CC BY
164
БОГОСЛОВИЕ. ИСТОРИЯ
УДК 2
Митрополит Волоколамский Иларион * НАГОРНАЯ ПРОПОВЕДЬ В СОВРЕМЕННОЙ БИБЛЕИСТИКЕ
Статья посвящена разбору различных теорий происхождения Нагорной проповеди Иисуса Христа в новозаветной библеистике. Чаще всего в научной литературе Нагорная проповедь рассматривалась не как речь Иисуса, зафиксированная одним из Его учеников, а как произведение Евангелиста Матфея, в лучшем случае основанное на отдельных изречениях Христа, сшитых в единую литературную ткань Евангелистом. И вся научная дискуссия XX в. была построена таким образом, что фигура Иисуса Христа даже не просматривалась в качестве возможного источника богословских воззрений Матфея. В современной научной литературе наблюдается радикальный пересмотр взглядов, господствовавших в литературе по Новому Завету прошлого столетия. Современная библеистика склонна к ослаблению противопоставления «исторического Иисуса» и «Христа веры».
Ключевые слова: Иисус Христос, Нагорная проповедь, Новый Завет, Евангелие, евангелисты, христианство, Лука, Матфей, мифы, догмы, библеистика.
Metropolitan Hilarion of Volokolamsk The Sermon on the Mount in Modern Biblical Studies
The article deals with the different research strategies in the New Testament studies concerning the origin of the Jesus Christ's Sermon on the Mount. According to the Biblical studies the Sermon on the Mount most often has not been considered as a discourse of Jesus, recorded by one of his disciples, but as a narration of the Evangelist Matthew, in the best case based on the sayings of Christ, stitched into unified literary tissue by the Evangelist. Moreover, all discussions of the twentieth century were based on the approach that the figure of Jesus Christ was not even viewed as a possible source of theological views of Matthew. The resent literature undertakes a radical revision of the views prevailing in the New Testament studies during the last century. Contemporary Biblical Studies are prone to weakening of the opposition between "Historical Jesus" and "Christ of Faith."
Keywords: Jesus Christ, the Sermon on the Mount, the New Testament, the Gospel, Evangelical Christianity, Luke, Matthew, myths, dogmas, Biblical Studies.
Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев Григорий Валериевич) — доктор философских наук, доктор богословия, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, ректор Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых Кирилла и Мефодия.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2016. Том 17. Выпуск 2
11
Евангелие от Матфея включает пять пространных речей Иисуса. Первая из них — Нагорная проповедь, занимающая около одной девятой всего объема книги. Это самая длинная из всех речей Иисуса, содержащихся в синоптических Евангелиях. У Матфея она изложена единым блоком в пятой, шестой и седьмой главах его Евангелия и следует за рассказом о выходе Иисуса Христа на служение, предшествуя повествованиям о Его чудесах и притчах.
Только Евангелие от Матфея содержит эту речь Христа, содержащую квинтэссенцию Его нравственного учения. Тщательно продуманная структура и композиция речи заставляют выделить ее из прочего дидактического материала как поучение, имеющее самостоятельную значимость.
Ни одно другое Евангелие не содержит столь обширного и последовательного изложения духовно-нравственного учения Иисуса, хотя часть текстов, вошедших в Нагорную проповедь, мы встречаем в других Евангелиях, в частности, у Луки. Возможно, что на каком-то очень раннем этапе развития христианской письменности Нагорная проповедь существовала как самостоятельное литературное произведение и была целиком включена в повествование Матфея. Возможно также, что Нагорная проповедь была соткана из различных более коротких тематических блоков, бытовавших в устном или письменном предании. Тем не менее само местоположение проповеди в Евангелии от Матфея и во всем корпусе Четвероевангелия заставляет видеть в ней своего рода духовно-нравственную программу, которая получает дальнейшее раскрытие на страницах Нового Завета, и рассматривать ее как единый связный текст — в том виде, в каком она дошла до нас.
Существуют различные теории происхождения проповеди. Есть мнение, например, что она представляет собой собрание изречений Иисуса, произнесенных в разное время [4, p. 42]. В современной научной литературе Нагорная проповедь чаще всего рассматривается не как речь Иисуса, зафиксированная одним из Его учеников, а как продукция Евангелиста Матфея, в лучшем случае основанная на отдельных изречениях Христа, сшитых в единую литературную ткань Евангелистом. Г. Штрекер, автор одного из современных комментариев к Нагорной проповеди, пишет:
Ни одно надлежащее толкование Нагорной проповеди не может игнорировать результаты более двухсот лет историко-критического изучения Нового Завета. Одним из его результатов является уверенность в том, что Нагорная проповедь в первом Евангелии не является речью Иисуса, но представляет собой литературный труд Евангелиста Матфея, ибо между историческим Иисусом и созданием четырех Евангелий лежит огромная область устной и письменной традиций ранних христианских общин. Именно там, в постоянно меняющихся условиях общинной мысли и жизни, интерпретировалось Евангелие Иисуса [10, p. 11].
Картина, которую рисуют многие исследователи, сводится примерно к следующему. Около 70 г. по Р. Х. появилось самое краткое из четырех Евангелий — от Марка. Оно легло в основу двух других синоптических Евангелий — от Матфея и Луки. Тот материал в Евангелиях от Матфея и Луки, который отсутствует у Марка, должен быть заимствован из другого первоисточника: ученые назвали его «источником Q» (от нем. Quelle — «источник»). Несмотря
на то, что источник Q так никогда и не был найден, многие ученые настолько уверовали в его существование, что даже ссылаются на него как на реально существующий текст. В 2000 г. вышло «критическое издание» этого мнимого первоисточника, базирующееся на отдельных стихах синоптических Евангелий и апокрифического Евангелия от Фомы, вырванных из общего контекста и представленных в виде параллельных столбцов [11].
Общим местом стало утверждение, что Евангелие от Матфея появилось «спустя полвека после распятия» [3, с. 124], в 90-х гг. I в. [9, р. 7]. Исследователи, исходящие из того, что Матфей составлял свое Евангелие уже после падения Иерусалима, в разгар гонений на Церковь, видят подтверждение этой позиции, прежде всего, в той части Нагорной проповеди, которая начинается словами «Блаженны изгнанные за правду...». Восьмая заповедь Блаженства, полагают они,
полностью сочинена Матфеем. В этом стихе ситуация матфеевской общины становится очевидной. Община претерпевает гонения. Матфей пишет на языческой территории, его община состоит преимущественно из бывших язычников. Гонения, соответственно, тоже проистекают не от иудеев, а от язычников [10, р. 43-44].
Община, к которой обращена Нагорная проповедь, это «несомненно, иудейско-христианское меньшинство в беде. Нагорная проповедь свидетельствует об общине, находящейся в глубоком внутреннем кризисе» [4, р. 21]. Община Матфея
оглядывается на примерно пятидесятилетнюю историю христианской проповеди благодати. Этизируя заповеди Блаженства, Матфей или община до него учли свою изменившуюся ситуацию. Для общины Матфея, по всей видимости, одна из основных проблем состояла в том, как сохранить твердость в дарованной ей вере. И именно в этом Матфей стремился помочь ей в своей этической интерпретации [2, с. 96-97].
Приведенные высказывания свидетельствуют о прочно сложившейся в современных научных кругах традиции приписывать некоему лицу, условно обозначаемому именем Матфей, то, что сам автор первого Евангелия приписывает Иисусу. Прямому свидетельству евангельского текста ученые предпочитают собственные фантазии касательно того, что якобы происходило в некоей «матфеевой общине». Вполне вероятно, что эта община является таким же научным фантомом, как «источник Q». Тем не менее на протяжении всего ХХ в. из одного труда в другой кочевало представление о том, что Нагорную проповедь не Иисус произносил, обращаясь к Своим непосредственным слушателям, а Матфей составлял на основе неких афоризмов Христа путем их расширения, «обогащения» и «этизации» (т. е. придания им того содержания, которым они изначально не обладали) для некоей гипотетической общины, имея в виду утешить ее в гонениях и вывести из кризиса [12, р. 26-27, 87-88; 6, Б. 120; 7, р. 254-258; 8, р. 33-36].
Это представление не изжито и сегодня. Один из недавних примеров — книга американских исследователей Ч. Карлстона и К. Эванса «От синагоги к экклесии. Матфеевская община на перепутье», увидевшая свет в 2014 г. В этом
труде два заслуженных специалиста по Евангелию от Матфея пересказывают гипотезы касательно Матфеевской общины, прочно утвердившиеся в новозаветной науке ХХ в. Нагорная проповедь, которой посвящен весомый раздел книги [5, р. 186-244], представлена как продукт богословского творчества Матфея, построенный на существенно расширенном материале из источника Q, к которому добавлен материал, принадлежащий руке Евангелиста [5, р. 104-106 et а1.]. По мнению ученых, хотя Блаженства (Мф. 5: 3-12), антитезы (Мф. 5: 21-47) и Молитва Господня (Мф. 6: 9-13) не исчерпывают содержание или значение Нагорной проповеди, они «существенным образом отражают пастырские озабоченности Матфея» [5, р. 192]. Вся дискуссия вращается вокруг богословского видения «Матфея»: рассмотрение материала построено таким образом, что фигура Иисуса Христа даже не просматривается в качестве возможного источника его богословских воззрений. Очевидно, ученые исходят из той же методологической предпосылки, согласно которой между «историческим Иисусом» и «Матфеем» прошло столько времени, что от первоначального «Евангелия Иисуса» у Матфея почти ничего не осталось.
В настоящий момент научное сообщество приступило к радикальному пересмотру взглядов на евангельский текст, господствовавших в литературе по Новому Завету ХХ в. «Новый взгляд на Иисуса», пропагандируемый, в частности, Дж. Данном, отвергает противопоставление между «историческим Иисусом» и «Христом веры», доминировавшее в научной литературе прошлого столетия [1, с. 14-24], а также многие гипотезы, касающиеся предполагаемых первоисточников Евангелий. Пересмотру подверглась и «теория двух источников», согласно которой Марк и «источник Q» легли в основу всех синоптических Евангелий.
Этот разворот новозаветной науки в сторону традиционного подхода к тексту Евангелий дает надежду, что рано или поздно научное сообщество согласится с тем, что не вызывало сомнений у древних толкователей: Нагорная проповедь в Евангелии от Матфея представляет собой запись речи, некогда произнесенной Иисусом Христом. Вопрос, является ли эта запись буквальным воспроизведением того, что говорил Иисус, или пересказом, будет, по-видимому, и дальше обсуждаться. С нашей точки зрения, однако, это обсуждение — за неимением какого бы то ни было альтернативного источника — не сможет привести к убедительным результатам. Гораздо более перспективным и плодотворным занятием, на наш взгляд, является анализ того текста, который до нас дошел, в его целокупности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Данн Дж. Новый взгляд на Иисуса. Что упустил поиск исторического Иисуса? — М., 2009.
2. Луц У. Нагорная проповедь (Мф 5-7). Богословско-экзегетический комментарий. — М., 2014.
3. Хейз Р. Этика Нового Завета. — М., 2005.
4. Betz H. D. Essays on the Sermon on the Mount. — Philadelphia, 1985.
5. Carlston Ch. E., Evans C. A. From Synagogue to ECCSLesia. Matthew's Community at the Crossroads. — Tübingen, 2014.
6. Dibelius M. Die Bergpredigt. Botschaft und Geschichte. — Tübingen, 1953.
7. Dupont J. Les béatitudes. — Vol. 1: Le problème littéraire. — Bruxelles, 1958.
8. Guelich R. The Sermon on the Mount. A Foundation for Understanding. — Waco, Texas, 1982.
9. Meier J. P. Law and History in Matthew's Gospel. — Rome, 1976.
10. Strecker G. The Sermon on the Mount. An Exegetical Commentary. — Edinburgh,
1988.
11. The Critical Edition of Q / ed. by J. M. Robinson, P. Hoffmann and J. P. Kloppenborg. — Leuven, 2000.
12. Windisch H. The Meaning of the Sermon on the Mount. — Philadelphia, 1951.
