CC BY
192
И.Г. Катенева, старший преподаватель НГПУ, г. Новосибирск
«НАКЛЕИВАНИЕ ЯРЛЫКОВ» КАК ЭФФЕКТИВНЫЙ ПРИЕМ МАНИПУЛЯЦИИ В ТЕКСТАХ ОППОЗИЦИОННЫХ ИЗДАНИЙ
Статья посвящена изучению особенностей манипуляции массовым сознанием в текстах современных СМИ. Эффективность воздействия на целевую аудиторию и особенности языкового манипулирования рассматриваются на примере приема «наклеивание ярлыков». Объектом исследования являются материалы, опубликованные в общественно-политических оппозиционных изданиях «Завтра», «Новая Сибирь» и «Новая газета».
Ключевые слова: наклеивание ярлыков, манипуляция, журналистский текст, оппозиционное издание.
Сегодня остро стоит вопрос о специфике коммуникативной политики СМИ, которую реализуют журналисты в процессе общения с целевой аудиторией, так как СМИ совершенствуют мастерство намеренного манипулирования массовым сознанием. P.P. Гарифуллин отмечает: «Умышленное введение в заблуждение читателей, телезрителей и радиослушателей средствами массовой информации — распространенное явление. СМИ являются основным орудием политической и экономической борьбы и силен в ней не тот, кто порядочнее, а тот, кто может эффективно ввести в заблуждение своего оппонента. Именно поэтому приемы блефа и манипуляции, как нигде, более сосредоточены в СМИ. Более того, именно здесь они оказывают наибольшее влияние на общество» [4, с. 279].
В современных исследованиях психологов, лингвистов, политологов, журналистов стала актуальной проблема осуществления языкового манипулирования в рамках масс-медийного дискурса [7, 9, 11, 12, 13, 16, 17]. Понятие «языковое манипулирование» является более узким, чем «манипулирование». Манипуляция — это вид психологического воздействия, при котором мастерство манипулятора используется для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений, отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата в данный момент [7]. Языковое манипулирование — это манипулирование, осуществляемое путем сознательного и целенаправленного использования тех или иных особенностей устройства и употребления языка [3].
В основе языкового манипулирования лежат такие психологические и психолингвистические механизмы, которые вынуждают адресата некритично воспринимать сообщение, способствуют возникновению в его сознании определенных иллюзий и заблуждений, провоцируют его на совершение выгодных для манипулятора поступков.
В рамках масс-медийного дискурса реализуется массовая манипуляция, так как оказывается направленное воздействие на массовую аудиторию. Основная задача СМИ — формировать общественное мнение, то есть создавать у адресата коммуникации выгодные для адресанта убеждения, реализация которых позволила бы инициатору общения (автору и/или заказчику публикации, сюжета) достичь намеченной цели. Следовательно, корреспонденты осознанно выбирают манипуляцию как коммуникативную стратегию общения с читателем (зрителем, слушателем). Стратегия — это глобальное коммуникативное намерение, речевой механизм воздействия, внесения изменений в сознание адресата, коррекция его модели мира [6].
Выбор манипуляции как основной стратегии общения с целевой аудиторией связан со спецификой информационной политики изданий. Информационная политика СМИ — идейно-творческая концепция ведущихся проблемно-тематических линий, характер которых определяется социальной позицией данного СМИ и воплощается в совокупности принятых форм реализации про-
граммы, направления. Основные черты этого направления определяются учредителем при разработке концепции СМИ в ходе подготовки его к регистрации [15]. Журналисты особенно эффективно реализуют манипуляцию в текстах политического дискурса. Согласно наблюдениям Н. А. Руженцевой, важнейшими признаками современного политического дискурса, основой которого является конкурентная борьба за власть, являются его волевая направленность и провокационно-ма-нипулятивный характер [17]. В политических текстах СМИ ярко прорисовываются коммуникативные намерения авторов или заказчиков материалов, а также происходит концентрация различных тактик и приемов манипуляции, которые позволяют вести наиболее эффективную обработку сознания массовой аудитории. Так, К.В. Бахнян оценивает языковые манипуляции, используемые политиками и журналистами, как средство «промывания мозгов»: «Именно язык является важным средством идеологического воздействия на массы, манипулирования общественным сознанием в интересах политической элиты» [1, с. 49].
Таким образом, особый интерес для исследования реализации манипуляционной стратегии в текстах СМИ представляют общественно-политические оппозиционные издания — издания, критикующие существующий режим и вы1двигающие собственны1е альтернативные проекты1 развития общества [5 ]. Во-первы1х, информационная политика таких газет заключается в политической антипропаганде, то есть дискредитации представителей действующей власти. В качестве главного инструмента воздействия выбирается целыш ряд эксплицитны1х и импли-цитны1х манипуляционны1х приемов, максимальная концентрация которых в одном тексте позволяет автору эффективно встроить в сознание адресата определенную информацию (отношение к конкретному событию, лицу, социальному институту).
Во-вторы х, оппозиционность является особы м стилем общения с целевой аудиторией, который определяет вы бор коммуникативны х и язы ковы х ресурсов. В результате манипуляция читательским сознанием реализуется в материалах, посвященны1х не только вопросам политики и экономики. Как правило, манипуляционные приемы1, встречающиеся в публикациях о спорте, новостях культуры и т. д., оказывают достаточно эффективное влияние на сознание целевой аудитории. У читателя снижается порог критичности восприятия информации, следовательно, реципиент не осознает себя объектом манипуляции.
Универсальным манипуляционным приемом, который встречается в материалах, посвященных как политике, так и организации досуга, является прием «наклеивание ярлыков» (или «бездоказательное умаление авторитета»). Его суть заключается в обозначении события или действующего лица словом или выражением, изначально содержащим в себе негативный или, напротив, позитивный оттенок для сознания реципиента
[10]. Рассмотрим эффективность реализации данного приема и особенности его языкового воплощения на примере текстов трех общественно-политических оппозиционных изданий: «Завтра», «Новая газета» и «Новая Сибирь».
В текстах анализируемых СМИ этот прием часто используется для создания негативного отношения читателя к политикам, чиновникам и даже президенту Российской Федерации. Примеры: «Впереди еще много напастей. Много зла, неверия, глупости. Власть полна прожорливыми хищниками, тупыми невеждами, тайными ненавистниками» (Завтра, 2007, №49). Или: «Поймать Путина и его сообщников за руку трудно
— слишком профессионально они заметают следы своей неприличной деятельности. Видимо, переняли опыт Саддама Хусейна: американцы1 так и не смогли найти в Ираке достаточны1х доказательств коррупции при режиме Хусейна. Хотя Саддам и его тновья купались в роскоши и ни в чем себе не отказывали» (Новая газета, 2007, №9).
В рассматриваемых текстах дискредитация образа руководства страны строится на использовании эмоционально-оценочных слов, устойчивых сочетаний с негативной коннотацией (прожорливы е хищники, тупы е не-вежды1, ненавистники, сообщники, неприличная, коррупция, купаться в роскоши, ни в чем себе не отка-зы1вать). Также во втором отрывке, помимо наклеивания ярлыков, реализован еще один манипуляционный прием — прием фидеистического согласия. Журналист представляет свое субъективное мнение (поймать Путина и его сообщников за руку трудно) в виде объективного факта, не требующего доказательств, или истины, не подлежащей сомнению. Чтобы создать у читателя иллюзию объективности освещения событий, корреспондент частично нивелирует категоричность своего заявления за счет введения показателя персуа-зивности (видимо). Правда, впоследствии автор публикации снова использует прием «бездоказательное умаление авторитета», сравнивая президента России с дискредитировавшим себя лицом — Саддамом Хусейном, режим правления которого погряз в коррупции. Следовательно, имя Саддама Хусейна становится контекстуальным ярлыком.
На страницах «Новой газеты» и «Новой Сибири» объектом критики являются не только члены правительства и общественные деятели, поддерживающие власть, но и представители оппозиции. Так, корреспонденты «Новой газеты» иронизируют по поводу слабости современной российской оппозиции и высмеивают поведение конкретных политиков, входящих в ее ряды. Например: «Бесконечно обсуждая, кто будет “единыьм кандидатом”, представители оппозиции лишь превращают друг друга в лузеров. И оказываются не в оппозиции, а в каком-то совершенно другом месте» (Новая газета, 2007, №46). Или: «Как и уж такой весь из себя радикальный Проханов. Признаюсь, сперва меня раздражало, с какой небрезгливостью либеральный бомонд принялся ласкать этого графомана-сверхпатриота. А после я, кажется, понял: и он приручен, куплен тусовкой, стал подобием госпожи Робски, и сами его фанфаронады на “Эхе” столь же страшны1, как ритуальныш оскал одомашненного хищника. Ну вроде как обстоит дело с вечно орущим по ТВ раскормленным плейбоем Митрофановым» (Новая газета, 2007, №11).
Корреспонденты «Новой Сибири» занимаются не только дискредитацией, но и диффамацией деятельности конкретных политиков. В таких текстах прием « наклеивание ярлыков» базируется на использовании об-сценной лексики и языковой игре:
Кириенко обманул —
Всех на «баксы» киданул
Он такой уже давно
Беспринципный, как...
все российские олигархи!
В СПС теперь Немцов —
Председатель подлецов,
Сколько, бабка, ты не охай —
Твоя пенсия им .
Нужна только как средство спекуляции во время очередной предвы борной кампании! (Новая Сибирь, 2003, №47).
Характерной особенностью реализации приемов манипуляции в текстах оппозиционных изданий является их синкретичность. Так, в рассматриваемом отрывке, помимо приема «наклеивания ярлыков», основанного на употреблении слов с ярко выраженной негативной окраской (обманул, беспринципны й, олигархи, подлецы ), в том числе и элементов тюремно-лагерного жаргона (устойчивое выражение кидануть на баксыь), журналист использует прием табуирования. Его суть заключается в сопоставлении имени героя с неприличными наименованиями или упоминании о человеке в непристойном контексте. Данное произведение представляет собой своеобразный ребус, который читатель должен разгадать, восстановив зашифрованные элементы обсценной лексики. Как правило, для этого выбирается стихотворная форма, так как подразумеваемое неприличное слово определяется рифмой, а вербально выраженный вариант представляет собой нормативное словоупотребление. Подобная языковая игра позволяет журналистам, во-первых, зацепить внимание целевой аудитории, во-вторых, уйти от правовой и этической ответственности.
Корреспонденты «Новой Сибири» часто используют сочетание приемов «наклеивание ярлыков» и «табуиро-вание» для дискредитации деятельности представителей власти городского и областного уровня. Как правило, такая конвергенция реализуется в заголовочном комплексе, так как учитываются психологические особенности восприятия информации целевой аудиторией (в процессе ознакомления с номером газеты читатель в первую очередь обращает внимание на заголовки, подзаголовки и лидер-абзацы публикаций).
Например, заголовок материала, посвященного аресту тиража газеты «Еженедельный город», в котором критиковалась деятельность заместителя губернатора Новосибирской области Алексея Беспаликова, — «Утром в газете — и сразу в туалете» (Новая Сибирь, 2007, №3). Или: заголовок статьи, в которой рассматриваются перспективы1 реализации приказа президента о сокращении срока службы1 в армии до полутора лет: «Рвотный позыв на льготныш призы1в» (Новая Сибирь, 2007, №15). Усиливают эффект воздействия рифмован-ность и ритмическая организация заголовка.
Приемы «наклеивание ярлыков» и «табуирование» объединяет общая задача — понижение социального статуса человека, оскорбление и унижение его достоинства. В. И. Жельвис указывает следующие средства, которые для этого используют журналисты: 1) сопоставление имени адресата с непристойными наименованиями; 2) обвинение в нарушении социального табу; 3) употребление сниженного или вовсе табуированного словаря как выразителя отрицательного отношения к герою, пренебрежения его социальным комфортом [8].
В свою очередь прием «бездоказательное умаление авторитета» базируется на использовании инвективной или близкой к инвективной лексики и фразеологии, то есть таких слов и выражений, которые выбираются журналистами для того, чтобы подорвать авторитет или опозорить конкретного человека, группу лиц, социальный институт. Инвектива — слова и выражения, заключающие в своей семантике, экспрессивной окрас-
ке и оценочном компоненте содержания интенцию (намерение) говорящего или пишущего унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить адресата речи или третье лицо, обычно сопровождаемое намерением сделать это в как можно более резкой и циничной форме [14].
В работе «Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации» представлена следующая классификация инвективной лексики и фразеологии, относящейся к сфере литературного языка: 1) слова и выражения, с самого начала обозначающие антиобщественную, социально осуждаемую деятельность: бандит, жулик, мошенник; 2) слова с ярко выраженной негативной окраской, составляющей основной смысл их употребления: двурушник, расист, враг народа; 3) названия профессий, употребляемые в переносном значении: мясник, палач, коновал, чинуша (чиновник); 4) зоосемантические метафоры, отсылающие к названиям животных: кобель, корова, свинья; 5) глаголы с «осуждающей» семантикой или даже с прямой негативной оценкой: украсть, хапнуть; 6) слова, содержащие в своем значении негативную, причем весьма экспрессивную оценку чьей-либо личности: гадина, скотина; 7) эвфемизмы для слов первого разряда, сохраняющие их оценочный (резко негативный) характер: женщина легкого поведения, путана, интердевочка; 8) окказиональные каламбурные образования, направленные на унижение или оскорбление адресата: коммуняки, дерьмократы, прихватизация, блудуары [14].
Анализ материалов газеты «Завтра» показал, что на страницах данного издания прием «наклеивание ярлыков», как правило, реализуется за счет использования первых трех групп инвективной лексики. Например, корреспонденция под заголовком «Предатели истории», в которой рассматривается вопрос, почему семью праправнука русского адмирала Василия Степановича Завойко выселяют из дома, в котором члены этого рода жили с XIX века: «В отличие от Москвы, где кардинальное избавление от коммунального быта началось в эпоху Никиты Хрущева, реконструкция исторической части Санкт-Петербурга только набирает обороты. Расселение питерских «трущоб» стало своеобразным бизнесом для недовольства и трагедий многих коренных питерцев. При этом набирает обороты любимая забава падких на «инвестиции» современных российских чиновников, ратующих за общеевропейские ценности — перлюстрация русской истории. История не знает сослагательного наклонения, но она хорошо знает, что такое предательство и забвение» (Завтра, 2008, №34).
В текстах «Новой Сибири» в основе приема «бездоказательное умаление авторитета», как правило, лежит употребление зоосемантических метафор и глаголов с осуждающей семантикой. Примеры: «Впрочем, пишутся
смешные политические басни просто: важно правильно выбрать породы животных («Обезьяна и Аллигатор» — про Хакамаду и Зюганова, «Крыса и Слон» — про Явлинского и Харитонова, а «Свинья, козел, жаба и просто ничтожество — про бывшего президента):
Например: Один шакал (не скажем прямо кто)
Решил оставить всю страну без света.
И вот на это подговорил он дедушку Пихто,
Козла из Президентского совета» (Новая Сибирь, 2003, № 9).
В данном тексте основными языковыми маркерами манипуляции являются существительные (обезьяна, аллигатор, крыса, слон, свинья, козел, жаба, шакал, дедушка Пихто, козел). Д. Болинджер считает, что именно существительное выражает предубежденное отношение и фиксирует стереотипы гораздо сильнее, нежели прилагательное или глагол, поскольку существительное в силу своей номинативной специфики представляет качества человека как постоянные [2].
Как отмечает Н.А. Остроушко, наклеивание ярлыков — это прием речевого воздействия, лингвистической базой которого является свойство всякого наименования идентифицировать объект через определение его существенных характеристик. Классифицируя объект, раскладывая его по ячейкам в зависимости от признаков, имя как бы пригвождает объект номинации в виде ярлыка к «позорному столбу» окончательно и бесповоротно [12].
В качестве глаголов с «осуждающей» семантикой, прямой негативной оценкой журналисты «Новой Сибири» специально используют слова тюремно-лагерного жаргона (перевести стрелки, прессовать, наехать, крышевать, кинуть). Например, «Последний год в политических и околополитических кругах Новосибирска не прекращают разговоры, что перед губернаторскими выборами областная власть может “списать” Владимира Городецкого, перевести на него стрелки за все непопулярные решения власти» (Новая Сибирь, 2003, №12). Или: «Весь декабрь городские чиновники тщательно прессовали директоров школ на предмет взаимопонимания: поймите, мол, у мэрии финансовые проблемы, энергетики поджимают, а у вас и так зарплата повышенная» (Новая Сибирь, 2002, №1-2).
Использование жаргонизмов позволяет не только дать оценку действиям отдельных лиц и социальных институтов, но и создать образ преступной власти, представители которой думают и ведут себя как «зэки»: «Все журналисты уже сказали о том, что коммунистов «отжали» из комитетов облсовета» (Новая Сибирь, 2002, №1-2), «Похоже, военные еще не до конца поняли, что их «кинули», и со зданием штаба ВВС СибВО они пролетают как фанера над Москвой» (Новая Сибирь, 2006, №16).
Журналисты «Новой газеты» нередко используют такие виды инвективной лексики, как окказионализмы, эвфемизмы и названия профессий, употребляемые в переносном значении. Например, статья под названием «Покидалы»: «В России кризиса нет. Как заметил премьер Путин, “кризис поразил мировую финансовую систему, а Россия переживает его последствия”. И точно. Кризиса в России нет. Промышленный Урал стоит; Магнитка реально сократила производство на 70%; резервы ЦБ тают со скоростью от 3 до 7 млрд долларов в день... Кто сказал, что это кризис? Это совсем другое русское слово, тоже из шести букв, первая “П”. А кризиса в России нет. Тут я с премьером согласна» (Новая газета, 2008, №44). В данном тексте дискредитация деятельности правительства и премьера РФ строится на употреблении окказионализма «покидалы», эвфемизма «другое русское слово, тоже из шести букв, первая “П”», а также сочетания риторического вопроса и риторического тропа иронии. У существительного «покидалы», образованного от глагола «покидать», в контексте актуализируются два значения: 1) деньги, размещенные на счетах в других государствах (Если эти деньги возвращаются в Россию, то зачем выводить их таким странным способом?); 2) чиновники, обманывающие население страны. Второе значение появляется за счет ложной этимологизации (жаргонизм кидалы). Его выявлению способствуют как вербальные (Правительство реализует гигантский проект отделения страны от ее доходов. Расходы — в России. Прибыль — в Швейцарии) так и невербальные (карикатура, на которой изображены чиновники, улетающие на мешках с деньгами) средства.
Следовательно, в текстах анализируемых изданий для реализации приема «наклеивание ярлыков» используются все вышеперечисленные виды инвективной лексики, что позволяет журналистам наиболее эффективно влиять на сознание массовой аудитории. В некоторых публикациях прием «бездоказательного умаления
авторитета» является текстообразующим. Например, стихотворение, опубликованное в «Новой Сибири»: Стенает Русь от вакханалий!
А свора купленных писак Сие крушение морали Зовет в газетках знаешь как?
«Закономерные процессы»!
И лезут, лезут из щелей Остервенелые повесы,
Совокупленцы всех мастей;
Отчизнофобы, баблофилы,
Они хотят в годину слез,
Чтоб все и вся лишь семя лило!
Но — поднимается вопрос!
Он жгучий, как гиперболоид,
Фатальный, как метеорит:
А кто Россию обустроит?
Кто государство воскресит?
Сии? — жуиры, развлеканцы? (Новая Сибирь, №35, 29 августа 2008, С. 6)
В данном тексте для высмеивания работы журналистов официальных и проправительственных изданий используются окказионализмы (совокупленцы, отчизнофобы, баблофилы, жуиры, развлеканцы), экспрессивно-оценочные слова (вакханалия, свора, купленные, остервенелые повесы), название вызывающей негативные ассоциации профессии (писаки) и эвфемизм, сохраняющий негативный характер слова (семя лило).
Также журналисты изданий «Завтра», «Новая газета» и «Новая Сибирь» эффективно используют такой вид приема «бездоказательное умаление авторитета», как «завуалированное (непрямое) наклеивание ярлыков». Событие или герой материала напрямую не обозначаются словом или выражением, содержащим в себе негативный оттенок. Такая коннотация возникает в читательском сознании по принципу аналогии, так как номинация помещается в однородный ряд, остальные члены которого связаны с негативными жизненными явлениями: «Предвыборное действо свелось к грандиозному митингу в Лужниках, на котором выступал Путин. К блеклым, как сухая ботва, дебатам. К попытке геев прорваться на избирательный участок» (Завтра, 2007, №49).
Характерной чертой текстов оппозиционных изданий является реализация данного приема в заголовочном комплексе. Например, заголовок репортажа: «Дневник коммунальщика. Выпуск первый: взятки, мат, “Единая Россия”» (Новая газета, 2007, №17); надзаго-ловок полосы: «Главврач в рясе, Путин топлесс и подсудный комментарий» (Новая газета, 2007, №30); или заголовок материала, посвященного апробации в школах курса «Православная культура России»: « Адам и Ева родили Каина, а Минобраз и церковь — ОПК» (Новая Сибирь, 2007, №9). ОПК — основы православной культуры. Каин — изверг, преступник; согласно библейскому сказанию, братоубийца, проклятый богом.
Прием «завуалированное наклеивание ярлыков» может базироваться на семантической трансформации фразеологизма, когда в тексте происходит синтез буквального и фигурального значений. Этот стилистический прием основан на актуализации внутренней формы фразеологизма, то есть параллельном употреблении фразеологической единицы и свободного словосочетания, являющегося этимологическим прототипом дан-
ной фразеологической единицы. Например, материал с заголовком «ГИБДД: хоть осиновый кол на голове теши» (Новая Сибирь, 2007, №44), в котором журналист рассказывает о борьбе со взяточниками в ГИБДД: «Лидер движения автомобилистов России, депутат Госдумы1 Виктор Похмелкин, побы1вавший на днях в Новосибирске, предложил расформировать ГИБДД и создать дорожную милицию, которая бы находилась в подчинении гражданского ведомства. Это он не сгоряча сказал, а написал соответствующий законопроект и внес его в Госдуму . Пока же мечты Похмелкина о расформировании ГИБДД не сбы1лись, он пы1тается бороться с коррупцией другими методами. Свой визит в Новосибирск Виктор Похмелкин назвал неслучайны1м, поскольку местные автомобилисты являются инициаторами всероссийской акции “Осиновыш кол”, направленной на выявление взяточников в ГИБДД».
Компонентная трансформация фразеологизма (расширение его состава за счет прилагательного «осиновый») и контекст актуализируют прямое и переносное значения этого выражения. Автор использует переносное фразеологическое значение («что ни говори, как ни старайся что-либо сделать, предпринять, все бесполезно») для того, чтобы показать безуспешность борьбы с коррупцией в работе ГИБДД. Словосочетание «осиновый кол», разрушающее образность фразеологизма, вводится специально, чтобы возникла ассоциация со словами «вампиры», «оборотни». Данные номинации журналист связывает с деятельностью сотрудников ГИБДД (устойчивое выражение «оборотни в погонах») и актуализирует в сознании читателя при помощи контекста (акция «Осиновыш кол»; чтобы1 у них отпала необходимость пить кровь автовладельцев и собирать деньги с проезжающих).
Механизм работы приема «завуалированное наклеивание ярлыков» обеспечивает журналистам юридическую безопасность. А.А. Гарифуллин объясняет это следующим образом: «Если пострадавший обращается в суд, то при детальном расследовании оказывается, что в тексте конкретного обвинения нет. Материал строится таким образом, чтобы в итоге у воспринимающего его создалось отрицательное впечатление о ком-либо или чем-либо. При лингвистическом анализе оказывается, что конкретных высказываний, направленных против пострадавшего, нет. Виноватым оказывается читатель, который почему-то не так понял материал» [4, с. 281].
Таким образом, в процессе создания текстов корреспонденты оппозиционных изданий максимально учитывают психологические особенности восприятия информации целевой аудиторией, поэтому используют специальные манипуляционные приемы, одним из которых является «бездоказательное умаление авторитета». Анализ материалов газет «Завтра», «Новая газета» и «Новая Сибирь» показал, что «наклеивание ярлыков» — это эффективный прием манипуляции массовым сознанием, так как он позволяет журналистам дискредитировать конкретного человека (группу лиц или социальный институт) без выстраивания аргументированной доказательной базы, а также избежать правовой ответственности. Языковые ресурсы, используемые для реализации данного приема, с точки зрения юридической лингвистики признаются нормативными, то есть не походят под определение «оскорбление», «клевета», «посягательство на честь, достоинство и деловую репутацию человека».
Библиографический список
1. Бахнян, К.В. Язык и идеология: социолингвистический аспект / К.В. Бахнян // Язык как средство идеологического воздействия.
— М.: Прогресс, 1983.
2. Болинджер, Д. Истина проблема лингвистическая / Д. Болинджер // Язык и моделирование социального взаимодействия. — М.: Прогресс, 1987.
3. Быкова, О.Н. Языковое манипулирование / О. Н. Быкова // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. — Вып. 1(8). — Красноярск-Ачинск, 1999.
4. Гарифуллин, Р.Р. Иллюзионизм как новая философско-психологическая концепция. Психология обмана, манипуляций, кодиро-
вания / Р.Р. Гарифуллин. — Казань: Реноме, 1997.
5. Грабельников, А.А. Русская журналистика на рубеже тысячелетий / А.А. Грабельников. — М.: Рип-холдинг, 2000.
6. Дейк, Т. Стратегии понимания связного текста / Т. Дейк, В. Кинч // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 23: Когнитивные аспекты языка. — М.: Прогресс, 1988.
7. Доценко, Е.В. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита / Е.В. Доценко. — СПб.: Речь, 2003.
8. Жельвис, В.И. Поле брани: сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира / В.И. Жельвис — М.: Ладомир, 2001.
9. Кара-Мурза, С.Г. Манипуляция сознанием / С.Г. Кара-Мурза. — Новосибирск: Историческое наследие Сибири, 2007.
10. Леонтьев, А.А. Речевое воздействие текста как предмет психолингвистической экспертизы / А. А. Леонтьев // Скрытое эмоциональное содержание текстов СМИ и методы его объективной оценки. — М.: Смысл, 2004.
11. Олешко, В.Ф. Психология журналистики / В.Ф. Олешко. — СПб.: Издательство Михайлова, 2006.
12. Остроушко, Н.А. Проблемы речевого воздействия в рекламных текстах: дис. ... канд. филол. наук / Н. А. Остроушко. — М., 2004.
13. Пирогова, Ю.К. Скрытые и явные сравнения: к вопросу о границах правды и лжи в рекламе / Ю.К. Пирогова // Рекламный текст: семиотика и лингвистика — М.: Издательский дом Гребенникова, 2000.
14. Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации. — М.: Новое время, 1997.
15. Прохоров, Е.П. Введение в теорию журналистики / Е.П. Прохоров. — М.: Рип-холдинг, 2000.
16. Руженцева, Н.Б. Дискредитирующие тактики в российском политическом дискурсе / Н.Б. Руженцева. — Екатеринбург: Издательство УРГУ, 2004.
17. Цуладзе, А.М. Большая манипулятивная игра / А.М. Цуладзе. — М.: Алгоритм, 2000.
Статья поступила в редакцию 30. 12.08
УДК 751.1+293
Ю.А. Крейдун, соискатель АГУ, г. Барнаул
ИКОНОСТАСЫ ПЕРВЫХ МИССИОНЕРСКИХ ХРАМОВ АЛТАЙСКОЙ ДУХОВНОЙ МИССИИ
В статье описаны походные иконостасы, изготовленные в 1830-х гг. по заказу основателя Алтайской миссии архимандрита Макария (Глухарева). Выявлены конструктивные принципы, форма, структура и материалы, использование для иконостасов. Установлено предназначение их составных частей. Сопоставлена форма миссионерских иконостасов с типовыми проектами походных храмов. Рассмотрен вопрос планировки и внутреннего убранства, включающего походный иконостас, первого миссионерского дома архимандрита Макария.
Ключевые слова: иконостас, миссионерская деятельность, походный храм, передвижной
храм, православная церковь
Важнейшей частью православного богослужения является литургия. Традиционно литургия совершается в храмах, планировка которых соответствует необходимым требованиям. Важное значения имеет иконостасная перегородка, отделяющая алтарь от остальной части храма. В первые годы существования Алтайской духовной миссии, основанной преподобным Макарием (Глухаревым), иметь специальные помещения для совершения литургии не представлялось возможным. Поэтому богослужение совершалось в обычных помещениях. Чаще всего это были отдельные комнаты в домах, а иногда службы совершались на открытом воздухе [1]. В таких случаях устраивалась временная иконостасная перегородка.
Существовал типовой проект складного походного храма и иконостаса, разработанный, Святейшим Синодом для нужд воинских частей. Внутри шатра помещалась складная перегородка, иконостас, престол и жертвенник. Особый интерес представляет форма походного иконостаса (рис.1) [2]. В данном проекте он имеет семь частей. Центральная — царские врата: двухстворчатые, незамысловатой формы, изготовленные из наклонных реек. На створках шесть небольших икон в овалах. Северные и южные врата иконостаса завешены материей с нашитыми крестами на основании. Над боковыми вратами с севера — изображения скрижалей, а с юга — Евангелия и евхаристических сосудов. Кроме того, в иконостасе имеется четыре жесткие рамы, на которых должны устанавливаться иконы. В целом, структура походного иконостаса во многом повторяет структуру местного ряда стационарного иконостаса.
Походный иконостас и складной престол для совершения выездных богослужений был необходим основателю Миссии. Эта проблема была решена 30 ноября
1830 г. Первый миссионерский походный иконостас был сделан из легких рамок, которые были соединены таким образом, чтобы их удобно было складывать и раскладывать вместе с иконами. Кроме того, рамки вместе с закрепленными в них иконами Спасителя и Божией Матери и Царскими Вратами образовывали вид “висящего” иконостаса [3, с. 32]. Тогда же был сделан складной стол для походного престола. Эти работы были выполнены помощниками архимандрита Алексеем Волковым и статским советником П.И. Бабиным, у которого квартировали миссионеры.
Рис. 1. ЦХАФ АК. Ф.50. Оп. 11. Д. 85 (фрагмент)
Первый походный иконостас использовался архимандритом в поездках по Алтаю. Но более всего он находился в майминском миссионерском доме. А когда для нужд Миссии был изготовлен второй походный иконостас, то для поездок стал использоваться именно он, а первый — остался в Майме [4, с. 264].
