CC BY
46УДК 800.86/87
НАРОДНО-РАЗГОВОРНАЯ РЕЧЬ НА АМУРЕ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XX в.
(по материалам Словарной картотеки Г.С. Новикова-Даурского)
Кирпикова Лидия Васильевна канд. филол. н.,
профессор кафедрырусского языка и методики его преподавания Благовещенского государственного педагогического университета,
г.Благовещенск
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: народноразговорная речь, Приамурье, Словарная картотека Г.С. Новикова-Даурского, разговорно-просторечная лексика, жаргонная лексика
АННОТАЦИЯ: В статье анализируются материалы Словарной картотеки известного краеведа Г.С. Новикова-Даурского как регионального лингвистического источника для изучения народнойразговорнойречи Приамурья в начале XXв.
В биографических вехах Григория Степановича Новикова-Даурского прошедший 2011 год особый. Исполнилось 130 лет со дня его рождения и 50 лет со дня смерти. С годами значимость подвижнической деятельности Г.С. Новикова воспринимается все объемнее. Он известен как журналист, археолог, дальневосточный краевед, музейный работник. Звание «Даурский» стало признанием его заслуг, а Амурскому областному музею присвоено имя Г.С.Новикова-Даурского.
Особое место в наследии краеведа занимают «Записи по словарю старожилого забайкальского населения и амурских казаков с примерами» - таково обозначение словарной картотеки ее составителем, Григорием Новиковым.
Уместно напомнить о судьбе картотеки.
Еще в первые десятилетия XX в. (1913-1914 гг.) нерчинский юноша стал записывать жаргонную лексику приисковых рабочих Забайкалья. На Амур Г.С. Новиков переехал в 1914 г. Судя по картотеке, первые записи речи амурцев сделаны в станице Черняево в 1926 г. Основные записи велись с 1928 по 1934 гг. в казачьих станицах и крестьянских селах по Амуру и Зее.
Словарная картотека Г.С. Новикова-Даурского (далее СКД) хранится в Амурском государственном архиве вместе с другими материалами краеведа [1]. Об истории СКД, ее особенностях см. статьи Л.В. Кирпиковой [2; 3; 4], В.В. Пирко [5], И.А. Стринадко[6]. Эти авторы подготовили СКД к печати [7], снабдив материалы картотеки лексикографической выверкой по двум словарям литературного языка: «Толковому словарю русского языка», известному по имени его редактора Д.Н. Ушакова (СУ) и «Словарю русского языка» С.И. Ожегова (СО-85), а также «Словарю русских говоров Приамурья» (АС-83) [8; 9; 10].
Словари дают два вектора наблюдений: вектор одновременности (СКД - СУ) и вектор временной последовательности (СКД —► АС-83; СКД —► СО-85). Остановимся на первом векторе - векторе одновременности. Особенно важны сведения СУ, так как время подготовки СУ и СКД совпадает. Это один языковой срез - первая треть XX в.
Цель статьи - рассмотреть, насколько материалы Словарной картотеки Г.С. Новикова-Даурского помогают дополнить картину русского речевого употребления в социальной среде, мало ориентированной на нормативные формы национального языка. Наблюдения не претендуют на полноту и исчерпанность темы. В лексикографическом плане рассматривается часть слов из СКД (буквы Б, В, 3, К, П) и степень её отражения в СУ, а также характеризуются лексические единицы, типичные для бытового общения, и их контекстное окружение. Поддержку в выборе направления находим в исследовании H.A. Лукьяновой «Экспрессивная лексика разговорного употребления» [11]. Не перечисляя достоинств названной монографии, отметим важный для нас аспект - изучение разговорного употребления лексики в единстве литературного языка и диалектного.
Словарная картотека Г.С. Новикова-Даурского - фактически единственный источник, который дает представление о народно-разговорной речи русских жителей Приамурья начала XX в. Ее материалы содержат основные признаки лингвистического источника, это:
- лексикографические карточки с толкованием слов и примерами употребления (не всегда);
- паспортные записи (указание места фиксации слова, года, часто отражена на карточке и фамилия информанта);
- этнографические и культурно-исторические сведения, запечатленные в слове;
- данные об особенностях консонантизма и вокализма русской речи в Приамурье первой трети XX в., сведения о грамматических особенностях.
В статье намеренно сохраняется понятие «народно-разговорная речь». Оно используется обычно историками языка, в отличие от принятого в современном литературном языке функционально-стилевого подхода. Выбор в пользу понятия «народноразговорная речь» оправдан, так как подчеркивает социальный аспект дальнейших оценок (бытование в определенной среде - народная) и ее устный характер (непринужденное, свободное общение - разговорность).
Исторические достоинства СКД, естественно, принимаются с некоторыми оговорками. Составитель картотеки никогда не учился в школе, был самоучкой, но его многолетние наблюдения, интерес к народной речи и записи достойны внимания. Это языковая личность, сформировавшаяся в Забайкалье и Приамурье на рубеже XIX-XX вв. [12].
Надо сказать, что диапазон речи социальных слоев, отраженных в картотеке, значителен: жаргон рабочих приисковых артелей, казачий говор, речь крестьян-амурцев, речь приказчиков, секретарей, солдат и др.
СКД ориентирована на устную бытовую речь названных групп населения, и эту речь Г.С. Новиков фиксировал «по Далю» и с позиции сибирских бытописателей, о чем свидетельствуют его заметки в карточках. Подготовка же «Толкового словаря русского языка» (СУ) велась с позиций нормативных требований литературного языка и с ориентацией, в основном, на письменные источники.
Вот выборка из СКД, которая позволяет судить, насколько материалы картотеки совпадают или разнятся с данными СУ. Буквы Б, В, 3, К, П.
Буквы
СКД:
кол-во
слов
СУ: пометы СУ
СУ всего
обл. прост. разг. спец. без помет соотв. СКД
Б 261 17 8 14 9 15 63
В 197 12 15 10 1 18 56
3 216 12 9 12 5 10 48
К 277 32 11 7 18 15 83
п 304 38 21 14 18 49 140
1255 111 64 57 51 107 390
Из 1255 слов СКД на довольно многочисленные буквы алфавита только 390 слов отражено в словаре литературного языка (СУ), то есть 31 %. Около 19% из них, 232 слова, в СУ сопровождаются пометами обл., прост., разг. Областных -111, что составляет 10 % от общего числа слов на эти буквы.
Что же остальные 865 - почти 2/з лексических единиц? Часть карточек содержит ссылки на сибирских бытописателей Анучина и Станиловского. Это слова областные, сибирские. Часто в карточки другими, свежими чернилами написаны примеры употребления и даже место записи - амурские станицы и села. Следовательно, они и амурские.
Таким образом, помимо областных, в карточках оказываются в соседстве разговорнопросторечные, жаргонные слова и частично нейтральные - то есть лексика обширного регистра русского национального языка - «по Далю».
Эта лексика в СКД используется самим составителем и в толкованиях лексических единиц. Так, болтоме ля в СКД поясняется как «болтуша, хлопуша, вруша, врач, ботало осиновое, пустомеля, болтун». Лишь два последних слова СУ отнесены к разговорным. Остальные следует считать диалектными. Некоторые лексемы толкуются через словесный ряд, включающий семантически разноплановые единицы.
Вот два примера.
Балахры ска - «халда, ветрена, полудурье, пустерьга, вендерка, пустая, легкомысленная (о женщинах, главным образом о девицах)».
Балахры ститъ - «бездельничать, лодырничать, ветрогонничать, полы пинать, шевяники пинать».
Принцип толкования двух родственных слов одинаков - в словесном ряду близкие, но не однозначные единицы; в толковании существительного содержится негативная оценка характера и образа жизни женщины, а при толковании глагола составитель подчеркивает отрицательное отношение человека к труду, делая это не только с помощью общерусских единиц, но и диалектных фразеологизмов и глаголов.
Вероятно, Г.С. Новиков-Даурский не оставлял работы над картотекой и в 40-50 годы XX в. Об этом свидетельствуют замечания в карточках. Он ввел помету «дальневосточное слово» в карточках на А и Б - ДВсл.: А шка (при обращении к ребенку) - «хороший, славный» (иногда а шенъка) Ты у меня а шка. ДВсл; А ркатъ - «дразнить, вызывать на ссору». ДВсл. Появилось и сокращение «Т.с.р.яз*то есть «Толковый словарь русского языка». Следовательно, составитель сверял амурские записи по СУ. Вот как выглядит карточка, на которой имеется такое сокращение:
арта читца - «упрямиться, стоять на своем, не соглашаться» Все пьют, один Степаныч артачитца. Т.с.р.яз., ДВсл.
Тематический диапазон лексики в картотеке непосредственно связан с образом жизни и мировосприятием названных выше социальных групп населения, но этот вопрос в работе специально не рассматривается.
Общий анализ картотеки позволяет отметить следующее.
Предметная лексика (слова с идентифицирующим содержанием) получает в СКД детальное толкование, часто это развернутые характеристики предмета с выделением его основных признаков. К примеру, карточка на слово ичиги выглядит так:
и чиги- «кожаные сапоги без каблуков, не пропускающие влагу». Далее Г.С. Новиков цитирует Анучина и Станиловского: «Обувь без подметок. Кожаные туфли без каблуков и подметок. Енис. Анучин. Подвязываются у щиколотки ремнями (оборками) или под коленями. Прибайк. Станиловский». И вновь за цитатами Г.В. Новиков описывает ичиги, отсылая после комментария к двум синонимам: «Сапоги на мягкой (прошивной без стельки) подошве, без каблуков или прошивными «подпятниками», т.е. по одному листку кожи на месте каблуков. См. бахи лы, бро дни.».
Примеры употребления в речи предметной лексики эпизодичны.
Характеристика лиц, оценка человеческих поступков (предикатные слова) в СКД сопровождаются, как правило, иллюстративным речевым контекстом [4]. Это глаголы, прилагательные, оценочные существительные, зафиксированные в минимальных высказываниях. Контексты содержат яркие показатели устной речи: экспрессивность, эмоциональность, оценочность, даже некоторую прямолинейную грубоватость. Например: -Ну, паря, une нтюх же ты, ничево тебе нерастолма чишъ, как пень.
- Вот телепе нъ-то, стоит дата ры пучит, а ничево не понимает.
Любопытно, что в одной карточке представлены два синонимичных слова пентюх и телепень с общим толкованием «тупой, простоватый, бестолковый», негативно характеризующие лицо. В СУ первое слово сопровождается пометами прост., бран., ирон., а второе отнесено к областным. Оба выступают смысловыми центрами высказывания. Высока и плотность использования экспрессивной лексики в этих предложениях.
Налицо и грамматические средства выразительности: междометия, обращения,
частицы. Частицы усилительно-выделительные к слову в препозиции - и, постпозиции - же, указательная - вот.
Сравните в других фразах:
- Ох уж и канифолит тебя Ванюха за это ...
Г.С. Новиков толкует слово канифолить', «бесчестить кого бранными словами». На основе специального значения (СУ: натирать канифолью) у глагола в говорах возникло переносное значение неодобрительного плана, но сочетание междометия ох и частицы j-u/r и создают атмосферу сочувствия собеседнику.
Помимо общерусских частиц используются и диалектные: адали - «словно, как бы, как будто, почти как» (Г.С. Новиков-Даурский относит его к монгольским заимствованиям); ажно - «даже, так что, аж». Ажно оторопь взяла. ДВсл.\ итъ - «ведь». Итъ вот како делото. Н. Кумара, местн. урожд., старик, 1931 г.
В иллюстративных материалах СКД частотны обращения па ря и дева. Внимательный наблюдатель, Г.С. Новиков замечает: «Девушки, женщины при обращении друг к другу почти всегда говорят дева, так же как и мужчины - паря,». Судя по замечаниям
составителя и примерам употребления, дева и девка, а также девонька («обращение одной женщине к другой, хотя бы и замужней») были лишены в амурском словоупотреблении социальных коннотаций, свойственных русскому литературному языку начала XX в. Паря в забайкальских и амурских говорах своеобразно смягчает тональность речи, почти утрачивая свойства обращения, что обнаруживается в приведенном выше высказывании (Ну, паря, и пентюх же ты...).
В СКД очень выразительны бытовые реплики со словами общего рода, такими как разговорно-просторечные до ка, рева, мямля, нюня, мурло, пустомеля и т.п. Этот ряд дополняется областными, жаргонными и разговорными словами, но с довольно ясной внутренней формой: гре за - «шалун, бедокур (о детях)», косы га - «косоглазый (бранное прозвище)», поте ма - «(прозвище) плохо видящий, близорукий», вянъгу ша - «плакса, ханжа». Мотивация этих выразительных единиц обеспечивается глаголами, прилагательными как местного распространения, так и общерусскими, да и общим смыслом фразы. Так, гре ^мотивируется глаголом грезить - «шалить, бедокурить, проказничать», вянъгуша - вя нъгатъ, «т.е. хныкать, плакать, жаловаться на бедственное положение», вреда - по общерусскому глаголу вредить, прилагательным вредный и зловредный.; сухорда- «(прозвище) сухощавый».
См., например, представленные Г.С. Новиковым слова и контексты:
Галда - «крикливый». Уж ты, галда, загалда , загалди шъ, дак не рад тебе буди шъ. Н.-Покровка, 1932, ст-ха.
Сухорда - «(прозвище) сухощавый». Сухорда ты сухорда- кости да шкура. Гуран. Клипова. 1931 г.
Вреда - «зловредный». Вот вреда -то все напоперек делает. Бессарабка. Карбушев.
Галёра - «то же, что и шпана. Хулиганская братия (хулиганский лексикон)». Наша галёра дома не сидит (из хулиганской частушки). Благовещ. Сергеевка.
Ну и рёва этот Микишка, ревёт и ревёт. Будет крычатъ-то, ревун-крыкун. Гуран. Клипова.
Характеризующие свойства этих слов таковы, что в разных предложениях они выступают не только в роли сказуемых, определений, обращений, но и подлежащих, дополнений.
Ср.: Эта гмыра исподтишка подведёт другова. Наша галера дома не сидит. Этого ненажору не накормишь. У этого выжимули в крещенье льду не выпросишь. Синтаксические функции слов общего рода и их семантика позволяют легко переходить в прозвище.
Подчеркивая своеобразие слов общего рода в русском языке, В.В. Виноградов писал: «В категории общего рода преобладают эмоционально окрашенные слова, проникшие в литературный язык из живой устной речи и иногда носящие резкий отпечаток фамильярного и даже вульгарного стиля» [13, с. 68].
Словарная картотека Г.С. Новикова-Даурского существенно дополняет сведения о границах распространения и функционирования наименее исследованного пласта русской народно-разговорной лексики первой трети XX в.
Даже элементарный цифровой подсчет (выборочно - на 5 букв алфавита) позволяет судить о том, что Г.С. Новикову-Даурскому удалось представить целый спектр народно-
разговорной лексики средних слоев русского населения, лишь частично показанный в «Толковом словаре русского языка».
Высказывания, которые особенно часты в бытовых ситуациях, где дается оценка лицу, используются Новиковым-Даурским в качестве иллюстративного материала к лексическим единицам. Дополнительную выразительность придают фразам такие средства субъективной модальности, как междометия, частицы, обращения.
Заслуживает особого внимания стремление Г.С. Новикова-Даурского в попутных замечаниях определить экспрессивные возможности слова (бранное, прозвище, унизительное, шутливое, ругательное), социальную атмосферу (хулиганский лексикон), объект оценки (о детях, о женщинах) и т.п. Новиков-Даурский не копирует систему стилистических оценок, разработанную составителями «Толкового словаря русского языка», а выступает при создании своей Словарной картотеки как самобытный исследователь.
ЛИТЕРАТУРА
1. Амурский областной государственный архив, фонд 958.
2. Кирпикова Л.В. Словарная картотека Г.С. Новикова-Даурского как лексикографический и лексикологический источник // Амурский краевед: Информационный вестник. №2. Благовещенск: Амурский областной краеведческий музей, 1991. С. 20-25.
3. Кирпикова Л.В. К истокам слова (о лингвокраеведческой деятельности Г.С. Новикова-Даурского) // Приамурье - форпост России на дальневосточных рубежах. Благовещенск: Амурский областной краеведческий музей, 2007. С. 349-353.
4. Кирпикова Л.В. Мир предметов и оценок в речи амурцев начала XX века (по материалам картотеки Г.С. Новикова-Даурского // Музеи - центры координации краеведческой работы. Благовещенск: Амурский областной краеведческий музей, 2002. С. 182-185.
5. Пирко В.В. Просторечная лексика в словарной картотеке Г.С. Новикова-Даурского // Приамурье от первооткрывателей до наших дней. Материалы региональной научно-практ. конференции. Благовещенск: Амурский областной краеведческий музей, 2003. С. 103-107.
6. Стринадко И.А. Обращения в речи амурцев конца XIX - начала XX в. // Музеи-центры координации краеведческой работы. Благовещенск: Амурский областной краеведческий музей, 2001. С. 169-171.
7. СКД 2003 - Словарная картотека Г.С. Новикова-Даурского / Подготовка к печати Л.В. Кирпикова, В.В. Пирко, И.А. Стринадко. Вст. ст. и ред. Л.В. Кирпикова. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003.
8. СУ - Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н.Ушаковат.т. I - IV. М., 1935-1940.
9. СО - Ожегов С.И. Словарь русского языка, изд. 17. М., 1985.
10. АС - Словарь русских говоров Приамурья. Под ред. Ф.П. Филина. Сост.: Ф.П. Иванова, Л.В. Кирпикова, Л.Ф. Путятина, Н.П. Шенкевец. М.: «Наука», 1983.
11. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Новосибирск: Наука,
1986.
12. Кирпикова Л.В. О языковой компетентности русской личности начала XX в. (на материале словарной картотеки Г. С. Новикова-Даурского) // Памяти В.И. Даля. Материалы международной научной конференции. Хабаровск: ХГПУ, 2002. С. 43-51.
13. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). М.: Высшая школа, 1972.
