CC BY
64
Вестник Томского государственного университета. История. 2017. № 47
УДК 398.34(477.87)
Б01: 10.17223/19988613/47/16
Н.М. Войтович
НАРОДНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ УКРАИНЦЕВ КАРПАТ О СВЯЗИ ДОМАШНЕГО СКОТА С ПЕРСОНАЖАМИ «НИЗШЕЙ» МИФОЛОГИИ
Статья базируется на анализе полевых этнографических материалов, собранных автором на территории Украинских Карпат, а именно - Бойковщине. Рассмотрены мифологические представления карпатских горцев о демонологических персонажах, основанных на образах домашнего скота. Исследованы магические способы защиты скота в традициях украинцев Карпат, включая превентивные; акцентировано внимание на демонологических представлениях горцев о тесной связи домашнего скота с домашними духами (лаской, домовой змеей, духом-обогатителем); изучены формы защиты скота от вредных действий ведьмы, «нечистых» покойников и других персонажей народной демонологии.
Ключевые слова: домашние духи; домашний скот; «нечистые» покойники; народная демонология; украинцы Карпат.
Анализ представлений украинцев о домашнем скоте, учитывая значение последних в хозяйственной жизни и обрядовом комплексе, безусловно, должен быть приоритетным в этнологической науке. Ведь домашние животные были не только тягловой силой и основой питания, но и играли определяющую роль во многих обрядах семейного и календарного цикла. Об актуальности различных аспектов этой проблемы в отраслях этнологии, археологии, языковедения, фольклористики свидетельствует значительное количество монографий, очерков, статей [1-7].
В данном исследовании сосредоточено внимание на мифологическом аспекте, и его цель - анализ демонологических представлений украинцев Карпат о непосредственной взаимосвязи образов домашнего скота с основными персонажами «низшей» мифологии - домашними духами. Акцентируется внимание на характеристике традиционных магических способов защиты домашнего скота на основе собранных автором материалах на Бойковщине.
Давние верования славян сохранили сведения о том, что мифологические персонажи, в частности домашние духи, охраняли домашних животных и способствовали удачному их разведению [8. С. 153]. В фольклоре Бой-ковщины ласка считалась одним из представителей домашних духов. В большинстве случаев прослеживается отчётливая связь образа ласки с хозяйством, в частности со скотиной: «Ласочка связана с добротой, чтобы худоба была / Ласочка зв 'язана з добротою, би худоба ся вела» (Здесь и далее в цитатах авторские орфография и пунктуация сохранены.) [9. Арк. 2]. Исследователь гуцульской народной культуры А. Онищук ещё в начале ХХ в. зафиксировал подобные примеры: «Эсть такие подласички, которых нельзя убивать, потому что это счастье для того хозяина, у которого они есть / С так пiдласички, шо Их не годит & убивати, бо то щiске того, де они е» [10. С. 22]. А «когда на них корова наступит, они кусают и корова погибает / як Их корова примняцкае, в 'на тоги кусат i уже та корова
здихае. Лк не е» [11. С. 492]. Изредка на Бойковщине ласке приписывают функцию, характерную для домового на Полесье, а именно - заплетание гривы коню (кстати, такая функция оценивалась положительно): «У кобилы сплетены косы - говорили, что ласица сплела. Это хорошо. Каждая корова имеет свою ласицу, как человек ангела-хранителя / Кобила сплетена в косах -то казали, шо ласицi сплели. То добре було, файно. Кажда корова мае свою ласицю, як людина ангела-хоронителя» [12. Арк. 7]. Существует даже запрет убивать ласку, ведь бойки верили, что это может привести к гибели животных [13. Арк. 14]. Население Полесья было убеждено, что держать скотину необходимо той масти, которая есть у ласки: для этого в Чистый Четверг шли в хлев с освященной свечой, дабы увидеть ласку [4. С. 229].
Украинские же горцы считали укус ласки слишком опасным для домашней скотины [Там же. С. 203]. В частности, гуцулы верили, что скоту вредят ласки, которых посылают ведьмы [14. С. 205]. В таких случаях бойки применяли апотропейные превентивные меры: «На Сочельник брали иглу и что-то шили, чтобы ласка не навредила корове / Брали ^лу i на Святий Вичiрь щось шили, 'би ласка не споганила корову» [15. Арк. 2]; «Огонь когда горит, то о ней не надо вспоминать, и тогда не будет вредить / Як огинь у хатi горит, то за ню не треба згадувати, i тодi не буде шкодити» [Там же. Арк. 9].
Кроме ласки, функцию оберега домашних животных и выразительной связи с ними приписывают и другим типам мифологических персонажей - домашним ужу и змее. Распространёны рассказы респондентов о том, что человек вынужден продать корову вместе с ужом, иначе она не даст больше молока, или о том, что уж идет вслед за проданной буренкой: «Моя бабушка пошла покупуать корову. Та, которая продала, шла за коровой. Кинула ужа и он эту корову ссал - тот червяк, а шум изо рта летит. Ужа дети убили и корова погибла, потому что она его родила - такой был рож-
денный уж / Моя баба пшла купувати корову. Та, шо продала ту корову, йшла за коровов зо кшьометер. Витягнула з кошшя вужа I вгн ту корову сцав - тот червак, аж шум з писка летит. Того вужа бахури вбили I корова згинула, бо в 'на його вродила - такий був вроджений вуж» [13. Арк. 5]; «У неё был гад, как колесо, на печке. И змеи были возле дома. Её муж когда убил одного гада, то как только корову выпустили у траву, то двумя передними ногами зашла и сдохла / В не'1 був гадище звитий у колес1 на печи. I гади в нег були довкола хижх. II Тазда вбив одного гада, то лиш як корову випустили у команицю (траву), то лиш двома пе-ренними ногами зайшла та здохла» [16. Арк. 16]. Такие сказания свидетельствуют о том, что змея, уж наделены чертами покровителей скота.
Отчетливо убеждаемся, что карпатская демонологическая традиция строго запрещает каким-либо образом вредить домашним ужу и змее, ни в коем случае не убивать их. Это наглядно иллюстрирует гуцульский материал [17. С. 159] и бойковский: «Змею, как встретишь, надо покормить ее, дать ей молока. Иногда она живет возле дома или в хлеве. И если ей не вредить, то и жильцам дома будет хорошо / Гадину як здиблеш, то найлгпше погодувати И, дати гй молока I поводитися з нею добре. Часом вона замешкае на обтстю або в стайни, то як там гй не роблять кривди, то такому чоловжови все ведеся дуже добре» [18. С. 173]. Украинские горцы считают, что домовая змея или уж «жи-ве в каждш хатг в мург - то е охорона», а их смерть непременно приведёт к гибеле всего скота [11. С. 492]. У славян зафиксированы поверья о том, что домовая змея пьет молоко или ест молочную кашу вместе с ребенком из одной тарелки. К тому же у подобных случаях существовал запрет отгонять или убивать змею, потому что в хозяйстве все станет ущербным [19. Арк. 7].
В традиционных мировоззренческих представлениях бойков сохранены даже реликты почтения домашней змее, которая живет на печке и приносит счастье, о чем свидетельствует следующий сюжет: «Пришла я к тёте в гости. А в доме возле печки стояла тарелка, где тётя налила молоко. Я смотрю, а там такие три змеи с красными глазами. Тётя говорит: «Я должна их кормить - иначе корова сдохнет» / Прийшла я до ттки в гостI. А в хатг коло печи валгвчатко стояло за ширмов, то ттка туда налила молока. Я ся дивлю, а там такI три змИ з пулькатими червоними очима. А ттка ка-же: "То я мушу гх годувати, бо би корови поздихали"» [20. Арк. 21].
На Бойковщине известно, что прерогативой так называемого духа-обогатителя - годованца, хованца -является его связь с домашней скотиной, ее охрана, содействие ее размножению и лучшей функциональной способности: «Черт корову охраняет, помогает косить / Дгдько корови пильнував, помагав косити...» [19. Арк. 3]; «Помагае ярувати (вспахивать) - поганяе волгв» [21. 8. 87]. Респонденты также утверждают, что «годо-ванца кто-то выращивал для скотины - чтобы пас ху-
добу / годованця хтось кохав для худоби - би пас худобу» [19. Арк. 11]; «Хозяйка выпускает корову - так он (годованец) пасет ее до полуночи / [Господиня] випус-кае корову пасти - то вгн (годованец) гй пасе до пгвно-чи» [15. Арк. 2]. Это подтверждается и гуцульским материалом: «... скотину он (годованец) любит, как искренний пастух, значит, не может он быть злым духом /...маржину вт любить, як щирий пастух, то не може вт бути злим духом» [22. С. 69]. Причем этнофоры считают, что годованец ухаживает за лошадью, коровой (выпасает, кормит), а мучит только ту скотину, которая не нравится.
Украинские горцы убеждены, что пастухи для того, «чтобы отара в жару не разбегалась / щоби гм череда тд час спеки не розбггалася», выводят со зноска (аномального куриного яйца без желтка или с двумя желтками) домового слугу [23. С. 22]. На Полесье для охраны скота от нападения волков пастух целое лето носит с собой основу, которая не влезает в бердо (деталь ткацкого верстата, что напоминает гребень в рамке), и выходит обратно, чтобы и волк, явившись, уходил и не вредил скотине [4. С. 149]. У южных славян, в частности сербов, похожими особенностями наделены вилы, ведь именно эти демонические персонажи помогают пастухам и охраняют стадо от диких зверей [24. С. 11].
Важно отметить, что, несмотря на очевидный приоритет опекунских функций домашних духов над скотом, у славян также существуют поверья о способности этих персонажей навредить скотине («Как не вынести на чердак есть (годованцу), то вся скотина за решёткой была / Як не винесли на стргху гсти (годованцу), то вся худоба за драбинами була» [9. Арк. 2]; поэтому не меняли конфигурацию чердака, поскольку «три теленка сдохнут / три телицг здохне» [13. Арк. 2]. Однако хат-ний дух вредит только тогда, когда человек не соблюдает конкретных требований в отношении содержания домашнего скота и выбора его масти, т. е. не исполняет свои обязательства перед ним. Если же хозяин не разочаровывает годованца, то «он заботится о хозяйстве / дгдьки пгклуються про господарство» [25. С. 47].
К обязательным требованиям относят и «кормление» хатнего духа. Значение в ритуалах «кормления» имеет первый кусок, порция и т.д. Отдавая первую часть всего на пожертвование, человек этим признавал первенство, доминирующую роль домашнего божества и таким образом был уверен в успешном ведении домашнего хозяйства.
Для украинского горца Х1Х - начала ХХ в. приплод домашнего скота был событием такого же значения, как и рождение ребенка. Даже больше - потому что если появление на свет ребенка в многодетной семье могло быть иногда нежеланным, то новому телёнку, поросёнку были рады всегда. Полевой материал свидетельствует, что карпатские украинцы придерживались различных превентивных магических способов содействия удачному приплоду скотины: «Солому на Степана (9 января) утром собирали и несли к стайне - стели-
ли корове, чтобы легко отелялась / Солому на Стефана досвiта збирали, як колядники вийдут, i до стодоли -потiм стелят коровi, 'би легко телилася» [26. Арк. 4]; «Шнурком с ног покойника связывают корову, которая первый раз отеляется, чтобы она не била ногами / Шнурком з тг покшника, котра корова перше телятко родит, обв'язуют - аби вона не билася ногами» [13. Арк. 20].
Можно только предположить, каким несчастьем для хозяина было рождение животного с внешними уродствами. Это формировало иррациональные представления о так называемых «нечистых» животных (аналогию можно провести с рождением «испорченного» ребенка - одмины): «Корова, конь, вол, кот могли быть упырями. Такую нечистую корову називают маликова-той. Она имеет два сердца, сем ребер, не плодит телят. Как сдохнет, то за ней погибают семь коров / Корови, кот, воли, коти могли бути упирями. Таю нечистi ко-рови називають маликоватими, як мають два серця, ам ребер. Така нечиста корова не плодить телят, не доться добре. Як згине, то по нш гине ам корiв» [27. С. 163]. В этнографических источниках зафиксированы даже реликты их поминания у белорусов, когда во время поминального обеда еду подавали не на стол, а под стол [28. С. 531].
Бойки и русины также верили, что домашний скот, как и человека, можно сглазить «нечистым» взглядом (в большинстве случав это могла быть босурканя, которая «как посмотрит на корову, то у нее внутри загри-мит, как в туче чорной / як подивиться на корову - лиш у корови гуркотит, як у хмарi чорнш») [12. Арк. 5]. Могут навредить «нечистые» покойники, поэтому «при встрече с таким человеком (у которого были «нечистые» глаза) на дороге волов обязательно перепрягали / при зустрiчi з такою людиною на дорозi волiв обов'язково перепрягали» [29. С. 355], а когда «везли «нечистого» покойника, то на коне наизнанку хомут должен быть / везли 'го коньом, [то] на коню на руби
(наизнанку) хомут мае тодi бути» [16. Арк. 15]. Вероятно, выворачивание хомута, как и выворачивание одежды, символически отождествляло скот с нечистой силой вообще и одновременно охраняло от нее, так как «свои своих» не тронут [30. С. 466]. Считалось, что таких «не хороших на глаза» людей ожидала тяжёлая расплата уже после смерти: «как умрет такой знахарь, то лицо его становится подобным скотине / як умре такий охварь, то робиться, як худоба: коров 'яче лице в нього стае» [15. Арк. 5].
Нанести ущерб хозяйству и «забрать» с собой скотину может и гость, которого не приняли по всем правилам этикета [31. С. 533]. Ведь гость воспринимается как носитель судьбы, как воплощение неземных сил, которые могут влиять на все сферы человеческой жизни. Правда, бойки знают и способ обеспечения защиты от незваных пришельцев: «Корова как идет с паши и у нее во рту трава, то надо зашить эту траву в скатерть. Если будут гости приходить, то не будут ничего хотеть есть / Як корова йде з пашi i в не! в ротi трава, то треба взяти ту траву, зашити в скатертину. То як будуть гостi приходити, то не будуть нiчого хотти 1сти» [9. Арк. 6].
Таким образом, население Украинских Карпат верило, что для приплода скота, здоровья скотины и благосостояния в хозяйстве нужны благосклонность и оберег от умерших предков, души которых были воплощены в образах домашних духов разных типов -домашней змеи, ужа, ласки, духа-обогатителя.
Содействие в успешном ведении домашнего хозяйства зависело от соблюдения человеком требований и обязательств в отношении содержания домашнего скота и выбора его масти перед домашними духами, ритуального «кормления» последних.
Кроме рациональных, население Украинских Карпат применяло разнообразные магические средства для охраны домашних животных от вредных действий ведьмы, «нечистого» покойника, незваного гостя.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гладкий М. Традицшне скотарство Середнього Полкся друго! половини Х1Х - першо! третини ХХ ст. (¡сторико-етнолопчне дослщження).
Дрогобич, 2007. 198 с.
2. Глушко М. Вш у рiздвяно-новорiчнiй обрядовост украшщв: Реконструкщя первкного образу та вторичного змкту // Вкник Л^вського
ушверситету. Серiя кторична. Л^в, 2000. Вип. 35-36. С. 399-425.
3. Глушко М. Генезис тваринного запрягу в Укра!ш (Культурно-кторична проблема). Л^в, 2003. 444 с.
4. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997. 910 с.
5. Журавлев А.Ф. Домашний скот в поверьях и магии восточных славян. Этнографические и этнолингвистические очерки. М., 1994. 256 с.
6. Пастух Н. Символжа тварин в укра!нському фольклор^ зозуля. Л^в, 2013. 224 с.
7. Тиводар М. Традицшне скотарство Укра!нських Карпат друго! половини Х1Х - першо! половини ХХ ст. (1сторико-етнолопчне дослщжен-
ня). Ужгород, 1994. 559 с.
8. Виноградова Л.Н., Левкиевская Е.Е. Духи домашние // Славянские древности : этнолингвистический словарь : в 5 т. / под общ. ред.
Н.И. Толстого. М., 1999. Т. 2: Д-К (Крошки). С. 153-155.
9. Архiв Львiвського нацюнального ушверситету iменi 1вана Франка. Ф. 119. Оп. 17. Спр. 208-Е (Польовi етнографiчнi матерiали до теми
«Народна демонолопя Бойювщини», зафшсоваш у Старосамбiрському р-ш Львiвсько!' обл.).
10. Онищук А. Матерiяли до гуцульсько! демонольогй. Записаш у Зеленици Надвiрнянського повгта, 1907-1908 // Матерiяли до укра!нсько! етнольогй. Львiв, 1909. Т. Х1. С. 1-139.
11. Толстая М.Н. Из материалов карпатских экспедиций // Восточнославянский этнолингвистический сборник. Исследования и материалы. М., 2001. С. 477-495.
12. Архiв Львiвського нацюнального ушверситету iменi 1вана Франка. Ф. 119. Оп. 17. Спр. 215-Е (Польовi етнографiчнi матерiали до теми «Народна демонолопя Бойювщини», зафшсоваш у Рожнят^вському р-ш !вано-Франювсько! обл.).
13. ApxiB Львiвського нацюнального унiверситету iMeHi 1вана Франка. Ф. 119. Оп. 17. Спр. 214-Е (Польовi етнографiчнi матерiали до теми «Народна демонолопя Бойкiвщини», зафiксованi у Богородчанському p-Hi 1вано-Франювсько1 обл.).
14. Кайндль Р.Ф. Гуцули: 1х життя, звича! та народш перекази / [пер. з шм. (за вид. 1884 р.) З.Ф. Пенюк; пiслямова О. М. Масана]. Чершвщ, 2000. 208 с.
15. Аpхiв Львiвського нацiонального ушверситету iменi 1вана Франка. Ф. 119. Оп. 17. Спр. 211-Е (Польовi етногpафiчнi матеpiали до теми «Народна демонолопя Бойювщини», зафiксованi у Долинському р-ш 1вано-Франювсько1 обл.).
16. Аpхiв Львiвського нацiонального унiвеpситету iменi 1вана Франка. Ф. 119. Оп. 17. Спр. 210-Е (Польовi етногpафiчнi матеpiали до теми «Народна демонологiя Бойювщини», зафiксованi у Мiжгipському p-нi Закарпатсько! обл.).
17. Гнатюк В. Знадоби до украшсько! демонольоГп // ЕтноГpафiчний збipник. Львiв, 1912. Т. XXXIV. 280 с.
18. Франко I. Людовi вipування на Пiдгipю // ЕтноГpафiчний збipник. Львiв, 1898. Т. V. С. 160-218.
19. ApxiB Львiвського нацiонального унiвеpситету iменi 1вана Франка. Ф. 119. Оп. 17. Спр. 207-Е (Польовi етногpафiчнi матеpiали до теми «Народна демонологiя Бойювщини», зафiксованi у Сколiвському p-нi Львiвськоl обл.).
20. ApxiB Львiвського нацюнального ушверситету iменi 1вана Франка. Ф. 119. Оп. 17. Спр. 209-Е (Польовi етногpафiчнi матеpiали до теми «Народна демонолопя Бойювщини», зафiксованi у Турювському p-нi Львiвськоl обл.).
21. Falkowski J., Pasznycki B. Na pograniczu lemkowsko-bojkowskiem: Zarys etnograficzny. Lwow, 1935. 128 s.
22. Вшценз С. На високiй полонинi (правда старовжу). Львiв, 1997. 452 с.
23. Скорик М. Бойювсью писанки // Лггопис Бойкiвщини. Самбip, 1934. № 4. С. 20-28.
24. Белова О.В. Круг // Славянские древности : этнолингвист. словарь : в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. М., 2004. Т. 3: К(Круг)-П(Перепелка). С. 11-12.
25. Срезневский И. Дополнения и замечания // Сементовский К. Замечания о праздниках у малороссиян. Харков, 1843. С. 45-57.
26. Apxiв Львiвського нацюнального ушверситету iменi 1вана Франка. Ф. 119. Оп. 17. Спр. 216-Е (Польовi етногpафiчнi матеpiали до теми «Народна демонолопя Бойювщини», зафшсоваш у Сколiвському р-ш Львiвськоl обл.).
27. Лепкш Д. Домашш звipята в деяких людових верованях // Ватра: Лiтеpатуpний Зборник. Стрий, 1887. С. 161-166.
28. Дашкевич В.Я. До питання про заложних тварин в уявленнях украшського народу // Укра1нщ: наpоднi вipування, повip'я, демонологiя. Ки1в, 1991. С. 527-539.
29. Жизнь верховинскаго земледельца // Свет. Унгвар, 1870. Ч. 44. С. 354-355.
30. Толстой Н.И. Выворачивание одежды // Славянские древности : этнолингвист. словарь : в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. М., 1995. Т. 1: А-Г. С. 465-466.
31. Агапкина Т.А., Невская Л.Г. Гость // Славянские древности : этнолингвист. словарь : в 5 т. / под общ. ред. Н.И. Толстого. М., 1995. Т. 1: А-Г. С. 531-533.
Voitovych Nadiia M. Lviv National University of Veterinary Medicine and Biotechnologies named after S. Gzhytskyj (Lviv, Ukraine). E-mail: wojtovych@ukr.net
TRADITIONAL BELIEFS HELD BY THE UKRAINIANS WHO LIVED IN THE CARPATHIANS CONCERNING THE LINK BETWEEN LIVESTOCK AND CHARACTERS OF "LOWER" MYTHOLOGY.
Keywords: livestock; domestic spirits; "unclean" dead; folk demonology; Ukrainian people who lived in the Carpathians. Given the fact that domestic animals were not only beasts of burden and the basic source of food, but also played a decisive role in numerous family rituals and calendar cycle rites, the analysis of Ukrainian beliefs about livestock should be a priority in ethnological science. Different aspects of this problem have been covered by the researchers in the fields of ethnology, archaeology, linguistics and folk studies - they devoted a sufficient number of books, essays and articles to the problem in question. However, mythological aspect that constitutes the main problem of the given article remains underexplored. Therefore, the aim of this paper is to analyze the beliefs of Ukrainian people who lived in the Carpathians concerning the direct link between livestock and main characters of "lower" mythology. In order to achieve the goals, the author sets the task to explore the peculiarities of the way the Ukrainians who lived in the Carpathians applied traditional magical methods to protect livestock, including preventative measures; to focus on the demonological views of Ukrainian mountaineers, who clearly associated livestock with domestic spirits - namely, weasel, home snake and spirit of enrichment; to analyze the main methods of protecting livestock from harmful influence of witches, "unclean" dead, and other characters of traditional Ukrainian demonology. Resources. Although some materials for writing the article were collected using ethnological literature on the given subject, as well as ethnographic information recorded by the ethnographers in the 19th - early 20th century, the research is mainly based on the ethnographic materials collected by the author herself during her field trips to the Ukrainian Carpathians, namely Boykivshchyna region, which she undertook between 2003 and 2008. At present, these materials are stored in the archive of Lviv National Ivan Franko University. Conclusion. The indigenous population of the Ukrainian Carpathians believed that for successful animal breeding, health and well-being of the livestock it was necessary to gain goodwill and guardianship of their deceased ancestors, whose souls were embodied in the images of the domestic spirits of different kinds, e.g. home snake, adder, weasel and spirit of enrichment. Assistance in running the household successfully depended on people conforming to the requirements and rules, set by domestic spirits, concerning keeping livestock and selecting their coat colour, as well as on ritual "feeding" of the spirits in question. In addition to the rational methods, the Ukrainians who lived in the Carpathians used to apply a variety of magical methods to protect domestic animals from harmful influence of the witch, "unclean" dead or the intruder.
REFERENCES
1. Gladkiy, M. (2007) Traditsiyne skotarstvo Seredn'ogo Polissya drugoi polovini XIX — pershoi tretini XX st. (Istoriko-etnologichne doslidzhennya)
[Traditional domestick livestock breeding in Middle Polissya in the second half of the 19th - early 20th centuries. (Historical and ethnological research)]. Drogobych: [s.n.].
2. Glushko, M. (2000) Vil u rizdvyano-novorichniy obryadovosti ukralntsiv: Rekonstruktsiya pervisnogo obrazu ta istorichnogo zmistu [The Ox in
Christmas and New Year Ukrainian rituals: Reconstruction of the original image and historical content]. Visnik L'vivs'kogo universitetu. Seriya istorichna — Bulletin of Lviv University. History. 35-36. pp. 399-425.
3. Glushko, M. (2003) Genezis tvarinnogo zapryagu v Ukraini (Kul'turno-istorichna problema) [Genesis of animal harness in Ukraine (A cultural-
historical problem)]. Lviv: Lviv State University.
4. Gura, A.V. (1997) Simvolika zhivotnykh v slavyanskoy narodnoy traditsii [Animal symbolism in the Slavic folk tradition]. Moscow: Indrik.
5. Zhuravlev, A.F. (1994) Domashniy skot v pover'yakh i magii vostochnykh slavyan. Etnografichekie i etnolingvisticheskie ocherki [Livestock in the
beliefs and magic ritual of Eastern Slavs. Ethnographic and ethnolinguistic essays]. Moscow: Indrik.
6. Pastukh, N. (2013) Simvolika tvarin v ukrains'komu fol'klori: zozulya [Animal symbolism in Ukrainian folklore: A cuckoo]. Lviv: Ukrainian National
Academy of Sciences.
7. Tivodar, M. (1994) Traditsiyne skotarstvo Ukrains'kikh Karpat drugoi polovini XIX — pershoi polovini XX st. (Istoriko-etnologichne doslidzhennya)
[Traditional livestock breeding in Ukrainian Carpathians in the second half of 19th - early 20th centuries. (Historical and ethnological research)]. Uzhgorod: Karpati.
8. Vinogradova, L.N. & Levkievskaya, E.E. (1999) Dukhi domashnie [Home spirits]. In: Tolstoy, N.I. (ed.) Slavyanskie drevnosti: Etnolingvisticheskiy
slovar' v 5-ti tomakh [Slavic antiquities: The Ethnolinguistic Dictionary in 5 vols]. Vol. 2. Moscow: Institute for Slavic Studies RAS. pp. 153-155.
9. The Archives of Lviv National Ivan Franko University. Fund 119. List 17. File 208-E. (In Ukrainian).
10. Onishchuk, A. (1909) Materiyali do gutsul's'koi demonol'ogii. Zapisani u Zelenitsi Nadvirnyans'kogo povita, 1907-1908 [Materials on the Hutsul demonolohiyi. Recorded in Zelenytsy, Nadvirna Uyezd, 1907-1908]. In: Materiyali do ukrains'koi etnol'orii [Materials to Ukrainian Ethnology]. Vol. 9. Lviv: Drukarnya Naukovogo tovaristva im. T. Shevchenka. pp. 1-139.
11. Tolstaya, M.N. (2001) Iz materialov karpatskikh ekspeditsiy [From the materials of the Carpathian expeditions]. In: Plotnikova, A.A. (ed.) Vos-tochnoslavyanskiy etnolingvisticheskiy sbornik. Issledovaniya i materialy [East Slavic ethnolinguistic collection. Research and materials]. Moscow: RAS. pp. 477-495.
12. The Archives of Lviv National Ivan Franko University. Fund 119. List 17. File 215-E. (In Ukrainian).
13. The Archives of Lviv National Ivan Franko University. Fund 119. List 17. File 214-E. (In Ukrainian).
14. Kayndl, R.F. (2000) Gutsuli: ikh zhittya, zvichai ta narodni perekazi [Guzuls: their life, customs and folk stories]. Translated from German by Z F. Penyuk. Chernivtsi: [s.n.].
15. The Archives of Lviv National Ivan Franko University. Fund 119. List 17. File 211-E. (In Ukrainian).
16. The Archives of Lviv National Ivan Franko University. Fund 119. List 17. File 210-E. (In Ukrainian).
17. Gnatyuk, V. (1912) Znadobi do ukrains'koi demonol'oril. In: Etnorrafichniy zbirnik [Ethnographic Collection]. Vol. 34. Lviv: Naukovo tovaristvo im. Shevchenka.
18. Franko, I. (1898) Lyudovi viruvannya na Pidgiryu. In: Etnorrafichniy zbirnik [Ethnographic Collection]. Vol. 5. Lviv: Naukovo tovaristvo im. Shevchenka. pp. 160-218.
19. The Archives of Lviv National Ivan Franko University. Fund 119. List 17. File 207-E. (In Ukrainian).
20. The Archives of Lviv National Ivan Franko University. Fund 119. List 17. File 209-E. (In Ukrainian).
21. Falkowski, J. & Pasznycki, B. (1935) Napograniczu iemkowsko-bojkowskiem: Zarys etnograficzny [On the Lemko-Boyko border: An ethnographic outline]. Lviv: Towarzystwo Ludoznawcze we Lwowie.
22. Vintsenz, S. (1997) Na visokiypolonini (pravda staroviku) [On high meadow]. Lviv: Chervona Kalina.
23. Skorik, M. (1934) Boykivs'ki pisanki [Boyko painted eggs]. LitopisBoykivshchini. Sambir. 4. pp. 20-28.
24. Belova, O.V. (2004) Krug [Circle]. In: Tolstoy, N.I. (ed.) Slavyanskie drevnosti: Etnolingvisticheskiy slovar' v 5-ti tomakh [Slavic antiquities: Ethnolinguistic dictionary in 5 vols]. Vol. 3. Moscow: Institute for Slavic Studies RAS. pp. 11-12.
25. Sreznevskiy, I. (1843) Dopolneniya i zamechaniya [Additions and remarks]. In: Sementovskiy, K. Zamechaniya oprazdnikakh u malorossiyan [Remarks on holidays for the Little Russians]. Kharkov: [s.n.]. pp. 45-57.
26. The Archives of Lviv National Ivan Franko University. Fund 119. List 17. File 216-E. (In Ukrainian).
27. Lepkiy, D. (1887) Domashni zviryata v deyakikh lyudovikh verovanyakh [Domestic animals in people's beliefs]. In: Vatra: Literaturniy Zbornik [Vatra: Literary Collection]. pp. 161-166.
28. Dashkevich, V.Ya. (1991) Do pitannya pro zalozhnikh tvarin v uyavlennyakh ukrains'kogo narodu [On representations of animals in Ukrainian beliefs]. In: Ponomaryov, A.P., Kosmina, T.V. & Boryak, O.O. Ukraintsi: narodni viruvannya, povir'ya, demonologiya [The Ukrainian's beliefs and demonology]. Kyiv: Lybid'. pp. 527-539.
29. Anon. (1870) Zhizn' verkhovinskago zemledel'tsa [The life of Verkhovynsky farmers]. Svet. Ungvar. 44. pp. 354-355.
30. Tolstoy, N.I. (1995) Vyvorachivanie odezhdy [Eversion of clothing]. In: Tolstoy, N.I. (ed.) Slavyanskie drevnosti: Etnolingvisticheskiy slovar' v 5-ti tomakh [Slavic antiquities: Ethnolinguistic dictionary in 5 vols]. Vol. 1. Moscow: Institute for Slavic Studies RAS. pp. 465-466.
31. Agapkina, T.A. & Nevskaya, L.G. (1995) Gost' [Visitor]. In: Tolstoy, N.I. (ed.) Slavyanskie drevnosti: Etnolingvisticheskiy slovar' v 5-ti tomakh [Slavic antiquities: Ethnolinguistic dictionary in 5 vols]. Vol. 1. Moscow: Institute for Slavic Studies RAS. pp. 531-533.
