CC BY
88
УДК 94(47).084:070
Н. М. Тихонова
НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП БАЛКАНСКОГО КРИЗИСА 1908-1909 гг. НА СТРАНИЦАХ ЖУРНАЛА «РУССКАЯ МЫСЛЬ»
В представленном материале рассматривается отношение ведущего московского либерального журнала, тесно связанного с партией кадетов «Русская мысль» к событиям на Балканском полуострове зимой - осенью 1908 г Автор показывает противоречивое отношение журнала к австро-русскому соглашению 1897 г Первоначально издание признавало его позитивность, так как договор 1897 г позволил стабилизировать ситуации на Балканском полуострове, но затем он стал прикрытием для агрессивной политики Германии и Австро-Венгрии на Балканах, что проявилось в 1908 г. В статье отмечается полная неожиданность начала проведения Австро-Венгрией активной политики на Балканском полуострове для европейской общественности, в том числе редакции журнала. «Русская мысль» не сомневалась
в поддержке Германией агрессивных действий империи Габсбургов. Автор акцентирует внимание на признании журналом возможности создания широкой антиавстрийской коалиции на Баканах для борьбы с агрессивной политикой Вены. В заключении статьи отмечается поддержка изданием необходимости проведения международной конференции по разрешению конфликта на Балканах и пересмотра решений Берлинского конгресса. В целом «Русская мысль» поддержала политику министра иностранных дел России А. П. Извольского, одновременно призывая его к последовательной защите национальных интересов России и южных славян.
Ключевые слова: Австро-Венгрия, Македония, внешняя политика, Балканы, младотурецкая революция, Тройственный союз.
N. М. Tikhonova
THE FIRST STAGE OF THE BALKAN CRISIS IN 1908-1909 ON PAGES OF THE PERIODICAL «RUSSKAYA MYSL»
The attitude of the leading Moscow liberal periodical «Russkaya mysl» that was closely connected with the party of cadets towards the events on the Balkan Peninsula in winter - autumn in 1908 is considered in the article. The author shows contradictory attitude of the periodical towards Austrian - Russian agreement in 1897. Originally the edition admitted its positivity, as the treaty of 1897 permitted to stabilize the situation on the Balkan Peninsula, but then it became a cover for aggressive policy of Germany and Austria-Hungary on the Balkans that resulted in 1908.The complete suddenness of the beginning of Austria-Hungarian active policy on the Balkan Peninsula for European society including the editorial office of the periodical is marked in the article. The «Russkaya Mysl» didn't
doubt the German supporting of aggressive actions of the Habsburg Empire. The author emphasizes the recognition of the periodical of an opportunity to create a broad anti-Austrian coalition on the Balkans in order to struggle against aggressive policy of Vienna. It is considered in the conclusion of the article that the holding of an international conference on the conflict resolution on the Balkans and reconsideration of decisions of the Berlin congress were necessary. On the whole «Russkaya mysl» supported the policy of the Foreign Secretary A. P. Izvolskiy calling him for sequential protection of the national interests of Russia and Southern Slavs at the same time.
Key words: Austria-Hungary, Macedonia, foreign policy, Balkans, Young Turk Revolution, Triple Alliance.
К началу ХХ в. российская журналистика добивается значительных успехов. Общественность требовала новых изданий и расширения проблематики, поднимаемой на страницах газет и альманахов. Журнал «Русская мысль» по праву принадлежал к числу наиболее уважаемых и популярных изданий России.Журнал начинает издаваться в 1880 г. в Москве, его издателем-редактором долгое время являлся В. М. Лавров
(умер в 1906 г.). В 1886 г. после смерти редактора С. А. Юрьева журнал отказывается от славянофильских взглядов, переходя на позиции либеральной, прогрессивной журналистики. Данный курс полностью поддерживал новый редактор В. А. Гольцев.
После смерти В. А. Гольцева 1 декабря 1906 г. журнал оказался в очень сложной ситуации, его издатель Товарищество «Кушнарева» даже
допускало возможность закрытия «Русской мысли». Издатель согласился сохранить журнал при условии, что его редакторами станут А. А. Кизе-веттер и П. Б. Струве. А. А. Кизеветтер руководил журналом в Москве, а П. Б. Струве из Санкт-Петербурга. Однако вскоре П. Б. Струве взял полностью редакторскую работу журнала под свой контроль, что привело в 1912 г. к фактическому уходу А. А. Кизеветтера из журнала в «Русские ведомости». В этом же году П. Б. Струве переводит журнал в Санкт-Петербург.
Журнал сыграл важную роль в создании партии конституционных демократов, со временем став рупором правого крыла партии. Неслучайно, «Русскую мысль» называли «кадетским ежемесячником». Журнал закрывается большевиками в 1918 г. После чего эмигрантские круги, в частности П. Б. Струве, пытались издавать журнал за пределами России, но этот проект пришлось свернуть.
Журнал проявлял большой интерес к международным делам, выражая свою позицию по ключевым проблемам развития зарубежных государств и международных отношений. Особое внимание журнал уделял событиям, развивавшимся на Балканском полуострове и Ближнем Востоке.
В начале 1908 г. российская дипломатия не собиралась предпринимать на Балканском полуострове самостоятельных действий, тем более направленных на разрушение сложившегося статус-кво. МИД рассчитывал законсервировать ситуацию на полуострове до «лучших времен», и сохранить хорошие отношения с Австро-Венгрией, координируя с ней совместные действия на Балканах [1, с. 182]. Сверку балканской политики Россия и Австро-Венгрия стали проводить после заключения соглашения в 1897 г. Однако, в 1908 г. события на Балканском полуострове начинают приобретать острый характер, перечеркивая принципы, предыдущей политики сохранения на полуострове статус-кво.
В начале 1908 г. министр иностранных дел Австро-Венгрии А. Эренталь выступая перед делегациями Австрии и Венгрии, заявил о желании Вены получить концессию на строительство железной дороги из Боснии-Герцеговины до Митровицы. Данное событие сразу привлекло внимание европейской, в том числе российской прессы. «Русская мысль» в этих действиях империи Габсбургов видело желание получить доступ к порту Салоники и Эгейскому морю. По мнению издания, учитывая союзнические связи Вена и Берлин автоматически выход к Эгейскому морю получала Германия [6, с. 207]. «Русская мысль» солидаризирова-
лась с британской «Таймс», что в случае реализации данного проекта, Салоники станут австро-германским портом. Через Салоники Австро-Венгрия и Германия могли влиять на ситуацию в Восточном Средиземноморье, в том числе в Египте. Более того в перспективе среднеевропейские империи получали кротчайший доступ к Индии через Суэцкий канал. Кроме этого на Балканах возрастал политический авторитет Австро-Венгрии, и она получала мощные рычаги воздействия на государства полуострова. По мнению журнала, данные события вели к отмене мюршгетских соглашений России с Австро-Венгрией [6, с. 207].
Следует подчеркнуть, что в ряде газет прозвучало мнение о безобидности действий империи Габсбургов, которая не угрожала славянскому миру, в частности в России. На таких позициях стояла польская газета «Ю^», издававшаяся в Санкт-Петербурге. «Русская мысль» вступила в полемику с такими изданиями. Журнал напоминал, что первоначально и мюршгетское соглашение рассматривалось в качестве альтернативы притязаниям Германии на Балканы и на Ближний Восток [6, с. 207]. Однако после некоторого времени становится очевидным соответствие соглашения 1897 г. основному вектору германской внешней политики. Оно способствовало укреплению позиций Германии на Ближнем Востоке и прежде всего в Малой Азии.
«Русская мысль» не сомневалась в попытках Германии надавить на Османскую империю с целью получения ее согласия на предоставление Австро-Венгрии концессии на строительство железной дороги. Берлин мог для этого задействовать все свои политические механизмы в Стамбуле. О согласованности действий Австро-Венгрии и Германии косвенно свидетельствовали похвальные отзывы германской прессы о политике А. Эренталя [6, с. 207].
Действия Австро-Венгрии, по мнению издания, окажут влияние на внутреннюю политику Порты, в том числе в Македонии. Султан, осознавая отсутствие единства среди ведущих государств Европы, вполне мог пойти на игнорирование реализации плана реформ в Македонии [6, с. 208]. Это самым негативным образом скажется на положении христиан в провинции. Политика А. Эренталя представляла угрозу интересам Сербии и Болгарии на Балканах, включая Македонию.
В ноябре 1908 г., возвращаясь к теме строительства железной дороги до Митровицы, «Русская мысль» уже видела в данном проекте начальный этап большой антисербской кампании, организованной А. Эринталем. За, как
казалось первоначально, частным заявлением А. Эренталя о строительстве железной дороги скрывался, стратегический разворот внешней политики Австро-Венгрии на Балканах, ознаменовавший отказ от политики сохранения на полуострове статус-кво и переход империи Габсбургов к наступательным действиям на Балканах [3, с. 174].
Появление железной дороги помимо того, что она отрезала Сербию от Черногории, ставило эти государства в полную экономическую зависимость от империи Габсбургов, так как в регионе Западных Балкан она являлась единственным железнодорожным путем. К тому же Австро-Венгрия получала возможность быстро и оперативно перебрасывать свои войска к границам Сербии и Черногории [3, с. 173].
Агрессивные действия Австро-Венгрии могли сыграть и на руку России. Сербия и Болгария, обеспокоенные политикой Вены и Берлина, могли предпринять усилия по укреплению связей с Санкт-Петербургом и даже по созданию Славянского союза на Балканах под эгидой России.
Славянским государствам при поддержке России, на взгляд издания, следовало реализовать собственный железнодорожный проект на Балканах, который на протяжении нескольких лет обсуждался, но из-за политических причин, оставался только на бумаге. Речь шла о строительстве железной дороги от болгарского порта Варна на Черном море до портового города Антивари на берегах Адриатики. Железная дорога Варна-Антивари являлась альтернативой австро-венгерскому железнодорожному проекту. К строительству железной дороги от Варны до Антивари проявляли интерес практически все балканские государства, в том числе Болгария, Сербия, Румыния и Черногория [6, с. 208].
В марте 1908 г. «Русская мысль» с удовлетворением отмечала усилия российской дипломатии в Стамбуле в деле продвижения проекта Дунайско-Адриатической железной дороги [7, с. 180]. Строительство данной железной дороги существенно разгружало порты Болгарии и Румынии, переводя часть грузов в Антивари. Сербия в этих условиях могла диверсифицировать свои морские перевозки, получив короткий и дешевый выход к морю. Большие выгоды от реализации проекта получала европейская торговля на Балканах, а больше всех выигрывала Италия. По мнению журнала, Рим мог выступить в качестве основного инвестора при строительстве железной дороги. Италия приобретала с ее помощью доступ
не только к Балканам, но и к Малой Азии [7, с. 181]. В данном факте журнал не видел ничего опасного для России. Вырисовывался союз России-Франции-Великобритании и Италии в противовес гегемонистским устремлениям Австро-Венгрии и Германии на Балканах. Италия, будучи членом Тройственного союза, на Балканах и Ближнем Востоке в большей степени солидаризировалась с оппонентами Вены и Берлина, что расшатывало монолитность союза Германии, Австро-Венгрии и Италии.
Журнал отмечал, что Россия прямо не была заинтересована в строительстве железной дороги от Черного моря до Адриатики. За исключением возможного расширения экономических связей с Румынией, в случае нормализации с ней политических контактов [7, с. 181]. Однако, это не совсем соответствовало действительности. Применительно к Румынии и Болгарии, издание признавало большие выгоды для этих стран, поскольку они переставали зависеть от контроля Османской империей черноморских проливов. То же самое можно с полной уверенностью сказать и о России, так как значительная часть ее внешнеэкономического оборота и прежде всего вывоза зерна из южных губерний, шла через Босфор и Дарданеллы [9, с.60]. «Русская мысль», вслед за «Таймс» исключала военное значение Дунай-ско-Адриатической железной дороги. Правда, Османская империя могла ее использовать для переброски войск в Албанию [7, с. 181]. Реализация этого проекта, на взгляд издания, имело большое политическое значение. Она наносила удар по позициям Австро-Венгрии на Балканах, и поднимала авторитет России. Кроме этого Дунайско-Адриатическая железная дорога делала более независимой политику балканских государств от Австро-Венгрии, Германии и Османской империи [7, с. 181].
В тоже время, среди балканских государств отсутствовало полное единство в вопросе выбора маршрута строительства железной дороги. Румыния настаивала на ее строительстве из одного своих портов, Болгария начальный пункт видела в Варне. «Русская мысль» не сомневалась в предпочтительности болгарского проекта. С одной стороны, это объяснялось неопределенностью отношений России с Румынией, так как Бухарест заключил несколько союзнических соглашений с Австро-Венгрией и Германией [10, с. 22-23]. С другой стороны, журнал, не сомневался в возможном возвращении Болгарии в орбиту внешней политики России. В ноябре 1908 г. возвращаясь к теме строительства Дунайско-Адриатической железной дороги, «Русская мысль» отмечала, что
выдвижение Россией данного проекта, по сути, означало ее отход от соглашательского курса 1897 г. [3, с. 174].
Дестабилизация ситуации на Балканах, по мнению «Русской мысли», могла негативно отразиться на положении дел на Кавказе и позициях России в Персии. Османская империя, получив свободу действий и избавившись от опеки Европы, была способна предпринять активные шаги по ослаблению позиций России на Кавказе и в Персии, использую для этого поддержку Германии [6, с. 208].
О кардинальных изменениях на Балканах, на взгляд «Русской мысли», свидетельствовала и речь британского премьер-министра Э. Грея по македонскому вопросу в парламенте страны. Журнал отмечал недовольство общественного мнения Великобритании пассивностью Лондона в проведении реформ в Македонии [7, с. 182]. Э. Грей подчеркнул, что попытки реализации железнодорожного проекта Австро-Венгрии сорвут план реформ в Македонии. Он, в очередной раз, заявил о необходимости назначения в провинции губернатора, независимого от Порты и контролируемого Европой, реального проведения судебной реформы и создания нового корпуса жандармов на ранее изложенных Форин Офисом принципах.
«Русская мысль» обратила внимание на негативную реакцию германской и австро-венгерской прессы на это заявление британского премьера [8, с. 195]. В качестве примера приводились высказывания ведущей австрийской либеральной газеты «Neue Freie Presse», полагавшей, что реализация британского проекта в Македонии будет фактически означать ее отделение от Османской империи и на что султан никогда добровольно не пойдет. Кроме этого британский проект расколет единство действий европейских держав в македонском вопросе, так как Германия и Австро-Венгрия не согласятся с такими решительными действиями в Македонии [7, с. 182]. «Русская мысль» с горечью констатировала ухудшение положения дел в Македонии на фоне бесконечных дискуссий между европейскими государствами. Хильми-паша, губернатор Македонии, по мнению издания, занимался только борьбой с четниками, не предпринимая ни каких серьезных усилий для проведения реформ в Македонии [7, с. 183].
В марте 1908 г. исполнялось 30 лет со дня подписания Сан-Стефанского мирного договора. В России этот юбилей праздновался довольно скромно, так как он больше напоминал не об освобождении славян, а о последовавшем за ним дипломатическом поражении Рос-
сии на Берлинском конгрессе. Журнал обратил внимание на празднование юбилея в Болгарии, где помнили и чтили заслуги России.
В данной связи С. Котляревский обратился к анализу будущего Болгарии в балканских делах. По его мнению, Болгарию ждало славное будущее, страна поэтапно решала свои национальные задачи, получив Восточную Руме-лию. На очереди находилась Македония, где как отмечал автор, доминировал болгарский элемент, а сербы и греки значительно уступали по численности и степени влияния на жизнь Македонии. С. Котляревский допускал раздел Македонии между Болгарией, Сербией и Грецией, но София в любом случае получала большую часть провинции. Автору импонировала тактика Болгарии в решении сложных политических проблем. Она занимала выжидательную позицию, воздерживаясь от необдуманных и авантюрных шагов [7, с. 183]. В развернувшейся «железнодорожной войне» на Балканах Болгария вынашивала собственный проект. Она хотела построить железную дорогу от Кюстендила до Куманово, связывавшую железные дороги Болгарии с железнодорожной системой Македонии. В тоже время, С. Котля-ревский признавал невозможность реализации в ближайшей перспективе этого проекта. Порта прекрасно отдавала отчет в том, что проведение данной железной дороги еще больше усилит позиции Болгарии в Македонии [7, с. 184].
В апреле 1908 г. «Русская мысль» констатировала дальнейшее ухудшение положения на Балканском полуострове, спровоцированного действиями Австро-Венгрии. На полуострове в конце XIX - начале ХХ вв. за внешней стабильностью, скопился огромный горючий материал, который мог вспыхнуть в любой момент. Самое ужасное, на взгляд «Русской мысли» заключалось в том, что события на Балканах могли взорвать всю систему стабильности в Европе и втянуть континент в серьезную войну [8, с. 195]. Следует признать пророческий характер этих строк.
В России и за ее пределами много говорилось о личных качествах А. Эренталя, способствовавших изменению внешней политики Австро-Венгрии в сторону ее агрессивности. «Русская мысль» отчасти придерживалась данной точки зрения. В тоже время, она отмечала, что изменение внешнеполитического курса в Вене вынашивали давно, призвав для его реализации, именно А. Эренталя [3, с. 174]. А. Эренталь был молод и энергичен, на протяжении ряда лет, возглавляя дипломатические представительства Австро-Венгрии в Румынии, а затем в России, он хорошо изучил специфику
развития России и Балкан. По мнению издания, А. Эренталь отличался крайней лицемерностью, умело скрывая истинные взгляды за различной политической фразеологией [3, с.174]. Журнал относил А. Эренталя к сторонникам пангерманизма, но специфического. Поскольку он являлся последовательным сторонником династии Габсбургов, поэтому министр поддерживал австрийский вариант пангерманизма или «австрийский империализм» [3, с. 174]. Эти взгляды повлияли, по мнению издания, на отношение А. Эренталя к Тройственному союзу. Он, поддерживая союз с Германией, одновременно выступал за проведение Австро-Венгрией активной внешней политики. В агрессивной внешней политике А. Эренталя, «Русская мысль» видела проявление новой концепции развития империи Габсбургов: «Эренталь является, таким образом, представителем той «новой Австро-венгерской империи», которая введением всеобщего избирательного права в Австрии и решительной борьбой с мадьярским сепаратизмом поколебала традиционный тезис о «распадении империи Габсбургов. Переход к активной и даже агрессивной внешней политике на Балканах является с этой точки зрения дальнейшим этапом на пути развития австрийской государственной идеи» [3, с. 175].
Не раз, рассуждая по поводу славянизации Австро-Венгрии, «Русская мысль» в ноябре 1908 г. относила эти интеллектуальные конструкты к перспективам отдаленного будущего. В настоящие момент в империи Габсбургов победил пангерманизм с присущей ему антиславянским настроем, отсюда для издания продвижение Австро-Венгрии на Балканах в 1908 г. ознаменовало, очередной удар пангерманизма по интересам славянства [3, с. 175].
Особо «Русская мысль» остановилась на анализе ситуации в Черногории, осложнившей ее отношения с Россией и Сербией. В октябре 1907 г. в стране раскрывается заговор, направленный против короля Николая [4, с. 392]. В результате арестовываются многие оппозиционные лидеры, представлявшие в основном либеральную партию, являвшуюся последовательным оппонентом правящего консервативного кабинета министров. По мнению издания, с самого начала не вызывала сомнения фальсификация фактов и ангажированность судебного процесса. Арестованные не могли рассчитывать на справедливый суд, все они обвинялись в связях с великосербскими политическими кругами, желавшими присоединить Черногорию к Сербии. Однако самое интересное во всем этом политическом спектакле заключалось том, что его организатором стал
австро-венгерский агент и провокатор, серб из Боснии-Герцеговины Г. Настич, который выполнял приказы А. Эренталя, действую в интересах агрессивного курса Вены на Балканах [3, с. 177].
Г. Настич стоял и за организованным погромом югославянских организаций в Хорватии, Боснии-Герцеговине. А. Эренталь, по мнению издания, стремился расколоть и поссорить между собой югославянские народы. На внешней арене Сербию, Болгария и Черногорию, внутри Австро-Венгрии сербов с хорватами и мусульманами-боснийцами [3, с. 181-182]. Это открывало путь Австро-Венгрии для проведения агрессивной политики на Балканском полуострове.
Затем последовал митровицкий железнодорожный проект, соглашение Болгарии с Австро-Венгрией и как венец всего - аннексия Боснии и Герцеговины. По мнению «Русской мысли», российская дипломатия не смога во время разгадать план Австро-Венгрии и своевременно принять адекватные превентивные меры. «Но, прежде всего, движение Австро-Венгрии на Балканы, на славян подготовилось нашей политикой, которая не видела того... что на Балканах скапливается гроза.», - заключало по данному поводу издание [3, с. 182].
Еще больше запутала ситуацию на Балканском полуострове младотурецкая революция. 3 июля 1908 г. в македонском городе Ресен вспыхнуло восстание среди турецких воинских частей, расквартированных в городе. По мнению издания, в Европе давно уже привыкли к анархии, царившей в османской армии [5, с. 191]. Скудное содержание, маленькое жалование, поступавшее нерегулярно постоянно приводили к брожению среди солдат. Но в данном случае восстание солдат приобрело политическую окраску. «Русская мысль» отмечала набирающую силу нестабильность в Османской империи, поэтому революция в ней могла разразиться в любой момент [5, с. 191]. К зонам повышенного риска относились Албания, Аравия, Македония, приграничные с Россией и Персией провинции. Журнал признавал непредсказуемость турецкой революции. В июле 1908 г. ни кто не брался предсказать ее исход.
События в Турции, на взгляд «Русской мысли», ставили перед Россией несколько серьезных вызовов. Первый - способна ли России создать коалицию из европейских государств для совместных действий в сложившейся ситуации? Второй - является Россия великой державой, реально, отстаивавшей собственные интересы? Третий - сможет Россия защитить интересы славянских народов [2, с. 205]? В тоже время, на взгляд издания, в сложившей-
ся ситуация Россия на Балканах не оказалась в изоляции, ее союз с Лондоном и Парижем создавал предпосылки для совместных действий России, Франции и Великобритании [5, с. 191].
В октябре 1908 г. подводя итоги событий на Балканском полуострове, «Русская мысль» выделяла негативный внешнеполитический аспект данной проблемы. Европа вступала на опасный путь, поскольку «концерт европейских держав», на котором на протяжении более 20 лет, несмотря на все его несовершенство, держалась стабильность на Балканах, рухнул. Каждое государство получало возможность для проведения собственной политики без особой оглядки на мнение конкурентов, а это уже было чревато непредсказуемыми последствиями [2, с. 206]. «Худой мир, на котором зиждилось все современное здание европейского политического благополучия, оказалось фикцией, и здание сотряслось. Европа почувствовало возможность доброй ссоры...», - писал по данному поводу Л. Гальберштадт [2, с. 207]. Одновременно, публицист отмечал, попытки здравомыслящих европейских политиков, восстановить «концерт», чтобы не ввергнуть Европу в пучину возможной войны. Следовательно, «Русская мысль» больше склонялась к проведению совместной политики европейских государств на Балканах и Ближнем Востоке.
Таким образом, новый балканский конфликт в 1908 г. стал полной неожиданностью для дипломатов и общественности. В начале 1908 г., несмотря на все предостережения «Русская мысль» также не предполагала, что конфликт вспыхнет с новой силой. Всю вину за дестабилизацию ситуации на Балканском полуострове журнал возлагал на Австро-Венгрию, взявшую курс на проведение на полуострове агрессивной политики. По мнению издания, Вена решилась на такие действия, стремясь стабилизировать внутриполитическую ситуацию и нанести удар по венгерскому сепаратизму. Кроме этого империя Габсбургов хотела укрепить собственные позиции на Балканах, нейтрализовав Россию и изолировав Сербию. При этом издание не сомневалось в поддержке Берлином своей союзницы по Тройственному союзу. «Русская мысль» в очередной раз подчеркнула несостоятельность разговоров о постепенной славянизации Австро-Венгрии, по крайней мере, в ближайшей перспективе, где окончательно победил пангерманизм, но в его австрийском варианте. Издание в целом поддерживало действия А. П. Извольского в сложившейся ситуации, призывая министра к более решительным действиям по защите интересов южных славян.
Источники и литература
1. Бестужев-Лада И. В. Борьба в России по вопросам внешней политики в 1906-1910 гг. М.: АН СССР, 1961. 406 с.
2. Гальберштадт Л. Иностранная политика // Русская мысль. 1908. Октябрь. С. 206-220.
3. Гальберштадт Л. Иностранная политика // Русская мысль. 1908. Ноябрь. С. 173-189.
4. Искандеров П. А. Черногория в 1903-1914 гг. // В «пороховом погребе Европы». 1878-1914 гг. М.: Индрик, 2003. С. 386-410.
5. Иностранное обозрение // Русская мысль. 1908 . Июль. С. 183-194.
6. Котляревский С. Иностранная политика // Русская мысль. 1908. Февраль. С. 201-211.
7. Котляревский С. Иностранная политика // Русская мысль. 1908. Март. С. 177-187.
8. Котляревский С. Иностранная политика // Русская мысль. 1908. Апрель. С. 195-202.
9.Статистические сведения о внешней торговли России. СПб.: Типография и Литография Берман и К, 1896. 60 с.
10. Ястребчук В. П. Феномен «Великой Румынии» и румынская дипломатия в годы Первой мировой войны // Восточная политика Румынии в прошлом и настоящем (конец XIX - начало ХХ вв.). М.: РИСИ, 2011. С. 21-33.
References
1. Bestuzhev-Lada I. V. Bor'ba v Rossii po voprosam vneshnej politiki v 1906-1910 gg. (The struggle in Russia on foreign policy in 1906-1910). Moscow: SA USSR, 1961. 406 p. (In Russian).
2. Gal'bershtadt L. Inostrannaja politika (Foreign Policy) // Russkaja mysl'. 1908. October. P. 206-220. (In Russian).
3. Gal'bershtadt L. Inostrannaja politika (Foreign Policy) // Russkaja mysl'. 1908. November. P. 173-189. (In Russian).
4. Iskanderov P. A. Chernogorija v 1903-1914 gg. (Montenegro in 1903-1914) // V «porohovom pogrebe Evropy». 18781914 gg. (In the powder cellar of Europe. 1878-1914). Moscow: Indrik, 2003. P. 386-410. (In Russian).
5. Inostrannoe obozrenie (Foreign Review) // Russkaja mysl'. 1908 . July. P. 183-194. (In Russian).
6. Kotljarevskij S. Inostrannaja politika (Foreign Review) // Russkaja mysl'. February. 1908. P. 201-211. (In Russian).
7. Kotljarevskij S. Inostrannaja politika (Foreign Review) // Russkaja mysl'. 1908. March. P.177-187. (In Russian).
8. Kotljarevskij S. Inostrannaja politika (Foreign Review) // Russkaja mysl'. 1908. April. P. 195-202. (In Russian).
9. Statisticheskie svedenija o vneshnej torgovli Rossii (Statistical information on Russia's foreign trade). St. Petersburg: Berman and K, 1896. 60 p. (In Russian).
10. Jastrebchuk V. P. Fenomen «Velikoj Rumynii» i rumynskaja diplomatija v gody Pervoj mirovoj vojny (The phenomenon of «Great Romania» and Romanian diplomacy during the First World War) // Vostochnaja politika Rumynii v proshlom i nastojashhem (konec XIX - nachalo HH vv.) (Eastern policy of Romania in the past and present (late XX - early XX centuries). Moscow: RISI, 2011. P. 21-33. (In Russian).
