Н. М. КАРАМЗИН: ОТ ЛИБЕРАЛЬНОГО ЗАПАДНИЧЕСТВА К ОТЕЧЕСТВЕННОМУ КОНСЕРВАТИЗМУ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Философия

УДК: 930(09)

Лев Евгеньевич Шапошников, доктор философских наук, профессор, Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина, преподаватель Нижегородской духовной семинарии

Н. М. Карамзин: от либерального западничества к отечественному консерватизму

Аннотация: В статье анализируется эволюция взглядов Н. М. Карамзина от умеренного западничества и либерализма к органическому консерватизму. Отмечается, что историограф создал свою философию истории, главной идеей которой было величие России, основанное на самодержавии. Осуждая либеральные реформы, проводившиеся в начале царствования Александра I, он в то же время предлагал «благоразумную»

государственную систему, опирающуюся на национальные ценности и проявляющую осторожность «в новых государственных творениях». В работе также анализируются подходы Н. М. Карамзина к пониманию движущих сил исторического процесса. Отмечается, что особое значение в органическом развитии России он отводит самодержавию, именно монарху необходимо создать условия для повышения эффективности работы государственного аппарата. Его политика должна путем неотвратимости наказания заставить чиновников (от высших до низших) соблюдать законы. Существенная роль в обществе принадлежит церкви, и следует, по мнению Карамзина, придать ей «больше важности». Наличие единодержавия, а также хороших чиновников и священников — залог успеха России. Ключевые слова: либерализм, консерватизм, образование, реформы, революция, Европа, Россия, самодержавие, православие

Lev Evgenievich Shaposhnikov, Doctor of Philosophy, Professor, Nizhny Novgorod State Pedagogical University, named after Kozma

Minin, Teacher of the Nizhny Novgorod Theological Seminary

N. M. Karamzin: From Liberal Westernism to Domestic Conservatism

Abttract: The paper analyses the evolution of N. M. Karamzin's ideas from the position of moderate wefternism and liberalism to organic conservatism. Special attention is given to Karamzin's un-derftanding of the philosophy of hiftory, where the main emphasis was made on the splendor of monarchical Russia. N. M. Karamzin was critical about the early liberal reforms of Alexander I and proposed the introduction of a "sound" ftate syftem, based on

national values and exercising caution to the new developments. The paper also analyses Karamzin's conceptualization of the dynamics of the hiftorical process. It is noted that he assign special importance to autocracy in the harmonious development of Russia, it is precisely the monarch who needs to create conditions for increasing the efficiency of the ftate apparatus. The monarch's policy muft, by the inevitability of punishment, compel officials (of high and lower ranks) to comply with the laws. A significant role in society should also belong to the Church, which, according to N. Karamzin, needs to be given more attention. Overall, the scholar sees the secret to the prosperity of Russia In the synergy of ftrong ftate leadership, government apparatus, and priefts. Key words: Liberalism, Conservatism, Education, Reforms, Revolution, Europe, Russia, Monarchy, Orthodox Chriftianity.

Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) родился в Симбирской губернии в родовитой и богатой дворянской семье. Анализируя жизненный путь будущего историографа, В. В. Розанов справедливо заметил, что «настоящие любители России суть непременно свои специально губернские»1. И действительно, детские годы, проведенные в Симбирской губернии, оказали существенное влияние на мировоззрение Карамзина: уже будучи в зрелом возрасте, он отмечал «благотворное влияние на сердце» и чистого воздуха полей и лесов, и самого вида сельской природы. Получив хорошее домашнее воспитание, Карамзин затем обучался в ряде частных пансионов и даже посещал лекции в Московском университете. И хотя он не получил официального высшего образования, но природная одаренность, способность к самообразованию сделали его одним из самых образованных людей России.

Взгляды Н. М. Карамзина за его жизнь прошли сложную эволюцию. В письме к князю П. А. Вяземскому он отмечает, что если молодые люди часто бывают «либералистами», т. е. либералами, жаждущими перемен, то зрелые мужи, к которым историк относит и себя, наслаждаются

«деятельностью душевных сил своих, в полной независимости духа, поклоняясь не идолам, а только Богу2. Однако Н. М. Карамзин не был пассивным наблюдателем жизни российского государства, а напротив, до конца дней своих занимал активную гражданскую позицию, пытаясь повлиять на политику властей.

Большое значение в становлении взглядов мыслителя сыграло его путешествие по Европе, состоявшееся в 1789-1790 гг. В этот период он разделяет либерально-просветительские взгляды, а Европа — это место, где цветут искусства и науки, где «находится источник полезных изобретений». Только русские находились вне этого общего развития, и заслугой Петра I явилось то, что он разорвал «завесу, которая скрывала от нас успехи разума человеческого». При этом у реформатора не было альтернативы, так как история развивается линейно и народы идут друг за другом. Причем на этом пути одни достигают больших успехов, другие отстают, как это произошло с русскими, которые оказались позади Европы «по крайней мере шестью веками». В силу данного обстоятельства восточные славяне должны приобщиться к европейским ценностям, постольку «все народное ничто перед человеческим». Поэтому мыслитель считает: что «хорошо для людей, то не может быть дурно для Руских»3.

Естественно, подобные утверждения однозначно могут трактоваться как западнические установки. Однако в «Письмах русского путешественника» есть и положения, не вписывающиеся в эти границы. Так, Н. М. Карамзина возмущает пренебрежительное отношение так называемого образованного общества к его родному русскому языку; в этом, по его мнению, проявляется отсутствие «народного самолюбия». В анализируемом произведении содержится также очень примечательное рассуждение об отечественной истории: «больно» от того, что «у нас до сего времени нет хорошей Российской Истории, то есть писанной с философским умом, с критикою, с благородным красноречием». Причем в ней следует «все черты, которые означают свойства народа Руского описать живо, разительно»4.

Необходимо отметить, что язык и историческая память являются важнейшими элементами национального самосознания. Следовательно, во взглядах Карамзина уже в начальный период творчества наблюдаются определенные антиномии, так как, с одной стороны, утверждается авторитет европейских начал, а с другой — присутствует идея о необходимости сохранения и развития самобытных российских ценностей.

М. Н. Катков считал, что никаких антиномичных установок в мировоззрении Н. М. Карамзина не было, ибо европейское и национальное в нем мирно уживались, и в силу этого мыслитель «был весь русский в своем европейском качестве... весь европеец в своем русском качестве»5. Однако, на наш взгляд, подобной гармонии не существовало: если в начале творческой деятельности Н. М. Карамзина в его взглядах доминировали либеральные европейские начала, то в ходе их эволюции на первый план вышли национально ориентированные консервативные установки.

Этот антиномизм стал еще более явным в период издательской деятельности будущего историографа. Журнал, который он издавал, получил название «Вестник Европы», тем самым как бы подтверждался европейский статус России.

Однако в этом издании постоянно подчеркивалось, что «никогда иностранец не поймет нашего естественного или народного характера», более того «иностранцы весьма редко отдают нам справедливость». Даже тогда, когда их русские «ласкают и награждают» они, «выехав за Курляндский шлагбаум, смеются над нами или бранят нас, выдумывают соблазнительные анекдоты, и печатают нелепости о Руских»6.

Разделяя в этот период просветительские подходы к общественному развитию, Н. М. Карамзин особое значение в этом процессе придает разуму. С его точки зрения, «блестящий век Екатерины» обусловлен тем, что за этот период Россия «возвысилась духом, преобразилась умом» и стало ясно, что «власть разума» может быть не только опорой политической власти, но и стать «ее орудием во всем, что касается до блага человечества»7. Желая «осчастливить народ», Екатерина II в то же

время следовала «правилам осторожного благоразумия, приближая свое государство к «целям политического совершенства».

В этой связи понятно, что ее политика была полной противоположностью установкам французской революции, которая вместо исполнения «законов чистого разума» и «соединения теории с практикой» разрушила «век просвещения в своем основании». Сравнение этих двух подходов — революционного и эволюционного — приводят мыслителя к принципиальному выводу, оказавшему существенное влияние на его взгляды, а именно: «Самое добро в философическом смысле может быть вредно в политике, как скоро оно несоразмерно с гражданским состоянием народа»8. Однако французская революция имела и позитивное значение, так как после нее стало ясным, что «все смелые теории ума... должны остаться в книгах», в обществе начинает господствовать «рассудительность», которая стремится «способствовать успехам настоящего порядка вещей, не думая о новостях»9. Но успехи «настоящего» не предполагают застой, напротив, особое значение приобретает «деятельный разум», который «во всех землях» и «во всех человеческих состояниях» требует «новых лучших идей». Последние не должны разрушать «гражданский порядок», а, напротив, способствовать исправлению «несовершенства гражданского общества». Поэтому Н. М. Карамзин надеется, что Александр I «дарует нам систему гражданских законов, определяющих взаимные отношения граждан между собою. Тогда законоведение будет наукою всех россиян и войдет в систему общего воспитания»10.

Следовательно, в начале царствования Александра I мыслитель находится на позициях умеренного реформаторства, не чуждого либеральных идей. Однако программа М. М. Сперанского, который и был главным действующим лицом правительствующего либерализма начала XIX в., вскоре вызовет у него резко негативную реакцию. Подобная позиция была обусловлена и эволюцией взглядов Карамзина в русло консерватизма, и личной неприязнью к «поповичу» Сперанскому — Карамзин, потомок знатного рода, был убежден, что родовитое дворянство унижается, когда

видит «людей низкого происхождения на ступенях трона»11. Поэтому своей запиской «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношении»12, представленной императору Александру I в марте 1811 г., мыслитель последовательно критикует политику его советников (а главным среди них был М. М. Сперанский). Причем, как справедливо отмечал биограф Сперанского М. А. Корф, в этом документе иногда «острословие увлекало Карамзина за пределы истины», но дело было сделано. Эта записка «оставила в уме Государя» негативное впечатление о реформаторе и способствовало его удалению13.

В ней Карамзин не только подвергает критике политику монарха, но допускает «местами даже дерзость»; читая это сочинение, «невольно изумляешься, какой выдержки потребовало знакомство с ним е Александра I»14.

Пафос анализируемого документа состоит в поисках ответа на вопрос: почему при всей «любви и ревности» Александра I к «общему благу» Россия в то же время «наполнена недовольными»? Причем «и в палатах, и в хижинах» не имеют «ни доверенности, ни усердия к правлению, строго осуждают его цели и меры».

Ответ на этот вопрос предполагает обращение к российской истории, так как «настоящее бывает следствием прошедшего». Анализ «древней России» показывает, что она «гибла от разновластия и спасалась мудрым самодержавием». Другой важнейшей чертой нашей истории является серединное положение России между «Азиатскими и Европейскими царствами», в силу этого она «представляла в своём гражданском образе черты сих обеих частей мира». Этот тезис предвосхищает позднейшие построения евразийцев, однако если они делали акцент на азиатском элементе, то для Карамзина именно отношения с Западом стали доминантными для России. Особенно это стало заметным в «царствование Романовых», способствовавших «сближению Россиян с Европою как в Гражданских учреждениях, так и в правах». Если раньше наши предки «усердно следовали своим обычаям», то начиная с XVII в. европейские ценности «одерживали верх над старыми

навыками» во многих сферах жизни. Однако эта трансформация на первых порах происходила «постепенно, тихо, едва заметно, как естественное возрастание, без порывов и насилия. Мы заимствовали, но как бы нехотя, применяя все к нашему и новое соединяя со старым».

Ситуация радикально изменилась в период правления Петра I. Интересно отметить, что если в начальный период своего творчества мыслитель был апологетом его деятельности, то теперь в своей записке ко многим деяниям императора он относится критично. С одной стороны, целью петровских реформ было «новое величие России», но с другой — «совершенное присвоение обычаев Европейских». Причем это последнее стремление Петра «преступило в нем границы благоразумия». В связи с этим понятно игнорирование им истины, согласно которой «дух народный составляет нравственное могущество Государств». Следствием подобной политики становится «унижение Россиян», а данное состояние формирует презрение к себе и не способствует пробуждению «сил народных». Поэтому, не отрицая величия Петра, Карамзин все же подчеркивает, что он мог бы «возвеличиться гораздо более, когда бы нашел способ просветить ум Россиян без вреда для их гражданских добродетелей». Недооценка народных традиций также проявилась и в отношении к православной церкви. Упразднив патриаршество, полностью подчинив церковь государству, Петр превратил «первосвятителей наших в угодников царей», и в результате этих действий «упало Духовенство в России»: оно потеряло уважение верующих, а вместе с этим «ослабла вера в народе».

Даже правление Екатерины II, которая, по мнению мыслителя, очистила «самодержавие от признаков тиранства» и «пересмотрела все внутренние части нашего здания Государственного и не оставила ни единой без исправления», содержало «некоторые пятна». Они касались прежде всего нравственного упадка, причем «и в палатах и хижинах». Даже «самое достоинство Государя терпит (страдает. — Л. Ш.), когда он нарушает Устав благонравия». В правление Екатерины II в Государственных учреждениях было «более блеска, чем основательности», к тому же

и «правосудие не цвело в сие время». Карамзин также делает вывод о том, что негативные стороны петровских преобразований в этот период «яснее открылись», так как многие дворяне забыли русский язык, а их дети воспитывались иностранцами в чуждом для России направлении. Поэтому они вместо трудов на благо отечества «рассыпались по чужим землям тратить деньги». Сама императрица (особенно в конце ее жизни) часто «была обманываема, или себя обманывала, не видела или не хотела видеть многих злоупотреблений».

Итак, даже самые блестящие царствования «минувших лет», а именно времена Петра I и Екатерины II, не были свободны от ряда существенных недостатков. Правление Александра I началось в сложный период, так как его отец, Павел I, «заставил ненавидеть злоупотребления Самодержавия», ибо «он начал господствовать всеобщим ужасом, не следуя никаким уставам, кроме своей прихоти». В связи с этим в обществе начинают формироваться два подхода по отношению к верховной власти. Сторонники первого предлагали Александру I «к вечной славе своей» принять меры «для обуздания неограниченного самовластия». Адепты второго подхода «сомневались в успехе такого предприятия» и настаивали лишь на восстановлении разрушенной Павлом I «системы Екатерины».

Карамзин анализирует оба этих подхода. С его точки зрения, нельзя принять такие законы, которые ограничивают «самовластие в России», без «ослабления спасительной Царской власти». И вывод историка категоричен: «Самодержавие есть Палладиум России: целость его необходима для ее счастья». Второй путь также неприемлем, ибо нельзя «повернуть историю вспять», монарху необходимо провести ревизию настоящего, «стараясь всего более» утвердить существующие «государственные творения».

Десятилетнее правление Александра I показало, что его советники оставили «без внимания правила мудрых», суть которых заключается в том, что «всякая новость в государственном порядке есть зло» и к реформам надо «прибегать только в необходимости». Мы уже отмечали

негативное отношение мыслителя к М. М. Сперанскому, и он постоянно подчеркивает, что «новые законодатели России славятся наукою письмоводства более, нежели наукой государственной». Основная ошибка «сего царствования», по мнению Карамзина, состоит в том, что происходит «изменение форм Государственной деятельности», поэтому изобретаются министерства, учреждается совет и т. п. Он предлагает императору следовать «иному правилу» и понять, что «не формы, а люди важнее». И Петр I, и Екатерина II умели оценить достоинства и способности человека. И Александру надо учиться этому и «правильно искать людей». Причем, объясняя, как монарх должен выбирать людей на руководящие должности, Карамзин впадает в противоречие: с одной стороны, он считает, что для приобретения высших чинов «необходимо требовать благородства», ибо родовитое дворянство обладает преимуществами, редко заменяемыми «естественными дарами простолюдина»; с другой — историк подчеркивает необходимость оценивать чиновников по их талантам, и поэтому кандидаты на руководящие посты «должны быть назначены единственно по способностям».

Кроме поиска талантливых людей существует и другое правило в организации успешного управления, которое реализуется в умении правителя «обходиться с подчиненными». Он должен находить способы «усиливать в чиновниках побуждение добра, или обуздывать стремление ко злу». Важнейшим средством реализации данной установки, как считает Карамзин, является страх, ибо он «гораздо действительнее, гораздо обыкновеннее всех иных побуждений для смертного». Отсутствие неотвратимости наказания за преступления, совершаемые представителями власти, есть «одно из важнейших Государственных зол нашего времени». У многих губернаторов, высших должностных лиц стремление к наживе делается главной целью. Но Карамзин справедливо формулирует две аксиомы: во-первых, за деньги «не делается ничего великого» и, во-вторых, материальное изобилие «располагает человека к праздной неге», противной всякой творческой работе. В силу этого необходимо подбирать и министров, и высших сановников,

и - главное — губернаторов из людей умных, добросовестных, способных «обуздать хищное корыстолюбие низших чиновников». Причем всегда надо помнить, что Россия — это не только Петербург и Москва, но прежде всего она состоит из 50 губерний, и только тогда, когда их руководители «станут блюсти вверенное каждому из них благо полумиллиона Россиян», верховная власть может «отдыхать на лаврах».

Необходимо также принять меры к повышению статуса духовенства. Хотя Карамзин и не предлагает восстановить патриаршество, но он в то же время подчеркивает необходимость реформирования Синода, чтобы он имел «больше важности». Духовенство должно постоянно заботиться о «нравственности прихожан», употребляя для этого «данные им от Синода благоразумные, действительные средства». Следует помнить, что по характеру духовенства можно «всегда судить о нравственном состоянии народа»15. Эти рассуждения Карамзин заключает следующим выводом: «.не довольно дать России хороших губернаторов; надобно дать и хороших Священников; без прочего обойдемся и не будем никому завидовать в Европе».

Наконец, главный урок, который должен усвоить Александр I из обзора отечественного прошлого. Историософия справедливо утверждает, что «Державы подобно людям, имеют определенный век свой» и обоснованная умеренность в жизни индивидуальной продляет жизнь человека, а «благоразумная система государственная продолжает век Государств». Однако в современной России, по мнению Карамзина, «благоразумия часто не хватает», так как у правительства существует «излишняя любовь к государственным преобразованиям», и поскольку они происходят поспешно, без серьезной подготовки, то «потрясают основу Империи». Подобная увлеченность реформаторством — «одна из главных причин недовольствия Россиян». Важной особенностью русского характера является приверженность традициям, и в силу этого «зло, к которому мы привыкли, для нас чувствительно менее нового, а новому добру как-то не верится». Следовательно, монарх должен понять, что ему «требуется более мудрости хранительной, нежели творческой». Поэтому

царствование Александра I станет успешным и плодотворным, если он «будет осторожен в новых Государственных творениях» и будет думать «более о людях, нежели о формах», если заставит вельмож и чиновников «ревностно исполнять свои должности».

Наконец, монарху следует проводить взвешенную внешнюю политику. В этом случае вместо ослабления современной Российской монархии будут утверждены ее «незыблемые основания», а именно «Дворянство и Духовенство, Сенат и Синод, как хранилище законов, над всеми Государь, единственный законодатель, единовластный источник властей». Интересно отметить, что, с точки зрения Карамзина, ни крестьянство, ни купечество к базисным основам государства не относятся. Поэтому славянофилы справедливо упрекали мыслителя за то, что он в своей истории оценивает народ как «пассивный человеческий материал».

Рассмотрение записки Карамзина «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношении» показывает, что в ней изложены консервативные идеи, она последовательно критикует «государственный либерализм» начала XIX в. Однако в рамках консерватизма могут существовать различные течения, и прежде всего можно выделить охранительное и органическое его понимание. В первом случае традиция рассматривается как раз и навсегда законченное учение, или неизменные положения, которые не нужно развивать, а необходимо лишь охранять, спасая их «от натиска времени». Другое отношение к традиции наблюдается у сторонников органического консерватизма: они понимают ее не как мумифицированную, а как живую, развивающуюся, отвечающую на вызовы времени.

Сам историограф призывал руководствоваться «мудростью охранительной», но все-таки, на наш взгляд, он ближе к позиции органического, чем охранительного, консерватизма. По его мнению, ни аристократы, ни демократы, ни либералы не могут «похвалиться искренностью». Аристократы хотят сохранения старого порядка, ибо «он для них выгоден», а демократы и либералы выступают за «новый беспорядок», так как «надеются им воспользоваться для своих личных выгод». В связи

с этим, обращаясь к Александру I, мыслитель призывает его не поддерживать крайних позиций, так как «истина и добро в средине». Вот эта центристская платформа и отражает позицию органического консерватизма, признающего развитие общества, но при обязательном сохранении базисных ценностей.

В отечественной литературе XIX в. была развернута дискуссия о том, содержит ли труд Карамзина философию истории. Так, известный историк, публицист и издатель Н. А. Полевой утверждал, что для изучения прошлого «важнее других взгляд философический», но историограф им не обладал. В силу этого, по мнению Полевого, «истинная идея истории была недоступна Карамзину»16. С этой точкой зрения солидаризируется и известный профессор Московского университета М. П. Погодин, который также утверждал, что «ни на один философский вопрос не ответят мне из его «Истории»17. Мы думаем, подобные тезисы не являются обоснованными, так как историограф последовательно в своем повествовании реализует идею о необходимости для России быть мощным государством (со своими самобытными чертами), которое играет ведущую роль в Европе. Главным условием достижения этой цели является самодержавие, т. е. жесткая централизованная власть, опирающаяся не только на силу, но и на традиции, прежде всего на православную веру. В. В. Розанов был прав, утверждая, что когда «история Карамзина надоела», то это означало гибель традиционной России — и «вот суть революции»18.

Итак, проведенный анализ взглядов Н. М. Карамзина на исторический процесс показывает, что они прошли сложную эволюцию, в результате которой либерально-европейские установки сменились национально ориентированными началами. При этом историограф отнюдь не выступал за этернизацию существующих порядков, историю нельзя повернуть вспять, обществу необходимо развиваться, но основой его изменений должны стать традиционные базисные ценности, позволяющие сохранить самобытные черты России.

Библиография

1. Ворохобов А. В., Семикопов Д. В., Собко Р. В., Уланов М. В., Пешков А. А. Исторический путь России в историософских воззрениях Н. В. Гоголя // Евразийский юридический журнал. № i (140) 2020. — С. 466-467.

2. Гаврюшин Н. K. У колыбели смыслов: статьи разных лет. М.: Модест Колеров, 2019. — 816 с.

3. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 2010. — 488 с.

4. Карамзин Н. М. О новых благородных училищах, заводимых в России // Вестник Европы. 1802, № 8. -С. 358-366.

5. Карамзин: pro et contra. СПб.: Изд-во РХГА, 2006. — 1080 с.

6. Катков М. Н. Собр. соч. в 6 т. Т. i. СПб.: Росток, 2010. — 848 с.

7. Корф М. А. Жизнь графа М. М. Сперанского. СПб.: Издание императорской публичной библиотеки, i86i. Т. 2. — 388 с.

8. Розанов В. В. Собр. соч. в 30 т. Т. 23. М.: Республика; СПб.: Росток, 2008. — 638 с.

9. Розанов В. В. Собр. соч. в 30 т. Т. 24. М.: Республика; СПб.: Росток, 2008. — 62i с.

10. Vorokhobov A. V. The personalice concept of subjectivity in the philosophical heritage of I. A. Ilyin // Ve^nik of Minin University. 2020. Т. 8. № 3 (32). — С. 9.

Примечания и библиографические ссылки

1. Розанов В. В. Собр. соч. в 30 т. Т. 23. М.: Республика; СПб.: Росток, 2008. С. 227. Ср.: Ворохобов А. В., Семикопов Д. В., Собко Р. В., Уланов М. В., Пешков А. А. Исторический путь России в историософских воззрениях Н. В. Гоголя // Евразийский юридический журнал. № i (140) 2020. С. 466-467; Vorokhobov A. V. The personali^ic concept of subjectivity in the philosophical heritage of I. A. Ilyin // Ve^nik of Minin University. 2020. Т. 8. № 3 (32). С. 9.

2. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 20i0. С. 369.

3. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 20i0. С. i4i. Здесь и далее орфография и пунктуация текстов Н. М. Карамзина сохранены. — Л.Ш.

4. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 20i0. С. i39.

5. Катков М. Н. Собр. соч. в 6 т. Т. i. СПб.: Росток, 20i0. С. 585-586.

6. Карамзин Н. М. О новых благородных училищах, заводимых в России // Вестник Европы. i802, № 8. С. 363-364.

7. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 20i0. С. 209.

8. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 20i0. С. 2i2.

9. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 2010. С. 249.

10. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 2010. С. 252.

11. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 2010. С. 345.

12. См.: Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 2010. С. 279-348.

13. Корф М. А. Жизнь графа М. М. Сперанского. СПб.: Издание императорской публичной библиотеки, 1861. Т. 2. С. 9.

14. Гаврюшин Н. К. У колыбели смыслов: статьи разных лет. М.: Модест Колеров, 2019. С. 70.

15. Карамзин Н. М. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 2010. С. 212.

16. Карамзин: pro et contra. СПб.: Изд-во РХГА, 2006. С. 139

17. Карамзин: pro et contra. СПб.: Изд-во РХГА, 2006. С. 184.

18. Розанов В. В. Собр. соч. в 30 т. Т. 24. М.: Республика; СПб.: Росток, 2008. С. 507.