CC BY
84
филс:» со фия
В.Б. ГОЛУБЕВ, кандидат философских наук, доцент, заведующий кафедрой философии и политологии Марийского государственного университета, г. Йошкар-Ола Тел.: (8362)45-17-03 (8362)426613 89026711790;filosof@marsu.ru
Т.М. СЕКРЕТАРЕВА, помощник судьи Куженерского районного суда Республики Марий Эл, соискатель кафедры философии и политологии
Марийского государственного университета Тел. 89027458678;sud06@mari-el.ru
нарушение прав пострадавшеео человека в сфере принудительных мер медицинского характера
Авторы статьи исследуют нормы УПК РФ, нарушающие, с их точки зрения, права пострадавших от лиц, нуждающихся в лечении, и в этой связи предлагают внести в него важные изменения, имеющие значение как для теории, так и для практической деятельности по охране прав человека и гражданина.
Ключевые слова: права и свободы человека и гражданина, нарушение прав человека, невменяемость, принудительное лечение, потерпевший.
В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ. Они являются высшей ценностью, и все нормы государства должны быть направлены на их защиту и соблюдение. Однако при анализе Уголовно-процессуального кодекса РФ обнаруживается несоответствие его положений указанным нормам, в связи с чем происходит нарушение прав человека.
В частности, согласно определению понятия «потерпевший», закрепленному в ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ, им является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. В трактовку понятия «потерпевший» лица, пострадавшие от общественно опасных деяний психически неполноценных лиц, к которым применяются принудительные меры медицинского характера, не включены. Кроме того, лиц, пострадавших от общественно опасного деяния невменяемого, нельзя назвать и гражданскими истцами, поскольку согласно дефиниции, закрепленной в ст. 44 УПК РФ, вред гражданскому истцу также причиняется лишь непосредственно преступлением.
Мы считаем, что существование норм в действующих редакциях влечет существенное нарушение прав пострадавшего человека, и предлагаем внести в ст. 42 Уголовнопроцессуального кодекса РФ дополнение - пункт 11. В нем следует указать, что «физические, юридические лица, пострадавшие от преступлений или общественно опасных деяний лиц, в отношении которых ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, признаются потерпевшими, обладают всеми правами и несут обязанности, предусмотренные настоящей статьей». Аналогичное дополнение следует внести и в ст. 44 УПК РФ и включить лиц, которым нанесен вред, в число гражданских истцов. В случае непринятия данных дополнений все останется по© В.Б. Голубев, Т.М. Секретарева
прежнему: конституционные права граждан Российской Федерации будут нарушаться в отношении пострадавших от общественно опасных деяний невменяемых лиц.
В соответствии со ст. 54 УПК РФ в качестве гражданского ответчика в уголовном деле может быть привлечено физическое или юридическое лицо, которое на основании ГК РФ несет ответственность за вред, причиненный преступлением.
Однако действия, запрещенные уголовным законодательством, могут совершаться лицами, имеющими психические заболевания, и эти деяния также могут причинить ущерб отдельным гражданам, но их нельзя назвать преступлениями. Нарушения ими уголовного закона являются общественно опасными деяниями, поскольку упомянутые лица не могут быть субъектом преступления вследствие наличия у них во время совершения указанных деяний психических расстройств, исключающих их вменяемость. Вместо наказания к ним применяются принудительные меры медицинского характера - лечение по решению суда.
Исходя из смысла ст. 54 УПК РФ, законодательно чья-либо ответственность по компенсации вреда, причиненного общественно опасным деянием невменяемого, находящегося на принудительном лечении, не закреплена.
Таким образом, в уголовном процессе Российское государство не обеспечивает право человека и гражданина, пострадавшего не от преступления, а от общественно опасного деяния невменяемого, на возмещение причиненного ему в результате такого деяния вреда какими-либо конкретными лицами, что является явным нарушением прав и свобод человека и гражданина.
В целях устранения этого нарушения мы предлагаем установить ответственных за ущерб субъектов. За вред, причиненный общественно опасным деянием психически нездорового гражданина, должен быть признан ответственным его законный представитель: родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего невменяемого, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний, органы опеки и попечительства, совершеннолетние дети, трудоспособный родитель, супруг невменяемого старше 18 лет, другие его близкие родственники, а также организации и учреждения, на попечении которых он находится. Вышеперечисленные лица являются законными представителями согласно п. 8 Постановления Пленума Верховного суда СССР от 26 апреля 1984 г. № 4 «О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицин-
ского характера». Данные положения об ответственных гражданах целесообразно закрепить в УПК РФ, а именно в ст. 54.
При наличии нескольких лиц, на которых может быть возложена обязанность по возмещению вреда, вопрос об определении субъекта ответственности должен быть разрешен судом. При их отсутствии, а также если лицо в момент совершения противозаконного деяния не находилось на попечении какого-либо учреждения, необходимо рассмотреть вопрос о возможности возмещения вреда за счет имущества невменяемого, иначе права потерпевших не будут защищены.
В рамках производства о применении принудительных мер медицинского характера потерпевшие часто заявляют гражданские иски и требуют возмещения причиненного им вреда. Но в Уголовно-процессуальном кодексе РФ не содержится положения о том, в каком порядке рассматривается гражданский иск по делам о применении принудительных мер медицинского характера.
На этот пробел ответила судебная практика и указала, что «в случае причинения материального ущерба лицом, совершившим общественно опасное деяние в состоянии невменяемости или заболевшим душевным расстройством после совершения преступления, вопрос о возмещении ущерба подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства» [1].
Таким образом, гражданский иск в рамках уголовного дела о применении принудительных мер медицинского характера не будет рассматриваться вообще в любом случае. В результате потерпевшие необоснованно вынуждены дважды доказывать факт причинения им ущерба.
По нашему мнению, суд, рассматривающий дело в отношении душевнобольного человека, может при полном соблюдении всех уголовнопроцессуальных норм, связанных с разрешением гражданского иска, применить один из видов принудительных мер медицинского характера и, зная все обстоятельства уголовного дела, вынести законное и обоснованное решение в части возмещения потерпевшему материального ущерба и морального вреда.
Согласно ч. 2 ст. 443 УПК РФ, суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительной меры, если лицом совершено деяние небольшой тяжести.
Рассмотрим данную норму применительно к правам и свободам потерпевших, их законным интересам.
К преступлениям небольшой тяжести относятся различные деяния. Ими могут быть оскорбле-
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
ние, совершение кражи, нанесение побоев, даже причинение смерти по неосторожности. Основываясь на ст. 443 УПК РФ, суд постановит прекратить уголовное дело и не применять к лицу принудительное лечение.
Следовательно, оно не только не понесет наказания, не будет привлечено к уголовной ответственности, но и не будет принудительно лечиться по решению суда. Суд лишь направляет копию вынесенного постановления в орган здравоохранения для решения вопроса о лечении или направлении лица, нуждающегося в психиатрической помощи, в психиатрический стационар. Но это, по нашему мнению, не решает имеющейся проблемы, поскольку может привести к увеличению количества пострадавших от имеющих психическую болезнь лиц, в отношении которых возбуждалось уголовное дело, проводились предварительное расследование и судебно-психиатрические экспертизы, велось производство о применении принудительной меры медицинского характера, но в дальнейшем вся проведенная работа приводила лишь к прекращению уголовного дела и освобождению от какой-либо ответственности правонарушителя. На наш взгляд, здесь нет защиты не только предыдущих пострадавших, но и открывается возможность для роста числа новых потерпевших.
К примеру, в судебной практике имеется дело в отношении Д., который в ходе скандала нанес матери удар кулаком, а затем, схватив нож, нанес им удар потерпевшей, причинив телесные повреждения, оценивающиеся как легкий вред здоровью. В суде потерпевшая показала, что Д. постоянно угрожает ей, ее дочери и внуку убийством. Они опасаются, что Д. может убить их. Постановлением мирового судьи судебного участка № 2 Канашского района Чувашской Республики от
24.03.06 года Д., на основании положения ст. 443 УК РФ, освобожден от уголовной ответственности за совершенное в состоянии невменяемости общественно опасное деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 115 УК РФ и за которое предусмотрено наказание не более двух лет лишения свободы. С учетом наличия в деле заключения судебно-медицинской экспертизы о необходимости помещения Д. в психиатрический стационар специализированного типа к нему была применена соответствующая принудительная мера медицинского характера. Однако Президиум Верховного суда Чувашской Республики на основании той же ст. 443 УПК РФ постановление мирового судьи отменил и в удовлетворении ходатайства о применении принудительной меры медицинского характера отказал [2, с. 40].
Мы видим, что родственники никаким образом не защищены судом от посягательств в отношении их со стороны Д., так как суд самостоятельно мог бы принять решение о применении принудительного лечения, только если бы им был реально причинен еще больший вред и действия попали бы под деяние, отнесенное к тяжкой, особо тяжкой категории либо категории средней тяжести.
Часть 2 ст. 443 УПК РФ также указывает, что суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера, если лицо не представляет опасности по своему психическому состоянию. То есть законом закреплено императивное положение, диспозитивности нет.
При этом суд может передать необходимые материалы органам здравоохранения для решения вопроса о лечении этого лица или направлении его в психоневрологическое учреждение социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством РФ о здравоохранении.
Значит, суд может принять лишь единственное решение - не применять принудительное лечение, несмотря на то, что, по мнению психиатров, изложенному в заключении, лицо может нуждаться в применении принудительной меры медицинского характера, например, амбулаторном наблюдении, лечении в психиатрическом стационаре общего типа, хотя и не представляет существенной опасности для общества после совершения противозаконного деяния.
Так, постановлением мирового судьи от
27.04.06 года И., совершивший в невменяемом состоянии общественно опасные деяния, предусмотренные ч. 1 ст. 116, ч. 2 ст. 116, ст. 119 УК РФ, был освобожден от уголовной ответственности, и в отношении его применена принудительная мера медицинского характера - помещение в психиатрический стационар специализированного типа, поскольку судья согласился с мнением психиатров о необходимости обследования и лечения лица в стационаре. Но данное решение было отменено вышестоящей судебной инстанцией, как противоречащее требованиям закона [3]. Думается, что в этом случае законодатель не усмотрел возможности повторного совершения такими лицами преступных деяний и нанесения ущерба потерпевшим.
Приведем еще один пример из судебной практики. Постановлением Свердловского областного суда было прекращено уголовное дело в отношении А., совершившего в состоянии невменяемости общественно опасное деяние, предусмотренное ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (покуше-
ние на убийство), и было отказано в применении принудительной меры медицинского характера. Согласно материалам дела, после совершения общественно опасного деяния А. выздоровел, перестал представлять какую-либо опасность для себя и других лиц. В соответствии с ч. 4 ст. 97 УК РФ медицинские материалы было постановлено передать органам здравоохранения для решения вопроса о его лечении или направлении в психоневрологическое учреждение. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда РФ постановление оставлено без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения [4].
Таким образом, законодатель гарантирует невменяемому полное освобождение от какой-либо ответственности в случае утраты им общественной опасности для себя и всех окружающих, даже если он совершит общественно опасные деяния,
подпадающие под категории тяжкие, особо тяжкие, например убийство. Снова потерпевшие оказываются вне защиты государства, поскольку никто, в свою очередь, не может гарантировать, что после излечения лица не совершат заново общественно опасные деяния.
В заключение мы хотим отметить, что права и свободы человека и гражданина должны определять смысл и содержание законов. Существование норм Уголовно-процессуального кодекса РФ применительно к делам о назначении принудительных мер медицинского характера в нынешних редакциях и их применение судами отрицательным образом затрагивают права человека и гражданина. Действующее законодательство нуждается во внесении в него изменений для решения наличествующих и изложенных авторами проблем.
Библиографический список
1.
2.
3.
4.
Постановление Пленума ВС СССР от 26. 04. 1984 г. № 4 «О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера» с изм., внесен. Постановлением Пленума от 1.11.1985 г. № 17, п. 16 // Справочно-правовая система «Гарант» (дата обращения: 13.01.2010 г.). Ортиков Е. Применение принудительных мер медицинского характера // Законность. - 2009. - № 4. -С. 40-42.
Судебный вестник Чувашии. - 2007. - № 3.
Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ от 13.09.04 г. № 1-004-25// Справочно-правовая система «Гарант» (дата обращения: 02.11.2009 г.).
V. B. GOLYBEV, T. M. SECRETAREVA
THE VIOLATION HUMAN RIGHTS IN THE SPHERE OF COMPULSORY TREATMENT
The authors of the article study norms of Criminal procedure Code of RF which violate Human rights from thief point of view and offer to bring important changes in legislation which have meaning for theory and practice
Keywords: Human rights, violation of Human rights, non-imputability, compulsory treatment, victim
