CC BY
107
Н.Ф. КАТАНОВ - ИССЛЕДОВАТЕЛЬ ТЮРКСКИХ НАРОДОВ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
Н.Ф. Катаное - исследователь, востоковед, просветитель, путешественник, тюркские народы, методологическая культура, исторические и этнокультурные сведения.
В современных переходных условиях обращение к историко-педагогическому наследию ученых и просветителей прошлого имеет огромное значение, помогает осмыслить актуальные противоречия жизни, выстроить взаимосвязи теоретических знаний и практики, в конечном итоге совершенствует нашу образовательную и культурную среду. Н.Ф. Катанов (1862—1922) — выдающийся российский ученый, востоковед, тюрколог-полиглот, путешественник, музеевед, педагог, просветитель — внес огромный вклад в теорию и практику востоковедения, трудясь в качестве исследователя и преподавателя казанских вузов в конце XIX — начале XX столетий. Его вклад в отечественную науку и просвещение сопоставим с вкладом известного миссионера, просветителя Н.И. Ильминского и других российских просветителей. В данной работе покажем одно из главных направлений обширной деятельности ученого — исследование тюркских народностей Сибири, Востока, Северного Китая и Монголии (Восточного Туркестана). Исследовательский талант начинающего ученого ярко проявился именно во время первого длительного путешествия в практически неисследованные глухие районы Сибири, Востока в 1888—1892 гг.
Архивные сведения показывают, что 30 мая 1888 г. Н.Ф. Катанов успешно окончил факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета со степенью кандидата. Катанов, оставленный в должности профессорского стипендиата университета, был по предложению своего наставника В.В. Радлова командирован Академией наук и Императорским русским географическим обществом (ИРГО) в Сибирь и Восточный Туркестан для исследования тюркских языков и быта народов Востока. До этого времени не было проведено настоящих исследований многих коренных племен Сибири и Востока, за исключением нескольких экспедиций В.В. Радлова, В.И. Вербицкого и других западных путешественников. Отношение российских властей к народам восточных окраин страны было несколько пренебрежительным, поэтому добиться необходимого финансирования для научно-исследовательских экспедиций, не сулящих скорых доходов, было трудным делом [Султанбаева, 2009, с. 42].
Н.Ф. Катанову предстояло провести комплексное изучение быта, культуры и тюркских языков как специально подготовленному лицу. Являясь представителем одного из коренных народов Сибири (выходцем из хакасской семьи), проявив большое усердие и научные способности, молодой Катанов горел желанием служить науке и своему народу. Прекрасно осведомленный в языках, обычаях, традициях своего народа, он применил к ним научно-исследовательский подход. Иначе говоря, объектом научного анализа он выбрал этнические явления и процессы: этнокультурные традиции быта, религиозные убеждения тюркских племен, фольклорные произведения народов и др. Получив великолепное европейское образование, овладев несколькими десятками языков, Николай Федорович, несомненно, заявлял о себе как потенциальный ученый-исследователь.
В сентябре 1888 г. молодой исследователь выехал из Санкт-Петербурга в Сибирь, уже через некоторое время он сообщил в своем первом письме-отчете председателю ИРГО о прибытии в г. Минусинск и поездке в верховья Енисея к соян-цам, где изучал язык урянхайцев (соянцев, сойотов) — тувинцев. Письма Катано-ва из Сибири и Восточного Туркестана, присылаемые регулярно в адрес ИРГО с апреля 1889 г., дают представление о широте и сложности экспедиции ученого [Султанбаева, 2009, с. 43].
Молодой исследователь использовал любую возможность для научных целей. Катанов находил среди своих родственников велеречивых информаторов, опирался на сведения односельчан, имевших широкие социальные связи. Сохранившиеся дневниковые записи сегодня дают сведения о роде занятий, возрасте, этнической принадлежности разных людей. Им подробно зафиксированы информаторы из различных социальных слоев и профессий: купцы, торговцы, портные, священнослужители (православные, мусульмане), официальные чиновники и другие, что дает представление о социальной структуре дореволюционных сибирских народов. Полученное фундаментальное образование в университете сформировало в Николае Федоровиче высокую научную культу!)у, определенный стиль мышления и вооружило методологией исследовательской деятельности. Об этом свидетельствует огромный объем собранной и систематизированной информации о жизни разнородных племен Минусинского округа, Восточного Туркестана и Северного Китая, отложившейся в дневниках путешествий (НАРТ. Ф. 969. Оп. 1. Д. 8. Л. 333; Д. 9. Л. 95; Д. 10. Л. 241).
Материалы дневниковых записей позволяют говорить об исследовательской системе Катанова. Исследовательская система ученого, на наш взгляд, строилась на основе интеллектуальных умений транслировать теоретические знания в сферу жизненных реалий и, наоборот, в отдельных нестандартных событиях жизни проявлялось умение видеть специфическое в контексте типичного. Об этом говорят образцы народных преданий, сказаний, примет, пословиц, загадок и других жанров фольклора тюркских народностей, собранных ученым. Немаловажное значение имели природная чуткость к языковым явлениям, специальная тренировка и самоорганизация мысли, огромная трудоспособность, готовность «докопаться до истины», выработанные и доведенные до совершенства Николаем Федоровичем еще в студенческие годы. Итак, какие идеи и методы лежали в основе его исследовательской системы?
Прежде всего, ученый изучал общую статистику о жителях обследуемого края по официальным источникам: архивам Степной думы соединенных разнородных племен в административном центре — с. Аскиз, с. Усть-Есь и др. Встречи с официальными представителями власти — волостными старостами, писарями — дополняли статистические данные о сагайцах, бельтирах Аскизской думы. Чиновники царской России особым уважением к инородцам не отличались. Однако для сбора налогов в казну, нередко и для личных целей вели подробную статистику о численности, личном скоте, о земельном наделе, семье, вероисповедании каждого взрослого инородца [Катанов, 2001, с. 26, 30, 33].
Н.Ф. Катанов входил в непосредственные контакты с представителями разных племен инородцев. В живом общении, ведя неторопливые беседы, подмечал особенности речи, вникал в содержание рассказов. Ему удавалось записать сведения, отражающие даже интимные стороны жизни инородцев, не говоря о серьезных родовых сказаниях, сакральных легендах. Очевидно, что одним из секретов его обаяния являлось умение вести беседу в соответствии со всеми этикетными
нормами общения каждого народа. Аналитический отбор эмпирического материала, содержавшего сведения о культуре, быте инородцев, присутствовал в качестве обязательного метода исследовательской работы.
В ходе беседы выявлялись богатые историческими сведениями фольклорные произведения, сопровождаемые порой импровизацией со стороны рассказчика. Для Катанова как языковеда-тюрколога особый интерес представляли языковые формы, части речи, фонетика, также и семантические контексты не только отдельных слов, но в целом разговорной речи местных жителей. Ни в коем случае он не отступал от своей главной научной цели, хотя попутно им отмечены такие проблемы, как социальное положение абаканских татар, взаимоотношения членов семьи, взаимоотношения русских и соянцев (совр. тувинцев), состояние начальных школ, отношение местных священнослужителей к вопросам просвещения и верованиям местных «татар» и др.
Особое внимание было уделено Н.Ф. Катановым проблеме просвещения инородцев Сибири. В каком бы крае он ни находился, всегда интересовался состоянием народных училищ, школ и ролью грамотных людей в просвещении инородцев. К сожалению, мало утешительного находил он даже в родном «гнезде» -селе Аскиз. Состояние народного образования среди нерусских народов Сибири в конце XIX в. было далеко не блестящим. В дневниковых записях Николая Федоровича даны сведения, например, о том, насколько эффективна деятельность миссионеров — учителей В.Е. Суховского в с. Аскыс, Н.Ф. Катанова (брат. — К.С.) в с. Усть-Есь (НАРТ. Ф. 969, ОП. 1. Д. 8. Л. 333). Он подверг критике этих деятелей, поскольку искоренение «языческих обычаев» понималось ими на уровне отбирания шаманских костюмов и бубнов. Первый же общался с местными жителями через переводчика, не владея инородческим языком, что снижало его просветительское влияние на народные массы.
Обобщая сказанное, можно выделить следующие исследовательские направления во время путешествия Катанова по Сибири и Востоку.
1. Язык, его всевозможные проявления в речи носителей тюркских народностей.
2. Фольклор, его жанры: сказки, предания, легенды, басни, сказания, песни, загадки, поговорки, пословицы, народные приметы, высказывания.
3. Религия, философские взгляды тюркских племен; отношение к православию.
4. Материальная культура, быт, предметы хозяйствования; культовые предметы и вещи.
5. Социально-культурные, товарно-денежные отношения племен.
6. Социальная структура племен, управление, их родственные, родоплеменные отношения.
7. Элементы психологии народов, межличностные, межэтнические отношения.
8. Педагогические взгляды отдельных племен [Султанбаева, 2009, с. 45].
В процессе работы с полевыми материалами Катановым были использованы достаточно эффективные методы и приемы научного исследования, в частности метод сравнительно-сопоставительного изучения, что позволило ему практически овладевать родственными наречиями, диалектами тюркских языков в считанное время. В «Письмах из Сибири и Восточного Туркестана» в период с 17.04.1889 по 23.02.1891 гг. дано описание Н.Ф. Катановым особенностей урянхайского диалекта, в отличие от сагайского, бельтирского, качинского и др. Сегодня тувинские ученые по праву гордятся трудами Катанова, где он, по сути, увековечил урянхайский (тувинский) язык, доказав его родственность с тюркской группой языков в рассматриваемый исторический период.
Одним из важнейших методологических подходов ученого следует назвать принцип комплексного изучения языковых феноменов. В его работах практически отсутствуют изолированные языковые факты, почти все они отражают этнографические, исторические события или образ мыслей, мировоззренческие взгляды разных тюркских племен. Комплексность изучения этнографии и языка народа проявлялась и в том, что Катанов обнаруживал общие контексты применения тех или иных языковых форм у родственных этносов.
В одном из его писем читаем: «...записал названия родовые, некоторые обычаи сойотов (свадебные, погребальные), узнал кое-что о религии буддийской и шаманских верованиях, об отношениях сойотов, как подданных, к китайцам и прочее. Слов записано около 1200, предложений из разговорной речи около 90 и три песни» [Катанов, 2001, с. 26]. Полевые записи производились в определенной системе: названия родовые (в т. ч. самоназвание племени), религиозные воззрения и верования, структура родов, родоначальники, история племени, фольклорное творчество (песни, сказания, предания, легенды, басни, сказки, загадки, пословицы, поговорки, сведения из народной медицины), товарно-денежные отношения и т. п.
Н.Ф. Катанову впервые среди востоковедов в конце XIX в. удалось на основе фактического языкового материала уточнить и доказать следующие положения.
1. Различные племена Урянхайского края (соврем. Тува) принадлежат к одной тюркской языковой группе. Следовательно, они имели в прошлом общие культурно-исторические корни.
2. Процессы взаимодействия урянхайцев (сойотов, соянцев), различных племен минусинских татар с русскими, китайцами усиливаются, в результате чего в языках местных племен появляются новые русские слова, как собственные, так и нарицательные. «В наречии татар, живущих по русскому тракту (Минусинск, Каптырево, Означенная, Бейское, Табат, Таштып), сильно заметно влияние русского языка, сказавшееся преимущественно в заимствовании русских неизменяемых частиц (наречий, союзов и междометий)» [Султанбаева, 2009, с. 47]. Можно утверждать, что на территории современного Саяно-Алтайского края активные межэтнические связи к настоящему времени насчитывают свыше 150 лет, здесь исторически сложилась своеобразная этнокультурная среда, свои региональные традиции и устои благоприятного сосуществования этносов.
3. По образу жизни как урянхайцы, так и минусинские татары преимущественно скотоводы, землепашеством занимается незначительная часть этих племен. Отмечена приверженность тюркских племен к собственным традициям ведения хозяйствования. К концу XIX — и началу XX столетия почти все сибирские татары придерживались исконно традиционного верования — шаманизма, а урянхайцы — буддизма. Однако с введением православия и крещением минусинских татар началось развитие двоеверия, что имеет место и в настоящее время среди современных хакасов.
Речи о вымирании сибирских инородцев среди отдельных ученых России оказались необоснованными, на что указывал Н.Ф. Катанов в своих выводах, построенных на основе комплексного изучения инородцев. Напротив, собранные им материалы свидетельствовали о наличии самобытной культуры, древней истории этих народов. Конкретно ученый указывал на вымирание двух племен: карагасов и камасинцев.
Первая 4-летняя исследовательская экспедиция молодого Катанова в Сибирь и другие регионы Востока с целью комплексного изучения тюркских народов неоп-
ровержимо доказала его убеждение о необходимости просвещения и образования «инородцев» на основе глубокого научного исследования их языков и культур. Ка-танов последовательно проводит мысль о том, что обучением детей инородцев следует заниматься подготовленным учителям из представителей самих народов или людям, владеющим инородческими языками наряду с русским. Подобный взгляд продиктован потребностями практики обучения инородцев в Сибири, и он аналогичен прогрессивным взглядам К.Д. Ушинского, И.Я. Яковлева.
С высоты достижений современных гуманитарных наук труды Катанова приобретают большую значимость. Историческое развитие коренных народов Сибири доказало гениальность, прозорливость ученого в отношении тюркских народностей. Он всемерно доказывал современникам необходимость комплексного изучения народностей Сибири, научно обосновывал идеи сохранения самобытной культуры нерусских народов России. Для чего следовало развивать просвещение и образование малых народностей Сибири и России в целом. Катанов рассматривал широкую просветительную деятельность среди соплеменников в тесной взаимосвязи с русским языком и культурой, о чем он постоянно напоминал в своих трудах.
В работах, посвященных вопросам народного просвещения, и письмах начинающим исследователям он указывал на необходимость взаимодействия с лучшими представителями русской интеллигенции, являвшими наглядный пример бескорыстного служения народу. Н.Ф. Катанов выражал искреннюю озабоченность низкой грамотностью земляков. Желая каким-то образом помочь своему народу, в непосредственном общении он призывал земляков обучать детей и убеждал в необходимости развития школьного образования. Понимая, что отсутствие специальных учебников, методических и наглядных пособий, словарей, собственной письменности является серьезным препятствием для народных учителей, ученый плотно работал и в этом направлении, создавая свои пособия для студентов и учителей, изучавших востоковедение в Казани.
Не менее интересны содержательные отчеты ученого по Уфимской губернии, Поволжскому краю в течение летних каникул 1896—1898 гг. и 1901—1905 гг. В 1897 г. (27.05-20.08.) Н.Ф. Катанов исследовал быт и язык «башкир-мусульман и крещеных татар», периодически привлекая свою жену, так как, по его наблюдениям, в более богатой и выразительной речи женщин лучше хранятся особенности народного языка. Специфика отношения царских властей и консервативной части интеллигенции к вопросу об «инородцах» постоянно вынуждала Катанова доказывать необходимость проведения научного исследования тюркских народов России. Комплексную научную оценку описанных Катановым лингвистических, этнокультурных, фольклорных сведений дали отечественные тюркологи, востоковеды, лингвисты (Г.С. Амиров, Н.Г. Доможаков, В.Е. Майногашева, K.M. Патача-ков, Ш.Ч. Сат, Я.И. Сунчугашев, Д.Г. Тумашева, П.А. Трояков и др.).
Таким образом, научно-творческое наследие ученого, его дневниковые записи, опубликованные труды, архивные материалы дают возможность современникам получить наглядное представление о состоянии языка, культуры современных хакасов, тувинцев, казахов, башкир, татар и других тюркских народностей в конце XIX в. Его фундаментальный труд «Опыт исследования урянхайского языка» до сих пор служит источником развития тувинского языка. Многочисленные статьи, заметки ученого содержат много этнографического материала, отражающего этническую психологию народов Сибири и Востока. По прошествии целого столетия содержание многих рукописей приобретает не только культурно-историческое
значение, но собственно рукописи представляют самостоятельную ценность как реликвии прошлого и становятся отражением духа времени. Полевые исследовательские материалы Николая Федоровича представляют собой сведения «из первых рук», что доказывает их историческую ценность и достоверность. Важнейшими исследовательскими принципами ученого следует признать системность, объективность, достоверность, комплексность, целостность изучаемых явлений, взаимосвязь теории и живой практики.
Для современников, несомненно, его письменное наследие является источником, содержащим особый историко-культурный и этнический дух народов. Как исследователь собственного и родственных ему народов Н.Ф. Катанов открыл для других культур и народов своеобразный тюркоязычный мир, приблизил к европейским цивилизациям «дикий Восток», показав уникальную культу!)у и этническую самобытность народов Сибири и Востока на рубеже XIX—XX вв.
Список сокращений
1. Национальный архив Республики Татарстан (НАРТ).
Библиографический список
1. Катанов Н.Ф. Избранные труды о Хакасии и сопредельных территориях. Абакан: Изд-во Хакас, гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2001. 260 с.
2. Султанбаева К.И. Николай Федорович Катанов — выдающийся ученый-востоковед, тюрколог, просветитель: монография. Абакан: Изд-во Хакас, гос. у-та им. Н.Ф. Катанова, 2009. 144 с.
