CC BY
65
УДК 347.99(470)(091)
НАГРАЖДЕНИЕ ОРДЕНАМИ ЧЛЕНОВ СУДЕБНЫХ ПАЛАТ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
© Курас Т. Л., 2010
Настоящая статья посвящена вопросам награждения орденами членов судебных палат Российской Империи. Ордена имели существенное значение и являлись наградой за тяжелый труд, а также одним из эффективных средств воздействия самодержавия на членов палат.
Ключевые слова: судебные палаты Российской Империи; ордена членов палат, присвоение орденов.
В дореволюционной России система чинов, званий, орденов и иных наград являлась одним из важнейших средств организации государственной службы. 24 января 1722 г. был введен «Табель о рангах всех чинов воинских, статских и придворных, которые в каком классе чины...». В результате «чином» стали называть ранг служащего по иерархической шкале из четырнадцати классов. Он обозначался номером класса (например, чиновник
V класса) либо его условным названием (к примеру, статский советник). Чины давались за службу в порядке постепенности и обозначали степень деловой подготовки служащих и их пригодность к занятию определенных должностей [1]. К началу XIX в. номенклатура гражданских чинов приобрела вид, в соответствии с которым классам соответствовали следующие чины: I класс чина — канцлер: действительный тайный советник; II класс — действительный тайный советник; III класс — тайный советник; IV класс — действительный статский советник; V класс — статский советник; VI класс — коллежский советник и т. д. [2] Устанавливались необходимые сроки выслуги: в
VIII—VI классах по четыре года, выслуга в высших классах была юридически необязательна. При производстве в чин за отличия срок выслуги мог быть сокращен наполовину. Чины имели серьезное официальное и общественное значение, являлись мерилом заслуг и возвышали чиновников над согражданами, что служило одним из средств привлечения на государственную службу и стимулом при ее исполнении [3]. Согласно ст. 235 «Учреждения судебных установлений» (далее — «Учреждение») должностные лица судебного ведомства пользовались все-
ми правами и преимуществами, присвоенными лицам, состоящим на государственной службе. Для того чтобы на должности членов судов поступали грамотные, способные люди, независимо от наличия у них соответствующих чинов, для них было установлено льготное правило: согласно ст. 236 данного закона лица, претендовавшие на судейские должности, могли назначаться независимо от их чинов. Данная норма служила одним из средств привлечения на службу лиц, достойных носить высокое звание судей [4]. В соответствии со ст. 237—239 закона все члены судебных палат состояли в V классе должности, председателям судебных палат и председателям департаментов палат присваивался класс на один порядок выше — IV. Председатели и члены палат пользовались всеми правами и преимуществами того чина, который соответствовал классу их должности, даже если их фактический чин был ниже соответствующего класса. В соответствии со ст. 248 закона члены судебных палат могли быть повышены в чине по личному усмотрению Императора. Исследование данных о чинах членов судебных палат за период с 1896 по 1917 гг. позволяет прийти к выводу о том, что большинство членов палат имели высокие чины действительных статских советников и статских советников, соответствовавшие IV и V классам. Место старших председателей палат нередко занимали лица, имевшие высокий чин тайного советника, соответствовавший III классу. Это свидетельствует, в частности, об опытности, несомненных высоких служебных отличиях и достоинствах членов судебных палат в период их деятельности [5]. Кроме того, присвоение чинов являлось, несомненно, одной
из мер воздействия самодержавия на членов судебных палат, рассматривавших дела о государственных преступлениях [6].
Помимо чинов, к важнейшим видам наград относились ордена, в соответствии с «Уставом о службе по определению от правительства», действовавшим в XVIII — начале XX столетия. Из всех видов наград ордена наиболее соответствовали этому понятию. Они являлись, в первую очередь, знаками принадлежности к орденской корпорации, это качественно отличало их от всех прочих наградных знаков [7]. Присвоение орденов членам палат являлось мерилом их заслуг. Кроме того, механизм награждения орденами, так же как и производство в чины, использовался в целях воздействия на членов судебных палат, в которых самодержавие видело эффективное средство поддержания существовавшего строя.
Награждение орденами производилось, как правило, «в порядке постепенности» — сначала младшими, затем старшими. Дважды орденом одного достоинства не награждали. Ордена делились на степени старшинства или имели особые знаки, обозначавшие высшее достоинство ордена. К середине XIX в. сложилась следующая иерархия орденов: Святого Андрея Первозванного,
Святого Георгия 1-й степени, Святого Владимира 1-й степени, Святого Александра Невского, Белого Орла, Святого Георгия 2-й степени, Святого Равноапостольного Князя Владимира 2-й степени, Святой Анны 1-й степени, Святого Станислава 1-й степени, Святого Георгия 3-й степени, Святого Владимира 3-й степени, Святой Анны 2-й степени, Святого Станислава 2-й степени, Святого Георгия 4-й степени, Святого Владимира 4-й степени, Святой Анны 3-й степени, Святого Станислава 3-й степени. Хотя ордена не были формально приравнены к классам «Табели о рангах», возможность получения ордена связывалась с классом чина награждаемого. Кроме того, награждение орденом обычно сокращало срок выслуги следующего чина. В результате орденские знаки давали возможность более точно судить о ранге чиновника в зависимости от того, получил ли он уже ордена, которые возможно было получить в его чине. Так, высшие ордена могли даваться лишь чинам I—III классов; ордена Белого Орла, Святого Владимира 2-й степени и Святой Анны 1-й степени — чинам не ниже IV клас-
са; ордена Святого Станислава 1-й степени и Святого Владимира 3-й степени — не ниже VI класса. Соотношение ценности семи сохраняемых в виде наград гражданских чинов и существовавших орденов условно можно представить следующим образом: чину действительного тайного советника соответствовали ордена Святого Андрея Первозванного, Святого Равноапостольного Князя Владимира 1-й степени, Святого Александра Невского с бриллиантами; чину тайного советника — ордена Белого Орла, Святого Равноапостольного Князя Владимира 2-й степени, Святой Анны 1-й степени, Святого Станислава 1-й степени; чину действительного статского советника — орден Святого Владимира 3-й степени; чину статского советника — орден Святого Владимира 4-й степени; чину надворного советника — Святой Анны 2-й степени, Святого Станислава 2-й степени; чину титулярного советника — Святой Анны 3-й степени; чину губернского секретаря — Святого Станислава 3-й степени [8].
По закону существовало два рода ограничений числа орденских наград. Одно из них — межнаградный срок, ранее истечения которого нельзя было ходатайствовать о следующей награде. Другое — установленные максимальные нормы ежегодных наград для разных ведомств, т. е. количество возможных наград по отношению к общему числу служащих [9]. Исходя из этого, Министерство юстиции ежегодно определяло количество должностных лиц конкретных судебных округов, которые могли быть награждены соответствующими орденами. Председатели и прокуроры судебных палат информировались об указанной норме и могли представлять к награждениям членов судебных палат и должностных лиц прокурорского надзора в этих пределах. К примеру, в 1916 г. из Министерства юстиции прокурору Иркутской судебной палаты поступило разъяснение о том, что чины прокурорского надзора Иркутского судебного округа на 1 января 1917 г. могли претендовать на восемь наград за обыкновенные отличия и на одну за выдающиеся [10].
Общий межнаградный срок составлял три года. Но для представления к высшим орденам он увеличивался и составлял: для орденов Святой Анны 1-й степени и Святого Владимира 2-й степени — четыре года, для Белого Орла и Святого Александра Невского — пять лет. Лишь за «выдающие-
ся отличия» межнаградный срок мог сокращаться.
Анализ архивных материалов и приказов, опубликованных в «Журнале Министерства юстиции», позволил выявить, что члены судебных палат в 1895—1917 гг. награждались в период их деятельности в палатах следующими орденами:
1. Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского.
Данный орден был учрежден в честь этого святого в 1725 г., в связи с перенесением мощей великого князя Александра Невского в Петербург. Екатерина I возложила на себя орденские знаки, вступив тем самым в орденскую корпорацию для придания ей авторитета [11]. Место данного ордена среди российских орденов было очень высоко. Случаи награждения членов судебных палат данным орденом были единичными, при наличии исключительных заслуг. К примеру, в 1909 г. такой чести был удостоен сенатор, гофмейстер Его Императорского Величества, старший председатель Варшавской судебной палаты Николай По-сников [12].
2. Белого Орла.
Данный орден возник в 1325 г. как орден Царства Польского. В ноябре 1831 г. этот орден, главная эмблема польского герба, был причислен к числу российских императорских орденов [13]. Как было указано выше, он получил очень высокое место среди российских орденов, вслед за орденом Святого Александра Невского. В связи с этим члены судебных палат награждались данным орденом в редких случаях. Такой чести удостаивались наиболее опытные судьи, верой и правдой служившие на судебном поприще долгие годы, занимавшие при этом должности старших председателей судебных палат или председателей департаментов палат и имевшие чин тайного советника. Орден Белого Орла присваивался не более чем одному-двум членам палат в год. К примеру, в 1909 г. этим орденом был награжден старший председатель Московской судебной палаты Александр Чернявский, в
1910 г. — старший председатель Одесской судебной палаты Павел Ошанин и председатель департамента Виленской судебной палаты Иван Денисьев; в 1911 г. — председатель департамента Одесской судебной палаты Аркадий Лонгинов; в 1916 г. — старший председатель Одесской судебной палаты Евфимий Хлодовский [14].
3. Святого равноапостольного князя Владимира 2-й, 3-й и 4-й степени.
Орден Святого Владимира был учрежден в честь двадцатилетия царствования Екатерины II в сентябре 1782 г. Он разделялся на четыре степени. Ордена 4-й степени могли даваться за 35 лет «неотлучной и беспорочной» гражданской службы. Предусматривалось награждение им за выслугу лет. Орден возглавлялся кавалерскими думами, которые рассматривали представления о награждении 3-й и 4-й степенями этих орденов и вели списки всех кавалеров. Для кавалеров ордена назначались пенсионные капиталы [15].
Орден Святого Владимира 2-й степени соответствовал чину тайного советника и мог быть вручен при наличии чина не ниже IV класса. Его место в иерархии было весьма высоко — после орденов Белого Орла и Святого Георгия 2-й степени. В связи с этим члены судебных палат награждались им редко, так же как и орденом Белого Орла. Данная награда вручалась членам судебных палат, занимавшим должности старших председателей суда или председателей их департаментов. К примеру, в 1896, 1908,
1911 гг. данный орден не был присвоен никому из членов судебных палат. В 1909 г. им был удостоен всего один судья: тайный советник, старший председатель палаты, сенатор Николай Ераков. В 1910 г. орденом было награждено двое членов судебных палат: тайный советник, председатель департамента Московской палаты Онуфрий До-машевский-Песляк и действительный статский советник, старший председатель Ташкентской палаты Алексей Чебышев [16].
Орден Святого Владимира 3-й степени соответствовал чину действительного статского советника и мог быть вручен при наличии чина не ниже VI класса. Его место в иерархической системе чинов было значительно ниже ордена Святого Владимира 2-й степени, в связи с этим получение данного ордена было более доступным для членов палат, имевших в большинстве своем чины статских советников и действительных статских советников. К примеру, в 1895 г. этим орденом были награждены десять членов судебных палат, в 1896 г. — семнадцать, в 1909 г. — двадцать пять, в 1910 г. — двадцать, в 1916 г. — пятнадцать [17].
Орден Святого Владимира 4-й степени соответствовал чину статского советника и занимал в вышеприведенной иерархии ор-
денов невысокое место, следуя после орденов Святого Станислава 2-й степени и Святого Георгия 4-й степени. Им ежегодно награждалось достаточно большое число членов судебных палат — до пятнадцати.
4. Святой Анны 1-й и 2-й степени.
Орден Святой Анны был учрежден в
1736 г. герцогом шлезвиг-голштейнским в память о своей супруге — дочери Петра I. Первые буквы слов «Анна — императора Петра дочь» послужили началом латинских слов орденского девиза: «Любящим правду, благочестие и верность». В апреле 1797 г. Павел I ввел его в число российских наград. Он был разделен на три степени, к которым в 1815 г. была добавлена четвертая.
Орден Святой Анны 1-й степени соответствовал чину не ниже IV класса, его место в системе российских орденов было достаточно весомым, в иерархии он находился после ордена Святого Владимира 2-й степени. В связи с этим награждение данным орденом ценилось высоко. Ежегодно орден Святой Анны 1-й степени вручался от четырех до восьми членам судебных палат Российской Империи. Что касается ордена Святой Анны 2-й степени, он соответствовал невысокому чину надворного советника. В 1895 г. данный орден был вручен четырем членам судебных палат, в 1896 г. — пяти, в последующие годы он не вручался или вручался крайне редко [18]. Это обусловлено тем, что члены судебных палат имели в основном более высокие чины, в связи с чем им присваивались более значимые награды.
5. Святого Станислава 1-й степени.
Этот орден Царства Польского — Святого Станислава (считавшегося покровителем Польши), возник в 1765 году. К числу российских императорских орденов он был причислен в ноябре 1831 г. Предусматривалось, что орден мог даваться не только за служебные, но и другие общеполезные заслуги [19].
Орден Святого Станислава 1-й степени мог быть вручен при наличии чина не ниже
VI класса. Его место в системе российских орденов было весомым, однако в иерархии он находился после орденов Белого Орла, Святого Владимира 2-й степени и Святой Анны 1-й степени. Ежегодно достаточно большое число членов судебных палат награждалось данным орденом. К примеру, в 1896 и в 1910 гг. орден был вручен четырнадцати членам судебных палат [20].
Таким образом, членам судебных палат Российской Империи ежегодно вручались ордена с учетом межнаградного срока, количества орденов, определенных для конкретного судебного округа и иных рассмотренных выше критериев. Судьи, работавшие длительное время в одной судебной палате, могли получить за это время два или более ордена. Обычно лица, назначавшиеся членами судебных палат, уже имели большой стаж государственной службы, и, соответственно, определенное число орденов. К примеру, член Иркутской судебной палаты Х. Ф. Колоколов имел ордена Святого Станислава 2-й и 3-й степени, Святой Анны 2-й степени, Святого Владимира 4-й степени [21].
Для присвоения орденов членам судебных палат или должностным лицам прокурорского надзора, состоявшим при палатах, существовал определенный порядок. Согласно разъяснениям Министерства юстиции, при наличии в составе судебной палаты лиц, достойных присвоения ордена, при соблюдении вышеизложенных условий, председатель судебной палаты должен был войти с представлением об этом к министру юстиции, представив формулярный список на данного судью [22]. Для награждения должностных лиц прокурорского надзора формулярный список должен был представить прокурор судебной палаты. В формулярных списках лиц, представлявшихся к награждениям и направлявшихся старшими председателями или прокурорами судебных палат в Министерство, указывались следующие данные: награды лица; с какого времени лицо состоит на государственной службе, в судебном ведомстве, в чине, в должности; класс должности; годовой оклад содержания; последняя награда; к чему представляется; дата составления представления о награждении. На основе представленных данных каждый год Высочайшими приказами по гражданскому ведомству отдельные члены судебных палат, а также должностные лица прокурорского надзора награждались орденами. Данные приказы публиковались ежегодно в первом номере издания «Журнал Министерства юстиции».
Анализ архивных данных позволяет сказать, что представления к награждению составлялись старшими председателями и прокурорами судебных палат при наличии предусмотренных в законе оснований, в пределах наградных норм, выделенных на
конкретный судебный округ. В связи с этим обычно такие обоснованные ходатайства удовлетворялись, и члены судов награждались соответствующими орденами. К примеру, в сентябре 1901 г. старшим председателем Иркутской судебной палаты было составлено представление о награждении члена данной палаты Н. Таубе орденом Святого Станислава 1-й степени. В формулярном списке было указано следующее: Н. Таубе являлся председателем департамента палаты; имел чин действительного статского советника; был потомственным дворянином; имел ордена Святого Станислава 2-й степени, Святой Анны 2-й степени, Святого Владимира 3-й и 4-й степени, Святого Иоанна Иерусалимского; в службе находился с 18 мая 1868 г., с этого же времени в судебном ведомстве; в чине — с 1 января 1900 г.; годовой оклад содержания — 5000 руб.; последняя награда получена 1 января 1900 г. — за отличие по службе произведен в действительные статские советники. На основании указанного представления испрашиваемый орден был вручен на основании приказа от 1 января 1902 г. [23] Однако не во всех исследованных нами случаях при наличии представления рекомендованным лицам сразу предоставлялись соответствующие награды. К примеру, 14 июня 1914 г. прокурор Варшавской судебной палаты направил министру юстиции представление и формулярные списки на двоих товарищей прокурора данной палаты — Казицына и Жижина. В представлении содержалось обоснование необходимости награждения указанных лиц, которые, по выражению прокурора, «успешно выполняют служебную деятельность, требующую громадных затрат труда и энергии». При этом прокурор судебной палаты отмечал, что в 1913 г. им уже были направлены представления о награждении указанных лиц, но они наград удостоены не были [24].
Таким образом, ежегодно с учетом соблюдения условий — межнаградного срока, стажа работы, профессионализма и других — определенное число членов судебных палат награждались орденами различной степени значимости. Вручаемые ордена соответствовали их чинам и являлись мерилом заслуг. Кроме того, механизм награждения орденами использовался в целях определенного воздействия на членов судебных палат, в которых самодержавие видело эффективное средство поддержания существовавшего строя.
1. Шепелев Л. Е. Чиновный мир России: XVIII — начало XX вв. СПб., 1999. С. 131-132.
2. Там же. С. 142.
3. Там же. С 183.
4. Судебные Уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. 2-е изд. СПб., 1867. Ч. 3. С. 160-161.
5. Курас Т. Л. Присвоение чинов членам судебных палат в Российской Империи: сравнительная характеристика и значение // Власть. 2010. № 2. С. 128.
6. Курас Л. В., Курас Т. Л., Щербаков Н. Н. История Иркутской судебной палаты (1897 — февраль 1917 гг.). Улан-Удэ, 2003. С. 65—66.
7. Шепелев Л. Е. Указ. соч. С. 328.
8. Там же. С. 352.
9. Там же. С. 348—349.
10. ГАИО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 1128. Л. 37—37об.
11. Шепелев Л. Е. Указ. соч. С. 331.
12. Извлечение из Высочайших приказов по гражданскому ведомству. По ведомству Министерства Юстиции // Журн. М-ва юстиции. 1909. № 1. С. 32—37.
13. Шепелев Л. Е. Указ. соч. С. 338.
14. Извлечение из Высочайших приказов по гражданскому ведомству. По ведомству Министерства Юстиции // Журн. М-ва юстиции. 1909. № 1. С. 32—37; 1910. № 1. С. 29—35; 1911. № 1. С. 29—33; 1916. № 1. С. 36—52.
15. Мурашев Г. А. Титулы. Чины. Награды. СПб., 2001. С. 163.
16. Извлечение из Высочайших приказов по гражданскому ведомству. По ведомству Министерства Юстиции // Журн. М-ва юстиции. 1896. № 1. С. 26—32; 1908. № 1. С. 34—36; 1909. № 1. С. 32—37; 1910. № 1. С. 29—35; 1911. № 1. С. 29—33; 1916. № 1. С. 36—52.
17 Извлечение из Высочайших приказов по гражданскому ведомству. По ведомству Министерства Юстиции // Журн. М-ва юстиции. 1895. № 1. С. 20—10; 1896. № 1. С. 26—32; 1909. № 1. С. 32—37; 1910. № 1. С. 29—35; 1916. № 1. С. 36—52.
18. Извлечение из Высочайших приказов по гражданскому ведомству. По ведомству Министерства Юстиции // Журн. М-ва юстиции. 1895. № 1. С. 20—30; 1896. № 1. С. 26—32.
19. Шепелев Л. Е. Указ. соч. С. 332—333.
20. Извлечение из Высочайших приказов по гражданскому ведомству. По ведомству Министерства Юстиции // Журн. М-ва юстиции. 1896. № 1. С. 26—32; 1910. № 1. С. 29—35.
21. ГАИО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 369. Л. 44об.—45;
Ф. 246. Оп. 6. Д. 19. Л. 122—122об.
22. ГАИО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 61. Л. 14.
23. ГАИО. Ф. 246. Оп. 6. Д. 19. Л. 122—122 об.
24. ГАРФ. Ф. 222. Оп. 1. Д. 2028. Л. 1—1 об.
Appropriation of Orders by Members of Judicial Chambers in Russian Empire
© Kuras T„ 2010
The article is concerned with the questions of appropriation of orders of members of Judicial chambers in Russian Empire. Orders were of the essence and served as a reward for hard work. It was also one of the effective means for aristocracy to have an effect on members of chambers.
Key words'. Judicial chambers of Russian Empire; orders of members of judicial chambers, appropriation of orders.
