CC BY
37
те постмодернизма. А «умерло», по словам Ж. Дерри-ды, одностороннее представление «онто-тео-телео-фалло-фоно-лого-центризма», где имеется привилегированный статус субъекта в бинарной оппозиции [1, с. 119]. Исходя из этого, термины «смерть субъекта» и «смерть автора» представляют метафоры, не претендующие на точность и тотальность. Как справедливо отмечается в литературе, постмодернистская философия вовсе не разрушила концепт субъекта, как это часто принято считать, а только переосмыслила его. Ситуация «умирания субъекта» неоднократно случалась в истории философии, особенно в связи с появлением различных форм скептицизма (начиная от иронии Сократа и завершая принципом фаллибилиз-ма, утверждающего гипотетичность всякого высказывания о мире). И, как показывает история, концепт субъекта постоянно возрождался в новых формах и
вариантах.
Поэтому и данная знаменитая постмодернистская метафора есть новая форма «возрождения и возвращения субъекта». Но возвращения не в онтологическом аспекте (субъект как элемент реальности был все это время), а в гносеологическом (субъект как категория, имеющая значение для философии) [2].
Таким образом, озвученная нами выше линия в динамике форм мировоззрения и смене научных парадигм в направлении усиления «присутствия» субъекта в познавательном дискурсе сохраняется на всем протяжении исторического развития. И постмодернизм со своими метафорами «смерть субъекта» и «смерть автора» не только не устраняет эту тенденцию, но даже усиливает ее.
Статья поступила 11.03.2015 г.
Библиографический список
1. Деррида Ж. О грамматологии / пер. с фр. Н. Автономовой. М.: Ad. Marginem, 2000. 512 с.
2. Долин В.А. Концепт «смерть субъекта» в современной философии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 4. Ч. 2. С. 56-61.
3. Кун Т. Структура научных революций / пер. с англ. И.З. Налетова. М.: Прогресс, 1977. 300 с.
4. Лакан Ж. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа: семинары. Кн. 11 (1954/55) / пер с фр. А. Черноглазова. М.: Изд-во «Гнозис», «Логос», 2009. 520 с.
5. Магомедов К.М. Случайность - это характеристика объективных процессов или феномен человеческой экзистенции? // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. № 1. С. 52-55.
6. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990. 368 с.
7. Маркс К., Энгельс Ф. Экономическо-философские рукописи 1844 года // ПСС. 2-е изд. Т. 42. С. 41-174.
8. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии / пер. с англ.; под ред. В.А. Лекторского и В.И. Аршинова. М.: Наука,1985. 343 с.
9. Фуко М. Археология знания / пер. с фр. С. Митина, Д. Стасова. Киев: Ника-центр, 1996. 208 с.
10. Фуко М. Порядок дискурса // Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет / пер. с фр. С. Табачниковой. М.: ИД «Касталь», 1996. 448 с.
11. Штанько В.И. Философия и методология науки: учеб. пособие для аспирантов и магистрантов естественнонаучных и технических вузов. Харьков: ХНУРЭ, 2008. 348 с.
УДК 94(57)
НАЛОГООБЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСКОГО ХОЗЯЙСТВА ИРКУТСКОЙ ГУБЕРНИИ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ НЭПа (1921-1923)
© М.А. Маленьких1
Братский государственный университет, 665709, Россия, г. Братск, ул. Макаренко, 40.
Рассмотрены причины перехода от продразверстки к продналогу. Дана характеристика различных налогов (продовольственный, общегражданский, трудгужналог, подоходно-поимущественный), которые были установлены для крестьянского хозяйства: конкретные сроки сдачи налогов, размеры налогообложения. Представлен ход выполнения налоговых кампаний и отношение к ним крестьянского населения. Выявлены недостатки налогообложения на раннем этапе НЭПа, и, как следствие, переход к единому сельскохозяйственному налогу. Ключевые слова: НЭП; Иркутская губерния; история крестьянства.
PEASANT ECONOMY TAXATION IN THE IRKUTSK PROVINCE IN THE FIRST YEARS OF NEP (1921-1923) M.A. Malenkikh
Bratsk State University,
40 Makarenko St., Bratsk, 665709, Russia.
The paper discusses the causes of transition from the surplus appropriation system to the tax in kind. It gives characteristic to the different taxes (grocery, general civil, labour and animal transport ("trudguzh" tax), income -property tax) imposed on the peasant economy. It also specifies the deadlines for taxes to be paid and the size of taxation. The progress of tax campaigns and peasant population attitude to them are described. Revealed drawbacks in the taxation at the early
1Маленьких Максим Александрович, аспирант, тел.: 89526121108, e-mail: genrik42@yandex.ru Malenkikh Maksim, Postgraduate, tel.: 89526121108, e-mail: genrik42@yandex.ru
stage of the NEP allow to give the reason for the transition to Key words: NEP; Irkutsk province; history of peasantry.
После закончившейся Гражданской войны сельское хозяйство Восточной Сибири было заметно подорвано, к тому же многие перегибы в сельскохозяйственной политике молодой республики привели к тому, что крестьяне региона крайне негативно относились к советской власти.
Серьезным шагом для улучшения отношения крестьян к новому государственному устройству стало изменение налогообложения. Этот важный шаг был сделан В.И. Лениным, когда старая политика показала свою несостоятельность, приведшую к Кронштадтскому мятежу. В «Докладе о замене разверстки натуральным налогом» на Х съезде РКП(б) 15 марта 1921 г. В.И. Ленин говорил, что замена продразверстки - политический ход: «...мы должны экономически удовлетворить среднее крестьянство и пойти на свободу оборота, иначе сохранить власть пролетариата в России .нельзя, экономически нельзя». Почему же следовало ввести продналог, а не использовать какую-либо другую форму поощрения? В той же работе В.И. Ленин дает ответ: «Этот самый оборот - стимул, побудитель, толчок для крестьянства. Хозяин может и должен стараться за свой собственный интерес, потому что с него не возьмут всех излишков, а только налог, который, по возможности, нужно определить заранее» [8, с. 520-521]. Нельзя не отметить, что, наряду с плюсами, отмечались и минусы введения продналога, и самый главный из них - увеличение прослойки зажиточного крестьянства. Доклад В.И. Ленина вызвал неоднозначную реакцию, многие участники съезда были не согласны с данной политикой. И только после угрозы отставки В.И. Ленина съезд дал добро. И уже 21 марта 1921 г. ВЦИК принял декрет «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом» [6]. Согласно этому декрету, продовольственный налог значительно снижался по сравнению с разверсткой, устанавливалась прогрессивная ставка, назывались точные сроки сдачи налога, определялась индивидуальная ответственность за выполнение, и самое главное - всеми излишками, оставшимися после сдачи налога, крестьяне могли распоряжаться по собственному желанию. Допускался обмен в пределах местного хозяйственного оборота. Для уездов устанавливался продналог - центром, а конкретно по волостям -г.
Стоит отметить, что крестьяне платили не только продовольственный налог, но и общегражданский, трудгужналог, подоходно-поимущественный и др. Был введен также налог на кожевенное сырье. Облагалось им как кочевое, так и оседлое население. Размер
the unified agricultural tax.
налога определялся следующим образом: если в хозяйстве больше 12 голов мелкого скота (при переводе всего скота на мелкий), то налог составлял четверть шкуры с каждой головы скота, или 25% количества мелкого скота. Хозяйства, имеющие 12 и меньше голов мелкого скота, обложению не подлежали. Декретом СНК от 15 сентября 1921 г. был введен налог и на домашнюю птицу. С одной десятины хозяйства причиталось по 22 золотника (1 золотник = 4,266 г) мяса птицы; одновременно сдавались пух и перо, полученные при ощипывании тушки [9, с. 4]. Также для губернии был установлен промысловый налог в размере: 21 белка с каждого владеющего ружьем [10, с. 1]. Белку можно было заменить любым другим видом пушнины по равнозначной цене.
На крестьян замена продразверстки на продналог оказала благоприятное воздействие, в первую очередь тем, что продналог оказался существенно ниже и составил 1,65 миллиона пудов. Поступление налога планировалось осуществить следующим образом: к 15 ноября должно было быть сдано 25% от заданного, к 1 декабря еще 25%, остальные 50% - к 1 января 1922 г.
Были детально разработаны нормы налогового обложения не только для каждого уезда губернии, но и для различных волостей, входящих в состав одного уезда. Из этого мы видим, что учитывалась урожайность в разных регионах губернии. Еще одним параметром стало количество десятин пашни на одного едока: чем их больше, тем выше налог (табл. 1). Для примера можно привести Иркутский уезд [13, с. 2].
Это все, конечно, не стимулировало крестьян увеличивать запашку, а также приводило к укрывательству земли от обмера. Так, только по Зиминскому уезду обнаружилось укрытой от обложения собственности: «пашни 5 010 десятин, лугов 1 010 десятин и 300 голов рогатого скота», а по Нижне-Удинскому уезду -«пашни 100 десятин и 260 голов рогатого скота» [3, л. 33].
Сдавать налог позволялось не только хлебом, но и другими сельскохозяйственными продуктами, для чего была составлена специальная таблица (табл. 2) [15, с. 3].
Проанализировав приведенные данные, мы увидим, что основные виды хлеба практически приравнивались друг к другу. Наиболее выгодно было сдавать масленичные семена, горох, чечевицу, гречиху. А наименее выгодной оказалась сдача картофеля.
Изначально поступление налога оказалось довольно вялым. Сбор хлеба в качестве уплаты налога начался 15 октября, и первое время он колебался в
Таблица 1
Увеличение ставки налога в зависимости от количества десятин на одного едока
Количество десятин до 0,5 дес. 0,5-1 дес. 11,5 дес. 1,6-2 дес. 2,1-3 дес. 3,1-4 дес. от 4,1 дес. и более
Ставка налога 2 пуд. 20 ф. 3 пуд. 4 пуд. 20 ф. 5 пуд. 20 ф. 7 пуд. 8 пуд. 20 ф. 10 пуд.
Таблица 2
Эквиваленты хлебных единиц и продуктовых_
Рожь Пшеница Овес Ячмень Просо Гречиха Горох, чечевица Масленич. семена Картофель
1 пуд 1 пуд 1 пуд 10 ф. 1 пуд 10 ф. 1 пуд 10 ф. 35 ф. 25 ф. 20 ф. 6 пудов
районе 2500 пудов в день, в то время как за один только октябрь планировалось собрать 250 000 пудов хлеба, из которых 200 000 пудов предназначались в помощь голодающим Поволжья. На конец октября было собрано всего около 91 000 пудов хлеба. Отмечались следующие причины промедления: бандитизм, обилие осадков, слабая техническая организация приема налога (отсутствовали весы, тара, плохой уровень подготовки персонала и т.д.). И только к середине ноября был выполнен план за октябрь. А в конце ноября ссыпка хлеба достигла 30-50 тыс. пуд. в день. К 16 декабря было собрано 1 159 170 пудов хлеба, или 70% от всего задания. Явно ощущалось, что сроки сбора налога окончательно сорваны и к 1 января налог полностью сдан не будет. На заседании президиума Иркутского Губкома РКП(б) отмечалось: «Тов. Денисов указал целый ряд волостей, выполнивших продналог в 100%, и выразил свое мнение, что кампания по продналогу затянется до 15 января 1922 г.» [1, л. 131, об]. Вследствие чего с 20 декабря начался продовольственный двухнедельник, в ходе которого планировалось собрать весь оставшийся продналог. Но к сроку это так и не удалось: на 29 декабря собрали 1 307 645 пудов хлеба - 74,8% [14, с. 4]. Наименьшие показатели продемонстрировали в Иркутском уезде (52,5%), в Джидинском районе (36%), в Кирен-ском районе (15%). В то же время Селенгинский район даже перевыполнил задание. В начале 1922 г. продовольственный двухнедельник продлили, и к 8 января было собрано 1 476 048 пудов хлеба. К 25 января цифры сданного налога составили: хлебного - 1 654 024 пуда, 94% от задания; масленичного - 95 783 пуда, 25,2%; мясного - 294 441 пуд, 65,5%; яичного - 12 250 пудов, 58%; дом. птицы - 15 097 пудов, 103%. Всего - 2 102 940 пудов, или 80% от общего задания [13, с. 4]. Иркутский уезд и Джидинский район так и не смогли полностью сдать продналог.
В целом налоговая кампания 1921-1922 гг. проходила не так гладко, как хотелось организаторам, и к населению все-таки пришлось применять репрессивные меры: «Налог первое время пошел самотеком, но в дальнейшем крестьянство, имея в виду рынок и желая свой продукт реализовать на рынке с целью приобрести необходимые предметы, - в сборе продналога получилась некоторая заминка. Немедленно Губко-мом были приняты соответствующие меры (организация карательного аппарата - сессии Нарсуда и Рев-триба, мобилизация аппарата)» [2, л. 14]. Уже к 15 октября было возбуждено 4 187 дел об уклонении от
налога. Всего же за продкампанию зарегистрировано 8 098 случаев применения репрессивных мер [7, с. 3].
После окончания сбора хлебного продналога была проведена проверка РКИ, а по ее итогам опубликован доклад, посвященный дефектам в налоговом законодательстве, а также недочетам, проявившимся в ходе кампании, таких как неверное исчисление урожайности в губернии (которая оказалась завышенной); малограмотность налоговых инспекторов (значительная их часть не умела пользоваться дробями и процентами); неопределенность, неполнота и бессистемность статистических сведений. Говорилось также и о том, что мясной налог оказался чрезвычайно тяжелым - до 25% от всего скота, в то время как нормальный прирост скота не превышал 18%. Из чего делается вывод, что налог для губернии должен быть понижен. Также в губернии развернулась дискуссия о замене натурального налога на денежный, но мнения по этому поводу разделились.
Сбор налога отрицательно сказался и на настроении крестьян. В многочисленных письмах секретаря Иркутского Губкома РКП(б) о политическом состоянии в губернии отмечается следующая ситуация: «Настроение крестьян, что нами уже отмечалось -значительно ухудшилось. Общим стимулом этого явился общегражданский и масленично-яичный налоги, а также в отдельных местах (Балаганский уезд) расквартирование войск, своим поведением озлобивших крестьянство» [2, л. 2]. Не меньшее недовольство у крестьян вызывало и доналожение некоторых видов продналога, в частности мяса и масла: «...крестьяне говорят, что до тех пор, пока будет существовать Советская власть, по-видимому, не избавимся от этого обирательства. Некоторыми крестьянами доналожение понимается как вторичный налог» [3, л. 10]. Но при этом отмечается, что настроение крестьян зависит от сельскохозяйственного сезона: «В связи с благоприятными видами на урожай - в настроении происходит перелом к улучшению» [2, л. 2].
Наибольшее недовольство вызвал сбор общегражданского и масленичного налогов. Первый по причине отсутствия средств для уплаты, а второй - из-за высоких норм, которые вели к разорению молочного хозяйства. Общегражданскому налогу крестьяне не придавали особой важности, поэтому не спешили со взносами. Нередки были следующие рассуждения среди крестьянства: «Когда коммунисты собирали продналог, то говорили, что никаких налогов больше собирать они не будут, но, несмотря на свои обеща-
Таблица 3
Нормы перевода скота в крупный рогатый_
Виды животных Лошадь Мул Осел Овца Коза Свинья
Единиц крупного скота 1 1 / 1/5 1/6 1/4
ния, периодически продолжают объявлять все новые и новые налоги, от которых крестьянству нет покою; и собирают не только с хозяйства, но уже и с жен и детей. И так, верно, Соввласть и будет облагать без конца, пока совершенно не разорит крестьян» [3, л. 149].
15 марта 1922 г. сбор налогов, за исключением картофеля для голодающих, был прекращен. Все оставшиеся недоимки переносились на следующий год. Также ВЦИК принял решение, что теперь все налоги будут сведены к единому натурналогу, т.е. налог будет вычисляться в ржаных или пшеничных единицах, а оплачиваться основными продуктами, производящимися в данном крестьянском хозяйстве. Особый налог сохранялся только на яйца и молочные продукты.
25 мая 1922 г. начался сбор общегражданского налога. На всю губернию в деноминационных рублях его сумма составляла 25 млн рублей. С крестьян, ведущих хозяйство без применения наемного труда, причиталось по 100 рублей. В Киренском и Братском районах была разрешена замена денежного налога натуральным. Завершилась кампания по сбору общегражданского налога только осенью. Сильнейшим тормозом при этом явилось отсутствие дензнаков в сельской местности.
В июне 1922 г. ВЦИКом были установлены поправки к закону о едином натурналоге. В предыдущую кампанию, когда один и тот же объект облагался несколько раз (например, с коровы - молоко, масло, мясо и кожа), это вело к тому, что при отсутствии в хозяйстве того или иного требуемого продукта плательщику приходилось приобретать его на стороне, главным образом, путем обмена. Теперь разрешалось заменять одни продукты другими. Также для крестьян, сдававших натурналог вовремя, устанавливалась скидка в размере 10%. Налогообложению подлежала только фактически установленная пашня, не должно было быть дополнительного обложения скрытой пашни. Предлагалось также сократить обложение молодняка скота, а на 1923 и 1924 гг. совсем его исключить. Администрация своей властью больше не могла изымать имущество у неисправного плательщика налога. Относительно налогообложения скота Иркутский ГИК 11 июля 1922 г. издал постановление [16, с. 4]. Им определялись следующие нормы: хозяйства, имеющие свыше 5 голов крупного скота, уплачивают натурналог мясом. Не менее 70% сдается живым скотом, остальные 30% - маслом, салом, сырьем. Налог крестьяне обязаны были сдать к 1 января 1923 г. Налог являлся прогрессивным, т.е. чем больше скота насчитывалось в хозяйстве, тем выше делалась ставка. Также были разработаны специальные нормы для
перевода любого скота в крупный рогатый: так, одна голова молодняка равнялась 1/2 головы той же породы взрослого скота (табл. 3).
В июле 1922 г. был установлен новый подворный денежный налог на удовлетворение местных нужд, таких как содержание больниц, школ и т.д. При обложении этим налогом учитывалось количество пашни и сенокоса, скота, кустарные промыслы, охота. От уплаты налога свобождались семьи, члены которых служили в Красной Армии и Флоте; семьи инвалидов; убитых на войне и др.
Летом же 1922 г. вводились так называемые «временные» масленичный и яичный налоги, которые не шли в счет общего продналога. Масленичный налог составил 18 тыс. пудов, яичный - 2 млн штук, что в переводе на ржаные единицы равнялось почти 200 тыс. пудов хлеба. К 15 августа было собрано 100% яиц и 70% масла, и к 10 сентября эти налоги оказались фактически выполненными. При этом, нельзя сказать, что их сбор прошел гладко. Нередко крестьяне отказывались сдавать «лишние» налоги и меняли решение только при получении повестки в суд.
Сбор основного продналога должен был начаться с 1 августа 1922 г., но фактически начался только с 10 сентября. При этом к 1 октября планировалось выполнить 25% задания, а завершить сбор к 1 декабря. Сумма продналога составила 2 273 930 пудов [17, с. 2], что опять вызвало ропот среди крестьян, которые считали налоги непомерными. Причем наибольшее недовольство исходило от бедняков и в меньшей степени от середняков. Эти слои крестьянства были недовольны отношением к делу местных властей, а также комиссией по обнаружению объектов обложения. Считалось, что последняя из-за своей халатности дает возможность зажиточному крестьянству укрывать пашню и скот, а беднякам приходится платить наравне с кулаками. К тому же сдача налога приводила к тому, что бедняки были принуждены ради пропитания продавать часть своего имущества, на чем зачастую обогащались зажиточные крестьяне, «...выплачивая за корову по 3-4 пуда муки, да еще и на выбор» [3, л. 264]. Бедняки считали, что, якобы, все это властью допускается сознательно для укрепления экономической мощи кулаков.
Сложившаяся ситуация грозила голодом. И как следствие - плачевное положение беднейших слоев крестьянства приводило к тому, что при перевозке хлеба они порой отсыпали значительную его часть себе, а также совершали массовые кражи неубранного хлеба и картофеля. Известен случай, когда при перевозке хлеба из Тангуйского подсобпункта в город Ту-лун перевозившие хлеб крестьяне украли 65 пудов из 80 [3, л. 264]. Аналогичный случай произошел при пе-
ревозке ржи из Каменской заготконторы в Иркутск: из 8500 пудов пропал 141 пуд [11, с. 2]. Официально все списали на плохую тару - рваные мешки, но при этом было выявлено, что в заготконторе оставались новые мешки.
Вместо запланированных 25% на 1 октября было собрано только 10,2% от общего задания. На поступлении сказались климатические и природные условия Иркутской губернии, которые препятствовали раннему сбору и обмолоту зерна. Особенно сильно отставали по сдаче Братский и Киренский районы. Первый из-за большой активности банд, второй опять-таки по географическим условиям - сильной разбросанности населенных пунктов. На первом же месте оказался Селенгинский район, сдавший к тому времени 62% от задания.
25% продналога было выполнено только к 15 октября.
В честь 5-го юбилея Октябрьских событий Иркутский Губпродком принял решение к 7 ноября собрать не менее 75% от всего налога. Чтобы обеспечить его выполнение, были организованы райпродтройки. Но это явно не помогало. К примеру, на 1 ноября с Братского района поступило всего 3% от задания! В результате к годовщине было собрано только 48% налога. При этом главной причиной медлительности называлась сильная отдаленность пунктов приема налога от места жительства налогоплательщиков, доходившая в некоторых случаях до 200 верст.
Как и в предыдущий год, к назначенному сроку собрать весь продналог не удалось: на 1 декабря 1922 г. его поступление составило 87,87%. И только к 02 января 1923 г. налог был фактически сдан, при этом большинство районов перевыполнили задания: Качуг-ский - на 11%, Тулуновский - на 10%, Черемховский -на 8%, Балаганский и Селенгинский - на 7%. И только три района оказались в отстающих: Братский (93%), Иркутский (80%), Киренский (76%) [4, л. 8].
Значительных размеров достигло укрывательство объектов обложения. По всей территории Иркутской губернии комиссией по выявлению сокрытого было выявлено более 25 тыс. десятин и 4 тыс. голов скота [12, с. 2]. Работа комиссии шла по двум направлениям. Первое - предлагалось делать добровольные заявления о сокрытом имуществе, второе - собственные меры, принимаемые комиссией. Благодаря первому способу было выявлено до четверти всей сокрытой пашни и скота. Возникает вопрос, почему крестьяне сначала скрывали объекты обложения, а потом добровольно о них заявляли? Оказывается, крестьяне считали, что, если объявить часть сокрытого имуще-
ства, то комиссия не станет приезжать для проверки, а значит, большую часть его можно будет сохранить не выявленным для сдачи налога. Такое мнение зачастую подтверждалось на практике. Например, Тулу-новский район не сделал ни одной добровольной заявки, поэтому в нем была проведена наиболее серьезная проверка комиссии, обнаружившей сокрытыми от налогообложения около 14 тыс. десятин пашни и 1,4 тыс. голов скота, что составило примерно половину от всего выявленного сокрытого имущества по губернии.
Результаты проверок привели к применению репрессивных мер со стороны власти: за продкампанию 1922 г. отмечено 2 057 таких случаев [7, с. 3], что, однако, почти в 4 раза меньше, чем было в предыдущем, 1921-м году.
В наступившем 1923 г. по-прежнему острой проблемой оставался общегражданский налог, срок сбора которого кончался 15 февраля. Большинство населения просто не сдавало его, ссылаясь на низкие цены на хлеб, который придется реализовывать для уплаты налога. Сравнительно слабая платежеспособность денежных налогов объясняется банальным отсутствием денег.
С 15 января начался сбор денежного подворного налога. Со всей губернии причиталось 145 314 104 руб. (или 1 453 141 руб. в дензнаках 1923 г.). Вся сумма делилась на количество дворов в губернии, и на один двор приходилось 1600 руб. (или 16 руб.).
Отдельное недовольство стало высказываться по поводу налога на охотничьи ружья. Как утверждали крестьяне, «большинство имеет охотничьи ружья не для промысла, а для самозащиты от хищных зверей и воров» [4, л. 38].
Конечно, продналог для крестьян оказался значительно лучше, чем продразверстка, но при этом, по свидетельству П.П. Гензеля, «издержки взимания были чрезвычайно высоки - до 40% валового сбора» [5, с. 40].
Для компенсации издержек на XIII съезде РКП(б) в апреле 1923 г. была принята резолюция «О налоговой политике в деревне», которая предусматривала слияние всех обязательных налогов (продовольственного, подворно-денежного и др.) в единый сельскохозяйственный налог - ЕСХН. Размер налога устанавливался в ржаных либо в пшеничных единицах, так как при исчислении налога в денежных знаках, при падении их курса и значительном промежутке времени между объявлением налога и его уплатой, государство несло большие убытки.
Статья поступила 27.03.2015 г.
Библиографический список
1. ГАНИИО. Ф. 1. О. 1. Д. 549.
2. ГАНИИО. Ф. 1. О. 1. Д. 1001.
3. ГАНИИО. Ф. 1. О. 1. Д. 1073.
4. ГАНИИО. Ф. 1. О. 1. Д. 1076.
5. Гензель П.П. Система налогов Советской России. М.: Экономическая жизнь, 1924. 90 с.
6. Декрет ВЦИК о замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом от 21 марта 1921 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.alppp.ru/law/finansy/nalogi-i-
sbory/104/dekret-vcik-ot-21 -03-1921 .html (02 марта 2015).
7. Итоги и перспективы продкампании // Власть труда. 1923. 22 февраля.
8. Ленин В.И. Избранные произведения. В 3 т. / под ред. В.Я. Зевина. М.: Политиздат, 1978. Т. 3. 856 с.
9. Наше продовольствие // Власть труда. 1921. 11 октября.
10. Наше продовольствие // Власть труда. 1921. 21 октября.
11. Продкампания по Иркутской губернии // Власть труда. 1922. 27 сентября._
12. Продкампания по Иркутской губернии // Власть труда. 1922. 11 ноября.
13. Продналог в Иркутской губернии на 25 января 1922 года // Власть труда. 1922. 28 января.
14. Продовольственный 2-недельник в Иркутской губернии // Власть труда. 1922. 3 января.
15. Постановление № 79 Иркутского ГИКа от 31 августа 1921 г. // Власть труда. 1921. 17 сентября.
16. Постановление № 144 Иркутского ГИКа от 11 июля 1922 г. // Власть труда. 1922. 18 июля.
17. Размеры единого натурналога по районам Иркутской губернии // Власть труда. 1922. 24 сентября.
УДК 81.282
ПРИНЦИП ЭКОНОМИИ ЯЗЫКОВЫХ СРЕДСТВ В КЁЛЬНСКОМ ДИАЛЕКТЕ © Н.И. Мокрова1
Иркутский национальный исследовательский технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Статья посвящена одному из главных принципов существования и развития языка - экономии языковых средств. Рассматривается экономия языковых средств в кёльнском диалекте на различных уровнях: фонетическом, лексическом, морфологическом и синтаксическом. На фонетическом уровне к средствам экономии относятся монофтонгизация дифтонгов, ассимиляция, адаптация, редукция. На морфологическом уровне отмечается унификация определенных грамматических форм и отсутствие некоторых категорий. Лексический уровень характеризуется экономной номинацией и заимствованиями, а синтаксический - особыми стилистическими фигурами (эллипс, асиндетон).
Ключевые слова: диалект; экономия; языковые средства; песенный текст.
LANGUAGE MEANS ECONOMY PRINCIPLE IN THE COLOGNE DIALECT N.I. Mokrova
Irkutsk National Research Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074, Russia.
The article deals with one of the main principles of language existence and development - that is the economy of language means. This type of economy in Cologne dialect is described on various levels: phonetical, lexical, morphological and syntactical. The examples of language means economy on the phonetical level are disappearance of diphthongs, assimilation, adaptation and reduction. The morphological level is characterized with the unification of some grammar forms and absence of some categories. The main features of Cologne dialect vocabulary are loan words and economy in nomination, whereas the syntactic level is characterized by the presence of special stylistics figures (ellipse, asyndeton). Keywords: dialect; economy; language means; song text.
Функционирование и развитие языка обусловлено многочисленными процессами, происходящими в нем на различных уровнях. Одни процессы имеют универсальный характер и происходят в большинстве языков, другие носят специфический характер. Одним из таких универсальных процессов можно считать тенденцию к экономии языковых средств.
В. Уитней выдвигает предположение о том, что науке о языке не удалось выявить никакого другого фундаментального закона, кроме закона экономии, который мог бы встать с ним в один ряд. Этот закон прокладывает свой путь через язык, проявляя свой универсальный характер в продвижении всех языковых ресурсов в одном заданном направлении [7].
Язык в процессе своей эволюции стремится избавиться от всего лишнего, что затрудняет его функционирование: от каких-то языковых единиц отказывается вовсе, заменяет их другими, более простыми, удобными и адекватными средствами выражения, соответствующими современному этапу его развития.
Точки зрения лингвистов на данную тенденцию в
языке были в разное время неоднозначными. Одни склонны считать экономию основным законом развития языка (В. Уитней, Г. Фрей, А. Мартине), другие признают ее одной из главных движущих сил развития языка (Г. Спенсер, В.А. Богородицкий, А.М. Пешков-ский, Л. Блумфилд, И.А. Бодуэн де Куртене, В.Г. Ад-мони), третьи отводят ей более скромное место (младограмматики, О. Есперсен), а четвертые оспаривают значение роли этой тенденции в истории и функционировании языка (Ф. де Соссюр, А. Зиберер, В. Таули).
Принцип универсальности языковой экономии проявляется и с другой стороны, а именно, он находит свое выражение на всех уровнях языковой системы. Конечно, средства реализации этого принципа на каждом из уровней обладают своей собственной спецификой и рассматриваются по отдельности, но результат проявления принципа экономии на разных уровнях всегда один и тот же: это сокращение речевой цепи, а следовательно, и экономия усилий и времени. Суть принципа экономии языковых средств состоит в сжатии объема высказывания, сокращении длины и
1Мокрова Наталья Игоревна, кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков № 2, тел.: 89148703947, e-mail: mokrovan@rambler.ru
Mokrova Natalia, Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of Foreign Languages for Technical Specialties no. 2, tel.: 89148703947, e-mail: mokrovan@rambler.ru
