CC BY
12
УДК 159.9+ 316.61
НАСИЛИЕ В СОВРЕМЕННОМ ПОЛИКУЛЬТУРНОМ МИРЕ: «КЕЛЬНСКАЯ ИСТОРИЯ» И ПЕРСПЕКТИВЫ ТЕОРИИ ИНТЕРСЕКЦИОНАЛИЗМА 1
© 2021 Т. Шпис 1, Э. Туидер 2
1 докт. социологии, профессор факультета социальной работы, спикер Немецкого общества социологии e-mail: tina.spies@,eh-darmstadt.de
Евангелическая высшая школа, Дармштадт
2 докт., профессор социологии различий и гендера, председатель общества Gender Studies Association e-mail: tuider(at)uni-kassel.de
Университет Кассель Федеративная Республика Германия
Известные исследователи в области социальной психологии и социологии размышляют о феномене «Кельнской ночи», связанной с массовым сексуальным насилием, совершенным молодыми мигрантами в Кельне накануне Нового года. Критическому осмыслению подвергаются сложившиеся стереотипы в массовом общественном сознании, связанном с восприятием насильственного поведения и его оценкой, способностью человека к саморегуляции своего поведения и принятию нравственных норм титульного этноса. Авторы статьи показывают сложность и противоречивость культурной ассимиляции мигрантов в немецкое общество, политики «открытой Европы», приютившей значительное количество выходцев из Африки и Ближнего Востока. Вместе с тем предметом анализа становятся и «новые веяния» в общественной морали, связанные с гомофобными, расизированными, нетолерантными проявлениями в разных социальных слоях немецкого общества, их влиянием на формирование социальных стереотипов подростков и юношества, эффективность их социализации.
Ключевые слова: социальная философия, социальная психология, социализация, социальная педагогика, ненасильственное поведение, толерантность, интерсеционализм, гендер, гендерные стереотипы, сексуальность, агрессивное поведение личности.
VIOLENCE IN THE MODERN MULTICULTURAL WORLD: COLOGNE HISTORY AND THE PROSPECTS OF INTERSECTIONALISM THEORY
© 2021 Tina Shpis1, Elizabeth Tuider2
1 Doctor of Sociology, Professor at the Faculty of Social Work, Speaker of the German Society of Sociology e-mail: tina.spies@,eh-darmstadt.de
1 Перевод на русский язык - А.Е. Малыхин, к.п.н., доц. кафедры романо-германской филологии
Курского государственного университета.
Evangelical High School, Darmstadt
2 Doctor, Professor of Sociology of Differences and Gender, Chairman, Gender Studies Association e-mail: tuider@,uni-kassel.de
University of Kassel Federal Republic of Germany
Well-known researchers in the field of social psychology and sociology ponder the Cologne Night phenomenon associated with the massive sexual violence committed by y oung migrants in Cologne on New Year's Eve. Critical reflection is made on the prevailing stereotypes in the mass public consciousness related to the perception of violent behavior and its assessment, the person's ability to self-regulate his behavior and accept the moral standards of the titular ethnic group. The authors of the article show the complexity and inconsistency of the cultural assimilation of migrants into German society, the politics of "open Europe", which sheltered a significant number of immigrants from Africa and the Middle East. At the same time, the subject of analysis is the "new trends" in public morality associated with homophobic, racized manifestations, intolerant manifestations in different social layers of German society, their influence on the formation of social stereotypes of adolescents and youth, and the effectivene ss of their socialization.
Keywords: social philosophy, social psychology, socialization, social pedagogy, non-violent behavior, tolerance, inter-ethnicism, gender, gender stereotypes, sexuality, aggressive personality behavior.
1. Ночь, которая изменила все
После новогодней ночи 2015/2016 в немецких средствах массовой информации только и говорили о «ночи, которая изменила все». Журналистка и культуролог Миту Саньял (2017) в этой связи говорит о «посткельнализме» и тем самым отмечает перемену в общественном дискурсе, ибо «Кельн» стал шифром - без значения и со значением одновременно; событие, которое в настоящее время достаточно всесторонне анализируется, о котором, однако, мало что говорится в публичном дискурсе, где оно, тем не менее, наполнено смыслом(ами) [Hark, Villa 2017]. С дискурсивно-научной точки зрения здесь, вслед за Лаканом, можно также говорить о точке пересечения (point de capiton), которая частично фиксирует значение цепочки важных событий [Laclau, Mouffe 2006: 150] и, таким образом, дает специфическое определение реальности с соответствующим ей здравым смыслом [Mouffe 2001: 16].
Действительно, после сексуальных нападений на женщин в Кельне и других городах Германии феминистская критика расизма стала более затруднительной и при этом еще более неотложной. «Кёльн» теперь символизирует как предполагаемую опасность, исходящую от миграции, в частности мужчин-иммигрантов или беженцев, так и дискурсивное толкование темы пол/мужественность в иммиграционном обществе, которое культивирует социальное неравенство и в котором сексизм является этническим и расистским признаком. «После Кельна» стало чаще необходимо и в то же время гораздо труднее противоречить стереотипу «опасного иностранца» и ссылаться на социальное неравенство, которое не «присуще» «другому» [Шпис 2018]. Ведь посткёльн аргументировали почти исключительно так называемой «культурой» предполагаемых преступников - а именно мужчин, воспринимаемых как арабов, североафриканцев, мусульман. Их «гипермужественность» и «готовность к насилию» были сконструированы как импорт с «чужбины», и, соответственно, раздавались требования об их депортации - она в конечном итоге облегчалась вторым пакетом
законов о предоставлении убежища. Это явилось сигналом того, что от «других» исходит опасность, от которой надо защищать «собственное» [Hux el et al. 2019].
В социологических анализах «новогодней ночи в Кельне» предпринимается попытка описать «Кельн» как дискурсивное событие и критически переосмыслить эту узловую точку [Aigner 2016; Dietze 2016; Hark, Villa 2017; Lutz 2017; Messerschmidt 2016; Neuhauser et al. 2016]. Многие из этих работ - будь то в форме эссе, постов в блогах, газетных статей или даже научных публикаций - описывают то, что происходило в посткельнском социальном дискурсе, как процессы указывания на других, культурного обособления маргинальных мужланов, скрещивания этнизации и сексизма, которые, однако, ни в коем случае не так новы, как их обсуждали частично и в средствах массовой информации после Кельна. В рамках исследований расизма и этнической принадлежности, и особенно в рамках дискуссии о интерсекциональности, с 1990-х гг. анализировались процессы инакомыслия, а также скрещения расизма и сексизма [Lutz, Hildebrand 1998$ Lutz, Wenning 2001]. С тех пор, особенно в связи с растущей «расистской конъюнктурой» [Espahangizi et al. 2016: 13], то есть новой волной расистского насилия, горящими приютами беженцев, публичной расистской мобилизацией и разжиганием ненависти в социальных сетях, критический анализ расизма также получает все большее распространение в немецкой академической среде. Этот анализ частично связан с критическими исследованиями миграции, а также гендерными исследованиями.
Однако прежде всего под термином «интерсекциональность» в последние годы в социологический анализ и создание различных теорий вошли взгляды, которые больше не связывают дискриминацию и неравенство только лишь с классом/слоем или полом или миграционным контекстом, поскольку (одно)мерные модели, такие как «патриархат» (или« расизм», или «капитализм». - Э.1.), уже не годятся для описания и объяснения неравенства» [Degele, Winker 2007: 1] (см. также: [Walgenbach 2007, Lutz et al. 2010, Riegel 2016]). На теоретическом, методологическом и методическом уровнях в настоящее время сосредоточена взаимосвязь или взаимовлияние мощных различий и их внутренних отношений. Далее приводятся сначала в общих чертах различные контексты происхождения, а также трансатлантическое распространение концепции интерсекционализма, для того чтобы наверстать упущенное в области существующих критических исследований миграции и анализа гендерной и сексуальной ориентации в миграционном обществе Германии. В то время как начиная с середины 1990 -х гг. понятие пола широко вошло в исследования миграции, например, под термином «феминизация миграции» и в недавно начатых «дебатах о социальной работе», то категории сексуальности редко уделяется внимание. Однако это, как мы опишем ниже, неизбежно служит стабилизации гетеронормативной грамматики и сводит гендер к двуполой модели (см. также критически: [Castro Varela, Dhawan 2009: 103].
2. Интерсекциональность - проблема соционаучного анализа
Термин «интерсекциональность» происходит от черного юриста Кимберли Креншоу, которая в контексте черного феминизма и антирасистской политики в США проблематизировала реальность чернокожих женщин и их социальную, политическую и правовую маргинализацию как «столкновение» пола и расы. Изображение перекрестка - «столкновения» пола и расы - интерпретируется Кимберли Креншоу следующим образом: «Дискриминация, как и трафик через перекресток, может протекать в одном направлении, а может и в противоположном. Если на перекрестке происходит авария, это может быть вызвано движением автомобилей с любого количества направлений, а иногда и со всех. Точно так же, если чернокожей женщине
причинен вред из-за того, что она находится на перекрестке, ее травма может быть результатом дискриминации по признаку пола или расы» [Crenshaw 1989: 149].
Креншоу подвергает критике правовую практику, в которой раса и пол были приняты в качестве отдельных аналитических категорий и опыта, поскольку дискриминация по признаку пола и расовая дискриминация не являются (всегда) отдельными. Вместо этого она выступила за реформу американского закона о дискриминации, которая до сих пор была либо логикой, либо следствием, либо претензий к дискриминации по признаку пола (на основе опыта белых женщин), либо судебных процессов против расовой дискриминации (на основе опыта черных мужчин) включены. Однако опыт множественной маргинализации чернокожих женщин, как в области права, так и в теории, и в деятельности, исключил эту логику.
В черном феминизме специфический опыт чернокожих женщин был отправной точкой для рассмотрения множественной дискриминации (тройного угнетения) и ее политизации. В заявлении Коллектива реки Комбахи, которое часто цитируется в этом контексте, становится ясно: «Мы активно привержены борьбе против расового, сексуального, гетеросексуального и классового угнетения [...]. Синтез этих угнетений создает условия нашей жизни» [Combahee River Collective 1982: 13; редакция. - E.T.]. Поскольку различные формы дискриминации по признаку расы-класса воспринимались как «взаимосвязанные», для этого также требуется практика «комплексного анализа» расы-класса [CRC 1982] - особенно в контексте гендерных исследований.
В официальном феминистском исследовании, однако, согласно критике Седефа Гюмена [1998: 189] категория расы до 1990-х гг. являлась «аскриптивнм признаком» и в самом широком смысле «пустым звуком». Вследствие этого критика черных женщин в мейнстрим-феминизме [Oguntoye et al. 1995] не была услышана и принята. Тот факт, что феминистки в Германии / на Западе всегда использовали размежевание с «этнически другими» для создания своей собственной женственности, оставался незамеченным в феминистских дебатах (см. критически, особенно [Mohanty 1988]). Тем не менее в немецком феминизме и немецкоязычных гендерных исследованиях также можно найти различные традиции, направленные на устранение дискриминационных различий и неравенства. Катарина Вальгенбах настойчиво ссылается на «разнообразные генеалогии» [Walgenbach 2007: 25ff] дискуссий об интерсекциональности, а также политические и теоретические вмешательства, направленные против критикуемого как евроцентристский, гетеронормативный и ориентированный на средний слой направления гендерных исследований в Германии: женщины с ограниченными возможностями, характеризуя себя «женщины-калеки», и «еврейские женщины», а также «женщины-мигранты» и «темнокожие женщины» возражали против этнически однородной самооценки «мы-женщины», указывая на репрезентативные сложности, и требовали определения места собственной, то есть феминистской, спикер-позиции. Перспектива межсекторального анализа, как резюмирует Кэти Дэвис в свете феминистской теории в США и Европе, «отражает центральную теоретическую и нормативную проблему в феминистской науке -признание различий между женщинами. Он затрагивает наиболее насущную проблему, с которой в настоящее время сталкивается феминизм, - долгую и болезненную историю процессов его отторжения» [Davis 2010: 58]. Таким образом, интерсекциональность сопряжена с различными проблемами, как для социальной теории, так и для социального анализа. Floya Anthias [1998] представляет по этому поводу точку зрения, которая утверждает, что интерсекциональность как эвристический инструмент генерирует новые методологические вопросы и обходит и сдвигает существующие категории анализа. Чтобы отдать должное сложности межсекторальной перспективе с точки зрения методологии исследования на уровне
социальных практик и взаимодействий, институциональных механизмов и культурных идеологий, а также пойти неортодоксальными путями феминистских исследований, Кэти Дэвис [2010] советует, в связи со статьей Mari J. Matsuda [1991], рожденной тоже из правового контектста, перейти на исследовательскую позицию постоянного изменения перспективы: «задавать другой вопрос».
С середины 2000-х гг. в Германии множатся публикации, которые задаются вопросом о том, какие и сколько категорий различий следует учитывать соционаучный анализу (например, [Lutz, Wenning 2001]). Интерсекциональность положила начало его «трансатлантическому путешествию» [Knapp 2005] и проложила дорогу в немецкоязычные гендерные исследования. Между тем концепция интерсекциональности также переживает «бум в Германии» [Lutz et al. 2010: 9], потому что интерсекциональность имеет
а) «потенциал постоянно оставаться чувствительной к новым возможным упущениям, отказам и неприятию» [Там же: 12],
б) включать и учитывать перспективы меньшинств (например, [Kosnick 2010]) и
в) быть совместимой с различными подходами к гендерной теории [Davis 2010].
Интерсекциональность основывается на идее, что различия являются продуктом
процессов социального строительства, которые формируются в соответствии с историческим и социально-политическим контекстом, и что эти различия не произвольны, а являются выражением и результатом исторически обусловленных властных отношений. «Взаимодействие», «синтез», «взаимовлияние» различий, иерархий, нормирования, включений и исключений, а также маргинализаций и привилегий понимаются по-разному в межсекторном анализе, а именно как а) различия, понимаемые как различия, б) отношения различий, которые всегда находятся в связи с властью и доминированием («матрица господства») или в) как неоднозначность возможностей «в-между-или-или», множественным членством, то есть как переходы и размытие границ (ср. к последнему: [Tuider 2015]). Это означает, что не каждый межсекциональный анализ автоматически и сам по себе содержит критическую и, следовательно, преобразующую силу. Вопрос о том, на каком уровне - макро-, мезо- или микроуровне - концептуализируются различия и их соотношения, не является незначительным. Различия и их соотношения играют роль на уровне социальных структур (способы производства, международное разделение труда, госрегулирование), на институциональном уровне (больницы, тюрьмы, церкви, школы, молодежные организации), на уровне символических систем и представительств (нормы, дискурсы, архивы знаний), на уровне социальной практики и взаимодействия, а также на уровнях субъектных формирований или процессов формирования идентичности. Соответственно, существуют также различные предложения для научно-практической реализации перспективы интерсекциональности и, соответственно, также различные следствия для возможных перспектив действий.
В то время как цветные женщины были субъектом межсекциональных дебатов в американском контексте, в немецких исследованиях невозможно создать соответствующий интерсекциональный субъект. Хотя «миграция и пол» в различных областях социальных наук (в дополнение к миграции и гендерным исследованиям в сфере образования, молодежи и семьи) является широко обсуждаемой темой, но ни «мигрант», ни «мусульманин», ни молодой человек с миграционным фоном и законченным средним образованием не выступают в качестве как интерсекционального субъекта соционаучного анализа. Другое отличие от дебатов в США заключается в том, что интерсекциональность связана не только с транс -расовым классом-полом, но подчеркивается множественность и большое количество различий [Lutz, Wenning 2001; Knapp 2005]. С трансатлантическим путешествием
интерсекциональности категории «класс» снова привлекли внимание в тендерных исследованиях. Однако критикуется то, что при простом повторении интерсекционной формулы раса-класс-пол исследования социологического неравенства, дифференцированные в немецком контексте, не принимаются во внимание. Даже сохранение английской терминологии «раса» в немецкоязычных дискуссиях и анализе интерсекциональности имеет свои трудности, тем самым игнорируется историческая особенность. В немецком контексте все еще трудно использовать терминологию на немецком языке для обозначения расы, чтобы способствовать критическому анализу расизма. Зная, что как теоретический, так и концептуальный перенос из американских дебатов не может охватить ни исторически сложившийся контент, чье продолжающееся влияние еще предстоит подвергнуть критике, ни нынешние культурно-расистские хитросплетения в области гендерно -теоретических перекрестных дебатов, часто сохраняется и не переводится английская терминология. Umut Erel и др. обращают внимание на то, что дискуссия об интерсекционализме в немецком контексте «чаще всего ведет к релятивации анализа расизма» и грозит свести его к «деполитизированному постмодернистскому и постструктуралистскому дискурсу» [Erel et al. 2007: 246].
Таким образом, важно сфокусировать внимание не только на многослойности общественной динамики маргинализации и дискриминации, но и рассмотреть дискурсивные упущения, биографическую множественность и гегемонистские культурные практики, в том числе в рамках академических подходов. Поэтому необходимо связать интерсекциональные дебаты с теориями и анализами постколониальных исследований, исследований белого расизма, исследований ЛГБТ, культурологических исследований, а также исследований инвалидности. В центре внимания критики и анализа ЛГБТ находится фактичность двойного, иерархически организованного пола и самоочевидная природа гетеросексуальной двойственности, то есть нормативная связь между полом и желанием (см., например: [Батлер 1995]).
Лесли Маккол [2005: 1772-1774] различает три различных понятия интерсекциональности: «интракатегориальный», «межкатегориальный» и «антикатегориальный». Интракатегориальный анализ рассматривает различия и неравенства внутри социальной группы, то есть, например, различия и неравенство женщин, которые больше не могут рассматриваться и восприниматься как пол в качестве однородной группы с теми же характеристиками, опытом социализации или представлениями о жизни [McCall 2005: 1782]. Вместо этого при внутрикатегориальном анализе внимание уделяется разнообразию в категории «женщина». Интеркатегориальный анализ находится на макроуровне, часто работая с количественным и социально -теоретическим анализом и концентрируясь на отношениях между различными социальными группами и меняющимся положением дел в структурном неравенстве [McCall 2005: 1786f]. Интеркатегориальный анализ следует моделям расистского, классового и гендерного неравенства. Но только антикатегориальный вызов можно связать с постструктуралистскими размышлениями о деконструкции и выходу за рамки. Антикатегориальное понимание интерсекциональности явно выступает против инкорпорации, категоризации и ограничения различий и вместо этого обращается к процессам демаркации, категоризации и нормирования. Пол, сексуальность или этническая принадлежность понимаются в антикатегориальной перспективе как общеупотребительные перформативные эффекты [ Butler 1995] тех дискурсов, которые только претендуют на их название.
Выходя за рамки критического анализа власти и различий, концепция интерсекциональности, таким образом, обладает возможностью объединить политический проект материалистического феминизма, который стремится
рассмотреть и изменить структурную дискриминацию, с деконструктивистским проектом феминистской теории, который пытается устранить конструкции нормальности и гомогенизирующие категории: «Благодаря «интерсекциональному» подходу продолжается политический проект, позволяющий сделать видимыми социальные и материальные последствия для пола / расы / класса - но методами, которые можно согласовать с постструктуралистским проектом по деконструкции категорий, изобличению универсализма и исследованию динамики и противоречивых механизмов власти» [Davis 2010: 60].
При этом анализ в интерсекционалистской перспективе напрямую исследуют вопрос, какие общественные нормы, экономические императивы и межсубъектные отношения обусловливают формирование личности, пересмотр (Resignifizierung) половых, возрастных или классовых различий и, следовательно, перенос, денормирование и ренормирование неравенства, потому что параллельно с современными процессами плюрализации, диверсификации и индивидуализации, возникают новые гибкие отношения власти и растущая взрывоопасность социального глобального неравенства между «Западом и остальными» [ Hall 2000].
3. Исследования ЛГБТ-миграции или белые пятна в миграционных исследованиях
Пол, раса, национальность, этническая принадлежность, принадлежность к классу / слою, сексуальность, возраст и религия структурируют принадлежность и образуют в качестве измерения отличия миграционные и пограничные режимы, понимаемые как совокупность политических, государственных и экономических действий, процедур и технологий с целью регламентации. С 1990-х гг. исследования в области миграции критически рассматривали многочисленные процессы этнической принадлежности и культуры, которые были включены в дискуссии о «многокультурном обществе», «интеграции», «параллельном обществе» или «ведущей культуре». С предписанными государством интеграционными курсами (критика Кьен Нги Ха) «обязательная интеграция как национальный педагогический инструмент власти для культурной (пере) социализации и политического перевоспитания субъектов-мигрантов с неевропейским происхождением» [Ha 2009: 139]. На примере дебатов по вопросам интеграции можно реконструировать то, как геев и лесбиянок приравнивали дискурсивно к белым и расизированным цветным людям с гетеросексуальностью и гомофобией [ Castro Varela, Dhawan 2009: 107].
Миграция, ее основания и опыт в исследованиях и теориях уже не преподносятся как нечто бесполое или мужского рода. «Транснациональные семьи», «глобальная цепь опеки», «материнство на расстоянии» и «феминизация миграции» являются одними из областей работы и исследований, в которых связь между миграцией и полом была и будет исследоваться дальше. Тем не менее в исследованиях миграции, в том числе в критических исследованиях миграции, множественная маргинализация по признаку пола и сексуальности, в особенности ЛГБТ остается без внимания, и отправной точкой здесь обычно является гетеронорма без названия (исключения, например: [El-Tayeb 2003; Manalansan 2006; Castro Varela, Dhawan 2009; Kosnick 2010]. Мария до Мар Кастро Варела и Никита Дхаван говорят о «вопиющей предвзятости» [Castro Varela, Dhawan 2009: 103] в анализе миграционных обществ и выступают за включение теоретической перспективы секс-меньшинств в миграционные исследования. Миграционные исследования должны также рассмотреть вопросы о том, как миграционные режимы поддерживают не только гендерные, но и гетеронормативные структуры и как сексуальность и половая репродукция используются в качестве основополагающих для гражданских
и национальных концепций [Там же]. Вопрос многомерной дискриминации по признаку пола-сексуальности-миграции / этнической принадлежности и говорить с «цветным ЛГБТ, а не для или о цветном ЛГБТ» [8ааёе1;-Ьепё1е, ^ейп 2014: 248], должен стать задачей исследования мигрантов ЛГБТ. Недавние исследования показали, что, например, пол и сексуальность включены не только в круг вопросов пограничных и миграционных служб, но и правовые нормы, и принятие решений о пребывании определяются согласно гетеронормативной логике и двум полам.
Борьба за принадлежность к нации и доступ к гражданству (регулируемые, помимо прочего, правом на проживание) постоянно связывается с вопросами пола и этнической принадлежности. Используя дискурс гомосексуализма, генерируется и узаконивается расизм. Именно здесь цветные геи и лесбиянки становятся «гомосексуальными жертвами воображаемого гомофобного ислама» [ Бааёе1-Ьепё1е, £ейп 2014: 235], а повседневный опыт множественной дискриминации в политике, средствах массовой информации и научном анализе скрывается или индивидуализируется. В немецкоговорящих странах только исследование LesMigras [2010] показывает, как различные формы дискриминации, враждебность к гомосексуалистам и трансвеститам, расизм, классизм и абелизм структурно и институционально переплетаются и цветные трансвеститы испытывают множественную дискриминацию. Вследствие этого было обращено внимание на использование сексуальной ориентации и гендера в качестве категорий регулирования в вопросах миграции и нормативных ориентиров. В качестве шаблона и масштаба европейской современной цивилизации, например, приняты и репродуцируются западные концепции прав человека (особенно прав женщин и геев), расширения прав и возможностей, эмансипации, индивидуальности и семьи, а также сексуальной идентичности и каминг-аут 2.
Даже в текущих дебатах о миграционном обществе в Германии, интеграции беженцев и насилии над «нашими немецкими женщинами» шаблоны являются эмансипированными / патриархальными, современными / традиционными, демократическими / диктаторскими, светскими / мусульманскими, причем их гомогенизирующий и частично стигматизирующий характер остается без внимания. Также без внимания остается собственная «нормальность», которая используется в качестве мощного шаблона для измерения «другого». Однако в то же время, когда признание гомосексуализма выдвигается и пропагандируется в обществе как эмансипированное, оно становится мерой современности и интеграции (например, в вопросах гомосексуализма и равенства в контексте тестов на натурализацию) для мигрантов и беженцев. Принятие некогда эмансипаторских стремлений (феминистских и лесбийско-геевских интересов и требований) в новую, дружественную к гомосексуалистам нацию Джасбир Пуар [2007] характеризовали как «гомонационализм». Принятие геев и лесбиянок основано на отмежевании от государств «нецивилизованных» или «досовременных», особенно «мусульманских» государств и обществ, которые противопоставляются «западным» странам и обществам (см. [Б1е12е 2016]). Таким образом, «новая (гомосексуальная) сексуальная политика во имя «новой немецкой нации» [^ейп 2016: 92] имеет четкие культурные и расовые черты, посредством которых нормируются и регулируются сексуальная ориентация и репродукция.
От создания гомофобного, расизированного другого и подчинения «мусульманской гомофобии» выигрывают не только белые гетеросексуалы, но и белые
2 Каминг-аут (от англ. coming out - «раскрытие», «выход») - процесс открытого и добровольного признания человеком своей принадлежности к сексуальному или тендерному меньшинству либо результат такого процесса.
гомосексуалисты. Джин Харитаворн, Тамсила Таукик и Эзра Эрдем назвали это 10 лет назад «ЛГБТ-империализмом» [2007]: «Изобретение ислама в качестве нового врага и историческая центральность гендера и сексуального дискурса в этнических идеологиях совпадают с неоспоримой белизной движения геев-лесбиянок» [Там же: 201]. Именно цветные геи и лесбиянки уже давно ссылались на одновременный эффект множественных исключений по признаку расы, класса и пола, а также на неоднозначность и недосказанность жизни и повседневного опыта в миграционных обществах. Опираясь на критическую перспективу глобализма, мексиканская феминистка Глория Анзалдуа определяет «извращенцев, ЛГБТ и проблемных» [Anzaldúa 2008: 45] как тех, кто, пересекая границу («los atravesados»), занимает место по ту сторону границ с признаками пола, национальности и расы. Для того, чтобы (вы) жить в пограничной зоне, Анзалдуа рекомендует жизнь "sin fronteras", без границ, в которой растворяются двойственности мужчина / женщина, гетеро / гомо.
4. И™г
На примере дискуссии о насилии в Кельне, которая продолжается с начала 201б г., видно, как переплетены между собой конструкции понятий раса, пол, сексуальная ориентация: «Кельн» является синонимом сексуального насилия в отношении женщин или, точнее, немецких женщин. Преступниками (sic, мужск.) считаются (гетеросексуальные) мужчины-мигранты или беженцы, так что образ «опасного черного мужчины» воссоздается с использованием колониальных стереотипов. Этот гендерный и расистский образ преступника, в свою очередь, муссируется в средствах массовой информации и выносится в публичные дебаты о беженцах и правовом регулировании миграции. Под предлогом «защиты наших женщин» в различных регионах Германии узаконены гражданские ополченцы. В медиа права беженцев в качестве разменной карты противостоят сексуализации белых немецких женщин (см. [Sanyal 201б; Dietze 201б]). В конечном итоге речь идет об инструментализации насилия и разжигании расизма, при которых сексизм затрагивает не только женщин, но и людей «этнически отмеченных» [Dietze 2016: 178]. Это делает видимым конструктивный характер расы - и в то же время переплетение пола с классом и миграционным контекстом (национальностью / этнической принадлежностью / расой). Интерсекциональная точка зрения показывает это и указывает на белые пятна в исследованиях миграции, а также на связь категорий с доминирующими в общественных отношениях расизмом, сексизмом и патриархатом.
Библиографический список
Aigner Isolde (201б): Was ich von der Superheldin Jessica Jones lernte - Eine feministische Perspektive auf die Silvesternacht und darüber hinaus // Analyse & kritik (Nr. б14). https^/www.akweb.de/a^s^Mm.htm (2б.10.2017).
Anthias Floya (1998): Rethinking Social Divisions: Some notes towards a theoretical framework // Sociological Review 4б, 3/1998, S. 505-535.
Anzaldúa Gloria (2008): The Homeland Aztlán / El otro México // Khagram, Sanj eev/ Levitt, Peggy (Eds., 2008). The Transnational Studies Reader. Intersections & Innovations. New York/London: Routledge, S. 44-49.
Butler Judith (1995): Körper von Gewicht. Die diskursiven Grenzen des Geschlechts. Frankfurt/Main: Suhrkamp.
Castro Varela Maria do Mar, Dhawan Nikita (2009): Queer mobil? Heteronormativität und Migrationsforschung // Lutz, Helma (Hrsg.): Gender Mobil?
Geschlecht und Migration in transnationalen Räumen. Münster: Westf. Dampfboot. S. 102-121.
Qetin Zülfukar (2016): Homo- und queerpolitische Dynamiken und Gentrifizierungsprozesse in Berlin // ders./Voß, Heinz-Jürgen (Hrsg.): Schwule Sichtbarkeit -schwule Identität. Kritische Perspektiven. Gießen: Psychosozial Verlag, S. 83-127.
Combahee River Collective (1982): A Black Feminist Statement // Hull, G. T./Scott, P. B./Smith, B. (Hrsg.) (1982): But Some of Us Are Brave. Black Women's Studies. Old Westbury, S. 13-22.
Crenshaw Kimberly (1989): Demarginalizing the Intersection of Race and Sex: A Black Feminist Critique of Antidiscrimination Doctrine // Kairys, D. (Hrsg.) (1989): The University of Chicago Legal Forum, S. 139-167.
Davis Kathy (2010): Intersektionalität als „Buzzword". Eine wissenschaftssoziologische Perspektive auf die Frage: „Was macht eine feministische Theorie erfolgreich?" // Lutz, Helma/Herrera Vivar, Maria Teresa/Supik, Linda (Hrsg.) (2010): Fokus Intersektionalität. Bewegungen und Verortungen eines vielschicht igen Konzepts. Wiesbaden: VS Verlag, S. 55-68.
Degele Nina, Winker Gabriele (2007): Intersektionalität als Mehrebenenanalyse. http://www.tu-harburg.de/agentec/winker/pdf/Intersektionalitaet_Mehrebenen.pdf (Letzter Aufrung: 1.5.2917)
Dietze Gabriele (2016): Etnosexismus. Sex-Mob-Narrative um die Kölner Sylvesternacht // movements. Journal für kritische Migrations- und Grenzregimeforschung. Rassismus in der post-migrantischen Gesellschaft. Bielefeld: transcript, S. 177-186.
El-Tayeb Fatima (2003): Begrenzte Horizonte. Queer Identity in der Festung Europa // Hito Steyerl /Encarnación Gutiérrez Rodriguez (Hg.), Spricht die Subalterne deutsch? Migration und postkoloniale Kritik, Münster: Unrast, S. 129-145.
Erel Umut, Haritaworn Jinthana, Gutiérrez Rodríguez Encarnación, Klesse Christian (2007): Intersektionalität oder Simultanität?! - Zur Verschränkung und Gleichzeitigkeit mehrfacher Machtverhältnisse - eine Einführung // Hartmann Jutta, Klesse Christian, Wagenknecht Peter, Fritzsche Bettina, Hackmann Kristina (Hg.): Heteronormativität. Empirische Studien zu Geschlecht, Sexualität und Macht. Wiesbaden, S. 239-250.
Espahangizi Kijan, Hess Sabine, Karakayali Juliane, Kasparek Bernd, Pagano Simona, Rodatz Mathias, Tsianos Vassilis S. (2016): Rassismus in der postmigrantischen Gesellschaft // movements. Journal für kritische Migrations- und Grenzregimeforschung. Rassismus in der post-migrantischen Gesellschaft. Bielefeld: transcript, S. 9 -23.
Gümen Sedef (1998): Das Soziale des Geschlechts. Frauenforschung und die Kategorie „Ethnizität" // Das Argument, Bd. 224, S. 187-201.
Ha Kien Nghi (2009): Deutsche Integrationspolitik als koloniale Praxis // Gabriele Dietze, Claudia Brunner, Edith Wenzel (Hg.), Kritik des Okzidentalismus. Transdisziplinäre Beiträge zu (Neo-)Orientalismus und Geschlecht, Bielefeld: transkript Verlag, S. 137-149.
Hall Stuart (2000): Der Westen und der Rest: Diskurse und Macht // ders. (Hg.): Rassismus und kulturelle Identität. Ausgewählte Schriften 2, Hambu rg: Argument, S. 137180.
Haritaworn Jin, Tauquir Tasmila, Erdem Esra (2007): „Queer-Imperialism. Eine Intervention in die Debatte über ,muslimische Homophobie'" // Kien Nghi Ha/Nicola Lauré al-Samarai/Sheila Mysorekar (Hg.), re/visionen. Postkoloniale Perspektiven von People of Color auf Rassismus, Kulturpolitik und Widerstand in Deutschland, Münster: Unrast, S. 187-205.
Hark Sabine, Villa Paula-Irene (2017): Unterscheiden und herrschen. Ein Essay zu den ambivalenten Verflechtungen von Rassismus, Sexismus und Feminismus in der Gegenwart, Bielefeld: transcript.
Huxel Katrin, Spies Tina, Supik Linda (2019): PostKölnialismus - Otheringeffekte als Nachhall Kölns im akademischen Raum? // Katrin Huxel/Juliane Karakayali/Ewa Palenga-Möllenbeck et al. (Hrsg.): Postmigrantisch gelesen: Transnationalität, Gender, Care, Bielefeld: transcript (im Ersch.).
Knapp Gudrun-Axeli (2005): „Intersectionality" - ein neues Paradigma feministischer Theorie? Zur transatlantischen Reise von „race, class, gender" //Feministische Studien, Jg. 23, Nr. 1, S. 68-82.
Kosnick Kira (2010): Sexualität und Migrationsforschung: Das Unsichtbare, das Oxymoronische und heteronormatives ,Othering' // Helma Lutz, Maria Teresa Herrera Vivar, Linda Supik (Hg.), Fokus Intersektionalität. Bewegungen und Verortungen eines vielschichtigen Konzepts, Wiesbaden: VS, S. 145-164.
Laclau Ernesto, Mouffe Chantal (2006): Hegemonie und radikale Demokratie. Zur Dekonstruktion des Marxismus, Wien: Turia + Kant.
LesMigras (2010): Gewalt- und Mehrfachdiskriminierungserfahrungen von lb_Ft. Zusammenfassung der Ergebnisse. URL:
http://www.lesmigras.de/tl_files/lesmigras/kampagne/Studie_Zusammenfassung_LesMigraS. pdf (Letzter Aufruf: 1.5.2017)
Lutz Helma (1992): Sind wir uns immer noch so fremd? Konstruktionen von Fremdheit in der Frauenbewegung // Widersprüche. Zeitschrift für sozialistische Politik im Bildungs-, Gesundheits- und Sozialbereich (Nr. 45), S. 79-90.
Lutz Helma (2017): Gender und Migration. Was #MeToo und die Kölner Silvesternacht eint // Mediendienst Integration, 14.12.2017. https://mediendienst-integration.de/artikel/was-metoo-mit-der-koelner-silvesternacht-verbindet-sexismus-weinstein-aufschrei-gender-feminismus.html (08.01.2018).
Lutz Helma, Huth-Hildebrand Christine (1998): Geschlecht im Migrationsdiskurs. Neue Gedanken über ein altes Thema // Das Argument (Nr. 224), 159-173.
Lutz Helma, Herrera Vivar Maria Teresa, Supik Linda (Hrsg.) (2010): Fokus Intersektionalität. Bewegungen und Verortungen eines vielschichtigen Konzepts. Wiesbaden: VS.
Lutz Helma, Wenning Norbert (Hrsg.) (2001): Unterschiedlich verschieden. Differenz in der Erziehungswissenschaft. Opladen: Leske & Budrich.
Manalansan Martin F. (2006): Queer Intersections: Sexuality and Gender in Migration Studies. In: International Migration Review 40 (1), S. 224-249.
Matsuda Mari J. (1991): Beside my sister, facing the enemy: Legal theory out of coalition. In: Stanford Law Review, 43, July, S. 1183-1192.
McCall Leslie (2005): The Complexity of Intersectionality. In: Signs. Journal of Women in Culture and Society, 30/3, S. 1771-1800. URL: http://www.journals.uchicago.edu/cgi-bin/resolve?id=doi:10.1086/426800 (Letzter Aufruf: 1.5.2017)
Messerschmidt Astrid (2016): 'Nach Köln' - Zusammenhänge von Sexismus und Rassismus thematisieren // Castro Varela, Maria do Mar/Mecheril, Paul (Hrsg.): Die Dämonisierung der Anderen. Rassismuskritk der Gegenwart. Bielefeld: transcript, S. 159-171.
Mohanty Chandra T. (1988): Under Western Eyes: Feminist Scholarship and Colonial Discourses. In: Feminist Review, Nr. 30, S. 61-88.
Mouffe Chantal (2001): Feministische kulturelle Praxis aus anti-essentialistischer Sicht // dies./Trinks, Jürgen (Hrsg.): Mesotes: Jahrbuch für philosophischen Ost-West-Dialog, 2000: Feministische Perspektiven, Wien, S. 11-22.
Neuhauser Johanna, Hess Sabine, Schwenken Helen (2016): Unter- oder überbelichtet: die Kategorie Geschlecht in medialen und wissenschaftlichen Diskursen zu
Flucht // Hess Sabine, Kasparek Bernd, Kron Stefanie et al. (Hrsg.): Der lange Sommer der Migration : Grenzregime Ш, Berlin, S. 176-195. http://nbn-resolving.de/urn:nbn:de:0168-ssoar-54900-0.
Oguntoye Katharina, May Opitz (1992): Farbe bekennen. Afro-deutsche Frauen auf den Spuren ihrer Geschichte. Frankfurt/Main.
Puar Jasbir (2007): Terrorist Assamblages. homonationalism in queer times. Durham/London: Duke University Press.
Riegel Christine (2016): Bildung. Intersektionalität. Othering. Pädagogisches Handeln in widersprüchlichen Verhältnissen. Bielefeld: trancript.
Saadat-Lendle S., Cetin Z. (2014): Forschung und Soziale Arbeit zu Queer mit Rassismuserfahrungen // Bundesstiftung Magnus Hirschfeld (Hrsg.): Forschung im Queerformat. Aktuelle Beiträge der LSBTI*-, Queer- und Geschlechterforschung. Bielefeld: Transcript, S. 233-250.
SanyalMithuM. (2016): Vergewaltigung. Hamburg: Nautilus.
SanyalMithuM. (2017): PostKölnialismus. In: Feministischer Zwischenruf, Heinrich Böll Stiftung, Gunda Werner Institut, 25. Januar 2017. https://www.gwi -boell.de/de/2017/01/25/postkoelni alismus (19.02.2018).
Spies Tina (2018): Kulturalisierung marginalisierter Männlichkeiten. Eine Auseinandersetzung mit aktuellen Erklärungsansätzen zur Gewaltkriminalität - und ein Vergleich mit den Diskussionen ,nach Köln' und ,#metoo' // Zeitschrift für Jugendkriminalrecht und Jugendhilfe (ZJJ), Heft 2/2018, S. 132-138.
Tuider Elisabeth (2015): Dem Abwesenden, den Löchern und Rissen empirisch nachgehen. Vorschlag zu einer dekonstruktivistisch diskursanalytischen Intersektionalitätsanalyse. In: Bereswill, Mechthild / Folkert Degen ring, Sabine Stange (Hg.) (2015): Intersektionalität und Forschungspraxis: Wechselseitige Herausforderungen. Münster: Westfälisches Dampfboot, S. 172-191.
Walgenbach Katharina (2007): Gender als interdependente Kategorie // Walgenbach K., Dietze G., Hornscheidt A., Palm Kerstin (Hrsg.) (2007): Gender als interdependente Kategorie. Neue Perspektiven auf Intersektionalität, Diversität und Heterogenität. Opladen: Barbara Budrich, S. 23-64.
