«НАС ОТПРАВИЛИ В ЛАГЕРЬ ЗА ПРОВОЛОКУ...» (ВОЕННЫЙ ДНЕВНИК ПСКОВИТЯНКИ)

«НАС ОТПРАВИЛИ В ЛАГЕРЬ ЗА ПРОВОЛОКУ...»

(Военный дневник псковитянки)

Автор настоящего дневника — Татьяна Смирнова, родилась в деревне Сосново Псковского района. Когда началась Великая Отечественная война, ей исполнилось 12 лет, и в течение всей оккупации Пскова она проживала с матерью в городе. Она воочию видела немецко-фашистский «новый порядок», и с февраля 1944 г. стала заносить впечатления об увиденном в дневник. Вскоре их наряду со многими другими семьями псковичей вывезли в Германию, и большая часть дневниковых записей посвящена пребыванию в неволе.

Дневник представляет собой записную книжку, часть записей сделана карандашом, другая — чернилами, некоторые из них трудно разборчивы для прочтения. Иногда записи делались ежедневно, затем в них следовали перерывы, самые первые из них датированы февралем 1944 г., а последние — уже мирными месяцами 1945 г. Он содержит свидетельства о Пскове за несколько месяцев до его освобождения, когда части Красной Армии стояли уже неподалеку от города, затем дается описание обстоятельств вывоза населения в Германию, повествуется о жизни на чужбине.

Автор дневника в послевоенные годы проживала в Пскове, два года назад ушла из жизни, дневник сохранился у ее внучки. Текст дневника подготовил для печати Д. В. Беляев.

13 февраля 1944 года, воскресенье.

Сегодня я пошла в Петропавловскую церковь. Как я долго не ходила в церькву...

Но в церкви мне не устоять было, меня так и влекло оттуда. Затем я пошла в Сосново к Р. Зары. Там в каждой избе стоят немецкие солдаты, также и в других деревнях, которые не сожжены. Видела издалека В.

Немецкие части старые уезжают, а новые приезжают. Нам предлагали ехать в Ковно, но мы не поехали. Жалко было расставаться с родиной. Мы не поехали. Взята красными Луга, Гдов, большие {неясно, возможно, «выселения»} в Нарву.

15/11 -1944 г.

Прилетал К. (красный?) самолет, по ему стреляли. С сегодняшнего дня школа перестает учиться. Проучились только два урока, на последнем очень шумели. Школу занимает немецкая часть. Мне весело, что мы свободны, но и грустно, что ученье уходит. Мне нужно учиться в 8-м классе, а я все сижу в 5-м кл. Все это из-за войны. В том месяце мне исполнилось 15 лет.

17/11 -1944 г.

Утром около 7-ми часов сказали по радио, чтобы все неработающие явились в завод «Пролетарий» с вещами, которые они могут с собой взять. Для эвакуации города. Хлеб в магазинах достать трудно. Подвозчики не хотят везти хлеб. Ну, теперь начнется в городе суматоха. Мне очень жутко, все люди ходят расстроенные. Срок 2 дня.

18/11 - 44 г.

Сегодня последний день эвакуации города только безработных. Говорят, что у сборного пункта у з. «Пролетарий». Молодых отбирают на работу, а старых отправляют домой. Также говорят, что начальники з. «Пролетарий» ругаются, что еще целые невыгруженные эшелоны с беженцами из под Луги и др. городов и местностей на вокзале стоят.

19/11 - 44 г.

Я вчера вечером не могла писать, так как была сильная бомбежка. Красные самолеты прилетели в половине шестого. Самолетов прилетело много. Свет погас, радио перестало говорить. Бомбы так и валились далеко и близко стеклы вылетели, но не все. Я так и думала, что дом наш от ветра упадет, уж больно он шатался. Я и мама просидели у соседей часа 2-а и пошли домой. Город горел в пяти местах. Может быть и не город, но окрестности сильно

горели. Мы попили чаю и думали заснуть, но опять забомбили. А сон взял все-таки свое, и мы проснулись только утром. Соседи, которые не спали, сказали нам, что все это кончилось 20 мин. 2-го часа ночи. Сейчас я буду снова перебирать узлы, которые мама связала, а то у ей распихано белье где попало.

Я не знаю что будет сегодня.

Сегодня я узнала где упали бомбы. Бомбы упали в реку Великую, наверно их бросали в Троицкий мост. Электростанция горит, но не вся. Разбит радиоузел. В городе начали грабить. Народ так и бежит с города, кое-что положено на санки и вереницей так и идут по реке и по улицам города. И куда они бегут я прямо не знаю. В деревнях так же стоят все солдаты, их стало еще больше. В з. «Пролетарий» никого не принимают.

22/11 - 44 г.

Оказывается, город разбомбили очень сильно. Около штаба и по Крестьянской улице все превращено в кашу. Теперь кто после войны приедет в город, то его не узнает. Около площади дома почти все разбиты и горели. Сгорел красный кирпичный дом напротив немецкой кирхи. Разбит очень вокзал и также железные дороги. Вообще город превращен в кашу. Только Запсковье не тронуто. Всех беженцев распускают. Бараки, где мама работала, все сгорели и очень много машин сгорело. Убито 12 солдатов. 3 солдата сгорело и 2 ребенка одной работницы, которую также ранило. Мамина часть переехала в деревню Крестки. Пока мама там работает. В городе Пскове насчитывается убитых и раненых жителей Пскова и немецких солдат полторы тысячи. С продуктами у нас пока еще хорошо. Очень много сгорело машин немецких в городе и других местах.

23/11 - 44 г.

Вчера вечером мы очень перепугались — в квартиру ворвались немцы. Оказывается, в нижнем этаже нашего дома окно было не занавешено и вдруг загорелся свет. А нижние все уехали в деревню. Немцы выломали дверь, внизу разбили окно и, потушив свет, ушли.

Я так нижнего Кольку и не видела и наверно больше не увижу. Останется его память — санки, которые он нам сделал. И надо же мне идти было в деревню. Я его так и не поблагодарила.

Видела вчера днем Маркова Г., он шел в деревню со своим братом, они тоже убежали в деревню к своим родным. Наверно он ходил навещать квартиру свою. Очень много раненых в больнице. Войско сегодня едет почти с самого утра, а может быть и ночью ехали, да я не видела, а говорят и ночью ехали. Наверно весь день войско проедет. Ехать ему очень трудно, большая часть едет на санях, а сейчас растопель, утром еще был мороз. Бедные лошади и солдаты, как они все измучены. Лошади еле тащут возы, им очень трудно везти по камням сани. Часто приходит Ж. играть в карты. Как я его не навижу. Мама все работает. Теперь на улице с ребятами не побегаешь. Ребята почти все уехали, остался Владя, Юра и Гена.

24/11 - 44.

Войско, которое двигалось за город на фронт, теперь оно едет обратно. Слышна оружейная стрельба. Говорят, фронт уже близко. Мы уезжаем в нашу деревню с вещами. Не знаю, хорошо ли мы сделаем. Я бы не уехала, да мама все боится чего-то. Вчера самолет не прилетал, все ожидали его. Ведь вчера был день Красной Армии. Прожектор светил всю ночь.

26.02.1944 г., суббота.

Вчера я не могла писать, так как я дневник забыла в деревне. Я пишу за 25-е февраля и за 24. Утром мама пришла с деревни и сказала, чтобы я собирала узлы и ехала в деревню. За мамой приехала бабка и мы связали узлы, затем я и Зара опять съездили и привезли посуду ... и кота. Вечером ... пришла мама. Мы там (?) ночевали. В эту ночь прилетал красный самолет. Город сильно горел в 3-х местах.

На другой день (это 25-го) мама пришла с работы и сказала, что выселяют деревни на Завеличье.

Начиная (?) от Острова по берегу реки Великой, а городских гонят обратно, а если не хотят, то забирают вместе с деревенскими. Собраться дают один час. Мы опять после обе- 25 -

да переехали домой. В этот же вечер выслали ближние деревни. Выслали деревню, которая стоит у Петропавловской церкви, и Ов.... (неразборчиво).

Бабушка Евдокия Ивановна отправила все вещи в деревню, а сама в городе осталась. А деревню в это время выслали, и она осталась без сухарей и без одежды. Она пошла искать своих и не нашла. А ей сказал немец, что город будут выселять после обеда. Центр города выслали еще вчера. Сейчас всех деревенских свозят на машине из з. «Пролетарий». Жду, когда нас будут выселять.

Нас выселили 27.02.44 в 11 часов утра карательный отряд. Очень много людей осталось в г. Пскове. Остался дом (?), где жили (?) Женька и ... Коля (?). Они все спрятались. Они все остались в окопах и Евдокия Ивановна осталась дома.

Сейчас мы стоим и не знаем куда нас повезут. И вот мы на 4-ом (?) Пскова. Нас всех сгрузили как животных в товарные вагоны без печек. Ребята все плачут от холода. Мы попали со своими соседями. Вечером нам дали хлеба на каждого человека, и хлеба другим не хватило. Мы всю ночь простояли на морозе, а поезд никуда не ехал. Еще вечером забирали всех молодых на работу, и они с воем шли в другой вагон. Всю ночь мы промучились от холода. Мороз был большой. Наконец мужчины не вытерпели и затопили печь (в) полуразрушенном доме, и мы под утро пошли греться.

Я позабыла написать 1-й случай ночью (зачеркнуто)...

29.02.44 г., вторник. 28-го, в понедельник, мы поехали. Ехать было очень страшно, так как около Острова, где ехали, водятся партизаны, но проехали благополучно.

29-го, во вторник, нам давали (вообще не нам, а мужчинам) самогонку и махорку. Все почти опьянели и стали петь песни. От горя я даже заплакала, и другие тоже плакали. А рядом в вагоне была драка. Отъехали немножко и остановились, постояв, паровоз тронулся.

1.03.44 г., среда. Мы ехали до 8-ми часов. Спать было всем сегодня плохо. Печку испортили (?), ночью ребята наклали (?) около дверей по.... (?). Сейчас стоим на какой-то станции. Паровоз набирает воду. Мама заболела, у ней наверно грипп. И у меня начинает болеть горло.

За границей погода заметно изменилась. Морозов нет, но зато погода промозгливая очень, неприятная погода. Сейчас мы поехали. Писать очень трудно когда едет поезд. Я пишу на остановках.

2.03.44 г.

Мы приехали еще вечером в какой-то город, где находятся лагеря. Переночевав ночь, нас отправили в лагерь за проволоку. Сначала поставили в бараки (бараке). Затем нас согнали во двор. Там мы прошли осмотр. Настоящий осмотр не проходили, но спрашивали — кто больной и кто не больной. Инвалидов записывали в 1-й список, а здоровых в другой. Затем

здоровых погнали в в.....бойку (?). Мылись мы минут десять, а стояли в холодном помещении

около часа. Когда бросали белье, то у некоторых пропадали вещи, и у нас пропал мой шарф. Потом мы (нам?) приказали идти в 8-ю казарму, и мы (нас?) поселили (поселились?) на нары (нарах?) на 2-ом (втором) этаже. На нарах были все свои. Нас записали в список, чтобы получать обед.

3.03.44 г.

Обед дается такой: по 200 гр. хлеба на одного человека, по 1 л супа и по пол литра кофе. Суп все время дают гороховый, недоваренный, но и этому мы рады. Начальник бани обещал взять меня на работу в баню, после завтрака мы с мамой пойдем узнавать.

6.03.44 г., понедельник

Я с мамой уже несколько дней хожу узнавать о работе, но пока еще ее нет. Лагерь наш называется «Лагерь Алита». В лагере дают некоторым пропуска в город. На базаре так же почти, как и у нас, — дорого, вещи дешевле.

Говорят, что Псков взят во вторник этого числа красными. Город уже после нас бомбили 2-а раза, как мы слышали от людей.

Сегодня отбирали людей в 7-ом бараке. Здоровых, наверно, будут куда-нибудь отправлять. Скоро и до нашего барака дойдут.

Суп стали давать лучше. В нашей камере тепло, но воздух тяжелый. На дворе очень большая грязь, а уборная еще грязнее. Постирать грязное белье негде.

В субботу к нам на нары поселились еще новые люди. Напротив нас на верхнем этаже поселился один парень, очень похожий на Борю, не всем, но все-таки похож — такие же румяные щеки, густые волосы и черные глаза и брови. Но (только?) волосы у него вьются. Он приехал со своей знакомой, но сейчас он на нее рассердился и все время лежит очень-очень грустный. Она некрасивая, а он просто кровь с молоком. Я лежу на нарах напротив и все на него смотрю. Его зовут Ваней, ему 20 лет. Он мне нравится, так как он мне очень-очень напоминает моего брата Борю.

7.03.1944 г., вторник

Вчера выбирали парней на военную школу с русыми волосами и голубыми глазами, чтобы они были походи на немцев, так как такой породы у немцев больше, чем у нас. Выбрали 2 парня. У нас пока тихо.

8.03. 1944 г., среда

Сегодня день женщин. Нас всех выгнали 8-ую казарму во двор и стали сортировать. Инвалидов в 1-ну группу, а здоровых в другую. Здоровых перегнали в 7-ую казарму.

Я с мамой поселилась на 2-ом этаже Только мы положили узлы, как нас всех выгнали во двор, построили в ряд, и немецкое начальство стало выбирать молодежь. Брали детей 9 лет и больше молодых, с голубыми глазами с светлыми волосами. Набрали человек 20. Ребят отправляют в школу, они работают и учатся немецкому языку и дают хорошую одежду.

10.03. 1944 г., пятница

Утром нам сказали, чтобы мы выносили все свои пожитки на дорогу, потом клали на подводу и везли на вокзал. На вокзале нас посадили в эшелон. Ночью мы поехали, нас повезли в Польшу, в город Белосток.

12.03.1944 г., воскресенье

Наконец мы приехали в назначенный город. В обед нас погнали в баню. В бане мы часа 4-е простояли на улице, ожидая, когда нас пустят мыться. Померзли, но зато помыли очень хорошо, под душем мы мылись пол часа. Когда вышли из бани, нам дали супа и хлеба с мармеладом, и после привели в свой вагон. В вагон пришли, там тепло и не так грязно, и мы легли спать, а мужчины пришли в 2-а часа ночи.

13.03.1944 г., понедельник

Поезд стоит, мама пошла на базар за хлебом. Продукты у нас пока есть. Ваня в нашем эшелоне. Я его очень редко вижу. Маму не пустили на базар. После обеда нас погнали на комиссию. Погода очень худая, шел мокрый снег. Мы стояли на улице и очень замерзли. Говорят, что нас повезут в Германию.

Комиссию прошли все, кроме тех, у которых разные язвы на теле и чесоточные.

Нам сказали, что поезд отходит, и мы очень перепугались, но потом мы увидели, что эшелон не ушел.

В 5-ть часов мы поехали. Ночью, в пол второго, мы въехали в город Варшаву. Этот город очень большой.

14.03.1944 г., вторник

Мы все время едем по Польше.

16.03.1944 г.

Мы приехали рано утром в какой-то город. Нас сгрузили и отправили в лагерь. В лагере дали нам кофе и хлеба. Говорят, что завтра нас погонят в баню, а из бани по городам. И вещи не дают все брать.

Климат в Германии заметно изменен. Во-первых, стало очень сухо, уже пашут, снега нет. Во-вторых, люди одеты очень хорошо. И в-третьих, очень развита культура — дома очень красивые и удобные, и чистые.

Дали утром чуть подкрашенный кофий и хлеба кусок. Потом заставили вымыть барак. Только мы убрали, нам приказали брать все вещи и идти в баню. Потом стали давать обед и

затем стали пускать в баню. И была толкотня, еле вошли туда. Разделись, и в баню. Там несколько мылись, несколько стояли и мазали от вшей головы.

Оделись спокойно, но другие вещи свои не находили, а продукты и вещи выбросили на двор на голую землю под дождь. А темень непроглядная. Ну, и поднялся тут шум, вещей в такой темноте никак не найти.

Мы искали-искали и все-таки нашли все вещи, но зато все в грязи и мокрые. Потом вещи потащили в бараки в другое место, но все-таки место нашли. Но встретили своих знакомых и потащились в другое место к ним.

17.03.1944 г., пятница

Утром нас оттуда выгнали в другое место, так как там только вербовочные живут.

После завтрака нас выгнали во двор и стали переписывать. И после загнали всех в какой-то переулок. Недалеко через проволоку живут наши пленные. Мы спрашивали их, почему вы не записались в добровольцы, а они сказали: — «Мы не хотим изменять родине». И еще они говорили, что война только началась, Красная армия только гуляла, а теперь только одумалась.

Затем стали выкрикивать фамилии на работу и прикалывали значки, а остальных выпустили.

После обеда опять мы стояли на улице, давали квитки, что мы прошли комиссию, когда здесь мы в бане мылись.

Мама пригодна к работе легкой, но я на легкую, так как у меня ... селезки (неразборчиво) и что я болею ангиной.

Сейчас в бараке тепло.

18.03.1944 г., суббота

Нас сегодня разбудили очень рано, мы позавтракали и нас погнали в больницу города. Город очень красивый и чистый, но народу мало, а одеты — в России таких мало встретишь. Они смотрят на русских как на зверей. Мы ходили на рентген смотреть — нет ли туберкулезных. Стояли очень долго, погода была сырая. Наконец нас привели в бараки, после обеда погода стояла теплее.

Обед дали около шести часов. Сегодня первый день я прогулялась по двору, там сухо. Вечером погода хорошая.

20.03.1944 г.

Погода стояла худая. Нас опять погнали в баню.

21.03.1944 г., вторник

Мы были в городах, где проходили баню — А......, Белосток, Наймунстер (?).

22.03.1944 г., среда

Вчера нас выгнали на улицу и стали сортировать — больных отдельно и одиночек. Затем стали набирать 20 семей, чтобы семья была рабочая. И мы попали в эту семью. Также туда попали и те, которые жили на нарах против нас в Алите (?). Всем дали разные значки. Нам назначили город Гуздов. Одиночкам г. П(Н)ивель (?). К одиночкам попала и Сима, которая рядом с нами спала. Она подарила мне на память брошку, а я ей нарисовала. Так-то она нехорошая в поступках, а когда попадет в хорошую компанию, то и она хорошая.

Сегодня нам опять обещают баню, а завтра отправка. Как эта баня всем надоела, здесь только белье жарят, а мыться не дают, только грязь размазываем.

Сегодня я вспомнила своих подруг Алису и Нину, которых я искренно любила, и мне стало очень грустно. И вспомнила свой г. Псков. Там наверно от его остались одни развалины.

Алисы песня:

«Хорошо, хорошо жить так радостно и легко (2 раза).

Хорошо, что мне 17 лет,

Хорошо, что заботы нет.

Хорошо, хорошо жить так радостно и легко».

Я Нину и Алису никогда не забуду.

Нас погнали в баню, из бани опять в старые бараки. Было воровство, воровали продукты.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

23.03.1944 г., четверг.

Мы опять в старом бараке. Ночевали я и мама, и затем к вечеру пришла Сима.

24.03.1944 г., пятница.

Сегодня нас после завтрака выгнали во двор и стали списывать людей со значками. Списали и нас, и сказали, чтобы носить вещи к проволоке и быть готовыми к 2-м часам.

Некоторые люди снесли вещи, а мы не успели, как сказали, что отъезд отсрочили до 3-го апреля. Говорят, что много людей заболело тифом и это карантин.

Сейчас снимают проволоку, а только сетку оставляют. Приехало начальство и сказало: «Здесь сидят не заключенные, и проволоку надо снять».

28.03.1944 г., вторник.

Вчера нас, только не всех, переписали и опять в истые бараки, а потом в баню.

29.03.1944 г., среда.

Сегодня за все время дали лучше обед.

30.03.1944 г., четверг.

Сегодня нас опять всех выгнали во двор, половина народа отобрали по разным городам. И вот мы теперь расстались со своими псковскими, которые жили на Запсковье. Они жили с нами в 1-ом бараке. Мы так привыкли, что даже я чуть не плачу. Сердце так и ноет. Их отправляют в город Емсон (?), 40 км от города Нойминистер (?). Всех псковских развезут по всему свету, всех знакомых и родных. Всех назначенных (вещи) будут отправлять в 2-а часа дня.

31.03.1944 г., пятница.

Сегодня около 6-ти часов разбудили тех, которые назначены к отправке. И вот их нет, теперь мы окончательно растерялись со своими знакомыми. Мне очень грустно. Ждем, когда мы будем уезжать. Уехали Александра Михайлова с сыном Николаем и др.

Те, которые были назначены в этот город, их фотографировали. Затем отправили за решетку. Приходили немцы и немки и покупали людей по спискам. Когда-то читала книгу, как негров покупали в рабы. Теперь случилось это с нами. Мы все в тот же город назначены, и нас не разделяют.

Еще утром, часов в 11-ть, приказали выйти семьям больных. Больных отобрали и сказали, что их поведут на рентген, а семьи их остались. Часа в 3-и дня выстроили семьи больных и сказали, что их отцы, матери, братья, сестры и др. родные отправлены лечиться. Что здесь только началось! Все заплакали, что они теперь потеряли своих родных, а еще они уехали без вещей. Никто не думает, что больных оставят живыми. Все ходят такие измученные и грустные, ведь никто не думал, что с нами так будет.

01.04.1944 г., суббота.

Нам сегодня приказали приготовиться, завтра утром будет отправка, и лагерь останется пустой.

03.04.1944 г., понедельник.

Нас разбудили в 5-ть и сказали, чтобы мы приготовили вещи. После завтрака нас отправили на вокзал, и мы поехали в город Хизит (?). Приехали часов в 5-ть вечера. Выгрузились, и нас повели на биржу. На бирже нас зарегистрировали и сделали снимки с нас, и затем свели в столовую. Там дали горохового супа, хлеба по буханке на человека и колбасы. Но спать нам пришлось в конюшне на соломе.

04.04.1944 г., вторник.

Утром дали кофе, а после кофе пришло начальство. Выстроили нас и стали выбирать. В город Фридрихштадт (?) 5-ть мужчин и меня с мамой, а все наши знакомые остались, и теперь с псковскими мы не увидимся. Сейчас мы сидим на вокзале, а не так, как раньше нас сгружали на товарных вокзалах. Дали билеты, поедем в пол второго, а сейчас 11-ть часов. На вокзал приходили наши знакомые, все они уезжают по деревням.

В 2-а часа мы поехали в пассажирском вагоне в назначенный город. Нас встретили и привели в лагерь.

Этот лагерь не похож на другие лагеря. Здесь только на воротах написано — «Лагерь», а дом простой. Просто сказать, мы живем в немецком квартале.

05.04.1944 г., среда.

Шеф обещал меня направить на работу, мама работает в этом лагере на кухне. Сегодня распределяли всех прибывших по работам.

06.04.1944 г., четверг.

Сегодня я с паненкой Марией ходили к немке, куда меня направили, но она меня не взяла. Говорит, молода.

11.04.1944 г., вторник.

Сейчас я работаю у немки, мою посуду и помогаю ей.

13.04.1944 г., четверг.

Теперь я опять на другом месте — убираю комнаты и мою посуду.

Немка больна, а семья — 4-е мальчика.

Ем за 1-м столом.

Вечером у нас весело, собирается народ.

24.04.1944 г., воскресенье.

Я все работаю у немки вторую неделю. В воскресенье я хожу к 8 часам утра, а отпускает домой после обеда. А по будним дням к 7 часам утра, кончаю работу в 8 часов вечера.

Работать ничего. Обедаю за одним столом. Она мне подарила туфли и двое чулок. Иногда мне очень скучно. Вчера все вспоминала Нину. Ожидают, что к нам приедет 12-ть человек.

01.05.1944 г.

Сегодня 1-е мая. Мне очень скучно. Немцы радуются, им весело. Они при доме, при родных и при хорошей жизни. Они и в кино ходят, для них все, а мы как в клетке сидим. Но вчера они раздобрились и пустили гулять молодежь в одно местечко. Всем дали пропуска. У нас каждое воскресенье играет гармония и танцуют. Больше танцуют поляки, и меня ничто не веселит. Мне что-то очень скучно. И я не могу описать своей грусти о родине.

06.05.1944 г. Суббота, в 2 часа дня.

Вчера к нам приехала одна женщина. Она из Литвы. Сама она русская из-под Ленинграда. Шесть месяцев она жила в Литве, но теперь всех русских беженцев выселяют из этих местностей. Она говорит, что бои идут в Эстонии, но не во всей, а в одной только местности. Я так предполагаю, что бои у Нарвы. Она также не знает, взят Псков или нет. Она раненая, и то в Германию взяли. У меня сейчас горло болит, и я на работу не пошла, в в 3-и часа я с Марией (она на кухне старшая и также командует над лагерем) пойдем к доктору.

Ой, как я сейчас хочу увидеть своих родных, а то даже я уже и не мечтаю. Вечером мы всегда ложимся спать в 10 или 11-ть часов вечера. Никак не лечь — мужики приходят и галдят.

14.05.1944 г. Суббота.

Уже почти неделю стоит хорошая погода, а до этого все стояла худая. Шел дождь и было очень холодно, а по ночам были большие ветры. А сейчас настоящее лето. Немки ходят в летних платьях. Я работаю все-таки. Вчера пришла русская, которая сидела в тюрьме почти с месяц за О. С. Т. Её несколько раз ругали за О. С. Т. Она разов 6-ть сидела, а все-таки не нашла (носила, нашила?). Она вр.... (неразборчиво) как полоумная. Сегодня за ней пришел полицай, побил и выгнал на работу. И даже не дал ни поесть, ни в уборную сходить. Так сонную и поднял. Она все немцев хвалит, а немцы вот ей что делают.

В газете пишут, что красные возобновили свои атаки. Также возобновили свои налеты на Германию Англия и Америка. Сегодня ночью летали самолеты и бомбили где-то близко. А днем после обеда часа 2-а была тревога. Только прогудит отбой тревоги (а отбой тревоги

дают так — ездит человек на велосипеде и трубит в.....), как снова начинается тревога. Все

самолеты летали на другие города.

31.05.1944 г. Среда.

Я очень долго не писала, что-то не хотелось и браться за писание, да и времени не было. Ухожу на работу к 7-и часам утра, а прихожу к 8 часам вечера. В Троицу я уже позабыла, какое это было число. Я и мама, и затем Ева, которая живет вместе с нами. Мы все ходили на Драку (?). Там мы нашли своих знакомых, с которыми мы ехали. Они тоже из г. Пскова.

Им живется не очень-то хорошо у бауэра (то есть у крестьянина). Много работы, но кушают хорошо. Они все домой хотят.

Троицу я провела весело. Все дни эти стояли очень теплые, и сейчас стоят хорошие. У нас каждое воскресенье гулянье, я сейчас учусь танцевать. Все понемножку меня таскают понемногу, и уже кое-как научилась, но плохо.

Рисую плохо.

Моя хозяйка, у которой я работаю, в праздник дала мне кухла (?) (пирожные). Это последний праздник. Теперь его не будет до Рождества. И булки маме не будут давать до праздника. Булку только в праздники дают. Я немного уже попривыкла здесь. Вечером, как только приходим все с работы, так садимся за шитье и рассказываем разные случаи. Почти через день приходит Шура. Он работает у бауэра, он с Харькова (здесь харьковских много), где живет наша Мила. Шурка ничего парень, хороший.

Теперь про фронт. Я хорошо не знаю, но говорят, что фронт стоит у Чехословакии. Я уже несколько раз каталась на лодке по каналу. Кататься очень хорошо.

9 часов вечера.

У нас живет одна русская, все сочиняет про немцев песни и доклады, а в них все Гитлера хвалит.

А рисовать я разучилась.

14.06.1944 г. Вторник.

9-го числа этого месяца Америка спустила во Франции десант — 4-е дивизии, также и после этого еще 6-ть дивизий спустили. Немцы отступают. Из Франции выселяют народ. Очень сильно бомбят французские города. Англичане взяли Рим, так пишет газета. Красные опять стали наступать. Мне немного стало веселее, я уже привыкла.

30.04 (06- ?).1944 г. Четверг.

Погода стоит очень хорошая, я загорела. Так как я хожу в огород полоть грядки 2-а раза в неделю. Америка все продолжает воевать во Франции. Сейчас там бои идут сильные. В середине этого месяца были очень большие налеты на Германию. Очень много пострадало населения, а также города — Берлин, Киль, Гамбург и др. В каком-то городе, названия не помню, погибло много русских и немцев, и бомбоубежище (туда упали бомбы).

Мне не везет, я все посуду бью у своей хозяйки. Работать хорошо, и кормит хорошо, а говорить по-немецки я не умею, но разговор их понимаю.

13.07(?).1944 г. Среда.

Как я уже долго не писала. Приду с работы, и браться не хочется. Вчера мы перешли на новую квартирку, которую для нас сделали. Комната очень большая и холодная, но места много. Я работаю все там.

Сейчас, как говорят люди и так же часть пишут в газетах, красные очень сильно наступают. Одной полячке прислали письмо от матери, которая пишет, что сейчас у них немцы отбирают скот. Также люди говорят, что взят Ковно. Этот город стоит в Литве. Говорят, красные туда спускают десант, где их нет. И десант этот очень людей бьет и убивает за провинности. Также красные ведут свои бои и в Финляндии.

Сейчас погода плохая, и самолеты не летают и не бомбят. А германские города все-таки сильно разбомблены, как говорят люди.

Здесь я достаю газеты русские, их приносит один русский. Он раньше жил во Франции.

Танцевать я стала лучше.

10 часов вечера.

Я почему-то не могу очень точно и ясно описать свои мысли. Да, мыслей у меня очень много. Я вспомнила об Алек. Рохмановой (?), которая писала дневник (книга эта была написана при немецкой власти). Как она точно и ясно писала о своей жизни. Она описывала все, даже свою любовь, которую я не могу описать, кого я люблю.

25.ИУ-1944 г. Вторник.

Сейчас я лежу больная, сейчас мне лучше, а лежу я с 21-го. У меня опять ангина.

21-го было покушение на Гитлера. Его хотел убить гранатой свой же генерал. В Гитлера он не попал, а попал в других генералов. 3-х ранило, а 1-ого убило, Гитлеру опалило волосы и усы. Генерала же сразу арестовали.

В этот день нам приказали, чтобы ни один человек, который носит OST, не мог выходить на работу, пока за ним не придут. И также приказали, что только до 7-ми часов вечера ходить. На другой день этот приказ. (?).

24-ого ночью летело 1.600 самолетов на Германию. И недалеко бомбили. Очень сильно освещало, и горел какой-то город. Зарево было видно. Я так испугалась, что свалилась с кровати и разбила руку. Я еще больна и пишу плохо.

03.IIIV- 1944 г. Четверг.

Вчера к нам приехала новая женщина с ребенком маленьким. Меня и маму с нашего места прогнали, а на наше место поместили ту женщину. Также еще одну женщину с ребенком к нам переселили, и теперь стало очень тесно — все разбросано, грязно, с потолка сыпется мусор от французов, так как там только один настил пола. на душе также не хорошо. Я только и вижу чистоту у своей хозяйки, и мне кажется, что это мой дом, а в лагере я вижу только грязь, так как много людей. Моя хозяйка подарила еще 1-но платье летнее.

Теперь я узнала настоящую истину (прочитала в газете), как хотели убить Гитлера.

Между генералов Гитлера был заговор. Подложили бомбу. Она взорвалась, но его не убило, а только поцарапало. Но убило 3-х генералов и человек 10-ть ранило. Из них умерло 3-е (трое). Некоторых заговорщиков поймали, а те, которые не успели убежать, то они себя застрелили. В тот день, когда было покушение на Гитлера, у нас пришел приказ, чтобы русские могли ходить с 7-ми утра и до 7-ми вечера. И их должны на работу водить (немец) и с работы приводить. Мы все приуныли, но на другой день приказ отменили. Я теперь здорова и работаю уже целую неделю.

8 ч.в. (8 часов вечера (?)).

30.IIIV-1944 г.

Еще давно у нас в лагере прошел слух, что как будто всех русских девушек будут отправлять на фабрики. И вот это наяву уже. Шуре украинки прислали письмо из Хизума от арбайтзойтзата (?). В письме написано: ее хозяйка сказала, что ее отправляют в Любек на фабрику. Хозяйка ее хлопочет, чтобы Шуру оставили в этом городе. И вот они ждут другое письмо из Хузума. по фабрикам отправляют только тех, которые носят OST с 18 лет.

Эти дни опять сильные налеты на Германию. Сильно бомбят почти через день. Киль и иногда и др. города. Но Киля все не разбомбить — он большой. Много приезжает беженцев из Киля и др. городов в наш город.

Когда прошел слух, что будут отправлять на фабрики, моя хозяйка очень испугалась, что меня тоже возьмут (она больна, ей трудно очень наклоняться — у нее была операция живота). Она даже плакала. Хозяйка пошла к полицаю и шефу хлопотать, чтобы меня оставили у нее. Через несколько времени она приходит веселая и говорит: «Тая (мое имя она так называет), ты здесь останешься, но только никому не говори». Это было еще недели три назад. А теперь моя хозяйка уехала в город Ноештадт. А теперь в нашем доме живут 2-е немки — ее знакомые. Они очень хорошие.

Приехал от бауэра другой мальчишка (у немцев вся молодежь несет трудовую повинность — они помогают в деревнях), а другой тоже куда-то уехал (самый старший). Мне немка подарила еще одно платье, мама его перешила, и оно стало очень хорошим.

05.IX-1944 г. Понедельник.

Сегодня уехали от нас Шура, Роза, две польки в какой-то город на фабрику. Они были назначены от старшего начальства к отправке на фабрику. Мы их провожали на поезд в 6-ть часов утра, был сильный дождь и очень тепло. С ними ехала также и немка — тоже работать вместе с нашими девушками на фабрике.

В городе, в котором я нахожусь, все почти немки теперь работают. В Германии сейчас стало не хватать рабочих. Мама все боялась, чтобы меня не взяли на фабрику. Не работы

страшно, а страшно, что нас могли бы разлучить, и больше не увиделись бы. Шеф говорит, что я еще мала. Хотели маму отправить, но 1-н (один) поляк попросил шефа, чтобы маму здесь оставили. Он так говорил, но не знаю верно ли это или нет. Этот поляк (Ляцек) нам помогает хлебом. Хлеба нам здесь не хватает, хотя я у своей хозяйки и кушаю хорошо, но домой приду и все-таки кусочек хлеба съем.

Мария говорит, что будут отправлять еще 1-н (один) эшелон от нас на фабрику. Моя хозяйка приедет через 5 недель, и я думаю, что она приедет, а меня уже здесь не будет.

9 ч. вечера.

Здесь я в лагере достаю журналы и газеты.

12.1Х - 1944 г. Понедельник.

Я еще жива и здорова, работаю все там же. Сейчас я ем очень много яблок. Вчера ходила с Евой к своим знакомым, с которыми мы ехали.

24.1Х - 1944 г. Воскресенье.

Теперь я боюсь без пропуска ходить за город, так как дают штраф и сажают в черный (?) лагерь, если очень далеко уедешь и еще без разрешения и без пропуска. Сегодня я написала письмо девушкам, которые отправлены на фабрику. Моя хозяйка уже приезжала на четыре дня и опять уехала, а теперь насовсем из курота (курорта?) приехала.

Бои идут уже в Варшаве. Финляндия вошла в союз с Советским Союзом. Теперь всех немцев с 14 лет, но до сколько — не знаю, мобилизовали на окопы. На окопы возят и старшего сына моей хозяйки. Берут русских, украинцев и т. д., но только мужчин.

Еще томлюсь тоской желаний,

Еще стремлюсь к тебе душой,

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

И в сумраке воспоминаний

Еще ловлю я образ твой —

Твой милый образ незабвенный...

Он предо мной везде, всегда,

Недостижимый, неизменный,

Как ночью на небе звезда.

IX- 1944 г. Пятница.

О, если бы вы, мечты мои, сбылись! Нет, мечты мои никогда не сбываются...

Варшава уже взята, в ней восстало население против немцев. Дети, женщины и мужчины восстали (?), и солдаты, заплакав, побросали оружие и сдались в плен полякам. Немцы при отступлении подорвали церковь или что другое, я не знаю хорошо, с народом и немцами, которые сдались в плен.

Также было много взято в плен — 10 т. (тысяч?) — поляков немцами. Так у нас говорили, у нас народ. Но и в газете писали, но часть только. У немцев скоро, наверно, будет призыв от 16 до 65-ти в армию. Был недавно доклад по радио о призыве, но его еще пока нет. В Фридрихштадт прибыли солдаты. Они будут квартировать также и у нас. У моей хозяйки 2-а (два), а наверху 6-ть (шесть) человек.

Налеты на Германию все еще продолжаются. Я пока еще здорова, а маму все мучают чирьи, и она от этого еще больше похудела.

Живется мне у немки хорошо, работаю с 7 до 7 ч. вечера, и потом иду в лагерь поспать. Приду, и ничего не хочется делать. И немного погодя ложусь спать.

В воскресенье у нас были танцы. Таких танцев еще не было, были русские, украинцы, белорусы, французы, поляки и итальянцы и еще 1-н (один) бельгиец. Было 3-и (три) гармониста — украинец, поляк и итальянец. Лучше всех играл итальянец. Да и вообще в Италии музыка очень развита. Также хорошо играл Ваня украинец. Он хороший парень, с ним гуляет Галина — тоже украинка. Она с Ма... (неразборчиво), она мне очень нравится. Как только она придет на танцы, так сразу на нее все смотрят. Уж больно она хорошенькая. Она царица бала (но, конечно, у нас на бал мало похоже).

Недавно пригнали пленных наших, взяты в плен в Белостоке 3-4 месяца назад. Они говорят, что в России колхозов теперь нет, церкви открыты, и хлеба выдают на человека по

800 граммов в 1-н (один) день. Также его можно купить по высокой цене за деньги, но насчет хлеба мне что-то не верится. У немцев выдается хлеба по 300 граммов на человека, но нам паек снижен.

Теперь хожу только до 8 ч. вечера. И в кино не хожу. Нельзя ходить, да я и не ходила. Мне кино не надо, но ходили французы, итальянцы и украинцы, а нам — OST арбайтен — нечего.

01.11.1944 г. Воскресенье.

Полдень. Сегодня был доклад полковника Власова. Власов организует русскую молодежь за освобождение России. Сегодня он говорил по радио. Радио было принесено и к нам в лагерь. Он и еще один лейтенант говорили пол часа. В это время я убирала комнату у своей немки. Когда я слушала, то я чуть не заплакала. Слезы так и подкатывались к глазам. Он говорил о родине. Власов призывал молодежь в армию добровольцев. Как мне в это время была мила моя милая родина! И я вспомнила слова моей учительницы Генриетты Гарьевны. Она получила письмо от своей подруги из Германии. Она писала: «Как красива была Германия, когда я ее проезжала! Как она была уютна и чиста!» Но моя родина была мне милее (и своей родины (?)).

Да, родина моя милее мне всех!

У нас сейчас роют окопы. В будни роют пленные русские. В воскресенье — немцы и пленные, и все лагерные рабочие. Немцы почему-то очень едут от моря в глубь Германии.

12.IIX.1944 г. Вторник.

У меня так выходит, что пишу только раз в месяц. А хочется больше писать, но то нет времени, то лень. Но все-таки раз в месяц, а пишу.

Скоро немецкое Рождество. Хотя наше и позднее, но мне кажется, что и это наше Рождество. Моей хозяйки ребята готовят ей подарки. И я думаю что-нибудь из своего изделья (так в тексте) подарить.

Я живу в Германии уже 9-ть (девять) месяцев. Скоро будет год. Но мне все скучно, мне все не привыкнуть.

Вот сейчас пришли с кухни работницы. Начинается ужин, и мне писать негде. Напишу завтра, если приду раньше. Свет у нас плохой, стол стоит в углу, да и столовой нет — там теперь живут итальянцы.

18.IIX.1944 г. Понедельник.

Теперь у нас по-новому сделаны 2-ве лампочки. Стол поставили под лампу, и теперь светло писать.

В понедельник меня приглашают в одну деревню русские девушки на свои именины. Если достану пропуск, то пойду, а если не достану, то не пойду. Хотя и пол километра, но страшно. Немцы — они в праздники разъезжают по деревням, и могут забрать.

В субботу ездили до фотографии. Фото для нового Ausweiss. Не знаю какая я выйду — такая, как приехала, или лучше.

03.01.1945 г.

Настал теперь 1945 год. Прошло Рождество Христово, но немецкое, а и наше недалеко. В Рождество мне было весело. Вечером пришел Дед Мороз и раздавал гостинцы. А немка для нас приготовила подарки. Мне она подарила: передник, чулки, папку для писем, бусы, бранку (?), 10-ть марок и тарелку со сластями. Я очень была рада. А я ей подарила подушку для иголок.

В святой вечер никто не танцевал. В нашей комнате собрались люди, и так вечер проводили. Моя хозяйка еще дала сластей, и я принесла полную корзинку подарков. На второй день были танцы в новой столовой. Теперь там опять живут итальянцы солдаты, они рассердились (?, может, «разделились»?) с офицерами. Офицеры остались в старой столовой, а те ушли туда. И теперь танцевать офицерам негде. В Новый Год они нас пустили. Пришли также и от деревни хлопцы русские и 2-е девушки, и народу собралось очень много — полное здание (были тетя Тоня и Иван, что с нами ехали). Было весело, но пришел Шеф и нас всех

разогнал. А ели бы не было чужих, то разрешено было гулять до пол 1-ого ночи. Мы легли спать, но еще не все, как пришли ряженые немки и пели рождественские песни. А потом им стали давать деньги, так они обошли всех в лагере. Без 5-ти минут 12-ть пришла и поздравила Мария с Новым годом. Ну, вообще время я провела весело.

К нам часто от бауэра приходят девушки русские. И как раз во 2-ой день Нового Года их застал Шеф — ну, и записал. И им, наверно, штраф.

30.01.1945 г.

Прошло мое рождение, исполнилось 16-ть лет. Моя хозяйка подарила один небольшой кухел (?) (неразборчиво), а дядя Илья с дядей Тимофеем то кофточку белую.

Этот день был очень не веселый. Пришли опять девушки, их опять застал шеф и выгнал. С того дня дал приказ — музыку прекратить и танцы, наверно за то, что стали приходить чужие.

Дядя Илья достает русские книги. Он был болен (болел палец), и также была операция пальца. Дядя Илья познакомился с медсестрой, ее все знают. Ну, разговор зашел о книгах, он попросил у нее книгу. И она дала 2 (две) книги — Гончарова «Обрыв» и «Необыкновенная история». «Обрыв» мне очень понравился. На этих днях он еще достанет книги. Я к дяде Илье иногда прихожу вечером, так как днем все на работе. И он мне что-нибудь рассказывает, и очень интересно. Он только один такой из лагеря.

Дядя Илья напоминает моего папу (и также я прихожу из-за молодежи — там хорошие ребята).

Сегодня, в воскресенье, я пришла часа в 2-а, и ушла в 6-ть часов вечера. И также после ужина до 9-ти часов просидела. Пришла, а там сидел (сидит вечером всегда на его кровати, так как нету места у стола, да и не мешает никто) дядя Илья, дядя Тимофей и Василий Жулик. Жулик — это его прозвище, он небольшого роста, сам из города Харькова. Ну, парень приятной наружности.

Мне надо товарища, но только такого, который мог бы понять мои мысли. И чтобы я могла смело высказаться ему. О, если бы была здесь сейчас Нина, как я ею дорожу! Вот теперь уже 1-н (один) год у меня (нет?) подруги. У нас есть девушки, но все не то. Все они мне не приходятся по душе. Есть здесь одна девушка — Галина. Она красивая девушка с вьющимися волосами и со стройным станом. Но она мне кажется глупой. Она из деревни, а в деревне, конечно, меньше развиты, чем в городе. Она только и знает, что говорить о парнях.

«Обрыв» Гончарова мне тем понравился, что там очень ясно описываются русские люди. А еще мне много врезалось (?) (неразборчиво) в голову 2-е последние строки. Они мне придали больше мужества и бодрости: «У Райского перед глазами стоял образ Веры, Мар-феньки и бабушки, и «бабушки» России». (В оригинале у Гончарова: «За ним всё стояли и горячо звали к себе — его три фигуры: его Вера, его Марфенька, бабушка. А за ними стояла и сильнее их влекла его к себе — еще другая, исполинская фигура, другая великая «бабушка» — Россия»).

Только с этих последних строк можно составить целую тему, если хорошенько вдуматься в нее. И также я вспомнила свою учительницу Раису Ионовну, она преподавала урок «Закон Божий». Также она преподавала в кружке русской молодежи, где она помогала нам любить, верить и бороться за Россию и Веру. Я ее слова никогда не забуду, она нам была как вторая мать. Только тот, кто находится на чужбине, еще больше уважает свою Россию и стремится к ней. Так же и Раиса Ионовна была вне России, но она там работала на нее. И когда стала возможность приехать в Россию, она вернулась в нее и стала помогать русской молодежи. Помни девиз боевой — «За Русь, за Веру!».

Только когда я ближе познакомилась с дядей Ильей и лучше узнала его, то я поняла, что он тоже понимает такие мысли. Мне не надо такого друга, чтобы с ним только говорить о пустяках. Нет, мне надо такого, чтобы поделиться с ним своими мыслями. И чтобы (он?) понял их. После каждого разговора с дядей Ильей, хотя мы и не говорим о России и Вере, но все-таки после такого посещения мне становится веселее, и прибавляется мужества, что я

вернусь еще в Россию и буду бороться за нее. Василий тоже хороший парень, и с ним тоже можно поделиться своей мечтой.

Фронта теперь по газетам я не знаю, но знаю по слухам. Говорят, что фронт от Берлина 110 километров, и дела у немцев приходят в упадок. Мы ожидаем, что и нам тоже не будет хорошо.

Писала 2-а дня, все времени не было написать.

21.02.1945 г. Среда.

Это случилось недели полторы назад, тогда я влюбилась. Да, влюбилась. Я даже себе не верю, так как я влюбляюсь очень часто, но любила только детской любовью. И мечты были не те, что теперь. Люблю я того-то я еще перед этим писала о нем. Раньше я такого волнения не чувствовала, а теперь да. Я и не думала, что его полюблю. Он такой невзрачный на вид, маленького росту. Но у него милое выражение лица и веселый характер, который у него никогда не умирает. И за это я его полюбила.

Вопрос у меня опять возникает — у него есть другая, но это ничего. Пускай он не любит меня, а я его буду помнить всегда и везде.

В воскресенье я его увидала с ней. Вечером он провожал ее под руку. И тогда у меня настало терзание. Я решила — пускай. Больше не подойду до украинцев вниз, и не буду ему в утро на глаза (попадаться?). Как иду до работы — вообще буду избегать его.

Как раз к этому теперь дали приказ меньше расходовать света и газа. Все по норме. И я теперь в пол восьмого хожу до работы, и прихожу в 6-ть или около семи. И ужинаю я у хозяйки без огня. И прихожу — сразу открываю ставни, чтобы света не зажигать, так как уже светло.

Эти дни — с воскресенья и до среды, не видя его, я ходила, как в тумане. Не было энергии работать, ни чего-то делать, а только мечтать о нем — о Василии милом.

Но он пришел до меня, он вспомнил меня. Василий принес мне песни, которые я его еще давно просила списать с пластинки. Я думала, что он позабыл, но мой милый Василий вспомнил обо мне. Дядя Илья его прислал. Как только его нет, то и мне не весело. Как он тут, то я чувствую, что я уже своя.

«Еще томлюсь тоской желаний, еще стремлюсь к тебе душой. И в сумраке воспоминаний еще ловлю я образ твой».

Сейчас что я написала, то потом, потом, мне будет смешно. Но сейчас у меня только такие мысли о нем.

Дела немцев все хуже и хуже. Красные оставили пока наступать на Берлин и пошли другим боком. В городе уже пробовали тревогу сделать. И вечером зазвонили все кирхи и на заводах в рельсы.

15.03.1945 г. Четверг.

Что со мной, я не знаю — я все время влюбляюсь. То в одного, то в другого. Но я еще молода любить.

Прибывает очень много беженцев от ОстПройзен в наш город. Все ожидают с нетерпением какого-нибудь конца. У всех очень большое напряжение. Особенно у меня. Работаю еле-еле, и живу только от одного дня до другого и чего-то ожидаю.

Зачем у меня такое чувство, чтобы любить? Мне даже противно.

Беженцы все прибывают в наш город. Но они здесь не останавливаются. Их рассылают по деревням, так как они есть бауэры.

Опять стали полеты самолетов.

10.04.1945 г. Вторник.

Сейчас карточки сбавили. Хлеба дали 1500 граммов на 3-и недели, также и другие продукты уменьшили. Начался настоящий кризис в Германии. Но все теперь ожидают быстрого конца войны.

Германия теперь почти окружена. С одной стороны советскими войсками, а с другой стороны американскими войсками. Советские войска стоят приблизительно от Берлина

100 километров, как по газетам. Фронт очень двигается вперед. Очень много сбрасывают десантов по направлению к северу (Гамбург(?)). Начались опять частые налеты на северную часть Германии. Вчера бомбили так, что тряслись окна и двери. Но у меня теперь страх пропал к самолетам, или я уже позабыла их за 1-н год. А беженцы уже с самого января все едут и едут.

К нам прибыло 10-ть новых пленных, взятых в плен месяца 2-3 назад. Они говорят, что в России стала понемногу налаживаться жизнь, но все очень сильно разрушено. Нас перевели в другую комнату, где до этого жили украинцы, а их в комнату, где жили итальянцы, а итальянцев -где мы, потому что к нам еще прибыли семьи.

22.04.1945 г. Воскресенье.

И вот теперь мы переживаем третий страх. Первый страх — это было, когда входили немцы. Бомбили и горело везде.

Второй страх — это было через полтора года. Красные бомбили сильно город.

И третий — это здесь, в Германии, уже начался.

Началось это с 13-ого апреля — страх и паника в людях.

13-ого апреля умер от сердца американский президент Рузвельт. И с этого дня начались очень частые, почти ежедневные, налеты английских самолетов на Германию.

19-ого апреля сбили английский самолет, и летчик пленный сказал, что сегодня будут бомбить Фридрихштадт. Мы этого не знали, но потом увидали, что итальянцы и французы с одеялами и с чемоданами пошли за город. Оказывается, приезжал полицай, но не из нашего города, а с другого какого-то места, и объявил все это. Как только все узнали, так и пошла суматоха. Всякий к своему шкапу лезет за бельем. И я с мамой напихали кое-как мешки, связали, и стали все за город уходить. Весь город всполошился. Все немцы с колясками, с телегами, на лошадях, с узлами, и иностранные рабочие пошли за город кто куда.

Мама и я и также другие люди с лагеря вышли за город, посидели, и когда начался oho alarm (сигнал тревоги), то скорей побежали еще дальше. Затем, пройдя немного, мы сели отдохнуть, так как наш багаж был очень тяжел. Мы взяли все почти вещи с собой. Потом сбросили две висячие лампы: 1-ну над Eider над (под?) мостом недалеко от города, а другую по направлению к Schesneig. Но не бомбили около нас и крупные города.

Когда кончился алярм, мы пошли обратно в лагерь. В полночь легли только в постель, и не раздеваясь. На вторую ночь опять прилетели самолеты (прилетают они обычно в 10-ть часов).

23-его мая 1945 года. Среда.

Вчера только пришли от тети Иры с бельем (я его гладила), как нам кричат люди, что приказано к часу (это было в 12 дня) с вещами всем русским и украинцам прийти на площадь к отправке на родину. Тут-то и началась суматоха. Я с мамой прибежала домой. Мы вырыли все вещи свои из шкапа и стали набивать мешки. Набив кое-как, мы пошли в лагерь на обед. После обеда наши русские мужчины пошли с нами на квартиру и помогли нести нам вещи на площадь. Придя туда, люди сказали, что машины все нагружены, а приедут за нами завтра утром в 9-ть часов. Мешки наши снесли к русским, так как они живут ближе к площади, да и мы там почти все время находимся.

Вечером мы пошли (я и русские, там всех 9-ть человек — 7-мь парней и 2-а мужчины) на Koldenbutel к Кате пить кислое молоко, да и прогуляться. Но я так расстроилась после этой перетряски, что там у меня голова разболелась. И, придя домой, я не могла заснуть, пока не выпила лекарства, так я расстроилась.

Сегодня я встала в 6-ть часов утра, боялась, что проспим, да у нас и часов нет. Вышла на улицу, было еще тихо. Город спал, ходили английские часовые. А погода была просто прелесть. После дождя воздух был полон ароматов, особенно когда я проходила мимо садов. Солнце всходило, пели птицы и было так красиво, что я даже не могла насмотреться. Тихо, красиво, ароматы и нет ни души (а я люблю, когда мало людей).

Но мне так это не изобразить, какова она на самом деле — эта природа. О, как я ее люблю! Но я это оставляю, так как много времени нужно иметь, да и бумаги, чтобы описать все это.

Сегодня мы не уехали, ожидаем завтра. Приехали также и от бауэров к нам, чтобы ехать вместе с нами в Россию. День прошел как-то томительно, с каким-то напряжением. Сегодня опять играл оркестр английский очень красиво, но все неудачно. Только начнут, и сразу дождь идет. А играли они уже второй раз.

О тебе скучаю я, ночей не сплю. Да, мне что-то очень плохо спится — наверно их-за него. О,что с нами было, я даже не думала этого. Я не знаю, любит ли он кого по-настоящему — Катю или меня. Двоих любить, но не одинаково — кого-нибудь больше.

Началась как-будто наша любовь, то есть наша первая встреча (но мы ничего друг другу не говорили об этом), с 20 апреля 1945 года. В этот день ему исполнилось 23 года. Мы простояли с ним в лагерных воротах очень долго. Он меня все время не пускал спать, хотел поцеловать, но я ему не дала. Как это, первый раз, мне было очень неудобно. Тут выскочила мама, ей это не понравилось, что я с ним стою, но она пошла в уборную, а я скорей в кровать. Придя обратно, мама все бубнила, но это все ничего. Часто зимой он приходил к нам с ребятами, но я думаю, что было холодно и темно ходить к Кате, а теперь лето настало.

После этого случая ничего особенного не было, он стал похаживать к Кате (после бомбежки, когда все затихло) и забегал, как мартовский кот. В то время что-нибудь было с ними, уж очень он был ласков с ней. Как только ее нет — он танцует со мной (да и ему больше пары такой подходящей нет до фокстротов тангов, а я, признаюсь, люблю их танцевать с ним, мне кажется, что я запою, и чувствую каждый его шаг, да и за то, что в него влюблена), как только она тут — я в сторону, и он только с ней. Но я никогда не обижалась на него. Да, я такая, что не могу обижаться. Его воля — что он может, то и делает, а это не мое дело.

Один раз, это когда уже мы поселились все на частных квартирах, английцы выбросили в реку полную машину ящиков с вином. Но, конечно, парни наши достали, напились сами и людей напоили, а заодно и меня (я еще после болезни день как была, очень слаба, болела 1-н день). Выпила немного, спать хотелось и мотало. Он меня свел в спальню, да и остался там со мною, и там целовал долго.

Также на днях мы пошли к нам на квартиру за папиросной бумагой, и там опять это. Но мне стыдно его еще. Катя узнала это и плакала, но я не знаю — в хороших они отношениях или нет.

24-го мая. Четверг.

Опять не уехали, наверно, теперь завтра уедем.

Очень много прибывает РОА в наш город, а потом их отправляют в лагеря на Fonnig (?).

SS тоже всех посадили в лагеря, и там они работают (это немецкие карательные отряды). Не особенно ласково принимают пленные РОА, как собак обругают.

На ... (неразборчиво) я получила пальто очень хорошее и 2-а куска материи.

После обеда я с Василием пошла гулять за город. В своей мастерской он сделал себе и мне по звезде, чтобы на пальто приколоть. Там немец говорил, что теперь на сборных пунктах русских людей очень хорошо кормят. Наверно последний раз мы гуляли по окрестностям Fridrihschtadt, а потом расстанемся, наверно, очень скоро (так как говорят, что всех мужчин отправляют до армии, а детей, стариков и женщин в Россию). Я к нему так привыкла, так он мне дорог, мне кажется, что это мой брат, но в другом смысле. Когда я легла в постель в чулане, он опять пришел ко мне. И это была счастливая минута для меня. И наверно в последний раз. Он мне ничего не говорит, только смотрит так ласково на меня. Милый Василий, увидимся ли мы с тобой еще раз после разлуки?

27.05.1945 г. Воскресенье.

Ссора. Неужели я с ним больше не проведу так время? И все это из-за мамы. Он сказал ей какую-то грубость, но она услышала это. И теперь я вижу, что он сердит заодно и на меня. Все это случилось вчера вечером. Когда я вернулась (это случилось без меня) к ним, то он как будто отвернулся от меня. В этот вечер перед уходом я подарила ему свою фотокарточку (так как он мне тоже подарил, но когда мы были в хороших отношениях, как друзья). А теперья не знаю, будет ли на это время или нет.

Мы пока еще не уехали. Транспорта нет.

29.05.1945 г. Вторник.

Он боится Кати, наверно, раз со мной стал меньше разговаривать. Но отношения пока еще у нас хорошие, плохое мы друг другу не делаем. Живет он с Катей, она перешла к русским от бауэра. Стирает, чинит белье, убирает комнаты, но она девушка ничего. Да они ко мне все хорошо относятся. Катя знает, что я немного гуляю с ним, и очень ревнует.

31.05.1945 г. Пятница.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Неужели он любит меня? Мне даже не верится! Во всякий раз он старается как бы прикоснуться ко мне. Но Катей он как-то тяготится, к ней никогда не подойдет, не обратится, не заговорит. И также я заметила, что когда мы были в парке (2-а раза мы собирались туда и смузыкой немного танцевали), Катя ушла куда-то, он сделался без нее веселым, смеялся, бегал — просто как ребенок. Только она пришла, он сразу утих.

О, как Катя ревнует меня к нему, она, видно, его очень любит.

Сегодня были в кино. Кино было замечательное. Может, потому что я его давно не видала. Выступала известная немецкая артистка Мапка Rok. А музыка красивая для танцев, мне она и сейчас чудится (я по музыке прямо умираю, когда ее не слышу). Василий сидел рядом со мною, сам меня посадил около себя.

12.06.1945 г. Вторник.

Пленные уже уехали в Schlswig (?), еще 10-ого числа. А затем их будут отправлять в Россию. На днях и мы будем выезжать из города. Радио говорило, что Гитлер жив. Перед концом войны он женился на своей секретарше и куда-то скрылся. Сейчас ведутся тщательные поиски.

Германия отошла на свои старые границы. Ею будут владеть четыре правителя. Восточную часть Германии будет занимать СССР, Северо-Западную — Англия, Западную часть — Франция, Юго-Западную — Америка.

15.06.1945 г.

Сегодня мы уезжаем на поезде в Шлезвиг. Вещи наши уже забрали на подводу на вокзал. А затем и мы в 11 ч. отъезжаем.

15.06.1945 г.

И вот мы уже в Шлезвиге, в казармах. Там грязно. Мы вымыли, и комната стала ничего. Кроватей нет вообще, никакой обстановки. В комнату попали все наши знакомые, и с музыкой. Говорят, что через 3-4 дня мы уедем отсюда.

Она оставалась, как остаются в памяти запах и отдельные звуки, как любимые мечты, которые возвращаются.

18.06.1945 г. Понедельник.

Он уехал, мой ненаглядный, не вернется никогда...

Уехали в 6 ч. утра харьковские ребята. Как жалко мне их, какие они были хорошие товарищи мои. Ведь я у них во Fridrichschtadt все время проводила, и очень весело. Я их никогда не забуду, а особенно Василия. О нем у меня навсегда останется память. Любил ли он меня, я так и не знаю. У него была другая девушка.

Когда мы приехали в Schleswig (в лагерь), то он даже со мною нне разговаривал. Все время с ней время проводил (3 дня). Как мне было скверно на душе, я и сейчас больна думой (и также от сухой пищи желудок, обеда нам не дают, получаем сухой паек — хлеб, консервы и маргарин, кофе только утром). Пожатье руки, и все кончено, а может быть когда-нибудь встретимся.

Я не мог оценить нашей встречи...

Да, я не могла оценить нашей прежней встречи, я не могла ему чистосердено признаться в любви. Один раз я с ним гуляла в поле, он признался, что он меня любит. Но он ребовал от меня настоящей любви, которой требуют все мужчины. Он говорил, что я люблю его так, обыкновенно. Нет, милый Вася, любовь моя была настоящая, крепкая, которая у меня навеки останется. А Катя говорит, что у ней любви настоящей не было к нему, а только привычка к

человеку, как к товарищу.

Завтра в 3 ч. утра подъем к отъезду.

20.06.1945 г.

Мы приехали пол 3-его в лагерь г. Wismar. Этот лагерь недалеко от города стоит в поле. Встретили с музыкой. Был также концерт. Но все-таки никому не было весело, так как всех мужчин с 1905 по 1927 г.р. брали в армию. А сколько было парочек и товарищей, спешили все домой к своим родным, ведь в Германии по 3-4 года. А теперь, не увидя никого, да еще расстаться со своими товарищами. Но плакать нечего, нужно кому-нибудь служить в армии. Да и народ, особенно молодежь, распустилась в Германии, нужно их к порядку. Я так плакала, расставаясь с ребятами. Полтора года в Германии терпели, все мы так привыкли друг к другу. Они просили писать куда-нибудь. Как поется в песне: «Напиши куда-нибудь...». Как будто им немного легче будет, что им хоть немного напишешь. И так понемногу мы расстались все с друзьями.

Мы решили отдохнуть, так как сборные лагеря очень переполнены людьми. Эшелон за эшелоном прибывает туда, а мест немного. Когда люди понемногу перейдут, то мы двинемся дальше.Сейчас мы находимся в одной деревне, нас туда подвезли красноармейцы. Взяли нас как бы работать, и еще двух девушек. Только благодаря им мы попали сюда. Еще никто к нам не приходил сегодня. Ожидаем, что нам скажут.

23.06.1945 г. Пятница.

Сейчас мы находимся в городке Рыбнитц, 20 километров от Ростока. Корпуса очень сильно наполнены народом. Девушек и женщин-одиночек отправили в другой лагерь, недалеко от нас, а мужчин также мобилизуют в армию. Девушек заставляют делать зарядку, а днем игры и занятия разные. Вообще выбьют их них всю любовь.

Мужчин нет, и нам очень скучно. Да, молодежь очень скучает.

Где же мой милый, ненаглядный, не вернешься никогда!

25.06.1945 г. Воскресенье.

Наступила Святая Троица. Люди разукрасили свои жилища зеленью. Вчера вечером был вечер самодеятельности казаков. Это меня немного развеселило, скука прошла. Затем были танцы. Сначала играл оркестр, но когда он уехал, играли на 2-х (двух) аккордеонах, и девушки танцевали. А о парнях и говорить нечего, так как их там совсем не было, только старые мужчины.

А все-таки какие есть красивые девушки! А как некоторые красиво танцуют!

Народ гоняют на работы. Женщин на кухню, а мужчин — на другие работы. Я убираю канцелярию и комнату начальнику, и поэтому я не хожу никуда работать. Начальник говорит, что мы еще долго здесь пробудем. Боже мой, какая скука! Я привыкла к мужской компании, с девушками я почти не дружила. У меня подруг не было. Ни одна девушка не приходилась мне по сердцу, которой я могла бы высказать свои мысли. Все были какие-то деревенские «дуры». Городских у нас не было, а они ничего не понимали. Но зато ребята харьковские были мировые парни. С ними можно было о всем поговорить. К нам приехали еще в Fridrichschtadt 2-е девушки, с ними еще можно было бы вести дружбу, да нас вывезли. Но они находятся недалеко от нас в лагере девушек, я их ... (неразборчиво). Как услышу где музыку или песню на мотив танго или фокстрота, так его вспоминаю.

08.07.1945 г. Воскресенье.

На днях девушки-одиночки отправляются на Родину пешеходом — 900 километров. 3-и дня идут, на 4-й — отдых. В 1-н день делают 25 километров. Продукты на 3-и дня несут с собою, и также некоторые вещи, которые необходимы в дороге. Остальные вещи, весом 50 килограммов, повезут сзади колонны. Да, поход предстоит тяжелый. Всего предстоит в дороге им перетерпеть — и дождь, и холод, и жару. У других девушек совершенно нет обуви, а босиком трудно идти. Чтобы добраться до русской границы, потребуется 3-и месяца.

Семейных вскоре за девушками повезут на машинах или на поезде. Правительство хочет свой народ вывезти весь до зимы.

Как хочется домой, как надоело здесь сидеть! Но я знаю, что дома все разбито и сожжено (проклятый немец!). Сидим мы здесь почти 3-и недели, а есть люди еще больше сидят. Прибыл еще один транспорт людей. Выселили 2-а дома немецких, и их туда поселили. Применены все силы, чтобы вывезти весь народ на родину. Немцы вывозили нас в течение 4-х годов, а отправку на родину хотят сделать в течение месяцев летних, осенних и, наверно, зимних.

У нас в воскресенье бывают концерты эстрады и цирка. Только они немного веселят людей. Также были танцы не раз, но все не такие, как в Fridrichschtadte.

Мои мысли: когда я благополучно вернусь на Родину, то буду опять учиться. Хочу учиться и получить, если получится, специальность, а не быть какой-нибудь подтиранткой. Но это если позволит жизнь. А также очень хочется встретиться с нашими знакомыми ребятами. Как же хочется мне с ними повидаться, а особенно с Василием.

21.07.1945 г. Пятница.

Вчера нам утром объявили, чтобы мы приготовлялись к отъезду. Мы вынесли все свои вещи на улицу и стали ожидать, когда за нами придут машины. Наконец они пришли, но только к вечеру вещи свезли на вокзал, но без людей, а с мужчинами, чтобы они охраняли. А мы должны потом идти — когда эшелон придет.

Ночь переспали, вдруг утром пошел дождь, а ведь вещи все стоят под открытым небом. А сегодня опять после обеда все шел дождь, да такой сильный, что такого еще не было. Хотя вещи и накрыты, но дождь все равно промочит. Обеда, завтрака еще не давали, а хлеба дали 1-ну буханку на 7 человек. Раньше давали на 3-и человека.

04.08.1945 г. Суббота.

Сейчас мы находимся в дороге уже 6-й день. Дорога очень трудна. Во-первых, тесно, грязь, да и продуктов дано не особенно много - их другим не хватает. Сегодня дают на два дня продукты, так как поезд идет очень медленно. Пути все загружены транспортом, направляющимся в Россию с людьми, также везут скот, сельскохозяйственные машины и т. д. В день мы проезжаем километров 40, а остальные часы сидим. Проезжаем мы Польшей. На остановках копают польскую картошку и варят тут же у вагонов. Все с нетерпением ожидают конца, потому что такая теснота, и начали появляться вши.

Всех девушек-одиночек возвращают с русской границы обратно в Германию на работы и присматривать за немцами. Также всех трудоспособных немцев отправляют в Россию на работы, а власовцев в Сибирь.

23 августа, среда, ЛИТВА.

В Zta..е мы простояли на большой станции 10-ть суток. Затем нас отвезли в лес. Мы думали, что там будем стоять в тупике несколько суток в чистоте и на свежем лесном воздухе. Но, оказывается, нас повезли дальше — в город Allenstehen. В тупик опять загнали, где стояли другие эшелоны с людьми. Опять в грязь поставили. Вода далеко и кругом вонь, а в вагонах спать невозможно, так как 1-но купе занимает около 20-ти человек, и еще с вещами. Там, где стояли много суток и была хорошая погода, то мы спали то на земле около вагонов, то на платформе, если они стояли около нас, или на вагонах. А во время поездки в коридоре сидя. Вообще поездка невыносимая.

В городе Ztama (?) давали содатский паек — хлеб, крупу, гороховую муку, масло подсолнечное, сало, мясо, соль, сахар, сушеный картофель и разные приправы. Конечно, не в большом количестве, но нам хватало. Но в смысле как обед варить, то было настоящее горе — дров нет, посуды нет, на кирпичах, в дыму, в грязи. И все переносим.

В городе Allenstehen стали давать еще меньше паек. Я там работала 1-н день в пекарне и заработала 1-ну буханку хлеба, который очень пригодился в дороге. Простояли там мы 3-ое суток, на 4-е двинулись дальше. Продукты на дорогу не получили. Когда приехали в город Коршен (Кормен (?)) ( от этого города уже отходили русские железные дороги), там простояли сутки. И опять не дали продуктов (станция была нагружена вся транспортом). С этого города мы поехали дальше, и на одной станции всех людей перегрузили на русский

путь. Все области, кроме Ленинградской и Калиниской, погрузили в пассажирские вагоны, а Ленинградскую область всю в товарные вагоны по 67 человек в 1-м вагоне. Теснота небывалая, вещей у других людей очень много, и поэтому загораживают вагон.

Мы попали в вагон со своими знакомыми. Продовольствие опять не дали. Сказали, что получите их, когда приедете в город Kowno (Литва), а за прошедшие дни (продукты (?)) не выдаются. Питаемся кое-как. Было немного картофеля, что мама еще накопала на одном поле, и немного гороховой муки и хлеба.

Настроение у всех ужасное. Очень мрут дети маленькие - им не дают молочных продуктов.

Проезжаем немецкие, польские и латвийские города. На душе стало еще тошнее. Они решительно разбиты, людей мало, и душа болит, думая, что приедем, а Родина родная еще хуже опустошена. Нередко задумываешься — как будем дальше жить в такой разрухе? Но судьба неизвестна. Все люди, увидев какого-нибудь красноармейца, ввязывают его в разговор — как нас там примут и какое там житье на родине?

Много работает немецких пленных в России и в других местах. Германия опустошается очень здорово. Вывозят все станки и машины и т. д.

О, как тяжела наша жизнь полтора года! И все полно переживаний — каждый прожитый день. Боже милостивый, когда все это кончится, когда будет опять хорошо и радостно на душе?

Ожидаем отъезда дальше — ближе к родине.

15 минут 12-ого.

F-e Rosa Smirnova

Frauenlager Duneburg

Barake 1 Zimmer 9

Geesthacht

bei Hamburg

повют Стрипь почта Брездывцы село Станковичи Анна Копек

Орловская область, Покровский район, село Прудки, Мишина Антонина Ивановна, год рождения — 1926.

Смоленская область, г. Дорогобужь, ул. 2 Бельская, дом №2 27 (28?), Гончарова Антонина Прокофьевна, год рождения — 1927.

Житомирская область, Дзержинский район, село Фавстиновка (?), Маслюковскому Антону А.

Смоленская область, Рудняцкий район, местечко Микулино, Екатерина Берносевич.

Витебск, Илья Михайлович Холстинников.

Харьков, Иван Васильевич Бесхутрый, Василий Дубинский, 20.04.1923 г.

Город Ленинград, Сергей Николаевич Комаров.

Горьковская область, Боучский район, село Л-Пустынь, Порошину Анатолию Николаевичу.

Харьков, улица профессора Данилевского, дом № 10, кв. 9, Людмила Владимировна Прошко.

Марийская АССР, город Йошкар-Ола, улица Л. Н. Толстого, дом № 18, Дарье Ефимовне Петровой.

Еще несколько адресов малоразборчивы.

Всякий новый человек в женском обществе приносит особое оживление, которое особенно заметно среди русских женщин. У них так хорошо выработана эта «простота» обращения с незнакомыми людьми, что она не может не увлекать иностранца.

28 декабря 1946 года.

Думаю обратно начать писать свой дневник. Хочу описать вечер 26.11.1946 года. День рождения Василия. Вечер был очень хорош. Компания особенно хороша, как будто ее кто-то подбирал. Многих я хорошо узнала, я не думала, что они будут такие веселые. Теперь, когда прошел этот день, то я часто вспоминаю его, редко бывают такие вечера.

Мне очень понравился Николай. Он очень напоминает Борю летами и своей сдержанность.

Т. В. Смирнова. 1950 г.

Arbeitskarte —^fMitMg^ldn *)

Gültig bis auf weiteres. Widerruf vorbehalten

„ ... , 3 i m o r n o w a

Familienname:.....................................

Vor (Ruf-) name: aadra__

Geburtsname bei Frauen: P-^-Oht feststellbar

Geboren am 1855 «18 99 'm SOSnOwa_

1Ä weibl. jbüg, verh., ygODf^Bßk.

Staatsangehörigkeit: Ungeklärt (Oatarbeite rin)

Volkszugehörigkeit;--—---—

Herkunftsland (eingereist aus): t gelaSt. e_

Heimatort: BOSnOWS_

Kreis:___.. Leningrad _______

Wohnhaft: _.____.

fL^'t^ Küchenhilfe SO d Arbeitsbuch-Nr.: A_36 Hu/338_____

Arbeitsstelle,-.4 ,44 gGZ t ,%1geWCrk ffri h-stadt Kraia Schleswig____

Trpt-Nr.: 1620.

(Dienstsiegel)

/1 t 1 ' '

■o

Ji

im Inl. seit

Ausgestellt am

14*6

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

194_

A ti»j2 i t s a.m t

Jrlenaburs:

*) Dem ausländischen Arbeiter/Angestellten auszuhändigen!

Oil* nicht aîs Reiieausweis

Не действительно для разъездов

Врененн4е

«НИИ

шш

Beschäftigt von ...................»..

Работал с до . ; " J

Работал с до

als________________________________ ________ bei

в качестве у

Datum und Stempel-Число, печать

Beschäftigt von У? bis

^Шш&и^гг Äb°ei

качестве АЙЛИДОЙ

4.U- 43 Datum und Stenipef ^ ^ Bes^''.........

Число, печать

Bescliäitigt von ..................... bis

Работал с до

als.................................. bei

в качестве у

Datum und Stempel......................

Число, печать

Beschäftigt von .......................... bis................

Работал с до

als ---------------------- -------------- bei.......................

в качестве у

Datum und Stempel......................

Число, печать

Beschäftigt von ...................... bis

Работал с до

als ...... bei ............

в качестве у