CC BY
274
86
3. КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОТРАСЛИ
КРИМИНОЛОГИЯ СРЕДСТВ РАСПРОСТРАНЕНИЯ СВЕДЕНИЙ
Материалы беседы «Киберкриминология: к систематизации научного знания о технологических инновациях преступности и её предупреждения» от 28 февраля 2014 года
УДК 343.9 ББК 67.51
А.Л. Гуринская *
НАДЗОР КАК СРЕДСТВО ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ: ОТ ПРОСТРАНСТВА ТЮРЬМЫ ДО КИБЕРПРОСТРАНСТВА
Выжимка: Усиление различных форм надзора традиционно оценивается как неизбежный ответ на вызовы современного общества риска. Теоретическое осмысление надзора невозможно без анализа метафоры Паноптикума, предложенной М. Фуко. В дальнейшем эта модель дополняется идеями Т. Матиесена и З. Баумана об «обществе зрителя» и синоптикальной модели социального контроля.
Ключевые слова: безопасность; надзор; Паноптикум; социальный контроль; предупреждение преступности; киберкриминология.
A.L. Gurinskaya
surveillance AS A SECURITY MEASURE:
FROM PRISON TO CYBERSPACE
Summary: Expansion of the various kinds of surveillance is traditionally viewed as an inevitable answer to the challenges of the modern risk society. Theoretical evaluation of surveillance is impossible without the analysis of Panopticon metaphor offered by M. Foucault. This model was further developed through adding T. Matiesen and Z. Bauman’ s ideas about «viewer society» and synoptical model of social control.
Key words: security; surveillance; Panopticon; social control; crime prevention; cybercriminology.
Введение. В 1986 году У. Бек предположил, что мы живём в обществе риска, чреватом катастрофами, нормальным состоянием которого грозит стать чрезвычайное положение.1 Постепенно управление сквозь призму риска и угроз становится всё более распространённой технологией. Надзор зачастую воспринимается как ключевой механизм, позволяющий обеспечить безопасность государства, обще-
* Анна Леонидовна Гуринская — кандидат юридических наук, доцент кафедры проблем междисциплинарного синтеза в области социальных и гуманитарных наук, факультет свободных искусств и наук, Санкт-Петербургский государственный университет (Санкт-Петербург, Россия). E-mail: anna. [email protected]
© А.Л. Гуринская, 2014
1 Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В. Седельника и Н. Федоровой; Послесл. А. Филиппова. — М., 2000. — С. 27.
Криминология________________________________
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
ства и личности. В контексте настоящей работы мы понимаем надзор в широком смысле слова, как систему разнообразных форм мониторинга за поведением граждан, включающую визуальные и электронные способы наблюдения за ними, сбор данных и их классификацию.
Метафора идеальной тюрьмы — Паноптикума, позаимствованная М. Фуко у И. Бентама, пронизывает все тексты, посвящённые теоретическому осмыслению вопросов надзора. Парадоксом является то, что паноптикальная модель, предполагающая расширение надзорных практик, совершенно не предназначена для отражения угроз в условиях чрезвычайной ситуации. Паноптикум призван служить целям управления, производить «послушные тела» — методично, мягко и, по возможности, незаметно. Это не механизм быстрого реагирования, или «немедленного спасе-
А.Л. Гуринская. НАДЗОР КАК СРЕДСТВО ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
87
ния общества»,2 а совокупность тактических приёмов управления им, рассчитанных на длительный срок.
Даже если отойти от модели Фуко и обратиться к другим теориям, анализирующим, описывающим и объясняющим надзорные практики в рамках такого научного направления, как исследования надзора,3 то мы не получим однозначного ответа на вопрос, почему такие, казалось бы, эффективные технологии не смогли предотвратить, например, события 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Это заставляет задуматься о том, каково реальное место надзора в профилактике преступного поведения и обеспечения безопасности. Можем ли мы продолжать полагаться на эти технологии? Есть ли у нас выбор? И как сбалансировать право (и потребность) на жизнь в безопасном обществе и неприкосновенность частной жизни, свободы мысли и слова, распространения информации.
Сегодня мы фактически одновременно живём в двух пространствах — реальном и виртуальном. В обоих пространствах мы хотим свободно перемещаться и общаться, пользоваться реальными и информационными благами и чувствовать себя при этом в безопасности. И в реальной жизни, и в сетевом пространстве мы ощущаем усиление надзорных механизмов, причём субъектами, осуществляющими этот надзор, всё чаще являются власти тех государств, гражданами которых мы не являемся. Достаточно вспомнить разоблачения бывшего сотрудника Агентства национальной безопасности США Э. Сноудена, касающиеся того, как американские спецслужбы, используя современные информационные сети и сети связи, осуществляют тотальный надзор за средствами информационной коммуникации граждан разных стран мира.
Представляется, что правовые и криминологические проблемы надзора, как
2 Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. — М.: Ad Marginem, 1999. — С. 304.
3 См.: Lyon D. Surveillance Studies: An overview. — Cambridge, UK: Polity, 2007. — 256 p.; The New Politics of Surveillance and Visibility / ed. by Eric-son R., Haggerty K. — Toronto: University of Toronto Press, 2006. — 400 p.
средства обеспечения безопасности, могут изучаться в рамках нескольких отраслей невско-волжской школы преступных подсистем.4 Такие исследования должны быть интересны для активно развивающихся политической криминологии,5 криминологии массовой информации.6 * * Особый интерес такие исследования представляют для киберкриминологии, перспективы развития которой обсуждались на заседании Санкт-Петербургского международного криминологического клуба 28 февраля 2014 года в связи с докладом
С.Я. Лебедева «Киберкриминология: к систематизации научного знания о технологических инновациях преступности и её предупреждения».
В настоящей работе мы рассмотрим некоторые теоретические аспекты, связанные с проблемой надзора. От паноптикальной модели надзора М. Фуко, её характеристик и функций, мы обратимся к вопросам её дополнения и критики. В частности, мы рассмотрим концепцию Синоптикума Т. Матиесена и З. Баумана, а также теорию «надзорного коллажа», берущую истоки в философии ж. Делеза и Ф. Гваттари.
Паноптикум как модель: тюремный проект И. Бентама. Понятие Паноптикума появляется в работе французского философа М. Фуко «Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы» — третья глава раздела «Дисциплина» озаглавлена «Паноптизм». Но сам термин Фуко берёт у И. Бентама, который в 1791 году озаглавил так проект идеального, как ему представлялось, архитектурного устройства тюрьмы. Паноптикум — это тюрьма, построенная в виде круга с башней посередине. По периметру круга находятся камеры заключённых, а в башне — надзиратель. Расположенные
4 См.: Шестаков Д.А. Школа преступных подсистем: парадигма, отрасли, влияние вовне // Российский криминологический взгляд. — 2005. — № 1. — С. 45—53.
5 См.: Данилов А.П. Политическая криминология в деятельности невско-волжской криминологической школы и Санкт-Петербургского международного криминологического клуба // Криминология: вчера, сегодня, завтра. — 2012. — N° 2 (25). — С. 39—48.
6 См.: Горшенков Г.Н. Криминология массовых
коммуникаций. — Н. Новгород: Изд-во Нижегород-
ского государственного университета, 2003.
2 (33) 2014
88
3. КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОТРАСЛИ
по внешнему и внутреннему периметру окна обеспечивают прозрачность камеры для надзирателя, который, в свою очередь, остаётся невидим для заключённых. Каждый узник находится в своей камере, отделённой прочной стеной от соседней, что гарантирует поперечную невидимость, как условие порядка. Основной целью такого устройства пространства тюрьмы является приведение «заключённого в состояние сознаваемой постоянной видимости, которая обеспечивает автоматическое функционирование власти».7
Характеристики Паноптикума как модели надзора. Вертикальный (иерархический) характер. Властные отношения в паре надзиратель-заключённый смещены в пользу надзирателя, заключённый не способен повлиять на поведение надзирателя, а надзиратель самим фактом осуществления надзора контролирует поведение индивида. Заключённый «является объектом информации, но никогда — субъектом коммуникации».8
Односторонний характер. Один надзиратель, находящийся в центральной башне, способен наблюдать за большим числом заключённых. Эта характеристика паноптикума может быть выражена формулой «один наблюдает за многими, оставаясь при этом невидимым».
Предварительная классификация. Надзор не сводится лишь к визуальному наблюдению, его основой является индивидуализация, типизирование, ранжирование и классификация заключённых.9 Паноптикум предполагает реальное физическое отделение заключённых от основной массы населения в обособленном месте — в тюрьме. Внутри каждый индивид помещается в отдельное пространство камеры. Благодаря индивидуализации плотная масса толпы, в которой возможно всё - от пустой траты времени до насилия, заменяется множеством, которое поддаётся подсчёту и легко контролируется. Старательные отделяются от ленивых, умные от глупых, агрессивные от мягких, опасные от неопасных.
Видимость постоянства надзора. Заключённый воспринимает надзор как осуществляемый постоянно. Он должен в любой момент видеть тень центральной башни и осознавать, что за ним могут наблюдать каждую секунду — «власть должна быть видимой и недоступной для проверки».10 При этом в самом круглосуточном надзоре нет нужды. Ощущение постоянной поднадзорности рождает тревогу, которая обеспечивает послушание.
Деиндивидуализация власти и автоматизм. Порядок осуществления надзора не зависит от конкретного надзирателя, который анонимен и сменяем. Паноптикум является автоматической машиной власти, основанной на совершенном архитектурном аппарате, на организации пространства. Запустить эту машину может любой индивид, выбранный практически наугад, даже случайно оказавшийся в надзорной башне малолетний ребенок, движимый любопытством.11
Воздействие на «душу». Паноптикаль-ная модель позволяет существенно уменьшить реальное физическое воздействие на индивидов. Власти не нужно больше устраивать «спектакли», основными действующими лицами которых являются палач и пытаемый преступник, на тело которого обрушивается вся мощь суверенной власти. Преступников больше не нужно заковывать в цепи, закрывать двери камер на увесистые замки; нет необходимости насильственно принуждать их к хорошему поведению.12 При этом чем более мягкими становятся способы воздействия власти, «тем более постоянными, глубинными и стабильными» они являются.13 Победа власти предрешена заранее и не требует физического столкновения с индивидом.
Прозрачность для внешнего надзора. Несмотря на замкнутость и обособленность Паноптикума, он не исключает возможности нерегулярного, но постоянного внешнего контроля за его деятельностью. Инспекция может осуществляться как со стороны специальных контролёров, так
10 Там же. — С. 295.
11 Там же. — С. 296.
12 Там же. — С. 296.
13 Там же. — С. 297.
7 Фуко М. Указ. соч. — С. 294.
8 Там же. — С. 293.
9 Там же. — С. 297.
Криминология_______________
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
А.Л. Гуринская. НАДЗОР КАК СРЕДСТВО ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
89
и со стороны широкой публики, всего общества.14
Открытость Паноптикума, демократический контроль за его функционированием призваны гарантировать невозможность тирании, перспектива которой, как отмечает Фуко, смущала идеологов реформ наказания конца XVIII века.
Функциональная инверсия и «роение» дисциплинарных механизмов. Являясь первоначально моделью тюремного заключения, способного превратить опасных для общества индивидов в полезных, паноптикальная или дисциплинарная модель управления быстро распространяется на другие сферы общества. По образцу тюремных учреждений начинают функционировать школы, казармы, больницы, фабрики. М. Фуко описывает, как дисциплинарные технологии проникают и в другие сферы в виде уже не отдельных институтов (число которых также увеличивается), а очагов контроля.
Сам М. Фуко называл процессы распространения надзорных практик функциональной инверсией и «роением» дисциплинарных механизмов.15 Дисциплина перестаёт отождествляться с конкретными институтами или аппаратами, она становится модальностью, «анатомией» власти.16 Это технология, которую могут брать на вооружение практически любые организации, которые хотят усовершенствовать своё управление, усилить внутреннюю власть. Она может использоваться для целей укрепления производства и в целом экономики, снижения степени антиобщественных проявлений, повышения нравственности.
Паноптикум позволяет «экономить» репрессию, сосредотачиваясь не на преодолении сопротивления грубым физическим принуждением, а на мягких технологиях, предполагающих воздействие не на тело, а на душу. Д. Лайон указывает, что чем более жёсткими и явными становятся технологии надзора, тем больше сопротивления они порождают. Чем незаметнее действует власть, тем эффектив-
14 Фуко М. Указ. соч. — С. 303.
15 Там же. — С. 307—312.
16 Там же. — С. 316.
нее она производит «послушные тела».17
«Спектакли» власти и Синоптикум Т. Матиесена и З. Баумана. Анализируя паноптизм, М. Фуко делает несколько поспешный вывод об угасании зрелищных аспектов отправления суверенной власти, говоря о том, что «в ежедневном отправлении надзора, в паноптизме, ... бдительность перекрёстных взглядов ... сделала лишними и орла, и солнце».18
Но «спектакль» суверенной власти уже не нуждается в площади в качестве сцены и места для зрителей — его вполне можно наблюдать дома, сидя на диване перед телевизором или монитором компьютера. Казнь Саддама Хусейна, бомбардировки на Ближнем Востоке, тела террористов, уничтоженных в ходе проведения контртеррористических операций — всё это, как указывает А. Дойл, «спектакли» власти.19 Они призваны лишний раз уверить зрителя, являющегося узником институционального паноптикума без стен,20 что суверен не исчез, он по-прежнему требует признания его законов и покарает каждого, кто осмелится на них посягнуть. Страх наказания подпитывает дисциплину.
Однако существование таких «спектаклей» означает, что модель «один наблюдает за многими, оставаясь при этом невидимым» не в полной мере характеризует особенности властных отношений и механизмов контроля в современном обществе. Т. Матиесен предположил, что параллельно Паноптикуму всегда существовал Синоптикум, как метафора «общества зрителя», в котором «все наблюдают за немногими».21 Эти две системы с древнейших времён сосуществовали.
17 Lyon D. Theorizing Surveillance: the Panopticon and Beyond. — Uffculme, Devon: Willan Publishing, 2006. — P. 4.
18 Фуко М. Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы. — С. 319.
19 Doyle A. Revisiting the Synopticon: Reconsidering Mathiesen’s ‘The Viewer Society’ in the Age of Web 2.0 // Theoretical Criminology. — 2011. — № 15 (3). — P. 288.
20 Mann S, Ferenbok J. 2013. New Media and the Power Politics of Sousveillance in a Surveillance-Dominated World // Surveillance and Society. — 2013. — Vol. 11 (1/2). — P. 24.
21 Mathiesen T. The Viewer Society: Michel Foucault’s Panopticon Revisited // Theoretical Criminology. — 1997. — Vol. 1 (2).
2 (33) 2014
90
3. КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОТРАСЛИ
Синоптикум в современном «обществе зрителя» действует через средства массовой информации. Т. Матиесен подчёркивает, что модель контроля, объединяющая в себе паноптикальные и синоптикальные элементы, удовлетворяет важную потребность человека — потребность в побеге от несовершенства мира. Она заставляет людей принимать требования общества и встраиваться в него. Действуя совместно, дисциплина и Синоптикум заглушают фундаментальный спор о принципиальных вещах, касающихся основ нашего существования.22
Предложенная Т. Матиесеном модель «общества зрителя» была использована З. Бауманом для объяснения трансформации социального контроля в условиях глобальной экономики.23 Как он полагает, на рубеже XX и XXI веков паноптикаль-ный контроль уже не так важен для производства дисциплинированной рабочей силы, поскольку способом воздействия на индивида становится пространство Си-ноптикума. В отличие от Паноптикума Синоптикум не принуждает, а соблазняет зрителя миром знаменитостей, их образом жизни, демонстрирует образ рая, который заведомо недостижим. Это власть подаёт пример, а не приказывает.
Важная функция Синоптикума — оправдание существования надзора. Криминальная хроника, программы о наиболее загадочных преступлениях и самых разыскиваемых преступниках, репортажи с мест происшествий, показываемые в эфире ролики с камер видеонаблюдения демонстрируют значимость проблемы преступности в современном обществе. У обывателя формируется представление о том, что противодействие преступности невозможно не только без тюрем и суровых наказаний, но и без тотального контроля, без заборов рядом со школами и детскими садами, без камер в общественных местах, видеорегистраторов в автомобилях, контрольно-пропускных пунктов, биометрических систем учёта.
22 Mathiesen T. The Viewer Society: Michel Foucault’s Panopticon Revisited. — P. 230.
23 Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. — М.: Издательство «Весь мир», 2004. — 188 с.
Криминология_____________________________
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
Паноптикум в киберпространстве.
Ни сам Фуко, ни его ранние интерпретаторы, ни даже Т. Матиесен и З. Бауман, писавшие о Паноптикуме и Синопти-куме в конце 90-х гг. ХХ века, не могли себе представить, как будет развиваться интернет, и как в связи с этим изменятся технологии контроля и обеспечения безопасности. С распространением новых технологий, особенно технологий Веб 2.0, на которых основываются социальные сети, а также в связи с удешевлением и широким распространением доступа к сети, интернет стал платформой, на которой каждый пользователь может высказывать свои мысли и оспаривать истинность чужих суждений. На этой площадке становится возможен тот диалог о насущных проблемах бытия, невозможность которого с помощью традиционных средств массовой информации подчеркивалась Т. Матиесеном.
Но развитие интернета и других цифровых и сетевых технологий создает и новые угрозы безопасности. Кибертерроризм и хакерские кибератаки, использование компьютерных технологий для совершения преступлений требуют совершенно новых методов предотвращения и реагирования. Одновременно с этим киберпространство становится новым пространством контроля за индивидами, дополняющим уже существующие методы управления и дисци-плинирования.
По-прежнему ли модель Паноптикума подходит для объяснения процессов надзора, осуществляемого в киберпространстве? Представляется, что в киберпространстве возможности паноптикальной модели контроля только усиливаются. Вместе с тем, нельзя не отметить, что в виртуальной среде явно трансформируются черты Синоптикума, который теперь не только даёт возможность всем наблюдать за немногими, но и позволяет воздействовать на их поведение.
Направленность надзирающего взгляда и отношения власти. Как отмечают
С. Манн и Дж. Ференбок, вертикальный (направленный сверху вниз — от власти к объекту подчинения) способ осуществления надзора в современном обществе дополняется надзором, направлен-
А.Л. Гуринская. НАДЗОР КАК СРЕДСТВО ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
91
ным снизу вверх — от объекта надзора к надзирателю.24
Механизмы осуществления такого надзора весьма разнообразны - это и запись на видеокамеры мобильных телефонов чрезвычайных происшествий и работы полиции, и мониторинг сайтов государственных учреждений и размещение результатов такого мониторинга в блогах, и информирование о противоправных действиях сотрудников полиции по телефонам «горячих линий», и получение доступа к базам данных судебных решений.
Технологии электронного правительства постоянно совершенствуются, но уже сейчас они способны обеспечивать довольно высокую прозрачность действий власти в отдельных сферах. Следует, однако, учитывать тот факт, что сама по себе возможность «ответного», направленного снизу вверх, надзора не означает, что он обладает таким же властным потенциалом, как тот, что направлен сверху вниз.
Помимо надзора, направленного снизу вверх, киберпространство усиливает возможности так называемого социального или горизонтального надзора. Опираясь на концепцию «капилляров власти», М. Фуко, Э. Марвик показывают, что изучение контента, размещаемого другими пользователями в социальных сетях, а также взгляд на собственный контент глазами других пользователей способно влиять на поведение индивида.25 Социальный надзор не носит иерархический характер и может рассматриваться как дополнение к традиционным практикам надзора. К. Фукс называет его массовым самонадзором.26
Таким образом, благодаря кибертехнологиям, становится возможной ситуация, когда все наблюдают за всеми. Для характеристики такого общества Н. Юр-генсон предлагает использовать понятие Омниоптикума.27
24 Mann S., Ferenbok J. op.cit. — P. 22.
25 Marwick A.E. The Public Domain: Social Surveil-lane in Everyday Life // Surveillance and Society. — 2012. — Vol. 9 (4). — pp. 378—393.
26 Fuchs C. New Media, Web 2.0 and Surveillance // Sociology Compass. — 2011. — Vol. 5/2. — P. 138.
27 Jurgenson N. ondi Timoner (2009). We live in
Pubic // Surveillance and Society. — 2011. — Vol. 8 (3)
— P. 375.
Усиление паноптикума. Кибертехнологии усиливают возможности по индивидуализации и классификации индивидов. Как указывает Д. Лайон, новые электронные технологии действуют двумя способами: всё больше разнообразных видов поведения становятся видимы, а разновидности надзора, наоборот, становятся всё более скрытыми.28
С появлением социальных сетей, особенно таких, как Facebook, Vkontakte, YouTube, Twitter, возможности сбора всевозможной информации о людях расширились практически безгранично. Пользователи самостоятельно размещают сведения о своих предпочтениях и привычках (вкусовых, аудиальных, визуальных, политических, физических) на своих страницах в сети, обмениваются мыслями в личных сообщениях и комментариях. То есть, в буквальном смысле слова, открывают свою душу (объект реформы дисциплинарной власти) и позволяют прочитать мысли.
Новые технологии позволяют анализировать особенности пользовательской активности в социальных сетях и в других областях киберпространства практически в любых целях — для выявления наиболее опасных преступников, наиболее активных потребителей, наименее дисциплинированных сотрудников. Например, на основании комментариев, видеороликов и плей-листов, создаваемых и размещаемых пользователями сети YouTube, можно создать базу данных, классифицирующую всех пользователей на основании их политических предпочтений.29
Особенностью киберсреды является то, что пользователь не знает достоверно о факте осуществления надзора за ним — в киберпространстве нет надзорной башни. Однако Паноптикум не может существо-
28 Lyon D. 911, Synopticon, Scopophilia. // The New Politics of Surveillance and Visibility / Ed. by K. Haggerty and R. Ericson. — Toronto: University of Toronto Press, 2006. — P. 44.
29 Kandias M, Mitrou L, Stavrou V., Gritzalis D. Which Side Are You on? A New Panopticon vs. Privacy // Proc. of the 10th International Conference on Security and Cryptography (SECRYPT-2013) / Ed. By Samarati P., et al. — Iceland, July 2013. — pp. 98—110. URL: http://www.cis.aueb.gr /Publications/ SECRYPT-2013%20Panopticon%20vs%20Privacy. pdf (дата обращения: 04.04.2014).
2 (33) 2014
92
3. КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ОТРАСЛИ
вать без видимости постоянства надзора. Это обстоятельство заставляет задуматься об участившихся в наши дни разнообразных «утечках» информации о распространенности надзора. Не являются ли эти утечки аналогом центральной башни, призванным продемонстрировать постоянство недремлющего ока надзирателя?
Субъекты и цели сбора информации. В киберпространстве сбором данных об индивидах занимается далеко не только государство. Владельцы интернет-сервисов собирают размещённую пользователями информацию и сведения об их активности в сети и продают её корпорациям, которые используют эти данные для размещения контекстной рекламы и обеспечения роста продаж.
Однако собранная информация попадает не только к предпринимателям, но и к государственным органам. При этом коммерческий сбор данных осуществляется на основании добровольных соглашений с пользователями (обычно пользователь даёт согласие на сбор и распространение данных о себе, ставя галочку в графе о согласии с условиями пользования интернетсервиса при регистрации на нём). Государство же получает эти данные на основании закона. Таким образом, в пространстве надзора фактически возникают частногосударственные партнёрства или сети, задачей которых является мониторинг, сбор, обобщение и распространение информации о пользователях.
Интересно, что пока сбором информации занимаются предприниматели, пользователи не возражают против использования их информации в коммерческих целях. А вот использование этой информации государством, оправдывающим свои действия соображениями безопасности, вызывает озабоченность. Граждане видят в этом нарушение их права на частную жизнь, на свободу переписки и распространения информации. Вопрос о балансе между необходимостью обеспечения безопасности (в киберпространстве и с помощью цифровых технологий) и невмешательством в свободы человека стоит очень остро. Как указывают К. Беннет, Э. Клемен, К. Милберри, особенности обеспечения неприкосновенности частной
Криминология___________________________
ВЧЕРА СЕГОДНЯ ЗАВТРА
жизни в сети влияют на желание людей пользоваться современными технологиями для общения и на восприятие ими социальных сетей.30
Расширение границ надзора. Важным отличием надзора в современном виртуальном мире является то, что он способен преодолевать любые границы. Если классические формы надзора, существовавшие до широкого распространения интернета, оставляли для индивидов возможность скрыться от надзирающего ока в пространстве своей частной жизни, то в киберпространстве границы между частным и публичным стираются.
Надзорный коллаж. Вместо того, чтобы попытаться приспособить модель Паноптикума к современной реальности надзорных практик, К. Хэггерти и Р. Эриксон предложили новую теоретическую модель «надзорного коллажа» (surveillant assemblage).31 Она основывается на философских идеях ж. Делеза и Ф. Гваттари, сформулированных в работе 1980 г. «Тысяча плато».32
Надзорный коллаж является сложной системой, состоящей из дискретных потоков информации о феноменах и процессах, которые благодаря ему фиксируются во времени и пространстве. При этом коллаж нестабилен, у него нет чётких границ, нет субъекта, который бы отвечал за совмещение в нём этой информации, нет однозначных способов такого совмещения. А поэтому его невозможно разрушить, запретив конкретному государственному органу отдельного государства применять какие-то определённые технологии надзора. К. Хэггерти и Р. Эриксон сравнивают надзорный коллаж с океанской приливной волной, которую невозможно сдержать локально.33
30 Bennett C.J., Clement J, Milberry K. Introduction to Cyber-Surveillance // Surveillance and Society. — 2012. — Vol. 9 (4). — pp. 339—347.
31 Haggerty K, Ericson R. The Surveillant Assemblage // The British Journal of Sociology —2000. — Vol. 51, Issue 4. — pp. 605—622.
32 См. издание на русском языке: Делез Ж., Гваттари Ф. Тысяча плато. Капитализм и шизофрения / Пер. с фр. и послесл. Я.И. Свирского, науч. ред. В.Ю. Кузнецов — Екатеринбург: У-Фактория; М.: Астрель, 2010. — 895 с.
33 Haggerty K., Ericson R. op. cit. — P. 609.
А.Л. Гуринская. НАДЗОР КАК СРЕДСТВО ОБЕСПЕЧЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ
93
Постепенно различные системы, практики и технологии надзора сливаются в единую систему коллажа. Он расширяется экспоненциально, пересекает границы государств и отдельных ведомств этих государств. Примерами таких коллажей являются информационные системы, объединяющие в себе потоки данных, состоящие из баз отпечатков пальцев, баллистической информации, генетических образцов, записей телефонных переговоров, данных о правонарушителях, баз данных получателей социальных услуг и т.д. В эту систему можно добавить данные об образовании индивида, состоянии его здоровья, банковские сведения и информацию о нём, как о потребителе и работнике. Все эти совокупные сведения позволяют реализовывать технологии профайлинга — идентификации индивидов, представляющих наибольший риск.
В результате действия надзорного коллажа у каждого человека возникает свой виртуальный дубль, состоящий из данных. И уже не совокупность человеческих качеств, а именно характеристики этого дубля служат основанием для доступа к различным благам, услугам, преференциям, создают возможность перемещения в пространстве. Отсутствие какой-то информации о человеке становится основанием для подозрений, в том числе в совершении преступления. Например, техническая реорганизация системы социального обеспечения в Канаде, предполагавшая внесение в базу данных подробнейших сведений о
статусе получателя услуг за несколько десятилетий, привела к лишению пособий более 10 000 человек, часть которых обвинили в мошенничестве в связи с тем, что они не смогли предоставить надлежащую информацию.34
Заключение. Рассмотрев различные теоретические модели надзора, можно сделать вывод о том, что обеспечение безопасности является внешней, легитимирующей функцией его механизмов. Подлинной же задачей надзора является эффективное управление поведением индивидов. Этим может объясняться низкая эффективность надзорных практик в обеспечении безопасности при чрезвычайных ситуациях и более высокая — для противодействия традиционным видам преступности.
Вместе с тем, возможно и то, что и исследователи, и обыватели несколько преувеличивают степень охвата сетей надзора. Потенциальная возможность отслеживать малейшие передвижения во времени и пространстве любого человека не означает того, что это происходит в реальности. Как мы знаем, надзиратель не всегда находится в башне. Хотя при этом не стоит забывать, что если на стене висит ружье, то рано или поздно оно обязательно выстрелит. Поэтому, соглашаясь на потенциальную возможность ещё большего ограничения своих прав, даже в интересах обеспечения безопасности, человеку стоит задуматься о том, что может произойти, когда такая потенциальная возможность станет реальностью.
34 Hier. S. Probing the Surveillant Assemblage: on the Dialectics of Surveillance Practices as Processes of Social Control // Surveillance and Society. — 2003. — Vol. 1(3). — P. 408.
2 (33) 2014
