CC BY
70
Лебедева С.Н.
«НАДО СОЗДАВАТЬ ХОРОШИЙ ЖУРНАЛ...» (ИСТОРИЯ «ЗЕМЛИ
СОВЕТСКОЙ»)
Преобразования в советской деревне 1920-х годов стали предметом интереса авторов крестьянского журнала «Жернов», который выходил в Москве с 1925года. 1927 году в Центральный Совет всероссийского общества крестьянских писателей (ВОКП) поступило письмо М. Горького с резкой критикой журнала: «Стихи и проза, печатаемые «Жерновом», очень плохи во всех отношениях. Целью журнала должно быть «не широкое культурнопросветительское обслуживание масс», к чему редакция журнала совершенно не способна, а -изучение языка, литературной техники, искусства строить стихи и рассказы»(1). Письмо Горького вызвало обсуждение в ВОКП идеи создания нового крестьянского издания - журнала «Земля советская», первый номер которого вышел в 1929 году в московском издательстве «Земля и фабрика».
Заметим, что информация о журнале «Земля советская» отсутствует в литературоведческих и историко-литературных источниках1 (в лучшем случае наименование возникает в перечне названий других журналов 1920-1930-х годов). Между тем изучение архивных материалов, анализ опубликованных материалов в журнале за весь период издания позволяет утверждать, что его роль в процессе формирования крестьянской литературы - как составляющей части советской литературы ХХ века - значительна. Важно и то, что «Земля советская» является одним из первых советских «толстых» журналов, опыт создания и существования которого в новых условиях нуждается в изучении.
По поводу «Земли советской» П. Замойский писал С. Подъячеву в апреле 1928 года: «Цель альманаха - купно показать крестьянских писателей, а главное - собрать вокруг ВОКП всех уже выявившихся мастеров слова, крестьянских писателей, привлечь их в нашу организацию <...>» (2; л.3). В первый год выхода «литературно-художественного
ежемесячного журнала»(1929) редакцию возглавлял А.Я. Дорогойченко, в январе 1930 года ответственным редактором был назначен М.Я. Карпов, с начала 1932 года его сменил И.М. Касаткин, в период редакторства которого журнал закрыли (январь 1933 года). Как видим, два из четырех лет существования журнала им руководил М.Я. Карпов, принимавший активное участие в организации «Земли советской»: «Для альманаха я хочу выслать первую часть повести «Стенькина поступь» размером 6 п.л. <...>», - делился он планами с П. Замойским задолго до выхода первого номера (4; л.1). И позже, в 1929 году, в письме к тому же адресату: «Для «Земли советской» у меня готовится вещь и уже даже - есть» (4; л.2).
В период назначения ответственным редактором журнала М. Карпова уже хорошо знали как автора многочисленных рассказов, повестей «Молодая кровь», «Палисадник», «Стенькина поступь», романов «Пятая любовь», «Непокорный», «Карбуш». Началось творчество крестьянского писателя Михаила Яковлевича Карпова (1898-1937) в середине 1920-х годов и
1 Нет упоминаний о журнале в следующих изданиях: «История советской литературы 1920-1930-х годов». Литературное наследство. Т. 93. - М., ИМЛИ. Наука. 1983; «История русской советской литературы»: 4-х т. Т.1. 1917-1729 г.г. - М., Академия наук СССР. ИМЛИ. Наука.1967; «История русской советской литературы» : в 3-х т. Т. 1 1917-1929 г.г. - М., Академия наук СССР. ИМЛИ. Наука.
1958; Максимов А.А. Советская журналистика 1920-х годов.- Л., 1964.; Махонина С.Я. Советские литературно-художественные журналы 1920-х годов и проблема морально-этического воспитания молодежи. - М., МГУ. 1980. и др.
2 Отметим, что первоначально издание нередко называли альманахом, хотя задумывалось именно как журнал, и на титульной странице первого номера значится: «Литературно-художественный ежемесячный
журнал», через год появится дополнение: «.и общественно-политический..». Ю Тынянов писал о литературнохудожественных журналах 1920-х годов: «Сейчас «журнал», «альманах», «сборник» - все равно: они различны только по направлениям и ценам.» (3; 325). Думается, создателям «Земли советской» было не безразлично, как определять новое издание, и впоследствии оно значится только как «журнал».
продолжалось более десяти лет. После ареста и расстрела писателя, с конца 1930-х годов, его произведения не переиздавались, к его творчеству не обращаются литературоведы - вплоть до настоящего времени.
О серьезности отношения М. Карпова к редакторской работе свидетельствуют его письма в Рязань начинающему крестьянскому писателю В.Д. Ряховскому.
«15.07.1930, Москва. Дружище Ряховский! <...> Очень хорошо сделал, что вступил в ВОКП, давно бы надо, будем выстраивать свои ряды, организовывать крестьянскую литературу. В Рязани подтягивай ребят. Я все собираюсь писать и никак не могу преодолеть редакционную работу - здесь лежит пуда полтора рукописей, читаю до головокружения, а своя работа стоит. Над чем работаешь сейчас? Твой Михаил» (5; л.6).
«21.11.1930, Москва .<...> Видел твою «С гор потоки». Не нравится мне обложка, а форма, шрифт и бумага - не плохи. Не пришлешь ли хронику работы рязанского отдела ВОКП в виде очерка для журнала? Что пишешь? Что заканчиваешь?» (5; л.7)
«4.12.1930, Москва. <...>Ты очень кстати прислал свой рассказ(6), я думаю, что пущу его в первом номере. Правда, я его еще не читал, не успел, но ведь ты писатель апробированный. Относительно нового романа(7) - приветствую, и, конечно, с удовольствием возьму его для «Земли советской». Крепко жму руку. М.Карпов» (5; л. 9)
«15.03.1931, Москва.<.>Искренне радуюсь твоей работе над романом, надеюсь, он не минует «Землю советскую», ведь надо создавать хороший журнал. Трудно писать? Но зато материал благородный, стоит работы. О рецензии на «С гор потоки»: она написана, но забраковать пришлось, плохая рецензия, ведь это твое переломное произведение заслуживает не просто рецензии, а рецензии-статьи. Знаешь, какая неповоротливость с нашей критикой <...>. Не умеем о своих вещах кричать, не умеем создавать имен, у нас все идет серым потоком. » (5; л. 11).
Первоначально в редколлегию «Земли советской» входили И. Батрак, А. Богданов, П. Замойский, М. Карпов, А. Субботин, Н. Яковлев. С приходом Карпова в журнал в качестве руководителя редакционный состав обновился, но этот процесс был постепенным, к концу
1931 года редколлегию составили: А. Дорогойченко, И. Васильев, В. Карпинский, А. Завалишин, Н. Острогорский, П. Замойский, А. Ревякин. Был увеличен тираж журнала до восьми - десяти тысяч (отметим, что тираж журнала в разные годы колебался: семь тысяч в 1929 году, пять с половиной тысяч в конце 1930 года, семь тысяч в 1931 году, десять тысяч в начале 1932 года; во второй половине 1932 года тираж резко сократился - до шести тысяч экземпляров), расширился объем журнала до десяти печатных листов (в 1929 году объем составлял четыре печатных листа), и редакция заявила о намерении впоследствии довести его до 12 листов (осуществлено не было; более того, к концу 1932 года объем журнала сократился в среднем до семи печатных листов). Изменилась рубрикация журнала, появились новые «отделы»: «Из прошлого», «Голос читателя», «Литературная консультация».
Многие творческие планы, связанные с редакторской работой, М. Карпов осуществить не успел, так как в январе 1932 года был освобожден от должности. Каких-либо официальных комментариев относительно замены ответственного редактора не последовало. И все же рассмотрение опубликованных в конце 1931 - начале 1932 года материалов в «Земле советской» позволяет предположить, что уход Карпова из журнала не был решением самого писателя. В третьем номере журнала за 1932 год помещена Резолюция расширенного секретариата РОПКП, в которой негативно оценивается работа редакции «Земли советской» в период руководства М.Карпова (его фамилия не упоминается): «Журнал проявил гнилой либерализм, поместив на своих страницах враждебные нам произведения <...>. До сих пор журналы «Земля советская» и «Комбайн» не повернулись лицом к созданию положительного героя эпохи, ударника социалистического труда!» (8; 152). Редакцию журнала обвинили также «в проявлении кулацкой идеологии в критике А. Ревякина, его враждебных меньшевистских и
буржуазно-формалистических теориях» (9; л.48). Заменивший М. Карпова И. Касаткин был призван изменить состояние дел в журнале.
Касаткин принял предложение возглавить редакцию «Земли советской» неохотно, сомнениями он делился с С.П. Подъячевым: «23 ноября 1931г. <...> Меня тут обхаживают, чтоб засадить редактором этой «З.с.», да я боюсь: трудное дело, врагов наживешь полк, отказываюсь!» (10; л.161); «16 января 1932.<...>Ох, надел я хомут - трудно.Это пишу глубокой ночью. Читки много! Борьба!» (10; л.165); «3 марта 1932.<...> Эх, трудное дело взвалил я на свои плечи! Дома одних писем вечером десятки напишешь, а спать ложишься с рукописями, да часов до четырех их гложешь.. .Нехорошо. А днем в редакции, как в трамвае: окружат тебя стаями, и всякий хочет добиться своего правдами и неправдами .. ,»(10; л.172).
Примечательно, что ни в одном из возглавляемых Касаткиным номеров журнала не обозначен редакционный состав, хотя он очень серьезно относился к подбору сотрудников журнала. Об этом свидетельствуют сохранившиеся архивные материалы - протоколы заседания редколлегии от 5 января 1932 года, на котором был утвержден ее состав: Г. Устинов,
А. Дорогойченко, П. Замойский, И. Шухов, Е. Пермитин, П. Чацкий, П. Ольтман (11; л.2). Состав редколлегии менялся, связано это было со стремлением редактора ввести в журнал литераторов-профессионалов, единомышленников. Но, судя по письмам И. Касаткина, с ним порой работали и случайные люди: «12 марта 1932. Ну, Устинов.. .Ох, и подвел же он меня, сукин сын! Сел ведь писать статью, не был две недели, я ждал честно<.>Задержал нас, осрамил себя и меня. Поверишь, я до последней минуты не думал, что он запил.Не могу теперь верить ему...»(10; л.173); « 25 марта 1932.<...> Ну, дела мои по журналу гуще да гуще. В одиночку приходится работать<.> Устинова уволил<.>Спешно ищу новых людей теперь <...>» (10; л.177); «10 мая 1932. Идут переустановки великие! Ну, журнал мой, еще неизвестно, может и закроют, а может и нет. Если бы закрыли, я бы рад был освободиться от чертовой толкотни.» (10; л.179); «28 мая 1932. Времечко тугое.Наш журнал тут чуть было не закрыли. Уцелели!<.> Критики-то все молодежь, зеленые.. .Погибаю, брат! Разорвался на части. И уже нервы стали пошаливать, и боли старые, что хоть реви <.> »(10; л.6). И - январь 1933 года: « <.> Журнал мой, видимо, ухнул. Так ему и надо» (10; л. 195).
По-другому воспринял закрытие «Земли советской» М.Карпов - по его инициативе группа литераторов в марте 1933 года направила в Оргкомитет Союза писателей заявление: « <. > Мы, группа писателей, коммунистов, считаем закрытие единственного для деревни журнала политически нецелесообразным, особенно имея в виду только что закончившийся 1ый Всесоюзный съезд колхозников-ударников, который наметил гигантские задачи перед деревней и, в частности, перед нами, пишущими о деревне. Мы просим фракцию Оргкомитета писателей вынести свое решение по поводу закрытия «Земли советской» и поставить вопрос о журнале в соответствующих директивных органах» (13; л.1.). Реакции Союза писателей не последовало, история журнала «Земля советская» завершилась, а с 1934 года стал выходить новый крестьянский журнал «Колхозник», редактируемый М.Горьким.
В первый год выхода журнала «Земля советская» его структура была односоставной - он определялся как литературно-художественный. В 1930 году появилось дополнительное обозначение - «.и общественно-политический», и журнал стал соответствовать
традиционной двусоставной структуре российского «толстого» журнала, в котором, как правило, происходит взаимодействие художественной прозы, поэзии, литературнокритических, публицистических и других материалов. Очевидно, что структурирование во многом определяется направленностью журнала. «Журнал должен иметь прежде всего физиономию, характер., - писал В.Г. Белинский. - Физиономия и характер журнала состоят в его направлении, его мнении.» (14; 64.). «Направление» складывается из помещенных в журнале материалов, позиции главного редактора и редколлегии относительно публикаций.
«Физиономию» «Земли советской» обозначила в первом номере информация редколлегии об основных рубриках - «отделах журнала»: «литературно-художественном,
беллетристическом - произведения русских и зарубежных авторов, а также национальных писателей Советского Союза»; рубрике «По земле советской» - очерки по вопросам культуры, строительства и быта города и деревни; «Критика и самокритика» - статьи, обзоры, рецензии; «Искусство в массы» - статьи и иллюстрации по вопросам живописи, кино, театра; «Вопросы литературного творчества» - прежде всего, творчества «деревенского литературного молодняка»; «Дневник писателя» - литераторы о себе, переписка, воспоминания, «отклики на злободневные вопросы и проблемы»; «Сатира и юмор»; «Трибуна читателя»; «Литературная хроника» - деятельность литературных организаций «у нас и заграницей» (1929;1; 65).Отметим, что не все рубрики сохранились уже в первый год выхода журнала - не прижился, например, «Отдел сатиры и юмора», была, к сожалению, упразднена содержательная рубрика «Искусство в массы», а «Вопросы литературного творчества» вошли в «Отдел критики и самокритики». И в последующие годы «отделы» журнала видоизменялись, совершенствовались.
Примечательно, что концепция, «направление» журнала, видимо, продумывались, детализировались в течение всего первого года его существования, редакция начала определяться с задачами в третьем номере за 1929 год и лишь в конце года (№11) они были сформулированы в полном объеме. Основное направление издания стало обозначаться подзаголовком - «Орган всероссийского общества крестьянских писателей» (здесь и далее выделено мной - Л.С.), был определен адресат: «Нужно дать деревне ее литературнохудожественный журнал, который в живой художественной форме будет трактовать основные вопросы нашей деревенской действительности, используя живое образное слово.» (1929;3;65); «Журнал рассчитан на культурный и общественный актив деревни как русской, так и других народов СССР, а также на городского читателя, интересующегося советской деревней» (1929;11;34). Очевидно, что редакция журнала стремилась объединить молодых крестьянских писателей («литературный молодняк») и формирующееся новое поколение читателей в деле переустройства российской деревни («журнал будет чутко и вдумчиво поддерживать начинающих писателей деревни, помогая им советами и помещая на своих страницах их лучшие работы» (1929;3;65). Более того, предполагалась не только передача информации, но и влияние журнала на литературную и общественную жизнь страны в целом. Это определило задачи издания: «Показ творческих достижений крестьянской
художественной литературы; отображение в художественных произведениях, очерках и статьях экономического и культурного роста СССР в реконструктивный период; выявление нового человека; постановка и разработка вопросов творчества крестьянских литераторов; борьба с правыми тенденциями в литературе, критические обзоры литератур народов СССР и иностранной; освещение жизни ВОКП.»(1929;11;65).
Все материалы, опубликованные в журнале за четыре года, можно условно разделить на культурологические, литературоведческие и публикации социально-идеологического содержания. Причем просматривается тенденция постепенного, после 1931 года, выдвижения на первый план идеологического направления журнала, вытеснение художественнолитературных и литературоведческих материалов. И все же в целом отдел беллетристики и литературоведческое направление журнала представляют интерес. Уже в 1929 году журнала на страницах журнала были опубликованы значительные произведения крестьянских прозаиков - как уже известных, так и молодых, начинающих творчество: П. Логинова-Лесняка, В. Некрасова, И. Васильева, И. Трусова, А. Новикова-Прибоя, В. Ряховского, А. Дорогойченко, М. Карпова, А. Маркова, Н. Брыкина, А. Субботина, А. Чапыгина, И. Макарова, А. Тарасова и др. В журнале представлена лирика М. Исаковского, А. Пестюхина,
В. Непомнящих, В. Наседкина, Н. Незлобина, И. Батрака, В. Сосюры, Л. Мелковской, М. Герасимова, П. Орешина, А. Богданова, Н. Клюева, П. Васильева, В. Соловьева, А. Суркова, С. Щипачева, Н. Рыленкова, М. Светлова и др.
Редакция «Земли советской» была последовательна в осуществлении основной цели -рассказать о жизни советской деревни во всем ее разнообразии, противоречивости, сложности. Прежде всего, этому способствовали художественные произведения - как проза, так и поэзия. За четыре года в журнале опубликовано 19 романов (или отдельных глав) о крестьянской жизни: 1929 год - 3 1930 - 6, 1931 - 4, 1932 - 6 романов1: П. Замойского «Лапти» и «Левин дол», В. Ряховского «С гор потоки», «Дворики», А. Маркова «Комрот Веселов», А. Дорогойченко «Живая жизнь», Н. Брыкина «Враги» (отрывок), И. Васильева «Третья сила», «В гору - под гору» (отрывок), А. Тарасова «Ортодоксы», Е. Пермитина «Когти», И. Макарова «Европа» (отрывок), А. Молчанова «Падение острова», А. Субботина «Соль», Н. Тощакова «На рельсах», М. Карпова «Передовик» и др. Заметим, что художественный отдел «Земли советской» в 1929-1931 годах занимал в среднем 60% - 80% от общего объема публикаций, в последний год существования журнала он ощутимо сократился - до 45% - 50%.
Значительное место в журнале занимают очерки, призванные «отображать успехи социалистических преобразований в советской деревне» (1929;11;65). Популярность очеркового жанра у авторов и читателей «Земли советской» была проявлением общей тенденции литературного процесса конца 1920-х - начала 1930-х годов. Круг авторов-очеркистов «Земли советской» определился уже в период редакторства А. Дорогойченко : Р. Акульшин, А.Завалишин, М. Досов, А Соколов, А. Субботин и др. В 1931-1932 годах на страницах «Земли советской» появились очерки М. Карпова, В. Ряховского, И. Шухова, П. Замойского, Н. Брыкина, Н. Кочина - известные писатели делились впечатлениями от увиденного во время командировок, размышляли о переустройстве деревни. Важно отметить, что темами очерков была не только жизнь крестьян, но и индустриализация, успехи социалистического строительства в стране, причем внимание к этим темам усиливалось: если в 1929 году опубликован лишь один подобный материал (М. Кудряшова «Турксиб»), то в последующие три года - около двадцати: Ю. Уральский «Ужноуральский гигант», Л. Майрановский «По Советскому Союзу», Л. Раковский «На лесах элистинской стройки», П. Стрижков «Завод черного металла», П. Нилин «Фарфоровая трагедия», А. Платонов «В краю хвойного шторма», Х. Гильдин «На Днепрострое», И. Шухов «На казахстанском ветру», А. Субботин «Соли камские», П. Журба «По коммунам» и др. В публицистике нередко сочетались элементы путевого и проблемного, аналитического очерка: «Деревенские заметки» А. Завалишина, «Записки селькора» Н. Кочина, «Из деревенского дневника» С. Юрина, «Записки из блокнота журналиста» П. Нилина и др. Вместе с тем очерк в «Земле советской» постепенно «обживался» человеком, в работах начала 1930-х годов все чаще авторы обращались к жизненным историям, биографиям, характерам. Это отразилось в заглавии материалов: «Люди текстиля» Д.Прокофьева, «Дуняшина жизнь» М. Досова, «Агроном Литвиненко», «Энтузиаст картофеля» К. Алтайского, «Комсомолец Ищенко» А. Дорогойченко, «Мастера скульптурно-резной игрушки» С. Фомина, «Женька» А. Стефанского и др.
Жанр очерка неоднократно являлся предметом обсуждения в «Земле советской», особенно активно о нем заговорили в ходе развернувшейся в начале 1930-х годов дискуссии. Начало дискуссии было положено «Заметкой об очерке» С. Юрина который дал «практические советы» начинающим очеркистам, подчеркнув особо, что «очерк должен включать в себя все элементы художественной литературы, за исключением сюжетного вымысла» (1929;9;57), Основные положения «заметки» были поддержаны редакцией журнала, обратившейся к читателям и критикам с просьбой продолжить разговор об очерке. Это было сделано Л. Лоро в обзоре публицистики А. Серафимовича, Р. Акульшина, С. Третьякова, Б. Лапина (1930;2). Л. Лоро формулирует требования к очерку: «краткость, ударность, насыщенность фактами», он «должен быть чистым от грязи пустословия, налетности и
1 Для сравнения: в журнале «Новый мир» в конце 1920-х годов количество романов в каждом номере
было примерно таким же - от трех до семи произведений.
бойкости.. ,»(1930;2;156). Размышления об очерке продолжил критик М. Беккер он обозначил свое понимание основной цели очерка: « .воспитывать массы, поднимать их на борьбу, заражать пафосом строительства!» Автор не приемлет «лефовского аскетизма» в очерке, подчеркивая, что «очерк должен быть художественным.- образным, эмоциональным» (1930;9; 172). Кроме того, М. Беккер требует от автора очерка «быть участником, а не наблюдателем» изображаемых событий, очерку должна быть присуща «мировоззренческая глубина». Участник дискуссии М. Ошаров (1931;2-3) особо подчеркнул достоверность, правду факта как основу любого очерка. М. Ошаров указал на недопустимое искажение событий, вольное обращение с фактами М. Зингера, автора очерка «Красавец Енисей», опубликованного в журнале «Новый мир». Поддержал М. Ошарова Н. Острогорский, отметивший, что в советской литературе «жанр очерка только формируется» (1931;11-12;135). Как иллюстрация этого утверждения воспринимается статья М. Корнева «О показе героев социалистического труда» в которой автор резко критикует очерки известных писателей, в частности, М. Карпова (заметим, что к этому времени М. Карпов уже был отстранен от обязанностей ответственного редактора журнала «Земля советская»). М. Корнев обвинил М. Карпова «в лефовской фиксации фактов», в невнимании «к герою социалистического труда», в «подмене мышления в образах логическим мышлением, снижении художественных достоинств очерка», в отрицании «ведущей роли пролетариата в союзе с крестьянством и политических целей этого союза» (1932;1;130).
С дискуссией об очерке соприкасались публикуемые в «Земле советской» материалы о лирике - так называемой «поэтической публицистике» и «любовно-бытовой поэзии» (статьи В. Красильникова, М. Исаковского, Н. Острогорского). Немаловажно отметить, что в каждом номере «Земли советской» представлены, как стихи 2-3 авторов - отдельные произведения, реже подборки. При этом стихи «на злобу дня» - «поэтическая публицистика», пронизанная пафосом социалистического созидания, доминирует, поэты рассказывают о конкретных исторических событиях, социальных преобразованиях, об ударниках труда: Г. Фиш «Второй съезд Советов», В. Непомнящий «Стихи об Ангарстрое», М. Исаковский «Рассказ колхозника», Н. Клюев «Стихи о колхозе», П. Дружинин «Поэма об ударниках», М. Светлов «Труд», А. Сурков «Рассказ фронтовика» и др. Вместе с тем, на страницах журнала нередко публиковалась интимная, философская, пейзажная лирика: З. Александрова «Дождь», «Апрель»; Н. Рыленков «Твой путь»; М. Исаковский «Весной», «Утро»; В. Наседкин «Оттепель», «Что это, шорох прибоя?»; П. Хромов «Любовь»; Н. Незлобин «Гроза», «Любовь» и др. В № 11 журнала за 1932 год опубликована статья Н. Острогорского «О лирике и революции, цветах и коммунизме» («в порядке дискуссии», как указал редактор). Автор ищет ответ на вопрос: уместна ли любовная лирика в советскую эпоху? Давая положительный ответ, Острогорский уточняет: не просто любовная, а «любовно-бытовая лирика» - критик не принимает лирику, не связанную с общественной жизнью.
В журнале помещены полемические материалы и о других литературных жанрах -романе, басне, драме (статьи А. Ревякина, В. Красильникова, И.Рубановского). И все же основной интерес критиков и теоретиков представляли проблемы, связанные с крестьянской литературой: пути развития, творческий метод, типология героев, особенности языка, соотношение реального факта и художнического вымысла и др.
В конце 1920 -х в ВОКП активно обсуждался вопрос «Кого же считать крестьянским писателем?» - так назвал статью В. Карпинский (1929;4), в примечании к статье редакция пригласила критиков, писателей, читателей к разговору на эту тему. Началом же дискуссии о крестьянском писателе явились заметки «Октябрь и художественная литература» («Известия», ноябрь 1928 года) критика и главного редактора «Нового мира» В. Полонского и реакция П. Замойского, который в статье «Кнутом направо» выразил резкое несогласие со взглядами Полонского на крестьянскую литературу (1929; 1). Последовал ответ В. Полонского на обвинения П. Замойского - «Листки из блокнота» (Новый мир, 1929, № 2) и - упомянутая
статья В.Карпинского, поддержавшего позицию П. Замойского. Основной тезис Полонского, вызвавший неприятие и Замойского, и Карпинского, - «рассуждение о крестьянской литературе в о о б щ е, о крестьянском писателе в о о б щ е». «В основу характеристики писателя, - утверждает Карпинский, - должен быть положен социально-классовый критерий. Какого класса выражает интересы данный писатель - вот что решает дело. Но. крестьянство не является единым классом.». Отсюда утверждение Карпинского (оно, по словам критика, «лежит в основе платформы ВОКП»): «Крестьянский писатель должен отказаться от крестьянской идеологии, должен быть по идеологии пролетарским писателем» (1929;4;50). В. Полонский, утверждавший право крестьянского литератора на выражение в творчестве особого, крестьянского мироощущения, назвал этот тезис «антимарксистской, антиленинской чепухой». Это и вызвало эмоциональную реакцию П. Замойского, В. Карпинского, О. Бескина (1930;3). Оппоненты В. Полонского не приняли и его позитивных оценок творчества С. Клычкова, П. Орешина, С. Клычкова, которых критик называл крестьянскими поэтами («певцы кулацкой деревни», по определению О. Бескина).
Полемика двух журналов получила продолжение на Первом всероссийском съезде крестьянских писателей (июнь 1929 года), материалы которого опубликованы в «Земле советской» (1929;7). В выступлениях П. Керженцева, М. Горького, А. Луначарского, И. Васильева, М. Карпова и других, в резолюции съезда «О путях крестьянской литературы» дан ответ на вопрос «Кто является крестьянским писателем?», определены место и роль крестьянского писателя в литературном процессе.
Одной из задач «Земли советской» было привлечение к творчеству молодых одаренных людей («мобилизация в литературу молодняка»)1, в журнале помещались статьи уже известных авторов, опыт которых был призван помочь «литературным призывникам быстрыми темпами овладеть литературной техникой» (1931;4; 120). П. Замойский в статье «Как я работаю» размышляет о роли интуиции в творческом процессе, месте художнического вымысла, о важности образованности писателя - он «должен быть ходячей энциклопедией, всезнайкой» (1930;2; 198). Тему продолжают статьи И. Батрака «Работа над басней» (1930;5),
Н.Незлобина «Как я работаю», В. Ряховского «В поисках слова» (1930;6), М. Исаковского «Разговор о стихах» (1932; 10) и др. Молодые литераторы охотно пробовали силы в творчестве, присылали свои произведения в редакцию журнала (о необходимости прочтения рукописей, о загруженности этой работой неоднократно упоминают в письмах редакторы М. Карпов и И. Касаткин). «Встречаются талантливые.» - пишет, в частности, И Касаткин С. Подъячеву (10; 172). В этом случае молодым авторам уделялось особое внимание - в «Земле советской» публиковались их произведения, помещались статьи о них: М. Шишкевича об И.Макарове (1930; 2); О. Кретовой об И. Астанине, И. Еськове (1930; 8); Н. Астахова о В. Ряховском (1932; 2); А. Малинкина о В. Дюбине (1932; 4); Д Амурского об И. Шухове, И. Трусове, П. Чацком, В. Трушкове (1931; 11-12); статья А. Богданова «М. Горький и начинающие писатели» (1929; 3) и др .
Из числа подобных публикаций выделяются статьи критиков, обратившихся к проблеме помощи «начинающим писателям, выросшим из недр Красной армии - бывшим крестьянам» (1929; 2; 45). Отметим, что в начале 1930-х годов тема армии, «охраны военными мирного крестьянского труда» (1931; 7; 83), обороны страны возникает в публикациях журнала все чаще, что объяснялось «усилившейся, плохо прикрытой подготовкой войны против нас.», «обострением международной ситуации на Дальнем Востоке» (1932; 5; 85), «ростом фашистского движения в Германии, усилением влияния Гитлера» (932; 12; 90). Критики и публицисты призывали писателей обращаться в творчестве к армейской тематике -«включиться в работу по укреплению обороноспобности страны» (1931; 7; 84).
1 Важность этого было подчеркнуто в резолюции ЦС ВОКП «Об очередных задачах ВОКП»: « ЦС должен особое внимание уделить вопросам вербовки, подготовки и воспитания литературных кадров общества» ( 1931; 1; 4).
Важное значение в деле подготовки начинающих литераторов к творчеству имели и назидательные статьи критиков - своеобразные литературные портреты уже известных, состоявшихся писателей и поэтов - в которых, как правило, рассказывалось о их жизни и творческих успехах (В. Сидорин «Максим Горький -1932, № 9; Г. Федосеев «Иван Касаткин» -1932, № 10;С. Шувалов «О творчестве А. Чапыгина» - 1930, № 3 и др.), анализировались произведения - нередко с акцентом на недостатках: статьи «Опасные противоречия А. Дорогойченко» А. Жучкова (1932; 3), «М. Исаковский» А. Ревякина (1930; 10-11), «Творчество А. Тверяка» А. Дивильковского.
Делу «продвижения в литературу нового писателя социалистической деревни» (1930;
10-11; 375) должны были способствовать, по решению ВОКП, литературные кружки («литкружки») в совхозах и колхозах. Работа литкружков в деревенских избах-читальнях активно обсуждается в рубриках журнала «Трибуна читателей», «Искусство в массы». Заслуживают особого внимания материалы, связанные с именем сибирского учителя А.В. Топорова, организатора литературного кружка читателей и начинающих писателей в «Коммуне Майское утро». Кружок существовал около десяти лет, насчитывал в разные годы от 50 до 100 человек - это были крестьяне, проявляющие интерес к творчеству современных авторов, многие из них писали сами. Топоров присылал в «Землю советскую» подробные протоколы заседаний кружка и «литературных вечеров», на которых читались и «разбирались» рассказы М. Зощенко (1929; 2), роман Ф. Панферова «Бруски» (1929; 3), проза П. Ляшко, (1929; 4), роман Ю. Олеши «Зависть» (1929; 7) и другие произведения. Отметим, что Топоров обобщил опыт многолетней работы литературного кружка в книге «Крестьяне о писателях» (1930), которая вызвала полемику на страницах «Земли советской» (1930, 10-11; 1932, 9; 1932, 12). Среди участников дискуссии критики М. Чумандрин, М. Беккер, Л. Поляк, Н. Острогорский и др. В. Красильников, в частности, положительно охарактеризовав работу кружка А. Топорова («.в хуторке «Коммуна Майское утро расцветает подлинная культурная революция.» (1930; 12; 356), упрекает критиков-крестьян в отсутствии четких классовых критериев оценки художественных произведений - в основе их анализа принцип: « Лупи, как придумалось, только чтобы по совести» (1930; 12; 356). Важно подчеркнуть, что разговор о книге А. Топорова постепенно перерос в широкое обсуждение на страницах «Земли советской» проблемы массовой критики, взаимоотношения писателя и читателя. Завершился разговор статьей А. Топорова «Вопрос остается открытым», в которой учитель предложил «в толстых журналах печатать отзывы низового читателя о художественных произведениях» ( 1932; 9; 149).
Отдельные материалы о топоровском кружке выходили в рубрике «Искусство в массы» (существовала в «Земле советской» до конца 1929 года), назначением которой было приобщение жителей деревни к разным видам искусства, «культурно-просветительское» воспитание крестьян - «общественников, строителей социализма в деревне» (1929; 2; 57). Тематика публикаций рубрики широка и многообразна: организация драмкружков,
изокружков, театра в деревне, работа клубов («культур-фильм в деревню!»), агиттеатров и изб-читален, поддержка в развитии народных промыслов (роспись ковров, изготовление посуды, игрушек, резьба по кости и дереву, плетение кружев), организация досуга: «Деревня получает отбросы эстрады., деревня нуждается в культурном, хорошем развлечении» (1929; 6). В. Беляев в статье «Прошлое и настоящее народных картинок» затронул проблему возрождения русского лубка: «потребность в народных картинках была и есть очень большая.» (1929; 7; 56). Тема народного творчества получила продолжение в статье ученого-фольклориста Ю. Самарина, который призвал крестьян к «собиранию фольклорного материала» (1932;11). К сожалению, рубрика «Искусство в массы» существовала в журнале до 1930 года.
Значительное место в каждом номере «Земли советской» занимает раздел «Критика и самокритика», вмещающий обзоры современной литературы, статьи, рецензии -преимущественно о произведениях крестьянских писателей. В конце 1929 года круг
рецензируемых произведений был значительно расширен, о чем от имени редколлегии заявил критик Б. Киреев: «Теперь мы будем писать о тех книгах, которые вообще представляют исключительный интерес» (1929; 10; 61). Примечательно, что первыми такими
произведениями стали книги серии «Сокровища мировой литературы», вышедшие в издательстве «Академия», - «Декамерон» Боккаччо, «Путешествие Гулливера» Свифта, «Золотой осел» Апулея и др. По мнению редколлегии журнала, советский читатель должен знать эти произведения: «Мы всецело рекомендуем их тем читателем, кто до сего времени не ознакомился.» ( 1929; 10; 62).
Читатели имели возможность прочитать и произведения авторов национальных республик - в отделе беллетристики публиковались художественные произведения в переводе на русский язык с башкирского, молдавского, армянского, узбекского, татарского и др. языков. Немаловажно, что и критики не оставляли национальные литературы без внимания - на страницах журнала, преимущественно в номерах 1930 года, помещены обзоры грузинской, башкирской, чувашской, татарской, молдавской крестьянской прозы.
Ведущими критиками журнала были А. Ревякин, В. Карпинский, А. Дивильковский, М. Шишкевич, а в 1932 году, при редакторстве И.Касаткина, к ним присоединились Г. Устинов, И. Астахов, Г. Федосеев. Многие статьи были разоблачительными - клеймились литераторы-«троцкисты», «переверзевцы», «оппортунисты», писателей обвиняли в «хвостизме», «идеализме», «кулацкой идеологии», «мелкобуржуазных тенденциях», «полонщине», а с конца 1931 года, после разоблачения теории «стержневого образа»1 А. Ревякина, - в «ревякинщине» (работы самого Ревякина перестали выходить в журнале с 1932 года. Между тем в 1929-1931 годах критик ежегодно публиковал в среднем по 5-7 статей и обзоров). Особенно активным было разоблачение крестьянских литераторов - попутчиков: «мотивы попутничества» выявлены в прозе А. Демидова, В. Ряховского, А. Чистякова, М. Карпова, в критике А. Ревякина (наряду с «троцкизмом», «переверзианством», «воинственной эклектикой», «чуждыми классовыми позициями» критика). С «попутчиками» боролись на страницах журнала преимущественно в 1931 году2, а годом позже появились публикации, направленные против «троцкизма» в творчестве крестьянских литераторов: статьи А. Томина, А. Богданова, Г. Устинова, Н. Острогорского. Обвинения подчас намеренно смягчались жанром публикации - наряду с традиционными критическими жанрами (статья, обзор, рецензия, заметки) критики использовали форму открытого письма, в котором непринужденно, порой даже с элементами интимности анализировали произведения литераторов: К. Алтайский начинает письмо Н. Незлобину по поводу книги стихов «Каменным путем» так: «Николай! Обращаюсь к тебе <. > Ты, Николай, еще не вошел в этот огромный мир.» и т.д. (1932; 7; 159-160), А. Ревякин обращается к А. Дорогойченко с открытым письмом «Об ответственности писателя» (1931; 2-3), Ф. Михайлов в «Письме другу» размышляет «О наболевших вопросах» ( 1932; 5).
Один из таких вопросов - «детская тема» в крестьянской литературе, дефицит произведений о детях и для детей. Впервые эта тема возникла на страницах «Земли советской» в середине 1930 года: К. Зелинский подготовил обзор современной детской литературы, состояние которой определено названием статьи - «Недооценка детского фронта литературы» (1930; 6).Разговор получил продолжение в публикациях 1931 года: ЦС ВОПКП информировал читателей о подготовке к печати «детского сборника» с недетским названием «За коллективизацию» (1931; 4; 142). А редакция журнала продекларировала намерение
1 Статья А. Ревякина « О стержневом образе...» // Земля советская. 1929. .№ 1.
2 В постановлении расширенного пленума ЦС ВОКП « О переименовании ВОКП» читаем: «Подменять крестьянскую литературу кулацкой или ставить знак равенства между «попутчиком» и крестьянским писателем - это значит идти против партийных установок.. .Такая постановка вопроса находится в резком противоречии с политикой партии в деревне и обнаруживает свое троцкистское происхождение» (1931; 2-3; 213).
«напечатать ряд статей по детской литературе», подчеркнем - не только крестьянских авторов. Действительно, М. Шишкевич поместил в двух номерах журнала (1931;8,9) обзор критики произведений для детей Б. Житкова, С. Маршака, К. Чуковского, Д. Хармса, А. Введенского, И. Вольнова, А. Неверова. Попутно М. Шишкевич не скупится на жесткие характеристики отдельных авторов детских книг - в частности, К. Чуковского: признавая талантливость поэта, Шишкевич упрекает его «в пропаганде буржуазного уклада» в «Мухе-цокотухе»: «Чуковский опрокидывает на ребенка все атрибуты мещанского и кулацкого благополучия.». А С. Маршак, по утверждению Шишкевича, в книге «Почта» пропагандирует идеи обывательского представления о рабочем классе, не видит и не показывает классовых противоречий В Германии (1931; 8; 113-114). Анализ детской литературы в «Земле советской» ограничился обзором М. Шишкевича - возможно, замена главного редактора помешала реализовать планы редколлегии.
Несомненным достоинством журнала является внимание редколлегии к новинкам художественной литературы - в каждом номере «Земли советской» видное место занимают рецензии (за четыре года их более 200) на вышедшие отдельные произведения и сборники Вс. Иванова, А. Фадеева, Н. Брыкина, П. Замойского, М. Карпова, И. Васильева, М. Горького, Д. Фурманова, А. Серафимовича, Н. Клычкова, В. Луговского, М. Исаковского и др.; обзоры публикаций в центральных и периферийных журналах и альманахах: украинском «Плуге» (1929; 4), московской «Роман-газете»(1929; 9), журнале «На досуге» (1930; 6), самарской «Волжской нови» (1930; 6), ленинградском «Переломе» (1931; 1), «Сибирских огнях» (1931;
11-12), «Будущей Сибири» (1932; 7) и др. Отметим, что материалы библиографического отдела перекликаются с беллетристикой и аналитической публицистикой журнала - подбор рецензируемых книг, их тематика так или иначе связана с судьбой русского крестьянства. При этом нередко в рецензиях акцент делается на идеологической подоплеке произведений -осуждается невыразительность классовой позиции отдельных авторов, слабое владение марксистко-ленинским методом, «троцкистский характер» произведений (в частности, прозы М. Карпова).
Вместе с тем авторы рецензий приветствуют оптимистический, жизнеутверждающий пафос произведений советских авторов: «Сила представителей крестьянской поэзии отчасти в том, что они смело противопоставили грусти и тоске есенинского пейзажа весенний пышный расцвет природы» ( 1929; 3; 47).
В последний год издания «Земли советской» по инициативе И. Касаткина в журнале появился новый отдел - «Из прошлого». Первой его публикацией, представляющей большой интерес, стали воспоминания Дарьи Ивановны Дунаевой, в прошлом крепостной крестьянки, в которых «ярко показаны картинки помещичьего быта прошлого столетия» (1932; 1; 96). Продолжена рубрика была фрагментами книги С.П. Подъячева «Моя жизнь», помещенной в трех номерах журнала (1932; 4,7,9). Редакция известила читателей о выходе в этой рубрике в
1932 году мемуаров А. Богданова «Жизнь - борьба», И. Лебедева «Лихие дни», книги А. Чапыгина «Воспоминания». Эти планы редакции не осуществились.
Как уже отмечалось, в 1932 году публикации идеологического и общественнополитического содержания стали доминировать в журнале. Это были, прежде всего, материалы, связанные с работой ВОКП - ВОПКП (о переименовании ЦС ВОПКП известил читателей журнала в № 3 за 1931): история общества, его платформа, задачи, подробная информация о пленумах ЦС ВОКП и ВОПКП, съезде крестьянских писателей, работе ЦС, деятельности фракций и отделений общества, призывы к борьбе с попутчиками, троцкистами и другими «классовыми врагами». Журнал все активнее реагировал на происходящие в стране события, не оставался в стороне от официальной политической пропаганды, нацеленной на формирование в сознании советских людей мифологем, стереотипов, необходимых укрепляющемуся тоталитарному режиму. В «Земле советской» публиковались материалы, призванные показать СССР как оплот справедливости и народного счастья - в отличие от
«буржуазного» Запада, «охваченного социально-экономическим кризисом», несущего человеку беды и страдания: цикл статей «о судорогах капиталистического мира» Г. Сандомирского (1931; 3,10,11-12,), отдельные публикации А. Лебеденко, В. Ричиотти, П. Балашева. Важно отметить, что акцент на превосходстве СССР в области культуры, искусства, быта, науки и техники усиливается в публикациях начала 1930-х годов - в отличие от предыдущих лет, когда в очерках и художественных произведениях признавалась возможность заимствования западного опыта.
Итак, тема крестьянства целенаправленно находит воплощение в платформе и программе журнала «Земля советская», его структурной определенности, рубрикации, тематике и проблематике материалов разных отделов - беллетристического, публицистического, литературно-критического, библиографического. Можно, думается, говорить о стремлении ответственных редакторов (в большей мере М.Я. Карпова) и редколлегий сформировать каждую книжку «Земли советской» как целостное образование, единую структуру - «сверхтекст», определяемый в современном литературоведении как «совокупность высказываний, текстов, ограниченная темпорально и локально, объединенная содержательно и ситуативно, характеризующаяся цельной модальной установкой, достаточно определенными позициями адресанта и адресата.» (15; 215)
Очевидно, что журнал «Земля советская» сыграл свою положительную роль в развитии советской литературы и прежде всего в осмыслении темы деревни в новых социальноисторических условиях. За четыре года в журнале сменились три ответственных редактора, ежегодно обновлялся состав редколлегии, но при этом оставалось неизменным основное направление издания - рассказывать о жизни русского крестьянства в первые два послеоктябрьских десятилетия.
Литература
1. Рукописный отдел ИМЛИ РАН. Ф. 25. Оп. 3. Ед. хр. 43
2. РГАЛИ. Ф. 374.Оп. 1.Ед. хр. 242.
3. Тынянов Ю. Журнал, критик, читатель и писатель // Опыт неосознанного поражения: модели революционной культуры 20-х годов. - М., 2001. С. 325.
4. Рукописный отдел ИМЛИ РАН. Ф.25. Оп. 3. Ед. хр. 111.
5. РГАЛИ. Ф.422.Оп.1.Ед.хр. 158 .л. 6.
6. Рассказ В. Ряховского «Хозяин», который, вопреки планам М. Карпова, не был опубликован в «Земле советской».
7. Роман В. Ряховского «Дворики».
8. Резолюция расширенного секретариата ЦС РОПКП // Земля советская. - М., 1932. № 3. - Далее ссылки на журнал даны в тексте с указанием года, номера, страницы.
9. ИМЛИ РАН. ОР. Ф. 156. Оп. 1 . Ед. хр. 11.
10. РГАЛИ. Ф. 374. Оп. 3. Ед. хр. 13.
11. Рукописный отдел ИМЛИ РАН.Ф. 256.Оп. 1. ед.хр. 281.
12. Рукописный отдел ИМЛИ РАН. Ф. 21. Оп. 1.ед.хр. 31
13. Рукописный отдел ИМЛИ РАН Ф.156.Оп. 1.ед.хр. 142
14. Белинский В.Г. Полн.собр. соч.: В 13 т. Т. 2. - М., 1953.
15. Купина Н.А. Сверхтекст и его разновидности // Человек - Текст -
