CC BY
20Наднациональная правовая интеграция на евразийском пространстве: анализ реалий и оценка возможностей использования опыта Европейского Союза
Оксана Пименова
В статье предпринята попытка проанализировать сложившиеся в Евразийском экономическом сообществе и созданном в его рамках Таможенном союзе подходы к правовому регулированию интеграционных отношений (на примере технических регламентов). Отдельное внимание в статье уделяется исследованию накопленного европейским союзом опыта успешного использования правового механизма наднациональной интеграции. На основе полученных наблюдений делается вывод, что для эффективного регулирования интеграционных отношений на евразийском пространстве, прежде всего в рамках реализации евразийского экономического союза, важно, чтобы взаимовлияние и взаимопроникновение национальных правовых систем интегрирующихся государств пошло по пути наднациональной правовой интеграции. Именно благодаря правовому механизму наднациональной интеграции, основанному на использовании нормативных правовых актов, имеющих прямое применение и обязательную силу для граждан интегрирующихся государств и обладающих приоритетом перед актами национальных законодательств, европейскому союзу удалось в сравнительно короткий по историческим меркам срок обеспечить полноценное открытие границ не только в экономической, но и в других областях.
^ Таможенный союз; Евразийское экономическое сообщество; Европейский Союз; Евразийский экономический союз; Евразийская экономическая комиссия; интеграция; коммунитарный; конвенционный; наднациональный
Об интеграции на постсоветском пространстве
Интеграционные процессы на постсоветском пространстве стали развиваться в начале 90-х годов XX века. Несмотря на предпринимаемые усилия, до сих пор нельзя с уверенностью сказать, что в рамках Содружества Независимых Государств (СНГ) удалось создать эффективно функционирующее интеграционное объединение. Институциональная структура СНГ включает в себя множество органов, которые издают акты, не имеющие четкой иерархии. Юридическая сила решений высших и судебного органов СНГ не закреплена соответствующими международными договорами, что в целом снижает эффективность интеграционных процессов в СНГ.
Так, согласно пункту 4 Положения об Экономическом суде Содружества Независимых Государств, утвержденного Соглашением Совета глав государств СНГ от 6 июля 1992 года1, по результатам рассмотрения спора Экономический суд СНГ принимает решение, в котором устанавливается факт нарушения государством — участником международного договора или акта СНГ, определяются меры, рекомендуемые к принятию таким государством для устранения нарушения и его последствий. Государство, в отношении которого принято решение Экономического суда СНГ, обеспечивает его исполнение. Как видно, правовая сила решений Экономического суда СНГ прямо не установлена соответствующим учредительным документом. В литературе высказывается мнение о том, что реше-
ния Суда СНГ имеют обязательный характер в отношении юридической квалификации обстоятельств дела и рекомендательный — в отношении мер по устранению нарушения и его последствий2.
Для стран СНГ характерна разноскорост-ная и разноуровневая интеграция. В определенной степени это связано с большим количеством государств — членов СНГ, хотя, по мнению ряда экспертов, разноскоростной и разноуровневый характер интеграции свойствен всем межгосударственным объединениям, вне зависимости от количества их участников, в силу «многослойности, многоступенчатости, неоднолинейности процессов межгосударственной интеграции, особенно заметных в современных условиях глобализации»3. На пространстве СНГ сформировалось несколько организаций с более конкретными целями и задачами. Среди них в части реализации межгосударственного экономического сотрудничества наиболее успешно функционирующими являются Евразийское экономическое сообщество (далее — ЕврАзЭС), Таможенный союз (далее — ТС) и Единое экономическое пространство.
В основе ЕврАзЭС и созданного в его рамках трехстороннего ТС между Российской Федерацией, Республикой Беларусь и Республикой Казахстан лежат международные договоры, которые являются учредительными актами для этих межгосударственных объединений: Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10 октября 2000 года4 и Договор о создании единой таможенной территории и формировании Таможенного союза от 6 октября 2007 года5. В развитие данных международных договоров органами ЕврАзЭС и ТС принимаются решения, «устанавливающие единые для государств-участников [курсив наш. - О.П.] правила, которые являются обязательными во всех своих частях и подлежат непосредственному применению государствами-участниками» (ст. 58 Договора о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве от 26 февраля 1999 года6).
Особенностью ЕврАзЭС является его компетенция по приведению национальных законодательств государств-членов в соответствие с правом ЕврАзЭС и договорами в рамках СНГ. Такая унификация права достигается главным образом за счет разработки и
принятия модельного законодательства. Так, на Межпарламентской ассамблее ЕврАзЭС за период с 1997 по 2012 год было принято около 80 различных модельных (типовых) законодательных актов. Модельные законодательные акты адресуются государствам, вернее, их законодательным органам для использования в национальном законодательном процессе.
Однако на сегодняшний день только положения Таможенного кодекса Таможенного союза, вступившего в силу и применяемого на территориях государств-участников с июля 2010 года, могут в некоторой степени рассматриваться в качестве инструмента «прямого» (в смысле не модельного) правового регулирования интеграционных отношений, складывающихся в таможенной сфере (с большой долей условности, поскольку применение Таможенного кодекса на единой таможенной территории ТС обусловлено необходимостью его ратификации государствами-участниками). Начав с этого, по сути, прорывного международного документа, создавшего унифицированную международно-правовую базу в сфере таможенного перемещения товаров по территории ТС, государства-участники передают последнему все больше и больше государственных полномочий.
Сейчас уже в полной мере можно говорить о целом пакете международно-правовых актов, принятых в рамках ЕврАзЭС и ТС, закладывающих единые международно-правовые подходы государств - членов данных межгосударственных объединений к техническому регулированию как наиболее динамично развивающейся сфере интеграционных отношений, выступающей одним из приоритетных направлений межгосударственного сотрудничества на пути построения единого экономического пространства. Однако достижение наднациональной правовой гармонизации на пространстве ЕврАзЭС и ТС, в частности в сфере технического регулирования, сдерживается рядом проблем, связанных с международной природой актов, принимаемых в этих интеграционных объединениях.
О технических регламентах ЕврАзЭС и ТС
В соответствии со статьей 1 Соглашения о проведении согласованной политики в обла-
сти технического регулирования, санитарных и фитосанитарных мер от 25 января 2008 года технический регламент ЕврАзЭС принимается международным договором государств — участников ЕврАзЭС7. В связи с этим данным актам свойственны все проблемы международных договоров, возникающие при их разработке, принятии и реализации. В частности, правоприменительная эффективность технических регламентов ЕврАзЭС сдерживается внутригосударственными особенностями восприятия норм международных договоров. В каждом государстве применяются свои правовые модели имплементации международно-правовых норм, в результате чего синхронизация сроков выполнения внутригосударственных имплементационных процедур, обеспечивающих введение в действие и применение в национальном законодательстве актов ЕврАзЭС, в частности технических регламентов, выступает одной из актуальнейших задач совершенствования механизма правовой интеграции в ЕврАзЭС.
Совсем по-иному выглядит интеграционное техническое регулирование в ТС. Соглашение о единых принципах и правилах технического регулирования в Республике Беларусь, Республике Казахстан и Российской Федерации от 18 ноября 2010 года (далее — Соглашение ТС) устанавливает, что технические регламенты утверждаются Комиссией ТС (ст. 1) и имеют прямое действие на таможенной территории ТС (п. 2 ст. 2)8.
Решения Комиссии ТС, полномочия которой в сфере технического регулирования переданы в 2011 году Евразийской экономической комиссии (далее — ЕЭК), не являются международными договорами. Поэтому технические регламенты ТС, в отличие от технических регламентов ЕврАзЭС, не имеют статуса международного договора (не выступают приложением к нему), а представляют собой особого рода международно-правовые акты, обязательность применения которых государствами — членами ТС предусматривается в статье 5 Договора о Евразийской экономической комиссии от 18 ноября 2011 года9. Таким образом, применение технических регламентов ТС обусловлено вышеуказанным международным договором, который определяет порядок принятия решений ЕЭК и их юридическую силу для государств — членов ТС.
Содержащаяся в Соглашении ТС норма о прямом действии технических регламентов ТС имеет особое значение для эффективности применения решений ЕЭК, которыми данные регламенты утверждаются. Прямое действие технических регламентов ТС означает, что для их применения на таможенной территории ТС непосредственно не требуется принятия государствами — членами ТС им-плементационного законодательства, что, несомненно, способствует эффективности реализации такого рода международно-правовых актов, поскольку исключает временные потери на разработку и принятие внутригосударственных мер организационно-правового характера10.
В сфере технического регулирования в ЕврАзЭС и ТС сформирована обширная международно-правовая база, включающая различного вида международно-правовые акты (международные договоры и решения органов управления интеграцией), что свидетельствует о преимущественном использовании конвенционных методов интеграции. Акты, принимаемые в рамках ЕврАзЭС и ТС, адресуются государствам — участникам ЕврАзЭС и ТС, устанавливая для них (не для их граждан!) обязательные правила, подлежащие как непосредственному (как в случае с техническими регламентами ТС), так и опосредованному, с использованием внутригосударственных процедур (как в случае с техническими регламентами ЕврАзЭС), применению. Поэтому нельзя пока что говорить о том, что в ЕврАзЭС и ТС создано наднациональное правовое пространство: основным регулятором интеграционных взаимоотношений в них выступают национальные законодательства государств — участников ЕврАзЭС и ТС.
О решениях Евразийской экономической комиссии
Ожидается, что с 1 января 2015 года начнет функционировать Евразийский экономический союз (ЕАЭС)11. 29 мая 2014 года в г. Астане Республикой Беларусь, Республикой Казахстан и Российской Федерацией был подписан Договор о Евразийском экономическом союзе12 (далее — Договор о ЕАЭС), в соответствии с пунктом 1 статьи 18 которого ЕЭК является постоянно действующим регулирую-
щим органом ЕАЭС. В пределах своих полномочий ЕЭК принимает решения, имеющие нормативно-правовой характер и обязательные для государств-членов. Решения ЕЭК входят в право ЕАЭС и подлежат непосредственному применению на территориях государств — членов ЕАЭС согласно пункту 13 Положения о Евразийской экономической комиссии (Приложение № 1 к Договору о ЕАЭС). Аналогичные положения содержатся и в статье 5 Договора о Евразийской экономической комиссии от 18 ноября 2011 года.
Однако, несмотря на обязательность решений ЕЭК, подлежащих прямому (непосредственному) применению, ничего определенного нельзя сказать об их наднациональном характере. Решения ЕЭК, обладая качествами международно-правовой обязательности, не имеют однозначной правовой природы: их место в системе национальных законодательств на международном уровне пока что не определено. В каждом из интегрирующихся государств сложились и применяются свои подходы к определению роли и места решений ЕЭК в системе национального законодательства.
Так, в Конституции РФ не установлен приоритет юридически обязательных решений международных организаций и их органов по отношению к внутреннему законодательству. Такой приоритет имеют международные договоры, да и то не все, а только ратифицированные Российской Федерацией в установленном порядке (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ; ст. 5, 15 Федерального закона от 15 июня 1995 года № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации»13). Решения ЕЭК не являются международными договорами, поэтому не обладают приоритетом применения в случае коллизии с законами Российской Федерации.
Прав профессор С. В. Бахин, когда говорит о необходимости установления четкой иерархии между правом России, интеграционным правом (правом интеграционных объединений, участником которых является Россия) и входящей в правовую систему Российской Федерации частью международного пра-
ва14.
В отличие от Конституции РФ в Конституции Республики Беларусь определено место актов межгосударственных объединений в национальной правовой системе: они имеют
подзаконный характер. Вывести их на более высокий уровень можно только путем заключения международных договоров на основе этих актов, поскольку международные договоры, стороной которых является Республика Беларусь, по своему статусу следуют за Конституцией Республики Беларусь и конституционными законами, главенствуя над национальными законами и актами, принятыми Президентом Республики Беларусь15.
Весьма интересный опыт по определению роли и места актов межгосударственных объединений и их органов в национальном законодательстве сложился в Республике Казахстан. Согласно пункту 3 статьи 4 Конституции Республики Казахстан, международные договоры, ратифицированные Республикой, имеют приоритет перед ее законами и применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание закона Республики Казахстан. В развитие данного конституционного положения 5 ноября 2009 года Конституционный Совет Республики Казахстан принял постановление № 6 «Об официальном толковании норм статьи 4 Конституции Республики Казахстан применительно к порядку исполнения решений международных организаций и их органов»16, исходя из которого акты международных организаций, созданных в соответствии с ратифицированными Республикой Казахстан международными договорами, и их органов входят в ткань национального правопорядка через указанные международные договоры. Это означает, что если в международном договоре, стороной которого выступает Республика Казахстан, указано, что акты органов международных организаций имеют обязательный для государств-участников характер, то Республика Казахстан, ее государственные органы, должностные лица обязаны осуществить все необходимые организационно-правовые мероприятия, направленные на исполнение актов органов международных организаций, включая приведение в соответствие с ними актов национального законодательства. Следовательно, если акт ЕЭК, имеющий, согласно международному договору, ратифицированному Республикой Казахстан, обязательный для участвующих государств характер, противоречит закону или иному нормативному правовому акту Республики Казахстан, то
действует правовая норма, содержащаяся в акте данного органа управления интеграцией.
Для успешной правовой интеграции подходы к определению роли и места актов, принимаемых органами управления интеграцией на евразийском пространстве, в национальных правовых системах стран — участниц соответствующего интеграционного объединения должны быть едиными17. Представляется, что подход, согласно которому в случаях коллизий между решениями ЕЭК и актами национальных законодательств государств — членов ТС (а в последующем — ЕАЭС) приоритет отдается решениям органа управления интеграцией, теоретически обоснован и насущно необходим с практической точки зре-ния18.
О Европейском Союзе и его наднациональной правовой интеграции
Успех деятельности ЕЭК во многом будет определяться ее способностью и возможностями стать не просто «проводником» национальных интересов в определенных сферах взаимовыгодного экономического сотрудничества (как это следует из соответствующего международного договора о ней), а механизмом объединения национальных и наднациональных интересов. Для этого нужно не «разводить два интереса — национальный и интеграционный»19, а сплавлять их воедино. Весьма полезный опыт в этом отношении имеет Европейский Союз (далее — ЕС).
Решающую роль в обеспечении реализации наднационального интереса через призму национальных интересов играет система наднационального права ЕС. Нормы права ЕС носят «преимущественно наднациональный характер»20. Они обязательны не только для государств — членов ЕС, но и для их граждан, а с подписанием в Маастрихте и вступлением в силу с 1 ноября 1993 года Договора о Европейском Союзе21 (далее — Маастрихтский договор) — граждан ЕС.
В ЕС основным регулятором отношений между его гражданами выступают не национальное право государств-членов, не заключаемые их национальными правительствами и ратифицируемые национальными парламентами международные договоры, а нормативные правовые акты, принимаемые Сове-
том ЕС и Европейским парламентом, имеющие прямое действие и обязательные к применению всеми субъектами права ЕС (без проведения ратификационных процедур со стороны национальных государств) в том значении и понимании, какое им придает Суд ЕС — единственный на сегодняшний день судебный орган, созданный в системе международных интеграционных объединений, решения которого носят окончательный и обязательный характер для участников соответствующих интеграционных отношений.
Именно благодаря наличию у наднациональных институтов ЕС полномочий издавать нормативные и индивидуальные акты, не требующие ратификации со стороны государств-членов, ЕС удалось в сравнительно короткий по историческим меркам срок обеспечить полноценное открытие границ между ними не только в экономической, но и в других областях. В этом значение и основное преимущество использования коммунитарного метода интеграции, суть которого была сформулирована еще в решении Суда ЕС от 5 февраля 1963 года по делу «Ван Генд» следующим образом: «Сообщества представляют собой новый международный правопорядок, в пользу которого государства ограничили свои суверенные права в определенных областях и субъектами которого являются не только государства-члены, но и их граждане»22.
Несмотря на свой наднациональный характер, право ЕС создано на конвенционной основе: на основе международных договоров — Римских договоров 1957 года: Договора об учреждении Европейского экономического сообщества и Договора об учреждении Европейского сообщества по атомной энер-гии23. Римские договоры 1957 года (и прежде всего первый из них) стали ключевыми источниками, на основании которых развивалась европейская интеграция все последующие пятьдесят лет. В связи с этим некоторые исследователи именуют право ЕС «договор -ным правом», что, мягко говоря, не вполне корректно. Право ЕС весьма специфично. «В отличие от обычных международных договоров Договор ЕЭС создал свою собственную самостоятельную правовую систему, которая со вступлением Договора ЕЭС в силу стала составной частью правовых систем государств-членов и положения которой обязаны применять их суды» (решение Суда ЕС от
15 июля 1964 года по делу «Фламинио Коста против ЭНЕЛ»24). Начиная с указанного решения, Суд ЕС во всех случаях, когда затрагивался данный вопрос, неизменно подчеркивал, что право ЕС является самобытной правовой системой, не идентичной ни национальному праву государств — членов ЕС, ни международному праву.
По словам профессора Л. М. Энтина, «обслуживание интеграционных процессов на европейском континенте потребовало такого правового регулирования, при котором совместно вырабатываемые правила поведения понимались, соблюдались и применялись одинаково, всеми и повсеместно, несмотря на сохранение границ и государственного суверенитета. В результате на стыке национального и международного права родилась особая автономная правовая система. Она не идентична ни национальному праву государств региона, ни региональному международному правопорядку, но вбирает в себя наиболее важное и существенное из практики функционирования национальных и международных правовых институтов»25.
Возникновение,укрепление и неуклонное расширение сферы интеграционного регулирования права ЕС не привело к исчезновению в Европе национального (внутригосударственного) права, которое продолжает развиваться в рамках каждого государства — чле -на ЕС. Интегрированность с национальными правовыми системами государств — членов ЕС является сущностной чертой, квалифицирующим признаком права ЕС, берущим свое начало в решении Суда ЕС по делу «Фламинио Коста против ЭНЕЛ» (процитировано выше). Поэтому нельзя согласиться с теми исследователями, по мнению которых праву ЕС «противостоит национальное право европейских государств»26. ЕС внедряет в национальные законодательства единообразные правовые стандарты почти по всем отраслям права. В итоге, как образно заметил один из крупнейших представителей социологической школы в общей теории права Ж. Карбонье, «в свод национального права включается свод права, пришедший из ЕС, причем не в качестве коллекции застывших норм, но как живой свод правил, который продолжает создавать право»27.
Интегрированности актов ЕС с национальными правовыми системами во многом
способствует такой квалифицирующий признак права ЕС, как его верховенство (примат) над внутригосударственным правом. И хотя приверженность данному принципу (как его сформулировал еще в 1964 году Суд ЕС в решении по делу «Фламинио Коста против ЭНЕЛ») государства-члены подтвердили не в самом Договоре о пересмотре учредительных актов Европейских сообществ и Европейского Союза, подписанном в Лиссабоне в 2007 году и вступившем в силу с 13 декабря 2009 года28, а в приложенной к нему Декларации № 17 (формально не имеющей юридически обязательной силы), тем не менее указанный факт не повлиял на применение этого принципа как одного из основных принципов права ЕС.
Таким образом, успешно применяемый в ЕС правовой механизм наднациональной интеграции основан на использовании наднациональных правовых актов, которые не только являются составной частью национальных правовых систем, но и в случае коллизии с национальными правовыми актами подлежат преимущественному применению национальными судами государств — членов ЕС. Реализация права ЕС вверена его государствам-членам. Именно национальные судебные органы выступают применителями права ЕС, именно на них возложена презумпция ответственности за вред, причиненный правам частных лиц в связи с нарушением права ЕС.
Некоторые выводы и предложения
Как пишет профессор Л. М. Энтин, «отсутствие действенного интеграционного права делает невозможным реализацию задач и целей интеграции»29. Право — это несущая конструкция в здании наднациональной европейской интеграции. Причем, как известно, становление наднационального законодательного органа — Европейского парламента, его функций и роли в регулировании интеграционных отношений прошло непростой путь: от совещательного органа с сугубо консультативными полномочиями до подлинно законодательного органа, реализующего свои законотворческие прерогативы наряду с другим законодателем ЕС — Советом. Акты, принимаемые сегодня созаконодателями ЕС — Европейским парламентом и Советом, обяза-
тельны для прямого применения не только государствами-членами, но и их гражданами, одновременно являющимися гражданами ЕС.
Создание ЕАЭС пока что не предполагает формирования в качестве элемента его институциональной структуры Евразийского парламента (хотя предложения об этом звучали) с функцией законодательной реализации принимаемых в ЕАЭС решений. На сегодняшний день регулирующим органом ЕАЭС является ЕЭК. Ее решения включены в систему источников права ЕАЭС (п. 1 ст. 6 Договора о ЕАЭС). В отличие от решений Высшего евразийского экономического совета и Евразийского межправительственного совета, которые подлежат исполнению государствами — членами ЕАЭС в порядке, предусмотренном их национальным законодательством, решения ЕЭК непосредственно применяются на территориях государств — членов ЕАЭС. В целом же решения, принимаемые органами ЕАЭС, не должны противоречить международным договорам, заключенным в рамках ЕАЭС (абз. 2 п. 3 ст. 6 Договора о ЕАЭС).
Создаваемое на конвенционной основе право ЕАЭС нельзя отнести только лишь к праву международных договоров. Исходя из текста Договора о ЕАЭС, можно предположить, что гармонизация и унификация законодательства государств — членов ЕАЭС, проводимые в целях создания в ЕАЭС сходных (сопоставимых) и идентичных механизмов правового регулирования в тех или иных сферах интеграционного развития, будут преимущественно основываться на международно-правовых подходах, лежащих в основе этого Договора и иных заключаемых между государствами — членами ЕАЭС международных договоров. Но включение в систему источников права ЕАЭС наряду с международными договорами решений органов ЕАЭС как актов, содержащих положения нормативно-правового характера, посредством которых также будут осуществляться унификация и гармонизация правового регулирования (абз. 6 и 13 ст. 2 Договора о ЕАЭС), по нашему мнению, не исключает того, что развитие права ЕАЭС может пойти по коммунитарно-му пути интеграции.
Известно, что право ЕС возникло на конвенционной основе (на основе Римских договоров 1957 года), но в результате своего раз-
вития создало «новый международный правопорядок... субъектами которого являются не только государства-члены, но и их граж-дане»30.
Право ЕАЭС также самобытно. Это интеграционное право, несущее в себе черты международного права, но одновременно нацеленное на сближение национальных право-порядков государств-членов в целях формирования на евразийском пространстве сопоставимых либо идентичных механизмов интеграционного правового регулирования. Полагаем, что для более эффективного движения в этом направлении акторам евразийской интеграции следовало бы прежде всего сконцентрироваться на обеспечении интегриро-ванности права ЕАЭС с национальными правопорядками государств — членов ЕАЭС. Важно, чтобы взаимовлияние и взаимопроникновение национальных правовых систем интегрирующихся государств пошло по пути наднациональной правовой интеграции, и используемые правовые средства не сводились к простой унификации национальных законодательств на основе модельного (типового) законодательства.
Для эффективного законодательного регулирования интеграционных отношений не столь важно механическое приведение национального законодательства в соответствие с законодательством, складывающимся в рамках интеграционного объединения, сколько необходимы вначале гармонизация подходов к правовому регулированию одних и тех же отношений в государствах — членах ЕАЭС, а в дальнейшем — создание единых (а не сходных, сопоставимых, идентичных) механизмов регулирования интеграционных отношений.
В будущем в рамках ЕАЭС следовало бы создать правовые механизмы интеграции, обеспечивающие каждому государству-члену и его гражданам (!) право участвовать в выработке и принятии на евразийском уровне нормативных правовых актов, регулирующих интеграционные отношения не только с участием государств-членов и их органов власти, но и их граждан.
Пименова ОксанаИгорьевна - начальник отдела Управления организационного обеспечения Аппарата Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, кандидат юридических наук,
магистр права по программе «Право Европейского Союза».
oxana_krasnova@mail.ru
1 Бюллетень международных договоров. 1994. № 9.
2 См.: СафиуллинД. Статус Экономического суда Содружества Независимых Государств и юридическая сила его решений // Хозяйство и право. 1998. № 7. С. 61—67.
3 Каширкина А.А., Морозов А.Н. Международно-правовые модели Европейского Союза и Таможенного союза: сравнительный анализ: Монография / Отв. ред. А. Я. Капустин. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации; Юридическая фирма «Контракт», 2012. С. 17.
4 Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 7. Ст. 632.
5 Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 12. Ст. 1552.
6 Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 42. Ст. 3983.
7 http://www.evrazes.com/docs/view/83.
8 http://ww.tsouz.ru/DOCS/lNTAGRMNTS/ Pages/Oprincipah_texreg.aspx.
9 Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. № 11. Ст. 1275.
10 Более подробно об этом см.: Каширкина А. А., Морозов А.Н. Указ. соч. С. 353—354.
11 См.: Указ Президента РФ от 7 мая 2012 года № 605 «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. № 19. Ст. 2342.
12 http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ ЬАШ_163855/.
13 Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 29. Ст. 2757.
14 См.: Бахин С.В. Международная составляющая правовой системы России // Правоведение. 2007. № 6. С. 126—137.
15 См.: Василевич Г.А. Международное право и национальное законодательство. М.: Эксмо, 2009.
16 http://www.ksrk.gov.kz/rus/resheniya/?cid=11& rid=533.
17 См.: Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере Зоны свободной торговли и Таможенного союза ЕврАзЭС) / Под ред. В. Ю. Лукьяновой. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации; Анкил, 2012. С. 95.
18 Более подробно об этом см.: Каширкина А. А., Морозов А. Н. Указ. соч. С. 251.
19 Христенко — наш Баррозу // Ведомости. 2011. 7 июня.
20 Энтин Л. М. Право Европейского Союза: Новый этап эволюции: 2009-2017 годы. М.: Аксиом, 2009. С. 41, 42.
21 См.: Европейский Союз: документы и комментарии 1992—1998 гг. Тарту, 1999. С. 200.
22 Суд Европейских сообществ. Решения и комментарии. Вып. 3 / Под ред. Л. М. Энтина, Ю. А. Матвеевского. М.: МГИМО (У) МИД России, 2007. С. 89.
23 См.: Документы Европейского Союза. Тарту, 1995. Т. 2. С. 144.
24 Суд Европейских сообществ. Решения и комментарии. Вып. 3 / Под ред. Л. М. Энтина, Ю. А. Матвеевского. С. 211.
25 Энтин Л. М. В поисках партнерских отношений: Россия и Европейский Союз в 2004—2005 годах. СПб.: СКФ «Россия-Нева», 2006. С. 10— 11.
26 ЕфремоваН. А. Международно-правовые механизмы регулирования экономической интеграции и суверенитет государства: Автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 30.
27 Цит. по: Четвериков А. О. Правовое регулирование либерализации трансграничных отношений: опыт Европейского Союза: Автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 4.
28 См.: Европейский Союз: Основополагающие акты в редакции Лиссабонского договора с комментариями. М.: ИНФРА-М, 2008. С. 603.
29 Энтин Л. М. Указ. соч. С. 238.
30 Суд Европейских сообществ: Решения и комментарии. Вып. 3 / Под ред. Л. М. Энтина, Ю. А. Матвеевского. С. 89.
