CC BY
47
Гулакова Юлия Игоревна г. Ижевск
НАШИ ПРЕДКИ - ИЖЕВСКИЕ МАСТЕРОВЫЕ
Стоит в нашем городе с виду ничем не приметный деревянный дом на улице Красной. Построен он был еще в конце 19 века. В то время здесь находилась южная окраина Ижевского поселка. Рядом - речка Иж, дальше - леса, болота, заливные луга. Мужики брали ружье, да шли за ворота на охоту. Со временем заводской поселок на Иже разросся, превратится в город Ижевск и даже в столицу. Выросли рядом целые жилые и промышленные микрорайоны. Соседские дома были снесены под строительство автосалона, а этот дом стоит до сих пор.
Дом в Ижевске на улице Красной, 36
Много историй помнят его стены - это и истории семьи ижевских оружейников, и истории его горожан, и события «ижевской смуты» 1918 г. Истории радостные и трагичные. Со многими из них мне удалось познакомиться в ходе исследования своей родословной.
***
Началось мое исследование с неожиданной находки. Как-то, разбирая фотографии моей двоюродной бабушки, Сабанцевой Маргариты Михайловны, обнаружила я старинный снимок, который потряс меня до глубины души. На нем была изображена семейная пара, причем мужчина был в цилиндре и наградном «царском» кафтане ижевского оружейного мастера.
Михаил Андреевич и Дарья Александровна Мокрецовы. Фото, предположительно, 1912 г.
Первый вопрос, который мне хотелось задать: «Почему я ничего об этих людях не знаю?». Это было в 2011 году. Тогда в городе уже был памятник Ижевским мастеровым, появился талисман «Ижик», и вообще тема «кафтанщиков» стала очень популярна. С этого момента началось мое по-
гружение в историю моей семьи, историю моего города, историю дома на улице Красной. Информации было не так много - в семье не было принято «вспоминать прошлое». И все же некоторые из этих историй были мне рассказаны моими пожилыми родственниками, которых я разыскала. Некоторые истории были раскрыты, благодаря архивным документам ЦГА УР. Часть информации получена из материалов и книг про Ижевский завод.
В ходе своего исследования пришла я на улицу Красную, чтобы познакомиться с домом, в котором когда-то жили те, кто смотрел на меня со старинной фотографии. Это мои предки по материнской линии - Михаил Андреевич и Дарья Александровна Мокрецовы.
Кстати, в то время улица Красная называлась Куренная (или Куренная, с ударением на 2-й слог, именно так называют ее старожилы). Своим названием улица напоминала о первых ее поселенцах - рабочих-углежогах, которые «курили» (выжигали) древесный уголь для завода (был это каторжный труд). Переименована улица 13 декабря 1918 года Революционным гражданским советом Ижевска [1]. За 100 лет, наверное, мало что здесь изменилось. Когда попадаешь сюда, ощущение такое, словно оказываешься в «том» Ижевске - те же деревянные дома, те же дети и собаки, та же речка Иж, и лишь машины появились у домов.
ТЛ С __С
В этой статье я хочу поделиться семенными историями старого дома и моей семьи, которые, как выяснилось, тесно вплетены в «историческую
ткань» Ижевского оружейного завода.
***
Однажды довелось мне услышать сравнение Ижевского поселения с лоскутным одеялом. И ведь действительно это так, поскольку собиралось оно «по кусочкам», из местных и пришельцев. Из публикаций историков можно узнать, что это были и рекруты из разных волостей России, и специалисты российские и заграничные, и ссыльные, и жители окрестных деревень, и, так называемые, «непременные работники» - крестьяне, приписанные к казенным заводам для выполнения вспомогательных работ по указу 1807 г. Среди них был мой прапрапрадед, Мокрецов Андрей Иванович, пришедший с починка Новомартьяновский Завьяловской волости Сарапульского уезда [2].
Про «непременных» и «починки» можно узнать из описания «Ижевских волостей Сарапульского уезда»: «В 1809 году, в полуотстроенном виде, завод перешел в ведение военного министерства, которое заведует им и поныне. Около того времени, «ясашные» (государственные) крестьяне, жившие около тракта, идущего в село Гольяны, и вблизи Ижевского завода, были закрепощены за заводом именем «непременных работников Ижевского завода». Вызвано это было тем обстоятельством, что из вольных крестьян никто не хотел заниматься перевозкой тяжестей между Гольян-ской пристанью и Ижевским заводом, потому, во первых, что дороги были дурны, а во вторых, крестьяне жили зажиточно и не имели нужды в посторонних заработках. Кроме того, заводу нужны были люди для заготовки угля, дров и возки бревен для строющихся зданий. Прикрепление крестьян состоялось на следующих условиях: каждая семья должна была выделять одного конного или пешего работника, а большие семьи - и по 2 работника - исключительно для заводских работ. Непременные работники были освобождены от платежа податей и военной службы и, кроме того, пользовались без всяких стеснений землей и лесом; могли переселяться и заводить починки на любом месте заводской земли. В 1867 году непременные работники были освобождены от обязательных работ и получили в надел
_ о о ^
по 8 десятин на душу на льготных условиях и владеют этой надельной землей до сих пор по уставным грамотам. Часть из них переселилась на починки, а часть осталась в заводе, обрабатывая наделы «наездом» [3].
Изучая записи в метрических книгах по Александро-Невскому собору, мы обнаружили, что в семье мастерового Андрея Ивановича и Ефросиньи Андреевны Мокрецовых 28 января 1861 г. родился сын Василий [4], а 2 ноября 1863 г. родился его брат Михаил [5] - мой прапрадед. Рядом с отцом осваивали братья премудрости оружейного мастерства. Вот что читаем у Ираклия Спасского о том, как рождались династии ижевских оружейников: «Мальчики с детства (с 6-7 лет) привыкали к опиловке частей ружья и вот, воспитавшись в мастерской отца, каждый взрослый рабочий отлично понимал все устройство ружья, и если не каждый мог вести все оружейное дело, то уж, наверное, каждый мог собрать и чинить ружье. Словом, знание и искусство оружейного дела из поколения в поколение передавалось среди оружейников. Фабрика доканчивала воспитание юношества, и все население завода состояло из более или менее само-
стоятельных мастеров, обладавших известными техническими сведениями и некоторым развитием и понятием относительно оружейного дела вообще» [6].
Мокрецов Михаил Андреевич. Фото, предположительно, конца XIX в.
Удалось установить, что в 1891 г. Василий и Михаил Мокрецовы поступают в приборную мастерскую, а в 1904 г. переводятся в магазин-но-коробочную [7]; [8]. В этой же мастерской будут работать потом их сыновья. О наградном кафтане моего прапрадеда информации у меня не так много. Сначала имя Михаила Мокрецова я обнаружила в списке мас-теровых-кафтанщиков в книге краеведа Е. Шумилова «Город оружейников» [9]. А затем в архивных документах удалось найти запись о награж-
дении: «Михаил Мокрецов представлен к награждению мастеровым кафтаном с золотым галуном. Работает установщиком стволов в ма-газинно-коробочной мастерской. В учреждении с 1875 г., в должности с 1894 г.».[10] Приказ подписан в 1911 г. Вручен кафтан был через год -весной 1912 г.
К сожалению, в документах ничего не говорится о том, за какие заслуги была вручена эта награда. У Е. Шумилова об этой награде читаем, что по указу Александра II 1857 г. было прописано: «Кафтаны мастерские жалуются отличнейшим оружейникам Тульского, Сестрорецкого и Ижевского заводов за усердие и искусство». Также он пишет о кафтанщиках: «Это была специфическая народная награда, отличавшая наш город-завод от всех иных городов Урала1. Помимо того, что претендент на кафтан должен был образцово трудиться, думая о выгодах казны и предлагая усовершенствования, он не должен был прежде подвергаться штрафам или иным наказаниям. Кафтанщики пользовались непререкаемым авторитетом. Им доверяли во всём. Многие рабочие из числа отмеченных «царским кафтаном», примерно каждый четвёртый, по выбору общества становились артельщиками, старшинами и старостами в своих цехах Их также называли: «избранные от общества при совещании в общественных делах и учинении приговоров» [11].
Со слов моего двоюродного деда, Сабанцева Анатолия Михайловича, я знаю, что его деду кафтан был вручен за некое изобретение, отправленное в столицу и получившее там одобрение. По рассказам родственников, Михаил был, действительно, «мастер - золотые руки», среди сослуживцев
1 От издателя: Если обратиться к историческим источникам, то легко можно установить, что данный тезис краеведа не соответствует действительности. Кафтаны никак не являлись чертой «Ижевской» специфики; они были традиционной русской наградой на протяжении столетий. Кафтаны жаловались в награду лицам податного сословия, которые не могли быть награждены орденами, оружием, землями, приемом на «государеву службу» в качестве офицеров и чиновников. Пожалование происходило по представлению начальства и по непосредственному усмотрению Государя.
См., напр.: «793. Кафтаны (ст. 792) жалуются или по непосредственному усмотрению ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, или же по представлениям надлежащих на-чальств, вносимым в Комитет для рассмотрения представлений к Высочайшим наградам, следующим лицам, кроме иных, сей же награды удостоиваемых:
1) Кафтаны мастерские жалуются отличнейшим оружейникам Сестрорецкого, Ижевского и Императорского Тульского заводов, за усердие и искусство...» [1840 Декабря 23 (14 079а, Полное Собрание Законов 1844 г.); 1852 Ноября 7 (26 753).]
пользовался авторитетом, имел в мастерской выборную должность, в подчинении у него было много народу. Видимо, от природы был наделен «неграмотный крестьянский мужик» многими талантами, изобретательской смекалкой, благодаря которым и получил признание на государственной службе. Еще рассказывают, что был он очень добрым и мягким по своей натуре, голоса никогда не повышал, любил внуков, играл с ними, развлекал, катая в повозке по улице.
Мокрецовы: Михаил Андреевич и Дарья Александровна. Фото, предположительно, 1912 г.
После революции Михаил еще какое-то время продолжал работу на заводе. Умер он в году 30-м при операции на сердце (точная дата его смерти мне не известна).
***
Поначалу семья Мокрецовых жила в казенном общежитии, а в конце века построила добротный дом на улице Куренной. Вот архивная запись из Переписи населения 1897 г.:
«Куренная, д. 290 (2-х квартирный деревянный дом)
- Мокрецов Михайло Андреевич, 35 л., сельский обыватель, становщик в приборной мастерской Ижевского завода, из неприменных мастеровых.
- Мокрецова Дарья Александровна, 32 г., сельская обывательница, при муже.
- Мокрецов Николай Михайлович, 4 г.
- Мокрецова Наталья Михайловна, 2 г.
- Мокрецова Вера Михайловна, 5-й мес.
- Шишкин Гурьян Александрович, прислуга, 18 л., крестьянин.
Все родились здесь, православные, читать не умеют, родной язык - русский [12].
Вера Мокрецова умерла, видимо, еще в детстве, а в 1899 г. в этом доме появилась еще одна дочь Мокрецовых - Агриппина, моя прабабушка
[13].
Со временем, рядом с родительским домом появляются дома детей. А рядом стоит дом брата Василия, в семье которого родилось пятеро детей. Таким образом, здесь появляется целое «поселение Мокрецовых». Может быть, поэтому Моклецовский переулок (сейчас ул. Карла Либкнехта), названный так по фамилии купца Моклецова, со временем стал называться в народе Мокрецовским [14].
Надо отметить, что в свое время адрес дома Мокрецовых был известен многим, поскольку моя прапрабабушка, Дарья Александровна Мок-рецова, обладала популярной в то время «профессией» - была знахаркой.
Дочери Михаила Андреевича Мокрецова - Наталья Михайловна Лоншакова (Мокрецова) и Агриппина Михайловна Сабанцева (Мокрецова) с детьми. Девочка с мишкой - моя бабушка
Тамара. Фото, предположительно, 1931г.
Родилась Дарья 10 февраля 1866 г. в семье оружейного мастерового Александра Дмитриевича и Устиньи Мироновны Тетериных [15]. В архиве
удалось найти переписные листы 1850 г. и 1858 г., сообщающие о семье Тетериных:
Списки жителей 3-й заречной части Ижевского завода 1850 г.(9-я народная перепись)
Мастеровой Дмитрий Федорович Тетерин, 32 г. Жена Авдотья Андреевна, 30 л., сын Александр, 6 л. [16]
Списки жителей 3-й заречной части Иж.з-да 1858 г. (10-я народная перепись)
Угольная ул, 18. Мастеровой Дмитрий Тетерин, 40 л., жена Авдотья Андреевна, 37 л.,
Дети: Александр, 15 л., Илья, 4 г., Елизавета, 8 л., Матрена 1 г. [17].
Согласно архивным документам, мастеровой Тетерин Александр Дмитриевич получал заводское довольствие на дочку Дарью [18]. Интересно было узнать, что завод ставил на довольствие не только мальчиков, будущих рабочих, но и девочек, хотя женщины в то время, как правило, занимались лишь домашним хозяйством.
Дарья Александровна была женщина очень неординарная. В противоположность мужу была она очень жесткая, властная. С клиентами своими, да и с семейными, разговаривала жестко, даже грубо. Именно она распоряжается валить деревья вдоль Ижа и управляет строительством дома, который становится родовым гнездом большого семейства. Она была главой семьи, вела большое хозяйство, воспитывала детей.
Хозяйство Мокрецовых было одним из наиболее зажиточных в округе, сравнимым по достатку с купеческим. Имелся огромный сарай на 40 возов сена, корова, свиньи, куры. Был сенокосный надел, пасека, пекли свой хлеб (соседи называли Дарью «хлебницей»). Держали несколько лошадей, имелась повозка и сани. Судя по переписному листу 1897 года, в доме заводского мастерового была даже прислуга - кучер Гурьян (19). Кто-то завидовал такому «богатству», кто-то боялся резкого слова «Мок-речихи», но все неизменно относились к ней и её семье с уважением.
Дарья знала травы, делала лечебные настойки и отвары, и шел народ к ней со всей округи. Очередь была аж «на год вперед». Лечила мужиков, надорвавших животы на тяжелых заводских работах, баб от бесплодия,
правила позвоночники, детей принимала. Много ижевского народу поставила она на ноги. После революции пришлось скрывать свое ремесло -«вызывали куда надо, и бумагу кое-какую заставили подписать». Но народ все равно шел. Женщины приносили больных детей, приводили мужей-пьяниц, калек, были среди её клиентов и атлеты местного цирка. Денег ни с кого не брала - люди приносили продукты. Боялась, конечно, что донесут на неё, но дело свое делала.
Мокрецова Дарья Александровна, фото 1940-х гг.
В семье рассказывают удивительные истории о способностях бабки Мокречихи:
5-летнему правнуку, Михаилу Борисовичу Мокрецову, вылечила она запущенное колено, когда врачи уже вынесли решение об ампутации ноги. Месяц жил внук с бабушкой. Каждый день она приказывала псу Полкану вылизывать гнойную рану, а затем накладывала лечебные повязки. Запомнил маленький Михаил, что когда пошел на поправку, бабушка лишь
сказала «Мишка, мы победили», а потом отвернулась, чтобы украдкой от внука смахнуть слезу.
Другой правнук, Лоншаков Владимир Петрович, вспоминает о том, как бабка лечила ему грыжу травами. В памяти осталось название травы «повилика». Внук, Анатолий Михайлович Сабанцев, в 1944 г. был мобилизован на фронт. По дороге на вокзал заскочил на минутку к бабушке попрощаться. Она повесила ему оберег на шею, дала благословение. По рассказам самого Анатолия, чудом остался он жив: дважды заносили его в списки на бой и дважды в последний момент вычеркивали.
Внуки, правда, побаивались бабку, хулиганили - строгая была и необщительная. Рассказывают, что однажды прибежали в дом с криками: «Покойник! Покойник!» - обнаружили гроб на сеновале. Оказалось, что это бабушка Дарья припрятала «впрок» на свои похороны. Умерла она в 1947 году в возрасте 80 лет.
***
События Революции, Восстания и Гражданской войны ударили, пожалуй, по каждой ижевской семье. Сложившийся уклад жизни был разрушен. Судьбы детей Мокрецовых - Николая, Натальи, Александра и Агриппины - были сложными и неоднозначными, но во многом повторили судьбы поколения ижевских рабочих, пережившего то смутное время.
Николай и Александр Мокрецовы, вместе с двоюродным братом Василием Мокрецовым, примыкают к Ижевско-Воткинскому восстанию и покидают Ижевск в ноябре 1918 г. Об этом можно судить по «списку бежавших белогвардейцев», составленных 24 января 1919 г. 1-м милицейским участком [20].
Известно, что Александр Мокрецов, вставший в ряды Ижевской народной армии, воевал в армии А.В. Колчака. Но, по мнению его внука, Попова Германа Владимировича, его дед, Александр Мокрецов, не был идейным «белогвардейцем», он был просто «захлестнут волной». Действительно, на момент восстания ему едва исполнилось 21 год. Он работал в мастерской отца. Его молодая красавица-жена Анастасия, из достойного купеческого рода Будиловых, ждала тогда ребенка. Молодой и горячий, примкнул он к восставшим и прошел пулеметчиком весь путь от Ижевска
до Дальнего Востока. После поражения «белых» подался в «красный партизанский отряд». Он чудом выжил во всех передрягах и в 1920-м году вернулся домой по поддельным документам, больной туберкулезом. Дома его ждала жена с маленькой дочкой Валей. Кстати, Анастасия Ивановна Мокрецова (Будилова) была известной в городе портнихой, в народе ее звали «второй Мокречихой».
Мокрецова (Будилова) Анастасия Ивановна. Фото, предположительно, 1916 г.
Надпись на обороте: «В настоящее время нахожусь такая же грустная и печальная».
Удивительно, но, по возвращении в Ижевск, избежал «бежавший белогвардеец» репрессий. Работал он в конторе, занимался пасекой и умер лишь в 1944 г. Но несколько раз приходили в дом «Саньки-пулеметчика» (так звали его окрестные мальчишки) люди «из органов», огород даже пе-
рекапывали. Ходили слухи, что «пулемет искали».
Александр Мокрецов на пасеке (верхний ряд, 2-й слева). Фото, предположительно, нач. 1940-х гг.
Старший сын, Николай Мокрецов, судя по всему, был полной противоположностью своему отцу. Частенько выпивал, заводил случайные романы, водился с «воровскими». В общем, с законом «не дружил». В 1918 году подался в ряды восставших [20], вернулся в Ижевск в 1919 году. Интересно, что репрессивных мер к нему также не применялось, более того, завод пытался дать ему рабочее место (видимо остро нуждался в рабочих). В «Алфавите рабочих магазинно-коробочной мастерской» можно проследить его «трудовой путь»:
Мокрецов Николай Михайлович, Нагорн.в., Михайловское общ. № 1, 18 л. (1911 г.), холост,
С 11 июля 1911 г. уволен за невыход на работу.
Принят 1 ноября 1911 г., женат. Уволен 19 января 1912 г. из-за лишения свободы.
Принят 24 февраля 1912 г., 20 лет, женат. Уволен 25 мая 1912 г. за невыход
на работу.
Принят 4 октября 1912 г., уволен 12 декабря 1912 г. за невыход на работу. Принят 21 марта 1913 г., женат. Уволен 1 марта 1914 г. за невыход на работу более 3-х дней.
Принят 21 июля 1914 г., 23 года, холост, уволен 19 ноября 1914 г. по собств. желанию [21].
Принят 1918 г., 27 лет, женат [22].
Принят 7 июня 1920 г., вдов, уволен 11 ноября 1921 г. [23].
В семье ходит байка о том, как однажды ночью пытался украсть он корову у собственной матери, надев ей на копыта галоши. Ушел Николай из жизни рано (по рассказам родственников, был застрелен при задержании). Оставил после себя своей матери двух сыновей-сирот - Бориса и Илью. Такое ощущение, что был этот человек словно «сломленный стержень», но что его подломило - родители, завод, эпоха - теперь мы вряд ли узнаем.
Николай Михайлович и Анна Петровна Мокрецовы. Фото 1913 г.
Публикуемый здесь портрет Николая Мокрецова с женой Анной долгое время висел на стене дома на улице Красной.
А еще помнит дом и вся округа, как собиралась большая семья Мокрецовых по праздникам. Зимой - в доме, а летом выставлялись столы на улицу. На столах было обилие угощений: шаньги, брага, грибы и ягоды и непременно - большой рыбный пирог. Иногда собирались в доме просто поговорить, решить семейные вопросы. Популярным застольным развлечением была игра в карты. Пьянок и драк никогда за столом не было. Были песни, да такие, что соседи окна шире раскрывали - до чего ж красивые у всех были голоса! И лились песни по всей улице - веселые и грустные («Коробочка», «Бродяга Байкал переехал»).
Было это давно, а у меня отзвуки этих песен словно до сих пор в сердце звучат...
Моя прабабушка Сабанцева (Мокрецова) Агриппина Михайловна, дежурный комендант в
ФЗО № 10 (верх. ряд, 2-я справа). Фото 1944 г.
Михаил Иванович и Агриппина Михайловна Сабанцевы с детьми Анатолием и Тамарой (моя бабушка). Фото, предположительно, 1947 г.
Мой сына Антон и мама Салтыкова Марина Юрьевна
Источники и библиография
1. сайт http://www.iz-article.ru/index.html
2. ЦГА УР, ф. 4, оп. 5, д. 39
3. сайт http://sarapul.ru/forum/index.php/topic/2215-ижевские-волости
4. ЦГА УР, ф. 6, оп. 1, д. 82
5. ЦГА УР, ф. 6, оп. 1, д. 84
6. И. Спасский «Опыт изучения влияния некоторых работ ижевских оружейников на их здоровье и физическое развитие», диссертация. 1888 г.
сайт http ://www.glybrary. ru/mathom-house/spasskiy/rifle .html
7. ЦГА УР, ф. 4, оп. 5, д. 34
8. ЦГА УР, ф. 4, оп. 5, д. 39
9. Е.Ф. Шумилов «Город оружейников», Ижевск: ИД Удмуртского ун-та, 2002
10. ЦГА УР, ф. 4, оп. 1, д. 4439
11. http: // www.gasur.narod.ru Сайт архивов Удмуртской Республики, статья Е.Ф. Шумилова «Царские кафтанщики» как символ Ижевска: мифы и реалии»
12. ЦГА УР, ф. 236, оп. 1, д. 150
13. ЦГА УР, ф. 6, оп. 1, д. 166
14. сайт http://www.iz-article.ru/index.html
15. ЦГА УР, ф. 4, оп. 1, д. 90
16. ЦГА УР, ф. 4, оп. 1, т. 1, д. 831
17. ЦГА УР, ф. 4, оп. 1, т. 1, д. 1224
18. ЦГА УР, ф. 4, оп. 1, т. 1, д. 1132
19. ЦГА УР, ф. 236, оп. 1, д. 150
20. ЦГА УР, ф-р. 137, оп. 3 д. 11,13
21. ЦГА УР, ф. 4, оп. 5, д. 99
22. ЦГА УР, ф. 4, оп. 5, д. 204
23. ЦГА УР, ф. 4, оп. 5, д. 100.
24. Воспоминания родственников: Мокрецова Михаила Борисовича (1939 г.р.), Попова Германа Владимировича (1941 г.р.), Сабанцева Анатолия Михайловича (1925 г.р.), Рябовой Маргариты Неоновны.
