Напряженность противокраснушного иммунитета у студенток Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

УДК [616.916.1/.4-097:615.371](470.1)

НАПРЯЖЕННОСТЬ ПРОТИВОКРАСНУШНОГО ИММУНИТЕТА У СТУДЕНТОК

© 2010 г. Н. Л. Рогушина, О. В. Самодова, Л. В. Титова

Северный государственный медицинский университет, г. Архангельск

Высокие показатели заболеваемости краснухой, вовлечение в эпидемический процесс лиц старшего возраста, отсутствие четких сведений о распространенности синдрома врожденной краснухи - все это определяет актуальность изучения краснушной инфекции и оценки специфического иммунитета у молодых женщин. Проведено исследование специфических иммуноглобулинов класса G к вирусу краснухи методом иммуно-ферментного анализа у 332 студенток медицинского университета. Результаты обследования показали, что 92,5 % женщин невосприимчивы к краснушной инфекции, большинство из них формируют высокий уровень защиты. Напряженность специфического гуморального иммунитета у вакцинированных выше по сравнению с перенесшими крас-нушную инфекцию.

Ключевые слова: краснуха, иммунитет, вакцинация, студентки, Архангельская область.

Краснуха представляет собой заболевание, протекающее в форме врожденной и приобретенной инфекции. Типичная приобретенная краснуха протекает легко и характеризуется наличием мелкой пятнисто-папулезной сыпи, незначительным повышением температуры, отсутствием интоксикации и увеличением заднешейных и заушных лимфатических узлов [11]. Трудности диагностики заключаются в том, что заболевание может протекать не только в манифестной, но и в инаппарантной формах [8]. Бессимптомное течение значительно затрудняет выявление инфекции, которая представляет непосредственную опасность для восприимчивых беременных женщин. По данным Всемирной организации здравоохранения, до 90 % детей, чьи матери были инфицированы вирусом краснухи в течение первого триместра беременности, могут иметь врожденные пороки развития [5, 8, 13, 18—22]. Наиболее серьезными последствиями внутриутробно перенесенной инфекции являются пороки сердца, глухота, слепота, умственная отсталость. Длительное и сложное лечение больных, необходимая медицинская и социальная помощь детям-инвалидам требуют значительных финансовых затрат. В России экономический ущерб от этого заболевания измеряется десятками миллионов рублей на один случай врожденной краснухи [7].

Именно синдром врожденной краснухи (СВК) определяет социальную и экономическую значимость этой инфекции. ВОЗ и ЮНИСЕФ разработали стратегическую программу предупреждения врожденной краснухи в европейском регионе. К 2010 году поставлена задача снизить уровень заболеваемости до показателя менее одного случая на 100 тыс. живорожденных [11, 18].

Профилактика СВК во многом зависит от социальной мобилизации населения, прежде всего девушек и женщин детородного возраста, а также медицинских работников. Решение проблемы предупреждения СВК возможно только с помощью вакцинопрофилактики в детском возрасте или иммунизации женщин детородного возраста [1, 2, 16]. В развитых странах иммунопрофилактика краснухи проводится с 1969 года [8], тогда как в Российской Федерации вакцинация против краснухи была включена в календарь профилактических прививок в 1997 году, в Архангельской области она проводится с 2000 года [10].

По данным разных авторов [1, 5, 8, 9, 12], изучение эффективности применяемых в РФ вакцин у ранее серонегативных показало их высокую иммуногенность, которая составляет 94,3—100,0 %. Формирование специфического иммунитета после введения вакцины определяется не только качеством используемого препарата, но и особенностями иммунного ответа. Как правило, не отвечают выработкой специфических антител 5—10 % вакцинированных и 5 % ревакцинированных, которые

имеют риск заболевания [17]. Лица, не ответившие сероконверсией на однократную иммунизацию, должны быть повторно привиты, если на повторную иммунизацию не вырабатываются специфические антитела, это может свидетельствовать о толерантности к краснушному антигену, которая наблюдается у лиц, инфицированных внутриутробно [2]. В целом риск развития СВК у детей, родившихся от привитых женщин, составляет не более 5 % в сравнении с 80 % риска у непривитых [2].

Распространение краснухи среди населения и формирование иммунной прослойки достаточно разнообразно и зависит от ряда факторов, прежде всего от восприимчивости и иммунитета в каждой возрастной группе.

Наиболее точную информацию о состоянии противокраснушного иммунитета в популяции дает проведение серомониторинга [9]. Серологический мониторинг предусматривает сбор и оценку сведений, характеризующих состояние популяционного иммунитета путем выборочных серологических обследований различных групп населения. Программа реализации серологического мониторинга предполагает многоцелевое обследование индикаторных групп, общих для ряда управляемых инфекций. Существуют семь таких групп: дети третьего года жизни, 7—8, 14—15 лет, взрослые 24—25, 34—35, 44—45 и 54—60 лет. Для изучения противокраснушного иммунитета рекомендуют использовать 1—4 группы, причем в 3—4 группах целесообразно обследовать только лиц женского пола [4]. По данным различных авторов [4,

8, 13, 15], в РФ доля восприимчивых подростков составляет до 65,0 %, молодых женщин — до 31,2 %, беременных — до 31,7 %, медицинских работников

- до 22,0 %

В Архангельской области А. В. Тулисовым [14] проводилась оценка эффективности вакцинации и напряженности иммунитета к вирусу краснухи у детей 1-3 и 11-16 лет, но не был изучен специфический иммунитет женщин фертильного возраста.

С учетом вышеизложенного целью нашего исследования явилось изучение показателей специфического гуморального иммунитета к краснушной инфекции у студенток младших и старших курсов Северного государственного медицинского университета (г. Архангельск)

Материалы и методы

Методом случайной выборки в исследование были включены 172 студентки I — III курсов (первая группа) и 160 человек IV—VI курсов (вторая группа) разных факультетов Северного государственного медицинского университета в возрасте от 17 до 29 лет. На момент обследования острого заболевания или обострения хронической патологии у женщин не зафиксировано. Исследование проводилось с марта 2006 по февраль 2008 года. Анамнестические данные уточняли методом анонимного анкетирования. Анкета включала следующие вопросы: место жительства

(город или область), возраст женщины, сопутствующие соматические заболевания, перенесенные ранее экзантемные инфекции (корь, скарлатина, ветряная оспа, инфекционный мононуклеоз, иерсиниозная инфекция), наличие краснухи в анамнезе и возраст, в котором она была зарегистрирована, ее лабораторное подтверждение, наличие и срок иммунизации. Тип исследования - поперечное.

Лабораторным подтверждением перенесенной инфекции считали обнаружение в сыворотке крови специфических иммуноглобулинов класса G (IgG) к вирусу краснухи. Специфические антитела определяли непрямым методом твердофазного иммунофермент-ного анализа. Лабораторное исследование проводили тест-системами D-2552 «ВектоРубелла-IgG-стрип» фирмы ЗАО «Вектор-Бест», Россия (ФСП 420117-4696-03). Для количественного определения противокраснушных IgG в сыворотке крови величину оптической плотности пересчитывали в МЕ/мл по специальной формуле. По инструкции, прилагаемой к тест-системе, титр антител к краснухе менее 10 МЕ/мл расценивали как отрицательный, от 11 до 15 МЕ/мл - сомнительный, равный или превышающий 15 МЕ/мл — защитный.

Обработка данных проведена с использованием пакета статистических программ SPSS for Windows версия 17.0. По критерию Шапиро — Уилка выборки были проверены на нормальность. Для нормально распределённых показателей достоверность различий средних значений для двух групп определяли с использованием t-критерия Стьюдента для независимых выборок, при отклонении распределения от нормального — с использованием критерия Манна — Уитни (U). Рассчитывалась величина эффекта критериев Стьюдента и Манна — Уитни (r). Для сравнения трех и более групп применяли дисперсионный анализ, при отклонении распределения от нормального использовали критерий Краскела — Уоллиса. Для выявления связей между показателями были вычислены бивариантные коэффициенты корреляции Пирсона (для нормального распределения) и Спирмена (для прочих). Данные представляли в виде М + m, где M — среднее арифметическое и m — стандартная ошибка среднего арифметического, для признаков, распределение которых отличалось от нормального, использовали медиану (Ме), в качестве мер рассеяния — 25 и 75 процентили. Методы описательной статистики представлены с определением 95 % доверительного интервала (95 % CI). Различия для всех видов анализа считали статистически значимыми при р < 0,05 [3].

Результаты

На момент обследования средний возраст женщин составил (20,1 ± 0,2) года (95 % Q: 19,8—20,4). Среди респондентов были моложе 20 лет 166 (50,0 %, 95 % CI: 44,4—55,5), в возрасте от 20 до 24 лет — 156 (47,0 %, 95 % CI: 41,5—52,5), старше 25 лет

— 10 (3,0 %, 95 % CI: 1,4 — 5,4) женщин.

Наличие сопутствующей патологии отметили 144 (43,3 %, 95 % СІ: 37,2—48,8) человека, из них 64 старшекурсницы и 80 студенток младших курсов. По результатам проведенного анкетирования, каждая третья имела два или более соматических заболевания. Среди женщин первой группы самой распространенной сопутствующей патологией была миопия, на которую указали 49 (61,2 %, 95 % СІ: 49,6—71,9) студенток младших курсов и 23 (35,9 %, 95 % СІ: 24,348,9) старшекурсницы. Хронические заболевания желудочно-кишечного тракта (гастрит, гастродуоденит, язвенная болезнь, колит, патология желчевыводящих путей) зарегистрированы у 18 (28,1 %, 95 % СІ: 17,6-40,7) человек первой и 18 (22,5 %, 95 % СІ: 13,9-33,2) женщин второй группы. Заболевания мочевыводящих путей (хронический пиелонефрит, цистит, мочекаменная болезнь) имели 6 (7,5 %, 95 % СІ: 2,8-15,6) студенток первых трех курсов и 12 (18,7 %, 95 % СІ: 10,0-30,4) старшекурсниц. Патологию щитовидной железы отметили 3 (3,7 %, 95 % СІ: 0,7-10,5) человека из первой и такое же количество женщин (4,6 %, 95 % СІ: 0,9-13,0) из второй группы.

У студенток младших курсов самой распространенной перенесенной экзантемной инфекцией была ветряная оспа, на которую указали более половины опрошенных - 101 (58,7 %, 95 % СІ: 50,9-

66,1) человек. Второй по частоте встречаемости была краснуха, она отмечена у 51 (20,6 %, 95 % СІ: 14,6-27,7) респондента. Третье ранговое место занимала скарлатина, которую отметили 10 (5,8 %, 95 % СІ: 2,8-10,4) человек. Корь в анамнезе зафиксирована у 3 (1,7 %, 95 % СІ: 0,3-

5,0) и инфекционный мононуклеоз у 2 (1,1 %, 95 % СІ: 0,1 —4,1) студенток. У старшекурсниц доля болевших ветряной оспой, краснухой и корью была выше, чем у студенток младших курсов, эти инфекции отмечены у 126 (78,7 %, 95 % СІ: 71,5-84,8), 33 (29,6 %, 95 % СІ: 22,9-37,0) и 4 (2,5 %, 95 % СІ: 0,6-6,2) опрошенных соответственно. Скарлатина зафиксирована только у 5 (3,1 %, 95 % СІ: 1,0-7,14) человек.

Средний возраст респондентов, в котором они перенесли краснуху, составил (6,9 ± 0,6) года (95 % СІ: 5,7—8,1) в первой группе и (6,0 ± 0,6) года (95 % СІ 4,7-7,2) - во второй. Пик заболеваемости пришелся на возраст с 5 до 9 лет у 15 (36,5 %, 95 % СІ: 22,1-53,0) студенток младших курсов, а среди старшекурсниц преобладали болевшие до 5 лет - 15 (45,4 %, 95 % СІ: 28,1-63,6). Следует отметить, что 10 опрошенных не смогли указать точный возраст, в котором они перенесли инфекцию.

Охват вакцинацией против краснухи среди студенток первой группы был выше - 25,5 (95 % СІ:

19,2-32,7) % против 13,1 (95 % СІ: 8,3-19,3) во второй, р = 0,001. С учетом анамнестических данных (наличие вакцинации и перенесенная инфекция) предполагаемая доля серопозитивных женщин

в выборке должна была составлять 44,1 % среди студенток младших курсов и 42,7 % - в группе старшекурсниц.

По результатам иммуноферментного анализа, восприимчивыми к краснухе оказались 25 (7,5 %, 95 % СІ: 4,9-10,9) из 332 женщин. Среди вакцинированных у 3 из 67 студенток не обнаружено специфических противокраснушных антител, то есть доля серонегативных иммунизированных женщин составила 4,4 (95 % СІ: 0,9-12,5) %. Корреляции между возрастом, в котором было зарегистрировано заболевание, и показателями титра специфических антител не установлено. Также не определялась корреляция между показателями напряженности иммунитета и сроками проведения вакцинации.

Специфические иммуноглобулины класса G к вирусу краснухи были обнаружены у 168 (97,7 %, 95 % СІ: 94,1-99,3) человек первой и 139 (86,8 %, 95 % СІ: 80,6-91,6) женщин второй группы, что свидетельствовало о наличии специфического иммунитета. Широкое распространение краснухи поддерживается за счет инаппарантных форм заболевания. Так, по данным лабораторного обследования, у 77 из 123 женщин первой группы и у 106 из 120 второй группы серопозитивных, ранее не вакцинированных и отрицавших заболевание определялись защитные титры антител к этой инфекции, что может свидетельствовать о перенесенном заболевании, возможно, в стертой, инаппарантной форме. Доля предполагаемых инаппарантных форм краснухи составила 62,6 (95 % СІ: 53,4-71,1) % и 88,3 (95 % СІ: 81,2-93,4) % в двух группах студенток.

Сравнение средних значений титров антител к вирусу краснухи у студенток старших и младших курсов показало, что у учащихся І-Ш курсов титр антител был выше Ме = 251,0 (132,0-340,0), чем у старшекурсниц Ме = 81,0 (76,5-270,0), и = 7827,5, Z = -4,73, р < 0,001, г = -0,27.

С учетом анамнеза и полученных лабораторных данных студенты младших курсов были разделены на три подгруппы: вакцинированные, болевшие, указавшие на заболевание и вакцинированные. В первой подгруппе средний титр специфических антител составил (217,6 ± 19,5) МЕ/мл (95 % СІ: 178,1-

257,1), во второй - (235,2 ± 10,8) МЕ/мл (95 % СІ: 213,8-256,6) и в третьей (285,0 ± 27,8) МЕ/ мл (95 % СІ: 216,8-353,1). Статистически значимой разницы при сравнении средних значений IgG к вирусу краснухи между подгруппами не получено.

В группе старшекурсниц средние показатели титров антител были выше у вакцинированных Ме = 221,0 (80,0-306,0), чем у болевших Ме= 81,0 (76,0-

268,0) женщин, и = 786,0, Z = -2,08, р = 0,03, г = -0,17.

Для оценки напряженности противокраснушного иммунитета исследователи, изучающие эту проблему [5, 9, 13, 15], предлагают условно оценивать титры от 0 до 10 МЕ/мл как отрицательные, от 11

до 50 — как низкие, от 51 до 100 — слабоположительные, от 101 до 150 МЕ/мл — положительные, выше 151 — высокие. Для более детальной характеристики специфического иммунитета мы распределили защитные титры согласно предложенной классификации.

По нашим наблюдениям, у студенток первых трех курсов преобладали высокие значения специфических иммуноглобулинов класса G, причем среди вакцинированных и указавших на заболевание наблюдались только их высокие показатели (рис. 1).

и т II

ш шШш

10.6%

из: 1 мі

Вакцинированные против краснухи Болевшие краснухой Указавшие на краснуху и

вакцинированные

115-50 низкие 0 51-100 слабоположительные 0101-150 положительные 0 более 151 высокие

Рис. 1. Распределение противокраснушных антител к вирусу краснухи у студенток младших курсов

В группе старшекурсниц у вакцинированных в

1,9 раза чаще регистрировались высокие показатели иммуноглобулинов класса в и отсутствовали низкие и положительные уровни противокраснушных антител (рис. 2).

Вакцинированные против краснухи Болевшие краснухой

И 15-50 низкие 0 51 -100 слабоположительные

Ш 101-150 положительные 0 более 151 высокие

Рис. 2. Распределение противокраснушных антител к вирусу краснухи у студенток старших курсов

Обсуждение результатов

Краснуха для Архангельской области остается значимой инфекцией, что обусловлено высоким уровнем заболеваемости [10] и большим удельным весом инаппарантных форм заболевания. В целом среди всех обследованных женщин неманифестное течение краснухи зарегистрировано у 75,3 (95 % С1:

69,3—80,5) %. Удельный вес инаппарантных форм значимо отличался у студенток начальных и старших курсов медицинского университета, р < 0,001. Так, у учащихся первых трех курсов он составил 62,6 %, у старшекурсниц — 88,3 %. Высокий процент не-

типичного течения краснушной инфекции объяснял разницу между должной и фактической долей невосприимчивых лиц в обеих группах.

Сходство клинической картины краснухи со многими инфекциями, протекающими с синдромом экзантемы

— скарлатиной, корью, иерсиниозной, адено-, энтеро-, парвовирусной инфекциями — затрудняет постановку диагноза и требует обязательного лабораторного подтверждения [4, 6, 8]. Фактически ни одна женщина ранее не обследовалась на специфические антитела к вирусу краснухи, в том числе и среди респондентов, которые отметили инфекцию в анамнезе.

По результатам иммуноферментного анализа, 3 из 88 (3,4 %) женщин, которые указали на перенесенную инфекцию, не имели противокраснушных антител, что свидетельствовало об отсутствии у них специфической защиты. У одного (1,1 %) респондента из этой группы краснуха была диагностирована дважды.

Европейское региональное бюро ВОЗ в стратегической программе предупреждения врожденной краснухи предлагает считать критерием эпидемиологического благополучия у женщин детородного возраста уровень восприимчивости к краснухе менее 5 %. Министерство здравоохранения РФ установило этот критерий на уровне менее 7 % [4].

Иммуноферментный анализ позволил выявить группу риска по развитию СВК, которая составила 14,3 (95 % С1: 9,3-20,7) % у старшекурсниц и 2,9 (95 % С1: 0,9-6,6) % у студенток младших курсов, р < 0,001. Вероятно, эта разница может быть обусловлена меньшим охватом вакцинацией против краснухи студенток IV—VI курсов в связи с началом иммунизации в 2000 году.

Одним из аспектов эпидемиологического надзора за краснушной инфекцией является объективная оценка эффективности вакцинации [4]. В группе однократно иммунизированных был установлен высокий (95,6 %) уровень поствакцинальной защиты. Хорошо защищены от краснушной инфекции 87,4 (95 % С1: 82,0—92,3) % студенток первых трех курсов и 82,5 (95 % С1: 75,8—88,1) % старшекурсниц, у которых значения титров антител специфических 1§в превышали 51 МЕ/мл в сыворотке крови, р = 0,2.

Для профилактики краснухи и синдрома врожденной краснухи необходимо иммунизировать женщин с низким (16 — 50 МЕ/мл) уровнем противо-краснушного иммунитета [15] и серонегативных, удельный вес которых в исследуемой выборке составил 12,6 (95 % С1: 7,7—18,0) % у студенток младших курсов и 17,5 (95 % С1: 11,9 — 24,2) % у старшекурсниц.

Таким образом, проведенное исследование показало, что напряженность специфического гуморального иммунитета у вакцинированных против краснухи молодых женщин выше, чем у перенесших заболевание. Среди студенток 1—111 курсов в вакцинации нуждаются 12,6 % женщин, среди старшекурсниц

— 17,5 % обследованных.

Список литературы

1. Бектимиров Т. А. Мировой опыт иммунопрофилактики краснухи / Т. А. Бектимиров // Вакцинация. — 2004.

- № 6(36). - С. 3-4.

2. Бектимиров Т. А. Успехи вакцинопрофилактики кори, краснухи и эпидемического паротита за рубежом / Т. А. Бектимиров // Вакцинация. — 2006. — № 4 (46),

- С. 4-5.

3. Бююль А. SPSS: искусство обработки информации, Анализ статистических данных и восстановление скрытых закономерностей : пер. с нем. / А. Бююль, П. Цефель — СПб. : ООО «ДиаСофтЮП», 2001. - 608 с.

4. Бурашникова И. П. Эпидемиологический надзор за краснушной инфекцией на административной территории Западно-Сибирского региона : автореф. дис. ... канд. мед. наук / Бурашникова Ирина Павловна. — Омск, 2004. — 23 с,

5. Заргарьянц А. И. Серологический мониторинг за состоянием гуморального иммунитета у привитых против краснухи / А. И. Заргарьянц, И. Б. Репина, И. В. Яковлева и др. // Материалы научно-практической конференции, посвященной 50-летию детского инфекционного отделения МОНИКИ. - М., 2008. - С. 88-91.

6. Оберт А. С. Клинико-иммунологическая характеристика краснухи в Алтайском крае / А. С. Оберт, Л. И. Зиновьева, В. И. Орлов и др. // Приложение к журналу «Инфекционные болезни» : материалы I ежегодного Всероссийского конгресса по инфекционным болезням 30 марта—1 апреля 2009. — С. 157.

7. Онищенко Г. Г. Государственная политика в области иммунопрофилактики инфекционных заболеваний / Г. Г. Онищенко // Вакцинопрофилактика при нарушении здоровья. — М., 2001. — С. 56—80.

8. Репина И. Б. Современные проблемы краснухи / И. Б. Репина // Российский медико-биологический вестник имени академика И. П. Павлова. — 2003. — № 1—2. — С. 126-129.

9. Репина И. Б. Состояние показателей иммунизации против краснушной инфекции в Московской области / И. Б. Репина, Н. В. Россошанская, Е. Н. Кудрявцева и др. // Материалы научно-практической конференции, посвященной 50-летию детского инфекционного отделения МОНИКИ. - М., 2008. - С. 123-127.

10. Рогушина Н. Л. Эпидемиология краснухи и характеристика противокраснушного иммунитета на территории Архангельской области, Россия, в 1979—2007 гг. / Н. Л. Рогушина, О. В. Самодова, Л. В. Титова и др. // EpiNorth. - 2009. - Т. 10, № 1. - С. 12-17.

11. Руководство по организации эпидемиологического надзора за корью и врожденной краснушной инфекцией в европейском регионе ВОЗ : пер. с англ. — Женева : ВОЗ,

2003. - 80 с.

12. Таточенко В. К. Новая тривакцина против кори, краснухи и паротита Приорикс / В. К. Таточенко // Вопросы современной педиатрии. — 2002. — № 2. — С. 1—4,

13. Троицкая Н. Б. К вопросу об эпидемиологическом надзоре за краснушной инфекцией в ФГУ «Поликлиника консультативно-диагностическая» / Н. Б. Троицкая, М. П. Тарасенко, Н. Ю. Симакова // Сборник научнопрактических работ «Современные подходы к профилактике, диагностике и лечению детей в амбулаторных условиях» к 30-летию ФГУ «Поликлиника консультативнодиагностическая». — М., 2006. — С. 27—36,

14. Тулисов А. В. Влияние загрязнения атмосферного воздуха и вакцинопрофилактики на эпидемический процесс и иммунитет к вирусу краснухи : автореф. дис. ..,

канд. мед. наук / Тулисов Андрей Владимирович. — СПб., 2006. - 22 с.

15. Феклисова Л. В. Серопопуляционный иммунитет к краснухе / Л. В. Феклисова, И. Б. Репина, Б. Ф. Лази-кова // Инфекционные болезни. — 2007. — Т. 5, № 2.— С. 25-28.

16. Фисенко Ю. Ю. Роль вакцинации против краснухи в профилактике соматических, психоневрологических и нейросенсорных нарушений у детей / Ю. Ю. Фисенко, В. А. Фисенко, А. Л. Заплатников // Вакцинация. — 2006. — № 4(34). — С. 7—8.

17. Юминова Н. В. Вакцинопрофилактика кори, эпидемического паротита и краснухи: двойной эффект / Н. В. Юминова // Вакцинация. — 2008. — № 1—2(52). — С. 5—7.

18. Элиминация кори и предупреждение врожденной краснушной инфекции. — ВОЗ, 2005. — 31 с.

19. Gyorkos T. W. High rubella seronegativity in daycare educators / T. W Gyorkov, C. Beliveau, E. Rahme, et al. // Clin Invest Med. — 2005. — Vol. 28(3). — P. 105—111.

20. Katow S. Molecular epidemiology of rubella virus in Asia: utility for reduction in the burden of diseases due to congenital rubella syndrome / S. Katow // Pediatr Int. —

2004. — Vol. 46(2). — P. 207—213.

21. Sathanandan D. Factors associated with low immunity to rubella infection on antenatal screening / D. Sathanandan, L. Gupta, B. Liu, et al. // Aust N Z J Obstet Gynaecol. —

2005. — Vol. 45(5). — P. 435—438.

22. Wysokinska T. The prevalence of anti-rubella antibodies in women of childbearing age in Poland / T. Wysokinska, W Janaszek, B. Bucholc, et al. // Vaccine. — 2004. — Vol. 7, N 22(15—16). — P. 1899—1902.

HAND PURULENT DISEASES IN RESIDENTS OF RURAL LOCALITY WITH UNDEVELOPED INFRASTRUCTURE RUBELLA IMMUNITY STRESS IN FEMALE STUDENTS

N. L. Rogushina, О. V. Samodova, L. V. Titova

Northern State Medical University, Arkhangelsk

High indices of rubella morbidity rate, involving of older persons into the epidemic process, absence of clear data on prevalence of the syndrome of congenital rubella determine urgency of studying rubella infection and assessment of specific immunity in young women. A study of specific immunoglobulins G to rubella virus by the method of an immunofermental analysis in 332 female students of the Medical University has been conducted. The examination results showed that 92,5 % of the women were resistant to rubella infection, most of them formed a high defense level. Specific humoral immunity stress in immunized persons was higher in comparison with those who had rubella infection.

Key words: rubella, immunity, immunization, students, Arkhangelsk region.

Контактная информация:

Рогушина Наталья Леонидовна — аспирант кафедры инфекционных болезней с курсом детских инфекций Северного государственного медицинского университета

Адрес: 163000, г. Архангельск, пр. Троицкий, д. 51

E-mail: Shishovanl@mail.ru

Статья поступила 29.06.2009 г.