CC BY
62
Клиническая медицина. 2018; 96(4) 375
DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2018-96-4-375-379_
История медицины
© МАНЫШЕВ С.Б., МАНЫШЕВА К.Б., 2018 УДК 617-089:93:92Пирогов
Манышев C.Б.1, Манышева К.Б.2
Н.И. ПИРОГОВ НА КАВКАЗЕ (к 170-летию применения эфирного наркоза в военно-полевых условиях)
'ФГБУН «Институт российской истории» РАН, 117036, Москва;
2ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный медицинский университет» Минздрава России, 367000, Махачкала
Статья посвящена 170-летию применения эфирного наркоза Николаем Ивановичем Пироговым. На основе широкого круга литературы и впервые вводимых в научный оборот архивных источников авторами дан краткий очерк развития анестезии в мировой медицинской практике. Подробно изложены варианты и случаи применения эфирного наркоза на Кавказе в полевых условиях. В статье также отражены те сложности, с которыми столкнулся Н.И. Пирогов при внедрении эфирования в медицинскую практику. Авторы рассказывают о критическом отношении применения эфира как коллег-медиков, так и военных. Особое внимание уделено инновационным предложениям в области оказания медицинской помощи в военно-полевых условиях. Анализируется одна из ранних записок Н.И. Пирогова об особенностях организации медицинской помощи на поле боя, в которой хирург описывает принципиально важный и новый метод сортировки раненых. Именно благодаря неутомимой работе великого хирурга на Кавказе повсеместно в Российской империи стал внедряться эфирный наркоз, который существенно облегчал как работу врачей, так и участь пациентов. При этом указывается на те ограничения, которые, по мнению Н.И. Пирогова, необходимо было соблюдать во время применения обезболивания в военно-полевых условиях: это более пристальное наблюдение за пациентами, а также бесперебойное снабжение медицинской службы препаратами. Результатом усилий и деятельности Н.И. Пирогова на Кавказе стало снятие ограничений по применению ингаляционного наркоза в России.
Кл ю ч е в ы е с л о в а: Кавказ; наркоз; история медицины; Н.И. Пирогов.
Для цитирования: Манышев С.Б., Манышева К.Б. Н.И. Пирогов на Кавказе (к 170-летию применение эфирного наркоза в военно-полевых условиях). Клин. мед. 2018; 96(4): 375-379. DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2018-96-4-375-379 Для корреспонденции: Манышева Ксения Борисовна - ассистент каф. нервных болезней, медицинской генетики и нейрохирургии; e-mail: manyshevakb@gmail.com
Manyshev S.B.1, Manysheva X.B.2
N.I. PIROGOV IN THE CAUCASUS (TO THE 170th ANNIVERSARY OF THE USE OF ETHEREAL ANESTHESIA IN MILITARY FIELD CONDITIONS)
'The Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences, 117036, Moscow, Russia;
2Dagestan State Medical University, 367000, Makhachkala, Russia
The article is devoted to the jubilee of Nikolai Ivanovich Pirogov's stay in the Caucasus. Based on a wide range of literature and the first time archival sources introduced into scientific circulation, the authors gave a brief outline of the development of anesthesia in world medical practice. The variants and cases of etheric anesthesia in the Caucasus in the field are described in detail. The article also reflects the difficulties that Nikolai Pirogov encountered when introducing etheric anesthesia into medical practice. The authors point to the criticism that sounded towards Nikolai Pirogov and his methods both from the lips of medical colleagues and ordinary military men. Particular attention is paid to innovative proposals in the field of medical care in military field conditions. One of Nikolay Pirogov's earlier notes on the organization of medical aid on the battlefield is analyzed, in which the surgeon describes a fundamentally important and new method for sorting the wounded. It was thanks to the tireless work of the great surgeon in the Caucasus that ethereal anesthesia began to be introduced throughout the Russian Empire, which greatly facilitated both the work of doctors and the fate ofpatients. At the same time, he points out those restrictions, which, according to N.I. Pirogov had to be observed during the application of anesthesia in the military field: this is a closer monitoring ofpatients, as well as the uninterrupted supply of medical services to medicines. The result of N.I. Pirogov in the Caucasus was the lifting of restrictions on the use of inhalation anesthesia in Russia. K e y w o r d s: caucasus; anesthesia; history of medicine; N. I. Pirogov.
For citation: Manyshev S.B., Manysheva X.B. N.I. Pirogov in the caucasus (To the 170th anniversary of the use of ethereal anesthesia in military field conditions). Klin. med. 2018; 96(4): 375-379. DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2018-96-4-375-379
For correspondence: Xenia В. Manysheva - assistant professor, Department of Neurology, Neurosurgery and Medical Genetics of the Dagestan State Medical University, e-mail: manyshevakb@gmail.com Conflict of interests. The authors declare no conflict of interests. Acknowlegments. The study had no sponsorship.
Received 11.02.17 Accepted 28.03.17
В 2017 г. исполнилось 170 лет с того дня, как у дагестанского аула Салты основоположником военно-полевой хирургии Н.И. Пироговым были проведены операции с применением эфирного наркоза, которые оказали большое влияние на развитие медицинской науки сво-
его времени. 7 июня 1847 г. по повелению императора Николая I Н.И. Пирогов «отправлен на Кавказ для указания врачам тамошнего края способов применения употребления эфира при хирургических операциях» [1, с. 93].
Уже в XVIII в. стало очевидно, что применяемые в предыдущие периоды истории методы анестезии не дают нужного эффекта. Многие наблюдения, сделанные в этот период, так и остались невостребованными наукой, как и сообщение ещё молодого Майкла Фара-дея, опубликованное в 1818 г., в котором он описывал эффекты при ингаляции паров серного эфира. Таким образом, в науке были сделаны революционные открытия, связанные с ингаляционным наркозом, которые через несколько десятилетий прочно войдут во врачебную практику.
К середине 1840-х годов с развитием химической промышленности была подготовлена почва для окончательного введения в медицинскую практику эфирного и хлороформного наркоза. Официальной датой открытия эфирной анестезии считается 16 октября 1846 г., когда Уильям Мортон в клинике Бостона осуществил первую публичную операцию под наркозом [2, с. 550]. Таким образом, в хирургии оказалась решённой одна из важнейших проблем - обезболивание, так как до этого часто пациенты умирали от болевого шока прямо во время операции. Кроме того, чисто технически хирургические операции выполнять стало проще, так как пациент был обездвижен.
После успешного опыта в Америке весть о революционном для медицины открытии достаточно быстро распространилась по миру. Свою первую операцию под эфирным наркозом Н.И. Пирогов провёл 14 февраля 1847 г. Во втором Военно-сухопутном госпитале он удалил молочную железу у пациентки 35 лет. А затем вплоть до середины марта того же года им был сделаны целый ряд операций, а также эксперименты на животных с внутривенным и внутриартериальным введением наркотических веществ [1, с. 33-34].
Не отставали от мировых тенденций и кавказские врачи. Уже в начале 1847 г. в Тифлисском военном госпитале были проведены первые операции под эфирным наркозом, однако они оказались неудачными, так как в госпитале не было специального аппарата для вдыхания паров эфира. Однако уже в апреле 1847 г. сыном кавказского наместника М.С. Воронцова камер-юнкером С.М. Воронцовым, который был под впечатлением от операций Н.И. Пирогова, в город был привезён аппарат для вдыхания эфира.
Первые успешные операции на Кавказе с применением эфирного наркоза были проведены 17 и 19 апреля 1847 г. доктором медицины и хирургии, помощником главного доктора Я.И. Прибилем [3, с. 75]. Яков Прибиль - сын инспектора тифлисской врачебной управы Ивана Прибиля, выпускник медицинского факультета Московского университета. К этому времени он уже 12 лет служил на Кавказе и регулярно участвовал в военных походах. Кроме того, работая более 10 лет в Тифлисском военном госпитале, он прикомандировывался к другим госпиталям региона и хорошо знал о характере операций, которые проводились здесь, а также отчётливо понимал, что эфир-
Clinical Medicine, Russian journal. 2018; 96(4) DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2018-96-4-375-379
History of medicine
ный наркоз облегчает не только состояние пациентов, но и труд врачей1.
Министр внутренних дел Л.А. Перовский, опасаясь отравления больных, 15 марта издал распоряжение, согласно которому были введены ограничения для применения эфирного наркоза в Российской империи: теперь возможность использования его в частной практике фактически исключалась [1, с. 34], что, конечно же, могло затормозить внедрение эфирования в медицинскую практику. Пытаясь доказать безопасность эфирного наркоза и необходимость его повсеместного введения, Н.И. Пирогов в сопровождении ассистента Медико-хирургической академии П.Ю. Неммерта и фельдшера Второго военно-сухопутного клинического госпиталя Калашникова отправился из Петербурга в действующую армию на Кавказ, где эфирный наркоз был наиболее востребован.
Путь Н.И. Пирогова в Дагестан лежал через Ставрополь, Пятигорск и Моздок. Специально к прибытию хирурга ставропольской врачебной управой было отдано распоряжение казённой аптеке о приготовлении 40 фунтов серного эфира высокого качества, который должен был быть разослан в военные госпитали на Северном Кавказе. Качество этого эфира, однако, оставляло желать лучшего, так как в нём содержался высокий процент алкоголя и для усыпления пациентов необходимо было использовать большее количество раствора по сравнению с его более «чистыми» аналогами [4, с. 22].
Н.И. Пирогов пробыл около двух недель в Пятигорске, где в достаточно крупном по меркам Кавказа госпитале в это время находилось около 1200 пациентов. Здесь он провел ряд демонстрационных операций с применением эфирного наркоза [4, с. II-III]. Из Пятигорска Н.И. Пирогов со своими спутниками выехал в Кизляр, а затем в Темир-Хан-Шуру. А от Темир-Хан-Шуры медики отправились на лошадях к лагерю у Тур -чидага, куда и прибыли 22 июля 1847 г.2
В это время после неудачной попытки взятия аула Гергебиль русские войска осаждали аул Салты. Свидетельства современников о пребывании Н.И. Пирогова в Дагестане немногочисленны и отрывочны. Так, генерал Н.В. Исаков вспоминал: «Приехал к нам Н. И. Пирогов, чтобы убедиться, действительно ли у нас плохи лекаря, и в день его приезда вместе с дровами принесли раненого офицера. Натурально Пирогов пошел сделать перевязку. Мы все бросились смотреть первое употребление эфира для усыпления во время операции; кто держал за руку, кто за ногу бедного Новоселова (он был впоследствии плац-майором в Царском Селе), пока ему надели маску и усыпляли посредством эфира. Затем Пирогов со своим ассистентом, маленьким, но очень искусным хирургом, Неймертом, сделали разрез в плече, Пирогов долго искал пулю, сделал ещё разрез сзади
1 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 879. Оп. 2. Д. 154. Л. 7 об. - 8 об.
2 Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1261. Оп. 1. Д. 41. Л. 177.
Клиническая медицина. 2018; 96(4)
РР1 http://dx.doi.org/1Q.18821/0Q23-2149-2Q18-96-4-375-379
История медицины
плеча, искал обеими руками, долго хладнокровно перевязывая артерии лигатурою, весь сам в крови, однако же объявил нам, что теперь пули найти нельзя и, вероятно, она сама выйдет» [5, с. 335].
С приездом Н.И. Пирогова в лагерь существенно изменилась организация медицинской помощи. В первую очередь раненые больше не направлялись в госпитали Кази-Кумуха и Темир-Хан-Шуры, а первая помощь оказывалась им прямо в отрядном лазарете и лишь затем их переводили в стационарные лечебные учреждения на алжирских носилках, применённых впервые на Кавказе [6, с. 2].
Отрядный лазарет, в котором проводил операции Н.И. Пирогов, располагался рядом со штабом главнокомандующего. Состояние этого лазарета оставляло желать лучшего: он представлял собой несколько шалашей с соломенными крышами, скамьи, сложенные из камней и накрытые соломой, заменяли койки. Здесь выполнялись операции и перевязки, а в дни наибольшего скопления раненых солома не менялась в течение длительного времени. «Несмотря на то, что шалаши беспрестанно проветривались и что всех больных, которые могли вставать, мы заставляли в хорошую погоду сидеть на открытом воздухе, - пишет Н.И. Пирогов, -чрез несколько времени и в этих бараках при скоплении раненых не замедлили обнаруживаться явления, встречающиеся в больших госпиталях, наполненных больными с гноящимися ранами» [4, с. 12].
Интенсивное поступление раненых во время осады было связано с активностью войск и приходилось на конец августа и первую половину сентября. В самый пик штурма, с 9 по 14 сентября, в лазарете не хватало места, и раненые размещались в простых солдатских палатках. «Занимаясь более 12 часов в сутки одною перевязкою и производством операций, мы едва успевали осматривать всех раненых», - пишет Н.И. Пирогов [6, с. 10].
За время осады было проведено 100 операций с применением эфирного наркоза: 47 - лично Н.И. Пирого-вым, 35 - доктором П.Ю. Неммертом, 5 - прикомандированным лекарем Душинским, а ещё 13 - полковыми и батальонными врачами. Лишь один раненый был против применения наркоза [6, с. 1, 2, 6].
Именно в лагере под аулом Салты произошло столкновение двух врачей: Н.И. Пирогова и Э.С. Андреевского, личного врача М.С. Воронцова и управляющего медицинской частью гражданского ведомства на Кавказе. В своих записках Э.С. Андреевский не без иронии замечал: «Пирогов завонял своим эфиром весь лагерь, к общему удивлению всех, привёл Новоселова, раненного под Чохом, в бесчувственное положение так, что он ревел благим матом и страшно метался во время длинной и совершенно бесполезной операции, которую потом через несколько лет поправил И.В. Буяльский в Петербурге (отыскав пулю, которую никак не удалось Пирогову)». Э.С. Андреевский признавал достоинства эфирования, но тут же замечал, что «нельзя выдумать ничего глупее, как употребление эфира по методе, изо-
бретённой Пироговым, в лагере, под неприятельскими выстрелами, на каленных пуховиках и тогда, когда не чем одеться противу дождя и холода» [7, с. 61].
С прибытием в военный лагерь известного хирурга совпала болезнь глаз у М.С. Воронцова, который поэтому не смог принять участия в штурме аула войсками. 3 сентября Н.И. Пирогов консультировал командующего по поводу болезни его глаз, а через два дня провёл неудачную операцию, которая едва не закончилась полной потерей зрения [8, с. 202]3. После этого Н.И. Пирогов под предлогом осмотра лазаретов, в которые были отправлены раненые, уехал на несколько дней. У двух врачей, несомненно, не было единого мнения о тактике лечения М.С. Воронцова, и после отъезда Н.И. Пирого-ва вся ответственность легла на плечи Э.С. Андреевского [9, с. 148; 10, с. 188].
Натянутые отношения между Э.С. Андреевским, ко -торый пользовался большим доверием командующего, и Н.И. Пироговым, который приехал на Кавказ всего лишь на несколько месяцев, отразились и на отношении солдат и офицеров к хирургическим методам, которые предлагал Н.И. Пирогов. Среди нижних чинов операции, проводимые хирургом, вызывали настоящий ужас, и даже появилась присказка «наши, как чужие, устроили резню» [11, с. 275].
Далеко не все офицеры были довольны работой, которую проводил в лагере Н.И. Пирогов. Наибольшей известностью среди операций, выполненных им во время осады аула Салты, стала ампутация правого бедра у сотника Гребенского казачьего полка князя Ю. Гагарина, проведённая 7 августа4. После этого офицерам «невольно стало тогда приходить на мысль, не слишком ли уже это быстро и нельзя ли, в случае подобном, быть подальше от Пирогова» [12, с. 50]. Однако князь выздоровел, и на сороковой день был отправлен в темир-хан-шуринский госпиталь [6, с. 42-43]. Но, даже несмотря на это, решительность, с которой Н.И. Пирогов произвел ампутацию, на самом деле испугала офицеров, так как ранее современная им медицина предлагала лечить подобные раны консервативно.
После занятия Салтов М.С. Воронцов отдал приказ об оказании медицинской помощи горцам, защищавшим аул5. Сам Н.И. Пирогов писал о том, что «6 раз было произведено нами эфирование над мусульманами, три раза над мирными и три над неприятельским мюридами» [4, с. 22]. Об этом благородном жесте горцы помнили и почти через полвека. В 1895 г. путешествовавший в горах генерал М. Алиханов записал воспоминания горца по имени Чулхарау-Омар из аула Капучи, который был в числе осаждённых в 1847 г.: «Я, конечно, остался среди развалин аула и, вместе с другими ранеными, полуживой был поднят русскими. Очутившись, таким образом, в плену, я попал в шуринский госпи-
3 РГАДА. Ф. 1261. Оп. 1. Д. 41. Л. 192.
4 Российский государственный исторический архив (РГИА).
Ф. 932. Оп. 1. Д. 74. Л. 1.
5 РГАДА. Ф. 1261. Оп. 1. Д. 2207. Л. 201 об.
таль, где пролежал несколько месяцев, а когда оправился - бежал обратно в горы» [13, с. 86].
Оказав необходимую медицинскую помощь раненым, 24 сентября вместе с отрядом М.С. Воронцова Н.И. Пирогов выехал в Темир-Хан-Шуру, куда и прибыл 27 числа6. А 2 октября он выехал из Темир-Хан-Шуры и через Кубу, Баку и Шемаху направился в Тифлис, где в военном госпитале провёл 15 показательных операций. Дальше по Военно-грузинской дороге хирург направился во Владикавказ, Екатеринодар, Ставрополь, крепость Прочный Окоп, Фанагорию и далее через Керчь и Одессу отбыл в Санкт-Петербург.
Труды Н.И. Пирогова при осаде аула Салты не остались без награды. 12 октября 1847 г. высочайшим приказом по военному ведомству он был произведён в действительные статские советники7.
Самой первой реакцией Н.И. Пирогова по возвращении с Кавказа стала его записка «О необходимости некоторых изменений по врачебной части на Кавказе». В ней он писал: «Посетив госпитали Кавказа, познакомившись с бытом военных врачей в здешнем крае и находясь в действующем отряде при осаде аула Салты, я убедился в необходимости некоторых изменений как во врачебных способах, употребляемых на поле сражения, так и в самом быте военных врачей»8. Здесь Н.И. Пирогов наметил целый ряд направлений, которые, по его мнению, нуждались в усовершенствованиях.
Н.И. Пирогов высказал мнение о том, что врачи должны оказывать помощь раненым не на поле боя непосредственно, а на перевязочном пункте, где для этого должны быть созданы подходящие условия.
Кроме того, хирургом были сформулированы основные этапы в лечении раненых. Самые ближние к полю боя перевязочные пункты должны были оказывать первую, экстренную помощь, которая возлагалась на фельдшеров. По мнению Н.И. Пирогова, необходимо было наладить систему и порядок в перевязке раненых, чтобы те, кому уже была оказана первая помощь, не смешивались с теми, кого доставляли на перевязочный пункт позднее и кто ещё ожидал медицинской помощи. На главном перевязочном пункте врачи уже должны были осуществлять сложные хирургические операции: извлечения пуль, ампутации, перевязку сосудов9.
6 РГАДА. Ф. 1261. Оп. 1. Д. 41. Л. 193.
7 Высочайшие приказы. Кавказ. 1847; 47: 185.
8 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17449. Л. 2.
9 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17449. Л. 4. В этой связи нельзя не упомянуть один из сюжетов, связанных с пребыванием Н.И. Пирогова в Дагестане, широко тиражируемый в северокавказской историографии, который, однако, не находит своего документального подтверждения. Согласно утверждениям целого ряда врачей и историков, под влиянием кавказской народной медицины Н.И. Пироговым была предложена затвердевающая крахмальная повязка [14, с. 37]. Связано это, по-видимому, с описанным в труде «Отчёт о путешествии по Кавказу» методом иммобилизации бараньей шкурой, который применялся горцами. Однако при ближайшем рассмотрении эта гипотеза не выдерживает никакой критики. Фиксирующая крахмальная повязка была предложена в 1834 г. бельгийским хирургом Луи Сетеном (т.е. за 13 лет до того, как Н.И. Пирогов попал на Кавказ). В 1837 г. информация об этой
Clinical Medicine, Russian journal. 2018; 96(4) DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2018-96-4-375-379
History of medicine
Кроме того, Н.И. Пирогов предлагал возложить руководство главным перевязочным пунктом на дивизионного врача, а не на одного из полковых врачей, как это было при осаде аула Салты. Это, по мнению профессора, должно было упрочить его авторитет, чтобы его распоряжения воспринимались остальными медиками «гораздо важнее и значительнее»10.
Особое внимание в записке Н.И. Пирогов уделяет врачебному искусству. По его мнению, необходим был строгий отбор врачей, назначаемых для руководства военно-медицинской службой. Кроме того, он предлагал учредить в одном из городов Кавказа специальную школу, готовящую высококлассных фельдшеров, которые по сути своей и должны были оказывать самое первое и важное медицинское пособие на поле боя. Развивая идеи Н.И. Пирогова о необходимости подготовки квалифицированных медицинских кадров, главнокомандующий на Кавказе М.С. Воронцов предлагал военному министру учредить в регионе медико-хирургическую академию. Однако это предложение так и не было принято. Министр А.И. Чернышев писал императору в своем отзыве: «Учреждение на Кавказе медико-хирургической академии, если бы даже не встретилось затруднения в приискании достаточного числа хороших профессоров, в чем я, однако, сомневаюсь, за всем тем мера эта, по моему мнению, неудобоисполнима и в том отношении, что учреждение академии потребовало бы первоначально больших издержек, которые по настоящим обстоятельствам никаким образом допущены быть не могут»11.
Итогом поездки Н.И. Пирогова на Кавказ и составленной им по результатам командировки записки стало улучшение снабжения медицинским инвентарём войсковых соединений и госпиталей. Уже в феврале 1848 г. войска стали снабжаться новыми, испытанными во время осады аула Салты алжирскими лежанками для транспортировки раненых12. Также Медицинскому департаменту был отдан приказ о доставке в темир-хан-шуринский и грозненский госпитали, а также в кумух-ский военно-временный госпиталь корпусных наборов хирургических инструментов13.
Идеи, изложенные в проанализированной выше записке, получили свое развитие в труде Н.И. Пирогова «Отчёт о путешествии по Кавказу», который был издан в 1848-1849 гг. конференцией Медико-хирургической академии в журнале «Записки по части врачебных
повязке появилась на страницах российской медицинской печати
и Н.И. Пирогов, будучи одним из передовых хирургов Российской
империи, ко времени своего отъезда на Кавказ просто не мог не
знать о ней. Стоит также отметить, что не Н.И. Пироговым впервые был описан метод иммобилизации и лечения различных заболеваний с использованием бараньих шкур, а в 1836 г. в газете «Друг здравия» штаб-лекарем Василием Яроцким , который успешно применял в своей медицинской практике этот приём [15].
10 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17449. Л. 6.
11 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17449. Л. 38.
12 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17449. Л. 11.
13 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 17449. Л. 40.
Клиническая медицина. 2018; 96(4)
DOI http://dx.doi.org/10.18821/0023-2149-2018-96-4-375-379
История медицины
наук». Выход этой работы стал своеобразной вехой как в истории медицины, так и в биографии самого Н.И. Пирогова, для которого Кавказ был тем местом, где зародились основные идеи, получившие свое развитие в годы Крымской кампании.
Уже в декабре 1847 г. во врачебные управы была разослана инструкция Медицинского департамента Министерства внутренних дел «о медико-полицейских мерах касательно эфирования для надлежащего исполнения»14. А менее чем через год эти же правила были распространены на входившие во врачебную практику хлороформ и альдегид15.
Ограничения по применению эфирования, введённые в марте 1847 г. министром внутренних дел, были отменены. Всем врачам, которые имели разрешение на осуществление профессиональной деятельности в Российской империи, было разрешено использовать наркоз в своей практике. Такое же право получили дантисты и повивальные бабки, которые должны были производить эфирование с разрешения и под надзором врачей16. Большую роль в этом сыграла деятельность Н.И. Пиро-гова по внедрению операций под наркозом, в том числе и в полевых условиях.
Как отмечал один из биографов, «сделанного Пиро-говым для науки на Кавказе достаточно для того, чтобы его имя стало бессмертным в истории медицины, а тем более в истории медицины России» [16, с. 65]. Несмотря на то что далеко не все рекомендации Н.И. Пирогова были учтены и не все его открытия сразу нашли применение, они стали основой для дальнейшей научной деятельности учёного, достижения, результаты и выводы которой найдут применение на практике в Крымскую кампанию. И именно они легли в основу новой, динамичной, быстро развивающейся отрасли медицины - военно-полевой хирургии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Геселевич А.М. Летопись жизни Н.И. Пирогова (1810-1881). М.: Медицина; 1976.
2. Юдин С.С. Избранные произведения. Вопросы обезболивания в хирургии. М.: Медгиз; 1960.
3. Действие вдыхания паров серного эфира. Кавказ. 1847; 19: 75.
4. Пирогов Н.И. Отчет о путешествии по Кавказу, содержащий полную статистику ампутаций, статистику операций, произведенных на поле сражения в различных госпиталях России с помощью анестезирования, опыты и наблюдения над огнестрельными ранами и проч. СПб.: Тип. Э. Праца; 1849.
5. Исаков Н.В. Из записок. Кавказские воспоминания. Русская старина. 1917; III: 321-336.
6. Пирогов Н.И. Отчет о хирургических пособиях, оказанных раненым во время осады и занятия укрепления Салты. Военно-медицинский журнал. 1847; 1: 1-49.
7. Из архива К.Э. Андреевского. Т. I. Одесса: Тип. Акционерного южно-русского общества печатного дела; 1913.
8. Инсарский В.А. Записки. Русская старина. 1898; I: 193-214.
9. Николаи А.П. Из воспоминаний о моей жизни. Салтинский поход 1847 года. Русский архив. 1891; 6: 133-153.
10. Rhinelander L.H. Prince Michael Vorontsov. Viceroy to the Tsar. Montreal: McGill-Queen's University Press; 1990.
11. Gralewski M. Kaukaz. Wspomnienia z dwunastoletniej niewoli. Lwow: Nakladem Ksiegarni Polskiej; 1877.
12. Исаков Н.В. Из записок. (Продолжение). Русская старина. 1917; IV-VI: 46-62.
13. Алиханов М. В горах Дагестана. Путевые впечатления и рассказы горцев. Махачкала: Эпоха; 2005.
14. Аскерханов Р.П. (ред.) Очерки по истории хирургии в Дагестане. Махачкала: Дагкнигоиздат; 1960.
15. Яроцкий В. Лечение огнестрельных ран курдюками и соединенным вместе с тем обвиванием раненных членов теплою кожею, недавно снятою с какого-либо животного. Друг здравия. 1836; 9: 1.
16. Колосов Г.А. Деятельность Н.И. Пирогова на Кавказе и ее значение для медицины. Медицинский сборник, издаваемый императорским Кавказским медицинским обществом. № 69. Тифлис: Тип. Т.М. Ротинианца; 1907: 27-66.
REFERENCES
1. Geselevich A.M. Chronicles the Life N.I. Pirogov (1810-1881). Moscow: Medicine; 1976. (in Russian)
2. Yudin S.S. Selected Works. Questions of Anesthesia in Surgery. Moscow: Medgiz; 1960. (in Russian)
3. Action Inhalation ofVapors of Sulfuric Ether. Kavkaz. 1847; 19: 75. (in Russian)
4. Pirogov N.I. About Traveling to the Caucasus Report, Containing the Complete Statistics of Amputations, Operations Statistics Produced on the Field of Battle in Various Hospitals in Russia with the Help of Anesthetic, Experiences and Observations on Qunshot Wounds, etc.. Saint Petersburg: Tip. E. Praca; 1849. (in Russian)
5. Isakov N.V. [From the Notes. Caucasian Memories. Russkaya starina. 1917; III: 321-336. (in Russian)
6. Pirogov N.I. Report on Surgical Benefits Provided to the Wounded During the Siege, and Exercises to Strengthen Salta Flights. Voen-no-meditsinskiy zhurnal. 1847; 1: 1-49. (in Russian)
7. From the archives of K.E. Andreevsky. T. I. Odessa: Tip. Aktsioner-nogo yuzhno-russkogo obshchestva pechatnogo dela; 1913. (in Russian)
8. Insarskiy V.A. Notes. Russkaya starina. 1898; I: 193-214. (in Russian)
9. Nikolai A.P. From memories of my life. The Salty Trek in 1847. Russkiy arkhiv. 1891; 6: 133-153. (in Russian)
10. Rhinelander L.H. Prince Michael Vorontsov. Viceroy to the Tsar. Montreal: McGill-Queen's University Press; 1990.
11. Gralewski M. Kaukaz. Wspomnienia z dwunastoletniej niewoli. Lwow: Nakladem Ksiegarni Polskiej; 1877.
12. Isakov N.V. From the notes. (Continuation). Russkaya starina. 1917; IV-VI: 46-62. (in Russian)
13. Alikhanov M. In the mountains of Dagestan. Travel impressions and stories of mountaineers. Makhachkala: Epokha; 2005. (in Russian)
14. Askerkhanov R.P. (ed.) Essays on the history of surgery in Dagestan. Makhachkala: Dagknigoizdat; 1960. (in Russian)
15. Yarotskii V. Treatment of gunshot wounds by the kurduk and connected together with that wound of wounded members with warm skin, recently removed from any animal. Drug zdraviya. 1836; 9: 1. (in Russian)
16. Kolosov G.A. Deyatel'nost' N.I. Pirogov's activities in the Caucasus and its importance for medicine. Meditsinskiy sbornik, izdavaemyy imperatorskim Kavkazskim meditsinskim obshchestvom. № 69. Ti-flis: Tip. T.M. Rotiniantsa; 1907: 27-66. (in Russian)
Поступила 11.03.17 Принята в печать 18.04.17
14 Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГА РД). Ф. 346. Оп. 1. Д. 5. Л. 3 - 3 об.
15 ЦГА РД. Ф. 346. Оп. 1. Д. 5. Л. 166-166 об.
16 ЦГА РД. Ф. 346. Оп. 1. Д. 5. Л. 5 об.
