CC BY
21
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Нарративные традиции славянских литератур: повествовательные формы средневековья и нового времени
23-24 сентября 2008 г. состоялась II всероссийская научная конференция с международным участием «Нарративные традиции славянских литератур: повествовательные формы средневековья и нового времени». В конференции приняли участие филологи из Новосибирска, Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Томска, Омска, Барнаула, Рубцовска, Кемерово, Новокузнецка, Ланьчжоу (Китай). С приветственным словом к участникам, открывая конференцию, обратилась член-корр. РАН, директор Института филологии СО РАН Е.К. Ромодановская. Она подчеркнула значимость подобных встреч и обратила внимание на тот факт, что в рамках одной конференции стало возможным изучение традиций как древней, так и новой литературы.
Пленарное заседание открыл И.А. Пильщиков (Москва) докладом «Экзотические благовонные растения в русской поэзии (от предпушкинской эпохи до символистов)». Докладчик показал, как благодаря позднеклассическому и раннеро-мантическому интересу к хронологически и географически дистанцированным культурам в русской поэзии начала XIX в. устанавливаются ассоциативные параллели между «северной» стариной, библейской древностью и классической греко-римской античностью. В результате библейская и классическая античность в восприятии русских поэтов «золотого века» тесно переплетаются. В докладе это явление рассмотрено на примере библеизмов, обозначающих экзотические благовонные растения, в одной из Тибулловых элегий Батюшкова, пушкинском подражании Песни песней, ветхозаветных стилизациях Л. Мея, а также в переводных и оригинальных стихотворениях С. Соловьева и Ф. Сологуба.
Далее прозвучал доклад Н.Е. Меднис (Новосибирск), посвященный проблеме наррации в повестях В.Ф. Одоевского: «Шпжюпе & папаяопе в повестях В.Ф. Одоевского». В докладе были рассмотрены принципы организации повествования в творчестве В.Ф. Одоевского. Особое внимание докладчица уделила принципу неопределенности, реализация которого продемонстрирована на примере нарративной структуры повести «Привидение», где повествование о повествовании выстраивается с опорой на мотивацию рассказывания, которая в полной мере обнаруживается только в финале произведения, представляющем собой, по сути, деконструкцию сюжета.
В докладе Э.И. Худошиной (Новосибирск) «"Погасло дневное светило...": Байрон, Батюшков, Овидий» предметом анализа стал вопрос о возможных источниках пушкинского произведения. Были рассмотрены доводы «за» и «против» концепции его байроновского характера и высказана мысль о том, что исходная мотивная ситуация принадлежит перу Батюшкова и обнаруживается в одной из его элегий.
Доклад К.А. Баршта (Санкт-Петербург) «О формировании повествования в черновых записях Ф.М. Достоевского» представил собой описание протонарра-тивной дискурсии Ф. М. Достоевского. Основная мысль, доказательству которой был посвящен доклад, заключается в том, что автокоммуникационные процессы, которые сопровождались созданием идеографических и вербальных текстов черновых записей Достоевского, оказывали непосредственное влияние на формиро-
вание той специфической формы повествования, которая оказывалась присуща окончательному тексту произведения. Комплексный словесно-идеографический язык писателя тем самым предстает перед нами как система индексов, указывающих на особенности переключения между различными коммуникативными моделями, работающими в процессе генезиса текста.
Е.К. Созина (Екатеринбург) представила доклад «Плохое» письмо Ф. Решетникова в контексте новой эстетики шестидесятников». В.В. Десятов (Барнаул) выступил с докладом «Нарративные новации в рассказе В. Набокова "Красавица"».
Л.П. Якимова (Новосибирск) в докладе «Семантико-поэтические функции "вставного фрагмента" в творчестве Леонида Леонова» сосредоточила свое внимание на том, что, постоянно попадая в поле зрения исследователей, «вставные фрагменты» никогда не являлись предметом рассмотрения как системный элемент художественного мира Леонида Леонова. Целью ее доклада заключалась в стремлении показать значимость вводных жанров как органической составной художественного континуума писателя, как фактора, генерирующего композиционно-смысловые интенции его творчества, акцентируя внимание на том, как в связи с усилением роли вводного фактора происходит трансформация жанровой структуры его произведений - от повестей 20-х годов («Конец мелкого человека», «Белая ночь») до «последней книги» - романа «Пирамида».
Далее конференция продолжила свою работу по секциям. В секции «Специфика нарратива русской литературе Х1Х-ХХ вв.» заседание открылось докладом И.А. Айзиковой (Томск). «Сюжеты и нарратив переводных прозаических сказок В. А. Жуковского». Автор доклада обратился к сюжетам и нарративу сказок Жуковского в аспекте прагматики перевода, влияния на ход и результат переводческого процесса ряда определенных целеполаганий переводчика, среди которых ориентация межъязыковой коммуникации на определенную группу реципиентов, стремление воспроизвести прагматический потенциал подлинника, соответствующий общим творческим поискам переводчика. Установка Жуковского на решение этих задач и повлекла за собой адаптивное транскодирование иноязычных произведений, оказавшееся наиболее заметным на сюжетно-повествовательном уровне переводных сказок писателя - предмете названного исследования. Речь шла о переводах шести сказок из сборников «Kinder und Haus^rchen gesammelt» братьев Гримм и «Histoires, ou Contes du Temps Pass» Ш. Перро, опубликованных в 1826 г. в журнале «Детский собеседник», издаваемом Н.И. Гречем и Ф.В. Булгариным, в разделе «Словесность», под общим заголовком «Детские сказки». В. А. Жуковским переводы были выполнены десятью годами ранее. Эти переводные сказки первого русского поэта-романтика не раз привлекали внимание исследователей в связи с проблемами фольклора и его роли в становлении русской национальной литературы, в связи с проблемами взаимодействия стиха и прозы, а также в связи с изучением знаменитой царскосельской осени 1831 г., когда Жуковский и Пушкин одновременно работали над созданием авторских стихотворных сказок в «народном духе».
Затем прозвучал доклад Ю.В. Шатина (Новосибирск) «Рим Гоголя как риторическое целое». К творчеству Н. В. Гоголя обратилась в своем докладе и Н.В. Константинова (Новосибирск). В докладе «Специфика изображения героя-нарратора в повести Н.В. Гоголя «Записки сумасшедшего» исследовалась функция пишущего героя в нарративной структуре повести как единственном произведении в творчестве писателя, созданном в форме записок; говорилось о своеобразии нарративной стратегии героя-переписчика, сопоставлялись процессы писания и переписывания; выявлялось, каким образом в нарративной структуре текста записок отражается сознание пишущего героя. К творчеству Ф.М. Достоевского был обращен доклад О.А. Ковалева (Барнаул) «Оправдание вымысла в системе нарративных стратегий Ф.М. Достоевского». Е.А. Макарова (Томск) обратилась к
специфике нарратива в очерках Г.И. Успенского. Предметом исследования в докладе «Специфика нарратива в цикле очерков Г.И. Успенского «Поездка к переселенцам» стал цикл очерков «Поездка к переселенцам», написанных по следам его путешествия в Сибирь. В творческой манере писателя, выражающей общие тенденции литературы конца XIX века, определяющими становится личностное повествование, субъективно окрашенное рассказывание, устанавливающее обратную связь с реципиентом и не всегда претендующее на объективность. Нарративная позиция автора, сам тип повествования, движение единого словесного потока, особенно ярко проявляются в этих письмах-очерках, где наблюдается, как «злоба дня» сменяется «мечтаниями» героя, что уже выводит к понятию дискурса, в котором создается более объемный и глубинный образ Сибири.
Работа секции завершилась докладом Е.В. Харитоновой (Екатеринбург) «Мотив дворянского гнезда в структуре беллетризированных драм Н. Черешнева». В представленном докладе был рассмотрен мотив дворянского гнезда в драматургии уральского писателя - поэта, прозаика и драматурга -Н.Ф. Новикова (псевдоним Н. Черешнев). Была выявлена специфика изображения сада и дома, предпринимается попытка определения семантического потенциала мотива дворянской усадьбы - родового гнезда. При этом отмечается ориентация уральского драматурга на условное литературное пространство - некий литературный топос, стремление к освоению классической литературной и - шире -культурной традиции.
Параллельно вела работу секция «Нарратив, сюжет и жанр в литературе Х1Х—ХХвв.». Первым был представлен доклад Е.Ю. Сафатовой (Кемерово) «Традиции паломнической литературы в творчестве А.Н. Муравьева», в котором подробно были рассмотрены особенности интерпретации Муравьевым древнего жанра хождений, соединившей глубокую религиозность с аналитизмом и рациональ-нальностью.
В.Г. Одиноков (Новосибирск) в докладе «Функция "эпического повествования" в драматургической поэтике А.П. Чехова (80-е гг.)» проанализировал одноактные пьесы «На большой дороге», «Лебединая песнь», «О вреде табака» и др., определяя художественные функции эпических и драматических элементов, их соотнесенность в поэтической структуре отдельных произведений. Им также была отмечена роль авторского творческого эксперимента в формировании поэтики «новой драмы», открывшей путь современному театру.
И.А. Юртаева (Кемерово) в докладе «Жанровое своеобразие повести Л.Н. Толстого "Крейцерова соната"» обратила свое внимание на жанровое своеобразие повести Л.Н. Толстого «Крейцерова соната» в связи с изменением фабульной формулы «муж - жена - любовник», причем в круг внимания автора доклада попали и другие произведения писателя: повесть «Семейное счастье», роман «Анна Каренина», рассматриваемые как в контексте актуального для современников Толстого «женского вопроса», так и в контексте религиозной литературы, в частности «кризисных житий» и «воскресенческой повести».
В докладе Е.К. Никаноровой (Новосибирск) «Принципы организации сюжета в «Малолетном Витушишникове Ю.Н. Тынянова», автором убедительно было продемонстрировано, что сюжет «малолетного Витушишникова» определяется как неокумулятивный, в котором симантическое тождество эпизодов задается сначала ситуацией «выхода» героев за рамки «законных установлений», а впоследствии - возвращением на исходные позиции. Особая роль в тексте повести отведена Витушишникову, чье имя можно интерпретировать как метафорический эквивалент сюжетного движения, а образ - как словесный знак Николаевского времени в такой же степени, как подпоручик Киже является знаком Павловского царствования.
Работу секции продолжил В.В. Мароши (Новосибирск), выступив с докладом «Нарративная стратегия в "Рубруке в Монголии" Н.А. Заболоцкого». В представ-
ленном докладе последнее произведение Н.А. Заболоцкого реинтерпретировано докладчиком как метатекст и метанарратив. Это, по мнению докладчика, объясняет явную внеисторичность поэмы и смещение временных пластов. Целью мета-нарратива является реабилитация эстетики ОБЭРИУ и поиск нового эстетического идеала максимально пластичного слова.
После был заслушан доклад Н.П. Хрящевой (Екатеринбург) «Субъектная организация "Чевенгура" А. Платонова». Т.Л. Рыбальченко (Томск) в докладе «Введение элементов сказочной поэтики в структуру повествования о современности как форма критики утопического сознания в русской прозе 1960-х годов» сосредоточилась на выявлении причин, принципов и приёмов введения элементов сказки: структура «текст в тексте», сказочный хронотоп, ономастика, семантика персонажей, использование сказочных сюжетов и отдельных мотивов, система аллюзий - в реалистическое повествование. Материалом исследования стала проза 1960-х годов (на исходе «оттепели»), обращенная к познанию народного сознания, его социальной и личностной зрелости: «Живой» Б. Можаева, «Привычное дело» В. Белова, «Любимов» А. Синявского, «Жизнь и приключения солдата Ивана Чонкина...» В. Войновича и др. Автором доклада была показана и обоснована общность эстетики: критика народного сознания в формах народного мышления - и различия в оценке народного сознания. На этом насыщенная работа первого дня конференции была завершена. Участники отметили, что почти каждый доклад вызывал живой интерес у аудитории, провоцируя многочисленные вопросы и отклики, в результате доклады плодотворно обсуждались слушателями.
Во второй день конференции, 24 сентября, в первой половине дня участники разделились на две секции. Первая секция «Повествование в древнерусской литературе и литературе ХУШ в.» объединила исследователей древнерусской литературы. Работу секции открыл доклад С.К. Севастьяновой (Рубцовск) «Рассказ патриарха Никона о видении и повествование об этом конца XVII века (Еще раз о специфике жанра видений)». В докладе сравниваются два текста об одном видении. Документальный рассказ Никона в составе послания 1661 года царю Алексею Михайловичу под пером монастырского автора превратился в литературно обработанное самостоятельное повествование, составленное в традициях жанра видений, в котором были соблюдены основные требования жанра к схеме и содержанию. В художественно оформленном памятнике жанра видений Никон-автор, свидетель чуда и откровения, ушел на второй план, первоначальный авторский рассказ растворился в позднейшем редактировании. Цель Никона - зафиксировать чудо и донести его содержание до адресата, была вытеснена другой - прославить творение патриарха Никона, Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь и привлечь внимание общественности к судьбе опального владыки.
Продолжила тему видений в древнерусской литературе Т.И. Ковалева (Новосибирск) докладом «Жанровые особенности видений в рассказах об основании церкви/монастыря». Автор доклада, сопоставляя структурно-смысловые элементы видений в составе памятников объединяющих жанров (Киево-Печерского патерика (XIII в.), Жития Кирилла Белозерского(XV в.) и Сказания о явлении Абалацкой иконы Богородицы в Тобольске (XVII в.).), приходит к выводу, что: 1) видения в указанных текстах имеют значительные формальные различия, отражающие историческую специфику жанра; 2) в составе структур рассмотренных видений выделяются как сходные по смыслу элементы, так и отличные элементы (отличия объясняются тем, что в обоих памятниках по-разному организована повествовательная структура, видения принадлежат разным типам героев-очевидцев и имеют в текстах разные функции).
Л.А. Курышева (Новосибирск) представила вниманию слушателей доклад «К истории пересказов "Неистового Роланда" в ХVIII в.: рукописная "История об Альфонзе Рамире"».
А.В. Шунков (Кемерово) в докладе «Литературные реминисценции оды Г.Р. Державина "На смерть князя Мещерского"» рассмотрел проблему присутствия в стихотворении Г.Р. Державина реминисценций, отсылающих читателя к произведениям средневековой эпохи: «Чин погребения мирских человек», «Письма юродивого» и др.
Т.А. Драгайкина (Новосибирск) в докладе «Повествовательные стратегии "Записок..." И.В. Лопухина» сосредоточила внимание на рассмотрении повествовательных стратегий автобиографических «Записок» сенатора И.В. Лопухина, известного государственного деятеля и масона. Отличительной чертой этого произведения, как и других сочинений мемуариста, явилось стремление к наставничеству. И.В. Лопухин выступает в роли проповедника как в прямых публицистических отступлениях, так и в рассказе о своей государственной и просветительской деятельности (участие в книгоиздательских предприятиях Н.И. Новикова), дающем пример служения обществу. В построении данного текста, характеризующегося наличием проповеднических элементов, отразился опыт устных выступлений И.В. Лопухина в суде. Далее был заслушан доклад «Стены и башни в дневнике Патрика Гордона» И.Р. Соколовского (Новосибирск).
Работа секции «Теоретические проблемы нарратологии» была открыта докладом О.А. Дашевской (Томск) «"Мистериальный нарратив" в творчестве Д. Андреева 1950-х гг.». Доклад был посвящен анализу особенностей сюжета мистериального дискурса, автором была поставлена проблема зависимости реализации мотива от родо-жанровой формы. Мотив «отца народов» как лже-отца был исследован в «Железной мистерии» Д. Андреева в историко-литературном, семантическом и функциональном аспектах.
Продолжил работу секции А.А. Чевтаев (Санкт-Петербург) докладом «Кругозор и окружение лирического субъекта в поэтическом нарративе (К проблеме изучения художественной онтологии)». В докладе были рассмотрены способы взаимодействия кругозора и окружения лирического субъекта в лирическом повествовании в аспекте онтологических качеств «точки зрения» нарратора или героя. Анализ ряда стихотворений О. Мандельштама, А. Ахматовой и И. Бродского позволил обнаружить три магистральных типа взаимообусловленности «я» и «другого» в поэтическом нарративе. Специфика диалогических отношений, реализуемая в процессе сюжетного развертывания, показывает, что бытийная определенность лирического субъекта оказывается возможной только при соприкосновении его «точки зрения» с перспективой видения «другого».
О.Н. Владимиров (Новокузнецк) представил вниманию аудитории доклад с интригующим названием «Сфрагида как форма высказывания в русской поэзии XX века», в котором было отмечено, что частое обращение к сфрагиде, «упоминанию в стихотворении имени поэта, автора данных стихов» (А.П. Квятковский), позволяет поставить вопросы о причинах ее распространения в русской поэзии ХХ века, ее месте в ряду других форм лирического высказывания, видах и функциях. Как показал докладчик, в сфрагиде нашли своеобразное преломление поиски границ между текстом и реальностью и интерес к имени собственному в культуре последнего столетия. Богатый материал о многообразии и значении этого явления дает творчество В. Маяковского, М. Цветаевой, О. Мандельштама, Ю. Мориц и др.
А.Е. Ефименко (Ланьчжоу, КНР) назвал свой доклад «Еще раз о композиции "Легкого дыхания" И.А. Бунина», выдвинув предположение, что нарратор и рассказчик данного произведения совпадают в лице классной дамы.
Е.Е. Баринова (Новосибирск) вступила с «Кратким обзором материалов зарубежных научных публикаций по нарративной теории и анализу культурных объектов "Нарратологические тетради" ("Cahiers de narratologie") 2004-2008». Из ее выступления участники смогли узнать, что французское ревю «Нарратологиче-ские тетради» представляет нарратологию как междисциплинарную практику,
объектом рассмотрения авторов публикаций являются не только литературные произведения, но различные культурные объекты (мифологические, религиозные, идеологические и иные тексты) представленные в нарративной форме. Также различны аспекты изучения нарративов, позволяющие преодолеть классический формально-функциональный подход (психоанализ, антропология, социальная поэтика и т.д.). В докладе был представлен краткий обзор трех тематических выпусков журнала: «Фигуры чтения и читателя» (2004), «Рассказ и этика» (2005) и «Проза идей: формы и знания» (2008).
Затем выступила Е.Н. Проскурина (Новосибирск), чей доклад «Романы Гайто Газданова как крупная циклическая форма», был перенесен с вечернего на утреннее заседание. На этом работа секции была завершена.
Во второй половине дня участники конференции объединились в одну секцию. Н.Е. Никонова (Томск) представила доклад «Песенный нарратив в лироэпосе В.А. Жуковского 1830-1840-хх гг.»1, в котором отметила, что песня занимает особое место в творчестве В.А Жуковского, на этот факт не единожды указывалось многими исследователями. Но, по мнению докладчицы, по-настоящему раскрыть значение песни в творчестве романтика можно через посредство современной нарратологии. Научная дефиниция песенного нарратива позднего Жуковского позволяет представить полную картину эволюции этого жанра в его поэзии, определить специфику его воплощения в ряду других жанров и других поэтов (в России уже в конце XVIII в. в песенном жанре сложилось несколько типов лирики, основные из них: идиллическая, застольная, элегическая, эпическая, философская). В докладе были представлены результаты исследования интертекстуального песенного нарратива, включенного в корпус оригинальных и переводных сказок, повестей и поэм Жуковского 1840-1840-хх гг.
О.А. Барский (Омск) выступил с докладом «Мотив подземного звона в поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила». Автором была рассмотрена функция мотива подземного звона в повествовательной структуре пушкинской поэмы. В поэме много мест, смысл которых проясняется только при обращении к ее интертекстуальным и контекстуальным источникам. Одним из таких мест является рассказ Головы о том, как ее лишил тела коварный брат Черномор. Как попытался показать докладчик, эта функция обусловлена интертекстуальными связями эпизода встречи Руслана с Головой с произведениями В. Жуковского, Н. Карамзина и др.
Далее последовал доклад Г.М. Васильевой (Новосибирск) «"Фауст" И.В. Гете в прозе И. А. Гончарова». По мнению докладчицы, Гончаров не столько читает Гете, сколько пытается создать и удержать его «целостный» образ. Русский писатель задает инициирующий пафос, и узнавание Гете будет строиться у него и «работать» на поддержку основной интуиции: поэтическая идея вечной жизни, которая вообще тяготеет более к космогонии, нежели к теологии. Подобный пафос определяет высокую интенсивность возврата, необыкновенную тавтологичность мысли.
Два последующих доклада были посвящены поэзии. Е.Ю. Куликова (Новосибирск) выступила с докладом «Корабли-призраки Н. Гумилева и их поэтические прообразы», а Е.В. Капинос (Новосибирск) представила доклад «Города А. Блока: "Антверпен"».
В докладе Н.А. Непомнящих «Огненные образы в творчестве Л.М. Леонова» речь шла о таком устойчивом признаке поэтики писателя как сквозная авторская символика, частью которой являются образы огня. Обычно они маркируют в произведениях Леонова тему революции, вбирая в себя широкий спектр значений, апеллирующих к культурной памяти. Можно даже выстроить образную цепочку, складывающуюся на протяжении всего творчества: «гроза - искра - факел - пал -
1 Доклад подготовлен при поддержке РГНФ (исследовательский проект № 07-04-00052а).
погорельщина», выразившую в последнем романе писателя, «Пирамида», осмысление Леоновым последствий революции.
Завершилась работа конференции докладом М.А. Бологовой (Новосибирск) «Новелла Ю. Буйды "Царица Критская"»: к вопросу о нарративной логике». В докладе М.А. Бологовой был сделан вывод о том, что символически наполненные детали в исследуемой стилизации - версии многовекового традиционного сюжета - не существуют самоцельно, противореча нарративной логике, как в тексте фольклорном, где в результате многих переложений на протяжении многих веков один сюжет уходил вглубь смысловой структуры, подменяясь другим, а наоборот, и создают нарративную логику, и выводят миф из глубины на поверхность в качестве основы повествования. Современный словесный текст совершает работу, противоположную традиционным механизмам культурной памяти - сокрытия и сохранения смыслов с опознавательными приметами на поверхности, он, напротив, подвергает освещению и рефлексии все приметы, выводя на поверхность все спрятанное, однако не перестает требовать при этом усилий по дешифровке и знания традиций.
В заключение выступили участники конференции, отметив такие выигрышные особенности данной конференции как достаточно широкую тематику и возможность живого общения между исследователями древней и новой литератур. Нарратология предоставляет возможности для плодотворного изучения поэтики, сюжета, мотивной структуры художественных произведений и широкого круга др. проблем теории и истории литературы.
По материалам конференции издан сборник научных трубов.
Т.И. Ковалева, Н.А. Непомнящих
Институт филологии СО РАН, Новосибирск Новосибирск, ул. Николаева, 8
* * *
Проблемы филологического исследования коммуникации
на кафедре теории коммуникации, риторики и русского языка Алтайского государственного университета
Важнейшим направлением научной работы на филологическом факультете Алтайского государственного университета является филологическое исследование коммуникации. Это направление объединяет многих сотрудников, докторантов, аспирантов, магистрантов и, конечно, студентов кафедры теории коммуникации, риторики и русского языка, а также коллег и начинающих филологов из других вузов и возглавляется доктором филологических наук, профессором А. А. Чувакиным.
Филологическое исследование коммуникации выросло из изучения объектов синтаксического уровня языка. Дело в том, что изучение синтаксиса, начавшееся в АлтГУ с обращения к ситуативным неполным предложениям в современном русском языке, воспроизведенным в письменной речи [Чувакин, 1974], привело к мысли о том, что для теории синтаксиса конца ХХ - начала ХХ1 вв. современным и актуальным стал спектр функциональных идей и теорий, переживающих интеграционные процессы. Об этом свидетельствует, например, рассмотрение синтаксических объектов при сопряжении их внутреннего и внешнего функционирования [Чувакин, 1985], что позволяет при определении предмета синтаксиса преодолеть аспектность как господствовавший в течение длительного времени методологический принцип, установить взаимные влияния подходов, принципов и методов исследования обеих базовых единиц лингвистики - слова и предложения
[Чувакин, 2002а], распространить изложенные принципы исследования синтаксиса на анализ широкого спектра языковых явлений [Чувакин, 1990; 2007; Стексова, 2002; Мрковская, 2005; Перфильева, 2006], а следовательно, изучать язык (не только синтаксис!) в многосложном и противоречивом пространстве его бытия, представить «жизнь» языка как сложной системы.
Филологическое исследование коммуникации в настоящее время осуществляется в русле следующих крупных научных программ: лингвоэвокционной и лингвориторической, «сходящихся» в программе общефилологической. Эти программы реализуются в теоретических и прикладных разработках, осуществляемых А. А. Чувакиным, его коллегами и учениками - докторантами, аспирантами, магистрантами, а также, разумеется, и студентами.
Информационные результаты таковы: в рамках данного направления выполнили и защитили диссертации 2 докторанта, 22 аспиранта, более 10 магистрантов, работавших под руководством автора. Получаемые результаты публикуются в межвузовском сборнике научных статей «Человек - коммуникация - текст», который издается под общей редакцией проф. А.А. Чувакина с 1997 г. (к настоящему времени вышло семь выпусков); коммуникационной проблематике посвящены проводимые кафедрой научные конференции международного и федерального уровня, в том числе: «Человек - Коммуникация - Текст» (1995-1998), «Русский язык и культура речи как дисциплина государственных образовательных стандартов высшего профессионального образования: опыт, проблемы, перспективы» (2003), «Коммуникативистика в современном мире: человек в мире коммуникаций» (2005), две Интернет-конференции (образовательный портал Auditorium.ru), а также многочисленные региональные научные семинары (проводятся, как правило, совместно с другими вузами Алтая). Материалы, связанные с шукшинской темой, докладываются на проводимых филологическим факультетом университета научно-практических конференциях «В.М. Шукшин. Жизнь и творчество» (с 1989 года, с изданием сборников тезисов), помещены в республиканских сборниках [Язык и стиль, 1991; Язык прозы, 2001] и др. Информационные результаты частично представлены в [Труды, 2006, с. 203-262].
Становление эвокационной программы вызвано активизацией в современной лингвистике междисциплинарных исследований, а также новыми, коммуни-кативистскими по своей сути, устремлениями филологии, и связано с фундаментальными идеями Вл. Скалички об эвокации как проблеме языка и литературы, с перспективными суждениями ряда западных филологов (М. Риффатера, З. Шмидта, Ж. Женетта, Ж. Делеза и др.) и базируется на признании речекомму-никативной деятельности одной из форм человеческой деятельности и придании фундаментального значения репрезентативной функции языка. В нашем понимании эвокация (ср.: лат. еуосайо - вызов, призыв; англ. evocation - воскрешение в памяти; вызванный к жизни, воплощение (особенно в искусстве); творчество; фр. еvocation - восстановление в памяти, припоминание, воспоминание о...; е'^када - воспроизведение) рассматривается как один из базовых механизмов коммуникации - внутренняя составляющая коммуникативной деятельности Homo Loquens (как единства Человека Говорящего и Человека Слушающего), отвечающая за задачу конструирования действительности (в том числе, разумеется, и выраженной в знаках) в тексте, сообщении, высказывании etc., в результате чего рождается текстовая действительность. Тем самым создается возможность исследования процессов преобразования действительности (в указанном смысле) в отдельном тексте, сообщении, высказывании etc. и в бесконечном и сложно устроенном гнезде текстов - языковых, смешанных, неязыковых (текстов как объекта семиотики) и введения в теоретическую лингвистику категории эвокационной структуры текста. Выделяются операциональные объекты: объект эвокации, средство эвокации, продукт эвокации - и основные термины описания процесса эвокации: принципы и факторы (принципы адекватности и активности, факторы зна-
чимости объекта, средств и продукта эвокации); формулируются основы и варианты методики эвокационного сопоставления (укажем попутно, что ее плодотворность подчеркивалась еще акад. В.В. Виноградовым). Разработка эвокацион-ной программы связана с конкретными исследованиями феномена воспроизведения смешанной коммуникации в русском художественном тексте [Чувакин, 1995].
Реализация эвокационной программы исследования позволила рассматривать текст, сообщение, высказывание etc. в кругу воспроизводимых текстов etc., квалифицировать отношения между этими объектами на основе принципа первичности / вторичности, конституировать текстодериватологию как раздел общей теории текста [Чувакин, 1998; Чувакин и др., 2000], сформулировать понятие гнезда родственных текстов [Чувакин, 1999], наконец ввести в круг признаков текста эвокативность [Чувакин, 2004а], начать сложную работу по установлению универсального и специфичного (в национальном, возрастном, гендерном и др. отношениях) в текстовых совокупностях, возникающих в процессах коммуникации на разных языках [Новиченко, 1999; Ашихмина, 2002; Широких, 2004; Сала-нина, 2005].
Другим достижением явилось осмысление специфики художественно-речевой эвокации в текстах, принадлежащих одному автору, что выдвигает новый
- эвокацонный - параметр исследования речекоммуникативной деятельности Говорящего / Слушающего как одну из проблем антропоцентрических исследований языка. Таковы работы, связанные с исследованием языка прозы В.М. Шукшина [Пешкова, 1999; Кукуева, 2001; Никонова, 2002; Лушникова, 2003; Чувакин, 2006б], В. Пелевина [Гавенко, 2002].
Лингвориторическая программа исследований базируется, во-первых, на широком, интегральном понимании риторики как науки о речевой коммуникации, характеризующейся эффективностью по своим результатам, оптимальностью по характеру протекания и целенаправленностью в аспекте принципов взаимодействия коммуникантов [Чувакин, 2000], и, во-вторых, на признании коммуникативной модели риторики [Соседкина, Чувакин, 2004] наиболее значимой для описания речекоммуникативной деятельности в современной России.
Осуществление лингвориторических исследований коммуникации потребовало прежде всего разработки адекватных методов исследования. Вхождение современной риторики как науки в сферу филологической теории коммуникации - в междисциплинарную область филологии, существующую в одном кругу с гуманитарной семиотикой и филологической герменевтикой, - определяет общий облик методов риторического исследования как методов филологических, коммуни-кативистских по своей природе, их близость методам других гуманитарных наук. Риторические методы направлены на изучение деятельности человека по обмену информацией посредством естественного языка, связаны с языком иных систем, а также продуктов-объектов этой деятельности (текстов, сообщений etc.) и способны вскрыть момент коммуникативного взаимодействия участников речекоммуни-кативного акта и его вписанность в акт деятельностный. Говоря вообще, методы риторического исследования ориентируются на Homo Verbo Agens - ключевую фигуру риторической деятельности, одну из ипостасей Homo Loquens [Чувакин, 2005; Кузнецова, 2004]. Сказанное объясняет факт выдвижения на одно из первых
- по научной продуктивности - мест методов риторического эксперимента и моделирования [Соседкина, Чувакин, 2004].
Риторические исследования коммуникации позволили ввести в число филологически значимых объектов тексты современные, в том числе нехудожественные, необразцовые. При их рассмотрении оказалось необходимым и возможным переместить акцент с текста как продукта деятельности Говорящего и Слушающего на текст как самое речекоммуникативную деятельность Оратора и Аудитории, преследующих свои коммуникативные и прагматические цели, рассматривать деятельность Говорящего и Слушающего в плане достижения / недостиже-
ния эффективности речевой коммуникации. Тем более, что каждый из «новых» для современной России типов текста обладает своим коммуникативно-риторическим потенциалом [Бровкина, 2000; Мамаев, 2004; Магера, 2005; Маня-нин, 2006].
Нужно заметить, что границы между перечисленными программами подвижны, а это делает проводимые в их рамках исследования комплексными или даже междисциплинарными, что соответствует тенденциям развития современных гуманитарных наук. В этом контексте заслуживают отдельного упоминания работы, например, М.А. Деминовой [2002] и Л.В. Рехтина [2005].
Общефилологические исследования, проводимые в последние годы, опираются прежде всего на опыт лингвопоэтических исследований, восходящих к учению акад. В.В. Виноградова о языке художественной литературы, и вместе с тем учитывают результаты, получаемые при осуществлении рассмотренных научных программ.
В центре лингвопоэтических исследований оказалась проза И.А. Бунина [Панченко, 1998; Антюфеева, 2005], В.М. Шукшина [Чувакин, 1995; Старолетов, 1997; Качесова, 1998; Пешкова, 1999; Кукуева, 2001; Никонова, 2002; Лушникова, 2003], региональных авторов [Чувакин, 1994; Попов, 2006], но более всего, естественно, - В.М. Шукшина.
Основным результатом в исследовании языка прозы В.М. Шукшина явилось описание художественно-речевой ткани его рассказов, лингвопоэтических (лин-гвостилистических) принципов их устройства, а также - отчасти публицистики [Чернышова, 1994; Деминова, 2002] сквозь призму категории образа автора [Рассказ, 1995, гл. 4; Проза, 1997, разд. 2.2]. Важно, что обращение к материалам современной художественной прозы продемонстрировало жизнеспособность категории образа автора как инструмента исследования, правда, при известной ее модификации - под «давлением» эмпирического материала [Чувакин, 2001].
Другим существенным результатом исследования языка прозы писателя стало убеждение в необходимости выхода за пределы лингвистики при изучения данного объекта, что явилось одним из факторов складывания широкого, филологического подхода к исследованию творчества В.М. Шукшина. (Более подробно см.: [Чувакин, 2002б]. Реализация данного подхода с течением времени привела к разработке проекта создания энциклопедического словаря-справочника «Творчество В.М. Шукшина» - проекта, поддержанного РГНФ (проект № 96-04-06090. Руководитель проекта - доктор филол. наук А. А. Чувакин) и летом 2007 года завершенного. Из печати вышли три тома издания: [Творчество В.М. Шукшина, 2004; 2006; 2007].
Энциклопедическое описание творчества В.М. Шукшина, если его рассматривать с точки зрения развития филологии, на наш взгляд, значимо как одно из направлений интеграции филологических наук: оно связано с фундаментальным для них комплексом человек - язык - текст и с ключевой для человека филологической проблемой - понимания [Чувакин, 1996; 1997].
Сопряжение результатов, полученных в ходе осуществления описываемых исследовательских программ, выдвинуло задачу осмысления современной филологии как этапа ее исторического развития. В ряде публикаций, в том числе совместных [Чувакин, 2004; 2005а; 2007а; Кощей, Чувакин, 2006] обосновывается тезис о современной филологии как содружестве наук, имеющем по крайней мере три сопряженных объекта (естественный язык, Homo Loquens, текст), что обусловливает развитие внутри филологии ряда научных дисциплин, обеспечивающих интеграцию филологических наук и дисциплин (гуманитарная семиотика, филологическая герменевтика, филологическая теория коммуникации), и рост значимости междисциплинарного и пограничного знания (риторика, поэтика, стилистика и др.).
Если обратиться к филологической теории коммуникации, то ее главная задача видится в исследовании общего в разных типах, видах, сферах коммуникации, которые составляют предмет изучения разных филологических наук и дисциплин; потому филологическая теория коммуникации выступает в составе дисциплин-интеграторов. Основой такого ее положения является Homo Loquens как базисный объект гуманитарных наук [Чувакин, 1999а; 2005б].
Завершая обзор, привлечем внимание читателя к тому, что важнейшей областью работы рассматриваемого научного направления являются прикладные сферы - и прежде всего сфера высшего профессионального образования.
В связи с этим назовем учебные пособия по филологическим дисциплинам: [Чувакин, 1987; Чувакин, Кощей, Морозов, 1990; Основы общей риторики, 2000; Основы теории текста, 2003]; разработанные и опубликованные концепции и программы авторских курсов, циклов учебных дисциплин и специализаций, например: [Чувакин, 2002; 2003; 2004а; 2006а].
Кафедра теории коммуникации, риторики и русского языка является общественно значимым подразделением в системе филологических кафедр классических университетов России. В ее деятельности видное место занимает теоретическая разработка и апробирование в учебном процессе новых филологических дисциплин и специализаций. Развитие этого вида деятельности на кафедре обусловлено и ее спецификой, и тем обстоятельством, что проф. А. А. Чувакин с 1992 года входит в состав Президиума Совета по филологии Учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию при Минобрнауки РФ, является одним из разработчиков государственных образовательных стандартов по направлению и специальности «Филология». Совместно с секцией послевузовского филологического образования Совета по филологии УМО по классическому университетскому образованию (проф. А.А. Чувакин - сопредседатель секции) кафедрой ведется работа по опытной проверке «Временных требований к подготовке кандидатов филологических наук». На базе кафедры функционирует Алтайское региональное отделение Российской риторической ассоциации (председатель проф. А.А. Чувакин, ученый секретарь доц. И.Ю. Качесова); в целях консолидации научных сил в 2006 году на филологическом факультете Алтайского государственного университета образована учебно-научная лаборатория коммуникативи-стики и риторики. Два сотрудника кафедры - проф. А.А. Чувакин, доц. Н.В. Панченко - работают в диссертационном совете Д 212.005.01 при Алтайском государственном университете - в качестве председателя и ученого секретаря. Наконец, с декабря 2006 г. проф. А.А. Чувакин и доц. Н.В. Панченко являются также главным редактором и ответственным секретарем по лингвистике научного журнала «Филология и человек», учрежденного четырьмя вузами Алтайского края и Республики Алтай. Более подробно см. в: [Чувакин, 2006, с. 9598].
Литература
Антюфеева Е.В. Тема любви и ее репрезентация в художественно-речевой структуре рассказов И.А. Бунина: Дис. ... канд. филол. наук. Бийск, 2005.
Ашихмина Т.А. Структурно-семантические и функциональные характеристики имени ситуативного компонента в конструкциях с прямой речью (на материале художественных текстов для детей): Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2002.
Бровкина Ю.Ю. Газетное рекламное объявление как речевой жанр: риторический аспект: Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2000.
Гавенко А. С. Вторичный текст как компонент художественного текста (на материале романа В. Пелевина «Generation "П"»: Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2002.
Деминова М.А. Синтаксические приемы диалогичности в публицистических текстах В.М. Шукшина (риторический аспект): Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2002.
Качесова И.Ю. Синтаксическая композиция текстов рассказов и киносценариев В.М. Шукшина: трансформационный аспект: Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 1998.
Кощей Л. А., Чувакин А. А. Homo Loquens как исходная реальность и объект филологии: к постановке проблемы // Филология и человек. 2006. № 1.
Кузнецова Е.А. Ораторская макса в судебной защитительной речи (на материале выступлений Ф.Н. Плевако): Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2004.
Кукуева Г.В. Речевая партия персонажа как элемент диалога «автор - читат-тель» в собственно рассказах В.М. Шукшина: Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2001.
Лушникова Ю.В. Лингвоэвокационное исследование ситуации непонимания в текстах рассказов В.М. Шукшина: Дис. ... канд. филол. наук. Горно-Алтайск, 2003.
Магера Т. С. Текст политического плаката: лингвориторическое моделирование (на материале региональных предвыборных плакатов): Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2005.
Мамаев Н.Ю. Композиционная структура агитационной листовки: лингвори-торическое исследование: Дис. ... канд. филол. наук. Горно-Алтайск, 2004.
Манянин П. А. Аргументативно-синтаксическая структура газетного рекламного текста: коммуникативный аспект (на материале рекламы недвижимости и риэлторских услуг): Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2006.
Мрковская В.И. Ортологическая процедура в деривационном аспекте (на материале нарушений синтаксических норм): Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2005.
Никонова Т.Н. Рассказ-анекдот как художественно-речевая разновидность рассказов В.М. Шукшина: Дис. ... канд. филол. наук. Горно-Алтайск, 2002.
Новиченко О.В. Средства воспроизведения смешанной, языко-ситуативной коммуникации в русском драматическом тексте (на материале произведений
A. Вампилова, Л. Зорина, М. Рощина): Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 1999.
Основы общей риторики / под ред. А.А. Чувакина. Барнаул, 2000. (Гриф Совета по филологии УМО по классическому университетскому образованию).
Основы теории текста / под ред. А.А. Чувакина. Барнаул, 2003. (Гриф Совета по филологии УМО по классическому университетскому образованию)
Панченко Н.В. Композиционно-речевая структура текста коротких рассказов
B.М. Шукшина: Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 1998.
Перфильева Н.П. Метатекст: текстоцентрический и лексикографический аспекты: Дис. ... д-ра филол. наук. Новосибирск, 2006.
Пешкова С.Н. Смешанная, языко-ситуативная коммуникация в рассказах-сценках В.М.Шукшина: Дис. ... канд. филол. наук. Горно-Алайск, 1999.
Попов А.В. Символ как фактор текстопорождения (на материале текстов современной русской поэзии Горного Алтая): Дис. ... канд. филол. наук. Горно-Алтайск, 2006.
Проза В.М. Шукшина как лингвокультурный феномен 1960-1970-х годов. Барнаул, 1997.
Рассказ В.М. Шукшина «Срезал»: проблемы анализа, интерпретации, перевода. Барнаул, 1995.
Рехтин Л.В. Речевой жанр инструкции: полевая организация: Дис. .канд. филол. наук, Барнаул, 2005.
Саланина О. С. Абзацирование вторичного текста как проблема общей теории текста. (Эвокационное исследование): Дис. ... канд. филол. наук. Горно-Алтайск, 2005.
Соседкина О.С., Чувакин А.А. Относительно методов риторического исследования // Человек - коммуникация - текст. Барнаул, 2004. Вып. 6.
Старолетов М.Г. Речевая структура образа автора в новеллах В.М. Шукшина: Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 1997.
Стексова Т.И. Семантическая категория невольности осуществления в русском языке: Дис. ... д-ра филол. наук. Барнаул, 2002.
Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник. Барнаул, 2004. Т. 1: Филологическое шукшиноведение. Личность В.М. Шукшина. Язык произведений В.М. Шукшина / науч. ред. А.А. Чувакин; ред.-сост. В.А. Чеснокова, А.А. Чувакин.
Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник. Барнаул, 2006. Т. 2: Эстетика и поэтика прозы В.М. Шукшина. Мотивы и символы творчества В.М. Шукшина. Диалог культур / науч. ред. А.А. Чувакин; ред.-сост. О.Г. Левашова.
Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник. Барнаул, 2007. Т. 3: Интерпретация художественных произведений В.М. Шукшина. Публицистика В.М. Шукшина / науч. ред. А.А. Чувакин; ред.-сост. С.М. Козлова.
Труды кафедры теории коммуникации, риторики и русского языка филологического факультета Алтайского государственного университета // Человек -коммуникация - текст. Барнаул, 2006. Вып. 7.
Чернышова Т.В. Языковые проблемы создания образа «живого автора» в публицистике В.М. Шукшина // В.М. Шукшин. Жизнь и творчество. Барнаул, 1994.
Чувакин А.А. О структурной классификации ситуативных неполных предложений // Филологические науки. 1974. № 5.
Чувакин А.А. Функционирование простого предложения // Вопросы структуры и функционирования русского языка. Томск, 1984. Вып. 5.
Чувакин А.А. Ситуативная речь. Барнаул, 1987.
Чувакин А. А. О парадигматическом подходе к исследованию конструкций с чужой речью // Типы языковых парадигм. Свердловск, 1990.
Чувакин А. А. Речь персонажей повести А. Соболева «Три Ивана» в эвокаци-онном аспекте // Литературный процесс Алтая: поэтика, стилистика, творчество. Барнаул, 1994.
Чувакин А.А. Смешанная коммуникация в художественном тексте: Основы эвокационного исследования. Барнаул, 1995.
Чувакин А. А. Энциклопедическая форма представления творчества писателя - способ развития единства филологии // Филология на рубеже ХХ-ХХ1 веков. Пермь, 1996.
Чувакин А. А. О подготовке энциклопедического словаря-справочника «Творчество В.М. Шукшина» // Творчество В.М. Шукшина: Метод. Поэтика. Стиль. Барнаул, 1997.
Чувакин А.А. Деривационные отношения как тип межтекстовых отношений (к предмету текстодериватологии) // Актуальные проблемы дериватологии, моти-вологии, лексикографии. Томск, 1998.
Чувакин А. А. Гнездо родственных текстов: интерпретационный уровень // Текст: варианты интерпретации. Бийск, 1999. Вып. 4.
Чувакин А. А. Заметки об объекте современной филологии // Человек - коммуникация - текст. Барнаул, 1999а. Вып. 3.
Чувакин А.А. Общая риторика как наука // Основы общей риторики. Барнаул, 2000.
Чувакин А.А. Категория образа автора как инструмент интерпретации художественного текста (на материале современной русской художественной прозы) // Проблемы интерпретационной лингвистики: автор - текст - адресат. Новосибирск, 2001.
Чувакин А.А. Концептуальные основы риторического образования на филологическом факультете университета // Риторические дисциплины в новых государственных образовательных стандартах. М., 2002.
Чувакин А.А. О предмете и структуре синтаксиса современного русского языка // Филологический ежегодник. Омск, 2002а. Вып. 5.
Чувакин А.А. Творчество В.М. Шукшина в исследованиях филологов Алтайского государственного университета (1989-1999 гг.) // Сибирский филологический журнал. 2002б. № 1.
Чувакин А.А. Основы филологии: программа учебной дисциплины. Барнаул,
2003.
Чувакин А. А. Риторика как направление специализации в подготовке филологов в классическом университете // T^xvn ураддапк^. (Искусство грамматики). Новосибирск, 2004. Вып. 1.
Чувакин А.А. Теория текста: объект и предмет исследования // Критика и семиотика. Новосибирск, 2004а. Вып. 7.
Чувакин А.А. К теории методов риторического исследования // Записки Горного института: Риторика в системе коммуникативных дисциплин. СПб., 2005. Т. 1.
Чувакин А.А. Коммуникативно-речевая ситуация в современной России и некоторые тенденции развития филологии // Стереотипность и творчество в тексте. Пермь, 2005а. Вып. 9.
Чувакин А.А. Филология и коммуникативистика // Университетская филология - образованию: человек в мире коммуникаций. Барнаул, 2005б.
Чувакин А. А. Кафедра теории коммуникации, риторики и русского языка Алтайского государственного университета // Сибирский филологический журнал. 2006. № 1-2.
Чувакин А.А. Курс основ филологии: к проблеме модернизации высшего филологического образования // Вестн. Московского ун-та. Сер. 9. Филология. 2006а. № 2.
Чувакин А.А. Лингвоэвокационная структура прозы В.М. Шукшина (на материале рассказов) // Творчество В.М. Шукшина. Язык. Стиль. Контекст. Барнаул, 2006б.
Чувакин А.А. К исследованию «жизни» текста // Русский язык: исторические судьбы и современность. М., 2007.
Чувакин А.А. Язык как объект современной филологии // Вестник Бурятского университета. Сер. 6. Филология. Улан-Удэ, 2007а.
Чувакин А. А., Бровкина Ю.Ю., Волкова Н.А., Никонова Т.Н. К проблеме деривационной текстологии // Человек - коммуникация - текст. Барнаул, 2000. Вып. 4.
Чувакин А. А., Кощей Л. А., Морозов В. Д. Основы научного исследования по филологии. Барнаул, 1990.
Широких И. А. Опыт эвокационного анализа бытийной семантики в тексте (на материале романа J. Galsworthy «A Modern Comedy» и его перевода): Дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2004.
Язык и стиль прозы В.М. Шукшина. Барнаул, 1991.
Язык прозы В.М. Шукшина: Теория. Наблюдения. Лексикографическое описание. Барнаул, 2001.
А. А. Чувакин
Алтайский государственный университет Барнаул, ул. Димитрова, 66
