
14. ЦГАРX. И-2. On. 1. Д. 161. Л. 81.
References:
1. Kostrov, N. A. Essays on the life of the Minusinsk Tatars // Proceedings of the IV Archaeological Congress in Russia, which was held in Kazan from July 31 to August 18, 1877, Vol. 1... - Kazan, 1884. - 673 p.
2. Lappo, D. E. Public administration of Minusinsk foreigners / D.E. Lappo // Izvestiya imperatorskogo Tomsk University. Book XXV. - Tomsk, 1905. - 98 p.; Lappo, D. E. On the study of steppe law / D.E. Lappo // Russian Thought. Kn. X .-M., 1906.- 72 p.
3. Issar-Issartsev, N.N. Materials for the study of the customary law of foreigners of the Minusinsk district / N.N. Issar-Issartsev // Siberian Observer. - Book 3. - 1905.
pp. 32-46.
4. Butanaev, V.Ya. On the history of the family and family law of the Khakass (XIX - early XX century) // Traditional beliefs and way of life of the peoples of Siberia. XIX -early XX century - Novosibirsk, 1987. - pp. 155-164.
5. Butanaev, V.Ya. Steppe laws of Hongorai / V.Ya. Butanaev. - Abakan: Publishing House of N.F. Katanov Khakass State University, 2004. - 278 p.
6. Draft Steppe laws for southern pastoralists and industrialists and nomadic farmers of the Yenisei province / Butanaev V. I am the Ethnic history of the Khakas. XVII-XIX centuries. // Materials for the series "Peoples of the Soviet Union". Issue 3 ("Khakasy"). - M., 1990. - p. 270.
7. Zalkind E. M. The social system of the Buryats (XVIII - second floor. XIX century.). - M., 1970. - 400 p.
8. Samokvasov D. Ya. Collection of customary law of Siberian foreigners. Warsaw, 1876. - 282 p.
9. TSGARH. F. I-5. Op. 1. D. 31. P. 42.
10. Basaeva K. D. Family and marriage among the Buryats (the second half of the XIX - early XX centuries). - Novosibirsk, 1980. - 224 p.
11. Izraztsov N. Customary law of the Kirghizs of the Semirechensk region // EO. 1897. No. 5. - pp. 6-12.
12. Kislyakov N. A. Inheritance and division of property among the peoples of Central Asia and Kazakhstan. - L., 1977. - 130 p
13. Grodekov V. N. Kirghizs and Karakirgizs of Syr-Darya regions. T. I. - St. Petersburg, 1882. - 528 p.
14. TSGARH. I-2. On. 1. d. 161. L. 81.
