CC BY
45
255_
HISTORY OF MEDICINE
И
стория медицины
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ 2019 УДК 616.089;617.5
Иванюшкин А.Я.1, Фисенко А.П.2, Смирнов И.Е.2
Н.И. ПИРОГОВ - ХИРУРГ, УЧЕНЫЙ И ПЕДАГОГ: ВЗГЛЯД ИЗ XXI ВЕКА (к 210-летию великого русского врача)*
'ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского» Минздрава России, 119034, г Москва, Россия, Кропоткинский пер., д. 23;
2ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр здоровья детей» Минздрава России,119991, г. Москва, Россия, Ломоносовский проспект, 2, стр. 1
Историческое значение творчества великого врача, ученого и педагога Н.И. Пирогова заключается в том, что благодаря ему русская медицинская наука вышла на передовые рубежи по ведущим направлениям XIX в. Статья представляет часть научного обзора о жизни, врачебной и научной деятельности Николая Ивановича Пирогова. Основными источниками для авторов данного обзора явился «Дневник старого врача» самого Н.И. Пирогова, а также работы его дореволюционного биографа Ю.Г. Малиса. Важнейшей чертой системы здравоохранения в России со времен Петра I является доминирование в ней этатистского начала. Внедрение достижений научной медицины Западной Европы содержало в себе противоречие, обнаружившееся как «конфликт цивилизаций». система образования на медицинском факультете Императорского Московского университета в годы учебы здесь Николая Пирогова (1824-1828) была еще на той стадии развития, когда, спустя столетие после Петра I, противостояние двух партий профессоров («немцев» и «не-немцев» - А.И. Герцен) еще не было изжито. Историческая миссия Н.И. Пирогова заключается в том, что ему принадлежит ведущая роль в разрешении «конфликта цивилизаций» на почве отечественной медицины. В формировании гражданского мировоззрения Н.И. Пирогова огромную роль сыграл подъем патриотизма в России периода Отечественной войны 1812 г. Вместе с тем мировоззрение Н.И. Пирогова как русского ученого-патриота исключало какую-либо узконационалистическую предвзятость и односторонность.
Ключевые слова: Н.И. Пирогов; реформы Петра I; история медицины; военно-полевая хирургия; медицинское образование; отечественное здравоохранение; врачевание; образ врача.
Для цитирования: Иванюшкин А.Я., Фисенко А.П., Смирнов И.Е. Н.И. Пирогов - хирург, ученый и педагог: взгляд из XXI века (к 210-летию великого русского врача). Российский педиатрический журнал. 2019; 22(4): 255-262. DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2019-22-4-255-262.
IvanyushkinA.Ya., Fisenko A.P., SmirnovI.E.
N.I. PIROGOV - SURGEON, SCIENTIST, AND TEACHER: A LOOK FROM THE 21st CENTURY (on the 210th anniversary of the great russian doctor)
1V.P. Serbsky National Medical Research Center for Psychiatry and Narcology, Moscow, 119034, Russian Federation; 2National Medical Research Center of Children's Health, 2, bld.1, Lomonosov Avenue, Moscow, 119991, Russian Federation
Thanks to the work of the great doctor, scientist and teacher Nikolay Pirogov, Russian science reached the forefront in the field of biomedicine in the XIX century. The article presents a scientific review of the life, medical and scientific activities of Nikolai Pirogov, it presents an analysis of the emergence of the Russian health care system in the XVIII century as part of the social and political reforms of Peter the Great. Since this period, the most important feature of the health care system in Russia is the dominance of statism. The project ofPeter I to introduce into Russian society the achievements of scientific medicine in Western Europe contained a contradiction, which can be described as a "conflict of civilizations ". The main sources for this scientific review were Pirogov's "The Old Physician's Diary" and the work of his pre-revolutionary biographer Julius Malis. Patriarchal family traditions and the Orthodox religion had an important influence on the upbringing of Nikolay Pirogov in childhood and adolescence. During the years of study of Nikolay Pirogov (1824-1828), the education system at the medical faculty of the Imperial Moscow University was still at the stage when there was an opposition between two parties of professors ("Germans " and "non-Germans " - Aleksandr Gertsen). The historical mission of Nikolai Pirogov is that he plays a leading role to resolve the "conflict of civilizations" in Russian medicine. The period of the Patriotic War of 1812 was notable in Russia for the extraordinary rise ofpatriotism, which played a major role in shaping the civic worldview of Nikolai Pirogov. But Nikolai Pirogov's worldview rules out nationalist bias and one-sidedness.
Keywords : university.
Nikolay Pirogov; Reforms of Peter the Great; history of Medicine; Surgery; Imperial Moscow
* Подготовлено при поддержке РНФ, грант № 17-18-01444, 2019 год. Курсив в тексте наш (А.И.)
Для корреспонденции: Иванюшкин Александр Яковлевич, доктор философских наук, канд. мед. наук, проф. ФГБУ «НМИЦ психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, E-mail: a_ivanyushkin@mail.ru
256
история МЕДИЦИНЫ
For citation: Ivanyushkin A.Ya., Fisenko A.P., Smirnov I.E. N.I. Pirogov - surgeon, scientist, and teacher: a look from the 21st century. (on the 210th anniversary of the great Russian doctor). Rossiyskiy Pediatricheskiy Zhurnal (Russian Pediatric Journal). 2019; 22(4): 255-262. (In Russian). DOI: http://dx.doi.org/10.18821/1560-9561-2019-22-4-255-262. For correspondence: Alexander Y. Ivanyushkin, MD, Ph.D., DSci., Professor, of the V.P. Serbsky National Medical Research Center for Psychiatry and Narcology, Moscow, 119034, Russian Federation. E-mail: a_ivanyushkin@mail.ru Information about authors:
Ivanyushkin A.Ya., https://orcid.org/0000-0002-3452-4721 Fisenko A.P., https://orcid.org/0000-0001-8586-7946 Smirnov I.E., https://orcid.org/0000-0003-3987-8112
Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Acknowledgment. The study had no sponsorship.
Received 29.08.2019 Accepted 20.09.2019
Введение
В обширной литературе о жизни, научной и общественной деятельности Николая Ивановича Пирогова (1810-1881) подчеркивается, что в отечественной медицине его имя стоит первым в ряду самых выдающихся врачей [1, 2]. Прежде всего, следует сказать об исторической роли Пирогова как основоположника военно-полевой хирургии. В этом отношении его вклад в общественное здравоохранение аналогичен вкладу, например, Э. Дженнера (создание вакциноло-гии в конце XVIII в.). Одновременно имя Пирогова стоит в одном ряду с великими именами ученых-анатомов: А. Везалия (XVI в.) или Дж. Морганьи (XVIII в.), поскольку создание им топографической анатомии предвосхитило современные высокотехнологические диагностические возможности новых методов визуализации органов и тканей.
Наконец, выделим, может быть, самое главное: Н.И. Пирогов был выдающимся хирургом, врачом-клиницистом, о чем, в частности, следующий исторический факт - свидетельство биографа Д.И. Менделеева: «.. .в годы Севастопольской войны славный Пирогов... принял. в качестве туберкулезного пациента учителя Менделеева и сказал ему, что «на этот раз немец ошибся», научил не бояться кровохарканий и вдохнул уверенность в долгой жизни словами «Всех нас переживете, молодой человек»!» [1].
Николай Иванович был великим патриотом России и одновременно человеком мира, которому был чужд «квасной патриотизм»: в дни триумфального чествования 50-летия его служения медицине и науке наряду с бесчисленными поздравлениями от Государя, от всех научных учреждений России, многих зарубежных университетов были также проникновенные слова благодарности закавказского муфтия, депутации от русских евреев и др. [2].
1. Здравоохранение и врачебное образование в России накануне «эпохи Пирогова»
В становлении медицинской науки и здравоохранения как социального института в России огромную роль сыграл Петр I (1672-1725). Директор Медицинской коллегии (таким было название Минздрава, введенное Екатериной II) А.И. Васильев в 1799 г. в докладе Императору Павлу писал: «Достоверные сведения открывают, что введение врачебной науки в
России принадлежит ко времени Императора Петра I» [3]. Русский император так же страстно осваивал секреты воинского дела и кораблестроения, как анатомии и хирургии (сам производил кровопускания и даже ампутации конечностей)1. Естественно, что первейшей его заботой была (если пользоваться термином Н.И. Пирогова) военно-полевая хирургия. В 1720 г. Петр I собственноручно вписал в «Морской устав» Главу 10 «О лекаре», в которой предписывалось лечение больных, ведение медицинской статистики, подготовка учеников лекаря (фельдшеров). Таким образом, доминирование этатистского начала (роли государства) в формировании и функционировании отечественного здравоохранения есть важнейшая особенность, присущая ему по сей день. Например, уже в 1721, 1729 и 1751 годах были изданы Сенатские Указы, запрещавшие медицинскую практику людям, не получивших на то полномочий от государства. Эта проблема, с учетом новых культурных реалий, сохраняет актуальность в России по прошествии 300 лет.
С одной стороны, именно традиция важнейшей роли государства в развитии научной медицины стала предпосылкой создания в СССР, в короткие исторические сроки, первой в истории медицины социальной модели общественного здравоохранения. Среди десятков имен великих ученых, внесших решающий вклад в развитие здравоохранения как неотъемлемой части современной цивилизации, есть несколько имен русских ученых, в том числе Н.И. Пирогова (1854 г.: военно-полевая хирургия) и Н.А. Семашко (1918: план развития здравоохранения СССР) [4].
Однако, нельзя забывать, что прогресс общественного здравоохранения зависит от институтов гражданского общества. В 1883 г., спустя два года после кончины Н.И. Пирогова, в России было организовано «Общество русских врачей в память Н.И. Пирогова», в деятельности которого (до 1919 г. было созвано 12 очередных съездов и 3 - чрезвычайных) на протяжении 40 лет выявлялись самые актуальные проблемы здравоохранения, врачебного дела в России. Характерно, что имя Н.И. Пирогова символизировало здесь научную и социальную зрелость отечественного врачебного сообщества как института гражданского общества.
'Он вырезал себе печать «Аз есмь в чину учимых и учащих мя требую» [2].
HISTORY OF MEDiciNE
Петр I вынужден был приглашать работать в Россию множество зарубежных ученых, врачей -дипломированных в европейских университетах «докторов». Он приглашал работать в Россию даже находившегося уже в пожилом возрасте И. Ньютона (1642-1727), который от приглашения отказался. А вот Г. Лейбниц (1646-1716) некоторое время числился на русской службе, получал жалованье и, в частности, составил план организации Петербургской Академии наук [5]. В России правом присуждения врачам докторской степени сначала была наделена в 1764 г. Медицинская коллегия. Доминирование этатистского начала в российской системе здравоохранения отчетливо видно в том, что история последней сводилась к эволюции органов государственного управления медициной как сферой социальной жизни: «Аптекарский приказ» - «Аптекарская канцелярия» - «Медицинская канцелярия» - «Медицинская коллегия» (с 1762 г.). Только в 1791 г. право присуждения докторской степени получил медицинский факультет Московского университета, раньше других его факультетов. Первая защита докторской диссертации состоялась в 1794 г.
Российская система здравоохранения и медицинского образования была обречена на протяжении всего XVIII в. прокладывать свои «непроторенные» пути. В 1706-1715 гг. в Москве и Петербурге начинают строиться госпитали, одной из функций которых были «госпитальные школы». Предназначение названных госпиталей было органически связано с потребностями армии и флота. Первый из них «Хоф-шпиталь» в Москве (что «за Яузой») и сегодня является Главным военным госпиталем им. Н.Н. Бурденко. В Петербурге это были Генеральные Сухопутный и Адмиралтейский госпитали. Поистине историческую роль сыграло приглашение Петром I (дважды) знаменитейшего врача голландца Г. Бургаве (1668-1738). Авторитет Г. Бургаве в европейском медицинском сообществе базировался на его методологии изучения болезней «при постелях больных» [6]. Характерно, что главную идею клинической философии Г. Бургаве исповедовал один из ведущих профессоров, учивших Н.И. Пирогова в Московском университете, М.Я. Мудров (1776-1831) (см. его «Слово о способе учить и учиться медицине практической при постелях больных»).
Сам Г. Бургаве так и не приехал в Россию, но рекомендовал одного из своих талантливых учеников Н. Бидлоо (1670-1735), который только в 1707-1712 гг. лечил в Московском госпитале около 2000 больных, «из которых 1026 от застарелых и тяжких болезней вылечено». Столь же важно, что Н. Бидлоо почти за 30 лет служения на ниве российской медицины подготовил 134 лекаря [2]. Учебный процесс (в течение 5-11 лет) был еще сродни профессиональной подготовке «лекаря-подмастерья» у «доктора-мастера». Лекари того времени, говоря современным языком, были «врачами общей практики», но по преимуществу - хирургами. Достаточно высокий врачебный профессионализм русские лекари доказали во время Отечественной войны 1812 г.
Опять напомним о гениальной интуиции Петра Великого, страстно интересовавшегося анатомией. «Петр
I учредил в Москве в 1699 г. курс лекций для бояр по анатомии с демонстрациями на трупах». Сам он «весьма искусно мог анатомировать тело» [7]. В формирующейся системе медицинского образования России приоритетная роль анатомии заслуживает особого внимания. С одной стороны, очень дорогая покупка русским императором в Голландии коллекции анатомических препаратов (Кунсткамера) выглядит просто наивным жестом - приобрести за деньги достижения западной науки. С другой стороны, тем самым в русском обществе утверждалось авторитетом самодержца деистическое философское мировоззрение (сторонниками которого были позднее и Ф. Вольтер, и М.В. Ломоносов) как условие развития современного естествознания.
Новым пространством бытия культуры в Европе, начиная с эпохи Возрождения, после изобретения книгопечатания стала «массовая книга». Позднее таким же новым пространством культуры стал театр. Интуитивно Петр I наделял Кунсткамеру научно-просветительской функцией в обществе, не случайно «.. .знатнейшие посетители в Кунсткамере угощаемы были кофием» [2]. Русский император видел в Кунсткамере прообраз московского Политехнического музея.
В то же время, начиная с реформ Петра I, в нарождающейся российской системе образования для студентов было два серьезных «лингвистических барьера» - латынь и немецкий язык. Н. Бидлоо писал Петру I в 1712 г.: «Взял я в разных годах 50 человек до науки хирургической, которых осталось 33, 6 умерло, 8 сбежали, 2 по указу взяты в школу, 1 за невоздержание отдан в солдаты» [2]. Другой факт: в первые десятилетия истории госпитальных школ в Петербурге был острый недостаток в наборе студентов по причине того, что просто не было абитуриентов, владеющих латынью. Если в Московский госпиталь, который был подчинен священному синоду, семинаристы имели право обучаться лекарскому делу (и стремились к этому с большой охотой), то петербургские госпитальные школы поначалу вынуждены были набирать почти исключительно детей работавших в России иностранцев. Дело было в том, что эти госпитали подчинялись военным ведомствам, но Синод запрещал2 семинаристам продолжать образование в области медицины [2]. М.В. Ломоносов (1711-1765) начал свое восхождение к вершинам мировой науки с изучения в Славяно-греко-латинской академии древних языков. Столетиями средневековая ученость «оттачивалась» на латинском языке.
Для истории науки и современной системы образования (последняя складывается в Европе, начиная с эпохи Просвещения) важно то, что еще на протяжении нескольких столетий латынь оставалась языком науки. Пробная лекция Е.О. Мухина (1766-1851) в 1795 г. в Московском университете «О важнейших в нынешнем столетии изобретениях во всех частях врачебной науки» тоже была прочитана на латинском. Докторская диссертация Н.И. Пирогова была написана на латинском языке - «Num vinctura aortae abdominalis in
2Запрет был своеобразной местью на изъятие Московского госпиталя из подчинения Синоду.
258
история медицины
aneurysmate inguinali» («Является ли перевязка брюшной аорты при аневризме паховой области легко выполнимым и безопасным вмешательством?»). Позже она была переведена и напечатана по-немецки [8].
То, что мы назвали ранее «лингвистическими барьерами», имеет гораздо более глубокие корни. Петр I не подозревал, с какой проблемой глобального масштаба он столкнулся, когда своей абсолютной монаршей властью принуждал бояр присутствовать при аутопсиях. Для самого Петра I западноевропейский вектор развития России был однозначно ясен. Однако разгоревшийся в России через 100 лет горячий философский спор между западниками (А.И. Герцен и др.), славянофилами (А.С. Хомяков и др.) и несколько позднее включившимися в этот спор евразийцами (Н.С. Трубецкой и др.) так и не окончен по сей день.
На начальном этапе становления научной отечественной медицины обнаружилось, что в повседневном общении учителей-иностранцев и студентов-россиян необходимо было постоянно преодолевать барьер (а подчас и конфликт) двух культур, цивилизационных стереотипов поведения. Известно, как остро этот конфликт проявился в научной биографии М.В. Ломоносова, который был первым русским, ставшим академиком в Петербургской АН. Большинство учителей-иностранцев, находясь на службе российского государства, инстинктивно сознавали себя стоящими на более высокой ступени цивилизации и потому даже не стремились учить русский язык. А.И. Герцен, поступивший в Московский университет в 1829 г., то есть через год после окончания курса Николаем Пироговым, с сарказмом писал: «Профессора составляли два стана, или слоя, мирно ненавидящих друг друга: один состоял исключительно из немцев, другой - из не-немцев... Немцы, в числе которых были люди добрые и ученые, как Лодер..., вообще отличались незнанием и нежеланием знать русского языка, хладнокровием к студентам, духом западного клиентизма, ремесленничества, неумеренным курением сигар и огромным количеством крестов, которые они никогда не снимали» [9, 10]. Конечно, речь здесь не идет о тех приглашенных в Россию иностранцах, которые вписали свои славные имена не только в историю российской медицины (врачи Н. Бидлоо, Ф.И. Гааз, Ю.Х. Лодер, И.Ф. Буш, И.Ф. Шрейбер и др.), но и мировой культуры (математик Л. Эйлер, эмбриолог К. Бэр и др. [10].
В истории были как позитивные примеры решения проблемы «конфликта цивилизаций», так и негативные. Позитивные решения были, например, в СССР - интеграция на основе русского языка представителей множества народов, этносов в единое экономическое и образовательное пространство. Или в ФРГ - ассимиляция в 60-70-е годы XX в. германским обществом, на протяжении двух поколений, гастарбайтеров-турок. Негативный пример решения этой же проблемы - крах концепции мультикультура-лизма в современной Европе.
2. Детство: «игра в лекаря»
Н.И. Пирогов цитирует в «Анналах хирургического отделения клиники Императорского Дерптского
университета» (1837 г., автору 27 лет!) и в «Дневнике» (который он писал уже в конце жизни3) строки из «Исповеди» Ж.-Ж. Руссо: «Пусть труба страшного суда звучит когда ей будет угодно, - я предстану перед высшим судьей с этой книгой в руках. Я громко скажу: Вот что я делал, что думал, чем был!» (в оригинале слова Ж.-Ж. Руссо по-французски).
Николай Пирогов родился в Москве4 в ноябре 1810 г. 13-м ребенком в семье казначейского чиновника средней руки. Будущий великий врач в старости вспоминал, что семья поначалу жила в достатке, и родители, и старшие сестры и братья с особой любовью относились к нему, младшему («Родители любили нас горячо... Я страстно любил мою мать» [11]. В его детской памяти отпечатались события Отечественной войны 1812 г., в частности, он выучился читать в 6 лет по своеобразной азбуке - текстам к карикатурам на наполеоновских вояк, позорно бегущих из России [11]. Чтение книг вскоре стало для него, «как выражаются немцы, Lesewuth - бешенством чтения» [3]. Уже став классиком отечественной педагогической мысли, Н.И. Пирогов подчеркивал, что, к сожалению, в детстве его внимание в выборе книг никто не направлял, это стало позднее предметом его размышлений в области философии образования.
Ребенком он рос в семье со строгими православными устоями. Современным читателям дневника-исповеди Н.И. Пирогова будут интересны страницы, отражающие эволюцию в течение жизни его религиозного мировоззрения. К сожалению, в научном комментарии издания «Дневника» 1962 г. говорится, что его автор уделяет значительное место своим религиозным убеждениям, «которые теперь не представляют интереса» [10, 12]. Важно заметить, что годы бурной, необычайно плодотворной научной деятельности крупнейшего русского врача пришлись на эпоху стремительного распространения среди ученых-естествоиспытателей позитивистской философии О. Конта (1797-1857), в которой роль философской рефлексии в развитии науки объявляется не просто бесполезной, но даже вредной. Однако столь же бесспорным является факт, что Н.И. Пирогов является современником острых дискуссий не только в науке, но и в обществе в целом вокруг эпохальных работ Ч. Дарвина (1809-1881) о происхождении видов и происхождении человека, споров Л. Пастера (1822-1890) по поводу микробиологических экспериментов, опровергающих теорию «самозарождения жизни». Решение вопросов взаимодействия науки и религии, как минимум, требует исследования реальных фактов, а анализ этих вопросов ни в коей мере не может быть подменен оценками в духе упомянутого советского комментария из публикации «Дневника».
В становлении личности и формировании врачебного призвания Н.И. Пирогова многие авторы уделяют особое внимание провиденциалистской роли профессора Е.О. Мухина. Когда Николаю бы-
3С 5 ноября 1879 по 22 октября 1881 года.
4Среди 26 имен, носящих звание «Почетный гражданин Москвы», есть имя Н.И. Пирогова, который был шестым, включенным в этот список.
259_
HISTORY OF MEDiciNE
ло лет 6-8, заболел ревматизмом его старший брат. Приглашались один за другим несколько врачей, но состояние больного ухудшалось. Характерно, что описывая это событие спустя 60 лет, Н.И. Пирогов подчеркивает в «Дневнике», что видит всё, как будто это было вчера. Он вспоминает, с каким благоговением приготовлялись к приему «знаменитого доктора» Е.О. Мухина, как подъехала карета четверней с ливрейным лакеем, из которой вышел высокий седовласый господин. Но главное было далее - осмотрев больного, врач четко и строго велел выполнить его назначения. Через несколько дней больной начал поправляться. Всё семейство было поражено как будто волшебством! Н.И. Пирогов пишет в «Дневнике», что всю эту историю он должен был слышать неоднократно и хорошо ее запомнить.
Спустя некоторое время маленький Николай Пирогов вдруг стал играть в лекаря. Игра эта «как будто бы приподнимала мне завесу будущего» [11]. Н.И. Пирогов пишет: «Эта была странная для ребенка забава. я после счастливого излечения брата попросил кого-то из домашних лечь в кровать, а сам, приняв вид и осанку доктора, важно подошел к мнимобольному, пощупал пульс, посмотрел на язык, дал какой-то совет, вероятно также о приготовлении декокта, распрощался и важно вышел из комнаты. Игра моя в лекаря не была детским паясничаньем и шутовством. она была забава для других, а для меня более занимательна.» [11].
Французский психолог и философ А. Валлон (1879-1962) так объясняет значение игры для развития ребенка: «Игра существует только при условии, что человек испытывает удовольствие от временного устранения тех ограничений, которые обычно накладываются на функции, осуществляющие приспособление к окружающей физической и социальной среде. Игры можно рассматривать как предвосхищение и научение тем видам деятельности, которые должны появиться позже». И далее А. Валлон, описывая значение игры для ребенка, подчеркивает наиболее интересный для нас момент: «.ребенок хочет, чтобы его видели, когда он (играет). требуя при этом. внимания со стороны родителей и старших детей. И наконец, каждый раз, когда это возможно, ребенок стремится выделиться. какими-нибудь внешними признаками поведения., что он является участником игры» [13].
Интересны параллели трактовки А. Валлоном роли игры в развитии ребенка и объяснения Н.И. Пиро-говым эпизода его детства «игра в лекаря». В «Дневнике» он пишет, что игра повторялась много-много раз: «.как бы то ни было, но игра в лекаря так полюбилась мне, что я не мог с ней расстаться и вступив (правда, еще ребенком) в университет» [11].
В 12 лет Николай Пирогов поступил в престижный частный пансион В.С. Кряжева, но проучился здесь только 2 года (из положенных 6) - отец его разорился, и плата за образование младшего сына оказалась для семьи непосильной. По совету всё того же друга семьи Е.О. Мухина решено было готовить 14-летнего подростка к поступлению в студенты медицинского факультета Императорского Московского университета. В качестве репетитора пригласили студента-медика
выпускного курса, который занимался со своим учеником латинским языком. Николай с обостренным интересом рассматривал у своего наставника список изучаемых на факультете научных дисциплин. Конечно, пришлось представить в университет поддельный документ, что на тот момент Пирогову уже исполнилось 16 лет (хотя ему не было еще и 14). В сентябре 1824 г. экзаменационная комиссия факультета (в нее входил и декан факультета профессор Е.О. Мухин) констатировала: «Мы испытывали Николая Пирогова. в языках и Науках, требуемых от вступаемых в Университет в звании студента, и нашли его способным к слушанию профессорских лекций в сем звании» [10].
3. Московский университет
Н.И. Пирогов учился в Московском университете в 1824-1828 гг. Оценки качества образования, которое он получил здесь, в литературе противоречивы. Обратимся к одному из биографов Н.И. Пирогова - доктору Ю.Г. Малису, который был в 1916 г. редактором его «Дневника старого врача». Ю.Г. Малис сам окончил в 1885 г. Дерптский университет (где в 30-е годы началась блестящая профессорская карьера Н.И. Пирогова), а также работал хирургом в Петропавловской больнице (где в 50-е годы консультировал Н.И. Пирогов). Ю.Г. Малис писал: «Московский университет двадцатых годов XIX в. представлял собою по составу профессоров довольно безотрадное зрелище. За весьма немногочисленными исключениями большинство профессоров отличалось своей бездарностью, отсутствием знаний и совершенно чиновничьим отношением к делу преподавания» [1]. Многие страницы «Дневника» Н.И. Пирогова, на которых автор даже о таких своих учителях, как М.Я. Муд-ров и Е.О. Мухин говорит подчас нелицеприятно-критически, подтверждают сказанное [11]. Сходную оценку большинства своих профессоров мы находим у А.И. Герцена (студента физико-математического факультета Московского университета в 1829-1833 гг.): «.мы смотрели на них. как на собрание ископаемых. В те времена начальство университетом не занималось, профессора читали и не читали, студенты ходили и не ходили.» [9].
В то же время, например, в мемуарах А.И. Герцена «Былое и думы» мы читаем: «Московский университет свое дело делал; профессора, способствовавшие своими лекциями развитию Лермонтова, Белинского, И. Тургенева, Кавелина, Пирогова, могут. спокойно лежать под землей.» [9].
Для сравнения можно привести свидетельство из наших дней. Один из выпускников МГУ им. М.В. Ломоносова А.В. Гудков (работающий в течение последних десятилетий в США) говорил в 2015 г.: «Я окончил биофак МГУ. и не знаю, где бы меня научили лучше. мы получили потрясающее образование, лучшее в мире.» [14].
Однако каким не простым оказался этот путь, хорошо видно на фактах биографии Н.И. Пирогова. Когда Николай Пирогов только начал в 26 лет свою карьеру профессора-хирурга в Дерптском университете (после двух лет стажировки в германских клиниках), он читал свои лекции по-немецки. Один из его
260
история медицины
студентов потом вспоминал: «.Была первая лекция Пирогова в анатомическом театре. он показывал при этом свои препараты, деланные им самим еще студентом. Николай Иванович говорил тогда очень худо по-немецки. у него выходило иногда очень смешно, почему мы иногда очень громко хохотали» [1]. На последующих лекциях дерптские студенты перестали смеяться, потому что убедились: молодой профессор исповедует новую философию врачебного образования. Базовыми принципами этой философии были: а) для каждого врача-хирурга основательные и методичные занятия анатомией такая же необходимость, как для музыканта играть гаммы (впоследствии он создаст новое научное направление в мировой медицине - «топографическую анатомию»); б) в работе хирурга-клинициста бывают врачебные ошибки, искупить которые врач может только честным их признанием и объективным анализом их причин.
Приведем характеристику профессора хирургии Ф.А. Гильдебрандта в «Дневнике». Это был «искусный и опытный практик, остряк. как профессор, однако, был из рук вон плох. Он так сильно гнусавил, что, стоя в двух шагах от него, на лекции нельзя было понять ни слова, тем более, что он читал и говорил всегда по-латыни... Об упражнениях в операциях на трупах не было и помину» [11]. Конечно, необходимо учитывать исторический контекст: «Дневник старого врача» написан в последние два года жизни великого хирурга, то есть текст-исповедь принадлежит перу человека, который внес самый весомый вклад в превращение медицины в зрелое научное направление естествознания, какой она стала к концу XIX века.
Во времена студенчества Н.И. Пирогова Московскому университету было всего 70 лет. Преподавание анатомии на трупах здесь начал только в 1777 г. профессор Ф.Ф. Керестури, с имени которого для Николая Пирогова начинается «живая цепочка» преемственности «Учитель - ученик». Именно к Ф.Ф. Ке-рестури приехал с рекомендательным письмом сын бедного вологодского священника М.Я. Мудров, ставший впоследствии едва ли не самым авторитетным и знаменитым профессором Московского университета в годы студенчества Николая Пирогова.
М.Я. Мудров около 5 лет (1802-1807) провел в европейских клиниках, осваивая врачебную науку, в частности, у ведущих клиницистов того времени, например, К. Гуфеланда в Германии. Он первым из русских врачей познакомился с великим французским врачом Ф. Пинелем, освободившим психически больных от цепей. Современный биограф Е.О. Мухина Е.И. Кали-кинская (работа которой особенно ценна использованием архивных источников) свидетельствует, что профессор Е.О. Мухин владел не только древними, но и немецким, французским и итальянским языками [10].
Важнейшим событием в развитии медицинского факультета стало открытие в 1820 г. «Клинического института» (клинической базы обучения студентов), директором которого был назначен М.Я. Мудров [16]. Историки медицины считают его основоположником внедрения клинического метода в отечественное университетское образование врачей. За 22 года врачебной практики он накопил 40 томов историй болез-
ни, составленных по строгой методике. Вот его слова о важности собственного, личного клинического опыта для каждого врача: «Сие сокровище для меня дороже всей моей библиотеки» [15]. При открытии «Клинического института» М.Я. Мудров прочитал свою знаменитую лекцию «Слово о способе учить и учиться медицине практической при постелях больных». По сей день текст этой лекции представляет собой благодатный материал, в частности, для преподавания студентам-медикам врачебного этоса и врачебной этики. Поясним: врачебная (научная, педагогическая и т.д.) этика - это моральное регулирование профессионального поведения специалистов на уровне осознанно применяемых этических принципов и норм. Профессиональный этос - это императивы, обычаи членов профессиональной корпорации, регулирующие поведение специалиста также и на бессознательном уровне («коллективное бессознательное» К. Юнга). В отечественной медицине советского периода единство этих двух понятий нашло выражение в понятии «врачебная (медицинская) деонтология».
По прошествии более 50 лет, работая над своим «Дневником», Н.И. Пирогов отчетливо помнил о стилистике, эмоциональном воздействии на студентов лекций профессора М.Я. Мудрова, обладавших какой-то особой магией: «Ну, братцы, угостил сегодня Матвей Яковлевич!... Да надо ручки и ножки его расцеловать за сегодняшнюю лекцию. Да, Матвей Яковлевич молодец, гений! Чудо, не профессор. Читает божественно!» [11].
Здесь возникает вопрос об искусстве профессора как лектора. Морально-психологическая стилистика его обращения со студентами была патерналистски-патриархальной. Вот он шутливо-серьезно напутствует «свежеиспеченных» студентов-выпускников: «Ступай, душа, будь скромен, не объедайся мяси-щем, не пей винища и пивища, бегай от картишек, люби свое дело, свою науку, службу государеву - и будешь счастлив и почтен» [15]. Лекции профессора М.Я. Мудрова, конечно, имели научное содержание, но одновременно были талантливыми, мудрыми проповедями врачебного этоса и врачебной этики.
Исключительно важную роль сыграл в биографии Н.И. Пирогова Е.О. Мухин. Некоторые авторы называют его основоположником русской хирургии, травматологии [10]. На гравюре «Русские люди», исполненной в 1866 г. по рисунку художника А. Шарлеманя, Е.О. Мухин изображен рядом с Н.М. Карамзиным, М.И. Кутузовым, М.М. Сперанским и др. На гравюре подпись: «мед. Мухинъ» [10]. Врачебная, педагогическая, научная и общественная деятельность профессора Е.О. Мухина была чрезвычайно многообразна: главный врач и ведущий оператор (хирург) Голицинской публичной боль-ницы5; профессор Московской медико-хирургической академии, а позднее и медицинского факультета Московского университета; организатор масштабной программы вакцинации против оспы, которая началась в Московском воспитательном доме (материал для вакцинации был прислан из Англии от самого Э. Дженнера [1749-1823]), а затем получила такое распространение, что в 1804-1810 гг. в России было вакцинировано около 1 млн человек и др. Е.О. Мухин становится ординар-
261_
history of medicine
ным профессором Московского университета в 1813 г., в связи с чем М.Я. Мудров (на тот момент декан медицинского факультета) говорил: «Славное получили приобретение в профессоре Мухине, славном анатомике и славном операторе» [16].
В целом же в первой половине XIX в. русская медицинская наука (в отличие, например, от математики - Н.И. Лобачевский и др.) еще не обрела своего достойного самостоятельного места в процессе общеевропейского научного прогресса. В качестве иллюстрации сошлемся на анатомию как науку. Важнейшей вехой в ее конституировании в России стало издание в 1828 г. И.В. Буяльским «Анатомо-хирургических таблиц», которые стали первым в нашей стране атласом по оперативной хирургии. В 1809-1810 гг. И.В. Буяль-ский был учеником Е.О. Мухина. Перу Е.О. Мухина принадлежит несколько изданий «Курса анатомии» (1815, 1818 гг.). Ранее уже отмечалось, что профессор Е.О. Мухин прекрасно владел латинским языком. Однако нарочитое использование в научном дискурсе исключительно русских слов свидетельствует о том, что в его лице отечественная медицина еще не окончательно была интегрирована в международный научно-медицинский контекст. Главную роль в решении этой исторической задачи принадлежит Н.И. Пирогову.
Если сравнивать Н.И. Пирогова как врача и ученого с его учителями М.Я. Мудровым и Е.О. Мухиным, то следует учесть, что врачевание есть синтез науки и искусства. В научном измерении труды Н.И. Пи-рогова стоят неизмеримо выше, оценка их значения дается уже в масштабе универсального мирового научного прогресса и далее - в масштабе развития культуры в целом.
С нашей точки зрения, при анализе врачевания как искусства обнаруживается несколько составляющих. Во-первых это - «врачебная интуиция», это - эпистемологическая и одновременно психологическая составляющая. Еще одна составляющая врачебного искусства - социокультурная, о чем ярко сказал Г. Глязер: «Нет никакого сомнения в том, что медицина обладает единственной в своем роде структурой. Точное и описательное природоведение, физическое, химическое, биологическое и психологическое мышление, исследование и народная мудрость, магия и оккультизм, наркотики и мистика, религия и мировоззрение, этика и законодательство, криминалистика, педагогика и социальная политика, дух холодного исследования и сострадательная благотворительность, природа и ее противоположность - всё это мы. можем найти. в области медицины» [18]. В этой пестрой картине медицины, являющейся не только частью естествознания, но и феноменом культуры в целом, как правило, обсуждаются только этические и юридические основы врачевания.
Со своей стороны, мы выделим еще один аспект. На примере биографии Е.О. Мухина, стоявшего на вершине служебно-медицинской иерархии в России того времени, рассмотрим некоторые черты образа врача, каким
он воспринимался его современниками. За свои заслуги перед российским здравоохранением и наукой профессор Е.О. Мухин был удостоен многих наград6, отмечен чином действительного статского советника. О его исключительно высоком статусе в научно-медицинском сообществе свидетельствует избрание дважды деканом медицинского факультета Московского университета, ординарным членом Геттингенского повивального общества и др. [10]. И здесь наше внимание останавливается на одном моменте, свидетельствующем о форме легитимации заслуг, авторитета врача в российском обществе в те годы. В связи с Отчетом Е.О. Мухина как Главного врача и ведущего хирурга Голицынской Публичной больницы (о проведенных успешных операциях) министр внутренних дел Российской империи (которому были подчинены и гражданские службы здравоохранения) граф В.П. Кочубей писал в 1805 г.: «Милостивый государь мой Ефрем Осипович!... я поставляю приятным долгом изъявить Вам. совершенную признательность. и уверить Вас, что труды, подъ-емлемые Вами для блага общего, . останутся всегда во внимании начальства» [10]. Как видим, доминирование этатистского начала в социальной природе системы российского здравоохранения через 100 лет после Петра I не претерпело существенных изменений.
В социокультурном плане «эпоха Пирогова» в истории отечественной медицины означает обретение «врачебным сословием») все большей автономии, о чем свидетельствует очень высокий авторитет не только среди врачей, акушерок, сестер милосердия и др., но и среди широкой общественности газеты «Врач», выходившей в 1880-1901 гг. (редактор проф. В.А. Манассеин) [19]. Конфликты Н.И. Пирогова с бюрократией российского государства (в частности, после его участия в Крымской войне 1854-1855 гг.) тоже свидетельствуют об этом.
Николай Пирогов колебался в студенческие годы, какую выбрать дорогу в науке - анатомию или хирургию. Он писал: «Хирургия, предмет, которым я почти вовсе не занимался в Москве, была для меня в то время наукой неприглядной и вовсе непонятной. Об упражнениях в операциях над трупами не было и помину; из операций над живыми мне случилось видеть только несколько раз литотомию у детей и только однажды видел ампутированную голень» [11]. Правда, студентом он подрабатывал прозектором. Завет Н.И. Пирогова всем будущим хирургам; путь в хирургию лежит только через занятия анатомией (освоение методов оперирования, «оттачивания» мануальной техники). К сожалению, эта же проблема отсутствия у выпускников медицинского факультета практических навыков и компетенций дипломированного врача является центральной в книге В.В. Вересаева «Записки врача», вышедшей в свет в 1901 г. и имевшей в течение более чем четверти века «оглушительный» успех во всей России7.
Природа человеческой гениальности была и остается тайной. Можно полагать, что колебания студента-
5 Ныне - Первая градская больница имени Н.И. Пирогова в Москве.
6Интересно, что при этом Е.О. Мухин более всего ценил медаль «За взятие Очакова», которую получил в молодости, когда служил подлекарем в действующей армии Г.А. Потемкина.
7Сам В.В. Вересаев окончил медицинский факультет Дерптского университета в 90-е годы.
история медицины
медика Николая Пирогова - выбрать ли ему анатомию или хирургию - вообще были безосновательными. Плодотворное научное направление, которое создал он сам, оказалось таким, что фундаментальные исследования в области анатомии Пирогова-ученого органично сочетались с уникальными клиническими достижениями Пирогова-хирурга.
Николай Пирогов вышел из стен Императорского Московского университета кандидатом8, ему было неполных 18 лет. По совету Е.О. Мухина он выбрал своей специальностью хирургию. Проект российского здравоохранения на научных основах был создан императором Петром I. Особенностями этого проекта было, во-первых, приглашение для работы в России европейских докторов медицины и, во-вторых, доминирование в формирующейся системе отечественного здравоохранения этатистского начала. Самый серьезный экзамен на качество подготовки врачей-хирургов в госпитальных школах XVIII в. российские лекари сдали во время Отечественной войны 1812 г. Университетское медицинское образование сформировалось в России на много столетий позднее, чем в Западной Европе. Для современных отечественных студентов медицинских университетов остаются злободневными слова Н.И. Пирогова, честно и откровенно оценивавшего уровень своей врачебной подготовки при окончании Московского университета, перед началом своей учебы в «Профессорском институте» в Дерпте: «Хорош я был лекарь с моим дипломом, давшим мне право на жизнь и на смерть, не видав ни однажды тифозного больного, не имея ни разу ланцета в руках» [11]. «Эпоха Пирогова» в истории отечественной медицины стала периодом её зрелости. Благодаря научным работам Д.С. Самойловича, Н.М. Максимовича-Амбодика, А.М. Шумлянского и в особенности Н.И. Пирогова эта эпоха стала прекращением унизительной зависимости российской медицины от Запада.
Конфликт интересов. Авторы данной статьи подтвердили отсутствие финансовой поддержки / конфликта интересов, о которых необходимо сообщить.
■
ЛИТЕРАТУРА
■
1. Озаровская О.Э. Д.И. Менделеев. М.; Федерация, 1929.
2. Малис Ю.Г. Николай Пирогов: его жизнь, научная и общественная деятельность // Гарвей. Дженнер. Кювье. Пирогов. Вирхов: биографические повествования. Челябинск; Урал LTD, 1998.
3. Самойлов В.О. История российской медицины. М.; Эпидавр, 1997.
4. Тульчинский Т.Х., Варавикова Е.А Новое общественное здравоохранение. Введение в современную науку. Пер. с англ. Иерусалим: Amutah for education and Health, 1999; 1049.
5. Погребысский И.Б. Готфрид Вильгельм Лейбниц. М., Наука, 1971.
6. Плетнев Д.Д. Очерк истории медицинских идей. В кн.: Д.Д. Плетнев. Избранное. М.; «Медицина», 1989; 243-80.
7. Сорокина Т.С. История медицины. В 2-х томах. Т. 2. М.; Изд. Российского университета дружбы народов, 1992; 214-386.
8. Сеченов И.М. Автобиографические записки Ивана Михайловича Сеченова. М.; Издательство АН СССР, 1945.
9. Герцен А.И. Былое и думы. Части 1-3. М.; «Художественная литература», 1982.
10. Каликинская Е.И. Николай Иванович Пирогов. В кн.: Каликинская Е.И. Образы великих хирургов. М.; Авторская Академия, 2012; 37-94.
11. Пирогов Н.И. Вопросы жизни. Дневник старого врача. В кн.: Н.И. Пирогов. Собр. соч. в восьми томах. М.; Государственное издательство медицинской литературы, 1962; Т. VIII: 69-352.
8В 1804-1884 гг. в России существовала ученая степень кандидата наук, которая не требовала защиты диссертации и присуждалась окончившим университет с большими успехами.
12. Корнеев В.М. Комментарии по тексту труда «Вопросы жизни. Дневник старого врача» (1879-1881). В кн.: Н.И. Пирогов. Собр. соч. в восьми томах. М.; Государственное издательство медицинской литературы, 1962; Т. VIII: 404-12.
13. Валлон А. Психическое развитие ребенка. Пер. с франц. М.; Просвещение, 1967.
14. Кокурина Е. Бессмертные. О тех, кто приближается к разгадке. М.; Бослен, 2015.
15. Смотров В.Н. Мудров (1776-1831). М.; Государственное издательство медицинской литературы, 1947.
16. Мудров М.Я. Слово о благочестии и нравственных качествах гиппокра-това врача. М.; 1814.
17. Мудров М.Я. Слово о способе учить и учиться медицине практической при постелях больных. В кн.:Хрестоматия по истории медицины. Под редакцией проф. П.Е. Заблудовского. М.; Изд. «Медицина», 1968; 78105.
18. Глязер Г. О мышлении в медицине. Пер. с нем. М.; Медицина, 1969.
19. Жбанковъ Д.Н. О врачахъ. Памяти истиннаго учителя и врача Вячеслава АвксентьевичаМанассеина. М.; Изд. С. Дороватского и А. Чаруш-никова, 1903.
■
REFERENCES
■
1. Ozarowskaya O.E. D.I. Mendeleev [Mendeleev]. Moscow; Federation, 1929. (In Russian)
2. Malis Yu.G. Nikolai Pirogov: his life, scientific and social activity // Garvey. Jenner. Cuvier. Pirogov Virchow: a biographical narrative. [Nikolay Pirogov. Zhizn, nauchnaya i obschestvennaya aktivnost]. Chelyabinsk: Ural LTD, 1998; 397. (In Russian)
3. Samoylov V.O. History oof Russian medicine. [Istoriya rossiyskoy meditsiny]. Moscow; Epidavros, 1997. (In Russian)
4. Tulchinsky Т.Н., Varavikova E.A. New public health. Introduction to modern science. [Novoe obschestvennoe sdravaokhranenie]. Transl. from English. Jerusalem: Amutah for education and Health, 1999. (In Russian)
5. Pogrebysskii I.B. Gottfried WilhelmLeibniz. [G.W. Leibnits]. Moscow, Nau-ka, 1971. (In Russian)
6. Pletnev D.D. Essay on the history of medical ideas. [Ocherki istorii med-itsinskikh ideyj. In the book: D.D. Pletnev. Favourites. Moscow; Medicine, 1989; 243-80. (In Russian)
7. Sorokina T.S. History of medicine. [Istoriya meditsiny]. In 2 volumes. Vol. 2. Moscow; Izd. Russian peoples friendship University, 1992; 214-386. (In Russian)
8. Sechenov I.M. Autobiographical notes of Ivan Mikhailovich Sechenov. [Av-tobiograficheskie zapiski Ivana Mikhfaylovicha Sechenova]. Moscow; Publishing house of the USSR, 1945. (In Russian)
9. Herzen A.I. Past and thoughts. [Byloe i dumy]. Part 1-3. M.; Khudozhest-vennaya literatura, 1982; 415. (In Russian)
10. Kalikinskaya E.I. Nikolai Ivanovich Pirogov. In the book: Kalikinskaya E. I. images of the great surgeons. [Obrasy velikikh khirurgov]. Moscow; Author's Academy, 2012; 37-94. (In Russian)
11. Pirogov N.I. Questions of life. Old doctor's diary. [Dnevnik vracha]. In the book: N.I. Pirogov. coll. cIT. in eight volumes. M.; State publishing house of medical literature, 1962; Vol VIII: 69-352. (In Russian)
12. Korneev V.M. Comments on the text of the work "Questions of life. Diary of an old doctor " (1879-1881). [Kommentarii k Dnevniku vracha]. In the book: N.I. Pirogov. coll. cIT. in eight volumes. Moscow; State publishing house of medical literature, 1962; Vol. VIII: 404-12. (In Russian)
13. Wallon A. Mental development of the child [Psykhicheskoe razvitie reben-ka]. Per. FR. Moscow; Prosveshchenie, 1967. (In Russian)
14. Kokurina E. Immortal. About those who are approaching the solution. [Bess-mertnye]. Moscow; Boslen, 2015; 224. (In Russian)
15. Smotrov V.N. Mudrov (1776-1831). Mudrov (1776-1831)]. Moscow; State publishing house of medical literature, 1947; 88. (In Russian)
16. Mudrov M.Ya. the Word of piety and moral qualities of the Hippocratic physician. [Slovo o blagochestii i nravstvennykh kachestvakh gippokratova vracha]. Moscow; 1814. (In Russian)
17. Mudrov M.Ya. The Word about how to teach and to study practical medicine at the sick-bed. In the book: Anthology of medical history. [Slovo o sposobe uchit' i uchit'sya meditsine prakticheskoy pri postelyakh bol'nykh. Khres-tomatiya po istorii meditsiny]. Under the editors of prof. P.E. Zabludowski. Moscow; Meditsina, 1968; 78-105. (In Russian)
18. Glaser G. On thinking in medicine. Trans. with deutch. [O myshlenii v med-itsine]. Moscow; Meditsina, 1969. (In Russian)
19. Zhbankov D.N. About the doctors. The memory of the true teacher and doctor Vyacheslav Avksentyevich Manassein. [O vrachakh. Pamyati istinnago uchitelya i vracha Vyacheslava Avksent'evicha Manasseina]. Moscow; Izd. Golovatskogo S. A. Charushnikova, 1903; 181. (In Russian)
Поступила 29.08.2019 Принята в печать 20.09.2019
Сведения об авторах:
Фисенко Андрей Петрович, доктор мед. наук, проф., директор
ФГАУ «НМИЦ здоровья детей» Минздрава России, e-mail: director@
nczd.ru; Смирнов Иван Евгеньевич, доктор мед. наук, проф., зав.
методическим отделом ФГАУ «НМИЦ здоровья детей» Минздрава
России России, e-mail: smirnov@nczd.ru
