CC BY
58Проведенные социологические исследования региональных социологов [2] и автора показали наличие проблемы в сфере межэтнических отношений в Тюменской области и подтвердило необходимость разработки и реализации программ, направленных на формирование толерантного сознания и профилактику экстремизма среди молодежи поликультурного региона.
Список литературы
1. Солдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. -М.: Смысл, 1998. - 389 с.
2. Хайруллина Н. Г., Воробьев Е. М. Межэтнические отношения в Тюменской области: динамика и тенденции. - Тюмень: ТюмГНГУ, 2014.-196 с.
Сведения об авторе
Омелаенко Наталия Викторовна, к. с. н., ассистент кафедры иностранных языков № 1, Тюменский государственный нефтегазовый университет, г. Тюмень, тел. 89048762728, e-mail: omvs@mail.ru
Omelaenko N. V. Candidate of Sciences in Sociology, assistant of the chair offoreign languages, Tyumen State Oil and Gas University, phone: 89048762728, e-mail: omvs@mail.ru
УДК 316.7
НАСИЛИЕ В СЕМЬЕ КАК ФЕНОМЕН СЕМЕЙНОГО НЕБЛАГОПОЛУЧИЯ
DOMESTIC VIOLENCE AS A PHENOMENON OF FAMILY TROUBLES
Л. Б. Осинова, Е. А. Сербина
L. B. Osipova, E. A. Serbina
Ключевые слова: семья, дети, семейное насилие, семейное неблагополучие, социальное самочувствие Key words: family, children, domestic violence, family problems, social well-being
В последние годы важность изучения проблемы семейного насилия очевидна. Дети - самая незащищенная, уязвимая социальная группа. В статье рассматриваются различные виды насилия и формы его проявления. Авторы на конкретных примерах доказывают, что различного рода девиации в семье неизменно оказывают негативное влияние на формирование личности ребенка.
In recent years, the importance of studying the problem of domestic violence has become evident. Children form the most unprotected, vulnerable social group. The article discusses the various types of violence and its manifestations. The author provides specific examples which prove that various types of deviance in the family have a negative influence on the formation of a ch ild's personality.
Домашнее насилие является одной из самых сложных, противоречивых и латентных проблем в современном российском обществе. Дети — самая незащищенная, уязвимая социальная группа. По вине взрослых они оказываются в зонах стихийных и природных катастроф, военных действий, становятся жертвами физического, сексуального, эмоционального насилия. По данным ООН, от произвола родителей ежегодно страдают около 2 млн детей в возрасте до 14 лет. Каждый десятый ребенок умирает, а 2 тыс. детей кончают жизнь самоубийством [1].
Для выработки эффективных мер социальной политики по снижению уровня домашнего насилия необходимо опираться на данные научных исследований о его масштабах и природе. К сожалению, из-за несовершенных методов сбора статистической информации и отсутствия специальных систематических исследований в этой области нет достоверной и полной информации о масштабах, факторах и проявлении домашнего насилия в России.
При всей серьезности проблемы отношение к ней в нашей стране снисходительно-терпимое. Факты насилия в семье не принято придавать огласке: считается, что это внутрисемейное дело. Под статьи Уголовного кодекса подпадают действия с очевидным и ощутимым ущербом для здоровья — убийства, телесные повреждения, истязания.
В Госдуму многократно вносились проекты закона о профилактике насилия в семье, но до сих пор этот закон не принят. Несовершенство законодательства приводит к тому, что в каждой четвертой российской семье совершается насилие и, когда женщина обращается в различные структуры, не всегда можно принять меры по отношению к насильнику. Действующее законодательство Российской Федерации, к сожалению, не справляется с этими задачами. В нем отсутствует не только понятие «насилие в семье», но и четкие стандарты и механизмы противодействия семейному насилию. Полиция и судебная практика часто рассматривают насилие между близкими людьми как незначительное и неопасное явление. Деятельность мировых судей в случаях насилия в семье в основном направлена на примирение сторон [2].
Гражданское общество, представители правоохранительной и судебной систем соглашаются, что в Российской Федерации не существует механизма экстренной защиты уязвимых членов семьи. Насилие над жен-
щинами и детьми, другими уязвимыми членами семьи вносит свой вклад в высокий уровень преступности и смертности в России. Последствия насилия в семье имеют разнообразные формы: от гинекологических заболеваний до проблем с психическим здоровьем, от относительно легких физических травм до летальных исходов (убийств и доведения до самоубийства). Хроническое насилие иногда превращает жизнь членов семьи в пытку.
Семейное насилие — это системное причинение вреда члену семьи физического, духовного и экономического оскорбления с целью контроля, запугивания, внушения чувства страха [3]. В Конвенции о правах ребенка под насилием в отношении детей понимается «нарушение прав и основных свобод человека» [4].
Насилие в семье подрывает доверие между близкими людьми как основу человеческих отношений, ухудшает качество жизни большого количества российских женщин и детей. Цена домашнего насилия для общества — это не только высокая смертность, но и потерянные социальные возможности, экономический потенциал, снижение репродуктивных установок у женщин.
Официальные данные о детях, переживших насилие в семье, нигде не приводятся. Скорее всего, такой статистики или вообще не существует, или она закрыта для общественности. Даже в ежегодные государственные доклады «О положении детей в Российской Федерации» подобные сведения не включаются. Отсутствие информации объяснимо: право детей на защиту в российском правосудии не обеспечено. Между тем в каждой четвертой российской семье имеют место факты насилия. Участились случаи умерщвления грудных детей. Количество таких преступлений возросло в 1,5 раза. Результаты опроса, проведенного НИИ семьи по заказу Комиссии по делам женщин, семьи и демографии при Президенте РФ показали, что насилие в семье имеет различные формы — от эмоционального и морального шантажа до применения физической силы.
В ходе проведенного соцопроса родителям было предложено самим проанализировать, что вынуждает взрослых использовать жесткие меры воспитательного воздействия на детей. Отвечая на вопрос «За что бьют детей в знакомых Вам семьях?», респонденты назвали следующие причины: за провинности — 26 %; срывая раздражение — 29 %; когда в доме беда — 20 %; проявляют упрямство — 4,0 %, игнорируют замечание взрослых — 2,0 %, когда не могут справиться с детьми другим способом — 19 %; потому что их не любят — 5 %; это делают психически неуравновешенные — 14 %; это делают алкоголики — 29 %. Родители не знают иных способов справиться с нежелательным поведением ребенка, кроме как унизить его. Однако треть родителей склонны видеть причину не в ребенке, а в педагогической беспомощности взрослых.
Физическое насилие выражается в форме ударов по лицу, тряски, толчков, удушений, избиений ремнем, веревками, причинения увечий тяжелыми предметами и даже ножом. Каждый год более 50 тыс. российских детей убегают из дома, спасаясь от побоев. От общего количества убитых на почве семейно-бытовых отношений 38 % составляют неспособные защититься дети, инвалиды, женщины.
На вопрос о том, каким видам наказания подвергались сами родители в детстве, были получены следующие ответы: ставили в угол (38 %), лишали различных удовольствий (24 %), подвергали телесным наказаниям (29 %), запугивали (6,0 %), наказывали лишением общения с друзьями (3,0 %). Несмотря на это родители с теплотой вспоминают своих родителей и считают их поведение, даже с применением жестоких методов наказания, вполне оправданным, так как их действия осуществлялись во благо ребенка.
Сексуальное насилие над детьми американские исследователи определяют как любой сексуальный опыт между ребенком до 16 лет и человеком, который старше его. Данный вид насилия характеризуется вовлечением зависимых, психически и физиологически незрелых детей и подростков. Подобные действия могут сопровождаться физическим насилием, а могут осуществляться и без применения силы, с согласия ребенка.
По утверждению известного российского сексолога И. С. Кона криминальная статистика не заслуживает доверия. В большинстве исследований установлено, что девочки и женщины в 3 раза чаще подвергаются сексуальному насилию, чем мальчики и мужчины.
Проводившиеся за рубежом исследования дают чрезвычайно широкий разброс данных о распространении данной формы насилия. В Европе жертвами сексуальных посягательств со стороны ближайших родственников считают себя от 6 до 62 % женщин и от 3-31 % мужчин. В США ежегодно сообщается властям от 150— 200 тыс. случаях сексуальных злоупотреблений в семье. При этом контактному насилию в возрасте до 14 лет подвергаются 20—39 % девочек и 10 % мальчиков. В 45 % случаев насильником становится родственник, в 30 % — знакомый семьи. Это только те факты, о которых жертвы или их близкие решились рассказать, реальные цифры могут быть выше [5].
В России ситуация несколько запутанная. По утверждению И. С Кона, официальные факты насилия зарегистрированы у 5—7 % семей, но анонимные опросы выявляют более высокие показатели — 15—17 %. Подобным посягательствам ежегодно подвергаются более 60 тыс. детей. Последствиями сексуального насилия являются ночные кошмары и страхи, стремление полностью закрыть свое тело, депрессия, низкая самооценка, плаксивость, задержка умственного и физического развития и пр.
Следует отметить, что часто дети подвергаются психологическому и эмоциональному насилию. С этой целью респондентам был задан вопрос «Как часто родители или другие взрослые критиковали, оскорбляли Вас?».
Ответы оказались ошеломляющими: «всегда» — 36 %, «часто» — 24 %, «редко» — 17%, «никогда» — 13 %, затруднились ответить — 10 %.
Отвечая на вопрос «Какие Вы испытывали чувства при жестоком обращении?», подростки отметили следующие чувства: страх — 33,1 %, злобу — 18,5 %, ненависть — 13,4 %, незащищенность — 5,9 %, вину — 4,7 %, подавленность — 2,5 %, стыд — 11,2 %. При этом каждый третий подросток считает, что взрослые наказали его, руководствуясь своим эмоциональным состоянием, нежели справедливостью. Результаты отмечают подверженность ребенка постоянному или частому психологическому воздействию, что подвергает ребенка риску дальнейшей ущербной социализации, проявляющейся в неумении строить здоровые отношения с другими людьми, проблемой самооценки, здоровья, благополучного самоощущения и саморефлексии.
Английский исследователь П. Дейл полагает, что в основе любой формы насилия лежит насилие эмоциональное, которое он называет «особенно коварным», причиняющим значительный ущерб развитию личности» [6].
Российский психолог Е. Т. Соколова утверждает, что эмоциональное и психологическое насилие над ребенком в семье не в меньшей степени, чем физическое или сексуальное, создает ситуацию, «непригодную для жизни ребенка». Такие феномены, как неадекватные родительские установки, желание «переломить», «усовершенствовать» ребенка, эмоциональная депривация и симбиоз, психологическое манипулирование, унижения и угрозы заставляют его жертвовать своими насущными потребностями, чувствами, мировоззрением в угоду ожиданиям, страхам или воспитательным принципам родителей [7].
Иногда ситуация становится хронической и ребенок терпит такие формы насилия, как инцест, избиения, тогда формируется особая личностная структура, характеризующаяся полизависимым когнитивным стилем, привязанностью самооценок к оценкам других людей; приостанавливается психическое развитие.
В последнее время в нашей стране намечается поворот от замалчивания к наблюдению и изучению фактов насилия в семье. Российскими учеными (С. В. Ильиной, А. Д. Кошелевой, Е. Т. Соколовой) выявлены «сен-зитивные к насилию» периоды развития ребенка, когда гормональные, эмоционально-личностные и психосоциальные изменения делают его легко травмируемым. Такими считаются дошкольный и подростковый периоды. Взрослым в это время необходимо проявлять максимум понимания и отзывчивости. Однако именно незрелость родительских чувств, неумение или нежелание контролировать собственные эмоции и невротические состояния не позволяют выработать терпимость и чуткость к тем изменениям, которые происходят с детьми [7]. В этом случае у ребенка проявляются агрессия, грубость, резкость, неподчинение, провоцирующее физические наказания.
В то же время, случаи плохого ухода и пренебрежения со стороны родителей, напротив, чаще фиксировались в младшей возрастной группе — от рождения до 2-х лет (23 %). Примечателен и тот факт, что чаще дети признают виновными обоих родителей (94,2 %), насильственные методы воспитания чаще допускают женщины (60,8 %), а не мужчины (39,2 %). Родные матери виновны в 66 % случаев физического насилия и в 75 % фактов плохого ухода и пренебрежения детьми, родные отцы — в 45 и 41 % соответственно. Сегодня семейное воспитание и уход за ребенком — в большей степени материнская, а не отцовская сфера.
Причины, провоцирующие насилие над детьми в семье, пытаются объяснить многие существующие в настоящее время теории. В основном все они отражают профессиональные убеждения отдельных исследователей. Социологическая модель ссылается на влияние социокультурных факторов, жилищные и материальные условия, порождающие хронический психологический стресс и посттравматические расстройства. С психиатрической, медицинской точки зрения жестокое обращение и пренебрежение ребенком — следствие патологических изменений в психике родителей, деградации, алкоголизации. Социально-психологический подход объясняет проявления насилия личным жизненным опытом родителей, их «травмированным» детством. Психологическая теория основывается на представлении, согласно которому ребенок сам «участвует» в создании предпосылок для жестокого обращения, что автоматически выливается в концепцию плохого обращения как конечного результата деструктивных детско-родительских отношений. Интегрируя все эти подходы в комплексную модель, насилие можно трактовать как многомерный фактор, порождаемый взаимодействием сразу нескольких элементов: личностными особенностями родителей и ребенка, внутрисемейными процессами, стрессами, вызываемыми социально-экономическими условиями, обстоятельствами общественного характера.
Для характеристики состояний жертв насилия американский ученый Г. Салливан использовал термин диссоциация (раздвоение), то есть процесс, посредством которого согласованный набор действий, мыслей, отношений или эмоций, направленных на выживание, отделяется от остальной части личности и функционирует как бы отдельно, независимо. Выделение фактов насилия в семье и определение его причин — лишь первый шаг, направленный на его преодоление. Важны комплексный подход к изучению этого явления, системный анализ особенностей детского развития в ситуации интенсивного усложнения отношений с родителями, ориентация на диагностику, включающую выявление психологических новообразований в сфере сознания личности, и как заключительный этап — оказание разносторонней квалифицированной помощи.
Решение проблемы домашнего насилия над детьми в России на общегосударственном уровне сводится к таким радикальным мерам, как лишение родителей юридических прав на ребенка и последующее его помеще-
ние в приют или в закрытое государственное воспитательное учреждение (интернат, детский дом). Такая стратегия вызывает множество протестов и дискуссий: в этом случае государство признает свою неспособность помочь семье в урегулировании конфликтных ситуаций. Ребенок же лишается привычной домашней обстановки. Таким образом, право на невмешательство в частную жизнь противостоит праву ребенка на защиту его интересов.
Сторонники ужесточения наказаний считают, что факты злоупотреблений в семье должны быть приравнены законом к группе насильственных преступлений. Только так можно разрушить бытующий в обществе стереотип, оправдывающий официальное бездействие, и закрепить осознание наказуемости подобных преступлений. Конечно, наказания должны быть, но только в особых случаях, когда приводится в действие вся социальная система, призванная путем совместных усилий извне защитить и поддержать ребенка. Необходимы меры, способствующие повышению ответственности всех членов общества, осознанию неприемлемости всякого рода насилия, стремлению пересмотреть и исправить свое поведение, а не освободиться от необходимости заботиться о собственных детях. Сугубо карательный подход не принимает во внимание тот факт, что семейное насилие — процесс динамичный и развивающийся. Если ничего не предпринимать в самой семье, то с течением времени проявления насилия станут чаще. Богатый в этом отношении зарубежный опыт показывает, что наиболее эффективна временная изоляция пострадавшего ребенка. Жертва получает некоторую передышку для обретения чувства безопасности и уверенности в себе. Только в том случае, когда поведение родителей после применения к ним санкций остается без изменений, необходимы более кардинальные меры.
В настоящее время в стране нет ни специального ведомства, ни особой профессии, на которые можно было бы возложить обязанность и ответственность по решению проблем жестокого обращения и насилия над детьми.
Обратимся к опыту США. Объектом серьезного изучения жестокое обращение с детьми стало после того, как американский врач С. Кемп и его сотрудники в 1962 г., «обнаружив случаи насилия над детьми, описали «синдром избиваемого ребенка». С этого времени в этой стране насилие в семье было признано социальной проблемой национального масштаба. Сегодня в США находятся крупнейшие центры по разработке теоретической базы, методологии и инструментария для изучения домашнего насилия. Они демонстрируют уникальные взаимоотношения между научными и политическими кругами в формировании социальной политики, направленной на снижение насилия в американских семьях. Во многих штатах США принято законодательство, обязывающее граждан сообщать властям о каждом случае подозрения в плохом обращении с детьми. В отличие от российского законодательства, в США еще в 1974 г. был принят закон о предотвращении плохого обращения с детьми и ликвидации его последствий. В настоящее время открыт Национальный центр по проблемам жестокого обращения с детьми и детской запущенности.
Социальная работа с несовершеннолетними жертвами насилия за рубежом опирается на практику оповещения. Любой человек по собственной инициативе может поставить в известность социальную службу или полицию о случае или подозрении на факт насилия над ребенком в семье. Такие сообщения считаются не столько благородным намерением, сколько элементарной необходимостью. Что касается врачей, педагогов, тренеров, воспитателей, то для них это — прямая обязанность. Сообщение можно передать по телефону, послать по почте, оформить непосредственно в соответствующем учреждении в течение 24 часов после происшествия. Законом предусмотрены неприкосновенность информирующих лиц, сохранение анонимности и конфиденциальности, а также наказания для тех, кто эти правила нарушает.
Социальный работник в домашних условиях обсуждает с родителями полученную информацию, общается с ребенком, тщательно наблюдает за их поведением, оценивая реальные условия жизни семьи, контактирует со специалистами, учителями, соседями, друзьями и родственниками ребенка. Расследование предусматривает безотлагательное врачебное и психологическое освидетельствование ребенка в условиях социального или медицинского учреждения, госпитализацию в качестве кратковременной защитной меры. Согласия или разрешения родителей не требуется. Социальный работник вправе обратиться в суд, если его расследованию оказывают сопротивление. Даже в случае неподтверждения обвинений социальный работник периодически навещает ребенка. В США, ФРГ, Голландии, Великобритании специалистов по социальной работе побаиваются из-за их чрезвычайно широких полномочий [6].
В семейном кодексе РФ также закреплена обязанность должностных лиц и иных граждан, которым станет известно об угрозе жизни и здоровью ребенка, принимать меры для защиты его прав и законных интересов. Но сообщать об этом надлежит не в органы социальной защиты по месту фактического местонахождения ребенка, а в органы опеки и попечительства. Именно последние принимают необходимые меры по защите прав и законных интересов ребенка. Органы опеки начинают работать только со случаями, принимающими крайние, необратимые формы, и никак не влияют на возможности их предупреждения и устранения.
Известно, что Россия ратифицировала ряд международных соглашений, предусматривающих борьбу с семейным насилием в различных его формах и проявлениях. К их числу относятся «Конвенция о правах ребенка», «Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин», декларация ООН «Об искоренении насилия в отношении женщин» и другие международно-правовые акты. Обеспечить достижение защитных
и профилактических целей во многом призвана уже существующая законодательная база социальной работы, а именно, принятые на федеральном уровне законы «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации», «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», ряд постановлений Правительства РФ.
Таким образом, во всем цивилизованном мире функцию защиты детей от семейного насилия выполняют не правоохранительные органы в союзе с органами опеки, попечительства, местного самоуправления, а специалисты по социальной работе. Только у них есть опыт постоянной и повседневной работы с семьями, попадающими в трудное и даже опасное положение. Именно благодаря развитию практики социальной работы в нашей стране уже наметился переход от одних только карательных мер к социальному поддерживающему и терапевтическому воздействию.
Список литературы
1. Стратегия борьбы с насилием в семье: справочное руководство ООН. NY, 2008.
2. Алексеева Л. С. О насилии над детьми в семье // Социологические исследования. - 2003. - № 4. - С. 78.
3. Обыкновенное зло: исследования насилия в семье / Сост. и ред. О. М. Здравомыслова. - М.: Едиториал Урсс, 2003.
4. Шарипова М. Насилие в отношении детей: теоретический и эмпирический анализ. - Душанбе, 2002. - С. 30.
5.Лысова А. В. Насилие в семье - объект социальной политики в США // Социологические исследования - 2005. - N° 6. -С. 108-109.
6. Gelles R. How evaluation research can help reform and improve the child welfare system /Program evaluation and family violence research / Ed. By S. K. Ward. D. Finkelhore. New York:Haworth Press. 2000. P. 7-28.
7. Соколова Е. Т. Влияние на самооценку нарушений эмоциальных контактов между родителем и ребенком и формирование аномалий личности / Семья и формирование личности. - М.: Изд-во МГУ, 1981. - С. 38-44.
Сведения об авторах
Осипова Любовь Борисовна, к. с. н., доцент, кафедра «Маркетинг и муниципальное управление», Тюменский государственный нефтегазовый университет, г. Тюмень, тел. 8(3452)223698, e-mail: LEV1026@yandex.ru
Сербина Евгения Анатольевна, заместитель директора по учебно-воспитательной работе, средняя общеобразовательная школа № 5, г. Лянтор, тел. 89224170674, e-mail: LEV1026@yandex.ru
Osipova L. B., Candidate of Sciences in Sociology, associate professor of the chair «Marketing and municipal management», Tyumen State Oil and Gas University, phone: 8(3452)223698, e-mail: LEV1026@yandex.ru
Serbina E. A., Deputy director of higher school No.5 in Lyantor, Tyumen region, phone: 89224170674, e-mail: LEV1026@yandex.ru
УДК 378.1
ХРИСТИАНСТВО И ИСЛАМ: ПРОБЛЕМА КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ РОССИИ
CHRISTIANITY AND ISLAM: THE PROBLEM OF THE CULTURAL IDENTITY OF RUSSIA
С. П. Суровягин
S. P. Surovyagin
Ключевые слова: исторический ислам, русское православие, евразийство, неоевразийство, восточный вопрос,
Запад и ислам, Россия и ислам
Key words: historical Islam, Russian Orthodoxy, eurasianism, neoeurasianism, the Eastern issue, the West and Islam, Russia and Islam
Исследуется идентичность культур исторического традиционного ислама и православной России. Анализируется концепция евразийства и неоевразийства по проблеме взаимодействия культуры ислама и православной культуры. Отмечается историческая специфика в отношениях Запада и России к исламу.
The identity of cultures of the historical traditional Islam and orthodoxy Russia is investigated. The conception of eurasianism and neoeurasianism is analyzed in terms of the problem of the interaction between Islam and orthodoxy culture. A historical specific feature of the attitude of the West and Russia towards Islam is noted.
Обращение к исламской теме со стороны русской философии определяется ясно видимой связью мировой жизнедеятельности ислама с судьбами России. Балканские славяне, пока их естественный защитник Россия «лежала в пеленках детства», охранялись от напора латинства тяжелой рукой турецкого магометанства. С возникновением самобытной русской силы турецкое владычество потеряло всякий смысл, турецкая власть обратилась в исторический опыт. В наше время мы вновь видим славянство и саму Россию теснимыми все той же западной военной, экономической, политической силой, и, удивительное дело, одновременно с этим начинается бурная деятельность магометанского мира. Совершенно очевидно, что Запад, отуманенный возникшей борьбой с магометанством, желает видеть в России союзницу в этой борьбе. И это ограничивает его стремление ослабить Россию до экономического, политического и духовного небытия. Быть пушечным снарядом для чужого орудия Россия, в своих самобытных слоях, тоже не захочет. Таким образом, футурологическая картина мира
