CC BY
76
И.Л.Галинская
НАБОКОВ-ДРАМАТУРГ
Драматургическое наследие Владимира Набокова относится к так называемым «русским годам», т.е. к 20-30-м годам ХХ в., хотя именно в это время писатель жил в Германии и во Франции. «Русскими» эти годы называет в своей биографии Набокова Брайан Бойд, имея в виду, что как раз тогда Владимир Владимирович писал по-русски (2).
Пьесы «Полюс», «Смерть», «Дедушка» и «Скитальцы» написаны в 1923 г. Пьеса «Человек из СССР» создавалась в 19251926 гг., а пьесы «Событие» и «Изобретение Вальса» публиковались в парижском журнале «Русские записки» в 1938 г.
Набоковеды, как уже было сказано нами ранее, обычно уверены в наследовании писателем традиций русской и мировой литературы. В этом контексте чаще всего упоминаются имена Пушкина, Гоголя, Чехова, Блока, а также - Шекспира, Байрона, Шатоб-риана, Бодлера и др. «Пушкинской теме» в творчестве Набокова посвящено множество литературоведческих работ. Пушкинские аллюзии, реминисценции и цитации исследователи, как правило, находят в русских романах Набокова «Король, дама, валет» (1928), «Защита Лужина» (1930), «Соглядатай» (1930) «Подвиг» (1932), «Камера обскура» (1933), «Отчаяние» (1934), «Приглашение на казнь» (1935-1936), «Дар» (1938).
О театральном наследии Набокова современные литературоведы пишут весьма редко, даже несмотря на то, что многие пьесы 20-30-х гг. были переведены на английский язык сыном писателя
55
Дмитрием Набоковым и изданы в 1966 г. («The Waltz Invention») и в 1984 г. («The Man from the USSR»)1.
Что касается пьесы «Событие», то она получила большое количество рецензий в эмигрантской прессе 1938-1941 гг. Постановщик спектакля Ю.Анненков даже отметил в парижской газете «Последние новости», что эта драматическая комедия «является первой пьесой, написанной в плане большого искусства» (см. об этом: 3). В.Ходасевич в своей рецензии в «Современных записках» предложил рассматривать пьесу В.Сирина «Событие» как «вариант» к «Ревизору» (3). Страх, внушаемый Трощейкину Барбашиным (он на полтора года раньше срока вернулся из тюрьмы, где сидел за покушение на убийство Трощейкина и его жены), «отнюдь не воплощается в реальную опасность», а «весь Барбашин есть не что иное, как призрак, фантасмагория, болезненное порождение тро-щейкинской души», считал В.Ходасевич (3).
Современный исследователь Иван Толстой называет «Событие» «зеркальным замыслом» «Ревизора», ибо у Гоголя развитие идет от фарса к действительной опасности, а у Набокова - «от действительной опасности к фарсовому финалу» (6, с. 36).
Впрочем, мы можем найти в пьесе «Событие» и сюжетную отсылку к Чехову. Мать Любы, жены Трощейкина, Антонина Павловна (Набоков намеренно называет ее чеховским именем) читает гостям свой графоманский роман, причем слушатели сидят в застывших, полусонных позах за прозрачной тканью, спущенной на сцене. Но ведь в рассказе Чехова «Ионыч» свой роман читает гостям жена Туркина, и роман, конечно же, графоманский.
Пушкинский фон и пушкинские подтексты находим в пьесах «Событие», «Дедушка» и «Скитальцы». В пьесе «Дедушка» Набоков «внедряет» в нее фон третьей из «маленьких трагедий» Пушкина -«Каменный гость». У Набокова действие происходит в 1816 г. во Франции. Речь идет о вполне счастливой зажиточной крестьянской семье, где вот уже год живет приблудный старик, который «имени не помнил своего» и которого они ласково прозвали «дедушкой». Как-то к ним в дом зашел прохожий незнакомец, поскольку он захотел только переждать дождь. Разговорившись, прохожий рассказал о себе.
1 В издание «The man from the USSR» вошли пьесы «Событие», «Человек из СССР», «Полюс» и «Дедушка». 56
Он - аристократ по фамилии де Мэриваль, и в 1792 г., в Лионе, революционный Трибунал приговорил его за аристократическую приставку «де» к гильотине. Его привезли на площадь, где высился эшафот, а палач на помосте уже собирался скрутить его веревкой. Вдруг, помост загорелся (ибо казнь должна была состояться вечером при факелах), и де Мэривалю удалось сбежать из рук палача. После этого он покинул Францию и долго скитался по миру.
Хозяева уходят из комнаты, но затем возвращаются с «дедушкой», рассказав ему о судьбе де Мэриваля. Затем хозяева снова уходят, а «дедушка», достав топор, собирается отрубить де Мэри-валю голову. Оказывается, «дедушка» - это тот самый лионский палач, которому двадцать с лишним лет тому назад не удалось казнить де Мэриваля. Он взмахивает топором, но де Мэриваль сбивает его с ног, и «дедушка» отдает богу душу.
Можно сравнить одноактовую пьесу Набокова «Дедушка» с пушкинским «Каменным гостем». Дон Гуан, убивший на поединке Дона Альвара, мужа Доны Анны, представляется ей отшельником, монахом, но потом говорит, что его зовут Диего де Кальвадо и назначает вдове свидание, поручив слуге в виде шутки пригласить и статую командора Дона Альвара. Чем заканчивается «маленькая трагедия» Пушкина, известно, конечно, всем. Развитие сюжета идет от шутки к гибели Дона Гуана, тогда как у Набокова в аналогичной ситуации де Мэриваль остается вполне невредимым, а гибнет «дедушка». Пушкинский фон в «Дедушке» налицо, но замысел в набоковской пьесе был, несомненно, зеркальным.
Пушкинские цитации в «Событии» немногочисленны. Любовь Трощейкина пару раз говорит: «Онегин, я тогда моложе, я лучше...». Трощейкин описывает их ситуацию как «пир во время чумы», а нанятый им сыщик поет «Начнем, пожалуй.», но это уже пародия на Ленского из оперы Чайковского «Евгений Онегин».
На наш взгляд, пушкинская тема в «Событии», т.е. в набоков-ском «Зеркальном Ревизоре», введена писателем в виде напоминания того, что сюжет для комедии был дан Гоголю в конце 1833 г. Пушкиным. Поэт рассказал Гоголю случай, бывший в г. Устюжне Новогородской губернии, а также и случившееся с ним самим, когда нижегородский губернатор принял его за лицо, посланное в разные губернии с «тайным поручением собирать сведения о неисправностях».
57
Драма «Скитальцы» была опубликована в 1923 г. в берлинском литературном альманахе «Грани» в виде переводного произведения, т.е. трагедии некоего англичанина Вивиана Калмбруда (Vivian Calmbrood), а переводчиком «выступил» Влад. Сирин. В пьесе «Скитальцы» идет речь о встрече двух братьев, один из которых - лесной разбойник, «беспромашный» стрелок, а второй, его брат, «возвращается из дальних стран», где он скитался семнадцать лет. Действие происходит в XVII веке, и браться Эрик и Роберт Фаэрнеты не находят общего языка друг с другом, хотя оба мечтают о том, чтобы светилась во мгле глубокой, «как лунный луч, как лилия, - любовь» (3).
Пушкинский фон драмы Набокова «Скитальцы» отсылает читателя к отрывку из поэмы «Братья-разбойники», которую Пушкин писал в 1821-1822 гг., а затем сжег, поскольку некоторые стихи поэмы напоминали байроновского «Шильонского узника» в переводе Жуковского. Сохранившийся отрывок поэмы Пушкина повествует о судьбе братьев-разбойников, один из которых, сломленный недугом, умирает, а второй - ожесточается еще больше, но иногда «На беззащитные седины / Не поднимается рука», ибо жалость просыпается в его сердце. Словом, психологически драма Набокова «Скитальцы» перекликается с поэмой Пушкина «Братья-разбойники».
Пьеса Набокова «Изобретение Вальса» представляет собой фантастической сон безумного изобретателя (его псевдоним - Сальватор Вальс), но с вполне реальной концовкой: сумасшедшего отправляют, видимо, в больницу. Вальс утверждает, что у него есть магической аппарат телемор, лучи которого способны уничтожить весь мир. На этой фантазии Сальватора Вальса, собственно, и строится все пьеса.
Критика возводит пьесу к Гоголю, Салтыкову-Щедрину, Блоку, Максимилиану Волошину, Е.Шварцу, К.Чапеку, Дж.Б.Пристли и др. На наш взгляд, есть возможность показать, что в пьесе Набокова «Изобретение Вальса» имеется целый ряд сюжетных ходов, заимствованных из романа Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина».
Свой роман Алексей Толстой писал с 1925 г. в СССР, вернувшись из эмиграции. Когда в Москве в 1918 г. начался голод, Толстой с семьей переехал в Одессу, а в 1919 г. эмигрировал: вначале жил в Константинополе, а затем обосновался в Париже. Поскольку граф А.Н.Толстой уже был очень известным писателем (в Москве в 1913-1918 гг. вышло десятитомное собрание его сочине-58
ний), творческая работа у него ни на день не прекращалась. В 1921 г. он переезжает в Берлин и начинает сотрудничать в сменовеховской газете «Накануне» в качестве заведующего литературным приложением, в котором печатались произведения Горького, Федина, Булгакова, Есенина. В Берлине же Алексей Толстой написал свой фантастической роман «Аэлита» (1923). Поскольку газета «Накануне» симпатизировала Советской России, ведущие писатели-эмигранты потребовали от Толстого объяснений, и он заявил, что открыто переходит на сторону большевистской власти в России. В мае 1923 г. Алексей Толстой вернулся в Москву в качестве представителя газеты «Накануне». Среди тех писателей-эмигрантов, которые резко осудили позицию Толстого, был и Владимир Набоков. Он вместе с И.Буниным и другими писателями вышел из литературно-художественного объединения «Веретено», когда один из его основателей стал сотрудничать с газетой «Накануне» и с Алексеем Толстым.
Роман «Гиперболоид инженера Гарина» печатался в 1925— 1927 гг. в журнале «Красная новь». В 1927, 1934, 1936, 1939 гг. выходили книжные редакции романа. Поскольку драма Владимира Набокова «Изобретение Вальса» была написана в сентябре 1938 г. (в местечке Кап д'Антиб), а в «Русских записках» опубликована в одиннадцатом номере, можно предположить, что Набоков читал роман «Гиперболоид инженера Гарина» либо в журнале «Красная новь», либо в какой-нибудь из трех его первых книжных редакций.
Русская эмиграция, как известно, часто могла знакомиться с выходившими в Советской России литературными новинками. Набоков постоянно печатал свои романы в крупнейшем журнале русской эмиграции «Современные записки». Здесь увидели свет романы В.Сирина (В.В.Набокова) «Защита Лужина», «Отчаяние», «Подвиг», «Камера обскура», «Приглашение на казнь», «Дар», а также печатались его рассказы, статьи, стихи.
Поскольку в журнале «Современные записки» и в журнале «Русские записки», где вышли в свет пьесы Набокова «Событие» и «Изобретение Вальса», существовали библиографические отделы, то они помещали рецензии и отклики не только на эмигрантские книги, но и на книги советских писателей - И.Бабеля, К. Федина, Б.Пастернака, О.Мандельштама и др. Следовательно, прочесть фантастический роман Алексея Толстого «Гиперболоид инженера
59
Гарина» Набоков мог в 1938 г. или ранее в любом из трех названных выше изданий (1927, 1934, 1936 гг.).
В фантастической пьесе Владимира Набокова Сальватор Вальс рассказывает министру, что преданный ему старичок изобрел аппарат, который может на «любом расстоянии произвести взрыв невероятной силы» (3).
У Алексея Толстого «идея гиперболоида» и «Оливинового пояса» также принадлежит не Гарину, а старику Николаю Христо-форовичу Манцеву (5).
Смысл действия телемора в пьесе Набокова состоит в том, что два луча или две волны «при скрещении вызывают взрыв радиусом в полтора километра» (3).
В романе Толстого гаринский гиперболоид представляет собой «лучевой шнур», причем «ударить лучом за пять километров можно только с высокого места» (5).
Телемор Сальватора Вальса якобы способен путем повторных взрывов изничтожить, «обратить в блестящую ровную пыль целый город, целую страну, целый материк» (3).
Гиперболоид инженера Гарина, в свою очередь, может «на расстоянии взрывать химические заводы, пороховые погреба, сжигать эскадрильи аэропланов, уничтожать запасы газов - все, что может взрываться и гореть» (5).
Сальватор Вальс якобы взрывает своим аппаратом «красивую голубую гору», которая видна из окна кабинета министра, дабы на этом примере доказать силу своего телемора (3). Сам Вальс говорит: «Какая перемена вида! Был конус, Фудзияма, а теперь нечто вроде Столовой Горы» (3) В донесении, которое в воображении Вальса читает министр, сказано, что «в уцелевшем основании горы образовался кратер глубиной двести с лишком метров. Взорванная часть обратилась в мельчайшую пыль» (3).
Инженер Гарин взрывает своим гиперболоидом заводы знаменитой немецкой Анилиновой компании. «Первый удар луча пришелся по заводской трубе... Здание осело, рухнуло... Ударило, загрохотало. Поднялся рев разверзшейся земли. Сотряслись горы. Ураган потряс и пригнул деревья» (5).
Сальватор Вальс говорит министру в пьесе Набокова, что имеющееся у него орудие телемор дает его обладателю «власть над всем миром» (3). 60
У Алексея Толстого инженер Петр Петрович Гарин признается, что единственная вещь, которую он хочет «всеми печенками, - это власть... Не какая-нибудь королевская или императорская - мелко, пошло, скучно. Нет, власть абсолютная». «Весь мир будет у меня», затем восклицает Гарин и показывает, что мир будет у него вот тут, в руке (5).
В набоковской пьесе, согласно фантазии Сальватора Вальса, его считают параноиком, бесом или шарлатаном, а в конце концов выясняется в реальности, что он сумасшедший (3).
У Алексея Толстого «химический король», миллиардер Рол-линг на предложение Гарина о сотрудничестве при помощи гиперболоида отвечает, что он, по-видимому, сумасшедший (5).
В «Изобретении Вальса» министр якобы предлагает купить телемор за миллион, но Вальс говорит, что он «ничего никому продавать не намерен». Тогда министр предлагает рассмотреть «всякую» его цену, но Сальватор Вальс повторяет, что у него нет товара для министра и его присных (3).
Торговля за патент на изобретение аппарата происходит и в романе «Гиперболоид инженера Гарина». В самом начале Роллинг предлагает пятьдесят тысяч франков за аппарат, затем поднимает цену до ста тысяч франков, но после, решив, что Гарин (он пришел к Роллингу под видом Пьянкова-Питкевича) просто шарлатан, кричит, что вообще не даст за гиперболоид ни сантима (5).
Набоковский Сальватор Вальс собирается поселиться на острове Пальмора, куда ему будут присылать доклады, а он будет жить в «дивном дворце» и раз в три месяца наезжать в столицу, которую он назначит «столицей мира». Остров же он собирается «очистить» от населения и снести все виллы и гостиницы (3).
В романе Алексея Толстого инженер Гарин высаживается в Тихом океане на остров, названный им Золотым, и посылает во все газеты «Старого и Нового Света» сообщение о том, что «остров он считает своим владением и готов до последней капли крови защищать свои суверенные права» (5). На Золотом острове «достраивался дворец, опускавшийся тремя террасами к волнам маленькой песчаной бухты» (5).
Концовки как в пьесе Набокова, так и в романе Алексея Толстого, можно сказать, аналогичные. Сумасшедшего Сальватора Вальса, у которого телемор «внутри», выводят из кабинета министра силой, причем министр говорит: «Осторожно, вы ушибете беднягу» (3). В
61
романе А.Толстого израненного инженера Гарина и его полумертвую подругу Зою Монроз выбросило во время тайфуна с их разрушенной яхты на коралловый островок, затерянный «в пустыне Тихого океана», где «два голых человека, выброшенные на голую землю, могли кое-как жить» (5). Впрочем, в пьесе Набокова «Изобретение Вальса» можно усмотреть и намек на то, что автор внимательно читал роман Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». Один из персонажей пьесы говорит: «Старая история о фантастической машине, которая будто бы производит взрывы на расстоянии» (3).
Когда набоковская пьеса была переведена на английский язык и готовилась к изданию в нью-йоркском издательстве «Phaedra», писатель предварил американское издание предисловием, написанным в Монтре в декабре 1965 г. Прежде всего, Набоков предупреждает читателей этой пьесы, что в ней нет никакого политического «послания» (чего нельзя сказать, добавим мы, о романе А.Толстого). Во-вторых, он объясняет, как нужно понимать его «драму в трех действиях»: «Если с самого начала действие пьесы абсурдно, то потому, что этим безумный Вальс - до того, как пьеса началась, - воображает себе ее ход, он ждет в приемной, в кресле викинговского стиля, - воображает себе беседу <...>, которой он в действительности удостаивается лишь в последней сцене последнего акта. Пока в приемной расстилаются его мечты, прерываемые паузами забвения между приступами его фантазии, время от времени возникает внезапное истончение текстуры, стертые пятна на яркой ткани, позволяющие рассмотреть сквозь них иной мир» (3).
Тема «потусторонности», как ее называла вдова писателя Вера Евсеевна Набокова, открывается в его творчестве в написанной в мае 1923 г. в Берлине драме в двух действиях «Смерть», события которой происходят в Кембридже и приурочены к 1806 году, «когда там учился Байрон» (6).
В пьесе идет речь о том, что магистр наук Гонвил хочет выяснить у молодого студента Эдмонда, который часто бывает у него в доме, любит ли юноша его молодую жену Стеллу. Для этого Гон-вил посылает к Эдмонду некоего «толстяка в веснушках рыжих» и велит сказать, что Стелла умерла. Эдмонд прибегает к Гонвилу и просит учителя, чтобы тот дал ему яду. Эдмонд знает, что у Гонви-ла «на стене, на полке, за черной занавеской, стоят, блестят наполненные склянки, как разноцветные оконца в вечность» (3). Гонвил 62
дает Эдмонду пузырек с ядом, и тот, написав предсмертную записку, что «яд... сам взял... сам выпил», умирает. Так заканчивается первое действие драмы «Смерть».
Во втором действии через несколько мгновений Эдмонд то ли приходит в себя, то ли уже очутился на том свете. Во всяком случае, юноша считает, что он находится за гранью земного и что Гонвил здесь с ним, «в смерти» (3) Гонвил согласен с этим и начинает расспрашивать Эдмонда о его отношениях со Стелой: «Друг друга любили вы?» (3). Выяснив все, Гонвил сообщает Эдмонду, что он выпил вовсе не яд, а раствор безвредный, и что Стелла жива, и зовет ее.
Судя по описанию поведения Эдмонда, молодой человек начинает сходить с ума. Его видения сходны с такими же видениями героя поэмы Байрона «Шильонский узник» (в переводе Жуковского).
В «Шильонском узнике»: «Но что потом сбылось со мной Не помню. свет казался тьмой Тьма светом; воздух исчезал; В оцепенении стоял, Без памяти; без бытия Меж камней хладным камнем я.»
В пьесе «Смерть»:
«Мне кажется порой: душа - в плену, -Рыдающая буря в лабиринте Гудящих жил, костей и перепонок. Я жить боюсь, боюсь я ощущать Под пальцами толчки тугие сердца, Здесь - за ребром и здесь, на кисти, отзвук. И видеть, мыслить я боюсь - опоры Нет у меня, - зацепки нет.»
В 1822 г. перевод поэмы Байрона был издан в России отдельной книжкой. Пушкин с восторгом отозвался об этом переводе: «Перевод Жуковского est un tour de force. Должно быть Байроном, чтобы выразить с столь страшной истиной первые припадки сумасшествия, а Жуковским, чтобы это перевыразить».
63
В пьесе Набокова Гонвил говорит Эдмонду, что он сошел бы с ума, если бы эта «шутка» продолжалась дольше, но юноша не верит, думая, что у него потустороннее видение: «Напиток тот был ядом в самом деле, и я в гробу, и все кругом - виденье» (3). Наконец, Эдмонд осознает, что и он, и Стелла живы: «Ударом лжи холодной ты вырвать мнил всю правду о любви» (3). Впрочем, в на-боковедении есть мнение, что в пьесе «Смерть» налицо «развитие идеи существования человека после самоубийства» (3).
Драма в одном действии «Полюс» и драма в пяти действиях «Человек из СССР» написаны на основе реальных событий, и ничего «потусторонного» в них нет. В «Полюсе» речь идет об экспедиции капитана Скотта на Южный полюс. Роберт Фолкон Скотт (1868-1912) - английский исследователь Антарктиды. В 19111912 гг. Скотт руководил экспедицией, достигшей 18 января 1912 г. Южного полюса, но погиб на обратном пути. Набоков воспользовался изданным дневником капитана Скотта, привезенным спасательной экспедицией в 1912 г., и книгой одного из ее участников - «Последняя экспедиция Скотта». По словам сына писателя Дмитрия Набокова, который перевел пьесу на английский язык, обстоятельства и имена персонажей «прошли через несколько этапов изменений и (исключая Скотта) нисколько не соответствуют в точности реальным участникам экспедиции» (3). Правда, сам Скотт именуется в пьесе Набокова «Полюс» капитаном Скэтом.
Пьеса «Человек из СССР» повествует о жизни русской эмиграции в Берлине и о приезде туда засланного из СССР агента Кузнецова, который прежде тоже был нищим эмигрантом и жена которого продолжает жить в Берлине. Владелец небольшого кабачка в подвале Ошивенский - бывший помещик, работающие у него официанты барон Таубендорф и Федор Федорович - бывшие офицеры. После сцены в кабачке, где выясняется, что двойной агент Кузнецов привез секретное письмо, а должен передать его некоему Вер-неру не кто иной, как барон Таубендорф, показана жизнь обнищавших эмигрантов, которые вынуждены сниматься в массовках антисоветских фильмов, ставящихся эмигрантскими кинокомпаниями. В пьесе «Человек из СССР» проводится мысль о том, что эмигранты рано или поздно вернутся в Россию. Поскольку пьеса писалась в 1925-1926 гг., то русские эмигранты не расставались тогда еще с мечтой о возвращении на родину. Пьеса заканчивается 64
словами Кузнецова: «Оля, я еду в СССР, чтобы ты смогла приехать в Россию. И все окажутся там...» (3).
Образ засылаемого в СССР агента антисоветской эмигрантской организации появляется спустя несколько лет в романе Набокова «Подвиг», где попутно говорится еще о нескольких таких агентах и излагаются подробности эмигрантского быта. В начале 40-х годов ХХ в., когда Набоковы уже жили в Америке, стало ясно, что о возвращении в бывшую Россию не может быть и речи. И это настроение с блеском выражено в набоковском стихотворении «Каким бы полотном батальным.»:
Каким бы полотном батальным ни являлась Советская сусальнейшая Русь, Какой бы жалостью душа ни наполнялась -Не поклонюсь, не примирюсь
Со всею мерзостью, жестокостью и скукой Немого рабства. Нет, о, нет, Еще я духом жив, еще не сыт разлукой -Увольте - я еще поэт!
Список литературы
1. Бойд Бр. Владимир Набоков: Американские годы: Биография. - М.; СПб., 2004. - 928 с.
2. Бойд Бр. Владимир Набоков: Русские годы: Биография. - М.; СПб., 2001. - 696 с.
3. Набоков В. Предисловие (к американскому изданию «Изобретение Вальса») // Набоков В. Пьесы. - М., 1990. - С. 249-251.
4. Толстой А.Н. Гиперболоид инженера Гарина. - М., 1975. - 272 с.
5. Толстой Ив. Набоков и его театральное наследие // Набоков В. Пьесы. - М., 1990. - С. 5-42.
6. Karlinsky S. Nabokov and Chekhov // The Garland œmpanion to Vladimir Nabokov. - N.Y., 1995. - P.389-397.
7. Nabokov V. Strong opinions. - N.Y., 1973. - XVII, 337 p.
8. Schuman S. Nabokov and Shakespeare: The Russian works // The Garland œmpanion to Vladimir Nabokov. - N.Y., 1995. - P.512-517.
