CC BY
473СОС1ТО Е1^СО БУМ
ПЕДАГОГИКА
DOI: 10.25586^и.НЕТ.18.10.Р.02 УДК 159.9
В. Д. Шадриков,
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Мышление как проблема психологии*
Что такое мышление?!
«Психология мышления - одно из самых новых завоеваний психологии: она стала разрабатываться лишь в XX столетии», - писал С. Л. Рубинштейн в 1935 году [16, с. 205].
За прошедшие десятилетия проведены тысячи исследований в области психологии мышления, ученые и технические специалисты дерзнули на создание искусственного интеллекта, но сущность мышления до сих пор остается тайной, над разгадкой которой бьются психологи и физиологи, философы и поэты, математики и инженеры. До настоящего времени мы не имеем определения, раскрывающего сущность мышления. Все говорят преимущественно о том, что мышление определяет успешность решения различных задач, но никто не говорит, что оно собой представляет.
В словаре Брокгауза и Ефрона мышление в широком смысле определяется как «совокупность умственных процессов, лежащих в основе познания; к мышлению именно относят активную сторону познания: внимание, восприятие, процесс ассоциаций,образование понятий и суждений. В более тесном логическом смысле мышление заключает в себе лишь образование суждений и умозаключений путем анализа и синтеза понятий» [9, с. 654]. Отметим, что в данном определении мышление сводится к познавательным процессам, а его сущность как такового не раскрывается.
Национальный исследовательский университет „Высшая школа экономики"
В Большом энциклопедическом словаре мышление определяется как «высшая ступень человеческого познания. Позволяет получать знания о таких объектах, свойствах и отношениях реального мира, которые не могут быть непосредственно восприняты на чувственной ступени познания» [2, с. 774].
При таком подходе появляется вероятность отрыва мышления от чувственного познания (против чего выступал С. Л. Рубинштейн), а сущность мышления заменяется его функцией получения знаний (что тоже ограничивает функции мышления). Осторожно следует относиться и к тому, что мышление есть высшая ступень человеческого познания. Более точным
было бы указание на то, что мышление прошло несколько стадий в филогенезе своего развития и включает чувственную и понятийную стадии или аспекты, причем понятийное мышление опирается на чувственное, вырастает из него.
Не раскрывая сущность мышления на этапе чувственного познания, многие исследователи сосредотачиваются на том, что мышление представляет собой «высшую ступень» человеческого познания. Тезис о мышлении как о «высшей ступени» повторяется из издания в издание - и повторяется как мантра, как магическое заклинание, что во многом соответствует уровню изученности мышления.
* Публикация подготовлена при поддержке РФФИ по научному проекту № 17-06-00917-ОГН «Способность к продуцированию мысли в континууме ментального развития человека».
© Шадриков В. Д., 2018
ВЛАДИМИР ДМИТРИЕВИЧ ШАДРИКОВ
доктор психологических наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», академик Российской академии образования. Сфера научных интересов: общая и педагогическая психология, психология способностей, психология мышления, философско-мировоззренческие и психологические проблемы формирования внутреннего мира человека. Автор более 300 опубликованных научных работ
Рассматривается мышление как предмет и проблема психологической науки. Показано, что преобладающие в отечественной научной литературе трактовки мышления сложились в контексте его изучения преимущественно с философских и логико-методологических позиций, когда оно понимается как высший уровень познания. Этим трактовкам противопоставлено понимание мышления как качественно специфического психологического процесса, суть которого заключается в порождении мыслей и в работе с мыслями на основе использования системы интеллектуальных операций, направленной на разрешение задач посредством раскрытия объективных свойств, связей и отношений. С учетом достижений нейрофизиологии предложено адекватное природе и функциям мышления решение психофизической проблемы. Дан анализ ключевых аспектов формирования мышления в ходе антропогенеза и филогенеза, раскрыта его связь с образом и словом. Изложено понимание мышления как способности. Развиты идеи С.Л. Рубинштейна, согласно которым овладение мыслительными операциями следует рассматривать как процесс формирования интеллекта.
Ключевые слова: психология, мышление, мысль, образ, психический процесс, интеллектуальные операции, способность.
Thinking as a subject and a problem of psychological science is considered. It is shown that prevailing in the domestic scientific literature interpretations of thinking have developed in the context of its study mainly from philosophical and logical-methodological positions, when it is understood as the highest level of knowledge. These interpretations are contrasted with the understanding of thinking as a qualitatively specific psychological process, the essence of which is to generate thoughts and work with thoughts through the use of a system of intellectual operations aimed at solving problems through the disclosure of objective properties, relationships and relationships. Taking into account the achievements of neurophysiology offered adequate to the nature and functions of thinking the solution to the mind-body problem. The analysis of the key aspects of the formation of thinking in the course of anthropogenesis and phylogenesis, revealed its relationship with the image and word. The understanding of thinking as ability is stated. The ideas Of S. L. Rubinstein are developed, according to which the mastery of mental operations should be considered as the process of formation of intelligence.
Key words: psychology, thinking, thought, image, mental process, intellectual operations, ability.
Рассмотрим еще одно определение мышления, предлагаемое в Российской педагогической энциклопедии. Мышление здесь определяется как «процесс познавательной деятельности человека, характеризующийся обобщенным и опосредованным отражением предметов и явлений действительности в их существенных свойствах, связях и отношениях. Исходный уровень познания - непосредственное чувственное отражение в форме ощущения, восприятия, представления и т.д. По отношению к ним мышление выступает как качественно иная форма отражения, высший уровень познания. Чувственные элементы составляют его содержательную основу, однако в процессе мышления человек выходит за пределы чувственного познания, то есть способен познавать такие объекты, свойства и отношения,
которые не даны непосредственно в ощущении и восприятии. Чувственное познание и отвлеченное, абстрактное мышление обогащают друг друга и по мере развития человека становятся все более содержательными и глубокими» [13, с. 11].
Мы привели это длинное определение, так как в нем перечислены практически все признаки, согласно которым характеризуется мышление в отечественной психологии.
Что же это за признаки?
Здесь мы снова сталкиваемся с «высшим уровнем познания». В рассматриваемом определении отмечается связь чувственного познания и мышления, но чувствами мы познаем предметы и явления, а мышление раскрывает свойства и отношения, которые даны в восприятии. Чувственное познание отделяется от мышления, лишается мышления, хотя и в чувствен-
ном познании выделяются существенные связи и отношения, используются операции анализа и синтеза. Результаты чувственного познания составляют содержательную основу мышления. Но если убрать эту чувственную основу, то что останется в мышлении? Отметим также, что методологическую основу данного подхода к мышлению составляет теория отражения, в которой примат отдается внешним воздействиям, а не активности и целеустремленности поведения человека [подробнее см.: 22]. И, что самое главное, в данном определении не раскрывается предмет мышления. Определяя мышление как познавательную деятельность, мы должны выяснить: какова цель этой деятельности, что является объектом деятельности, какими операциями эта деятельность реализуется, как связана с субъектом деятельности.
Нам представляется, что для содержательного определения мышления необходимо вернуться к незаслуженно забытому в современной психологии понятию «мысль». Показательно, что, определяя мышление, физиологи с мировым признанием Артур К. Гайтон и Джон Э. Холл обращаются к понятию мысли. «Исходя из нервной
Сергей Леонидович Рубинштейн (1889 -1960)
активности, - пишут они, - можно сформулировать следующее предварительное определение мышления. Мышление - результат одновременной стимуляции определенной „структуры" многих частей нервной системы. Наиболее важными вероятными участниками этого процесса являются кора большого мозга, таламус, лимбическая система и верхние отделы ретикулярной формации ствола мозга. Это представление называют холистической теорией мышления... Сознание, вероятно, можно объяснить как непрерывный поток осознания нашего окружения или наших последовательных мыслей» [5, с. 807].
Как мы видим, определение мышления и сознания излагается А. К. Гай-тоном и Дж. Э. Холлом в вероятностном ключе. Авторы отмечают, что «самое трудное при обсуждении сознания, мышления, памяти и научения то, что мы не знаем нервных механизмов мышления и мало знаем о механизмах памяти» [5, с. 807]. Будем и мы иметь это в виду. Но для утверждения принципа психофизического единства при изучении мышления этого достаточно. Отметим, что глубокую трактовку принципа психофизического единства дает С. Л. Рубинштейн. «При разрешении психофизической проблемы, - пишет он, - с одной стороны, необходимо вскрывать органически-функциональную зависимость психики от мозга, от нервной системы, от органического „субстрата" психофизических функций: психика, сознание, мысль - „функции мозга"; с другой - в соответствии со специфической природой психики как отражения бытия - необходимо учесть зависимость ее от объекта, с которым субъект вступает в действенный и познавательный контакт: сознание - осознанное бытие <...> Отражая бытие, существующее вне и независимо от субъекта, психика выходит за пределы внутриорганических отношений» [15, с. 25].
В психологическом исследовании вторая сторона является ведущей (но не отгороженной от первой). В мышлении она проявляется как предметность мышления. «Исходные особенности мышления как интеллектуальной операции - это объективность или предметная отнесенность его содержания: мысль направлена на предмет. Отношение мысли к независимому от нее предмету, объективность его содержания -самая существенная черта мыслительного процесса»[15, с. 305]. Отметим, что мысль не только направлена на предмет, мысль несет существенные характеристики предмета.
Исходя из сказанного, определим мышление как качественно специфический психологический процесс, суть которого заключается в порождении мыслей и в работе с мыслями на основе использования системы интеллектуальных операций, направленной на разрешение задачи посредством раскрытия объективных свойств, связей и отношений.
Предложив это определение мышления, мы должны определить, что такое мысль.
Начнем с функции психики в жизни человека. Сущность психики, и мышления в частности, заключается в том, чтобы обеспечить выживание человека и продолжение рода. Без обеспечения этих двух процессов человек исчез бы с лица планеты Земля. Для того чтобы выжить, психика должна обеспечить выявление в окружающем мире факторов, обеспечивающих выживание. Это в первую очередь касается нахождения предметов, используемых для питания, и объектов, представляющих угрозу для жизни.
Процесс выживания человека предполагает функциональное восприятие окружающего мира и самого себя. Результатом этого восприятия является образ вещей и их признаков. Первая функциональная задача воспри-
ятия - формирование образов предметного мира и их признаков. Это ключевой момент. Образ без признаков превращается в фантом. Единство образа и его признака выражается в мысли. Мысль несет в себе связь образа и его признака. В этом заключается предметность мысли. Образ представлен множеством мыслей, соответствующих его отдельным свойствам. Например, яблоко - объемное, в форме шара, красное (зеленое, желтое), гладкое, сладкое, кислое, пригодное в пищу. Свойства эти раскрываются через различные ощущения -зрительное, тактильное, вкусовое. Ценность яблока определяется через пробу его использования в пропитании. Ценность того или иного яблока будет определяться и индивидуальными предпочтениями. Важно подчеркнуть, что только связь свойства с вещью мысли не несет. Мыслью является связь свойств вещи с вещью, зафиксированная субъектом восприятия, имеющая для субъекта функциональную значимости. Функциональная значимость определяется потребностями субъекта, его целями и смыслами. А удовлетворение по-
Уильям Джеймс (1842 -1910)
требности связано с переживаниями. Таким образом, в мысли значение вещи через ее признаки связывается с потребностями и переживаниями. Мысль выступает как содержательно-потребностно-эмоциональная субстанция. И этим мысли отличаются от информации, а технические устройства, реализующие познавательные функции, от интеллекта человека.
Мысль всегда порождается конкретным человеком, в силу этого она не только предметна, но и субъективна. Мысль выступает как элемент индивидуального сознания. «По-видимому, - писал Джемс, - элементарным психическим фактором служит не „мысль" вообще, не „эта или та мысль", но „моя мысль", вообще, „мысль, принадлежащая кому-нибудь"» [7, с. 114]. Определенная зависимость мысли от субъекта делает ее не только идеальной, но и живой, связанной с потребностями и переживаниями субъекта. В таком виде мысль входит в содержание индивидуального сознания и в таком виде она представлена в процессах мышления.
До настоящего времени мы в основном говорили о предметной мысли. Перейдем теперь к анализу образов. Остановимся на проблеме осмысления образов, наполнения их мыслями.
Содержанием образов, возникающих в результате восприятия предметов внешнего мира, являются мысли-свойства этих предметов. На уровне психологического анализа образ предмета выступает как совокупность мыслей о свойствах этого предмета, объединенных в единое целое (предметность и целостность), характеризующаяся определенным постоянством, обобщенностью (связью с целостным предметом), осмысленностью и др. Как рассматривать осмысленность образа вне мыслей, его составляющих, вообще становится проблемой. И если мысль мы
определили как потребностно-эмоционально-содержательную субстанцию, то и образ будет выступать как субстанция мыслей -образ-субстанция. А что это означает? К понятию «субстанция», пишет С. Л. Рубинштейн, мы с необходимостью обращаемся, когда делаем попытку отразить сущность вещи [17, с. 24]. В данном случае к понятию «субстанция» мы обращаемся, определяя сущность образа. В соответствии со свойствами субстанции образ-субстанция будет пониматься как устойчивая совокупность мыслей, как пребывающая во времени сущность и ее проявления, как сущее, причина которого в нем самом, т.е. образ, будучи сформирован как субстанция мыслей, будет существовать во времени и проявлять свою сущность в отношениях субъекта с внешним миром и с самим собой.
Сформировавшись, образ-субстанция будет определять отношения во внутреннем мире человека, обусловливая его мышление. Из обозначенного подхода мы можем утверждать, что образ-субстанция может относиться не только к предметам, но и к событиям и явлениям. Из всей совокупности образов-субстанций будет складываться содержание внутреннего мира человека как образ внешнего мира и самого себя, насыщенный различными событиями. Именно такой образ и составляет содержание ума.
Включенность в образ потребностей и переживаний становится той основой, которая позволяет образу включиться в протекание всех психических процессов, всей внутренней жизни человека. Потребности и переживания являются той детерминан-той, которая вовлекает необходимые мысли в решение задач, стоящих перед субъектом, так как их решение связано с определенной мотивацией. Они же помогают осознать мысли, вовлекаемые в процесс решения. Из сказанно-
го становится понятной идея, выдвинутая Л.С. Выготским, согласно которой мысль, существующая во внутренней речи, приобретает новую функцию внутреннего организатора нашего поведения [4, с. 199]. Мысль, рассматриваемая не только как информация, но мысль, тесно связанная с потребностями и переживаниями. Включенный в деятельность образ-субстанция развивается в деятельности, проходит процесс интеллектуализации и организует деятельность.
В заключение рассмотрим такое важнейшее свойство мысли и образа как их осознанность.
Определенную ясность в понимание этой проблемы вносят теоретические разработки Л. М. Век-кера, который показал, что «механизм любого психического процесса в принципе описывается в той же системе физиологических понятий и на том же общефизиологическом языке, что и механизм любого физического акта жизнедеятельности. Однако в отличие от всякого другого, собственно физиологического акта, конечные, итоговые характеристики любого психического процесса в общем случае могут быть описаны только в терминах свойств и отношений внешних объектов, физическое существование которых с органом этого психического процесса совершенно не связано и которые составляют его содержание» [3, с. 11]. Таким образом, процессуальная динамика механизма и интегральная характеристика результата в психическом акте отнесены к разным предметам: первая - к органу, вторая - к объекту.
«Это парадоксальное воплощение свойств внешнего объекта в состояниях другого объекта - органа психического акта, или наоборот, „перевоплощение" собственного „нутра" носителя психики в свойства другого, внешнего по отношению к нему физического тела, составляет подлин-
ную исконную специфичность психического процесса» [3, с.11]. Уникальность и таинственность отмеченного свойства проекции определяется тем, что здесь в одном объекте-органе воспроизводится место, занимаемое другим объектом. Конечные характеристики психического акта всегда отнесены к характеристикам внешнего объекта, в этом заключается сущность предметности психического процесса.
Из данного свойства психического процесса вытекают и другие его характеристики. Во-первых, итоговые параметры психического процесса не могут быть сформулированы на физиологическом языке тех явлений и величин, которые открываются наблюдателю в органе-носителе. Во-вторых, психические процессы недоступны прямому чувственному наблюдению, своему носителю - субъекту - психический процесс открывает свойства объекта, оставляя скрытыми изменения в субстрате, являющемся механизмом этого процесса.
«Человек не воспринимает своих восприятий, но ему непосредственно открывается предметная картина их объектов. Внешнему же наблюдателю не открывается ни предметная картина восприятий и мыслей другого человека, ни их собственно психическая „ткань" или „материал". Непосредственному наблюдателю со стороны доступны именно и только процессы в органе, составляющие механизм психического акта» [3, с. 15]. Именно в этом процессе восприятия, где субъекту непосредственно открывается предметная картина их объектов, и заключается природный механизм сознания.
В процессах восприятия внешний мир раскрывается субъекту в своих свойствах и отношениях, фиксируемых в отдельных мыслях, которые, будучи отнесенными к внешнему, предметному миру (или к самому субъ-
екту), и выступают как содержание сознания.
Парадоксальным является положение, сложившееся в психологии: проблема сознания в большинстве случаев рассматривается в отрыве от предметности восприятия и мышления и, как следствие, в отрыве от предметных мыслей.
Говоря об осознании своей деятельности, важно выяснить, в каких психических процессах происходит это осознание. И здесь мы подходим к таким понятиям, как рефлексия и рефлексивность. В свою очередь, рассматривая рефлексию, мы встаем перед проблемой отношений рефлексии и мышления.
Мышление, мысль и образ
Наша задача - разобраться с сущностью мышления. Из этого вытекает первая задача - как мышление участвует в формировании мыслей и образов; и вторая задача - как мышление участвует в решении жизненных проблем.
Начнем с того, что мышление представляет собой процесс (мыслительную деятельность), осуществляемую посредством мыслительных операций. «Характеристика мышления как процесса была бы бессодержательной, если не определить, в чем же этот процесс заключается. Процесс мышления - это, прежде всего, анализирование и синтезирование того, что выделяется анализом; это затем абстракция и обобщение, являющиеся производными от них. Закономерности этих процессов в их взаимоотношениях друг с другом суть основные внутренние закономерности мышления» [14, с. 28].
Этот анализ и синтез в процессах порождения мыслей начинается в процессах ощущения, которые выступают «языком, за который отвечает каждый анализатор (орган чувств и соответствующие отделы мозга), и описанием на этом языке внешних воздей-
ствий» [8, с. 249]. В соответствии с нашим определением, ощущения поставляют материал об отдельных свойствах предметов, лежат в основе порождения мыслей. Они осуществляют первичный анализ свойств предметов.
Современные нейропсихоло-гические исследования показали, что восприятие зрительных структур осуществляется посредством иерархической системы специализированных нейронов (детекторов признаков). При этом выделение признаков происходит при участии нейронов памяти, а сама система восприятия находится под контролем своей собственной истории и является самодатирующей системой [12].
У человека в процессах онтогенеза формируются генетически заданные системы, осуществляющие анализ и синтез сенсорной информации, позволяющие человеку тонко приспосабливаться к изменяющейся внешней среде. В основе этих систем лежит способность нейронов и нейронных сетей к установлению и сохранению связи, а также тонкая спецификация нейронов на отдельные воздействия [18].
Таким образом, у человека имеется природный механизм мышления, осуществляющий анализ и синтез, который можно рассматривать как характеристику ума, как природную способность к мышлению.
Констатация данного факта позволяет перейти к анализу мышления на психологическом уровне. Основой для такого анализа является, как было показано выше, осознание мыслей и образов как субстанции мыслей. Именно здесь в полную меру начинают работать все основные интеллектуальные операции, разворачивается процесс мышления как процесс работы с мыслями с использованием операций. Решение задач с использованием операций предстает как процесс мышления на осознанном уровне.
Но откуда берутся операции?
По этому поводу С. Л. Рубинштейн писал: «Всякая попытка признать операции чем-то первичным и свести процесс мышления к механическому функционированию так понимаемых операций принципиально не верна и не осуществима. Свести мышление к совокупности так понимаемых операций и устранить процесс мышления -означает устранить само мышление» [14, с. 50]. Операции, отмечает Рубинштейн, сами формируются, складываются в ходе мыслительного процесса. «Первичный, еще совсем пластичный процесс мышления, не отложившийся в определенные структуры („ходы"), не превратившийся еще в ряд определенных операций, совершается в виде поисковых проб». «Пробы» решения - это формы анализа проблемной ситуации.
Пробы при осмысленном решении задачи - это синтетические акты соотнесения условий с требованием задачи, посредством которых шаг за шагом совершается анализ условий [14, с. 47-48]. Операции формируются в результате практической деятельности применительно к условиям, предметному содержанию. Из этого следует, что мышлению (думанию) необходимо учиться: учиться в плане формирования операций и в плане их использования в применении к конкретному материалу.
«По мере того, как в процессе мышления складываются определенные операции - анализа, синтеза, обобщения, по мере того, как они генерализуются и закрепляются у индивида, формируется мышление как способность, складывается интеллект. Сами операции мышления не даны изначально. Они постепенно складываются в ходе самого мышления» [14, с. 47].
В основе мышления с использованием операций лежит способность к мышлению, реализуемая, как уже отмечалось, определенными нейрофизиологическими структурами.
Знание операций еще не гарантирует их включение в процесс мышления, решения определенной задачи. «Вопрос о применении тех или иных операций в каждом частном случае к определенной задаче не решается посредством этих же операций. Совокупность операций не определяет, какая из них должна быть выбрана в каждом данном случае. Актуализация тех или иных операций и применение их к заданной задаче требуют анализа как задачи, к решению которой они должны быть применены, так и операций, которые должны быть приняты в расчет при решении данной задачи, то есть анализа, осуществляемого в процессе синтетической деятельности их соотнесения» [14, с. 51].
Механическое применение операций, которые человек использует без понимания, «формально», не включает активное мышление в решение задачи. В этом случае решение задачи осуществляется автоматически, на уровне навыка, если он применим к решаемому типу задачи. Данный аспект развития способностей мышления описан нами в работе [23].
Рассматривая процесс мышления, мы неоднократно обращались к тому, что он предполагает анализ задачи и условий. Но и задачи, и условия описываются системой мыслей (и образов). Следовательно, при решении задачи мышление обращается к анализу, синтезу и обобщению мыслей, описывающих задачу и условия. Таким образом, мы можем констатировать, что мышление работает с мыслями посредством операций по работе с мыслями.
Мысль, мышление и слово
Потребность выражения мысли в слове возникает при необходимости передачи ее другому. Слово в этом случае выполняет функцию сигнала. Сигнал (от лат. signum - знак) - физический процесс (или явление), несущий со-
общение (информацию) о каком-либо событии, состоянии объекта наблюдения либо передающий команды управления, указания, оповещения [19].
Слово несет определенное содержание. В процессе словообразования связь его с содержанием определяется тем, кто слово порождает. В различных языках эта связь слова и содержания может существенно различаться. Но нас в данном случае интересует только один аспект: как отражается содержание мысли в слове. Образ как субстанция мыслей может нести наряду с основными мыслями-признаками еще и мысли, связанные с несущественными признаками или признаками-мыслями, привносимыми в образ субъектом в соответствии с его мотивацией и переживаниями.
Индивидуальный образ всегда субъективен. Основные мысли в этом образе сопровождаются дополнительными, которые выступают в роли «обертонов» для основных, сущностных мыслей-признаков. За счет этих мыслей-обертонов индивидуальный образ гармоничен, отражает индивидуальное восприятие мира субъектом. При выражении индивидуального образа в слове теряются многие обертоны. Формирующееся значение слова, отражающее индивидуальный образ, огрубляет этот образ, но при этом он сохраняется как субстанция мыслей. Это огрубление мысли, выраженной в слове, тонко подметил Ф. Тютчев, когда писал: «мысль изреченная есть ложь». Слово, отражающее образ, всегда беднее образа, породившего это слово. Оно передает только основные (сущностные) мысли. Но слушающий дополняет мысли, содержавшиеся в слове, своими обертонами.
В этом процессе опредмечивания и распредмечивания, превращения образа-субстанции в слово как в носитель сообщения (информации) и понимания слова и перевода его опять в субъектный
образ-субстанцию заключена сущность процесса общения.
Интересно, что Казимир Малевич, придумывая феврализмы, записывал обычные фразы и обводил их рамкой. При этом он исходил из того, что, увидев написанное слово, человек нарисует в воображении свою иллюстрацию к этому слову. Слово выступает предельной абстракцией. В понимании Малевича слово - это тоже картина, это тоже образ. Образ, наполненный индивидуальными мыслями и чувствами.
Связи мышления и речи посвящено значительное количество исследований. А. Н. Соколов отмечает, что «мысль и язык связываются в единый и неразрывный комплекс, действующий как речевой механизм мышления» [20, с. 3]. При этом в трактовке речи и мышления существуют две основные точки зрения. Первая отстаивает позицию, что «мышление и речь тождественны (мышление есть беззвучная речь, „речь минус звук")», вторая утверждает, что «мышление и речь лишь внешне связаны друг с другом (речь есть наружная оболочка мышления, средство выражения готовых мыслей, возникающих вне формы слов и чувственных образов)» [20, с. 3-4].
Отметим, что проблема отношений мышления и речи анализируется вне отношения мышления и мысли. Основная проблема заключается в вопросах: «Что такое мышление и что такое язык (речь) - это одно и то же или разное? Возможно ли мышление без речи и речь без мышления? Какова роль речи в процессах мышления?»
А. Н. Соколов отмечает, что у философов активность мысли всегда связана со словом. Аристотель объединяет мысль и слово в единое целое, но при этом не отождествляет их ни друг с другом, ни с предметами мысли. Источником мыслей у Аристотеля является чувственное восприятие вещей. Томас Гоббс считал, что мысли-
мая вещь есть нечто материальное, образ он рассматривал как «фантазм», создаваемый разумом, слова считал метками для запоминания мыслей.
Джон Локк полагал, что наш умственный опыт основывается на ощущениях и восприятиях. Локк включал в мышление ощущение, восприятие, память, воображение, понятие. Локк считал возможным возникновение мыслей без языка. По мнению Г. Лейбница, язык нужен человеку для рассуждения с самим собой, язык (слово) закрепляет мысли, слово служит для сообщения мыслей другим. Вильгельм Гумбольдт придерживался взгляда, согласно которому никакая мысль не может существовать без языка. Мыслить - значит говорить с самим собой.
Интересна мысль Г. Гегеля об отношении мышления и ощущения. «Когда мы схватываем чувственное многообразие, мы еще не мыслим; только связывание (das Beziehen) его есть мышление» [6, с. 96]. Здесь важно выделить положение Гегеля о том, что мышление есть связь (связывание). Следует отметить также взгляды на мысль и мышление Фридриха Макса Мюллера (1823-1900). Под мыслью Мюллер понимал акт мышления, а под мышлением - мысленное комбинирование мыслей. В каждой мысли, - отмечал он, - присутствуют ощущения, представления, понятия и названия. В работе «Наука о языке» он отмечал, что в основе слова лежит качество или качества, которые человек выделяет в вещи и которые наиболее важны для него. Интересные взгляды на отношение мысли и слова содержатся в работе А. А. Потебни [11]. Указывая на органическое единство мысли и слова, он отмечал одновременно их различие. Элементарные мысли (чувства), считал Потебня, возможны и без слов.
Рассмотрение воззрений на отношения слова и мысли можно было бы продолжать и далее, но, обобщая уже названные работы,
приходится констатировать: они не проливают свет на то, что нас интересует. Эти суждения не продвинули нас в понимании того, что считать мыслью, какова ее структура, как соотносятся мысль и мышление. Это не позволяет дать обоснованное толкование отношений мысли и слова.
Попробуем дать ответ на поставленный вопрос с позиции нашего понимания мышления как процесса порождения мыслей и работы с мыслями при решении задач (практических и теоретических). Ребенок овладевает речью приблизительно к двум годам. Но образ матери у него формируется в первые месяцы жизни. При виде матери он улыбается, протягивает руки, бежит к ней, выражает свое отношение к ней. Он не знает слово «мама», но он знает ее как человека, который удовлетворяет все его потребности. Мать с позиции ребенка выражает (несет собой) качества, которые для него жизненно важны. С матерью связываются мысли, насыщенные глубокими переживаниями. И только позднее ребенок усваивает, что мать «называется» мама. Он узнает слово, которое связано со всем комплексом мыслей о матери. Слово выступает как знак, наполненный определенными мыслями.
Но не в столь яркой форме эта связь мысли и слова проявляется и в других случаях чувственного познания. Вначале субстанция мыслей о вещи, затем называние вещи словом. В дальнейшем при восприятии знакомого слова у человека в памяти воспроизводится симптомокомплекс мыслей, который в прошлом связывался с этим словом. С раскрытием содержания слова связана проблема понимания как в образовании, так и в жизни. Типичным примером является ситуация сегодняшнего дня. По всем каналам средств массовой информации мы слышим англоязычные слова, относящиеся к определенной области знаний и практики, чаще всего к эко-
номике. Значительная часть населения этих слов (терминов) не знает и сообщений не понимает. В обучении для достижения понимания необходимо, чтобы у обучающегося было сформировано понимание слов, используемых педагогом, причем в том же смысле, в котором их использует педагог (или автор учебника).
Но вернемся к проблеме соотношения мысли, слова и мышления.
Как единица языка слово служит для называния отдельного понятия [10, с. 650]. Понятие же определяется как «логически оформленная общая мысль о предмете» [10, с. 497]. Таким образом, слово служит для называния логически оформленной общей мысли о предмете. Остается уточнить, что же такое общая мысль? Общая по отношению к чему или к кому? Общая по отношению к предмету. Но ведь может быть мысль, общая и по отношению к субъектам восприятия! По всей вероятности, мысль, общая по отношению к предмету, должна быть отнесена к субъектам восприятия. Это у них должна быть общая мысль, характеризующая предмет, имеющая определенное значение для всех.
Если индивидуальный образ имел для субъекта личностный смысл, то слово, обозначающее образ, будет иметь значение, общее для субъектов, использующих это слово, за которым стоит обобщенный образ. Но что такое обобщенный образ? Это образ, лишенный индивидуальных переживаний и личностных мыслей-обертонов. Обобщенный образ - это объединенный образ, благодаря этому он имеет общее значение и в таком виде служит для передачи мыслей от одного субъекта к другому. Значение образа имеет функциональный смысл, индивидуальный образ несет в себе еще и личностный смысл. Это открывает нам еще одну грань глубокого высказывания Ф. Тютчева о том, что «мысль изреченная есть ложь». Как мы уже отмечали, слово, отра-
жающее образ, всегда беднее образа, породившего слово.
Приведенные выше рассуждения показывают, что между мыслью и словом существует сущностное единство и нельзя противопоставлять мысль и понятие, а следовательно, наглядное и понятийное мышление. Субстанцию мыслей, выраженную словом, можно рассматривать как индивидуальное понятие (предпонятие).
Индивидуальный образ не остается неизменным. Будучи включенным в мир внутренний жизни субъекта, он «живет» в этом мире, претерпевая изменения, диктуемые динамикой внутреннего мира.
Понятие, как и образ, это совокупность мыслей о предмете. Первоначально эту совокупность мыслей о предмете словом обозначает мыслящий человек. Это всегда конкретный человек, познающий окружающий мир. Нахождение слова для обозначения предметов в совокупности его свойства - огромный труд, завершающий процесс познания. Слово рождается мыслью, при этом оно, будучи отлично от нее, остается всегда единым с мыслью по содержанию, но только в том смысле, который вложил
в слово носитель мысли (напомню, что слово всегда первоначально рождает конкретный человек).
Появление каждого слова в истории человечества означало акт творения. Недаром в «Книге Бытия» Моисей, описывая сотворение Земли, отмечает, что каждый акт творения сопровождали названием того, что сотворено. «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет... И назвал Бог свет днем, а тьму ночью» (Быт 1:3-5). То же самое повторяется при сотворении суши и морей. А сотворив «всех животных полевых и всех птиц небесных», привел их к человеку, «чтобы видеть, как он назовет их» (Быт 2:19). То же относится и к сотворению Евы: «И сказал человек: вот, это кость от кости моей и плоть от плоти моей; она будет называться женой: ибо взята от мужа» (Быт 2:23). Обозначение сотворенного словом завершает акт творения.
В истории развития человека и человечества каждое открытие завершается словом. В слове заключается вся интеллектуальная история. Все открытия человека зафиксированы в толковых словарях и энциклопедиях. Каждый язык конечен и насчитывает счет-
fir/O 0 tili
Исследования в области психологии мышления создают предпосылки для прорывных разработок в деле создания искусственного интеллекта
ное множество слов. Можно сказать, что интеллектуальные возможности конкретного человека определяются тем, какое количество слов он знает и как он владеет языком. Он ограничен активным словарем. Число слов, которыми владеет субъект, характеризует его ум. Но при этом будем помнить, что за словом стоит мысль и мысль предшествует слову.
Используя в процессе мышления слово, субъект наполняет его определенным содержанием - субъективными мыслями, связанными с этим словом. Таким образом, и при понятийном мышлении мы имеем дело с мыслями, воплощенными в понятиях. Различие между образным мышлением и абстрактно-понятийным заключается только в характере обобщений, представленных в мыслях.
Резюмируя, отметим, что мысль отражает содержание не только признака или образа, она может нести и содержание целой ситуации, характеризовать группу (класс) предметов (например, учебный класс), металлы (как понятие), растения (как понятие), вселенную (как понятие) и др. За каждым словом-понятием будет стоять долгая история познания окружающего мира человеком. Только у машины эти понятия будут выступать в своих значениях, у человека же они будут представлены индивидуальной совокупностью мыслей.
Некоторые выводы
Обобщая сказанное, сформулируем некоторые выводы и ключевые идеи.
Во-первых, мышление можно определить как психический процесс, представляющий собой порождение мыслей, и процесс работы с мыслями, определяемый решаемой задачей.
Во-вторых, мышление есть процесс, реализуемый нервными механизмами мышления, вероятны-
ми участниками которых являются кора большого мозга, таламус, лимбическая система и верхние отделы ретикулярной формации ствола мозга [5, с. 807].
В-третьих, с учетом нашего подхода к определению способностей как свойств функциональной системы, реализующих определенную психическую функцию [21], мышление можно рассматривать как способность. И как способность мышление будет иметь индивидуальную меру выраженности, проявляющуюся в успешности и качественном своеобразии порождаемых мыслей и работе с мыслями при решении задач, стоящих перед субъектом.
В-четвертых, современные исследования процессов нейроонто-генеза [18] показывают, что «мозг ребенка к моменту рождения более, чем другие органы, подготовлен, но подготовлен не столько к непосредственному функционированию, сколько к развитию, обучению навыкам функционирования в конкретных условиях окружающей среды.
Генетической программой предусмотрено такое строительство мозга во внутриутробном периоде, чтобы его функциональное созревание было
отсрочено на период после рождения, когда мозг будет достраиваться, формообразовывать свои функциональные системы в соответствии с конкретными формами своего взаимодействия с внешней средой» [18, с. 31-32]. Это относится и к формированию сложной нейросистемы, реализующей функции мышления. Одновременно факт пост-натального развития открывает возможности воздействовать на развитие мыслительных способностей ребенка.
В-пятых, развитие способностей мышления связано с целенаправленным формированием интеллектуальных операций. Возможности такого подхода мы показали в эмпирическом исследовании [23]. Сформированные в культурно-историческом подходе интеллектуальные операции автоматически не наследуются в индивидуальном развитии, но с успехом осваиваются в индивидуальном обучении.
Овладение мыслительными операциями необходимо рассматривать как формирование мыслительных способностей субъекта деятельности. По С. Л. Рубинштейну, в этом процессе формируется интеллект человека.
ЛИТЕРАТУРА
1. Библия. М.: РБО, 2000.
2. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. М.: Большая российская энциклопедия; СПб.: Но-ринт, 1997.
3. Веккер Л. М. Психические процессы. Л.: ЛГУ, 1974. Т. 1.
4. Выготский Л. С. Педагогическая психология / под ред. В. В. Давыдова. М.: Педагогика, 1991.
5. Гайтон А. К., Холл Дж. Э. Медицинская физиология: учебник / пер. с англ. В. И. Кобрина. М.: Логосфера, 2008.
6. Гегель Г. Введение в философию (Философская пропедевтика). М.: Изд-во Тимирязевского научно-исследовательского института, 1927.
7. Джемс У. Психология. СПб.: Типография В. Безобразова и К0, 1901.
8. Иванников В. А. Основы психологии. Курс лекций. СПб.: Питер, 2010.
9. Малый энциклопедический словарь: в 4 т. Т. 3 / Репринт. воспр. изд. Брокгауза-Ефрона. М.: Терра-Тегга, 1994.
10. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1982.
11. Потебня А. А. Мысль и язык // Потебня А. А. Полн. собр. соч. Одесса: Гос. изд. Украины, 1926. Т. 1.
12. Прибрам К. Языки мозга. М.: Прогресс, 1975.
13. Российская педагогическая энциклопедия. М.: Большая российская энциклопедия, 1999. Т. 2.
14. Рубинштейн С.Л. О мышлении и путях его исследования. М.: АН СССР, 1958.
15. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М.: Питер, 1999.
16. Рубинштейн С. Л. Основы психологии. М.: Госучпедгиз, 1935.
17. Рубинштейн С.Л. Человек и мир. М.: Наука, 1997.
18. Скворцов И. А. Развитие нервной системы у детей (нейроонтогенез и его нарушения). М.: Тривола, 2000.
19. Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1987.
20. Соколов А. Н. Внутренняя речь и мышление. М.: Просвещение, 1968.
21. Шадриков В. Д. Ментальное развитие человека. М.: Аспект-Пресс, 2007.
22. Шадриков В. Д. Мир внутренней жизни человека. М.: Логос, 2006.
23. Шадриков В. Д. Профессиональные способности. М.: Университетская книга, 2010.
LITERATURA
1. BibLiya. M.: RBO, 2000.
2. BoL'shoj ehncikLopedicheskij sLovar' / GL. red. A. M. Prohorov. M.: BoL'shaya rossijskaya ehncikLopediya; SPb.: Norint, 1997. J. Vekker L. M. Psihicheskie processy. L.: LGU, 1974. T. 1.
4. Vygotskij L. S. Pedagogicheskaya psihoLogiya / pod red. V.V. Davydova. M.: Pedagogika, 1991.
5. Gajton A. K., Holl Dzh. Eh. Medicinskaya fizioLogiya: uchebnik / per. s angL. V. I. Kobrina. M.: Logosfera, 2008.
6. Gegel' G. Vvedenie v fiLosofiyu (FiLosofskaya propedevtika). M.: Izd-vo Timiryazevskogo nauchno-issLedovateL'skogo instituta, 1927.
7. Dzhems U. PsihoLogiya. SPb.: Tipografiya V. Bezobrazova i K0, 1901.
8. Ivannikov V. A. Osnovy psihoLogii. Kurs Lekcij. SPb.: Piter, 2010.
9. MaLyj ehncikLopedicheskij sLovar': v 4 t. T. 3 / Reprint. vospr. izd. Brokgauza-Efrona. M.: Terra-Terra, 1994.
10. Ozhegov S. I. SLovar' russkogo yazyka. M.: Russkij yazyk, 1982.
11. Potebnya A. A. MysL' i yazyk // Potebnya A. A. PoLn. sobr. soch. Odessa: Gos. izd. Ukrainy, 1926. T. 1.
12. Pribram K. Yazyki mozga. M.: Progress, 1975.
13. Rossijskaya pedagogicheskaya ehncikLopediya. M.: BoL'shaya rossijskaya ehncikLopediya, 1999. T. 2.
14. Rubinshtejn S. L. O myshLenii i putyah ego issLedovaniya. M.: AN SSSR, 1958.
15. Rubinshtejn S. L. Osnovy obshchej psihoLogii. M.: Piter, 1999.
16. Rubinshtejn S. L. Osnovy psihoLogii. M.: Gosuchpedgiz, 1935. 17 Rubinshtejn S. L. CheLovek i mir. M.: Nauka, 1997.
18. Skvorcov I. A. Razvitie nervnoj sistemy u detej (nejroontogenez i ego narusheniya). M.: TrivoLa, 2000.
19. Sovetskij ehncikLopedicheskij sLovar'. M.: Sovetskaya ehncikLopediya, 1987.
20. SokolovA. N. Vnutrennyaya rech' i myshLenie. M.: Prosveshchenie, 1968.
21. Shadrikov V. D. MentaL'noe razvitie cheLoveka. M.: Aspekt-Press, 2007.
22. Shadrikov V. D. Mir vnutrennej zhizni cheLoveka. M.: Logos, 2006.
23. Shadrikov V. D. ProfessionaL'nye sposobnosti. M.: Universitetskaya kniga, 2010.
