CC BY
42
УДК 316.624.3
НАРУШЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
КАК ПРИЧИНА РАСПРОСТРАНЕНИЯ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ИДЕОЛОГИИ
В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ*
Реферат: рассматриваются проблемы распространения экстремистской идеологии в молодежной среде. Характеризуются формы и виды экстремизма, представляются статистические сведения о совершенных экстремистских преступлениях. Обозначаются современные представления о причинах экстремизма с позиции криминальной психологии. Нарушения социальной интеграции различными учеными указываются в виде причины вовлечения молодежи в экстремистские организации. Использование концепции идентичности позволяет оценить результаты социальной интеграции. Описываются теоретические представления о социальной идентичности, характеризуются параметры идентичности - определенность и продуктивность.
Приводится механизм вовлечения молодежи в экстремистские группы, и прослеживается связь между представлением о социальном присутствии и подверженностью манипулятивному воздействию экстремистской пропаганды. Обосновывается необходимость эмпирической проверки роли социальной идентичности в распространении экстремистских идей.
Описываются цель, гипотеза, методы и результаты исследования представле-
© Злоказов К. В., Чудакова С. Н., 2017
* Статья подготовлена при поддержке Российского научного фонда (проект 17-18-01278).
К. В. Злоказов, С. Н. Чудакова
ний об определенности и продуктивности социальной идентичности в их связи с фанатическими, националистическими, ксенофобическими и авторитарными установками. Обозначается гипотеза исследования, в которой определенность и продуктивность социальной идентичности способствуют снижению степени принятия экстремистских установок. Инструментами исследования выступает анкета оценки националистических, ксенофобических, фанатических и авторитарных установок, стандартизированный самоотчет измерения социальной идентичности.
Выборка исследования охватывает 255 человек, дизайн исследования -корреляционный. На основании показателей идентичности опрашиваемые дифференцируются по уровням проявления определенности и продуктивности. Статистическому анализу подвергаются лица с максимально высокими и низкими значениями идентичности. Пол и возраст испытуемых в работе специально не анализируются. Полученные данные обрабатываются методом корреляционного анализа по Пирсону. В результате эмпирическая гипотеза получила частичное подтверждение того, что определенность и продуктивность идентичности снижают уровень принятия националистических и ксенофобических установок. Это объясняется социальной компетентностью молодежи, распозна-
ющей манипулирующий характер пропаганды данных установок. Второй результат заключается в том, что неопределенность и непродуктивность способствуют принятию фанатических установок. Он согласуется с исследованиями радикализации молодежи, но расширяет их в части описания последствий нарушения социальной интеграции: противоречивым самоопределением, неудовлетворенностью самовоплощением, неприятием сверстниками, отказом от моделей поведения, предписанных социальными группами.
Ключевые слова: экстремизм, молодежь, социальная идентичность, фанатизм, пропаганда экстремизма, национализм, профилактика.
События последних десятилетий показывают, насколько легко и вместе с тем ужасающе трагично распадаются государства. «Цветные революции», «арабская весна» и другие метафоры скрывают политические, этнические и религиозные противостояния, поглощающие целые страны на карте мира. Несмотря на вдохновение и задор революционеров, ни одна из стран, ощутивших «мягкую смену» государственного строя, не преодолела к настоящему времени его социальные и экономические последствия [3, с. 145-165].
Основу протестного движения в этих странах составила молодежь. Особенности ее вовлечения в радикальные и экстремистские течения являются предметом осмысления и научного исследования криминологов, психологов и социологов. В настоящее время определены основные факторы, обусловливающие стремление подрастающего поколения к противоправной протест-ной активности. К ним относятся политические, экономические проблемы
государства, выражающиеся в социально-экономической напряженности отношений, отсутствии доверия населения к институтам государственной власти и недовольстве системой управления в стране. Наряду с этими причинами подростки и молодежь становятся участниками групп, выражающих интересы не внутригосударственных, а международных экстремистских движений. Пример организаций, деятельность которых запрещена на территории Российской Федерации (ИГИЛ и др.) показывает, что их идеология носит антигосударственный характер, направлена на деструкцию политической системы стран, на территории которых действуют их ячейки. При этом участниками данных организаций является молодежь нескольких десятков национальностей [6], а их идеи популяризируются в виртуальном пространстве интернет-общения.
Важно отметить и то, что тактика действий террористических ячеек в последние три года становится более локализованной. К примеру, в период с 2001 по 2014 год в странах Европы и США было совершено четыре крупных террористических акта, повлекших массовые жертвы. Начиная с 2015 г., наряду с тремя крупными террористическими актами в Париже (2015), Брюсселе (2016) и Лондоне (2017), состоялось более десяти жестоких атак на мирных жителей. Можно предположить, что идеологи терроризма возвращаются к тактике децен-трированных радикальных групп - без-лидерного и виртуального терроризма [7], считая его более уместным для достижения своих целей. Средствами их совершения были изготовленные в кустарных условиях взрывные устройства небольшой мощности, холодное оружие, грузовые и легковые автомобили, а исполнителями - молодые люди, чья тер-
рористическая деятельность была неожиданной для их окружения.
В психологическом портрете террориста в последние годы все более прослеживаются черты «волка-одиночки» [9, с. 115-126]. Некоторые исследователи полагают, что образ асоциально настроенного молодого человека не более чем история, созданная средствами массовой информации для яркой подачи информации, другие же видят предпосылки для возникновения подобного типа криминального поведения. При этом исследователи едины в отнесении подобного поведения к классу социально опасных [10].
Можно полагать, что принятие решения о вступлении в экстремистские сообщества для молодежи является не экономическим или социальным, а психологически обоснованным поступком [2, с. 20-28]. Изучение его причин - важный элемент противодействия террористическим угрозам.
Цель статьи - определение роли социальной идентичности в распространении экстремистской идеологии в молодежной среде.
Теоретические аспекты проблемы. В криминальной психологии в настоящее время представлены три объяснения причин совершения экстремистских преступлений: концепция личностных черт (связывающих противоправную активность со свойствами личности), концепция радикализации (обнаруживающая влияние обучения и идеологической подготовки на экстремистское поведение); концепция связи личностных и социальных факторов, объясняющая появление экстремистских установок у субъекта определенной личностной предрасположенностью, обостряющейся из-за критической социальной ситуации [10, с. 585-601]. Анализ их содержания
показывает, что концепции акцентируют внимание на различных факторах, предшествующих экстремистскому поведению. Следует также учесть, что их положения получили определенное эмпирическое подтверждение, поэтому можно заключить, что экстремистское поведение присуще людям различных национальностей, политических и религиозных убеждений, имеющим разные типы темперамента, черты характера и свойства личности. Однако общим признаком лиц, проявляющих интерес к экстремистским идеям, выступают проблемы их интеграции в социум. Социальная интеграция предполагает вовлечение молодежи в отношения с различными социальными группами и институтами.
Психологическими признаками неудач в социальной интеграции выступают: противоречивое самоопределение, неудовлетворенность самовоплощением, неприятие сверстниками, отказ от статуса и моделей поведения, предписанных социальными группами и институтами [1].
В решении проблем социальной интеграции молодые люди стремятся найти наиболее простой и быстрый рецепт. Он, по их мнению, должен помочь переосмыслить себя, вернув ощущение ясности и определенности, предоставить новые способы для самовоплощения и самореализации [8, с. 263]. К сожалению, в сравнении с различными социальными группами, с которыми контактирует молодой человек, экстремистская группа отвечает его запросам часто лучшим образом. Во-первых, она имеет простую мировоззренческую идею. В российском интернет-пространстве она представлена в четырех вариантах: фанатическое следование канонам религии; радикальный национализм, развивающий идею
превосходства одной национальности над другой; страх перед представителями социальных групп, отличающихся по религиозным, политическим признакам; идея авторитарности - силового решения социальных, политических и иных проблем общества.
Вступая в группу, участник знакомится с ее идеологической платформой. Благодаря этому осуществляется процесс самоопределения, а также определения других людей к категориям, например, «верных» и «неверных». Во-вторых, она дает доказательства самоэффективности через простые ритуалы поведения, молитвы, собеседования, несложные трудовые обязанности. В-третьих, организует среду позитивного и дружеского социального взаимодействия с другими участниками группы. В-четвертых, признает новый социальный статус и предоставляет возможности для его развития. Однако, наряду с этими приобретениями, руководители группы ведут психологическую подготовку, убеждают участника в применимости насилия для решения социальных проблем, развивая в нем уверенность как единственном верном способе действия. Таковы причины, объясняющие вовлечение молодежи в экстремистские движения. Их проверка является задачей данной работы и реализуется посредством эмпирического исследования. Его результаты направлены на определение представлений молодежи относительно социальной интеграции.
Современные исследования рассматривают представление о социальной интеграции с различных позиций. В данной работе результаты интеграции связываются с обретением социальной идентичности.
Идентичность определяется как представление субъекта о своей связи
с социальными группами и структурами [1]. Идентичность относится к образованиям Я-концепции,является ментальной репрезентацией, объединяющей в сознании человека различные аспекты образа Я и формы социального присутствия. При этом идентичность рассматривается как постоянно обновляемое представление человека о себе и своем положении в социальном мире.
Вне зависимости от содержания идентичности она побуждает и регулирует поведение личности. В эмпирических исследованиях последних десятилетий подчеркивается воздействие различных проявлений идентичности на социальное поведение. Субъективное представление об идентичности является объектом психокоррекцион-ной работы практикующих психологов.
Однако актуальным и невыясненным остается то, каким образом идентичность влияет на социальное поведение, является ли это влияние преимущественным в сравнении с другими психологическими образованиями, какие именно характеристики идентичности способствуют выбору модели поведения и ее реализации. Авторами цитируемых нами работ отмечается, что согласованность, упорядоченность, целостность идентичности соотносится с общественно ценным поведением и субъективной удовлетворенностью личности, а раздробленность и противоречивость сопряжена с асоциальным поведением и субъективной неудовлетворенностью. В этих характеристиках идентичность принимает форму доминирующего личностного образования, направляющего социальное поведение человека. Такой образ идентичности характерен для концепции Э. Эриксона [9]. В соответствии с ней идентичность формируется в детском, подростковом и юношеском возрастах, изменяясь от
диффузной (размытой) до обретенной (целостной, устойчивой). Диффузная идентичность в их представлении затрудняет социальное взаимодействие, а обретенная, напротив, способствует ему. Эриксонианский подход обнаруживает два свойства идентичности: определенность и продуктивность.
Определенность идентичности выражает представление субъекта о том, что он сам, его решения или действия соответствуют требованиям социального мира. Об определенности идентичности говорит понимание социальных причин своего поведения, знания о правилах, нормах и требованиях социальной группы. Неопределенность социальной идентичности обозначает непонимание субъектом требований, незнание правил взаимодействия с участниками социальной группы.
Продуктивность идентичности выражает представление о субъективной удовлетворенности человека социальной идентичностью. Продуктивность говорит о полезности, значимости социальных отношений для субъекта. Непродуктивность свидетельствует о затруднениях и проблемах, которые социальная идентичность приносит человеку.
В целом определенность и продуктивность идентичности говорят об успешной социальной интеграции, а неопределенность и непродуктивность сигнализируют о сопровождающих интеграцию проблемах. Изучение этих признаков у молодежи даст представление о закономерностях социальной интеграции, обстоятельствах ее осуществления.
Цель эмпирического исследования: изучение связи параметров идентичности с восприятием фанатических, националистических, ксенофобических и авторитарных идей.
Гипотеза исследования:определен-ность и продуктивность идентичности сопряжены с низким уровнем согласия с фанатическими,националистически-ми, ксенофобическими и авторитарными идеями.
Метод исследования: опрос. Инструментами исследования явились анкета и стандартизированный самоотчет.
1. Самоотчет «Опросник процессов идентификации личности» [1] включает в себя 33 утверждения. Каждое утверждение имеет четыре варианта ответа. Каждый вариант характеризует проявление одного свойства идентичности: 1) определенная, продуктивная; 2) определенная, непродуктивная; 3) неопределенная продуктивная; 4) неопределенная непродуктивная. 16 утверждений характеризуют самоидентичность, 16 - социальную идентичность, 1 утверждение - служебное, оно необходимо для обучения опрашиваемого процедуре ответа.
2. Анкета социально-психологического анализа экстремистско-деструктив-ных установок личности [4, с. 219-224] включает в себя 11 пунктов, предполагающих ответы с использованием шкалы «Лайкерта». Они группируются в 4 основные шкалы: «Фанатизм», «Национализм», «Ксенофобия», «Авторитаризм». Высокие значения показателей по шкалам характеризуют согласие опрашиваемых с идеями, сопряженными с фанатическими,националистиче-скими, ксенофобическими и авторитарными взглядами.
Методы обработки и интерпретации. Данные анкеты и самоотчета обрабатывались посредством компьютерных программ MicгosoftExel, Statistica 10.0. Интерпретация осуществлялась путем расчета мер центральной тенденции, изучения отношений между показателями идентичности и фанатическими,
националистическими, ксенофобиче-скими и авторитарными идеями методом расчета коэффициентов корреляции по Пирсону.
Организация исследования. Исследование осуществлялось в г. Екатеринбурге. Выборка исследования собиралась в образовательных организациях высшего образования. В ходе исследования опрошено 255 человек в возрасте от 18 до 23 лет (М = 20,2 лет; SD = 3,13), 47 % опрошенных - мужчины.
Показатели идентичности были распределены по уровням выраженности посредством приведения этих значений к квартилям. В интересах исследования нами сопоставлялись опрошенные лица, имевшие низкое и высокое проявление определенности и продуктивности идентичности. Средние значения проявлений идентичности в статистической обработке участия не принимали. После этого были определены четыре группы испытуемых:
а) с высоким уровнем определенности и продуктивности (67 человек);
б) низким уровнем определенности и продуктивности (65 человек);
с) высоким уровнем неопределенности и непродуктивности (51 человек);
д) низким уровнем неопределенности и непродуктивности (72 человека).
Дизайн исследования: корреляционный. В группах А, Б, С, Д изучались корреляционные связи между переменными идентичности и переменными анкеты социально-психологического анализа экстремистско-деструктивных установок личности «Фанатизм», «Национализм», «Ксенофобия», «Авторитаризм».
Результаты исследования. Обнаружены статистические закономерности отношений между параметрами идентичности и принятием фанатических, националистических, ксенофобических и авторитарных идей.
1. Определенная и продуктивная идентичность снижает выражение националистических (г = -0,52 р < 0,05) и ксенофобических идей (г = -0,64, р < 0,001).
2. Неопределенная и непродуктивная идентичность связана с высоким уровнем принятия фанатических идей (г = 0,59, р < 0,001).
3. Ни один из параметров идентичности не образовал статистически значимой связи с авторитарностью.
Обсуждение результатов. Выявление социально-психологических причин вовлечения молодежи в экстремистские группировки - актуальная научно-практическая задача, не находящая в настоящее время окончательного решения. В представленной работе в качестве такой причины рассматривается нарушение социальной интеграции. Оно изучается посредством обращения к понятию социальной идентичности -представлению субъекта о себе в контексте социальных отношений. Предполагается, что неопределенное и неустойчивое представление сочетается с принятием экстремистских убеждений.
Полученные результаты частично подтверждают гипотезу исследования: действительно, определенность и продуктивность социальной идентичности снижают националистические и ксено-фобические убеждения молодежи.
Психологическое объяснение видится в особенностях пропаганды национализма и ксенофобии. Преобладающим способом их представления выступают видеофрагменты и рисунки, возбуждающие переживания тревоги и страха через искажение информации о представителях различных национальностей. Как правило, они рисуют образ «врага», приписывая им жестокость и силу. Одновременно с этим декларируют слабость российского общества. Ключевой по-
сыл подобных действий - убеждение молодежи в необходимости упреждающего нападения, насилия ради защиты. При этом подчеркивается неспособность российских правоохранительных органов противодействовать внешнему и внутреннему врагу. Поскольку молодежь с определенной социальной идентичностью достаточно осведомлена, она не идет на поводу националистических и ксенофобических воздействий.
Вторым результатом работы стало подтверждение связи между неопределенностью и непродуктивностью идентичности и принятием фанатических идей. Непонимание социально-ролевых отношений, изолированность от социальных групп, неудовлетворенность своим социальным статусом сочетается с восприимчивостью к религиозным идеям, увлеченностью религией, стремлением к соблюдению религиозных норм поведения.
Эта интерпретация согласуется с современным представлением о стратегиях воздействия деструктивных религиозных групп на их потенциальных участников [5, с. 20-28]. Действительно, некоторым молодым людям присущи неопределенный социальный статус, размытое представление о перспективах работы, отсутствие постоянных источников дохода и упорядоченной картины будущего. В этом случае психологические переживания неопределенности социального присутствия, низкое самоуважение мотивируют их к поиску путей решения проблемы. Как отмечалось в теоретическом разделе работы, религиозные группы экстремистской направленности нацелены на вовлечение молодежи с подобными представлениями и установками.
В целом выводы эмпирического исследования подтверждают значимость социальной интеграции для противо-
действия распространению экстремистских настроений российской молодежи. Какие социально-психологические инструменты позволяют им противодействовать?
В международном опыте представлено множество программ предупреждения экстремизма, особенно для молодежи, подверженной риску криминализации. Однако они построены на различных теоретических, культурных и экономических основаниях, а их результаты не всегда подвергаются оценке. Эти соображения показывают необходимость определения единой теоретической платформы противодействия экстремистским установкам.
Используемый авторами статьи подход предусматривает нацеленность социально-психологического воздействия на сопровождение социальной интеграции молодежи. Его агентами выступают общественные институты, осуществляющие образование, массовые коммуникации и местное самоуправление. При этом координация их деятельности должна обеспечивать обмен информацией для согласования усилий при формировании пространства социальной интеграции молодежи.
Содержание образуется локальными программами, предоставляющими подросткам и молодежи возможности самоопределения и доказательства их эффективности посредством участия в политической, культурной, спортивной и экологической разновидностях активности. Конечно, наряду с этими мероприятиями, образующими рамку профилактической работы, существует задача поиска и выявления подростков и молодежи, оказавшимися под влиянием экстремистских групп. Она предполагает создание специализированных инструментов психологической диагностики и психокоррекционных программ.
Подводя итоги, отметим, что определение психологического механизма вовлечения молодежи в экстремистские движения является одним из актуальных направлений противодействия криминализации российского общества. Его применение позволит конкретизировать работу институтов образования и массовой коммуникации, повысит эффективность программ профилактики экстремистских настроений, действующих в настоящее время. Полученные авторами результаты показывают, что использование представлений о социальной идентичности может объяснять и предсказывать риск вовлечения в экстремистские группы, а также служить ресурсом для его прогнозирования и профилактики.
Список литературы
1. Злоказов К. В. Конструирование идентичности и криминализация личности : монография. Екатеринбург : УрЮИ МВД России, 2017. 142 с.
2. Соснин В. А. Современный терроризм и проблема вербовки людей в террористические сети: психологические аспекты // Прикладная юридическая психология. 2015. № 2. С. 20-28.
3. Арабская весна: последствия для российской и мировой политики / Супонина Е. В. [и др.] // Россия и мусульманский мир. 2013. № 8 (254). С. 145-165.
4. Суслонов П. Е., Злоказов К. В. Методика проведения социально-психологических исследований по проблемам экстремизма и деструктивно-сти в молодежной среде // Российский научный журнал. 2013. № 5 (36). С. 219-224.
5. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис : пер. с англ. М., 2006. 342 с.
6. Borum R. (2011). Radicalization into violent extremism : a review of social science theories. Journal of strategic security, № 4 (4), p. 8.
7. Cordesman A. H. Trends in European terrorism : 1970-2016. URL : https://csisrod.s3.amazonaws. com/s3fsblic/publication/170818_european_ terrorsim_trends_1970_2016.pdf?oBo1X5gUnE 8LgWEAQoE7xKo6mYYvsuqW (дата обращения: 20.08.2017).
8. Kruglanski A. W., Webster D. M. Motivated closing of the mind : Seizing and reezing. Psychological review, 1996, № 103 (2), р. 263.
9. Moskalenko S., McCauley C. The psychology of lone-wolf terrorism. Counselling psychology quarterly, 2011, № 24 (2), рр. 115-126.
10. Taylor M., Horgan J. A conceptual framework for addressing psychological process in the development of the terrorist. Terrorism and political violence, 2006, № 18(4), pр. 585-601.
