CC BY
211
Философия. Культурология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки, 2012, № 2 (26), с. 125-129 125 УДК 124.4
НАРОДНАЯ ИГРУШКА КАК ОБРАЗ ИДЕАЛЬНОГО МИРА
© 2012 г. М.Е. Каравашкина
Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет
karavashkina-m@yandex.ru
Поступила в редакцию 19.04.2012
Традиционная игрушка рассматривается как феномен русской культуры с уникальным отражением в ней народного характера и национального менталитета; кроме того анализируется специфика передачи посредством игрушки общественного и культурного опыта, изменение её функциональной роли в массовой культуре.
Ключевые слова: народное творчество, опыт поколений, вторая реальность, феномен культуры, функции игрушки, обереговые куклы, архетип, соборность, гуманистическая система ценностей, современная игрушка.
Игрушка - одна из фундаментальных универсалий человеческого бытия, служащая для передачи ценностей культуры и опыта поколений. На протяжении веков игрушка отражала жизненный уклад российского общества, являлась неотъемлемой частью народного творчества. Она менялась вместе с культурой, вбирая в себя её национальные особенности и своеобразие. Действительно, игрушка многогранна и является носителем социокультурных ценностей, этических и эстетических норм и отражает менталитет этноса.
Впервые игрушка появилась в глубокой древности и представляла собой примитивно исполненную фигурку из золы, смешанной с водой. Из нее скатывался шарик, а к нему прикреплялась юбка. Такая игрушка называлась Баба - женское божество. Этимологически слово «игрушка» произошло от слова «игра». Исследователь этимологии русского языка М. Фасмер утверждает, что игра - производное от праславянского jьgra, jьgrati - «капризничать, шалить» [1, с. 116]. Словари древнерусского и церковнославянского языков фиксируют первое употребление слова «игрушка» в 1391 году [2, с. 136]. Анализ контекстов позволяет утверждать, что семантика предметности, вещественности игрушки тогда была ещё не сформирована, значение слова связывалось с действием. Впоследствии произошел процесс переосмысления значения в сторону большей предметности. В дальнейшем игрушка стала объектом, с помощью которого человек создавал себе «вторую реальность»; играя в ней, он удваивал свою жизнь, эмоционально, эстетиче-
ски, познавательно ее осваивая, развивая свои творческие способности и приобщаясь к национальной культуре.
В таком ключе игрушку рассматривал Йохан Хейзинга в своей работе Ното Меш. По его мнению, человеческая цивилизация не добавила никакого существенного признака общему понятию игры, человеческая культура возникает и разворачивается в игре; как игра, она может варьироваться, но не может модифицироваться. Игрушка является естественным и органичным элементом человеческой культуры, участвующим в создании, воспроизведении, освоении и опредмечивании социального опыта предшествующих эпох и поколений. Ее содержание и формы осуществления социально обусловлены и зависят от типа культуры, так как их изменения в процессе человеческой эволюции не меняют их родовой сущности. Игрушка необходима обществу в силу заключённого в ней смысла, в силу своего значения, своей выразительной ценности, в силу завязываемых ею духовных и социальных связей [3, с. 9-19]. С её помощью передаётся сама суть человеческих отношений и сложное мироустройство, так как игрушка является культурным феноменом, посредством которого формируется система ценностей. Она - духовный образ идеальной жизни, идеального мира, архетип представлений о добре - подлинном или мнимом. Подлинная игрушка утверждает добро и определяет различение добра и зла.
В гносеологическом аспекте игрушка является первым доступным ребёнку артефактом. Она наиболее близка к непосредственному те-
лесному опыту. Это обусловливает чрезвычайную личностную значимость и эмоциональность взаимоотношений человека с игрушкой. В аксиологическом аспекте игрушка может быть рассмотрена как образ конкретной культуры и как выражение её ценностной системы. В антропологическом аспекте игрушка предстаёт как культурная форма, тесно связанная с игрой.
Американский психолог А.Г. Лэндрет рассматривает народную игрушку как средство развития психики: она является помощником для выражения негативных или положительных эмоций и развития творческого потенциала [4, с. 145]. В педагогике к основным функциям игрушки относятся воспитательная и развивающая (умственно, нравственно, эстетически и физически). Через игрушку человек получает знания об окружающем мире, национальное восприятие мира, мироощущение, миропонимание. Она закладывает в душу ребёнка первоначальные понятия добра и зла, дает яркие, запе-чатляющиеся образы. От того, какими они будут, зачастую зависит формирование моральнонравственных представлений личности и ее развитие в целом. Л.Г. Оршанский справедливо отмечал: «Нельзя в игрушке интересоваться только элементом обучения, педагогической стороной; недостаточно также психологической стороны, потому что здесь есть и первое, и второе, и ещё много иных сторон» [5, с. 101].
В философской литературе игрушка рассматривается как носитель социальной информации в контексте приобщения к духовным и эстетическим ценностям современной культуры. Своеобразие игрушки обусловлено ее исторически изменчивыми общественными функциями. Народная игрушка была мифологизирована и в одном и том же обличии выполняла в народной культуре разные роли: детская забава, средство воспитания, предмет магии, праздничный подарок, свадебный атрибут, украшение - все эти ее значения сплетались воедино, в единые функции: духовную, общения и освоения духовного опыта. Насквозь пропитанная житейским духом, она тянула живую ниточку связи с народным культурным наследием, с прошлым - далеким и все равно близким. Народная игрушка - потешная копилка народной памяти. В этом заключена ее основная духовная ценность: она имеет четко выраженную знаковую и символическую функцию, иносказательно обозначает образы, понятия, идеи и характерные черты того или иного народа. В игрушке проявляется «дух нации» - национальное мироотношение, самосознание, характер.
Игрушка используется для развития жизненного опыта в игровом режиме познания. В игрушке зафиксированы все основные тенденции воздействия на сознание и поведение человека. Традиционная игрушка воздействовала на все уровни ощущения - тактильный, звуковой, визуальный. Материал, из которого изготавливались игрушки, имел особое значение. К примеру, тряпичная кукла уничтожала психологический барьер между ребенком и «миром больших вещей», воспитывала ласковое, теплое, радостное, доверительное отношение к миру, необходимое для полноценного детского бытия.
Как и любое произведение народного искусства, игрушка в дохристианской Руси отражала формировавшиеся веками представления о красоте и эстетическом совершенстве и представляла собой мифологическую формулу мироустройства. Например, Вепсская куколка - одна из самых древних обереговых кукол. Суть её -цветущая женственность, материнство, забота о жизни во всех её проявлениях; она есть символ благополучия и достатка. Куклы-обереги были постоянными участниками различных обрядов и праздников. К ним обращались с просьбами о богатом урожае, хорошей погоде, счастливой любви.
Являясь переходным мостиком между материей и духом, игрушка соединяла в себе представления о бытии и небытии, о жизни и смерти. Рукотворная игрушка служила для наших предков своеобразным родовым этническим кодом, который указывал ориентиры жизненного пути. Рассматривая старые куклы, мы замечаем, как проступает в них цепочка скрытых символов, характерных для мифологического сознания русского человека, для народной культуры. Для русской общественной жизни, как ни для какой другой, во все времена был характерен парадокс мифологизации. Как отмечал А.Ф. Лосев, именно в русском сознании, миф чаще всего выступает как наиболее яркая и самая подлинная действительность [6, с. 35], а кукла воплощает его. В изготовлении традиционных кукол не было случайностей: во всем усматривался определенный смысл. Игрушки вбирают в себя различные архетипы и отражают ментальные особенности, что делает уникальной игрушку каждого этноса. Такова роль столбушек или матрёшек. Заложенные в игрушку архетипы сложились в сознании человека еще до того, как возникло первое, еще сначала коллективное, представление о своем «я» [7, с. 129].
Архетипы игрушки являются подлинными символами. Их нельзя полностью свести ни к
знакам, ни к аллегориям. Они ровно настолько являются настоящими символами, насколько они многозначны, богаты предчувствиями и в конечном счете неисчерпаемы.
По Юнгу, кукла представляет собой не просто символ, а целое созвездие символов; она интересует нас не столько сама по себе, сколько в качестве зеркала, в которое мы всматриваемся, разглядывая не его, но своё в нём отражение; она - проводник в путешествии в глубины собственного подсознания, внутрь собственной души [8, с. 11]. С каждым архетипом игрушки может быть связано широкое разнообразие символов. Например, архетип матери заключает в себе не только реальную мать каждого человека, но также все материнские фигуры. Как и любой другой архетип матери обнаруживает практически безграничное разнообразие в своих проявлениях. Множество вариаций архетипа матери дают русские мифологические персонажи, например Макошь и Лада.
По Юнгу, архетип Великой Матери — Матери Мира — олицетворяет собой коллективное бессознательное в наиболее полном смысле этого слова. Архетипы русского коллективного сознания в восприятии игрушки запрограммированы на генетическом уровне и выражаются определенными способами. Игрушка является изначальным образом выражения инстинктивных энергий коллективного бессознательного. Архетипы игрушки можно назвать структурно-формирующими элементами внутри бессознательного. Из этих элементов вырастают архети-пические образы игрушки, которые доминируют и в личных фантазиях, и в мифологии всей культуры.
Архетепические символы имеют как позитивное, благоприятное, созидательное значение, так и негативное, разрушительное, связанное со злом. Эту амбивалентность можно видеть не только в игрушках, но и в символике цвета. Игрушка представляла собой мифологическую модель мироустройства, отражая самую суть вселенского кругооборота в природе и жизни человека. Можно даже сказать больше: отражала космологическую модель мира (нижний мир, мир людей, верхний мир). Являясь переходным мостиком между материей и духом, игрушка соединяла в себе представления о бытии и небытии, о жизни и смерти.
Русская игрушка онтологична, и она выражает такую важнейшую черту русской культуры, как соборность, она выступает зеркальным отражением самого русского человека. Дело не только в том, что соборность объединяет в единое целое единоверцев, но и в том, что она
выводит человека за пределы собора, храма в мир бытия и «Мир Божий». В ней он утверждается в мысли о том, что смысл жизни в спасении не только самого себя, не только ближнего, но и всего человечества [9, с. 140]. К примеру, матрёшка передает идею соборности русского народа своей структурой. В матрёшке как бы отражаются все уровни бытия: Бог - Вселенная - Галактика - Солнечная система - планета - биосфера - человечество -этнос - община - род - семья - человек. Вот она, природа завораживающего естества русской души [10].
Кукла выступает как носительница сакральных ценностей, родовой информации. Было время, когда куклы спасали жизнь, заменив человека в обрядах жертвоприношения. Куклы-чучела, которых приносили в жертву разным богам, носили свои имена: Кострома, Морена, Купало, Ярило... Примером ритуальной детской игрушки являются традиционные русские куклы из дерева и соломы, которые не имеют прорисовки лица. Мистическая безликость -одна из древних тайн тряпичной куклы. Это роднит ее с обрядовыми фигурками, чаще всего тоже безликими. Изображение лица куклы долгое время было в крестьянской среде под запретом. Безликость сохраняла куклу в целости, подобно упаковке. Смысл этой стойкой символики в кукольной традиции давно забыт. На вопрос, почему у куклы нет лица, деревенские женщины отвечали, что оно ей просто не нужно, что в доме не должно быть лишних глаз. Значит, зрячая кукла опасна для человека. Ведь глаза, нос, рот, уши, даже и нарисованные - все равно есть врата, через которые происходит связь с космическими силами, светлыми и темными, добрыми и злыми. Следовательно, лучше не открывать эти врата, надежнее наложить на них табу.
С одной стороны, кукла без лица отрешена от бытовой конкретики, от живого человека. Она слепа, глуха и нема - сама по себе, сама в себе. Только в таком «гробовом» молчании и можно сохранить тайну рода, семьи [11, с. 120]. А с другой стороны, кукла требует не созерцания, а игры. Поэтому излишнее сходство, натуральность, подавляющая фантазию, слишком большая подробность вложенного в нее сообщения ей вредит. Возможность сопоставления с живым существом увеличивает мертвенность куклы. Это придает новый смысл древнему противопоставлению живого и мертвого.
Таким образом, в нашем культурном сознании сложилось как бы два лица куклы: одно манит в уютный мир детства; другое ассоции-
руется с псевдожизнью, мертвым движением, смертью, притворяющейся жизнью. Первое глядится в мир фольклора, сказки, примитива; второе напоминает о машинной цивилизации, отчуждении, двойственности [12, с. 378, 379].
Отношения между куклой и человеком постоянно менялись в ходе истории. Народная кукла являлась идолом, которому поклонялись, в связи с неизменно подчинённым ему созданием или равным ему партнёром. Она обладала большой культурно-смысловой значимостью. Например, такие куклы, как зернушка, кубышка, купавка и многие другие, имеют большое смысловое значение, являются культурными текстами, для понимания и расшифровки которых требуются специальные знания по истории культуры определенного народа.
Проанализировав народные представления, можно заключить, что игрушка, и особенно кукла, представляла собой некую гуманистическую систему ценностей. В ней отразились все верования, надежды и ожидания русского человека, целостность единства всех сторон реальности, русский космизм, философия и метафизика всеединства.
Игрушка - знак человека, игровой образ культуры. В этой роли она отражает через призму времени историю развития народа, страны, всего человечества. Традиционная народная игрушка заключает в себе память культуры и представляет её гораздо ярче и глубже, чем современная игрушка. Рассматривая древнюю игрушку, мы увидим скрытую символику, характерную для мифологического сознания крестьянина. Для русской народной игрушки характерны самобытность, искренность, традиционность. Например, Дымковская игрушка - едва ли не единственный вид народного искусства, который дает уникальную возможность проследить его развитие на протяжении почти полутора столетий. Дымковская игрушка близка нам своим художественным содержанием, меткостью характеров, остроумной шуткой, чувством радости жизни. В этом непреходящая ценность уникального дымковского искусства, неподвластного времени.
В современном мире игрушка все больше становится сексуальным объектом для поклонения (кукла Барби) и теряет свою уникальность. Человек забывает изначальное значение народной игрушки. Противопоставлением народной кукле, как и народной игрушке в целом, являются сувениры и современные игрушки, которые потеряли символизм в привычной для нас форме и приобрели другое содержание и иные ценности. Барби - это псевдоидеальная
модель женщины, секс-символ общества потребления, чудовищная духовная подмена архетипа Матери. Ее можно одевать, раздевать, приобретать все новые вещи для нее. Через Барби транслируется определенный образ жизни: бесконечные наряды, развлечения, смена партнеров. По отношению к этой кукле девочка почувствует себя, скорее, горничной, прислугой, в лучшем случае подружкой, а не мамой, няней. Это не то маленькое беззащитное существо, которое хочется нянчить, кормить, укладывать спать, лечить, ощущая себя при этом хоть на ступеньку выше, взрослей. Кукла должна акцентировать внимание ребенка не на «красоте», а в первую очередь на чувстве заботы.
Современные Барби, имея разные имена, очень похожи друг на друга. По заказу лицо Барби может быть сделано похожим на лицо самой девочки, таким образом игрушка приобретает силу второго «Я». Зачем это нужно? Играя в Барби, ребенок как бы «приходит на все готовое» - это квази-игрушка, по определению психолога А.Н. Леонтьева. Ребенок оказывается в путах стереотипов, ему навязываются определенный образ жизни и мировоззрение. Известно, что пропорции Барби вызывают у девочек стойкое недовольство своей фигурой - комплекс неполноценности, приводящий к неврозу. «Красота» Барби выдумана и навязана детям взрослыми. Реальные представления ребенка о красоте вообще часто не совпадают с эстетическими воззрениями взрослых [13].
Современные игрушки, чаще всего произведенные по западным образцам, не оставляют места для «домысливания сюжета», самостоятельного духовного и художественного творчества ребенка. Сегодня в мире детских игрушек ценность игрушечной вещи во многом обусловливается её престижностью, а стабильность и неизменность ценятся выше индивидуального творчества. Детские игрушки продолжают моделировать простейшие способы освоения природы. При этом чем большей стоимостью обладает игрушка, тем более могуществен и ценен её владелец (ценность измеряется уровнем доходов). В современной массовой культуре игрушка становится брендом репрезентации уровня возможностей получать удовольствия, механизмом конкуренции. Принимая во внимание феномен функционального удовольствия, можно утверждать, что игрушка - вещь, с помощью которой выстраиваются условия для проявления этого удовольствия.
В традиционной народной игрушке заложены простодушная любовь взрослого к ребенку, признание его права на особое игровое простран-
ство, а современная промышленная игрушка зачастую формирует и фиксирует в человеке (и прежде всего в ребенке) такие личностные свойства, как расслабленность воли, индифферентность чувств, непытливость ума, потребительство. Современная игрушка затмевает народную, и человек забывает о своих истоках и национальных особенностях. Она становится объектом потребительской культуры и замыкает человека на себя, сужая его мировоззренческую базу. Поэтому сейчас так важно сохранить и развивать народную игрушку как духовный культурный феномен.
Список литературы
1. Фасмер.М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х тт. Т. 2. М.: Прогресс, 1987. 116 с.
2. Срезневский. И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. 1. СПб., 1893. 771 с.
3. Хёйзинга. Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Прогресс, 1992. 416 с.
4. Лэндрет Г.Л. Игровая терапия: искусство отношений. М.: Международная педагогическая академия, 1994.
5. Оршанский Л.Г. Игрушки. Статьи по истории, этнографии и психологии игрушек. М.: Петроград, «Гос. изд-во», 1923.
6. Лосев. А.Ф. Диалектика мифа. М.: Мысль, 2001. 155 с.
7. Юнг К.Г. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991.
8. Василькова А.Н. Душа и тело куклы. М.: Аграф, 2003. 208 с.
9. Кожевников В.П. Теория русской культуры. Проблемные лекции. Н. Новгород, 1995. Изд-во НГАСА. 210 с.
10. Марьясов Ф. Загадки русской матрёшки // Вечерний Красноярск. 2006. № 9.
11. Дайн Г.Л., Дайн М.Б. Русская тряпичная кукла. Культура, традиции, технология. М.: Культура и традиции, 2007.
12. Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 3-х тт. Т. I. Таллинн: Александра, 1992.
13. http://www.psyparents.ru/index.php?view=artic les&sc=34&cat=5&item=1193&fuП=yes
THE FOLK TOY AS AN IMAGE OF AN IDEAL WORLD M. Y. Karavashkina
The article deals with the traditional folk toy as a phenomenon of Russian culture revealing a unique national identity and mentality. Consideration is given to specific aspects of rendering people’s general social and cultural experience through the toy and to the changes in its function in the mass culture.
Keywords: people’s creative activity, experience gained by generations, second reality, phenomenon of culture, functions of the folk toy, doll-amulets, archetype, sobornost, humanitarian system of values, modern toy.
