CC BY
117
Обзоры и рецензии Surveys and Reviews
А.Х. Гольденберг (Волгоград)
Н.В. ГОГОЛЬ И РУССКАЯ ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА: ОПЫТ ОСМЫСЛЕНИЯ
Аннотация. Рассматриваются актуальные аспекты проблемы «Гоголь и русская духовная культура», представленные в докладах участников научной конференции «XIX Международные Гоголевские чтения» в Москве и Иерусалиме. На конференции обсуждались традиции древнерусской и святоотеческой литературы в поэтике писателя, творческие связи с выдающимися духовными писателями-современниками, отношение к идейным доктринам славянофилов и западников. Внимание докладчиков было уделено специфике христианского миросозерцания Гоголя, его эволюции, формам отражения в идейной и образной структуре художественных и публицистических произведений писателя. Обсуждались «Выбранные места из переписки с друзьями» как художественная проповедь и духовное завещание Гоголя, связь писателя с русской гомилетической традицией, проблема человека у Гоголя сквозь призму христианской антропологии в широком историко-литературном и философском контексте (Сковорода, Радищев, Карамзин, Веневитинов, И. Киреевский, Достоевский, Толстой, Чехов, Мандельштам и др.), сопоставление творчества Гоголя и мировой духовной культуры (Конфуций, Кьеркегор), осмысление духовного дискурса творчества Гоголя в русской религиозно-философской мысли ХХ века (В. Зеньковский, Ю. Говоруха-Отрок, В. Розанов, Н. Рерих, С. Аверинцев и др.). Важными темами конференции стали паломничество Гоголя в Святую землю и его роль в творческой биографии писателя, поэтапная реконструкция маршрута Гоголя по Святой земле в 1848 г., сравнение его с описаниями путешествий в русской паломнической литературе, круг общения писателя в ходе его путешествия, оценка им нравственного итога своей поездки. Конференция продемонстрировала многообразие современных подходов к проблеме «Гоголь и русская духовная культура» и перспективы ее научного исследования.
Ключевые слова: Гоголь; религиозное мировоззрение; творческая биография; паломничество; духовная культура; гомилетика; проблема человека; христианская антропология.
Новый филологический вестник. 2020. №2(53). --
A.Kh. Goldenberg (Volgograd)
N.V. Gogol and Russian Spiritual Culture: An Experience of Comprehension
Abstract. The paper examines the actual aspects of the problem "Gogol and Russian spiritual culture", presented in the reports of the participants of the scientific conference "19th International Gogol Readings" in Moscow and Jerusalem. The conference discussed the traditions of ancient Russian and patristic literature in the poetics of the writer, creative ties with outstanding spiritual writers and contemporaries, attitude to the ideological doctrines of the Slavophiles and Westerners. The speakers' attention was paid to the specifics of Gogol's Christian worldview, its evolution, and the forms of reflection in the ideological and figurative structure of the writer's artistic and journalistic works. "Selected places from the correspondence with friends" were discussed, such as Gogol's artistic preaching and spiritual testament, the writer's connection with the Russian homiletical tradition, Gogol's problem of man through the prism of Christian anthropology in a broad historical, literary and philosophical context (Skovoroda, Radishchev, Karamzin, Venevitinov, I. Kireyevsky, Dostoevsky, Tolstoy, Chekhov, Mandelstam, etc.), comparing the works of Gogol and the world spiritual culture (Confucius, Kierkegaard), comprehending the spiritual discourse of Gogol's works in the Russian religion and philosophical thought of the 20th century (V. Zenkovsky, Yu Govorukha-Otrok, V Rozanov, N. Roerich, S. Averintsev and others). The important topics of the conference were Gogol's pilgrimage to the Holy Land and its role in the writer's creative biography, a phased reconstruction of Gogol's route through the Holy Land in 1848, its comparison with travelogues in Russian pilgrimage literature, the writer's circle of contacts during his journey, his assessment of the moral outcome of his trip. The conference demonstrated a diversity of modern approaches to the problem "Gogol and Russian spiritual culture", as well as the prospects for further academic research.
Key words: Gogol; religious worldview; creative biography; pilgrimage; spiritual culture; homiletics; human problem; Christian anthropology.
В современной науке о Гоголе назрела насущная необходимость осмыслить место и роль русской духовной культуры в жизни и творчестве писателя. Этой проблеме были посвящены XIX Международные Гоголевские чтения - ежегодный научный форум, организуемый московским мемориальным музеем и научной библиотекой «Дом Гоголя». Он прошел с 27 марта по 3 апреля 2019 г. в Москве и Иерусалиме. Тема чтений - «Гоголь и русская духовная культура» - охватывала широкий круг вопросов, связанных с изучением художественного мировоззрения писателя и его творческой биографии. Особое место занимает в ней паломничество Гоголя в Святую Землю в 1848 г. Благословение на него от святителя Иннокентия Херсонского писатель получил еще в 1842 г., незадолго до публикации первого тома «Мертвых душ». Однако внутреннюю готовность к поездке ко Гробу Господню он ощутил лишь
через пять лет. Это были годы духовных исканий, драматических коллизий, связанных с работой над вторым томом поэмы и «Выбранными местами из переписки с друзьями». Годы тяжелой болезни и чудесного исцеления, о которых Гоголь рассказал в «Предисловии», открывающем книгу писем. И это было время его обращения к опыту святоотеческой литературы и русской духовной культуры. Программа конференции была нацелена на то, чтобы с учетом новых материалов и исследований определить значение этого опыта в жизни и творчестве писателя.
В ходе чтений состоялись две научные сессии - московская и иерусалимская. Благодаря деятельной поддержке международной общественной организации «Императорское Православное Палестинское общество» участники конференции получили возможность отправиться по следам паломничества Гоголя. В своем приветствии председатель этой организации С.В. Степашин подчеркнул: «Поддержка науки является составной частью гуманитарной деятельности, которую ИППО ведет в нашей стране и за рубежом, поэтому мы с особой радостью проводим совместную с "Домом Гоголя" выездную сессию XIX Гоголевских чтений на территории Сергиевского подворья в Иерусалиме».
Пленарное заседание московской части чтений открыл патриарх отечественного гоголеведения Ю.В. Манн (РГГУ, ИМЛИ им. А.М. Горького РАН), главный редактор Полного академического собрания сочинений и писем Гоголя в 23 томах. В своем докладе «Гоголь и Кьеркегор: точки сближения» ученый подробно проанализировал эстетические взгляды и художественную практику этих писателей и мыслителей. Они были современниками, но ничего друг о друге не знали. Тем разительней обнаруженные исследователем несомненные черты их общности. Это прежде всего анализ видов страха, описание различных поведенческих категорий, таких как молчание, резкие движения (прыжок) и т.д. В докладе было подчеркнуто, что постановкой и решением этих проблем как Гоголь, так и Кьеркегор ознаменовали предвестие новых и новейших, модернистских и постмодернистских течений. Важный аспект темы, затронутый в докладе, - развитие и взаимодействие традиций Гоголя и Кьеркегора в русской духовной культуре со второй половины XIX века, когда датский мыслитель стал в России предметом глубокого внимания и изучения. Подчеркнута роль в этом процессе Петера Эммануила Гансена, а также признание и высокая оценка Кьеркегора Львом Толстым.
Китайская исследовательница Сун Иньнань (Нанькайский университет) в докладе «Конфуций и Гоголь: диалог гуманистических идей через стол етия» выявила целыйряд созвучий в идейном наследии Конфуция и Гоголя. В основу доклада легло сопоставление идеи социокультурной соотнесенности человека и его места, обнаруживаемой в текстах обоих авторов. Наличие в них общечеловеческих гуманистических ценностей как ключевых концептов духовной культуры русского и китайского народов -важнейшее условие, способствующее их межкультурному диалогу.
В докладе В.А. Воропаева (МГУ им М.В. Ломоносова) «Гоголь и
"Добротолюбие" (К постановке вопроса)» была рассмотрена роль этого источника в духовных исканиях Гоголя. «Добротолюбие» - не конкретное произведение, а жанр компиляции святоотеческих творений на ту или иную тему. Эта важнейшая аскетическая книга Православия, созданная трудами двух преподобных - грека Никодима Святогорца и выходца из восточной Руси Паисия Величковского, - впервые была издана в Венеции в 1782 г. под греческим названием «Филокалия» (букв. любовь к благу или к прекрасному, т.е. благолюбие), а на русский язык переведена как «Добротолюбие». Здесь имеется в виду духовная красота, достигнутая святыми подвижниками и доступная хотя бы отчасти всем, кто стремится приобщиться к их опыту. В 1793 г. в Москве был издан славянский перевод книги преподобного Паисия Величковского. Несомненное влияние славянское «Добротолюбие» оказало на И.В. Киреевского, которому принадлежит первое жизнеописание преподобного Паисия Величковского и инициатива издания святоотеческих творений в Оптиной Пустыни. Именно «Добротолюбие» на церковнославянском языке в переводе преподобного Паисия Величковского читал Гоголь. Есть все основания полагать, что оно стало для него питающим внутреннюю жизнь «хлебом насущным».
Таня Попович (Белградский университет) представила доклад «Топосы и образы отшельничества в прозе Н.В. Гоголя: литературный контекст». Для анализа анахоретских топосов в художественной прозе писателя она выбрала повести, в центре которых находится история жизни главного героя, построенная по модели агиографии или биографии: «Вий», «Портрет», «Записки сумасшедшего» и «Шинель». Они рассматриваются в сравнительном контексте произведений Л.Н. Толстого, Г. Флобера, А.П. Чехова и др. Внимание сербской исследовательницы преимущественно сосредоточено на взаимоотношениях между гипотекстами (пустынножительские агиографии) и гипертекстами (тип анахорета и юродивого в художественной прозе Гоголя и других писателей XIX в.). В повестях Гоголя житийная структура либо разрушена, либо иронически перевернута. Вместо внешней пустыни, места для духовного подвига, герои гоголевских повестей, носящие маски мучеников и подвижников, дошли до внутренней душевной пустоты или, по словам А.М. Ремизова, «сердечной пустыни», которая не ведет их к метанойе и духовному преображению. О роли топоса пустыни у Гоголя шла речь и в докладе Е.А. Иваньшиной (Воронежский государственный педагогический университет) «Пустыня как материальное и духовное пространство в творчестве Н.В. Гоголя». Пустынный мотив актуализируется как в художественном творчестве, так и в публицистике писателя. Гоголевский образ пустыни наделен двойным значением: эмпирическим и метафизическим. В статьях об истории и географии пустыня - пространство, породившее особый характер народов; в художественных текстах пустыня (и ее корреляты) - пространство, в котором герой подвергается испытанию. Гоголевская пустыня совмещает в себе такие коннотации как рождающая утроба и пространственное
перепутье; здесь пересекаются внешнее и внутреннее пространства и открывается изнаночная сторона существования; это и пространство дематериализации, где отключается суетный мирской взгляд (для него здесь нет пищи) и открывается взор духовный. В своем негативном значении пустыня - синоним пустоты.
Другой аспект проблемы художественного пространства Гоголя был затронут в докладе И.А. Есаулова (Литературный институт им. А.М. Горького) «Родное и вселенское в творчестве Гоголя». В свое время Вяч. Иванов применил эти понятия, раскрывая главную особенность Достоевского. Применим ли такого рода инструментарий, когда мы пытаемся понять глубинные интенции Гоголя? Именно эта проблема стала центральной для доклада. Его автор сосредоточился на рассмотрении некоторых неочевидных особенностей гоголевской поэтики. Например, обратился к обозначению первых созерцателей «экипажа» Чичикова в начале «Мертвых душ»: двух русских мужиков и молодого человека, -предлагая новое понимание этого эпизода. «Чуть не слетевший от ветра» картуз молодого человека докладчик сопоставил с картузом Петрушки: тем самым намек на финальный взлет-полет птицы-тройки, согласно аргументации Есаулова, имплицитно содержится уже в первом абзаце гоголевской поэмы - благодаря авторской акцентуации стремительности движения. Проблематизируемое «родное», не переставая быть таковым, обретает в финале поэмы вселенские атрибуты. То же самое происходит и в финале «Миргорода», и в финалах некоторых других произведений Гоголя: такова основная идея докладчика.
Материал, уточняющий круг духовного общения писателя, был представлен в сообщении В.С. Карташова (Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова). Оно содержало биографические сведения о духовнике Гоголя, священнике несохранившейся московской церкви Саввы Освященного на Девичьем поле («Саввинской, что на Саввинской улице») Пречистенского сорока Иоанне Диомидовиче Никольском (1785 - около 1874), а также воспоминания Погодиных и архивные данные о нем. Познакомившись с Гоголем в 1842 г., отец И.Д. Никольский был рядом с ним и в последние дни его жизни.
Вопросы и проблемы, поставленные на пленарных заседаниях в Москве и Иерусалиме, нашли свое преломление и развитие в работе секций «Христианская антропология Гоголя», «Гоголь и духовное наследие России», «Гоголь и русская религиозная мысль ХХ века», «Христианское миросозерцание Гоголя».
Особенности гоголевской философии человека рассматривались на конференции в историко-литературном контексте. Так, доклад А.В. Денисовой (Санкт-Петербургский университет МВД России) «Радищев, Гоголь, Достоевский о человеке и вере» был посвящен пониманию проблемы человека в произведениях А.Н. Радищева, Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского. Основой для такого соотнесения
послужил тезис о героическом как основополагающем свойстве русского национального характера. Если в образах героев произведений Радищева (Ермак, Бова) героическое понималось их автором как частная черта отдельного персонажа и не определяло концепцию национального характера в целом, то Гоголь представлял богатырское-героическое как основу подвигов казачества в защиту православной веры («Тарас Бульба»). Именно эти качества, по мнению писателя, и стали сутью русского характера. По Достоевскому же, истинное русское богатырство проявляется не сверхчеловеческой физической мощью, а духовной крепостью, незыблемой даже в тяжелейших испытаниях (статья «Фома Данилов, замученный русский герой» в январском выпуске «Дневника писателя» за 1877 год). Православный народ способен понять и по достоинству оценить эти подвиги, потому что и сам в целом является, как пишет Достоевский, «богатырем». Такой взгляд на народ-богоносец генетически восходит и к художественным воззрениям Гоголя.
С.А. Шульц (Ростов-на-Дону) в докладе «Радищев, Гоголь, Мандельштам: к метафизике человека и истории» сопоставил антропологические воззрения трех крупнейших писателей ХУШ-ХХ вв. В «Путешествии из Петербурга в Москву», в трактате «О человеке, его смертности и бессмертии» Радищев часто наряду с концептом «человек» использует родственные ассоциативные термины «душа», «сердце», «внутренность». Это вызвано не только сентименталистскими веяниями с их вниманием ко всяким проявлениям чувствительности, но и намного более широким восприятием человека в его человечности и в его историчности, поскольку целью истории Радищев считает утверждение достоинства личности. Отношение Гоголя-писателя к истории - эстетизированное, так как его интересует не правда факта или исторических деталей, а сам подвижный смысл истории, как он открывается искусству. Это означает творческое преображение истории как внешнего во внутреннем опыте искусства. Человек в истории для Гоголя интереснее самой истории. Мандельштам, опираясь на идейное наследие Радищева и Гоголя, неизменно сопрягает изображение человека с двумя основными планами: физическим космосом (условно: «природа») и историческим космосом (условно: «культура»), делая их коррелятами. В его текстах, созданных после 1917 г., утверждается идея человечности и достоинства личности.
Тема «Гоголь и духовное наследие России» была представлена на чтениях во всем многообразии ее проблематики. Активно обсуждалось отношение Гоголя к идейной и эстетической доктрине славянофилов. Е.И. Анненкова (РГПУ им. А.И. Герцена) в докладе «"Древнерусская православно-христианская образованность" в интерпретации Н.В. Гоголя и И.В. Киреевского» сопоставила воззрения Гоголя и Киреевского на те формы русского просвещения и «православно-христианской образованности», которые формировались в рамках древнерусской культуры и затем подвергались определенной трансформации в Новое время. Художник и мыслитель были убеждены в необходимости
поддержания духовно-культурной преемственности как в развитии русского общества в целом, так и в историко-литературном процессе. Вместе с тем выявляются те аспекты размышлений двух современников, которые свидетельствуют не только о личностной особенности каждого, но и о различии мышления философа и литератора. Особое внимание в докладе было обращено на методологию славянофильского «дела», о чем немало говорил Киреевский, и на результативность писательского слова, волновавшую Гоголя.
Тема доклада И.А. Виноградова (ИМЛИ им. А.М. Горького РАН) «Славянофил-государственник. Гоголь в движениях эпохи» связана с нерешенным до сих пор в осмыслении наследия Гоголя вопросом о месте писателя в противостоянии современных ему течений славянофильства и западничества. Впервые на основании многочисленных источников докладчиком предложено понимание общественно-политической позиции Гоголя как славянофила-государственника. Будучи неизменным сторонником единства славян, Гоголь придерживался глубоко «охранительных» взглядов по отношению к русской государственности. Во главу угла славянофильства он ставил интересы России как уникального государства единственного славянского народа, сохранившего в истории свою независимость и самобытность. Автор доклада приходит к выводу, что Гоголь стоял определенно выше и западнического, и многих представителей славянофильского направлений, ибо по целому ряду вопросов превосходил не только далеких от него западников, но и гораздо более близких ему «восточников», которые тоже не достигали масштабности и объективности гоголевского художнического видения.
В докладе Ю.Н. Сытиной (Московский государственный областной университет) «Тройка и железная дорога как камень преткновения для западников и славянофилов» предметом исследования стала полемика вокруг гоголевского образа несущейся Руси-тройки, субстанциальность которого подчеркнул К.С. Аксаков, дав восторженную оценку финалу поэмы. В споре с критиком-славянофилом «западник» Белинский предложил альтернативный символ России, отсылающий не к прежней «святой Руси», а к обновленной «прогрессом», - символ железной дороги. Художественной репликой в адрес гоголевской тройки стал «Тарантас» В.А. Соллогуба, где пророческий пафос финала «Мертвых душ» высмеивается исходя из прагматического здравого смысла, с точки зрения которого сама проблематика споров о пути России умозрительна и несостоятельна. В дальнейшем в полемику включился Достоевский, вновь актуализировав образы живой тройки и механической железной дороги. В его реализме «в высшем смысле» они разрастаются в символы уже не просто разных путей развития России, но двух начал бытия: органического, при всем безудержье, стремящегося к святости, и мертвого, инфернального. В главном же Достоевский сходится с Гоголем: основополагающим у него также оказывается пасхальный архетип, свойственный русской духовной культуре.
О соотношении слова писателя и его личности размышляла в своем докладе Л.А. Сапченко (Ульяновский государственный педагогический университет им. И.Н. Ульянова) « "Верное зеркало человека": "Авторская исповедь" Н.В. Гоголя и "Что нужно автору?" Н.М. Карамзина». Исследовательница обнаружила ряд опорных точек «Авторской исповеди» Гоголя, прямо соотносящихся со статьей Карамзина «Что нужно автору?». Утверждение Карамзина, что «творец всегда изображается в творении и часто - против воли своей», у Гоголя преобразуется в мысль о том, что автору с душой неопрятной, невоспитавшейся не дано сказать правды, ибо, опять же, по словам Карамзина, «дурной человек не может быть хорошим автором». В связи с этим одной из ведущих в «Авторской исповеди» становится тема самовоспитания писателя в его стремлении исполнить свой духовный и нравственный долг. Доклад В.Д. Денисова (Российский государственный гидрометеорологический университет) «Гоголь и любомудры» был посвящен дружеским и литературным отношениям, которые в 1830-е годы писатель установил с большинством бывших членов Общества любомудрия - московского литературно-философского кружка (1823-1825). Некое единомыслие с ними докладчик обнаруживает в перекличке статей гоголевского сборника «Арабески» (1835) с произведениями бывших любомудров в журнале «Московский Вестник» (1827-1830) и в сборнике «Проза» (1831) поэта-философа Д.В. Веневитинова. Это сходство проявляется на жанрово-композиционном и тематическом уровне, в названиях, проблематике, мировоззренческой позиции. Вероятно, тем самым Гоголь хотел показать свою верность идеям и представлениям любомудров, стремление по-своему продолжить их путь, не скрывая и определенных разногласий с ними.
Место Гоголя в истории славянских литератур было рассмотрено А.В. Липатовым (Институт славяноведения РАН) в докладе «Русские, украинские и польские составляющие самопонимания Гоголя». Ученый высказал мнение, что творчество этого украинца ознаменовало не только одну из вершин русской литературы, но и ее вхождение на европейский Парнас. При этом в общем контексте истории славянских литератур того времени Гоголь в своих произведениях на украинские темы был в череде тех своих земляков, русскоязычное творчество которых дает основание говорить об украинской школе в русской литературе как об историко-типологическом аналоге украинской школы в польской литературе той же самой поры. Владимир Биловески и Лариса Сугай (Университет им. Матея Бела в Банской Быстрице), авторы доклада «Святой схимник и колдун: интерпретация повести Н.В. Гоголя "Страшная месть" и проблемы ее перевода на словацкий язык», предложили рассмотреть противопоставленные образы схимника и колдуна через призму переводов повести на словацкий язык. Что касается образа святого схимника, значимых разночтений в этих переводах не наблюдается. Церковнославянская лексика предопределяет лексическую и эмоциональную близость переводов и оригинала. Образ же колдуна построен на словах,
соотнесенных с лексическим гнездом слова «чудо». Они употреблены Гоголем 28 раз, и практически все являются прямыми характеристиками отца пани Катерины. Передать эту гоголевскую полисемию по-словацки невозможно. По наблюдениям докладчиков, Гоголь создает образ колдуна на контрасте и игре смыслами и звуками паронимов «чудной и чудный», на их противопоставлении и неразличении в целом ряде случаев.
Значительная часть докладов была посвящена отражению традиций духовной литературы в произведениях писателя. Центром внимания в докладе Л.Ф. Луцевич (Варшавский университет) « "Нужно сделаться истинным христианином " (Н.В. Гоголь о христианском служении)» стали «Выбранные места из переписки с друзьями» как развернутое духовное исповедание/завещание, наследующее традицию духовных грамот древнерусских церковных иерархов, обращенных к монашествующей братии. Структурно-семантическая основа духовной грамоты включает: краткое изложение основ христианского вероучения; исповедание грехов, раскаяние, покаяние; духовные наставления пастве; просьбы завещателя о прощении собственных согрешений с одновременным разрешением и прощением грехов своей пастве. Эти составляющие присутствуют в гоголевском произведении в определенной динамике. Покаяние и попытки христианского осознания грехов Гоголь связывает с «историей своей души», которую являют его сочинения. Тема обновления, перерождения души - центральная тема христианства - доминирует в «Переписке». Писатель, осознавая свое избранничество, верит, что само Провидение внушает ему «желание быть лучшим», а также способ, как достичь этого. Его проповедническое наставление соотечественнкам: «сделаться истинным христианином нельзя по воображенью», нужно реально «сделаться лучшим» - это и есть первый шаг на пути истинного обращения.
По мнению Т.Э. Демидовой (Ульяновский государственный педагогический университет им. И.Н. Ульянова), автора доклада «Осмысление Н.В. Гоголем "Лествицы" И. Лествичника в поэме « "Мертвые души "», поэтичная «Лествица», кроме идейного содержания, была для писателя образцом высокого библейского слова. Образ лестницы, пронизывающий поэму, навеян именно книгой Лествичника. Он анализируется как полифункциональный символико-метафорический образ: это лестница в высоком значении слова как идеал духовного роста человека; сам принцип «проверки» персонажей способностью к движению вверх; лестница как сюжетно-композиционная модель. Было обращено внимание на то, что в финале второго тома поэмы Гоголь практически цитирует «Лествицу».
В докладе Д.П. Овчинникова (Шуйский филиал Ивановского государственногоуниверситета) «ФилософияГ.С. Сковородыв "Женитьбе" Н.В. Гоголя» утверждалось, что одним из истоков символической основы комедии Гоголя «Женитьба» явились идеи философии украинского духовного мыслителя Г.С. Сковороды. Еще при жизни Гоголя поэтические
тексты легендарного земляка исполняли странствующие кобзари. Отражая близкое Гоголю символическое мироощущение масштабности и многозначности изображаемого, образ птицы, которой тесно в пещере, и мотив восхождения духа из стихотворений «Сада Божественных песен» Сковороды проливают свет на метафизическую конструкцию «Женитьбы». И.И. Просвиркина и О.А. Пороль (Оренбургский государственный университет) посвятили свой доклад «Библейское слово в книге Н.В. Гоголя "Выбранные места из переписки с друзьями"» анализу функционирования библейского слова в художественном мире Гоголя. Он был осуществлен в семантическом аспекте с применением метода текстовых параллелей. Выявленные параллели показывают стилистическое своеобразие прозы Гоголя, открывают новые смысловые отношения, обозначая доминирующую ценностную установку мироощущения писателя -осознание ценности инобытия, преодоление мгновенности человеческого земного существования. К.К. Джафарова (Дагестанский государственный университет, Дагестанский государственный университет народного хозяйства) в докладе «Полижанровость и проповедническое слово Гоголя» проанализировала проблему жанрового своеобразия книги «Выбранные места из переписки с друзьями». Напоминая о значении жанра прозаического сборника для Гоголя, автор исследует феномен «текста в тексте» и эволюцию циклической формы в творчестве писателя. Особое внимание при этом уделяется сопоставлению двух гоголевских книг, содержащих публицистические тексты, - «Арабесок» и «Выбранных мест из переписки с друзьями». «Прямое» авторское слово в «Выбранных местах» соотносится с жанрами проповеди и исповеди, а также с лирическим началом в книге.
Т.А. Волоконская (Саратовский национальный исследовательский госуниверситет им. Н.Г. Чернышевского) в докладе «Сюжет гибели церкви в художественных произведениях Гоголя» на материале художественных произведений писателя рассмотрела сюжет гибели церкви как реального, посюстороннего пространства, которое служит символом внутреннего духовного пространства человека, своевольно выходящего из-под власти божественных предписаний. Ключевыми мотивами, формирующими указанный сюжет, являются: проникновение в церковное пространство нечисти и связанных с потусторонним миром персонажей; совершение в церкви действий нерелигиозного характера или имеющих отношение к иному, нехристианскому культу; запустение и физическое разрушение церкви, символизирующее кризис религиозного сознания персонажей. Но в этом последнем состоянии заключается и основание для дальнейшего возрождения человеческой души - и строительства обратившимся грешником новой церкви. Попытку семантического анализа одного из многозначных гоголевских словосочетаний предпринял Д.Л. Рясов (Саратовский национальный исследовательский госуниверситет им. Н.Г. Чернышевского) в докладе «Понятие "неестественная сила" в художественном и эпистолярном наследии Гоголя». «Неестественная
сила» - специфическое словосочетание, встречающееся в художественных текстах и письмах Гоголя, которое привлекает внимание некоторой семантической неопределенностью и нетипичностью. Тем не менее указанную фразу в том или ином виде можно встретить в «Ревизоре», «Шинели», «Мертвых душах» и ряде других гоголевских текстов, что свидетельствует об определенной значимости понятия для самого автора. В докладе анализировалось изменение смысловых оттенков словосочетания в зависимости от употребления в каждом конкретном контексте.
Проблемам критической рецепции творчества Гоголя была посвящена работа секции «Гоголь и русская религиозная мысль ХХ века». В.В. Высоцкая (Университет Российской академии образования) в докладе «В. Зеньковский и В. Гиппиус о мировоззрении Гоголя» отметила, что В. Гиппиус эстетическое развитие Гоголя интерпретирует в связи с эволюцией его личности, когда юношеский индивидуалистический мессионизм сменяется эстетическим индивидуализмом 1830-х гг., а затем происходит поворот к морализму и, наконец, к религии. В гоголеведческих работах В. Зеньковского разных лет религиозная тема у Гоголя развита как основная. В его трактовке религиозное сознание приводит Гоголя к мысли о моральном преображении людей. Однако соединение идейных заданий с художественными и требование психологической достоверности делало задачу автора исключительно сложной, что стало причиной внутренней драмы писателя. Исходной мыслью доклада Н.В. Капустина (Ивановский государственный университет) «Ю.Н. Говоруха-Отрок в полемике с В.В. Розановым: истолкование Гоголя» стал тезис о том, что розановский взгляд на Гоголя, уже не раз описанный историками литературы, обычно подается изолированно, без достаточной рефлексии со стороны современников. Между тем Говоруха-Отрок был одним из наиболее глубоких оппонентов Розанова. Основой полемических утверждений явилась новаторская для русской литературной критики рубежа Х1Х-ХХ вв. мысль о христианском мировоззрении Гоголя. В свете этого понятно, почему Говоруха-Отрок не соглашался с представлением Розанова о гоголевском «демонизме», выдвигая целый ряд аргументов, на которые было обращено особое внимание докладчика.
В докладе В.Ш. Кривоноса (Самарский государственный социально-педагогический университет) «Гоголевские темы и мотивы в романе Д.С. Мережковского "Антихрист (Петр и Алексей)"» рассматривались функции гоголевских тем и образов в романе одного из самых ярких представителей «нового религиозного сознания» Серебряного века Д.С. Мережковского «Антихрист (Петр и Алексей)». Для понимания принципиально значимых аспектов романа, занимающего особое место в «резонантном» пространстве русской литературы, существенно, что в Петербурге Мережковского, как и в Петербурге Гоголя, сны невозможно отличить от яви, а явь неотличима от сна. Перекличка миров Гоголя и Мережковского, не просто активно использующего гоголевские темы и образы, но преображающего их в соответствии со своим замыслом,
привела, с одной стороны, к усилению гоголевского смыслового пласта в романе, а с другой - к порождению новых смыслов, определивших его художественное и историософское своеобразие.
Е.В. Сартаков (МГУ им. М.В. Ломоносова) продемонстрировал в своем докладе «Гоголь в церковной периодике Сербии начала ХХ века», что к началу ХХ века сербские критики вслед за русскими публицистами осознали, что многомерное творчество Гоголя никак не вписывается в прокрустово ложе социальной схемы Белинского - Чернышевского (в Сербии такого же Гоголя отстаивал Св. Маркович и его многочисленные адепты), поэтому сербская церковная пресса предложила много интересных трактовок Гоголя. В 1902 г. была впервые переведена на сербский язык книга Гоголя «Размышления о божественной литургии». По мнению сербских религиозных публицистов, решающая роль в процессе воцерковления русской литературы принадлежит именно Гоголю. Они неоднократно подчеркивали, что при анализе творчества Гоголя нельзя говорить о «переломе» или «надрыве», речь идет о непрерывном процессе. Кроме того, в белградском журнале «Христианская мысль» (1902) был опубликован автограф письма Гоголя родителям из Нежина (1822). В докладе подробно прослежена история его нахождения в Национальной библиотеке Белграда.
Доклад К.Г. Кацадзе (Ивановский государственный университет) «"Великий махатма Гоголь" (Н.В. Гоголь в "Листах дневника" Н.К. Рериха)» был посвящен демонстрации принципиального значения фигуры Гоголя для Рериха. Цитаты из гоголевских текстов (писем, статей, художественной прозы) становятся неоспоримой базой основополагающих идей художника. Его сближает с Гоголем потребность в создании «дельной» прозы (публицистической или духовной направленности) как, может быть, более быстродейственного средства для изменения общественного сознания по сравнению с творчеством чисто художественным, которое они пытаются комментировать. Для обоих характерны профессиональное изучение истории, глубокая (правда, в разных аспектах) причастность к театру, серьезный интерес к архитектуре, ботанике и в целом некая синтетичность личности, стремление к единению науки и искусства.
В докладе Ю.В. Балакшиной (РГПУ им. А.И. Герцена, Свято-Филаретовский православно-христианский институт) «Диалог церкви и светской культуры: "модель" Гоголя в оценке Аверинцева)» рассматривались особенности восприятия и развития С.С. Аверинцевым одной из ключевых проблем в творчестве позднего Гоголя - проблемы отношения церкви и светской культуры. В случае с Гоголем диалог церкви и культуры осуществлялся в сфере художественного творчества и зашел в тупик. Аверинцев присоединяется к тем, кто считает, что жизнь привела писателя в ситуацию неразрешимого конфликта, который «буквально загнал в гроб Гоголя», - «конфликта между комическим гением и православной совестью». Можно предположить, что «парадокс» Гоголя повлиял на формирование идеи Аверинцева о двух творческих
принципах - античной литературы и ближневосточной словесности. Выявляя их разность, доходящую до противоположности, Аверинцев, тем не менее, находит основания для возможного диалога: у того и другого народа, породившего эти принципы, «в центр культуры и жизни ставится то, что выговорено в слове». Слово-Логос можно считать тем главным «пунктом», в котором происходит рецепция Аверинцевым «модели» Гоголя. Борьба с разрушением слова для того и другого связаны с верой в Слово, бывшее в начале у Бога, и творческой жизнью слова человеческого, проявляющего себя и в художнических поисках Гоголя, и в филологических штудиях Аверинцева.
На пленарном заседании иерусалимской части конференции, проходившем в Народной трапезной Сергиевского подворья, были представлены исследования, непосредственно связанные с паломничеством Гоголя в Святую землю.
Доклад А.Х. Гольденберга (Волгоградский государственный социально-педагогический университет) «Свидание в Иерусалиме: Гоголь и Иннокентий Херсонский» был посвящен роли выдающегося духовного писателя и проповедника русской церкви, святителя Иннокентия Херсонского в творческой биографии Гоголя. Иннокентий в апреле 1842 г. благословил писателя на паломничество ко Гробу Господню. Между ними возникает столь тесная духовная связь, что, посылая Иннокентию в мае 1842 г. только что вышедший первый том «Мертвых душ», Гоголь назначает преосвященному через два года новую встречу - в Иерусалиме -после завершения второго тома поэмы. Писатель также просит его о духовном покровительстве над своими близкими. Новую страницу в отношениях с пастырем открыла книга «Выбранные места из переписки с друзьями» и отзыв святителя о ней. Ответ Гоголя носит исповедальный характер, позволяющий уточнить внутренние мотивы создания книги и ее творческую историю. В докладе были прослежены связи образов и мотивов «Выбранных мест» с проповедями Иннокентия, изданными М. Погодиным в 1843 г., обнаружены прямые переклички с ними во втором томе «Мертвых душ». Надежда Гоголя на встречу с Иннокентием в Иерусалиме не сбылась. Синод, ссылаясь на сложные политические отношения с Турцией, не разрешил архиепископу поездку в Палестину. Однако интенсивный духовный и литературный диалог с Иннокентием Херсонским стал одним из важнейших событий в творческой биографии Гоголя 1840-1850-х годов и свидетельством той роли, которую играли в позднем творчестве писателя традиции русской гомилетики.
Основой доклада М.И. Щербаковой (ИМЛИ им. А.М. Горького РАН) стали материалы ее книги «В преддверии Русской Палестины. Летопись Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. 1847-1854», подготовленной к 170-летию учреждения в Иерусалиме Русской духовной миссии. Святая Земля, какой ее увидели первые сотрудники Русской духовной миссии -архимандрит Порфирий (Успенский), иеромонах Феофан (Говоров) и двое студентов-выпускников столичной Духовной семинарии -
описана русскими паломниками тех лет (Н.В. Гоголь, П.А. Вяземский, А.Н. Муравьев, архимандрит Софония (Сокольский) и др.). Их письма, статьи и книги, охватывающие широкий спектр тонких наблюдений и художественных образов, до сих пор служат богатейшим источником сведений о состоянии палестинских святынь и о событиях вокруг них накануне Крымской войны 1853-1856 гг. Российским консулом в Бейруте и Палестине с 1839 г. состоял К.М. Базили - товарищ Гоголя по Нежинской гимназии, сопровождавший писателя в его поездке по Святой Земле. Исключительно важным источником сведений о Сирии и Палестине стала в середине XIX в. его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях». Результаты самоотверженных трудов первого состава Русской духовной миссии в Иерусалиме часто недооцениваются. Между тем в документах эпохи, представленных в книге М.И. Щербаковой, ясно звучит глубокое уважение восточного мира к северной православной державе, посланцы которой являли собой образец благочестия и учености, деятельной помощи христианам в устроении и украшении храмов, в организации училищ, устройстве больниц, пример высокого служения вере.
В докладе В.М. Гуминского (ИМЛИ им. А.М. Горького РАН) «Гоголь и Иерусалим» паломничество Гоголя было рассмотрено в контексте русской и мировой литературы путешествий. Автор доклада на основании письменных и «вещественных» свидетельств произвел поэтапную реконструкцию маршрута Гоголя по Святой земле в 1848 г. и сравнил его с описаниями путешествий в русской паломнической литературе. Исследователь выявил и охарактеризовал круг общения писателя в ходе его путешествия, подробно остановившись на теме «Гоголь и митрополит Петры Иорданской Мелетий ("Святый Петр")». Пристально внимание было уделено установлению «тайной связи» между паломничеством Гоголя и работой над «Мертвыми душами». В докладе были поставлены и детально проанализированы такие вопросы, как вероятность поездки Гоголя на о. Корфу и в Дамаск, литургия у Гроба Господня (вопрос о языке богослужения и приобщение Св. Тайн), «Мертвые души» и храм Воскресения Господня, топография Иерусалима у Гоголя и в действительности, «внутреннее путешествие» по Святым Местам (Евангелие, молитва и т.п.) и паломничество «ученого исследователя», оценка писателем нравственного итога своей поездки.
Участники иерусалимских чтений имели возможность проследить историю Русской духовной миссии в музейной экспозиции Сергиевского подворья. Заключительным аккордом конференции стало своего рода «хожение» - путешествие по следам паломничества Гоголя в Святую Землю.
Научный форум, соединивший Москву и Иерусалим под знаком Гоголя, не только выявил глубокие и многообразные связи художественного мировоззрения писателя с русской и мировой духовной культурой, но и позволил наметить широкую программу их дальнейшего исследования.
Гольденберг Аркадий Хаимович, Волгоградский государственный социально-педагогический университет.
Доктор филологических наук, профессор кафедры литературы и методики ее преподавания. Научные интересы: творчество Н.В. Гоголя, архетипы в литературе и искусстве, фольклористика, волго-донская литература.
E-mail: goldenberg48@mail.ru
ORCID ID: 0000-0003-2149-7522
Arkadiy Kh. Goldenberg, Volgograd State Socio-Pedagogical University.
Doctor of Philology, Professor at the Department of Literature and Its Teaching Methods. Research interests: N.V. Gogol's works, archetypes in literature and art, folklore, the Volga-Don literature.
E-mail: goldenberg48@mail.ru
ORCID ID: 0000-0003-2149-7522
