CC BY
6
Женщина, насилие, терроризм
Громова О.Б., кандидат исторических наук
НАСИЛИЕ - ОРУДИЕ ВОЙНЫ
Ключевые слова: вооруженный конфликт, этноконфессиональный конфликт, сексуальное насилие, домашнее насилие, женщины-беженцы, тендерные нормы власти, дискриминация женщин, миротворческая деятельность африканских женщин
В африканских странах и регионах, где происходят вооруженные конфликты, женщины и дети, будучи наиболее уязвимой частью населения, подвергаются нападениям и разного рода репрессиям, а также жестокому, бесчеловечному обращению. Наряду с этим расширяется общественная деятельность женщин в борьбе за прекращение военного противостояния, ликвидацию насилия и всех форм дискриминации. Эта проблема остается в центре миротворческих усилий африканок, ориентированных на защиту прав человека-женщины, на ее политическое участие в борьбе за мир без войн и конфликтов.
Gromova O.B., PhD (History) Violence is a weapon of war
Keywords: armed conflict, ethnic and religious conflict, sexual violence, domestic violence, refugee women, gender norms of power, discrimination against women, peacekeeping activities of African women
In African countries and regions where armed conflicts, women and children being the most vulnerable part of the population, are being attacked and all sorts of repression and cruel, inhuman treatment. Simultaneously, the expanding public work of women to end the military confrontation, for the elimination of violence and all forms of discrimination. This issue remains at the heart of peacekeeping efforts of African women, focused on the protection of human rights-women, her political involvement in the struggle for a world without wars and conflicts.
Крайняя жестокость, беспощадность, насилие во всевозможных формах - отличительная черта прежних и нынешних вооруженных конфликтов на Ближнем Востоке и африканском континенте.
Насилие как орудие войны широко использовалось в многочисленных и длительных этноконфессиональных, пограничных, политических конфликтах и гражданских войнах, охвативших Африку (прежде всего ее тропический регион) в последнем десятилетии ХХ и начале XXI веков - Сьерра-Леоне, Либерию, ДРК, Судан, ЦАР, Руанду, Сенегал и др. И сейчас, когда на континенте разгораются новые конфликты, все более тесно связанные с активизацией исламистских радикальных и организованных крими-
нальных группировок, главными жертвами насильственных действий со стороны противоборствующих сил оказываются наиболее уязвимые категории гражданского населения - женщины и дети. Женщины (в силу своего положения в обществе и пола) в наибольшей степени страдают от зверских издевательств и жестокости, похищений, умышленных увечий, а также принудительной проституции и групповых изнасилований. Так, в Сьерра-Леоне в период десятилетней гражданской войны боевики обрезали женщинам носы и уши, выкалывали глаза, рубили руки и ноги1.
Сексуальное насилие, ставшее «визитной карточкой» недавних вооруженных конфликтов в большинстве африканских стран, приняло поистине чудовищные масштабы, неуправляемый и бесконтрольный характер. Изнасилования, включая групповые, стали «нормой», повседневным и повсеместным деянием со стороны боевиков-повстанцев и военнослужащих в условиях затяжных войн. Во многих случаях речь шла уже об «эпидемии изнасилований».
Численность изнасилованных женщин и девушек в Конго (ДРК), Дарфуре, Сьерра-Леоне, Уганде, Либерии, БСК и других зонах вооруженных столкновений и гражданских войн в 90-е - начале 2000-х годов исчислялась не только десятками, но даже сотнями тысяч. Массовые изнасилования превратились в составную часть кампаний геноцида в Руанде, Судане. Так, в Руанде весной 1994 г. во время геноцида хуту в отношении тутси всего за сто дней было изнасиловано от 250 до 500 тыс. женщин2.
В Либерии в годы гражданской войны 1999-2003 гг. почти 50% женщин в возрасте от 15 до 70 лет подверглись насилию солдатами3. В 2004-2005 гг. на востоке ДРК были изнасилованы более 100 тыс. девочек. Летом 2010 г. здесь же произошло массовое изнасилование женщин и девочек, совершенное боевиками4. В Сьерра-Леоне до 250 тыс. женщин стали жертвами изнасилований в военное время. Десятки тысяч женщин подверглись изнасилованию, были убиты или стали беженцами в годы кризиса в Дарфуре. Боевики Армии сопротивления Господа (АСГ) в Уганде похищают и насилуют жительниц юго-востока соседней ЦАР. Сексуальное насилие совершается в отношении беженок в лагерях для беженцев и перемещенных лиц. Так, в Сьерра-Леоне в годы гражданской войны более 60 тыс. женщин-беженок из родных мест и переселенцев испытали сексуальное насилие5.
Женщины продолжают оставаться главным объектом и жертвами жестокости, террора и различных форм насилия со стороны соперничающих в регионе вооруженных группировок. Широко распространены нападения боевиков-радикалов на поселения не только в своей стране, но и соседних стран с целью похищения женщин, девушек и девочек-школьниц с последующей отправкой их на военные базы джихадистов, где их эксплуатируют не только как «секс-рабынь» и «жен» командиров. Похищения женщин теперь все чаще нацелены на формирование из них смертниц для совершения террористических актов в местах массового скопления людей .
Разгул насилия, особенно систематическая практика массовых изнасилований как часть военной стратегии повстанческих сил и инструмент войны, имеет серьезные социальные последствия - подрыв и распад традиционных семейных и общинных связей, стигматизация изнасилованных женщин и тяжелые судьбы их детей, кроме того, это также важный фактор в распространении и росте заболеваемости венерическими болезнями, СПИДом и ВИЧ-инфицирования, в том числе преднамеренного. Отличительная черта последних конфликтов в регионе - преднамеренное заражение ВИЧ-инфекцией женщин-жертв. Как говорил один из насильников, «мы вас не убиваем, мы даем вам нечто худшее и вы будете медленно умирать»7. Так, ВИЧ наряду с сексуальным насилием, изнасилованиями стало орудием войны.
Распространение полномасштабного насилия, в том числе и особенно сексуального, в качестве инструмента и «орудия войны» в современных вооруженных конфликтах в Африке объясняется многими причинами.
Угроза распада государства (например, ДРК, Сьерра-Леоне и др.), ослабление или разрушение в ходе конфликта пораженных к тому же коррупцией государственных и управленческих институтов, в том числе правовых и силовых структур, создают условия для появления радикализма и эскалации насилия. Им благоприятствуют и бесконтрольный наплыв и доступность стрелкового оружия, что провоцирует насильственное поведение со стороны враждующих сторон при растущей милитаризации общественного сознания за годы продолжительных конфликтов и гражданских войн.
Но обращение к насилию в кризисных зонах континента невозможно понять без учета социокультурных особенностей африканского самосознания и мировоззрения. Африканская культура допускает различные формы насилия над «врагом», представителем другой, «чужой» этнической группы или конфессии. Как верно отмечает Н.Крылова, насильственное поведение в значительной степени интегрировано в маскулинную идентичность и изначально связано с необходимостью агрессивно вести себя в мире8. Использующий различные формы насилия отказывает другому в признании его самодостаточности и самоидентичности, пытаясь таким способом показать (ощутить) свое превосходство, повысить собственную значимость. С этой позиции, как считает Г.Сидорова, борьба за судьбу своего этноса, самоидентификацию остается решающим фактором в развитии конфликтов. Этноцентризм доходит порой до физического истребления противника, не «такого, как мы», чужого и чуждого по крови, становясь в конеч-
9
ном итоге - оправданием этнических чисток .
В кризисной ситуации сексуальное насилие в отношении «других», «не своих» женщин становится составной частью насилия над другим этносом, подрыва его морально-психического и физического состояния, демонстрацией превосходства над противником через унижение личности врага. Акты насилия направлены на подрыв чувства собственного достоинства женщин - этого символа и носителя культурной и этнической идентичности, их семей, общины и ослабление жизнедеятельности «чужого общества». Женщина как физически более слабое существо и лицо низшего социального статуса, в отношении роли и места которой в обществе и семье все еще действуют дискриминационные гендерные нормы власти и подчинения традиционного африканского общест-ва10, оказывается наиболее подходящим объектом насильственного поведения, агрессии, террора и жестокости.
Сексуальные насильственные действия в отношении женщин до недавнего времени воспринимались всеми конфликтующими сторонами и самими страдающими от них жертвами как неизбежное «зло» военных будней, обычное для военного времени явление, не заслуживающее серьезного внимания и доверия. Законы о сексуальном насилии отсутствовали, поскольку оно не рассматривалось как нарушение прав человека и военное преступление. Так вырабатывалась привычка к насилию, которое принимается как норма социального поведения. Атмосфера полной безнаказанности виновников изнасилований стимулировала к свершению новых сексуальных преступлений и свободе таких действий. Под напором требований мировой общественности, гуманитарных международных организаций, ООН остановить сексуальные злоупотребления со стороны конфликтующих стран некоторые африканские правительства начинают предпринимать меры по привлечению «насильников» к суду, принимать законы о противодействии сексуальному насилию, оказании помощи его жертвам11.
Насилие, однако, может исходить и исходило также и от женщин (самой природе которых, казалось бы, чужда агрессия и свойственно миролюбие), тех африканок, кто,
не будучи пассивными жертвами войны, являлись и являются активными и непосредственными участниками современных вооруженных конфликтов в регионе.
Так, в недавних конфликтах начала 2000-х годов на континенте африканки входили в личный состав армейских подразделений, повстанческих формирований не только как вспомогательный персонал, но и как бойцы-комбатанты. Наряду с похищенными или принудительно завербованными в военные лагеря местными жительницами для оказания сексуальных услуг, ведения хозяйственных дел и т.п. с дальнейшей перспективой их прямого использования в качестве бойцов в вооруженных столкновениях, было немало женщин, которые по своей воле присоединились к повстанческим движениям, боевикам. Главная мотивация добровольного перехода женщин на сторону оппозиционных, повстанческих сил в большинстве случаев - это желание выжить, защитить себя от ужасов войны и спасти свою жизнь. Среди других причин - желание отомстить за гибель близких и родных, разрушенное хозяйство, убежать от голода, нищеты, а также от семейных проблем и домашнего насилия.
В современных конфликтах в регионе участие женщин в составе радикальных исламистских группировок приобретает все более заметный политический и идейно мотивированный характер.
По оценкам, численность женщин и девушек-бойцов в наличном составе вооруженных сил в ряде случаев доходила до 30%12. В Сьерра-Леоне в период десятилетней вой-
13
ны из общего числа комбатантов 17% составляли женщины . В рядах боевиков Революционного объединенного фронта они составляли 25%14. До трети в армии детей-солдат в те годы в Сьерра-Леоне были девочки. В Либерии во время гражданской войны женская молодежь в одной из повстанческих группировок насчитывала 16% боевого состава15. В ДРК в конфликтные 1998-2004 гг. в отрядах повстанцев служили тысячи девочек-рекрутов из городов и сел восточной части страны. В северных районах Уганды, где действует Армия сопротивления Господа (АСГ), из общего числа детей-солдат
40% составляют девочки, которые после военной подготовки направляются на передо-
16
вую .
Женщины-добровольцы в повстанческих отрядах выполняли роль разведчиков, связных, информаторов, медсестер. Но и добровольцы, и завербованные женщины и девушки (например в Сьерра-Леоне, ДРК, Либерии и др.) получали военную подготовку и навыки владения оружием. Большинство женщин оставались рядовыми бойцами, но были и те, кто занимал высшие командные должности17. Существовали подразделения и батальоны, полностью составленные из женщин-бойцов, которыми командовали женщины, добровольно примкнувшие к повстанцам. Они обучали военному делу девушек, а по сути девочек-детей, формировали из них отряды солдат. В Уганде воинственные женщины сформировали в дополнение к повстанческой вооруженной группировке
18
АСГ Движение Святого духа .
Прошедшие военную подготовку африканки участвовали (и участвуют) наравне с мужчинами-бойцами как в боевых операциях, так и в кампаниях насилия - рейдерстве, грабежах деревень. Женщины-комбатанты по примеру мужчин совершали акты насилия в отношении гражданского неприятельского населения, включая «чужое» женское. Насильственные действия представителей «слабого» пола нередко отличались не только заметной активностью, но и жестокостью, превосходящей мужскую. Акты террора, убийства, пытки, ампутацию конечностей и другие зверства военного времени с целью устрашить местное население совершали не только мужчины-боевики, но и активные участники конфликта из числа женщин. Во многих случаях женщины оказывались более жестокими и хладнокровными убийцами, чем мужчины-комбатанты. В Руанде, например, женщины становились соучастницами и исполнителями преступных действий
во время кампании геноцида хуту против тутси в 1994 г.19, в Сьерра-Леоне в годы гражданской войны играли заметную роль в актах насилия против гражданских лиц. Вместе с тем наблюдалось и такое явление, как становление настоящими преступниками и насильниками похищенных и принудительно завербованных боевиками женщин, поскольку у них не было иного выхода20.
Чем же объяснялось обращение женщин-бойцов к насилию в период тяжелых вооруженных конфликтов? Дело в том, что насилие в отношении «чужих» расценивается ими не только как способ унизить мужчин-врагов и ощутить свое превосходство, но и возможность доказать, что понятия «мужество» и «бесстрашие» соотносимы с женщинами, которые воюют наравне с мужчинами и способны проявлять свойственные мужскому характеру агрессивность, беспощадность. Насилие для таких женщин становится
единственным способом самоутверждения, попыткой отстоять свое равноправие с муж-
21
чинами . Женщины стремились и внешне походить на мужчину-воина, нося мужскую одежду, присваивая мужские имена и т.д. Ношение оружия и умение пользоваться им само по себе придавало женщинам-бойцам чувство уверенности, самоуважения и гордости за возможность обладать властью над людьми, контролировать и подчинять других.
В новых жизненных обстоятельствах военного времени женщины - активные участники вооруженных конфликтов почувствовали свою самостоятельность, относительную независимость и свободу. Для некоторых из них открылись новые возможности самореализации и личной выгоды - через участие в контрабандных операциях, поставках оружия и обмундирования для боевиков и т.п.
В условиях все большего распространения радикальных исламистских представлений, превращения прежних гражданских войн в конфессиональные и перерастания их в
активные террористические действия насилие приобретает новые формы, оставаясь
22
орудием войны. Террор приобретает женское лицо, когда женщины делают политически и идейно осознанный выбор, становясь джихадистками-смертницами (как, например, устроенный в декабре 2014 г. террористкой-смертницей взрыв в толпе мирных жителей в нигерийском городе Майдугури).
В послевоенной мирной жизни женщины - бывшие комбатанты и активные участники вооруженных конфликтов конца 90-х - начала 2000-х годов оказались по большей части невостребованными. Фактически они были обойдены национальными программами содействия реинтеграции в общество, в котором во многом сохранялись традиционные гендерные стереотипы, а в послевоенный период еще и резко возрос уровень бытового, семейного и домашнего насилия и половой дискриминации. Женщины - бывшие солдаты - теперь вызывают подозрения, неприязнь со стороны членов семьи и земляков, поскольку их боевое прошлое нарушило установленные гендерные роли и нормы женского поведения.
Страдания женщин во время вооруженных конфликтов, насилие и особенно массовые изнасилования всегда вызывали не только сочувствие у представителей активной части африканской женской общественности, но и протест, стремление помочь жертвам войны, положить конец военному противоборству и покончить с насилием. Африканки обратились к миротворчеству, которое получило значительный размах, особенно с начала 2000-х годов, и внесли заметный вклад в поиски урегулирования конфликтов на континенте. Одновременно миротворческая деятельность африканок явилась вызовом всем формам физического, политического, психологического и сексуального насилия над женской личностью, сделала возможными позитивные перемены в гендерных отношениях, способствовала расширению спектра ролей в пользу женщин23. В африканских странах и регионах, переживших длительные вооруженные конфликты, были
созданы и действуют сотни женских общественных организаций, выступающих за достижение гражданского мира через диалог между противоборствующими сторонами, но также и за ликвидацию насилия и всех форм дискриминации женщин24. Эта проблема остается в центре миротворческих усилий африканок, ориентированных более широко на защиту прав женщины как человека.
* * *
Миротворческий потенциал африканских женщин не исчерпан. Накопленный ими за десятилетия успешный опыт борьбы за мир и безопасность, против насилия как орудия войны остается востребованным в условиях распространения террористической угрозы на континенте.
1 Конфликты в Африке: причины, генезис и проблемы урегулирования (этнополитические и социальные аспекты). М., 2013. С. 105.
2 http://www.unu.edu
3 Ibidem.
4 Ibidem; Конфликты в Африке... С. 106; Сидорова Г.М. Вооруженные конфликты в Африке: на примере Демократической Республики Конго. М., 2013. С. 208.
5 http://www.unu.edu
6 Компас. М., 2015. 5 марта. С. 6.
7 http://www.unu.edu.
8 Крылова Н., Прожогина С. Гендерные аспекты конфликтов. М., 2010. С. 103.
9 Сидорова Г.М. Вооруженные конфликты. С. 4.
10 Общественная, политическая и культурная жизнь африканских стран в гендерном измерении. М., 2014. С. 381.
11 Конфликты в Африке. С. 112; Сидорова Г.М. Вооруженные конфликты. С. 208.
12 http://www.nai.diva-portal.org
13 http://www/review.upeace.org
14 Конфликты в Африке. С. 114.
15 Там же.
16 http://www.nai.diva-portal.org
17 Ibidem.
18 http://www.review.upeace.org
19 Конфликты в Африке. С. 114.
20 Там же.
21 Крылова Н., Прожогина С. Гендерные аспекты. С. 107.
22 Фитуни Л.Л., Абрамова И.О., Агрессивные негосударственные участники геостратегического соперничества в «исламской Африке» // Азия и Африка сегодня. 2014. № 12 (689). С. 8-15.
23 Общественная, политическая и культурная жизнь африканских стран. С. 381.
24 См. подробнее в книге: Общественная, политическая и культурная жизнь африканских стран в ген-дерном измерении. М., 2014.
