CC BY
29
АРИДНЫЕ ЭКОСИСТЕМЫ, 2010, том 16, № 4 (44), с. 15-24 =————— СИСТЕМНОЕ ИЗУЧЕНИЕ АРИДНЫХ ТЕРРИТОРИЙ
УДК 001(09)
НАСЛЕДИЕ ЕСТЕСТВОИСПЫТАТЕЛЕЙ ХУШ-ХХ ВЕКОВ - КАК ОСНОВА РАЗВИТИЯ СТЕПЕВЕДЧЕСКИХ НАУЧНЫХ ШКОЛ1
© 2010 г. А. А. Чибилёв, О. А. Грошева
Институт степи УрО РАН Россия, 460000 Оренбург, ул.Пионерская, 11, [email protected]
Реферат. В статье рассматривается вопрос о роли научного наследия естествоиспытателей XVIII-XX веков в развитии степеведческих научных школ. Отмечено, что определяющую роль в формировании научных школ сыграла общегеографическая школа В.В. Докучаева и первые географические кафедры.
Ключевые слова: научное наследие, научная школа, научные центры.
Концепция научной школы к настоящему времени прочно вошла в арсенал различных наук о науке и доказала свою полезность при разработке многих проблем, например, таких, как передача научного знания от одного поколения к другому, борьба различных взглядов и направлений в науке, организация эффективной научной работы, инновации в науке. Поэтому вполне объяснимо, что сама научная школа стала объектом науковедческого анализа. Наибольшее внимание специалистами, занимающимися этим вопросом, уделяется определению понятия «научная школа» и характеристике факторов, влияющих на ее образование и развитие.
«Научная школа» - понятие многозначное. Известный науковед Н.И. Родный (1975), определяя научную школу как научный коллектив, выделяет 3 ее важные черты: 1) наличие научного руководителя - автора определенной программы исследования; 2) уравнивание в актуальности задач - в области научных исследований и подготовки кадров; 3) наличие характерного и достаточно стабильного стиля работы.
В.Б. Гасилов (1977) указывает на двадцать семь вариантов интерпретации термина «научная школа» в различных контекстах. М.Г. Ярошевский (1977) выделил три типа научных школ: научно-образовательная школа, школа - исследовательский коллектив, школа как направление в науке. Наиболее распространенным является использование термина «научная школа» для обозначения школы - исследовательского коллектива. Широко известным является определение школ такого типа В.Б. Гасилова: «Научная школа -сообщество ученых разных статусов, компетенции и специализации, координирующих под руководством лидера свою исследовательскую деятельность, внесших вклад в реализацию и развитие исследовательской программы и способных активно представлять и защищать цели и результаты программы» (Гасилов, 1977, с. 144-148).
Согласно Ф.Н. Милькову, научная школа - «исторически определенный коллектив, активно разрабатывающий новые перспективные проблемы того или иного научного направления» (Мильков, 1981, с. 302-303). Каждая научная школа, по мнению Ф.Н. Милькова (1990), характеризуется следующими основными чертами: а) оригинальностью подходов к решению основной проблемы; б) перспективностью, позволяющей по-новому осветить идею научного направления; в) практической значимостью прикладных аспектов
1 Работа выполнена при финансовой поддержке проекта РГНФ (№ 10-03-81302а/У).
15
теоретических исследований; г) личными качествами лидера научной школы. По своему вкладу в науку научные школы разделяются на ведущие и местные.
При узком трактовании понятия «научная школа», считает А.В. Краснопольский, подразумевают «ячейку науки, в которой формируются новые силы и осуществляется постоянное взаимодействие между старыми и молодыми кадрами, между учителями и учениками, между основателями новых научных направлений и их преемниками» (Краснопольский, 1995, с. 498-499). Ведущие научные школы формируются в основных научных центрах страны - Москве и Санкт-Петербурге, а на периферии их образование ограничено целым рядом факторов (фактором научной среды, возможности организации исследований и публикации материалов и т.д.). Вместе с тем, отмечает А.В. Краснопольский, отдельным региональным ученым удалось создать ведущие научные школы (Г.И. Танфильев, А.Н. Краснов, Ф.Н. Мильков, А.А. Чибилёв).
Суммируя все выше сказанное, можно конкретизировать понятие «научная школа» как творческое объединение единомышленников, т.е. идейно взаимосвязанных ученых разных поколений, работавших (или работающих) в одном направлении во главе с руководителем (редко с двумя руководителями), который, как правило, благоприятно сочетает черты талантливого ученого, богатого научными идеями, энтузиаста и вдохновителя науки, одного из признанных лидеров крупного научного направления.
Определяющими признаками научной школы являются новизна теории и методики и интенсивное распространение разрабатываемых идей, методов. Для научной школы свойственны движение, поиск, постоянное усовершенствование. Научные школы могут называться по-разному: по центру действия, лидеру, методу или объекту исследования, главной теоретической установке, но главное, чтобы в названии школы отражалась ее самая характерная черта.
Исследование факторов, влияющих на образование и развитие научных школ, в первую очередь, вызвано вопросом о том, чем обуславливаются успех или неуспех той или иной из них. Одной из попыток ответить на этот вопрос стала модель «идеальной», т.е. наиболее успешной, «лабораторной» научной школы, предложенная английским исследователем Дж. Морреллом в 1972 г. Согласно Морреллу (1972), школа будет наиболее успешна, когда во главе ее стоит «харизматический» лидер, имеющий определенный вес среди коллег, способный предложить исследовательскую программу, которую можно разрабатывать с использованием относительно простых экспериментальных методик, и обладающий достаточными административными ресурсами. Для успешного функционирования школы необходим постоянный приток новых учеников и должен быть доступ к научной периодике (идеально, если есть свой научный журнал). Однако ясно, что на образование и развитие научной школы, ее успех или неуспех оказывают влияние гораздо большее число факторов, по сравнению с рассмотренными Морреллом.
Истоки возникновения и развития первых степеведческих школ относятся к XVIII веку. В течение нескольких столетий до этого в описаниях путешественников мы встречаем лишь отрывочные сведения о природе степной зоны Евразии. В середине XVIII века появились первые обобщающие труды, посвященные географии степных регионов.
Большой интерес представляют исследования первого члена-корреспондента Санкт-Петербургской академии наук П.И. Рычкова (1759, 1762), в которых ученый приводит ценные сведения по географии лесов, гидрологии и животному миру оренбургских степей в XVIII веке, высказывает мысли о необходимости искусственного лесоразведения в степной зоне. П.И. Рычков - автор более 60 трудов, для которых характерны комплексность описания, связь с историей, с практикой, генерализация в отборе материала. Он считается «первым географом, историком и экономистом Оренбургского края» (Мильков, 1953, с.136).
Классический труд П.И. Рычкова «Топография Оренбургская» (1762) - одна из первых страноведческих работ в мировой географической литературе, в которой был применен сравнительный метод описания, и которая подробно характеризует степные ландшафты южной части Приуральского края. Территория, изображенная в «Топографии Оренбургской», до П.И. Рычкова была мало исследована.
В 1768-1774 годах Академией наук были организованы специальные научные экспедиции, исследовавшие степные районы Европейской России, Кавказа, Сибири, и положившие начало систематическому и планомерному исследованию степей Северной Евразии. Южнорусские степи между Днепром и Волгой изучали И.А. Гюльденштедт и С.Г. Гмелин, а степи Заволжья, Южного Урала и Зауралья - академические отряды П. С. Палласа, И.И. Лепёхина, И.П. Фалька. Главная цель экспедиций состояла в выявлении, описании и изучении природных ресурсов, необходимых для дальнейшего хозяйственного развития России. Особое внимание уделялось определению связей между рельефом, климатом и характером растительного покрова степных экосистем.
Результаты экспедиции были изданы в 1773-1778 годах в трехтомном труде П.С. Палласа «Путешествия по разным провинциям Российского государства». И.И. Лепехин опубликовал «Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства» в 1795 году. Записки путешествия академика Фалька были обработаны И.И. Георги и изданы в 1824 году. Эти научные труды, представленные в форме дневников, содействовали введению в науку множества новых сведений о степной зоне. Они готовили географическую мысль к осознанию необходимости и важности анализа и систематизации накапливаемого научного материала.
Особый вклад в изучение природы степей принадлежит П.С. Палласу - крупнейшему ученому своего времени, совмещавшему в себе таланты зоолога, ботаника, геолога, этнографа и географа-исследователя. Он первым предпринял попытку определить южные и северные границы степей, отметил характерную географическую закономерность в распределении отдельных видов растений, выделил Уральские горы как разделяющий фактор между флорами Европейской России и Сибири (Паллас, 1809).
В первой половине XIX века в связи с расширяющимся хозяйственным освоением степей большое значение приобретают геоботанические (фитоценологические) исследования. Родоначальником геоботанического направления в изучении степных геосистем был профессор кафедры ботаники и зоологии Казанского университета, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1842), известный исследователь Южного Урала и Западного Казахстана Э.А. Эверсманн.
Эдуард Александрович Эверсманн большую часть своей жизни посвятил изучению природы огромного Оренбургского края, который охватывал в середине XIX века Заволжье, Южный Урал и значительную часть Казахстана. Уроженец Вестфалии (Германия), он в 1816 году приехал на Южный Урал, участвовал в первых русских экспедициях в Бухару в составе российского посольства А. Ф. Негри (1820-1821 гг.), исследовал Устюрт, северное побережье Каспийского и Аральского морей (1825-1826 гг.) и Общий Сырт (1827 г.). Многолетние путешествия позволили Эверсманну собрать уникальные коллекции млекопитающих, птиц и насекомых степных ландшафтов и описать ряд новых для науки видов. Десятки научных работ ученого, посвященные описанию фауны южноуральских степей, были опубликованы в «Записках Казанского университета».
По материалам собственных исследований Общего Сырта, Рын-песков и земель Букеевской орды, а так же данным Г.С. Карелина 1832-1836 годов, Э.А. Эверсманн издает главный труд своей научной деятельности «Естественную историю Оренбургского края» (1840, 1850, 1866). В первой части книги, являющейся кратким итогом двадцатилетних
исследований природы Оренбургского края, Эверсманн, используя личные наблюдения и факты, делает важные теоретические обобщения.
Значительным достижением в развитии учения о степных геосистемах стало данное этим ученым взаимосвязанное описание геологического строения, рельефа, климата, почв и растительности заволжско-тургайских степей. Подразделяя Оренбургский край на три основные полосы, Эверсманн (1840) впервые применяет ландшафтный подход, присущий современной географической науке.
Э.А. Эверсманну, как одному из основоположников учения о степных геосистемах, принадлежит наиболее полное для своего времени определение степного ландшафта. Ученый пишет: «Степью вообще мы называем довольно обширное, более или менее плоское и сухое пространство земли, поросшее только низкими, в сухменных местах прозябающими растениями ... понятие о степи вообще исключает присутствие лесов» (Эверсманн, 1840, с. 51). Степная флора, отмечает естествоиспытатель, образована многолетними корневыми растениями, среди которых преобладают «низкий кустарник, или злаки». Он подчеркивает, что степи с характерными для них особой почвой и особым климатом «производят своих животных и свои растения».
Э.А. Эверсманн (1840) характеризует экологические особенности растительности степи, ее фенологическое развитие по фазам, физиономические особенности, отмечает взаимозависимость растительности и почв. Выступая против принятой в то время морской теории возникновения чернозема, Э.А. Эверсманн одним из первых говорит о его наземно-растительном происхождении. Он подчеркивает ведущую роль растений в образовании черноземных степей: «море заливало все нынешние степи... возникли обширные илистые степи, кои в течение веков, а может быть тысячелетий, от ежегодно умирающей и возобновляющейся растительности, покрылись слоем тука, или чернозема» (Эверсманн, 1840, с. 52). Э.А. Эверсманн выделяет главные причины безлесья приуральских степей: «сухость климата» и «недостаток воды», тем самым развивая климатическую гипотезу безлесья степной зоны.
Во 2-й части своего труда, посвященной млекопитающим, Эверсманн дает одно из первых описаний животного мира степного края. В книге уделяется большое внимание экологическим сведениям по отдельным видам и группам, особенно по хищным и грызунам.
В 1866 году, уже через 6 лет после смерти Эверсманна, публикуется третья часть «Естественной истории», посвященная птицам и подготовленная к печати учеником Эверсманна - М.Н. Богдановым. Эверсманном выделено в крае 332 вида птиц, относящихся к 87 родам и 7 разрядам. Зоологические исследования ученого имеют особое значение при восстановлении истории развития животного мира на территории Оренбургского края. Благодаря Эверсманну, мы можем сравнить животный мир степей XIX века с современным.
Геоботаническое направление в изучении степных ландшафтов, заложенное Э.А. Эверсманном, в дальнейшем получило развитие в работах Г.Н. Высоцкого (1905), В.В. Алёхина (1910), И.К. Пачоского (1917), Б.А. Келлера (1921; 1931), Е.М. Лавренко (1940) и ряда других исследователей степей, многие из которых внесли значительный вклад в решение актуальных проблем степеведения и создание научных школ.
Известный географ и ботаник, профессор Петербургского университета А.Н. Бекетов, впервые выделивший в 1859 году степь как особую физико-географическую область, состоящую из нескольких климатических поясов, исследует вопросы естественного безлесья степей, наличия переходной полосы между лесом и степью. Поставленный ученым вопрос о северной границе степной области и о наличии переходной полосы между лесом и степью не был новым для отечественной географии. Но именно А.Н. Бекетов ввел научную терминологию понятие «предстепье» (в современном понятии - лесостепь). Степную область
Европейской России А.Н. Бекетов (1859) разделил на три климатических пояса (подзоны). 1. Предстепье - проходит через Житомир, Курск, Тамбов, Пензу, Ставрополь на Волге (ныне Тольятти) и до Урала. Здесь, отмечал ученый, еще много лесов, особенно в западной ее части, но степные пространства уже обширны. 2. Степной, переходный - проходит севернее Кишинева, Днепропетровска, Луганска и южнее Уральска. Климат в этом поясе характеризуется переходом от «западного» к «восточному» (азиатскому). 3. Чисто степной -до Крымских гор и предгорий Кавказа. Он расположен в «области преобладания восточных ветров» с азиатским характером климата. Много внимания А.Н. Бекетов (1859) посвятил и другой степной проблеме - причинам естественного безлесья степей, считая, что данное явление вызвано климатическими и доисторическими причинами.
Новый этап в изучении степей Евразии во второй половине XIX столетия связан с работами В.В. Докучаева, создавшего первую общегеографическую научную школу, основным направлением исследований которой было изучение степных ландшафтов. Начало зарождения этой школы относится к 1883 году, когда в Императорском Санкт-Петербургском университете Докучаевым была защищена докторская диссертация под кратким, но очень ёмким названием «Русский чернозем», а становление проходило в Нижегородский период деятельности Докучаева (1882-1887 гг.), когда по заказу Нижегородского губернского земства была проведена оценка земель губернии. К этой работе Докучаев привлек молодых учёных Н.М. Сибирцева, А.Р. Ферхмина, В.П. Аманицкого, Ф.Ю. Левинсона-Лессинга, П.Ф. Баракова и др.
Окончательное оформление научной школы можно отнести к периоду 1892-1898 гг., когда Особой экспедицией под руководством Докучаева, организованной по поручению Министерства государственных имуществ, изучались причины неблагоприятных условий земледелия в степях и разрабатывались мероприятия для борьбы с этими условиями. В число своих помощников Докучаев привлёк А.Н. Краснова, Г.Н. Высоцкого, К.Д. Глинку, В.И. Вернадского, С.К. Богушевского, Г.И. Танфильева и др.
Среди характерных особенностей докучаевской научной школы можно назвать следующие: 1) это был союз единомышленников, сплотившихся вокруг одной цели на основе идей своего учителя, наставника, лидера; 2) она объединила разных специалистов: почвоведов, ботаников, геологов, гидрологов, метеорологов, т.е. ее отличала широкая комплексность, необходимая для целостного познания природы; 3) многие из молодых учеников Докучаева создали в дальнейшем собственные научные направления и школы (В.И. Вернадский - учение о биосфере, А.Н. Краснов и Г.И. Танфильев - в ботанике, Н.М. Сибирцев, К.Д. Глинка - в почвоведении, Г.Н. Высоцкий - в гидрологии и др.).
В.В. Докучаев по праву может считаться основоположником прикладной географии. Классическим образцом физико-географического исследования, в котором глубокий анализ природного комплекса служит фундаментом для разработки всесторонней программы оптимизации ландшафтов, стал его труд «Наши степи прежде и теперь» (Докучаев, 1892). В этой монографии он проследил, как естественные ландшафты степи изменились под воздействием человека и выявил причины их прогрессирующего иссушения и утраты почвенного плодородия. Здесь перед нами пример того, как «фундаментальная наука» должна служить практике.
Открытие закона географической зональности, разработка учения о почве как особом естественно-историческом теле и научных основ борьбы с засухой и истощением степных почв, первая классификация почв на генетической основе, уникальная монография «Наши степи прежде и теперь» (1892) и практические работы по преобразованию природы в Каменной Степи в Воронежской области положили начало становлению степеведения как области естественно-научных знаний. Именно В.В. Докучаев поставил первые опыты по
заповеданию степи, первым заявил о необходимости создания степных научных станций. «Каменная Степь» стала важнейшим научным стационаром по разработке научных основ формирования степного агроландшафта. Учёный предложил план оптимизации степного природопользования, предусматривающий развитие полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольной системы земледелия, строительства прудов и водоемов. В книге «Русский чернозём» (1883) В.В. Докучаев, обосновывая эталонное значение заповедников, отмечает, что объективное познание степей и закономерностей их развития возможно только на участках, исключенных из хозяйственного использования.
Говоря о научном наследии естествоиспытателей, заложившем основы развития степеведческих научных школ, нельзя не вспомнить одного из виднейших представителей отечественной научно-экологической школы - В.В. Станчинского, организовавшего в 1930 году Степной научно-исследовательский институт в Аскании-Нова. Институт просуществовал всего 3 года и был закрыт по идеологическим соображениям, что говорит о том, что степеведение, как и экология, а затем генетика и кибернетика попало в советское время в число запрещённых наук.
Со второй половины 90-х годов XIX века в изучении природы России стали принимать участие университетские кафедры географии, впервые организованные в 1884 году в Московском университете и 1887 году - в Петербургском. Кафедру географии и этнографии в Московском университете возглавил Дмитрий Николаевич Анучин - классик географической науки, ученый-энциклопедист, первый доктор географических наук в России (1889), Почётный член Русского географического общества (1900) и Петербургской академии наук (1898), создавший школу русской академической географии.
Научное наследие Д. Н. Анучина включает региональные исследования по истории географии, по изучению и анализу творчества отдельных ученых-географов и путешественников. Среди них работа «Рельеф поверхности Европейской России в последовательном развитии о нем представлений» (Анучин, 1895), в которой ученый показал эволюцию представлений о рельефе Русской равнины по мере освоения территории страны. Многие из учеников анучинской географической школы стали впоследствии крупными учёными, талантливыми продолжателями её традиций. Это - Л.С. Берг, А.А. Борзов, М.С. Боднарский, С.Г. Григорьев, А.К. Крубер и др.
Формирование общегеографической школы В.В. Докучаева и создание первых географических кафедр в конце XIX столетия сыграло определяющую роль в активизации развития новых научных школ ученых-степеведов.
В Петербургском университете А.Н. Бекетов основал ботанико-географическую научную школу. Основателями казанской школы являются С.И. Коржинский, А.Я. Гордягин, воронежской - Б.А. Келлер, харьковской - В.И. Талиев, Е. М. Лавренко, ленинградской -Л.С. Берг, Е.М. Лавренко, томской - П.Н. Крылов. Представитель харьковской университетской школы Е.М. Лавренко создал одну из крупнейших геоботанических степеведческих школ в Санкт-Петербурге.
В 1923 году известный геоботаник В.В. Алёхин организовал в Московском университете кафедру геоботаники, от которой берет начало так называемая «московская фитоценологическая школа». На протяжении более чем сорокалетней научно -исследовательской деятельности В.В. Алёхин развивал идею зональности, обоснование которой впервые было сделано В.В. Докучаевым, разрабатывал методы изучения степного растительного покрова, а так же вопросы классификации степей. В последние годы жизни ученого под его руководством проводились детальные стационарные фитоценологические исследования в Центрально-Черноземном степном заповеднике в Курской области, которому присвоено имя В.В. Алёхина.
Фундамент современного степеведения создавали не только ботаники, но и географы. Российская школа географов продолжала традиции своих предшественников. Ландшафтно-морфологическая школа Л.С. Берга развивала идеи В.В. Докучаева. Заведуя кафедрой Ленинградского государственного университета, Л.С. Берг заложил теоретические основы современного ландшафтоведения, выделил и описал географические зоны СССР, формулируя метод выделения ландшафтов по экзогенным формам рельефа. В последствии эти положения были дополнены учетом климатических условий и особенностей биоценозов.
Основателем академической ландшафтно-геофизической школы стал первый директор Института географии АН СССР А.А. Григорьев (1883-1968 гг.), разработавший важнейшие вопросы теории физической географии. Он раскрыл структуру и дал понятие географической оболочки, обосновал представление о физико-географическом процессе (развитии, динамике, интенсивности), разработал понятие о ландшафтах как «внешних выражениях» структуры физико-географического процесса, протекающего в географической оболочке. С научной школой А.А. Григорьева связано изучение механизма широтной и гидротермической зональности, разработка системы таксономических единиц физико-географического районирования с использованием метода ведущего фактора.
Среди учеников и последователей А.А. Григорьева видное место занимает Фёдор Николаевич Мильков (1918-1996) - лидер и основатель воронежской ландшафтной школы. Его путь в науку начался с географического факультета Московского областного педагогического института (МОПИ), по окончании которого в 1938 году он был зачислен в аспирантуру Научно исследовательского института географии Московского государственного университета. В 1941 году после защиты кандидатской диссертации на тему «Опыт характеристики ландшафтных районов северной лесостепи», Федор Николаевич по направлению приезжает в Оренбургский (в то время Чкаловский) педагогический институт, где начинает работу на кафедре географии и в 1944 году становится её заведующим.
После обучения в докторантуре Института географии РАН СССР (1945-1947 гг.) под научным руководством академика А.А. Григорьева Ф.Н. Мильков в 1948 году успешно защищает докторскую диссертацию и в тридцать лет становится самым молодым в СССР доктором географических наук и профессором. В 1949-1950 гг. Ф.Н. Мильков - декан географического факультета Оренбургского педагогического института. Благодаря его инициативе и настойчивости, в 1947 году был восстановлен Оренбургский отдел Географического общества СССР, которым ученый руководил до перевода в Воронеж в 1950 году (Чибилёв и др., 2003).
С 15 января 1951 года начинается воронежский период жизни Ф.Н. Милькова (1951-1996 годы). Это время формирования и развития Воронежской ландшафтной школы. Ф.Н. Мильков и его ученики внесли весомый вклад в решение проблем физико-географического районирования и ландшафтно-типологического картирования, изучения генезиса структуры и динамики ландшафтов.
Воронежской ландшафтной школе принадлежит приоритет в обосновании термина «ландшафт» как общего понятия; самостоятельности ландшафтной сферы как предмета исследования ландшафтоведения; системы парадинамических и парагенетических ландшафтных комплексов; геоэкологии как науки о комфортности окружающей среды. Ф.Н. Мильков отстаивал представление о том, что географическая оболочка - не синоним ни биосфере, ни ландшафтной сфере, которые служат ее подсистемами.
Особую роль сыграли его работы о типах местности, посвященные теории, полевому изучению и ландшафтно-типологическому картированию типов местности (Мильков, 1954; 1956; 1959; 1964). Ф.Н. Мильков (1966) рассматривал тип местности как обобщение
большого числа конкретных местностей - территориальных единиц, геоморфологически и литологически сопряженных систем урочищ, равноценных с точки зрения хозяйственного использования. Признавая существование конкретных местностей, обладающих важнейшими свойствами региональных ПТК, он считал, что изучение их все же целесообразно не как самостоятельных объектов, а как фрагментов широко распространенного типа местности.
Воронежской ландшафтной школе принадлежит приоритет и в обосновании нового направления в географии - антропогенного ландшафтоведения. С конца 40-х годов XX столетия в центре внимания Ф.Н. Милькова были вопросы воздействия антропогенного фактора на ландшафты, им опубликована серия трудов по этой тематике, главным из которых стала монография «Человек и ландшафты» (Мильков, 1973). По мнению ученого, предметом изучения антропогенного ландшафтоведения служат природные комплексы, формирующиеся под влиянием хозяйственной деятельности человека - антропогенные ландшафты, понимаемые как «комплексы, в которых на всей или на большей их площади коренному изменению под воздействием человека подвергся любой из компонентов ландшафта». Он также обосновал принцип исследования антропогенных ландшафтов, названный им принципом природно-антропогенной совместимости, разработал новые подходы и классификации антропогенных ландшафтов, определил возможности и перспективы практического использования результатов их исследований. Это направление активно развивали его ученики - географы Воронежского университета: В.И. Булатов, В.Б Михно, А.И. Нестеров, В.И. Федотов и др.
Ф.Н. Мильков воспитал через аспирантуру 22 кандидата географических наук, из них семь стали докторами наук: Федотов В.И. (1989), Михно Б.Б. (1990), Абдулкасимов Али (1990), Чибилёв А.А. (1992), Козин В В. (1993), Булатов В.И. (1996) и Денисик Г.И. (1999).
Ф.Н. Милькову принадлежит около 500 научных статей и свыше 50 монографий. Его труды переведены на многие языки мира. В 1956-1985 гг. Ф.Н. Мильков возглавлял Воронежский отдел Географического общества СССР. Представители научной школы Ф.Н. Милькова работают ныне не только в России (Центральное Черноземье, Южный Урал, Западная Сибирь), но и на Украине, в Узбекистане, Казахстане.
Большинство возникших в конце XIX века - первой половине XX века научных степеведческих школ в дальнейшем утратили свое значение в научных центрах их первоначального формирования, но возродились к началу XXI столетия в новых школах ученых-степеведов, продолжающих традиции В.В. Докучаева, А.Н. Бекетова, С.И. Коржинского, А.Я. Гордягина, Б.А. Келлера, В.И. Талиева, Е.М. Лавренко, В.В. Алехина, Ф.Н. Милькова и других учёных, не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и в Оренбурге, Иркутске, Ростове, Барнауле, Саратове, Улан-Удэ, Кызыле и других городах России.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Алехин В.В. 1910. Казацкая степь Курского уезда в связи с окружающей растительностью //
Тр. СПб. о-ва естествоиспытателей. Отд. бот. XLI. Вып. 3. С. 271-317. Анучин Д.Н. 1895. Рельеф поверхности Европейской России в последовательном развитии о
нем представлений // Землеведение. Кн. 1. С. 77-125; Кн. 4. С. 65-124. Бекетов А.Н. 1859. Климат Европейской России // Рус. вестн. Т. 19. № 3. Кн. 4. С.375-403; 674-690.
Высоцкий Г.Н. 1905. Степи Европейской России // Полная энциклопедия русского сельского хозяйства и соприкасающихся с ним наук. СПб.: Изд-ие А.Ф. Девриена. Т. IX.: Солонцы - Теневыносливость древесных пород. С. 397-443.
Гасилов В.Б. 1977. Научная школа - феномен или исследовательская программа науковедения // Школы в науке. М. С.144-148.
Докучаев В.В. 1883. Русский чернозем. Отчет Вольному экономическому обществу. СПб. ВЭО. III. IV. 376 с.
Докучаев В.В. 1892. Наши степи прежде и теперь. Издание в пользу пострадавших от неурожая. СПб.: Типография Евдокимова. IV. 128 с.
Келлер Б.А. 1921. Растительность Воронежской губернии // Материалы по естестественно-историческому исследованию Воронежской губернии. Воронеж. Вып. 2. С. 123.
Келлер Б.А. 1931. Степи Центрально-черноземной области // Степи Центрально-черноземной области. М.-Л. С. 319-327.
Краснопольский А.В. 1995. Отечественные географы (1917-1992). Библиографический справочник (в 3-х тт.) / Под ред. С.Б. Лаврова. Т.Ш. (Ц-Я. Приложения). СПб. 540 с.
Лавренко Е.М. 1940. Степи СССР // Растительность СССР. М.-Л. Т. 2. С. 1-265.
Мильков Ф.Н. 1953. П.И. Рычков. М.: Географгиз. 144 с.
Мильков Ф.Н. 1954. Типы местности и ландшафтные районы Центральных черноземных областей (к вопросу о выделении региональных и типологических единиц в ландшафтной географии) // Изв. Всесоюзн. геогр. о-ва. Т. 86. Вып. 4. С. 336-346.
Мильков Ф.Н. 1956. Вопросы полевого изучения типов местности и урочищ Центральных черноземных областей // Второе совещание по ландшафтоведению: Тез. докл. Львов. С. 29-30.
Мильков Ф.Н. 1959. Вопросы типологии урочищ // Изв. Воронеж. отд. геогр. о-ва. Вып. 2. С. 15-22.
Мильков Ф.Н. 1964. Тип местности как ландшафтный комплекс и его значение для географического познания страны // Развитие и преобразование географической среды. М. С. 141-157.
Мильков Ф.Н. 1966. Ландшафтная география и вопросы практики. М.: Мысль. 255 с.
Мильков Ф.Н. 1973. Человек и ландшафты. М.: Мысль. 224 с.
Мильков Ф.Н. 1981. Физическая география: современное состояние, закономерности, проблемы. Воронеж: Изд-во ВГУ. 400 с.
Мильков Ф.Н. 1990. Общее землеведение. М.: Высшая школа. 335 с.
Паллас П.С. 1809. Путешествие по разным провинциям Российской Империи. СПб. Ч. 1. 657 с.
Пачоский И.К. 1917. Описание растительности Херсонской губернии. Херсон. Т. II. 336 с.
Родный Н. И. 1975. Очерки по истории и методологии естествознания. М.: Наука. 424 с.
Рычков П.И. 1887. Соч. 1762 г. Топография Оренбургской губернии. 2-ое изд. Оренбург: Тип. Б. Бреслина. 405 с.
Рычков П.И. 1896. (1-ое изд-ие 1759 г.) История Оренбургская (1730-1750) / Под ред. и с примечаниями Н.М. Гутьяра. Оренбург: Изд-ние Оренб. Губерн. Стат. комитета. 95 с.
Федотов В.И., Бережной А.В. 2004. Воронежская научная школа - вчера, сегодня, завтра // Вестник ВГУ. Сер. География и геоэкология. № 1. С.5-10.
Чибилёв А.А., Сафонов Д.А., Мильков Ф.Н. 2003. На границе Европы и Азии: К 135-летию Оренбургского отделения Русского географического общества. СПб-Оренбург: Изд-во «Оренб. губерния». 158 с.
Эверсманн Э.А. 1840. Естественная история Оренбургского края. Ч. 1. Оренбург: Тип. штаба Оренб. корпуса. 99 с.
Эверсманн Э.А. 1850. Естественная история Оренбургского края. Ч. 2. Казань: Тип. Казан. ун-та. 296 с.
Эверсманн Э.А. 1866. Естественная история Оренбургского края. Ч. 3. Естественная история
птиц Оренбургского края. Казань: Тип. Казан. ун-та. 691 с. Ярошевский М.Г. 1977. Логика развития науки и научная школа // Школы в науке. М. С.7-97. Morrell, I.B. 1972. The Chemist Breeders: The Research Schools of Liebig and Thomas Thomson // Ambix. Vol. 1. P.1-46.
SCIENTIFIC HERITAGE OF THE XVIII-XX-th CENTURIES - AS A BASIS FOR DEVELOPMENT OF STEPPE SCIENTIFIC SCHOOLS
© 2010. А. А. Chibilev, О. А. Grosheva
Institute of steppe, Ural Department of Russian Academy of sciences 460000, Russia, Orenburg, Pionerskaya st., 11, [email protected]
Abstract. The role of the scientific heritage of the naturalists XVIII-XX of centuries in the development of steppe scientific schools is examined. It is noted, that the main role in the formation of scientific schools was played by the general geographic school by WW. Dokuchaev and the first geographical departments.
Key words: scientific heritage, scientific school, the scientific centers.
