CC BY
140
¡шмшш
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
УДК 929Черненко + 94(47)"1984/1985" ББК 63.3(2)
М.Ф. Полынов
НАКАНУНЕ ПЕРЕСТРОЙКИ: СССР ПРИ Ю.В. АНДРОПОВЕ И К.У. ЧЕРНЕНКО. 1982-1985 ГГ.
Рассматривается деятельность двух Генеральных секретарей ЦК КПСС Ю.В. Андропова и К.У. Черненко, которая непосредственно предшествовала Перестройке в СССР. Показано, что Андропов добивался административными методами улучшения дисциплины и порядка в обществе и на производстве, усилил борьбу с коррупцией, был сторонником реформирования экономики, способствовал формированию более реалистического представления об уровне развития социализма в СССР. Доказано, что Черненко не пытался «заморозить» преобразования, начатые Андроповым. Он понимал необходимость реформирования экономики и общества, но политики, которую можно было бы идентифицировать как «политику Черненко», не было. В высшем руководстве СССР его воспринимали как временного лидера, что обостряло борьбу за власть в высших эшелонах власти.
Ключевые слова:
Андропов Ю.В., Генеральный секретарь ЦК КПСС, пленум ЦК КПСС, реформы, СССР, Черненко К.У.
Полынов М.Ф. Накануне Перестройки: СССР при Ю.В. Андропове и К.У. Черненко. 1982-1985 гг. // Общество. Среда. Развитие. - 2022, № 2. -С. 3-15. DOI 10.53115/19975996_2022_02_003-015
© Полынов Матвей Федорович - доктор исторических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург; e-mail: mfistoria@mail.ru
В историографии недостаточное внимание уделяется изучению периода 19821985 гг. непосредственно предшествовавшего Перестройке, когда во главе КПСС и Советского государства находились Юрий Владимирович Андропов и Константин Устинович Черненко.
Именно в этот период вызревает окончательное понимание о необходимости реформ в СССР, особенно в экономической сфере. В данной статье предпринята попытка раскрыть, на каких важнейших проблемах развития страны было сосредоточено их внимание. При этом отметим, что в оценке деятельности как Андропова, так и Черненко у современников и историков существуют серьезные расхождения. В отношении Андропова продолжает оставаться дискуссионным вопрос о том, была ли у него обоснованная концепция реформ общества и экономики?
Современники, знавшие и работавшие вместе с Андроповым, склонны
видеть в его деятельности лидера с реформаторскими идеями. Бывший член политбюро ЦК КПСС В.И. Воротников подчеркивает: «...Он работал напряженно, ответственно и плодотворно. Решал текущие вопросы партийной и государственной жизни, заглядывал в дальнюю перспективу» [7, с. 36]. 12 февраля 1984 г. А.С. Черняев, заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС, в своем дневнике записал: «Много ждали от Андропова. Ждали не напрасно. Еще бы ему год-два, и он чего-нибудь добился бы» [49, с. 549]. Н.И. Рыжков даже утверждает, что «.начало Перестройки положил Андропов» [43, с. 80]. Более критически деятельность Андропова оценивает М.С. Горбачев: «Андропов всегда оставался человеком своего времени, принадлежал к числу людей, которые не 0 могли вырваться за пределы старых идей Е^ и ценностей. Не пошел бы он на ради- Ц кальные перемены» [11, с. 247]. ^
см см о
о
Историки также расходятся по этому вопросу в своих оценках. А.В. Шубин отмечает, что «22 ноября (1982 г. - М.П.) Андропов собрал Пленум ЦК, чтобы провозгласить новый курс», ускорение Горбачева полностью продиктовано идеями андроповского периода и осуществлялось его командой» [53, с. 239, 280]. Н.В. Елисеева отрицает наличие у Андропова серьезных реформаторских планов. «Деятельность Андропова на посту генсека свидетельствовала об отсутствии у него программы реформ, хотя в литературе очень распространено мнение, что он был бы крупным реформатором, проживи он дольше [14, с. 104]. Петербургский историк А.В. Островский пришел к выводу о том, что «намечавшиеся Ю.В. Андроповым программа реформ предполагала радикальную перестройку не только экономики, но и политической системы» [29, с. 233].
Кратковременность нахождения у власти не позволила Андропову реализовать свои замыслы. Вместе с тем, можно выделить основные направления его деятельности в области внутренней политики.
Попытки реформирования экономики
Центральное внимание в его деятельности, на наш взгляд, занимали проблемы совершенствования экономической политики. Уже в первом его выступлении в качестве генерального секретаря на Пленуме ЦК КПСС 22 ноября 1982 г. он стремился дать реалистичную оценку положения дел в экономике. «Плановые задания за первые два года (одиннадцатой пятилетки - М.П.) оказались невыполненными... Производительность труда растет темпами, которые не могут нас удовлетворять» [35]. О серьезных намерениях Андропова заниматься вопросами экономики, говорит и создание в ЦК КПСС Экономического отдела и новой должности - секретаря ЦК КПСС по экономике. Обе эти должности занял Н.И. Рыжков, работавший до этого первым заместителем председателя Госплана СССР. Создание нового отдела Рыжков объяснил следующим образом: «Отделов в ЦК хватало с лихвой. Каждый отдел тащил одеяло на себя, в свой отраслевой огород, ибо сводного отдела ЦК, который сформировал бы экономическую политику в целом, не было» [43, с. 36].
Вопросами экономической политики Андропов поручил заниматься М.С. Горбачеву и Н.И. Рыжкову, получившим значительную самостоятельность. «...Опре-
делите круг проблем, по которым придется работать, говорил им Генсек. Проблемы на сегодня, на завтра, на перспективу. Привлекайте, кого сочтете нужным» [43, с. 40]. При разработке экономических реформ они опирались на ученых либерального направления А.Г. Аганбегяна, Л.И. Абалкина, О.Т. Богомолова, Т.И. Заславскую и др.
В вопросах экономической политики в решении конкретных экономических проблем у Горбачева был серьезный оппонент - глава правительства Н.А. Тихонов, который стремился не пускать партократов в экономику. Это проявилось даже в его отношениях с Андроповым: «Давайте так, ты хорошо знаешь административные органы, идеологию, внешнюю политику. А уже экономику я тебе обеспечу...» [11, с. 233]. На заседании Политбюро 18 августа 1983 г. между Тихоновым и Горбачевым произошел инцидент. Глава правительства заявил Горбачеву: «Не пытайтесь работать по проблемам, в которых вы не компетентны» [7, с. 29].
Среди принимаемых решений в области экономической политики следует назвать постановление Совета Министров СССР 14 июля 1983 г. «О дополнительных мерах по расширению прав производственных объединений (предприятий) промышленности в планировании и хозяйственной деятельности и по усилению их ответственности за результаты работы». Оно в определенной степени расширило права руководителей предприятий в расходовании фондов (речь шла в первую очередь о фонде развития производства) и усилило зависимость зарплаты от реализации продукции.
Новации в экономической политике выразились и в том, что ЦК КПСС санкционировал переход к широкомасштабному экономическому эксперименту. С 1 января 1984 г. на новые условия работы переводились предприятия тяжелого и транспортного машиностроения и электротехнической промышленности СССР; министерства пищевой (Украины), легкой (Белоруссии) и местной (Литвы) промышленности. На предприятиях этих министерств вводился частичный хозрасчет, определенная самостоятельность предприятий и объединений в формировании планов, ограниченное число контрольных показателей [21, с. 443-448]. В целом по промышленности на условиях эксперимента стало работать 732 производственных объединения [28, с. 120].
На последнем Пленуме ЦК КПСС, в декабре 1983 г., на котором он лично уже не присутствовал, не прозвучала программа экономических реформ. Решение Пленума ограничилось призывом «добиться сверхпланового повышения производительности труда, скажем, на один процент и снизить себестоимость продукции дополнительно на 0,5 процента» [36].
Повышение дисциплины и порядка на производстве способствовало улучшению производственных показателей. В частности, объем промышленного производства вырос на 4,0% [27, с. 222], что было выше уровня прошлого года.
Можно сделать вывод, что при Андропове происходит осознание необходимости реформирования экономики, и были предприняты определенные шаги в этом направлении. Однако то, что было сделано в этой области, не позволяет говорить о разработанной программе экономических преобразований.
Н.И. Рыжков, обсуждавший с Андроповым проблемы экономического развития страны, вспоминает, что того «интересовали проблемы хозяйственного расчета и самостоятельности предприятий, концессий и кооперативов, совместных предприятий и акционерных обществ. Помню, он поручил нам подобрать все, что у нас написано о концессиях и совместных предприятиях» [43, с. 50].
Определенный интерес Андропов проявлял к вопросам теории. Особенно его интересовала проблема степени зрелости построенного в СССР социализма. В нашей стране уже был сделан вывод о том, что развитой социализм построен. Андропов в своей статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» делает вывод о том, что «наша страна находится в начале этого длительного исторического этапа, который в свою очередь, будет, естественно, знать свои периоды, свои ступени роста» [3, с. 20]. Эти вопросы имели отнюдь не только теоретическое значение. Ответы на эти вопросы могли влиять на внутреннюю политику государства. В статье сделан сенсационный для того времени вывод: «если говорить откровенно, мы еще не изучили в должной степени общество, в котором живем и трудимся. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, путем проб и ошибок» [3, с. 20].
По идеологическим соображениям, как известно, чтобы сделать советский социализм в глазах мировой общественности
более привлекательным общественным строем, его недостатки не вскрывались, глубоко не анализировались, а достоинства выпячивались и пропагандировались. Такой подход исключал изучение советского общества как сложного, противоречивого, многомерного социума.
Несмотря на то, что текст был подготовлен помощниками Андропова П. Лаптевым, В. Шараповым, В. Печеневым, ключевые его положения, по утверждению Печенева, принадлежат самому генсеку [30, с. 80-83].
«Нам надо трезво представлять, где мы находимся. Забегать вперед - значит не использовать все то, чем мы располагаем. Видеть наше общество в реальной динамике со всеми возможностями и нуждами - вот что сейчас требуется» [3, с. 19].
Данная статья имела огромное значение для пересмотра прежних ортодоксальных представлений о теории и практике развитого социализма. После ее опубликования советские обществоведы более реалистично стали подходить к оценке степени зрелости построенного общества в СССР.
Укрепление дисциплины, порядка и законности
Андропов вынужден был большое внимание уделять проблеме укрепления дисциплины и порядка. Общество нуждалось в укреплении порядка, дисциплины и законности. Он понимал это как никто другой. Беззаконие и разложение правящей номенклатуры разъедали здоровую общественную ткань. Серьезно в стране ухудшилась и трудовая дисциплина. Именно с наведения порядка и дисциплины начал свою деятельность новый Генсек.
Вопрос о дисциплине Андроповым был поставлен уже на ноябрьском (1982) Пленуме. «Следует решительно повести борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины», - заявил он спустя неделю после похорон Брежнева.
Наведение порядка началось с многочисленных задержаний людей на улице и в других местах. Это не могло не вызвать раздражения в обществе. Чтобы погасить подобные настроения, Андропов на встрече с рабочими 28 января 1983 г. московского станкостроительного завода им. С. Орджоникидзе, говорил: «Почему на Пленуме ЦК КПСС так остро был поставлен вопрос о трудовой дисциплине? Прежде всего - это требование жизни. Потому что без должной дисциплины трудовой,
см см о
о
плановой, государственной мы быстро идти вперед не сможем. Наведение порядка действительно не требует каких-либо капиталовложений, а эффект дает огромный» [19].
Политика наведения дисциплины и порядка затронула также такие важные сферы как милиция и торговля, в которых пышным цветом расцвела коррупция. В 1982-1983 гг. в Москве были арестованы 25 работников Главторга и директора крупнейших универмагов и гастрономов. Следствие установило, что каждый магазин выплачивал дань в районное управление торговли, районные управления платили дань в Главное управление торговли Мосгорисполкома. Оттуда деньги шли на подкуп чиновников министерств и ведомств, вплоть до МВД [13, с. 60; 41, с. 239].
Серьезной чистке подвергались правоохранительные органы, особенно система МВД. Руководитель этого ведомства Н.А. Щелоков был освобожден от своей должности уже через месяц после смерти Брежнева. По данным генерала милиции А.И. Гурова, в тот период из органов МВД было уволено около 100 тыс. человек, над милицией был установлен постоянный контроль специального 3-го Управления КГБ [13, с. 143].
Борьба с коррупцией затронула и некоторые региональные элиты. В качестве образцово-показательного полигона был выбран Узбекистан, где коррупцией были поражены практически все структуры власти: партийная, хозяйственная, правоохранительная и пр. Конечно, коррупция в СССР имела место во всех регионах, и Узбекистан не являлся исключением, но именно здесь коррупция пустила свои метастазы наиболее глубоко в государственном организме. Получили широкое распространение приписки, особенно в производстве хлопка. На октябрьском Пленуме ЦК КПСС Ш.Р. Ра-шидов докладывал: «Хлопкоробы республики твердо рассчитывают сдать в этом году государству не менее 5 миллионов 850 тысяч тонн хлопка» [42, д. 534. л. 117]. Проверки, проведенные при Андропове правоохранительными органами, показали, что в вагонах с хлопком был и мусор и иногда в состав даже добавляли пустые вагоны.
Е.К. Лигачев, изучавший в 1983 г. положение дел в Узбекистане, пишет: «Из Узбекистана шли тысячи писем от простых людей, в которых говорилось о беззакониях. Люди жаловались - не дашь взятку -никакого вопроса не решить. После смер-
ти Брежнева поток писем из Узбекистана в Москву ударил с новой силой» [25, с. 173].
«Узбекское дело» (борьба с коррупцией в Узбекистане - М.П.), началось в апреле 1983 г. с ареста начальника ОБХСС УВД Бухарского облисполкома А. Музафарова, у которого было изъято 1 131 183 рубля, монеты и золотые изделия [26; 8, с. 12; 46, с. 17].
Осуществлялась также партийная проработка узбекистанских партийных кадров. По поручению Андропова заведующий партийно-организационным отделами ЦК КПСС Е.К. Лигачев в августе 1983 г. провел жесткую беседу с Рашидовым, в ходе которой обсуждался вопрос о коррупции в Узбекистане и о его личной ответственности за разложение кадров. [23, с.173-175, 178-179]. Через два месяца, 31 октября 1983 г. газеты сообщили о скоропостижной смерти всесильного руководителя Узбекистана Рашидова [33, 1983. 31 октября]. За четыре года, с июня 1984 по сентябрь 1988 года, в Узбекистане было смещено 58 тысяч ответственных работников.
Кадровая политика
Кадры смещались не только в Узбекистане. За 15 месяцев (с середины ноября 1982-го по середину февраля 1984 г.) были сменены 18 союзных министров и приравненных к ним лиц и переизбраны 37 первых секретарей обкомов, горкомов КПСС, ЦК КП союзных республик [27, с. 418; 24, с. 5-6]. В некоторых же регионах почти каждый третий партийный работник был смещен с занимаемой должности. В Москве был освобожден 31% партийных руководителей разных уровней, на Украине - 34% (в том числе 9 секретарей ЦК), в Казахстане - до 32% [16, с.179].
Были выдвинуты на руководящие должности кадры, которые в будущем сыграют серьезную роль в период Перестройки. Заведующим Отделом науки и учебных заведений ЦК КПСС был назначен В.А. Медведев. По рекомендации Горбачева заведующим одним из самых важных в ЦК отделов - организационно-партийной работы, являвшимся фактически отделом кадров ЦК, - в феврале 1983 г. стал Е.К. Лигачев, а в декабре этого же года он был избран секретарем ЦК КПСС по кадровой политике. Вспоминая тот период деятельности Лигачева, Н.И. Рыжков отмечает: «В 1983 г. Андропов привел в ЦК (на должность заведующего оргпартработы) первого секретаря Томского обкома Егора Лигачева, который в том же году был избран секретарем ЦК. Человек феноменально активный, жесткий, обладающий не сворачиваемой
целеустремленностью мощного танка, он стал незаменимым соратником и помощником исподволь выраставшего Горбачева. Ведающий оргпартработой, то есть кадрами партии, Лигачев менял руководителей областных и краевых партийных организаций. Так постепенно создавалась в стране надежная опора команде Горбачева» [44, с. 25].
Не возражал Андропов возвращению на влиятельный пост директора института мировой экономики и международных отношений А.Н. Яковлева, работавшего в 1973-1983 гг. послом в Канаде. Этому способствовал опять-таки Горбачев, который в мае 1983 г. находился в Канаде с официальным визитом и между ними установились дружеские и доверительные отношения. Как отмечают знавшие Яковлева современники, в частности А.С. Черняев, тот был «настроен по-прежнему зло, саркастически» [50, с. 27]. Но именно этот человек в судьбе самого Горбачева сыграет важную роль, способствует приходу последнего в Генеральные секретари, а сам Яковлев в годы Перестройки превратится в одного из ее «прорабов».
На июньском Пленуме в 1983 г. секретарем ЦК был назначен первый секретарь ленинградского обкома КПСС Г.В. Романов. Он получил широкие полномочия: стал курировать отдел административных органов ЦК (правоохранительные органы, юстиция); оборонный отдел (военно-промышленный комплекс, космос, инновации в производстве). «Остается добавить, - комментирует успехи Романова В. Легостаев, - что он единственный из секретарей ЦК кто вошел в состав Совета обороны СССР, председателем которого по должности является Генеральный секретарь ЦК КПСС» [22].
Возвышение Романова на важное направление в Секретариате ЦК и физическая слабость Андропова поднимали и оживляли вопрос о наследовании власти в Кремле. Это обстоятельство усиливало соперничество между Горбачевым и Романовым.
Однако позиции Горбачева при Андропове не ухудшались, а наоборот, укреплялись. Горбачев был одним из немногих членов Политбюро, если не единственный, с которым у Генсека были весьма доверительные отношения. Об этом свидетельствует сам Горбачев: «Первые месяцы работы Андропова Генсеком, - вспоминает он, - еще больше сблизили нас. Я чувствовал его доверие и поддержку. В самом конце 1982 года (т.е. еще до болезни Андропова - М.П.) в одном из наших с ним
разговоров Андропов многозначительно сказал: «Знаешь что, Михаил, не ограничивай круг своих обязанностей аграрным сектором. Старайся вникать во все дела. -Потом помолчал и добавил: "Вообще, действуй так, как если бы пришлось в какой-то момент взять всю ответственность на себя. Это серьезно"» [11, с. 234).
Далеко не всегда можно верить словоохотливому Горбачеву, но такой разговор между ними мог действительно быть. Примерно об этом же свидетельствует Н.И. Рыжков, в присутствии которого Андропов в конце 1982 г. говорил Горбачеву: «Михаил Сергеевич, не замыкайтесь только на сельском хозяйстве, поактивней подключайтесь к вопросам общей экономики» [43, с. 40]. Рыжков приходит к выводу, что в лице Горбачева Андропов уже тогда «исподволь готовил смену Черненко, который проблем народного хозяйства не знал вообще» [43, с. 41].
Выдвиженцем Андропова был и В.И. Воротников, ставшим в июне 1983 г. председателем Совета Министров РСФСР, а в декабре этого же года членом Политбюро ЦК КПСС.
Летом 1983 г. здоровье Андропова ухудшилось. Он уже не мог подниматься по лестнице или выходить из машины без посторонней помощи. Заболевание было связано с нарушением функционирования почек. «Раньше, принимая кого-либо у себя в кабинете, Юрий Владимирович выходил навстречу, здоровался. Теперь, не вставая из-за стола, лишь протягивал руку.» [11, с. 241]. Но Андропов продолжал концентрировать власть в своих руках и занял вакантный до сих пор пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Избрание его состоялось 6 июня 1983 года на очередной сессии Верховного Совета. Он произнес краткую благодарственную речь, не выходя на трибуну перед депутатами, а лишь поднявшись со своего места в президиуме.
1 сентября в первой половине дня Андропов провел заседание Политбюро, оказавшееся в его жизни последним. По свидетельству В.И. Воротникова, «выглядел очень усталым, малоподвижным. В тот же день улетел в Крым, в отпуск. Больше он на работе не появлялся» [7, с. 31].
Задумывался ли Андропов о своем преемнике? На этот вопрос можно ответить вполне определенно: к власти он продвигал Горбачева. В этой связи встает вопрос о так называемом «политическом завещании» Андропова, то есть, кому он хотел «завещать» власть. Одним из первых в мемуарной литературе тезис о существовании такого завещания поставил А.И. Вольский,
см см о
о
являвшийся помощником Андропова как Генерального секретаря [6]. Он отмечает, что, закончив работу над текстом своего выступления на декабрьском Пленуме, Андропов сделал к нему приписку: «Товарищи, члены ЦК КПСС, по известным причинам я не могу в данный период принимать активное участие в руководстве Политбюро и Секретариатом ЦК КПСС. Считал бы необходимым быть перед вами честным: этот период может затянуться. В связи с этим просил бы Пленум ЦК рассмотреть вопрос и поручить вести Политбюро и Секретариат ЦК КПСС товарищу Горбачеву Михаилу Сергеевичу» [6].
Была ли на самом деле такая приписка? Заинтересованный в этом Горбачев позднее об этом напишет так: «Когда накануне Пленума текст выступления Юрия Владимировича был роздан членам Политбюро, а затем в красном переплете - членам ЦК, там этого тезиса и подобных слов не было. Сам я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту версию. Никакого разговора со стороны Андропова не было». [11, с. 245].
Можно предположить, что Генсек не стал бы делать подобную запись в тексте своего доклада, не поставив в известность самого Горбачева. Однако если даже была бы такая запись, то можно ли на этом основании делать вывод о существовании «политического завещания» Андропова?
Комментируя утверждения Вольского, В.А. Печенев пишет: «Я сомневаюсь. в том, что Вольский будто бы не знает, что сама по себе эта запись в тот период не могла сыграть сколь-нибудь решающей роли в назначении после смерти Андропова на должность Генсека М. Горбачева,.. при том соотношении сил, которое существовало в Политбюро, приход к власти Черненко после смерти Андропова был также предрешен, как приход на вершину власти Андропова после смерти Суслова и Брежнева» [30, с. 149, 151-152]. Вопрос о так называемом «политическом завещании» Андропова перешел в область мифотворчества.
После декабрьского Пленума (1983), на котором Андропов принял участие лишь заочно, его деятельность пошла резко на спад. В конце января 1984 года состояние Андропова ухудшилось еще больше. 9 февраля на 70-м году жизни Юрий Владимирович Андропов скончался.
Осуществляемые преобразования, инициированные Андроповым, не получили логического завершения. Вместе с тем произошло осознание того, что экономические реформы стали неизбежностью, откладывать которые становилось невозможным.
Генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко
13 февраля 1984 года на внеочередном Пленуме ЦК КПСС председатель Совета Министров СССР Н.А. Тихонов от имени Политбюро предложил К.У Черненко на пост Генерального секретаря, и он был избран единогласно [38, 14 февраля].
А.С. Черняев, присутствовавший на этом Пленуме, передал его атмосферу следующим образом: «Свердловский зал был уже почти полон. Где-то без двадцати одиннадцать зал замолк. Ровно в одиннадцать в проеме двери показалась голова Черненко. За ним Тихонов, Громыко, Устинов, Горбачев и другие.
Зал отреагировал молчанием. Не встали, как это было, помнится, когда также вошел Андропов после смерти Брежнева» [49, с. 550].
Помощник нескольких Генсеков, в том числе и Черненко, А.М. Александров-Агентов позднее писал: «.Я не раз задавал себе вопрос: как же все-таки получилось, что на высшем руководящем посту огромного государства оказался этот слабый и физически, и во многих других отношениях человек, не имевший для этого ни достаточной эрудиции, ни опыта настоящей государственной работы, ни знания экономики? Ведь не могли же этого не видеть избравшие его коллеги!» [2, с. 283].
Нужно заметить, что приход к власти Черненко нельзя объяснить случайностью. При Андропове ему официально было поручено в период отсутствия Андропова вести заседания не только секретариата ЦК КПСС, но и Политбюро, что способствовало серьезному укреплению его позиций. Кроме того, ветераны, имевшие уже преклонный возраст - Устинов, Громыко, Тихонов, Кунаев, Гришин, а также партийная элита на местах, имевшая такой же возраст, стремились, как можно дольше сохранить свои позиции и влияние. Это могло произойти только в случае избрания Генсеком представителя старой когорты. Имело значение и то, что немало партийных и хозяйственных деятелей, смещенных при Андропове, продолжали оставаться членами ЦК. Они считали себя незаслуженно обиженными и теперь свои предпочтения отдавали Черненко. Поэтому при той расстановке сил, которая сложилась после смерти Андропова, в избрании Черненко Генсеком было больше закономерного, чем случайного.
Среди руководителей КПСС и Советского государства К.У Черненко меньше других удостоился внимания исследова-
телей. Специальных монографических исследований, посвященных его жизни и деятельности, в том числе и на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, до сих пор не существует. Некоторые аспекты жизни и деятельности Черненко затрагивались в работах [5, с. 195-261; 16, кн.1; 53, с. 281-307; 31, с. 695-699; 29, с. 362-410; 32, с. 448-464]. Среди специальных работ следует выделить книгу мемуарного характера В.В. Прибыткова [40].
Основные направления деятельности Черненко
Можно с полным основанием утверждать, что у К.У Черненко своей, присущей новому генсеку, политики по развитию страны не было.
Ошибочно также полагать, что во внутренней политике Черненко пытался «заморозить» или обратить вспять преобразования, осуществлявшиеся при Андропове. А.В. Шубин отмечает, что «начатая Андроповым политика не прекращалась», сам он политику периода правления Черненко определяет как «курс Черненко-Горбачева» [52, с. 287].
В области экономической политики новый генсек постоянно подчеркивал преемственность прежнего курса. При нем продолжался экономический эксперимент, начатый при Андропове 1 января 1984 г. Однако Черненко сфера экономики интересовала мало, она была прерогативой других людей. Горбачев и Рыжков по-прежнему продолжали заниматься вопросами экономической политики. В этот период активизировалась работа, направленная на создание концепции по совершенствованию системы управления народным хозяйством.
Правительство также уделяло серьезное внимание этой проблеме. 27 февраля 1984 года под председательством Н.А. Тихонова прошло совещание, рассмотревшее вопрос «О подготовке предложений по принципиальным направлениям совершенствования управления народным хозяйством» [10, д. 1493, л. 1-2].
О серьезности намерений в этой области говорит тот факт, что была даже создана Комиссия Политбюро ЦК КПСС по рассмотрению предложений о направлениях совершенствования управления. Ее возглавил председатель Совета Министров СССР Н. А. Тихонов. В ее состав вошли Г.А. Алиев, М.С. Горбачев, Г.В. Романов, Н.И. Рыжков. Первое заседание Комиссии состоялось 6 марта 1984 года [10, д. 1493, л. 20].
Второе заседание Комиссии Политбюро состоялось 16 апреля. Итогом ее работы
стало принятие документа «Об основных направлениях дальнейшего совершенствования управления» [10, д. 1494, л. 18].
На третьем заседании Комиссии состоявшемся 15 мая, в ее состав были включены также секретари ЦК КПСС В.И. Долгих и И.В. Капитонов, а также принято решение о создании при Комиссии Политбюро Рабочей группы и Научной секции. В Рабочую группу включили 12 человек, ее возглавил первый заместитель заведующего Экономическим отделом ЦК КПСС Б.И. Гостев [10, д. 1495, лл. 17-18]. Руководителем Научной секции был назначен заместитель председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике (ГКНТ), директор Всесоюзного научно-исследовательского института (ВНИСИ) Д.М. Гвишиани [10, д. 1495, л. 17]. Научная секция состояла из 16 человек. Среди них были: академики А.Г. Аган-бегян, Г.А. Арбатов, О.Т. Богомолов, директор ИМЭМО А.Н. Яковлев и др. [10, д. 1495, лл. 18-19]. Как видно, в нее были включены либерально мыслящие ученые, что говорило о том, что концепция совершенствования управления экономикой создавалась в либеральном духе.
По утверждению академика С.С. Шаталина, «волею судеб ВНИСИ все больше становился идейным центром по трансплантации "чужих" методов в советскую экономику», причем «руководство СССР целенаправленно не мешало этому» [51, с. 136]. В комиссии Гвишиани рассматривались вопросы о кооперации, об индивидуально-трудовой деятельности, о децентрализации экономики, об изменении планирования, о хозрасчете и т.д. [51, с. 139].
К осени 1984 года концепция по совершенствованию управления была подготовлена, и после ее доработки документ получил одобрение Политбюро и лег в основу дальнейшей работы по составлению программы экономических реформ [43, с. 69-70].
Больше внимания стали уделять обсуждению проблем интенсификации и проблем научно-технического прогресса. Эти проблемы предполагалось рассмотреть на специальном пленуме. Для его подготовки была даже создана рабочая группа во главе с Н.И. Рыжковым [44, с. 73]. «В декабре по поручению Горбачева, - вспоминает А.Г. Аганбегян, - вместе с коллегами я участвовал в подготовке пленума по научно-техническому прогрессу, и меня даже не отпустили встретить Новый год в Новосибирск [1, с. 24-25].
см см о
о
В преобразованиях нуждалось и сельское хозяйство. Абсолютные показатели производства зерна и мясных продуктов фактически не увеличивались. Горбачеву, курировавшему эту сферу экономики, не удалось добиться перелома. Пустые полки магазинов, приписки, поездки в столицу за колбасой, мясом и другими товарами превратились в каждодневное явление советской жизни.
В 1984 году Советский Союз закупил на Западе 45,5 миллионов тонн зерна и зернопродуктов, 484 тысячи тонн мяса и мясопродуктов, свыше одного миллиона тонн масла животного и растительного, других продовольственных товаров на свободно конвертируемую валюту. Страна для этого отправила за рубеж более 300 тонн золота, огромные валютные суммы, вырученные за продажу газа, нефти, леса, другого сырья [5, с. 267].
Проблемы сельского хозяйства теперь пытались решить через мелиорацию. По инициативе Горбачева в октябре 1984 года по этому вопросу был проведен специальный Пленум, на котором говорили о путях повышения устойчивости сельскохозяйственного производства. В постановлении Пленума говорилось: «В достижении этой цели решающая роль принадлежит мелиорации - мощному средству интенсификации и повышения продуктивности земледелия» [39].
В мелиоративные работы закапывались немалые деньги, но эффект, на который рассчитывали, получен не был.
Черненко пытался выглядеть реформатором. Школьную реформу, принятую в то время, можно без преувеличения назвать черненковской. Он внес большой персональный вклад в ее разработку, начатую еще в «доандроповский» период. Реформа была принята на Пленуме ЦК КПСС 10 апреля 1984 года. Сам генсек был убежден в несомненной полезности и перспективности предложенной реформы: «Чтобы советское общество уверенно двигалось вперед, к нашим великим целям, каждое новое поколение должно подниматься на более высокий уровень образованности и общей культуры, - подчеркивал на Пленуме Черненко. - Таков, можно сказать, закон социального прогресса» [37].
Однако содержание, которое вкладывалось в школьную реформу, не позволяло новым поколениям «подниматься на более высокий уровень образованности и общей культуры». Предполагалось общеобразовательную школу превратить в политех-
ническую, а также увеличить количество учащихся, направляемых после окончания восьмилетки для получения среднего образования в профессионально-технические училища.
Реализация этой реформы должна была привести к созданию вместо общеобразовательной школы некоего симбиоза «школа-ПТУ»: реформу предполагалось реализовать в течение двух пятилеток. Школа ориентировалась на подготовку подрастающего поколения не для поступления в вузы, теперь она должна была стать источником пополнения заводских коллективов.
Формальной стала общеобразовательная подготовка учащихся и в средних ПТУ Функции общеобразовательной школы, как показала практика, средняя профессиональная школа (средние ПТУ) выполнять не могла. В 1987 году председатель Государственного комитета по профессионально-техническому образованию А. Думачев вынужден был признать, что превращение всех училищ в средние не имело реальных оснований [34]. Кроме приписок контингента ПТУ, процентомании и выдачи многим выпускникам «липовых дипломов» о среднем образовании, это ни к чему хорошему не привело [34].
Большую озабоченность вызывали правонарушения среди учащихся. С каждым годом их количество увеличивалось. Этому способствовало также и то, что немало подростков перед поступлением в ПТУ уже состояли на учете в инспекции по делам несовершеннолетних. По данным 1985 года, среди принятых в ленинградские училища таких было 20% [47, д. 785, л. 9]. Не случайно, поэтому многие профтехучилища превращались в рассадник молодежной преступности.
Предложенная обществу школьная реформа с самого начала ее реализации встретила неприятие у значительной части родителей, интеллигенции и учительской общественности. Программа производственного обучения школьников превратилась в полную формальность, а вот общеобразовательной подготовке учащихся ущерб был нанесен серьезный.
При Черненко продолжался андропо-вский курс, направленный на борьбу с коррупцией в высших эшелонах власти. Он не пошел на компромисс по «делу Щелокова», своего давнего знакомого, на которого было заведено уголовное дело. 6 ноября 1984 года Щелоков был лишен звания генерала армии. Указ об этом был опубликован в печати 10 ноября - в День милиции
[18]. 7 декабря КПК при ЦК КПСС исключил его из рядов КПСС. Затем Президиум Верховного Совета СССР лишил его всех наград, кроме боевых и Звания Героя Социалистического Труда [20, с. 230].
«Узбекское дело», начатое при Андропове, было продолжено при Черненко. Он дал согласие на арест первого секретаря Бухарского обкома КПСС А.К. Каримова и других партийных и государственных работников. Как вспоминают следователи Т. Гдлян и Н. Иванов, «это был очень важный прецедент - за несколько десятилетий первый случай привлечения к уголовной ответственности партийного руководителя столь высокого ранга» [8, с. 33]. Действительно, партийный руководитель столь высокого ранга за коррупцию не арестовывался со времен смерти Сталина. Во время обысков изымалось большое количество денег и ценностей. В частности, у Каримова было обнаружено ценностей на сумму в 6 млн. рублей, в том числе 110 кг ювелирных изделий [17, с.126-127].
9 июля 1984 года состоялось собрание аппарата ЦК КПСС, на котором Лигачев ознакомил всех со сложившимся положением в Узбекистане. Присутствовавший на собрании А.С. Черняев запечатлел в своем дневнике: «Ужас, полное разложение. Урожай хлопка рос, а выход волокна снижался из года в год. взятки брали десятками тысяч, государство обкрадывали на миллионы,.. а между тем люди живут, не имея канализации, водопровода, газа, а то и без электричества. В ЦК КПСС за три последних года поступило обо всем этом 30 000 писем, однако. никто не придал этому значения... Освобождено от работы несколько тысяч партработников всех рангов, около 1500 из них отдано под суд [49, с. 569].
Обострение борьбы за власть
На постоянно болеющего Черненко смотрели как на временную фигуру, что не могло не усилить борьбу за власть внутри Политбюро. В завуалированной форме это выразилось уже на первом заседании Политбюро, которое вел Черненко в качестве Генерального секретаря 23 февраля 1984 г., когда он предложил, чтобы Горбачев вел секретариат, а в отсутствие генсека - и Политбюро. Е.К. Лигачев вспоминает: «Черненко был избран генеральным секретарем, как говорится, без проблем. Заминка произошла несколько позднее, когда на организационном заседании Политбюро Константин Устинович внес предложение поручить проведение секретариата ЦК Горбачеву» [23, с. 27].
Н.А. Тихонов сразу же выступил против. «А правильно ли отраслевому секретарю, который занимается вопросами сельского хозяйства поручать ведение Политбюро? Не приведет ли это к определенному перекосу при рассмотрении вопросов на Политбюро? И вообще, - продолжал он, - обязательно ли вести Политбюро секретарю ЦК, ведь В.И. Ленин вел заседания Политбюро не будучи секретарем» [7, с. 39-40]. Возникшую дискуссию сумел остановить своим предложением Громыко: «Давайте поручим Горбачеву вести секретариат временно. А там посмотрим» [9, с. 44]. «Больше к этому вопросу, как отмечает В.А. Печенев, - не возвращались» [9, с. 44].
Окончательного решения по этому вопросу принято не было. Позднее, встретившись с Черненко, он (Горбачев - М.П.) говорил ему, что «позиция Тихонова несет разлад в Политбюро. Можно ли допускать такое, чтобы к председательству на Политбюро придет сегодня один, завтра другой, и - это же хаос, - рассказывал сам Горбачев об этом разговоре (Воротникову -М.П.). - Разговор не повлиял на Черненко, позиция де ясная, не переживай» [7, с. 40].
«До самой смерти Черненко Горбачев так и не получил столь желаемого им решения Политбюро, - пишет Н. И. Рыжков. - Иными словами, он был ''вторым'' вроде как нелегально, де-факто, но не де-юре. Старая брежневская гвардия побаивалась его и не доверяла ему.
Не скрою, его это очень мучило. Каждый четверг поутру он сидел сироткой в своем кабинете и нервно ждал телефонного звонка Черненко: приедет ли тот на Политбюро сам или попросит Горбачева заменить его и в этот раз» [43, с. 60].
То, что Горбачев официально не получил право вести заседания Секретариата и Политбюро, совершенно не означало, что его звезда закатилась. При всем противоречивом отношении Черненко к Горбачеву, тем не менее, он способствовал укреплению позиций последнего. Горбачев вел заседания Секретариата ЦК, а в период болезни генсека вел и заседания Политбюро. В сентябре 1984 года в положении Горбачева произошло второе важное изменение: за столом заседаний Политбюро он занял место неформального «второго» секретаря ЦК КПСС, которое ранее занимал Романов. По свидетельству В.А. Пе-ченева, «на одном из заседаний (Политбюро - М.П.), когда Романов находился в отпуске, Черненко, показав на место, справа от себя, которое обычно занимал второй
см см о
о
секретарь, сказал, "Михаил Сергеевич, ты садись сюда"» [9, с. 44].
Таким образом, Горбачеву удалось добиться права в период болезни Черненко вести заседания двух высших руководящих инстанций партии - Секретариата и Политбюро, что превращало его в человека № 2 в партии.
При Черненко не прекращалось соперничество между двумя вероятными претендентами на власть - Горбачевым и Романовым.
Член Политбюро М.С. Соломенцев, хорошо знавший взаимоотношения между коллегами, позднее напишет: «В 1983 году Романова пригласили в Москву, Ю.В. Андропов поручил курировать военно-промышленный комплекс. Романов пользовался явной поддержкой и К.У Черненко. Все это вызывало недовольство М.С. Горбачева, который уже тогда, видимо, "примеривался" к роли Генерального секретаря. Отношения между Горбачевым и Романовым были натянутыми. Горбачев использовал разные методы, чтобы представить его в негативном виде» [45, с. 203].
Однако повышению авторитета Романова мешали существовавшие слухи о том, что будто бы на свадьбе его дочери использовали сервиз Екатерины II, взятый из Эрмитажа и который был побит. В реальности, ничего подобного не было.
Подобные слухи были настолько распространены и воспринимались как правдивые, что, историк И.Г. Земцов даже в 1999 году, пишет об этих сплетнях как о достоверном факте: «Романов. отличался самодурством, любил устраивать шумные попойки, а однажды распорядился (на свадьбе дочери) сервировать стол царским сервизом, от которого по окончании торжества остались лишь осколки как свидетельство его необузданного нрава» [16, кн. 2, с. 312].
Между тем средства массовой информации становились все более прогорбачев-скими. Тон и стиль газетных публикаций задавала «Правда», с нее моделировались материалы всей печати. Ее главный редактор, академик В.Г. Афанасьев отождествлял себя с Горбачевым. Он первым высказал недопустимую мысль о наличии в Политбюро «второго» генерального секретаря и запустил этот неофициальный титул в политическое обращение - с тех пор он прочно утвердился за Горбачевым. Намеренно допускалась утечка информации с заседаний правительства (Политбюро - М.П.) - с тем, чтобы показать слабость и нерешительность Черненко [16, кн. 2, с. 317].
До конца своей жизни Черненко не смог преодолеть своего противоречивого отношения к Горбачеву, которого это очень беспокоило. Проблему налаживания доверия между ними взял на себя Лигачев, по инициативе которого состоялся конфиденциальный телефонный разговор. Он вспоминает: «.та памятная телефонная беседа была непривычно долгой, .я рассказал, что точно - с девяти утра до девяти вечера - трудится Горбачев, сказал о том, что мы не хотим и не можем подвести генерального секретаря.
- Константин Устинович, - говорил я, - вы знаете, что я из Сибири, Горбачев с Северного Кавказа, к тому же я совсем недавно работаю в ЦК. Старых связей у нас не было. Да, мы с Горбачевым работаем дружно, но эта работа основана на интересах дела, только на интересах дела. Никаких других мотивов у нас нет.
Говорил в основном я. Черненко вопросов не задавал. А выслушав мой горячий монолог, ответил просто и коротко:
- Верю, Егор Кузьмич. Будем считать, что наш разговор состоялся» [23, с. 46-47].
Помощник Горбачева В.И. Болдин считает, что при посредничестве Лигачева отношения Черненко и Горбачева наладились [4, с. 63]. Но и после этого разговора Черненко лишь в последний момент сообщал Горбачеву о том, что в этот день ему поручается вести заседание Политбюро. «Нередко случалось так, - пишет Горбачев, - заседание назначено, но Константин Устинович прибыть не в состоянии, и за 15-30 минут до начала - звонок мне с поручением председательствовать» [11, с. 259].
В сентябре-октябре 1984 года состояние здоровья Черненко резко ухудшилось. На этом фоне соперничество между Горбачевым и Романовым усилилось. Оба активизировали свою деятельность, касающуюся особенно внешней политики. Романову было поручено возглавить советскую делегацию в Финляндию 15 октября по случаю 40-й годовщины Договора о перемирии между СССР и Финляндией.
Горбачев же в декабре, возглавив делегацию Верховного Совета СССР, отправился в Великобританию. Известно, что выбор Горбачева в качестве главы делегации был не случаен. На Западе хотели более близко познакомиться с ним как с одним из претендентов на высшую власть в СССР. «М. Тэтчер познакомилась с Горбачевым в феврале 1984 г., когда приехала в Москву на похороны Андропова, - вспоминает заведующий отделом международной информации ЦК КПСС
Л. Замятин. - Осенью того же года, после длительного охлаждения англо-советских отношений - делегацию Верховного Совета СССР пригласили посетить Лондон с официальным визитом. Через британского посла в Москве дали понять, что премьер-министр могла бы встретиться с главой делегации, если таковую будет возглавлять Горбачев [15, с. 17-18]. «Британцы тонко вмешались, - пишет А.В. Шубин, - в соотношение сил в Кремле, позволив Горбачеву осуществить удачную дипломатическую миссию, блеснуть дипломатическими способностями» [53, с. 324-325].
Горбачеву предоставили возможность выступить в британском парламенте. Он также был принят Маргарет Тэтчер, на которую произвел благоприятное впечатление. Не случайно, поэтому, в интервью с журналистами она произнесла свою знаменитую фразу: «С этим человеком можно иметь дело. Ему можно верить» [15, с. 20-21].
Между тем, здоровье Черненко стремительно ухудшалось. «С декабря, - отмечает его помощник В.А. Печенев, - он находился в больнице почти безвыездно» [9, с. 44]. Борьба за власть вступила в решающую фазу. Именно в период с января по март 1985 года окончательно выяснился вопрос кому возглавить великую страну.
Черненко, очевидно, и сам понимал, что с таким здоровьем нормально работать невозможно. 9 января 1985 года он обсуждал этот вопрос с некоторыми членами Политбюро. В.И. Воротников вспоминает: «Возникают вопросы, решение которых нельзя отложить. Я не могу сам единолично принимать решение. Думал, может уйти?" Тихонов, Гришин, Громыко подали протестующие реплики "Зачем торопиться? Надо подлечиться и все» [7, с. 53-54]. Услышав это, Черненко сразу же добавил: «До слез обидно. Так хочется работать» [7, с. 54]. Из сказанного им вытекает, что искреннего желания уйти в отставку у Черненко, конечно, не было.
7 февраля 1985 года Черненко последний раз вел заседание Политбюро и на следующий день оказался в ЦКБ [7, с.71].
Второй раз Черненко вопрос о своей отставке обсуждал с Громыко по телефону 7 марта. В своих мемуарах он пишет: «За три дня до кончины, почувствовав себя плохо, он (Черненко - М.П.) позвонил мне:
- Андрей Андреевич, чувствую себя плохо . Вот и думаю, не следует ли мне самому подать в отставку? Советуюсь с тобой.
Мой ответ был кратким, но определенным:
- Не будет ли это форсированием событий, не отвечающим объективному положению? Ведь, насколько я знаю, врачи не настроены так пессимистично.
- Значит, не спешить?
- Да, спешить не надо, - ответил я.
Мне показалось, что он определенно
доволен моей реакцией.
- Что же из этого и буду исходить.
На этой фразе мы и закончили телефонный разговор» [12, с. 392-393].
Горбачев внимательно следил за состоянием здоровья Черненко. Об этом свидетельствует Чазов: «Он интересовался здоровьем Черненко чаще других» [48, с. 210]. И поэтому лучше всех остальных представлял себе реальное состояние его здоровья. За четыре дня до смерти Черненко, Горбачев и Лигачев посетили его в Кунцевской больнице. 7 марта на Политбюро Горбачев об этом говорил следующее: «Вчера мы с Егором Кузьмичом были у Константина Устиновича, чувствует себя неплохо. Побеседовали, ввели его в курс дел» [11, с. 261]. Из сказанного видно, что он пытается сформировать представление о том, что в ближайшие несколько месяцев с Генсеком ничего не случится. Это нужно было Горбачеву для того, чтобы члены Политбюро не отменяли заранее намеченные планы. Щербицкий готовил визит в США, и он его осуществил. Кунаев спокойно продолжал руководить Казахстаном, а Романов ушел в отпуск.
Кроме Горбачева и Романова называют и других претендентов на пост Генсека: членов Политбюро, первого секретаря МГК КПСС В.В. Гришина, первого секретаря Компартии Украины В. В. Щербицко-го, председателя Совета Министров СССР Н.А. Тихонова [29, с. 496-514; 53, с. 317325]. Однако в той ситуации предпочтительнее шансы были только у Горбачева, поскольку каждый из его противников примеривал на себе «шапку Мономаха» и из-за этого у них не было заранее оговоренной кандидатуры, в то время как М.С. Горбачев получил поддержку не только Громыко, но и большой группы членов ЦК, о чем он хорошо был осведомлен [24, с.5-6; 25, с.47,50; 23, с. 62-63].
Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что как Андропов, так и Черненко стремились проводить определенные реформы, и с этой точки зрения их деятельность нельзя назвать застойной. Следует также отвергнуть миф о том, что Черненко пытался «заморозить» преобра-
зования, начатые его предшественником. Несмотря на физическую немощность, что, конечно, не позволяло ему вести активную деятельность, тем не менее у него присутствовало понимание объективной необходимости осуществления реформ в нашей стране. Не без его одобрения была создана также Комиссия Политбюро ЦК КПСС по рассмотрению предложений о
направлениях совершенствования управления народным хозяйством. Вместе с тем ему не удалось предложить политику, которую можно было идентифицировать как «политику Черненко». Деятельность Андропова и Черненко ознаменовали завершение той модели социализма, которую принято условно называть «административно-командной системой».
Список литературы:
см см о
О
[1] Аганбегян А. «Мне очень повезло в жизни». Ректор Академии народного хозяйства «о времени и о себе» // Элитное образование. - 2000, № 8 (15). - С. 24-25.
Александров-Агентов А.М. От Коллонтай до Горбачева. - М.: Международные отношения, 1994. -299 с.
Андропов Ю.В. Карл Маркс и некоторые вопросы социалистического строительства // Коммунист. -1983, № 3. - С. 3-24.
Болдин В.И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева. - М.: Республика, 1995. -445 с.
Волкогонов Д.А. Семь вождей. В 2 кн. Кн. 2. - М.: Новости, 1995. - 280 с. Вольский А. «Смотреть открытыми глазами» // Неделя. - 1990, 7 сент. - С. 6-7.
Воротников В.И. А было это так. Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС. - М.: Совет ветеранов книгоиздания: SLMAR, 1995. - 480 с.
Гдлян Т.Х., Иванов Н.В. Кремлевское дело. - М.: Грамота, 1996. - 443 с.
«Голова у Черненко оставалась светлой». Интервью В.А. Печенева // Коммерсант Власть. - 2001, 25 сентября. - С. 42-44.
[10] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). - Ф. 5446. Оп. 144. Д. 1493. Л. 1-2, 20; Д. 1494. Л. 18; Д.1495. Л. 17-18, 19.
Горбачев М.С. Жизнь и реформы. В 2 кн. Кн. 1. - М.: Новости, 1995. - 600 с. Громыко А.А. Памятное. В 2 кн. Кн. 2. - М.: Политиздат, 1988. - 414 с. Гуров А. Красная мафия. - М.: СТ «Самоцвет», 1995. - 328 с.
Елисеева Н.В. СССР: реформы и контрреформы. 1945-1991 гг. - М.: РГГУ, 2019. - 448 с. Замятин Л.М. Горби и Мегги. Записки посла о двух известных политиках - Михаиле Горбачеве и Маргарет Тэтчер. - М.: Б.М.: Б.И., 1995. - 182 с.
Земцов И.Г. Крах эпохи. Андропов, Черненко, Горбачев. последние коммунисты в Кремле. В 2 кн. М., 1999.
Иванов Н.В. Следователь из провинции. - СПб.: Шанс, 1995. - 384 с. Известия. - 1984, 10 ноября. Известия. - 1983, 1 февраля.
Кедров С.А. Щелоков. - М.: Молодая гвардия, 2016. - 319 с.
КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. Т.14. - М.: Политиздат, 1987. - 638 с.
Легостаев В. Когда пробил час великой измены // Правда. - 1995, 10 марта.
Лигачев Е.К. Загадка Горбачева. - Новосибирск, Сибирский центр СП «Интербрук», 1992. - 301 с. Лигачев Е.К. Из воспоминаний // Аргументы и факты. - 1991, № 5. - С. 5-6. Лигачев Е.К. Предостережение. - М.: Изд-й дом газеты «Правда», 1997. Литературная газета. - 1989, 24 мая.
На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и обществе / Под общ. ред. В.В. Журавлева. - М.: Политиздат, 1990. - 447 с.
Народное хозяйство СССР в 1993 г. - М.: Финансы и статистика, 1984. - 607 с. Островский А.В. Кто поставил Горбачева? - М.: Эксмо: Алгоритм, 2010. - 544 с. Печенев В.А. Взлет и падение Горбачева. Глазами очевидца. - М.: Республика, 1996. - 286 с. Пихоя Р.Г. Москва. Кремль. Власть. Сорок лет после войны, 1945-1985. - М.: Русь-Олимп: Астрель: АСТ, 2007. - 715 с.
Полынов М.Ф. Константин Устинович Черненко как лидер КПСС и Советского государства (19841985 годы) // Научный диалог. - 2020, № 11. - С. 448-464. Правда Востока. - 1983, 31 октября. Правда. - 1987, 29 декабря. Правда. - 1982, 23 ноября. Правда. - 1983, 27 декабря. Правда. - 1984, 11 апреля. Правда. - 1984, 14 февраля. Правда. - 1984, 22 октября.
Прибытков В.В. Аппарат. 390 дней и вся жизнь генсека Черненко. - М.: Молодая гвардия, 2002. - 194 с. Раззаков Ф. И. Бандиты времен социализма. - М.: Эксмо, 1996. - 515 с.
[2]
[3]
[4]
[5]
[6]
[7]
[8] [9]
[11
[12 [13 [14 [15
[16
[17
[18 [19 [20 [21
[22 [23 [24 [25 [26 [27
[28 [29 [30 [31
[32
[33 [34 [35 [36 [37 [38 [39 [40 [41
[42] Российский государственный архив Российской Федерации (РГАНИ). - Ф. 2. Оп.3.
[43] Рыжков Н.И. Десять лет великих потрясений. - М.: Ассоциация «Книга. Просвещение. Милосердие», 1995. - 576 с.
[44] Рыжков Н.И. Перестройка: история предательств. - М.: Новости, 1992. - 397 с.
[45] Соломенцев М.С. Зачистка в Политбюро. Как Горбачев убирал «врагов» Перестройки. - М.: Эксмо: Алгоритм, 2011. - 224 с.
[46] Сушков В. Заключенный по кличке «министр». - М.: ТОО «Совершенно секретно» 1995. - 203 с.
[47] Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПБ). - Ф. 5016. Оп. 6.
[48] Чазов Е.И. Здоровье и власть. Воспоминания «кремлевского врача». - М.: Новости, 1992. - 221 с.
[49] Черняев А. С. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972-1991 годы. - М.: РОССПЭН, 2010. - 1047 с.
[50] Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым. По дневниковым записям. - М.: Издатель-ая группа «Прогресс», «Культура», 1993. - 528 с.
[51] Шаталин С.С. Прерванный диалог. - Тверь: Обл. кн.-журн. изд-во, 1998. - 287 с.
[52] Шубин А.В. Золотая осень, или период застоя. - М.: Вече, 2008. - 348 с.
[53] Шубин А.В. От «застоя» к реформам. СССР в 1917-1985 гг. - М.: РОССПЭН, 2001. - 768 с.
