CC BY
23612. Цоллер В.Н. Экспрессивная лексика: семантика и прагматика // Филологические науки. - 1996. - N° 6. - С. 133-142.
13. Цоллер В.Н. Эмоционально-оценочная энантиосемия в русском языке // Филологические науки. - 1998 - №2 4. - С. 76-83.
Н.А. Христова
НАРУШЕНИЕ ЯЗЫКОВОЙ НОРМЫ В ТЕКСТАХ СМИ: ВЛИЯНИЕ НА ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ СТРУКТУРЫ
ИНДИВИДА
Характер коммуникации в СМИ за последние 10-15 лет кардинально изменился. На смену общению, официально подготовленному, выверенному в соответствии с языковыми и коммуникативными нормами, приходит общение неподготовленное, непосредственное или квазинепосредственное. Резкая граница, которая проходила между неофициальным общением и официальным публичным общением, намеренно и ненамеренно размывается. В публичном общении (речь радио, телевидения, газет) возрастает степень неофициальности, увеличивается число разговорных, жаргонных, просторечных и других стилистически сниженных элементов.
Все это позволяет говорить о негативном воздействии СМИ на индивида, что определяется, во-первых, пренебрежительным отношением многих журналистов к речевой культуре, обусловленным низкой языковой компетенцией многих телеведущих и журналистов, проявляющейся в большом количестве различных типов ошибок в текстах СМИ. Во-вторых, через указанное негативное воздействие в СМИ осуществляется целенаправленное внедрение новых моделей межгрупповых и межличностных отношений, конструирование иных стереотипов поведения. Массовое тиражирование ошибок, разрушающих норму устной и письменной литературной речи, формирует негативное отношение не только к языковой норме, но и к социальной норме вообще. В-третьих, с искажением языковой нормы искажаются и познавательные модели, репрезентированные в единицах языка, что ведет к деформации сознания индивида.
Сверхактивное заимствование иноязычной лексики, преимущественно американской, на первый взгляд, «безобидное», также способствует перестройке социально актуальных конвенциональных стереотипов. Отчасти эту же задачу решает попытка внедрить равноправное сосуществование в текстах СМИ кириллицы и латиницы, причем престижность последней постоянно подчеркивается и время от времени подается как социально-политическая проблема, например, в заявлении татарского политика: «Российское общество все больше будет проявлять интерес к латинице, т.к. европейское общество передовое» (НТВ «Страна и мир», 15.11.04). Опосредованно раз-
рушается содержание паттернов вкраплением латиницы не только в русский текст, но и в русские слова: Ровyesник, ИскRENее ТУ, Still-1оуе-ин, Вечеgreenка.
Происходит сдвиг фиксированного социального установок в отношении личности к морально-социальным ценностям, разрушается предиспозиция оценивать объект или символ определенным способом - все это изменяется под воздействием вербальной информации.
Нами было проведено исследование, объектом которого являлись отклонения от языковой нормы в текстах СМИ, предметом - влияние отклонений от языковой нормы в текстах СМИ на познавательные структуры индивида. Целью исследования было установление некоторых следствий нарушений в познавательных структурах индивида, возникших под влиянием отклонений от языковой нормы в текстах СМИ.
Материалом исследования послужили тексты СМИ, анкеты 245 испытуемых, отобранные приемом сплошной выборки, а также высказывания 100 студентов, зафиксированные на диктофон и записанные дословно в форме письменного текста с учетом всех обнаруженных особенностей устного неподготовленного изложения (паузы хе-зитации, смена одного предложения другим, слова-паразиты и т.д.).
Методы исследования: 1) анкетирование для установления степени актуальности массмедиа в формировании информационной среды современного представителя русской лингвокультурной общности; 2) ролевая игра для выявления зависимости некоторых познавательных структур от регулярно и целенаправленно продуцируемых ме-диаобразов; 3) свободный ассоциативный эксперимент. Полученный языковой материал сопоставлялся с данными «Русского ассоциативного словаря» (1996) и «Славянского ассоциативного словаря» (2004), а также с результатами исследования, проведенного в рамках проекта «Томская инициатива».
Экспериментальное исследование было проведено в два этапа. Первый этап - это анкетирование, целью которого было установление актуальности массмедиа в формировании информационной среды современного представителя русской лингвокультурной общности. На этом этапе выявлены предпочтения испытуемых, относящихся к разным социальным и возрастным категориям, относительно телевизионных каналов и радиостанций, а также характера ряда популярных передач.
Для участия в анкетировании приемом сплошной выборки было отобрано 245 человек: школьники 11 классов Третьего Московского кадетского корпуса в возрасте 15-16 лет (60 респондентов: 40 мальчиков, 20 девочек), студенты 1 курса Московского гуманитарно-экономического института специальностей «Межкультурная коммуникация» и «Связи с общественностью» (55 респондентов: 35 девушек, 20 юношей) в возрасте 17-19 лет, 22 человека девушек-аспирантов в возрасте 23-33 лет, 24 учителя (4 мужчины, 20 женщин)
в возрасте 22-50 лет, а также 84 военных слушателя Общевойсковой академии внутренних войск в возрасте 27-49 лет.
Испытуемым было предложено заполнить анкету, включавшую 23 вопроса, 12 из которых предполагали полный развернутый ответ или аргументацию своего выбора, что позволяло выявить непосредственное отношение испытуемых к современным тенденциям в языке СМИ.
Всего проанализировано 245 анкет, отказов не было; в 10 анкетах не обозначены мотивировки выбора того или иного ответа. По полученным результатам все испытуемые были условно объединены в две группы: молодежь (школьники и студенты в возрасте 15-19 лет, 60 человек мужского пола и 55 человек женского пола - 115 респондентов) и взрослые (42 человека женского пола и 88 человек мужского пола в возрасте 22-50 лет, имеющие высшее образование - 130 человек). Эти возрастные группы были выявлены исходя из общности ответов на вопросы анкеты. Мы полагали, что современные тенденции в языке СМИ должны вызывать разное отношение в группе молодежи и в группе взрослых. Гендерный анализ не проводился.
Согласно полученным результатам, 88,5% испытуемых первой группы любят смотреть телевидение и слушать радио (56 школьников и 45 студентов). Во второй группе 95,38% испытуемых любят смотреть телевидение и 85,38% любят слушать радио. Полученные цифры убедительно показывают, что радио и телевидение являются приоритетными средствами получения социально значимой информации.
Согласно количественным данным анкетирования, самыми популярными среди молодежи являются следующие каналы: МТУ (73%), сТс (61%), НТВ (48%), а среди взрослых центральные каналы: Россия (68%), НТВ (62%), 1 канал (58%). Деятельность именно этих каналов формирует основные медиаобразы, именно эти телеканалы являются основной средой, представляющей большое количество социально значимой для общества информации. Самыми непопулярными программами, как показывают данные нашего анкетирования, являются различного рода шоу как в группе молодежи (14,78%), так и в группе взрослых (4,6%); более того, 46% всех опрошенных назвали их в числе тех программ, которые не нравится смотреть. При этом согласно рейтингу популярности, 19,38 % всех опрошенных смотрят различные шоу, а сайты реалитишоу находятся в ряду наиболее посещаемых. Практически половина испытуемых говорит о том, что не смотрит шоу, но тем не менее число этих программ постоянно растет, и они выходят в эфир в самое рейтинговое время (вечерний эфир). Очевидно, что в продвижении этих программ заинтересованы определенные группы социума.
Мы провели дополнительное анкетирование в группе студентов Банковского колледжа № 45 (г. Москва). В данной группе испытуе-
мых было 50 человек (12 юношей, 38 девушек) в возрасте 17-18 лет. Мы попросили испытуемых ответить на следующие вопросы:
- Объясните, в чем смысл реалитишоу «Дом 2», «Последний герой», «Голод», «Большой брат».
- Назовите имена нескольких участников реалитишоу «Дом 2», «Последний герой», «Голод», «Большой брат»
- Опишите запомнившиеся вам случаи из рассматриваемых в программах «Окна», «Запретная зона».
- Назовите имена ведущих известных вам шоу-программ.
В 86% анкет были получены ответы на все четыре вопроса. Только 4 человека написали, что не могут ответить, т.к. не смотрят телевизор или перечисленные программы. Отсюда, несмотря на то, что различного рода шоу молодежь воспринимает как несерьезные, даже «глупые программы», которые не нравятся и осуждаются, тем не менее их смотрят, возможно, не постоянно, но от случая к случаю, поскольку именно эти программы рекламируются и транслируются в самое удобное для просмотра время.
Результаты анкетирования показали, что приоритетной стала развлекательная, а не просветительская функция радио и телевидения. Представленные результаты связаны и с отношением испытуемых к языку современного телевидения. В группе молодежи обращают внимание на речь телеведущих 60%, замечают ошибки 67%, а для 14% испытуемых наличие ошибок не имеет значения, т.к. «важна сама передаваемая информация». При этом 50,43% испытуемых в общем довольны языком современного телевидения, т.к. он «прост и понятен», «такой же, как и язык сверстников», а 42,61% считают, что язык вульгарен; особенно реципиентам не нравится, когда «люди в возрасте» начинают говорить на молодежном сленге, «заикаются» и широко используют английские слова. В группе взрослых обращают внимание на речь телеведущих 56,15%, замечают ошибки 76,92%. При этом 43,84% испытуемых в общем довольны языком современного телевидения, т.к. он «раскрепощенный», «современный», «всем понятный», «раскрывающий тему», «отвечает требованиям восприятия» - говорят «чисто», а 46,92% считают, что язык современных СМИ не является образцом правильной речи, в нем нарушаются нормы и правила, много иностранных, непонятных, неприличных слов, представляющих негативную информацию. Некоторые испытуемые указывают на то, что в языке СМИ акцентируются эмоции, а не факты.
Многие исследователи полагают, что наличие ошибок в речи публично выступающих людей способствует тому, что наше увлечение передачей рассеивается, угасает, что мы уже отвлеклись от главной мысли, а то и просто потеряли ее. Причина заключается в том, что выступающий не в полной мере владеет литературным языком, тогда как в публичной речи это абсолютно необходимо (М.В. Зарва). Но, как показывает наше исследование, наличие речевых ошибок не вы-
зывает затруднений в понимании предъявляемой информации практически для 50% опрошенных, потому что медиатекст, будучи полимодальным, выполняет функцию репрезентации фрагмента реальности и актуализирует у индивида определенные модели смыслопо-рождения, задействуя одновременно несколько модальностей.
Что касается радиоречи, то 78,26% испытуемых группы молодежи нравится речь радиоведущих: она такая же, как и у самих испытуемых, и только 23,48% считают, что речь радиоведущих вульгарная, глупая, грубая, с большим количеством слов-паразитов. В группе взрослых 52,3% испытуемым нравится речь радиоведущих, т.к. в ней «много юмора», она «обычная разговорная», как и у всех, «незакомплексованная», «простая» и «понятная»; а 41,54% считают, что речь радиоведущих бессмысленная, глупая, безграмотная, пошлая, некультурная, в ней много бранных, иностранных, «уличных» слов, сленга.
Речь служит средством передачи сообщений, но передача всегда есть только средство достижения других целей, конечной из которых является цель управления деятельностью собеседника. Строго говоря, сообщение не может быть передано, т.к. производство и восприятие сообщения предполагает наличие у коммуникантов некоторых знаний, необходимых для производства и понимания текста сообщения, а знания существуют в форме определенных идеальных образований в сознании общающихся (образов сознания). На эти идеальные образования можно только указать при помощи тел языковых знаков, т.е. сигналов, но их нельзя передать, их можно объяснить, пересказать при помощи других, идеальных образований, например, значений. Поэтому содержание сообщения конструируется слушающим (читающим) при восприятии тел языковых знаков, образующих текст. Разным содержанием знаний о мире может быть объяснена разница в отношениях к речи радиоведущих среди взрослых и молодежи. Показательно, что речь радиоведущих взрослыми оценивается в 50% случаев положительно. Это указывает на то, что неграмотная речь стала привычной для слушателей.
Обе группы испытуемых выделяют следующие речевые ошибки: ошибки в ударении, ошибки в склонении существительных, числительных, оговорки, паузы хезитации, дефекты речи, нарушение логики построения предложения, слова-паразиты, англицизмы, тавтология.
Только во второй группе - группе взрослых - в качестве ошибок называются нелитературные, ненормативные слова, сленг, т.е. те элементы речи, которые людьми в возрасте 15-19 лет допускаются в качестве «нормальных» при общении.
Необходимо пояснить, почему выделенные испытуемыми паузы хезитации и англицизмы, строго говоря, не являющиеся ошибками, выделяются в качестве негативных компонентов речи ведущих. Появление пауз хезитации (которые испытуемые называли «мыканием»,
«эканьем», «заиканием», «запинанием» и т.п.), мы, вслед за Л.С. Выготским и А.А. Леонтьевым, объясняем тем, что высказывание не воспроизводится, а производится здесь и сейчас. При этом чем выше уровень языковой компетенции, тем меньше количество таких пауз. Возникновение частотных пауз хезитации обусловлено прежде всего тем, что речь ведущего / журналиста не соответствует профессиональному уровню владения нормами публичной речи. В силу отсутствия необходимого навыка грамотной публичной речи ведущий тратит больше времени на поиск нужного слова, в результате чего такая речь становится трудной для восприятия, для осознания, и поэтому оценивается испытуемыми как ошибочная. Что касается англицизмов, то здесь имеется в виду обилие иноязычной лексики в речи теле-, радиоведущих, не всегда уместное и во многих случаях излишнее, сопровождающееся незнанием формы и значения (американский freedom).
Испытуемые демонстрируют терпимость к жаргонной, грубопро-сторечной и инвективной лексике и фразеологии, т.к. эти элементы, частотно используемые в эфире, воспринимаются как признак доступности и простоты речи, понятной рядовому носителю языка.
Второй этап экспериментального исследования посвящен выявлению зависимости познавательных структур индивидов от регулярно и целенаправленно продуцируемых медиаобразов. В качестве иллюстрации были выбраны стереотипы, связанные с понятием власть. Изменение стереотипа власти началось с политических трансформаций и формирования нового русского политического языка. А.Н. Баранов даже называет дату его рождения. Это 1985 год, «когда гласность перестала быть просто словом русского языка, а стала определять наше общественное поведение, что создало реальные предпосылки для общественного диалога»; «тот русский политический язык, называемый некоторыми зарубежными исследователями "деревянным", не мог быть языком диалога. Это был типичный ритуальный язык, функция которого заключалась не в выяснении позиции собеседника, а в фиксации того, что положение дел остается прежним. До тех пор пока политический язык остается ритуалом, общественного диалога не может существовать. Он возникает тогда, когда в обществе появляется возможность сформулировать и свободно высказать свои интересы - как интересы отдельного человека, так и интересы определенной социальной группы» [1, с. 13]. Но на смену официальному подготовленному диалогу приходит общение неподготовленное, и как результат - появление большого количества речевых ошибок. Например, орфоэпические ошибки (Ю. Лужков: «Правительство может кондитерАм дать оборотные средствА» - ТВ-Центр, 28.04.1999; Г. Кулик: «У правительства твердые намерЕния...» - ТВ-Центр, 06.10.1998); неправильное управление (Б. Немцов: «Он НЕСЕТ не меньшую ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В ТОМ, что сейчас происходит» - РТР, 01.06.1999; В. Рыжков: «Мы не хотим ТОРМОЗИТЬ
ПЕРЕГОВОРОВ» - ТВ-Центр, 02.06.1999); использование просторечных слов и фразеологизмов (И. Хакамада: «Народ гибнет ПАЧКАМИ» - НТВ, 19.03.2004); грамматические ошибки (В. Жириновский: «Ваше коварство еще БОЛЕЕ ХУЖЕ» - РТВ, 07.09.1998; О. Гончаров: «Милиция стала БОЛЕЕ УСИЛЕНА» - НТВ, 19.03.2004); неправильное склонение существительных и неподвластное никому, кроме В. Познера, склонение числительных и т.д. Более того, современные политики в своих публичных выступлениях нередко прибегают к жаргону криминальных группировок. Безусловно, это дискредитирует политиков, но самое главное - внедряет в сознание «электората» мысль о том, что такое словоупотребление - норма.
Современные СМИ, а особенно рейтинговые каналы (1 канал, Россия и НТВ) много говорят о коррупции и взяточничестве в органах власти, активно поддерживая характерное для России негативное отношение к правоохранительным органам. Так, в газете «Комсомольская правда» вышел цикл статей под названием «Почему менты пытают и берут взятки». В одной из них сразу же бросаются в глаза две фразы, выделенные жирным шрифтом: «Милиция и бандиты из врагов превратились в бизнес-партнеров», «Зачем им охранять нас? Мы для них лишь кормовая база».
О состоянии законности открыто говорится не только на страницах газет, по радио и телевидению - впервые открыто об опасном положении в этой сфере сказано в докладе Генерального прокурора РФ перед Федеральным Собранием («Время новостей», 05.05.2002). Даже в интервью президента России В.В. Путина прозвучали следующие высказывания: «Наши граждане непонятно кого больше боятся -преступников или милицию»; «нужно отучать правоохранительные органы набивать карманы деньгами»; «власть должна быть ответственна, а у нас это далеко не всегда» («Россия», 18.11.04).
Фонд «Информатика для демократии» провел исследование, которое показало, что половина населения и 60% бизнесменов считают, что «взятка - необходимая часть нашей жизни». Все это ведет к тому, что, по данным исследования, проведенного, например, проектом «Томская инициатива», главным кластером смыслового наполнения понятия власть стал кластер, посвященный негативной стороне власти. В него вошли следующие дескрипторы: воровство, беззаконие, обман, жадность, взятки, бардак, угнетение, зависть, беспредел, произвол, безответственность, мафия, наглость, безобразие и т.п. [2, с. 245]. Более того, синонимом слова беззаконие стало пришедшее из воровского жаргона слово беспредел, которое, по данным исследования проекта «Томская инициатива», заняло первое место в иерархии частотного распределения ассоциаций, а частотность ассоциации беззаконие имеет четвертое место в иерархии [2, с. 269]! То есть массовое сознание россиян уравнивает по масштабности и значимости бандитскую преступность с нарушением закона властью. По данным опроса, проведенного газетой «Аргументы и факты», на прямой во-
прос «Доверяете ли вы прокуратуре?» 90% граждан твердо ответили: «Нет», и только 9% - «Да». Не больше доверия испытывают они и по отношению к милиции: только 11% населения доверяет милиции, 71% - нет; суду соответственно - 12,5% и 64% («Независимая газета», 19.04.2002). Это подтверждают и данные проведенного нами эксперимента.
Эксперимент проводился в форме ролевой игры, в которой испытуемым предлагалось высказаться в течение двух минут на заданную тему: «Нет террору!». При этом на подготовку выступления давалось десять минут. После выступления или по ходу высказывания каждый мог задавать вопросы выступающему или вступить с ним в дискуссию. Кроме этого, высказываться на тему можно было не обязательно со своей позиции, можно было представить позицию авторитетных для испытуемых лиц.
Для участия в эксперименте приемом сплошной выборки было отобрано 100 человек: 50 студентов 1 курса Московского гуманитарно-экономического института, обучающихся по специальности «Журналистика», в возрасте 17-18 лет, и 50 студентов 5 курса Московского института лингвистики, обучающихся по специальности «Межкультурная коммуникация», в возрасте 21-22 лет.
Речь студентов фиксировалась на диктофон, в дальнейшем дословно, с учетом всех обнаруженных особенностей устного изложения (паузы хезитации, смена одного предложения другим, слова- паразиты и т.п.), высказывания были записаны в форме письменного текста.
Анализ полученного материала показал, что современная структура стереотипа власть выглядит следующим образом:
ВЛАСТЬ
36,42%
□ Понятие □ Эмоция / Оценка "-" □ Эмоции / Оценка "+"
Рис. 1
Мы сравнили полученные результаты с данными «Русского ассоциативного словаря» (1996), согласно которому структуру стереотипа «власть» конца 80-х г.г. можно представить следующим образом:
ВЛАСТЬ 12,50%
□ Понятие □ Представление / Ассоциации □ Эмоции / Оценка
Рис. 2
Наличие 78,38% реакций, имеющих ярко выраженную эмоциональную окраску, в структуре современного стереотипа власть говорят о том, что именно эмоциональный компонент стереотипа власти стал «пусковым механизмом» изменения его актуальности в системе нравственных ценностей россиян. Изменяя значимость того или иного семантического признака значения в зависимости от его эмоциональной окраски, можно легко выстраивать определенные познавательные структуры; эмоции определяют возможные формы поведения субъекта, направленность его в принятии решения. Эмоциональный компонент стереотипа власть невозможно отделить в современной структуре от представления и ассоциаций, т.к. они носят ярко выраженный оценочный характер. Это становится возможным вследствие реализации ряда факторов: 1) прямой негативной оценки деятельности правительства и правоохранительных органов; 2) использования дефектных познавательных структур, снижающих языковую компетенцию, что позволяет легко внедрять нужный образ сознания; 3) этнического фактора, разрушающего традиционное благожелательное отношение к соседям; 4) использования слов, размывающих семантику высказывания (например, как бы, встретившееся в речи испытуемых 56 раз на 300 единиц текста), что позволяет не только смягчить возможное неблагоприятное впечатление от излагаемой информации, но и искажает ее, способствуя виртуализации реальной действительности. Произошло разрушение сложившегося представления о власти, на место которого пришла оценочность, вызывающая только негативную или позитивную эмоцию, что позволяет легко внедрять пропагандируемые СМИ медиаобразы.
По нашим данным намечается тенденция переосмысления понятий взятка, государство, террорист, журналист и т.д. В 28,17% реплик взятка - не осуждаемый, а необходимый, следовательно, оправданный элемент выживания в современном мире. На наш взгляд, подобное отношение к взяткам напрямую связано с изменением отношения к содержанию конвенционального стереотипа деньги.
Мы сравнили содержание конвенционального стереотипа деньги по данным «Русого ассоциативного словаря» (1996) и данным «Славянского ассоциативного словаря» (2004).
ДЕНЬГИ 15,51% 6,60%
ДЕНЬГИ 12,27% 7,50%
5,54%
И Понятие И Эмоции / Оценка
70,09%
□ Представление / Ассоциации
□ Предметное содержание
] Понятие ] Эмоции / Оценка
□ Представление / Ассоциации
□ Предметное содержание
Рис. 3, 4.
Принципиальных отличий в составе компонентов структуры конвенционального стереотипа деньги по сравнению с концом 80-х гг. не наблюдается, кроме значительного увеличения доли эмоционально-оценочного компонента (практически в 3 раза), что свидетельствует о резком изменении доминантного компонента содержания исследуемой структуры. Более того, появилась новая частотная реакция богатство в добавление к много, большие, власть. По данным И.Г. Беско-ровайной, концепт богатство выглядит следующим образом: понятие 12,7%, представление 64,0%, эмоции и оценки 21,3%, ассоциации 1,9% [3, с. 75]. При этом эмоционально-оценочный компонент расширяется за счет возросшего количества эмоционально положительных реакций и оценочных ассоциатов - это благополучие, могущество, щедрость, хорошо, процветание, достаток и др. Отсюда положительное отношение к деньгам и богатству: пусть это зло, но зло желаемое, вопреки устойчивому убеждению в том, что для русского человека богатство - это однозначно плохо. Поэтому и взятка рассматривается как определенного рода доход, незаконность которого не является актуальной.
Деятельность нашего государства испытуемые постоянно сравнивают с США, которые делают «гораздо больше и лучше». Как и большинство населения нашей страны, испытуемые все претензии склонны предъявлять государству, которое воспринимается единственной инстанцией, ответственной за все, что происходит в стране. Массово транслируемые репортажи о преступности, коррумпированности чиновников на всех уровнях, угрозе терроризма и т.п. формируют определенный образ действительности в современной России. В такой ситуации граждане требуют от государства защиты, безопасности, наведения порядка в стране, «сплочения народа». При этом самым виноватым оказывается правительство. Кроме того, безопасность ассоциируется у россиян с государством далеко не в первую очередь.
Интересно, что образ Российского государства для русских имеет специфическое значение: если речь идет о государстве, то оно «российское» (неявно сливается со словом «русский»), тогда как «русский» - это всегда «российский». При этом в СМИ постоянно подчеркивается оценочная асимметрия русский / российский, причем все более укрепляется соотношение русский = негативное (в лучшем случае нейтральное), российский = позитивное, либо нейтральное. В
нашем эксперименте ни разу не встретилось слово русские - называя себя, испытуемые говорили: «россияне», «коренная россиянка».
ТЛ ___ ____С С ___
В репликах наших испытуемых не отмечен понятийный компонент стереотипа террорист, а превалирует представление, согласно которому террорист получает оправдание. Плохи те, кто не может обеспечить безопасность, кто берет деньги и продает оружие, но не террорист, которого вынудили на убийство какие-то обстоятельства, но тем не менее террориста нужно бояться. Угроза терроризма стала восприниматься не как нечто осуждаемое, а как нечто неизбежное, к чему нужно быть готовым, а это во многом задано медиареальностью, где терроризм освещается каждый день как неотъемлемый элемент нашей жизни.
Журналист - это человек, который должен быть объективным (так считают 38% испытуемых), но ради заработка, повышения рейтинга канала и своей безопасности (чтобы не «убили за правду») он готов переступить через этические нормы, и это по большей части оправдывается, потому что обосновывается необходимостью выживания в наших условиях (так считают 25% испытуемых). И в данном случае уровень жизни (необязательно низкий) и всевластие денег являются оправданием любых негативных действий, даже тех, которые публично осуждаются.
Таким образом, вербализованные признаки конвенциональных стереотипов взятка, государство, журналисты и террористы являются отражением определенных медиаобразов, массово транслируемых в современных СМИ. Более того, стереотипы, навязанные СМИ, являются прочными образованиями, которые без всякой аргументации встраиваются в сознание индивида, в результате чего происходит сдвиг фиксированных социальных установок, меняется отношение личности к ценности, объекту или символу.
Самые популярные роли, которые брали на себя испытуемые, высказываясь на тему терроризма, были роли политических чиновников, ведущих телевизионных шоу программ (ток-шоу «Ремикс», «Принцип домино», программа «Детали», «Без табу», «Столкновение взглядов», «Новости»), пострадавшие от терроризма или сами террористы. Речь данных лиц отличается большим количеством пауз хези-таций, вводных слов-паразитов: значит, какой-то, ну, как бы, по-любому и т.п., т.е. для испытуемых (будущие филологи и журналисты) речь официально высказывающихся лиц отличается от повседневной разговорной речи. Поэтому так много времени тратится на поиск нужного слова, но избежать просторечных выражений: «ну, типа, гастарбайтеры всякие», «ну, значит, как предотвратить все эти, как их, террористические акты», «ну, как бы, внимание со стороны зрителей», «было, вот, читала» и т.п., тем не менее, не удается. Речь специалистов (а сюда можно отнести и обучающихся филологов и журналистов, и работающих на телевидении), наполненная словами-паразитами и ошибками, является средством реализации сложившей-
ся языковой способности, детерминированной как внутренними (психическими, психофизиологическими), а во многом внешними (средства массовой информации) факторами.
Особого внимания заслуживает анализ слова как бы, широко встречающимся в средствах массовой информации и как результат -в речи наших испытуемых.
Формирование и корректировка языковой картины мира могут зависеть от интенсивного употребления довольно ограниченного числа лексических единиц, которые, выступая первоначально как фоновые, по мере употребления их с нарастающей частотностью, обретают (хотя бы на какое-то время) статус ключевых. Это не зависит всецело от их частеречной принадлежности: слово, являющееся служебным, вследствие его высокой употребительности, способно стать чем-то вроде символа эпохи, при отсутствии лексического значения - получить чрезвычайную социокультурную значимость не потому, что обогащает смысл текста, а потому, что размывает его содержание. Самый наглядный пример этого - сочетание как бы. Статистическое обследование текстов показывает, что это одна из наиболее употребительных категорий в русском языке: в речи наших испытуемых это слово встретилось 56 раз на 300 единиц текста.
Лексико-грамматическую характеристику как бы трудно считать строго и окончательно определенной, вероятно, она осложняется многообразием функциональных ролей, которые признано играть это сочетание в сегодняшнем дискурсе, семантической неполнозначно-стью, диффузностью, что в какой-то степени объясняет и обеспечивает его широкое употребление речедеятелями разных возрастов, социальных статусов, культурно-образовательных уровней и профессиональной принадлежности.
Например, политический обозреватель «образно» описывает отношение НАТО к России: «НАТО как бы нависает над Россией и как бы диктует ей свои правила поведения» (С. Кондрашов, «Весь мир», РТР, 25.05.97) - как бы заметно смягчает содержание формулировки, весьма тревожной при некоторой ее метафоричности. Действующим региональным должностным лицам также удается придавать своим высказываниям многозначность: «Закон (о налогах) не должен как бы ущемлять права регионов» (В. Яковлев, «Парламентский вестник», РТР, 27.07.97), «Человек как бы со стороны пришел, а местным это не понравилось» (Э. Россель - о бывшем начальнике УВД области, Вести, РТР, 20.02.99). Широко используется как бы ведущими и участниками ток-шоу при обсуждении тематики, которая ранее считалась сугубо интимной, прямота задаваемых ведущими вопросов отчасти смягчается с помощью как бы, придавая им некую расплывчатость, извиняющую говорящего: «Если как бы быть откровенным, то как складывается ваша личная жизнь?» (М. Резник, «Акулы пера», ТВ-6, 06.07.98), «Что для вас, ну, как бы для вас представляет секс?» (Музобоз, ОРТ, 05.10.96).
Расплывчатость семантики слова как бы и других подобных слов, обычно придающая сообщению некую условность, моделирует незавершенность (недоговоренность) высказывания, позволяет говорящему снять с себя ответственность за его содержание. Можно заметить, что во многих случаях сочетание как бы используется также и для связи слов в предложении, точнее говоря, для заполнения семантических пустот, для маскировки паузы при обдумывании ответа на заданный вопрос. В нашем эксперименте большей частью как бы были использованы именно с этой целью. Сочетание как бы, зачастую употребляемое вследствие невысокой культуры устной речи адресанта и, вероятно, его мышления, может выступать и как своеобразная риторическая фигура: когда адресант намекает (или имитирует намек) на какие-то хорошо известные и ему и адресату обстоятельства. С помощью сочетания как бы производится эвфемизация высказывания, которая нередко не только не смягчает возможное неблагоприятное впечатление от излагаемой информации, но и искажает ее.
Итак, как бы, несомненно, слово-паразит, поскольку затрудняет восприятие речи, а вовсе не облегчает его, если только не считать как бы сигналом, предупреждающим в ряде случаев о том, что следующая непосредственно за ним часть высказывания заслуживает особенно пристального внимания и осмысления, чтобы лучше выяснить подлинные интенции говорящего. Кроме того, сегодня избыточное употребление как бы вряд ли удостоверяет высокообразованность выступающих на телевидении. Более того, мы допускаем, что частотность употребления как бы в речи наших испытуемых повысилась именно вследствие влияния телевидения. Однако глубинная, подлинная причина повседневного и повсеместного распространения как бы состоит в другом: оно как нельзя лучше отвечает потребности социума в выражении адекватного представления о неустойчивой, нестабильной окружающей действительности, что позволяет легко внедрять пропагандируемый СМИ медиаобраз.
Тиражируясь и распространяясь телевидением, сочетание как бы оказывает негативное влияние на общественное сознание. Под влиянием языкового содержания слова картина мира неосознаваемо утрачивает четкие очертания, становятся зыбкими этические основы, расплываются духовные ценности, этносоциокультурные нормы становятся необязательными.
С точки зрения социальной экологии, деградация жизненной среды человека - существа морального - порождает у него неуверенность в себе и обществе, в котором он живет. Это способствует и деградации самой личности. Сомнения в неразрывной прочности межличностных связей, туманность перспектив социума в период политического, экономического, культурного реформирования, относительность моральных норм выражаются в аномально высокой частотности сочетания как бы, выступающей и индикатором, и стимулятором этих процессов.
Итак, исходя из результатов нашего исследования, мы пришли к следующим выводам:
1. Существенным фактором деформации познавательных структур, отражающих базовые ценности россиян, являются медиатексты, содержащие отклонения от языковой нормы.
2. Массовое тиражирование ошибок, разрушающих норму устной и письменной литературной речи, формирующих негативное отношение к языковой норме (и опосредованно - к социальной норме вообще), способствует внедрению в сознание индивидов новых моделей межгрупповых и межличностных отношений и стереотипов поведения.
3. Деструктивными способами воздействия средств массовой информации на познавательные структуры индивида являются: а) массовое тиражирование ошибок, т.к. с искажением языковой нормы искажаются и познавательные модели, репрезентированные в языке; б) внедрение новых моделей межгрупповых и межличностных отношений с помощью вербальных медиаобразов; в) языковое конструирование и внедрение иных стереотипов поведения; г) сверхактивное заимствование иноязычной лексики, что соответствует решаемой определенными группами социума задаче перестройки национального менталитета; д) изменение значимости эмоционального компонента в структуре того или иного образа сознания, что служит «пусковым механизмом» изменения его содержания и актуальности в системе нравственных ценностей россиян.
4. Представление о низком уровне языковой компетенции как норме вербального поведения, внедряемое рядом СМИ, способствует деструкции языкового сознания.
5. СМИ способствуют формированию такого языкового сознания, в котором сленг, элементы просторечия и избыточные заимствования представляют новые специфические нормы и стереотипы социального поведения.
6. Формируемое СМИ языковое сознание современного человека требует таких повествовательных форм, где смысл многократно актуализируется посредством одновременно нескольких модальностей, т.к. любое ослабление жесткой схемы восприятия ведет к непониманию.
7. СМИ активно навязывают словарь определенной социальной группы, который посредством частотности формирует языковые навыки, влияющие на познавательную деятельность индивида и на механизмы вербализации ментального содержания.
Содержание картины мира современного носителя обыденного сознания в значительной степени определяется представлениями о «реальности второго порядка» - медиареальности. Самыми популярными телевизионными каналами в России в настоящее время являются 1 канал, Россия, НТВ. В речевой и видеодеятельности этих каналов формируются основные медиаобразы, активно репродуцируемые и
частотно транслируемые. Поэтому именно эти каналы являются активной коммуникационной средой, воздействующей на общество и формирующей представления об общественно значимой информации. Так, канал МТУ, пользующийся особой популярностью у молодежи, является в основном репрезентацией западной (американской) медиареальности с американской системой ценностей и американскими познавательными вербально-авербальными моделями представления реальности, которые активно внедряются в умы российского телезрителя.
Поэтому медиатизация как процесс целенаправленного воздействия на сознание потребителя массмедиа приводит к изменению его ментальных структур. Медиатизация осуществляется как процесс формирования картины мира посредством медиаобразов - ментальных структур специфического представления реальности. Ме-диаобразы, формируемые медиа, становятся частью сознания индивидов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора. (Материалы к словарю). - М., 1991.
2. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы. - М., 2003.
3. Бескоровайная И.Г. Ассоциативный эксперимент как способ реконструкции фрагментов языкового сознания // Вопросы психолингвистики. - 2004. - №№ 2. - С.73-77.
