CC BY
24
LINGUISTICS, LITERARY & FOLKLORE STUDIES
Copyright © 2017 by the Kalmyk Scientific Center of the Russian Academy of Sciences
Published in the Russian Federation
Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanities
of the Russian Academy of Sciences
Has been issued since 2008
ISSN: 2075-7794; E-ISSN: 2410-7670
Vol. 30, Is. 2, pp. 44-54, 2017
DOI 10.22162/2075-7794-2017-30-2-44-54
Journal homepage: http://kigiran.com/pubs/vestnik
UDC 811.512.37
The Directional Case in Kalmyk (Evidence from the Epic of 'Jangar')
Evgeniy V. Bembeev 1, Tsagan D. Mandzhieva 2
1 Ph.D. in Philology (Cand. of Philological Sc.), Senior Research Associate, Department of Mongolian Philology, Kalmyk Scientific Center of the RAS (Elista, Russian Federation). E-mail: galdma@yandex.ru.
2 Laboratory Assistant, Department of Mongolian Philology, Kalmyk Scientific Center of the RAS (Elista, Russian Federation). E-mail: mandzhieva.96@mail.ru.
The article considers the use of the directional case with evidence from multi-temporal records of the Kalmyk heroic epic of Jangar. The language of the epic — oral-poetic by nature with its certain impact in the development of the national literary language — definitely reflects the living colloquial language at the time the epic songs were recorded and, thus, preserved. The language of the epic comprises both new forms and some archaic features that stand for a certain stage of language development. The analysis of multi-temporal Jangar texts reveals that within the early records (the first half of the 19th century) the directional case formant -ur/-ur was not used. This is supported by some data on Kalmyk grammar issued at approximately the same time. However, A. Bobrovnikov points out special particles -yur; -gur (-uur; -our in Kalmyk and colloquial Mongolian) and defines their functional-semantic meaning as 'the one describing the path to follow or line of action'. Along with this, we have also examples of an affix etymologically similar to that of the directional case and initially found within adverbs semantically denoting the direction of motion or place. The directional case as such was first mentioned in the Grammar of Colloquial Kalmyk by V.L. Kotwicz. Records of the first half of the 20th century (the epic cycle of Eelyan Ovla, epic cycle of taleteller Mukebyun Basangov, epic cycle of taleteller Dava Shavaliev, a song from the repertory of Badma Obushinov) already contain forms of the directional case (-ur/-ur) in nominative parts of speech. Besides, the directional affix is often followed by possessive markers (-n/-n'). Of special interest is the fact that there is an adverbial suffix (-uur; -our in Kalmyk and colloquial Mongolian) etymologically similar to that of the directional case (-ur/-ur) and semantically denoting the direction of motion or place. We may conclude that during the formation of the directional case there were two mutually approaching processes: the adverbial suffix (-uur; -our in Kalmyk and colloquial Mongolian) semantically merged with the postposition-adverb uruyu^uru ^ruu (ruu/luu/luu) ^ uurp (uur) 'downwards, towards'. Thus, it can be concluded that the directional case took its final form in colloquial Kalmyk at the turn of the 19th-20th centuries, absorbing some functions of the dative-locative and instrumental cases; it was also accompanied by decrease in the use of the postposition tal 'towards'.
Keywords: Jangar epic, declension, directional case.
Abstract
Падежные формы в монгольских языках выработались в процессе исторической эволюции, которая выражалась, с одной стороны, в усложнении языка в результате грамматикализации и размытия физических оболочек служебных слов, а с другой стороны — в упрощении отдельных уровней и подуровней языка. Процесс этот затрагивает все аспекты естественного языка, поэтому с момента зарождения научного монголоведения вопросы, связанные со склонением имен, интересуют умы ученых. В данной статье рассматривается употребление направительного падежа на материале калмыцкого героического эпоса «Джангар». Язык эпоса представляется интересным в том плане, что это, прежде всего, язык устно-поэтический, развивавшийся параллельно письменному (книжному) калмыцкому языку, поэтому он представляет интерес не только потому, что он влиял на становление норм национального литературного языка, но и потому, что он отражает в определенной мере живой разговорный язык на момент записи и фиксации песен эпоса, являясь важным источником изучения истории калмыцкого языка. Но вместе с этим в языке эпоса наряду с новыми формами нередко имеют место и архаические черты, которые отражают определенный этап развития языка.
Падежные формы и их семантика в калмыцком языке специально рассматривались в работах Б. Х. Тодаевой [1946; 1960], С. М. Трофимовой [1984].
Как известно, в системе склонения имен монгольских языков направительный падеж считается одним из поздних. В старописьменном монгольском языке [далее — СПМЯ] Г. Д. Санжеев различает 9 падежей: именительный, родительный, винительный, дательно-местный, местный, исходный, орудный, совместный, соединительный [Санжеев 1964: 62-66]. Исследователь памятника письменности классического письменного монгольского языка XVII в. «Алтан Тобчи» М. Н. Орловская также выделяет 9 падежей: именительный, винительный, родительный, дательно-местный, местный, исходный, орудный, совместный и соединительный [Орловская 1984: 21]. По мнению ученых-монголистов, образование аффикса направительного падежа восходит к послелогу-наречию ыгиуы ^ уру ^ руу (PYY / луу / луу) ^ уур (уур) 'вниз, по направлению к [по]' [Санжеев 1953: 175; Бер-
тагаев 1961: 8]. В СПМЯ послелог-наречие игиуи писался отдельно от слова, не зависел от гармонии гласных, от открытости и закрытости основы слова. М. Н. Орловская считает, что послелог игиуи «употребляется для обозначения передвижения вниз» и в качестве послелога управляет основой [Орловская 1984: 198]. Она также считает, что «в современном языке послелог игиуи грамматикализовался в падежный показатель руу / луу (направительный падеж), с подчинением закону гармонии гласных и чередованием начальных р~л в зависимости от конечного звука основы (л употребляется после основ на -р)» [Орловская 1984: 198]. Необходимо отметить, что у послелога игиуи имеется антоним дgдde / дgede, обозначающий направление движения вверх ('по', 'к') [Санжеев: 1964: 226; Орловская 1984: 198]. Известный исследователь старописьменного калмыцкого языка Д. А. Павлов также, ссылаясь на мнение Г. Д. Сан-жеева, считает, что «в калмыцком языке не было направительного падежа. Появление этого падежа <...> связано с переходом послелога уру: (ру) в аффикс падежа (ур / ур): Ыл ^ Ылур 'к реке' [Павлов 1976: 33].
Рассматривая историю изучения собственно калмыцкого языка, необходимо отметить, что уже в первых грамматиках строй калмыцкого языка получил довольно полное освещение, особенно в отношении таких разделов, как фонетика и морфология. Собственно первая «Грамматика калмыцкого языка» обязана своим появлением профессору Казанского университета А. В. Попову [1847]. Автор подробно раскрывает систему склонения калмыцкого языка, отмечая, что в зависимости от окончания основ слов «существительные имена <...> разделяются на три склонения» [Попов 1847: 43]. Он выделяет восемь1 падежных форм: именительный (основа слова), родительный, отделительный, дательный или местный, винительный, звательный, творительный инструментальный, творительный совокупительный [Попов 1847: 49-50]. Необходимо отметить, что автор грамматики приводит не только устоявшиеся книжные формы падежных окончаний, но и разговорные, как он их называет, «про-
1 Автор в параграфе 70 ошибочно указывает, что в калмыцком языке имеется 9 падежей, хотя ниже он рассматривает и приводит примеры склонений только восьми падежных форм [Попов 1847: 49].
сторечные», формы. А. В. Попов не выделяет направительный падеж, но здесь интересно его замечание, касающееся наречий места. Помимо собственно наречий, семантически выражающих направление движения, — inaqsi, inaqsida, inaru, naru 'сюда'; cinaqsi, cinaqsida, caru 'туда, далее'; dere, deqsi, deqside, degür 'наверху'; ódo 'вверх' и т. д., он причисляет к наречиям места «особенный вид наречий, выражающих направление и способ движения предмета», которые образуются из имен существительных в творительном инструментальном и дательном падежах, отвечающих на вопросы куда? или где?, например: dalai 'море' — dalayiyar 'море (по морю?)', aru 'зад' — aruyar 'задом', ger 'дом' — gerte 'домой' [Попов 1847: 179-181].
Автор следующей «Грамматики монгольско-калмыцкого языка» А. Бобровни-ков подробно рассматривает систему склонения имен, выделяя 7 падежей: именительный (основа слова), родительный, винительный, исходный, местный, творительный, соединительный. А. Бобровников указал еще на два редко употребительных падежа: падеж, назначенный для показания меры в высоту по частям тела живых существ, и звательный падеж. Как и автор предыдущей грамматики, А. Бобровников не выделяет направительный падеж. Вместе с тем в главе III «Частицы», выделяя «частицы особенного производства», он пишет, что «кроме склонения для производства частиц употребляются еще следующие окончания: 1) -yur; -gür (в калмыцком и разговорном монгольском -uur; -oür)» [Бобровников 1849: 192]. Описывая функционально-семантическое значение данного окончания, автор отмечает, что они образуют частицы, «описывающие путь, по которому совершается движение или образ совершения действия. Корнями этих частиц служат имена и корни частиц, имеющих форму местного падежа. Например: tügürigoür 'кругом' от tügüriq 'кружок'; degüür 'поверху' от dere 'наверху'; xoyiyuur 'в последствии, позади' от xoyino 'после'; xayuur 'по каким местам' от xamiya 'где'; nayuur 'по здешней стороне' от nadu 'по сю сторону, ближе'; cayuur 'по той стороне' от cana 'по ту сторону, далее'» [Бобровников 1849: 192]. Помимо данных окончаний, автор указывает на аффиксы -qsi и -si, посредством которых производятся «частицы», также семантически показывающие направление движения. На-
пример: inaqsi 'сюда'; doroqsi 'вниз'; casi 'туда, прочь' [Бобровников 1849: 192-193].
Известный исследователь монгольского языка М. Н. Орловская считает, что послелог degegür 'поверх' образован от основы dege= и наречного суффикса =gür (ср. также qoyina — qoyi= + =yur) [Орловская 1984: 197, 200].
Таким образом, авторы первых двух грамматик не выделяют направительного падежа при склонении имен. Вместе с тем
A. В. Попов опосредованно (указывая на наличие наречия degür 'наверху'), а А. Бобровников прямо (выделяя окончание -yur. -gür; в калмыцком и разговорном монгольском -uur; -oür) выделяют формант -uur; -oür, который семантически указывает направление движения. Однако эти форманты используются только для образования наречий («частиц» по А. Бобровникову). Необходимо также отметить, что эти две грамматики в основе своей построены на книжном калмыцком и монгольском языках, где в первую очередь приводятся книжные формы той или иной парадигмы. Вместе с тем, авторы старались в некоторых случаях приводить и разговорные («просторечные») формы.
В отличие от вышеуказанных работ,
B. Л. Котвич поставил задачу «составить краткий очерк грамматики калмыцкого разговорного языка» на основе живой речи калмыков [Котвич 1929: VII]. Рассматривая парадигму склонения имен калмыцкого языка, В. Л. Котвич различает 10 падежей: именительный, звательный, родительный, дательный, винительный, исходный, творительный, соединительный (две формы), направления и предельный [Котвич 1929: 147]. «Падеж направления, — пишет автор, — обозначает предмет, по направлению к которому совершается движение. Для образования его употребляется приставка -уур; -YYP: ац — ацуур; цаг — цагуур» [Котвич 1929: 160]. Кроме этого, интерес вызывает замечание В. Л. Котвича, касающееся «особых приставок» — тал 'в сторону, по направлению к'; дёрэ 'на, над'; дотр 'внутрь, в'. В частности, он предполагает, что «со временем здесь образуются новые падежи, но пока признать эти наречия падежными приставками мешают два обстоятельства: 1) они употребляются еще и в значении самостоятельных слов и 2) не подчиняются закону гармонии гласных» [Котвич 1929: 195-196].
Таким образом, в своей работе, которая была подготовлена в 1915 г. и издана в 1929 г., В. Л. Котвич выделяет направительный падеж в системе склонения калмыцкого языка. Это объясняется тем, что в живой разговорной речи калмыков уже, возможно, этот падеж широко использовался в именных и субстантивированных словах.
В «Грамматике калмыцкого языка» 1940 г. Г. Д. Санжеев также отмечает наличие направительного падежа в системе склонений калмыцкого языка. «Имена в направительном падеже, — пишет он, — имеют окончания: 1) -ур или -yp (по гармонии гласных), если они оканчиваются на любой согласный, кроме ц, или редуцированный гласный, в письме не обозначаемый, и 2) -hyp или -hYP (по гармонии гласных), если они оканчиваются на любой долгий гласный и заднеязычный ц» [Санжеев 1940: 48].
В 1966 г. Б. Б. Бадмаев в «Грамматике калмыцкого языка» выделяет 9 падежей: именительный, винительный, родительный, дательно-местный, творительный, совместный, соединительный, исходный и направительный [Бадмаев 1966: 28].
В нормативной грамматике калмыцкого языка отмечается наличие 11 падежей: именительный, винительный, родительный, дательно-местный, исходный, орудный, совместный, соединительный, направительный, а также два редкоупотребительных (звательный и предела) падежа [Грамматика 1983: 102].
Исследователь литературного ойратско-го языка XVII в. Н. С. Яхонтова выделяет 8 падежных форм: именительный, винительный, родительный, дательно-местный, исходный, орудный, совместный и соединительный падежи [Яхонтова 1996: 44]. Анализ калмыцкого языка XVIII в. на материале деловых писем, выполненный Д. А. Сусее-вой, также указывает на наличие 8 падежных форм: именительный, родительный, дательный, винительный, творительный (орудный), совместный, соединительный, исходный [Сусеева 2011: 89].
В современном калмыцком языке направительный падеж образуется с помощью аффиксов -ур / -ур / -hyp / -hYP / -гур / -гур, который присоединяется к основе слова в зависимости от конечной буквы. Этот падеж указывает на направление действия и отвечает на вопрос кенур? ('в направлении кого?') юунур? ('в направлении чего?'). Основные значения направительного падежа следующие: 1) обозначает лицо, предмет,
к которому направлено действие; 2) обозначает пункт назначения действия; 3) может выражать обстоятельство времени при наличии в предложении временных слов и глаголов движения. Несмотря на тот факт, что к направительному падежу перешли некоторые функции дательно-местного падежа, связанные с внешней стороной направления, значения, связанные с обозначением места нахождения или приближения, сохранились за дательно-местным падежом [Грамматика 1983: 131].
Таким образом, анализ грамматик калмыцкого языка показывает, что первое упоминание о направительном падеже мы находим в грамматике разговорного калмыцкого языка В. Л. Котвича. Можно предположить, что окончательно направительный падеж сформировался в разговорном калмыцком языке на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Рассматривая употребление направительного падежа на материале текстов калмыцкого героического эпоса «Джангар», необходимо отметить разновременной характер записи циклов песен или отдельных песен (вторая половина XIX - вторая половина XX вв.), их диалектные особенности, разные школы исполнительского мастерства джангарчи и т. д. В настоящее время сформирован корпус текстов, состоящий из 28 песен. Для удобства мы решили разделить их по временному критерию:
I. Ранневременные записи: Малодербетов-
ский цикл (3 песни, записаны в 1862 г.), Багацохуровский цикл (3 песни, записаны в 1854-1862 гг.);
II. Записи первой половины XX в.: эпический цикл сказителя Ээлян Овлы (10 песен, магтал, записаны в 1908 г.), эпический цикл сказителя Мукебюна Басан-гова (6 песен, записаны в 1939 г.), эпический цикл сказителя Давы Шавалиева (4 песни, магтал, записаны в 1939 г.), песни из репертуара Бадмы Обушинова (1 песня, записана в 1901 г.);
III. Поздневременные записи Насанка Бал-дырова (1 песня, записана в 1966 г.).
I. Ранневременные записи, к которым можно отнести Малодербетовский цикл (3 песни) и Багацохуровский цикл (3 песни) не обнаруживают употребление направительного падежа. Направление действия выражается посредством употребления дательного-местного или орудного падежей, а также послелогов тал 'по направлению, к', ввд 'по направлению вверх, к', наречия уру 'вниз по направлению'. Например:
Биььетм ор тне KIH ор тне ЯЛ8, 2017, Уо1. 30, Is. 2
Малодербетовский цикл
Долда Зеерд ащрhта, АщрЫн ууШ Yрн — Долъфрхн сээхн Зеердиг Дуут Щафрин ергэ тал зврYлэд hарв. С жеребцом Долда-Зерде [во главе], Жеребца [того] был он первенцем. Испытанного [скакуна], красавца Зерде Славного Джангара ко дворцу повели.
hунхн Улан Шовшур гищ нер вгв. Нарн hархин зун узуг тал Афучлщ йовтл, ^чтэ ку.лгин тоосн hарв. Трехлетним Алым Шовшуром его нарекли. От восхода солнца по левой стороне Охотился он, когда От могучих кюлюков [туча] пыли поднялась.
- Бидн энд бээдг Нарн ^шг Зандн хаани бодцгуд билэ бидн, Нарн hархин барун узуг тал бээдг Шар ^лын hурвн хаани Алв авад, хэрщ йовна бидн. - Мы здешней страны, Наран Гюшиг Зандан хана богатырями были, От солнечного восхода по правой стороне живущих С трех ханов шарайгольских Собрав дань, возвращаемся.
Тавцц Зандн уулын ергэр вед дYYвр Зеерд hарад ирв. Плосковерхой сандаловой горы Тавцанг Зандан Гордый Зерде на вершину его вынес.
Хээрхн Цаhан уулын ергэр вед hарад ирв. Священной белой горы Цаган К вершине он поднялся.
Махн квврэд, болад ирхин алднд Хойр кввун уру хэлэhэд, ведэн хэлэхин заагт Махн чиг уга, Эмгн чиг уга болад одв. Мясо пениться-поспевать как стало, Двое молодцов только вниз Да вверх глядь-поглядь — И мяса как не бывало, И старуха [бесовка] пропала!
Багацохуровский цикл
Дала замбин бичрнъ Самбл сууЫн салъкнд дээвлхдэн Далн тавн тецгрин аhар тал «Дар[а] эк», «Сидди» номин айсар яцнлдв. Густая листва, когда шумела на ущельном ветру, самбал [называемом], К обители семидесяти пяти тенгриев, возносящемуся молебному пению «Дара эке» и «Сидди» подобно шелестела.
Ут зандн модни Улан шар бичрнъ Оhтрhу тал савшхдан Высокого сандала Красно-жёлтые листья, Когда к небу тянулись...
Хурдн Алгарн аду еед одв. На резвом Алаге своём к табуну поскакал.
Нээмн мицhн сорнц сорлh усни йорал еед сорна. Восемь тысяч водоворотов тянут ко дну.
ТYрг уру татщ унhаhад, Нурhн деернъ сарвлзгч хойр hаринъ кулв. Стянув его вниз, ничком уложив, На спине раскинутые руки ему связал
В ранневременных циклах довольно часто используются послелоги, образованные путем прибавления наречного суффикса -ур, -ур, -Ьур, -гур. Посредством
этих послелогов также осуществляется управление именными формами для выражения пространственных отношений. Например:
Малодербетовский цикл
вндр кулгин дораhур, БоЫи кулгин деегур Ецсг сээхн толhаг ялмн сээхн хаадан авв. Под высокими кюлюками, Поверх маленьких [невысоких] кюлюков перемахивая], Как стройная [песня] ладную, голову, Как у тушканчика, [точеным] красивым, к передним ногам пригнул.
YYдтин дораhур, врктин деегур сунад одв. Под дверными низами [юрт], Над дымниками [юрт] вытянулся [конь в прыжке].
Нэрн цаhан хавсн заагур Нээтг улан Ылднъ щргэд, Холъкад одв... В промежутке тонких белых ребер его Трепетную алую основу [жизни его] поразил... [Копье в ней] раскачал-провернул.
Багацохуровский цикл
Уулын дуцгэ цаhан дольган дотраhур Орад ввмэд одвл... В белые волны, с гору высотой, Друг на друга накатывающиеся, Войдя, он поплыл.
Сай щува цахрин дотраhурнь Зарлн зэрлг болад йовхлань... Когда по многолюдному цахару [хотону], Выведывая, расспрашивая, он проезжал...
Сарул сээхн тала дотраhур Сээхн Зеердин аминь эргулэд, Аашна гинэл. Прекрасного Зерде повернув, По светлой прекрасной равнине Едет он [Хонгор], говорят.
II. В записях первой половины XX в. ний также выражается посредством употре-(эпический цикл сказителя Ээлян Овлы, эпи- бления дательного-местного или орудного ческий цикл сказителя Мукебюна Басангова, падежей, послелогов тал 'по направлению, эпический цикл сказителя Давы Шавалие- к', а также спорадически — с помощью на-ва, песня из репертуара Бадмы Обушинова) речияуру 'вниз по направлению', ввд 'по набольшая часть пространственных отноше- правлению вверх, к'. Например:
Эпический цикл сказителя Ээлян Овла
Эн 3p^YhuH Мвцгн ЦаhaH уулын Ар тал бззЫч Хойр Mepm3h3H», — гmhad... «Ты со своими двумя конями Будь на северной стороне Серебристо-белой горы Эрклю», — [Хонгор] сказав...
Зуран экн тал бзздг Зун нззмн хоцхинь 3YYe, Кузун тал бзздг Курл нззмн хоцхинь 3YYe. [По бокам] крупа подвесил Сто восемь бубенцов, На шею повесил Восемь бронзовых бубенцов.
Арвн хойр CYp3rn * Амн ввд деврзд... Двенадцать отваг Стали [грудь] распирать [букв. через рот выходить]...
Эзрстин хар елдцгзр Толhа ввднь дарад одв... [Хонгор] ударил [Монхля] по голове Скрученной черной плетью...
Эпический цикл сказителя Мукюбена Басангова
Бумбин орн гидг орта Богд Щафр гидг хан тал оч йовнав... Еду к богдо Джангару, Владыке страны Бумба...
haзрин вр догдлад одлал. YydH тал авч haрхм биш! — гищ келнз. Не нужно передвигать его к двери!» — сказала она.
Шар хавхин ууднд авч ирзд: Подвели [его] к желтым дверям [дворца]:
Курл шутэндэн эн Курзд мвргзд орквл. Подойдя к бронзовому божеству, Поклонился ему.
ХоцНрин уудэр ирвл: - Хоцкр та, — гивл— Подъехал он к дверям [кибитки] Хонгора и крикнул: — Вы, Хонгор, ...
Эпический цикл сказителя Давы Шавалиева
Арнзлын хурдн Зеердин Бззрлдг haзрт курэд ирхлз... Прибыл к месту обитания Резвого аранзала Зерде
Усн талнь шахн чавчад, Далан кввзд ээрн бззщ чавча... К большому морю прижимая, рубили их, На берегу океана, собирая их в кучу, рубили.
hурвн бум ку.мни ора деегур Ик шар тулмта Баатр Бадмин Уланиг хаяд вгв. Богатырь Хошун Улан Поверх макушек трехсоттысячного войска перескочил, Схватил тулум и снова бросил [Джилгану].
Нззмн мицhн щидин деегур Дврвн мвчзн курглуга hзрзддг... Перепрыгивает он через острия восьми тысяч копий, Не зацепив их конечностями...
В записях первой половины XX в., помимо вышеуказанных форм, уже встречаются имена в форме направительного падежа, выражающие направление действия. Например, в репертуаре Ээлян Овлы в форме
направительного падежа встречается местоименное наречие бий. Более того, послелог тал, который семантически уже несет значение направления действия, также наращивает формант направительного падежа:
Эпический цикл сказителя Ээлян Овлы
«Би турулщ замин manahyp одсув», — гищ, Бвгн-тошн гYYhэд hape. «Первым делом в поварскую [букв. в сторону поварской] схожу», — сказав, пригнувшись побежал.
Бум kyцгсн цахриннь вмн 6uüshYP эргзд... Стотысячный цахар с юга объехав...
Уру 6uüshYpHb эргзд, Шидрдс гmhad щрзд ирв. Обойдя [кон] сзади, [К мальчикам] приблизился он.
Нзгр алтн ширзн вмн 6uüshYP Наар цаар хойр йовщ 633h3d: Прохаживаясь туда и сюда Перед золотым троном, [стал говорить]:
Нарн hapx суух хойрин xoopHdahyp темцзд... букв. Ехал между восходом и закатом солнца.
Отдельно следует отметить репертуар падеже находим не только местоименные Бадмы Обушинова, где в направительном формы, но и имена существительные.
Песня из репертуара Бадмы Обушинова
Мууст шидрдзд, KYP4 аашхлань Мус Y-зчкзд, Хойр, hуpв сорчкад, Амнур юмн эс орщ вгзд бззхлзнь, hapaд ирзд, зулна. Когда он приблизился к мусу, Стал близко подходить [к нему], Мус, увидев [Джангара], Начал втягивать его в себя, Два-три раза втягивал его. Он не входил в рот. Мус пустился бежать.
Щафр тер 6epYP Довтлад щрч ирнз Джангар сам поскакал к той молодой женщине
- Пух! Нарн орх узг}р hapгсн Алг иктз адунас Лучшего коня из нашего пегого табуна, Пасшегося в стороне захода солнца.
Нарни Ydw hapaд йовна тедн. Направился в сторону полуденного солнца.
ТедYP орщ чадхиш. Но никто не осмелился подойти к ним.
III. В поздневременной записи второй половины XX в. (песня из репертуара На-санка Балдырова) пространственные отношения выражаются посредством употребления дательного-местного, орудного и на-
правительного падежей, а также послелогов тал 'по направлению, к'. Причем имена, помимо аффикса направительного падежа, могут иметь и показатели посессивности. Например:
Песня из репертуара Насанка Балдырова
ТYYнзсн hapaд, вндр зандн модна Ора деер суугсн влн хордур гYYлгзд щрзд ирнз. Оттуда поехал он к пеликану, [что] на высоком сандаловом дереве, На самой вершине сидит.
Дегдзн алтн чикнь Деед Бумбин орн тал Селн хззчлзд бзздг... Золотистые уши его, Прядают попеременно В сторону страны верховной Бумбы...
Тана зольвн нанд бззнз! — г^зд, hульhaд haphaд вгчкзд, Уснурн орад йовад одна. То, что вы потеряли, имеется у меня! — сказав, Отрыгнула, выбросила [наземь Хонгора], Нырнула в воду, уплыла.
Нарн hapхин ар узг тал харвад оркхлань... Когда он посмотрел севернее восхода солнца..
Анализ разновременных текстов эпоса «Джангар» показывает, что в ранних записях (первая половина XIX в.) формант направительного падежа -ур / -ур не употреблялся. Это подтверждается данными грамматик калмыцкого языка, которые вышли параллельно первым записям эпоса «Джан-гар». Между тем А. Бобровников отмечает частицы особенного производства -уиг; ^йг (в калмыцком и разговорном монгольском -ииг; -дйг), функционально-семантическое значение которых он определяет как «описывающие путь, по которому совершается движение или образ совершения действия» [Бобровников 1849: 192]. Причем аффикс, этимологически схожий с аффиксом направительного падежа (-ур, -ур), изначально встречается в наречиях, семантически указывающих направление движения или место.
Первое упоминание о собственно направительном падеже мы встречаем в грамматике разговорного калмыцкого языка В. Л. Котвича [Котвич 1929: 147]. В записях первой половины XX в. (эпический цикл сказителя Ээлян Овлы, эпический цикл сказителя Мукебюна Басангова, эпический цикл сказителя Давы Шавалиева, песня из репертуара Бадмы Обушинова) мы уже встречаем употребление аффикса направительного падежа (-ур, -ур) в именных словах. Кроме того, к аффиксу направительного падежа присоединяются показатели по-сессивности (-н; -нь).
Между тем, интересен факт наличия наречного суффикса (-уиг; ^йг; в калмыцком и разговорном монгольском -ииг; -дйг), этимологически схожего с аффиксом направительного падежа (-ур, -ур). Если образование аффикса направительного падежа восходит к послелогу-наречию игиуи ^ уру ^ руу (руу / луу / ЛYY) ^ уур ^р)'вниз, по направлению к [по]', то как трактовать факт наличия наречного суффикса (-уиг; ^йг), изначально встречающегося в наречиях и семантически указывающего направление движения или места? Мы считаем, что это отражение двух встречных процессов в образовании направительного падежа: с одной стороны переход наречного суффикса -уиг; -gйг (в калмыцком и разговорном монгольском: -ииг; -дйг), с другой стороны — грамматикализация послелога-наречия иги у и *уру ^руу (руу/луу/луу) ^ уур (YYP)'вниз, по направлению к [«о]'.
Таким образом, можно сказать, что окончательно направительный падеж сформировался в разговорном калмыцком языке на рубеже XIX-ХХ вв., в связи с чем, как справедливо отмечает Д. А. Павлов, направительному падежу перешла часть функций дательно-местного и орудного падежей, а также заметно стало ссужаться употребление послелога тал [Павлов 1976: 33].
Источники Малодербетовский цикл
[МД: I] Ут Цаhан Ма^сиг богд Жа^р
дeрэцYлгсн белг. [МД:П] КYрл Эрднь МацЬ: хааг богд Ж^а^р
дeрэцYлгсн белг. [МД: III] Догшн Шар ГYргY МацЬ: хааг Дуут Улан Шовшур дeрэцYлгсн белг.
Багацохуровский цикл
[БЦ: I] Дуут богд Жа^р Догшн Хар Кинесиг
дeрэцYлгсн белг. [БЦ: II] Аср Улан Хо^р Догшн Шар МацЬ: хааг
эмдэр кел бэрж авч иргсн белг. [БЦ: III] Догшн Замбл хаана hалзу долан бодцгиг Аср Улан Хонhр ^нд Ьарта Савр хойр дeрэцYлгсн белг.
Цикл песен из репертуара Ээлян Овла
[ЭО: I] Хо^рин гер авлhна белг. [ЭО: II] Арслцгин Арг Улан Хонhр Арг Ман-зин Буурлта, Ээх Догшн Мацна хаанла бээр бэрлдгсн белг. [ЭО: III] Баатр Хар Жилhн хаанла бээр бэрлдгсн белг.
[ЭО: IV] Хошун Улан, баатр Жилhн, Аля Шоцхр
hурвна белг. [ЭО: IX] Орчлцгин Сээхн Мицъян КYчтэ Курмн
хааг эмдэр бэрж иргсн белг. [ЭО: V] Буурл hалзн мертэ Буль^рин кeвYн
Догшн Хар Санлын белг. [ЭО: VI] Дуутхулын ач, Дуутын кeвYн Аля Моцхла Жацhрин тYмн нээмин мицhин цусн Зеерд агт кеегсн белг. [ЭО: VII] КYнд Ьарта Саврин белг. [ЭО: VIII] Орчлцгин Сээхн Мицъян ТYрг хаани
тYмн шар-цоохр агт кеегсн белг. [ЭО: X] Алтн Цееж Жацhр хойрин бээр бэрлдгсн белг.
Цикл песен из репертуара Басцhа Мукевун (Мукебена Басангова)
[БМ: I] Жацhрин бийиннь тYPYн терэн авгсн белг.
[БМ: II] Шар Бирмс хаана дууни нертэ дуулх, довтлхла цэклдг Yлд хойриг Хоцhрин авч ирсн белг.
[БМ: III] Ар Y3rT бээдг Шар Кермн хаана шур делтэ, сувсн CYYлтэ, сээхн kyph hалзн адуг Хонhрин кеегсн белг.
[БМ: IV] Тавн ор hаргсн Так Бирмс хаана замг-та нуурин кевэд заядар есгсн долан сай тунжрмудыг Санлын догдлулж кееж авч иргсн белг.
[БМ: V] Аю Манзан Буурлта Ээх Манна хаана Очн болгсн Уланта Нарни Герл гидг баатрнь Ж^а^рахна шижтэ тавн юм сурж иргсн белг.
[БМ: VI] Хонhрин йисн бер Ягцана орнд оч шимулгсн белг.
Цикл песен из репертуара Шавалин Дава (Давы Шавалиева)
[ШД: I] Арнзлын хурдн Зеердиг хулха авсна туск белг.
[ШД: II] Азг Улан Хонhрин гер авлhна белг.
[ШД: III] Ке шар-цоохр мертэ Кермин кевYн Монхуляла дээллдгсн белг.
[ШД: IV] Оцл Дамбан кек Иалзн кYлгтэ Азг Улан Хонhр нисдг алг мертэ Арл Манз хааг даргсн белг.
[ШД: ЖМ] Жа^рин магтал.
Песня из репертуара Балдра Наснк (Насанки Балдырова)
[БН: I] Алдр богд Жа^рахн Ээх Догшн Манна хаанла бээр бэрлдгсн белг.
Песня из репертуара Овшин Бадм (Бадмы Обушинова)
[ОБ: I] Баатр Улан Хонhр Авлнh хаанла бээр бэрлдгсн белг.
Литература
Бадмаев Б. Б. Грамматика калмыцкого языка. Морфология: Пособие. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1966. 115 с.
Бобровников А. А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. Казань: Университет. тип., 1849. 403 с.
Грамматика калмыцкого языка. Фонетика и морфология / под ред. Г. Д. Санжеева. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1983. 335 с.
Котвич В. Л. Опыт грамматики калмыцкого разговорного языка. Изд. 2-ое. Ржевнице у Праги, 1929. 418 с.
Орловская М. Н. Язык «Алтан тобчи». М.: Наука, 1984. 234 с.
Павлов Д. А. О системе склонения имен существительных в калмыцком языке // Вопросы грамматики и лексикологии современного калмыцкого языка. М.: Наука, 1976. С. 1842.
Попов А. В. Грамматика калмыцкого языка. Казань: Университет. тип., 1847. 392 с.
Рассадин В. И., Трофимова С. М. О некоторых редких падежах в калмыцком и ойратском языках // Гуманитарный вектор. Чита: Забайкальский гос. ун-т, 2008. № 4. С. 64-66.
Санжеев Г. Д. Грамматика калмыцкого языка. М.: Изд-во АН СССР, 1940. 156 с.
Санжеев Г. Д. Старописьменный монгольский язык. М.: Наука, 1964. 90 с.
Сусеева Д. А. Грамматический строй калмыцкого языка XVIII в.: морфонология и морфология (на материале писем калмыцких ханов и их современников / отв. редакторы: А. В. Дыбо, Э. У. Омакаева. Элиста: КИГИ РАН, 2011. 240 с.
Тодаева Б. X. Семантика и синтаксис функции падежей в монголо-ойратских наречиях: Дис. ... канд. филол. наук. М., 1946. 202 с.
Тодаева Б. X. Значение и функции падежей в калмыцком языке // Записки КНИИЯЛИ. Вып. 1. Элиста, 1960. С. 163-190.
Тодаева Б. X. Послелоги в калмыцком языке // Записки КНИИЯЛИ. Вып. 2. Элиста, 1962. С. 133-147.
Трофимова С. М. Падежные формы и послелож-ные конструкции в монгольских языках и их выражение русскими предложно-падеж-ными средствами: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Элиста, 1984. 24 с.
Трофимова С. М. Падежно-послеложные конструкции монгольских языков и их русские эквиваленты / отв. ред. В. И. Рассадин. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1989. 94 с.
Яхонтова Н. С. Ойратский литературный язык XVII в. М.: Вост. лит., 1996. 152 с.
References
Badmaev B. B. Grammatika kalmytskogo yazyka. Morfologiya: Posobie [Kalmyk grammar. Morphology. A text-book]. Elista, Kalm. Book Publ., 1966, 115 p. (In Russ.).
Bobrovnikov A. A. Grammatika mongol'sko-kalmytskogo yazyka [Grammar of the Kalmyk-Mongolian language]. Kazan, Kazan Univ. Press, 1849, 403 p. (In Russ.).
Grammatika kalmytskogo yazyka. Fonetika i morfologiya / pod red. G. D. Sanzheeva [Kalmyk grammar. Phonetics and morphology. Edit. by G. Sanzheev]. Elista, Kalm. Book Publ., 1983, 335 p. (In Russ.).
Kotvich V. L. Opyt grammatiki kalmytskogo razgovornogo yazyka. Izd. 2-oe [Grammar of colloquial Kalmyk. 2nd edit.]. Prague, 1929, 418 p. (In Russ.).
Orlovskaya M. N. Yazyk «Altan tobchi» [The language of Altan Tobchi]. Moscow, Nauka Publ., 1984, 234 p. (In Russ.).
Pavlov D. A. O sisteme skloneniya imen sushchestvitel'nykh v kalmytskom yazyke [The noun declension system in Kalmyk]. Voprosy grammatiki i leksikologii sovremennogo kalmytskogo yazyka [Modern Kalmyk: questions of grammar and lexicology]. Moscow, Nauka Publ., 1976, pp. 18-42 (In Russ.).
Popov A. V. Grammatika kalmytskogo yazyka [Kalmyk Grammar]. Kazan, Kazan Univ. Press, 1847, 392 p. (In Russ.).
Rassadin V. I., Trofimova S. M. O nekotorykh redkikh padezhakh v kalmytskom i oyratskom yazykakh [About some rare grammatical cases in the Kalmyk and Oirat languages]. Gumanitarnyy vektor (Humanitarian Vector journal), Chita, Transbaikal State University Press, 2008, No. 4, pp. 64-66 (In Russ.).
Sanzheev G. D. Grammatika kalmytskogo yazyka [Kalmyk grammar]. Moscow, Publ. House of the USSR Acad. of Sciences, 1940, 156 p. (In Russ.).
Sanzheev G. D. Staropis'mennyy mongol'skiy yazyk [The Old written Mongolian language]. Moscow, Nauka Publ., 1964, 90 p. (In Russ.).
Suseeva D. A. Grammaticheskiy stroy kalmytskogo yazyka XVIII v.: morfonologiya i morfologiya (na materiale pisem kalmytskikh khanov i ikh sovremennikov / otv. red.: A. V. Dybo, E. U. Omakaeva [The grammatical system of the 18th c. Kalmyk language: morphonology and morphology (evidence from letters of Kalmyk rulers and their contemporaries. Edit. by A. Dybo, E. Omakaeva)]. Elista, Publ. Dept. of Kalmyk Inst. for Humanities of the RAS, 2011, 240 p. (In Russ.).
Todaeva B. Kh. Semantika i sintaksis funktsii
padezhey v mongolo-oyratskikh narechiyakh: Dis. ... kand. filol. nauk [Semantics and syntax: functions of grammatical cases in Mongolian-Oirat dialects. A Ph.D. thesis]. Moscow, 1946, 202 p. (In Russ.).
Todaeva B. Kh. Znachenie i funktsii padezhey v kalmytskom yazyke [Grammatical cases in the Kalmyk language: meaning and functions]. Zapiski KNIIYaLI (Notes of the Kalmyk Institute of History, Language and Literature), iss. 1, Elista, 1960, pp. 163-190 (In Russ.).
Todaeva B. Kh. Poslelogi v kalmytskom yazyke [Postpositions in Kalmyk]. Zapiski KNIIYaLI (Notes of the Kalmyk Institute of History, Language and Literature), iss. 2, Elista, 1962, pp. 133-147 (In Russ.).
Trofimova S. M. Padezhnye formy i poslelozhnye konstruktsii v mongol'skikh yazykakh i ikh vyrazhenie russkimi predlozhno-padezhnymi sredstvami: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk [Grammatical case forms and postpositional constructions in the Mongolian languages and ways to express them by Russian prepositional and case means. A Ph.D. thesis abstract]. Elista, 1984, 24 p. (In Russ.).
Trofimova S. M. Padezhno-poslelozhnye konstruktsii mongol'skikhyazykov i ikh russkie ekvivalenty / otv. red. V. I. Rassadin [Case-postpositional constructions of the Mongolian languages and their Russian equivalents. Edit. by V. Rassadin]. Novosibirsk, Nauka Publ., 1989, 94 p. (In Russ.).
Yakhontova N. S. Oyratskiy literaturnyy yazyk XVII v. [The 17th c. Oirat language]. Moscow, Vost. Lit. Publ., 1996, 152 p. (In Russ.).
УДК 811.512.37
НАПРАВИТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ КАЛМЫЦКОГО ЯЗЫКА (на материале эпоса «Джангар»)
Евгений Владимирович Бембеев 1, Цаган Дамбаевна Манджиева
1 кандидат филологических наук, старший научный сотрудник, отдел монгольской филологии, Калмыцкий научный центр РАН (Элиста, Российская Федерация). E-mail: galdma@yandex.ru.
2 лаборант, отдел монгольской филологии, Калмыцкий научный центр РАН (Элиста, Российская Федерация). E-mail: mandzhieva.96@mail.ru.
Аннотация: В статье рассмотрено употребление направительного падежа на материале разновременных записей калмыцкого героического эпоса «Джангар». Язык эпоса, являясь языком устно-поэтическим и оказывая влияние на становление норм национального литературного языка, отражает в определенной мере и живой разговорный язык на момент записи и фиксации песен эпоса. В языке эпоса наряду с новыми формами нередко имеют место и архаические черты, которые отражают определенный этап развития языка. Анализ разновременных текстов эпоса «Джангар» показывает, что в ранних записях (первая половина XIX в.) формант направительного падежа -ур/-ур не употреблялся. Это подтверждается данными грамматик калмыцкого языка, которые вышли параллельно первым записям эпоса «Джангар». Между тем А. Бобровников отмечает частицы особенного производства -yur; -gur (в калмыцком и разговорном монгольском: -uur; -our), функционально-семантическое значение которых он определяет как «описывающие путь, по которому совершается движение или образ совершения действия». Причем аффикс, этимологически схожий с аффиксом направительного падежа (-ур, -ур), изначально встречается в наречиях, семантически указывающих направление движения или место. Первое упоминание о собственно направительном падеже находим в грамматике разговорного калмыцкого языка В. Л. Котвича. В записях первой половины XX века (эпический цикл сказителя Ээлян Овлы, эпический цикл сказителя Мукебюна Басангова, эпический цикл сказителя Давы Шавалиева, песня из репертуара Бадмы Обушинова) уже встречается употребление аффикса направительного падежа (-ур, -ур) в именных словах. Кроме того, к аффиксу направительного падежа присоединяются показатели посессивности (-н; -нь). Особенный интерес вызывает факт наличия наречного суффикса (-yur; -gur; в калмыцком и разговорном монгольском: -uur; -our), этимологически схожего с аффиксом направительного падежа (-ур, -ур) и семантически указывающего направление движения или места. Таким образом, можно сказать, что окончательно направительный падеж сформировался в разговорном калмыцком языке на рубеже XIX-XX вв. К направительному падежу перешла часть функций дательно-местного и орудного падежей, а также заметно стало ссужаться употребление послелога тал 'по направлению к [по]'.
Ключевые слова: калмыцкий язык, монгольские языки, эпос «Джангар», склонение, направительный падеж.
