CC BY
121
«МЫ ПОНИМАЕМ ИНСТИТУТ КОНФУЦИЯ
КАК ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ДВУХ КУЛЬТУР»
ГУЗИКОВА Мария Олеговна
кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой зарубежного регионоведения УрФУ, директор Института Конфуция. Образование и опыт работы
Окончила Уральский государственный университет им. А.М. Горького по двум специальностям: «Романо-германская филология» и «Регионоведение». Заведует кафедрой лингвистики и профессиональной коммуникации на иностранных языках Института социальных и политических наук. Доцент кафедры зарубежного регионоведения и директор Кембриджского центра Уральского федерального университета. С 2011 года возглавила Институт Конфуция в Уральском федеральном университете. Кандидат исторических наук, с 2012 года — в докторантуре по специальности «Филология».
Сфера научных интересов
Когнитивистика, политические идеологии и политические концепты, теория суверенитета, история и литература Германии, международная политика ХХ—ХХ1 вв., межкультурная коммуникация и межкультурный менеджмент, менеджмент образовательных услуг, дидактика и методика преподавания иностранных языков.
Имеет более 20 публикаций, в том числе в зарубежных изданиях.
В сентябре этого года глобальная сеть институтов Конфуция отпраздновала первое десятилетие успешной работы. В единственном на Урале Институте Конфуция юбилейную дату тоже отметили — всех желающих пригласили на серию увлекательных мастер-классов по каллиграфии, вырезанию из бумаги, плетению традиционных китайских узлов, гимнастике тайцзицюань и лепке китайских пельменей. Не обошлось и без китайской чайной церемонии, которую провели при помощи преподавателей и студентов. Участники мероприятия смогли также проверить свои знания по культуре и истории Поднебесной, поучаствовать в конкурсах. О том, что такое Институт Конфуция, каковы его история, миссия и задачи, мы беседуем с гостем журнала «Дискуссия», кандидатом исторических наук, доцентом, заведующей кафедрой зарубежного регионоведения, директором Института Конфуция УрФУ Марией ГУЗИКОВОЙ.
— Мария Олеговна, расскажите, пожалуйста, как создавался Институт Конфуция в Екатеринбурге и как он живет сегодня.
— Институт Конфуция — часть всемирной сети китайских культурно-образовательных центров, создаваемых Государственной канцелярией по распространению китайского языка за рубежом (сокращенно Ханьбань, Hanban, НШЖ^). Своей миссией институты Конфуция провозглашают содействие росту понимания Китая и китайской культуры во всем мире и развитие дружеских отношений Китая с другими странами.
На сегодняшний день это самый значительный образовательный и культурно-просветительский проект в мире. Первый институт Конфуция был открыт в 2004 году, как пилотный проект — в Ташкенте (Узбекистан), как официальный — в Сеуле (Южная Корея). В 2014 году на территории более чем ста стран мира успешно функционирует 459 институтов, а также 713 классов Конфуция. В России их существует порядка 20 — в Москве, Санкт-Петербурге, Иркутске, Владивостоке, Казани, Благовещенске, Улан-Удэ, Новосибирске, Томске, Рязани, Волгограде и других городах.
В декабре 2007 года был подписан договор между Ханьбанем и Уральским государственным университетом им. А.М. Горького. Первый в УрФО и шестнадцатый в России Институт Конфуция был открыт 28 октября 2008 года в одном из корпусов УрГУ по адресу Чапаева, 16. Там он сейчас и функционирует в рамках уже Уральского федерального университета имени первого Президента России Б.Н. Ельцина.
Открытию предшествовала большая подготовка — шло широкое обсуждение идеи на уровне университета. Основную организационную работу взяла на себя кафедра востоковедения. Надо сказать, что когда кафедра зарождалась, китайского языка в ее планах и в практике не было. Китаеведение в Екатеринбурге вообще было неразвито. В 2003 году открылся факультет международных отношений, где собралось много заинтересованных людей. Первых студентов мы буквально уговаривали изучать китайский язык. Сейчас ситуация ровно противоположная — спрос на китайский язык просто ажиотажный. Сегодня уже по-
нятно — вот Китай, вот политическая ситуация. Понятно, что есть работа, а значит есть и спрос.
Многие большие дела начинаются благодаря подвижникам, энтузиастам. Такие были и у нас, например, Александр Константинович Матвеев — переводчик с китайского. У истоков создания Института Конфуция в УрФУ стоял профессор Вадим Александрович Кузьмин. А я в то время занимала должность начальника управления международных связей. Сейчас мы имеем целую когорту высококлассных специалистов, которые подготовлены кафедрой востоковедения, неоднократно они стажировались в Китае. У нас есть преподаватели, уровень владения языком которых сами китайцы оценивают как очень высокий.
— Аналогичные проекты есть во многих странах. У немцев это Институт Гете, у испанцев — Институт Сервантеса, у французов — Альянс франсэз...
— Да, совершенно верно. Думаю, что при создании Института Конфуция ориентировались в основном на немецкую модель, поскольку бывший директор Института Гете в Пекине является консультантом Ханьбаня. Институт Конфуция — самый молодой из подобных проектов, но самый амбициозный. Это однозначно.
Все подобные проекты финансируются государством. Китай в этом смысле не скупится, он стремится увлечь китайской культурой и языком как можно большее количество людей. Тем более что культура Китая очень богата, там каждый может найти что-то интересное для себя. Первые годы существования Института были очень сложными. Средства направлялись довольно серьезные, требовались специалисты для грамотного ведения дела.
— Насколько активно китайская сторона участвует в управлении Институтом?
— Управление институтом Конфуция строится по принципу тандема: директор с российской стороны и директор с китайской. Я — «российский» директор. Китайский директор традиционно общается больше с соотечественниками, а я адаптирую политику Института к местным условиям.
Китайцы не навязывают свое видение — в этом их сильная сторона. Наши планы мы всегда строим сообща. У нас есть вуз-партнер, это Гуандунский университет иностранных языков и внешней торговли. Именно оттуда к нам направляют директоров и преподавателей. Когда создавался наш Институт, была возможность выбрать себе в партнеры вуз в Харбине или в Гуанчжоу. Первый проректор УрФУ (тогда — ректор УрГУ) Дмитрий Витальевич Бугров выбрал второй вариант. И этот выбор был самым правильным. Наш университет-партнер хорошо известен в Китае и за рубежом, имеет три института Конфуция — в Перу, в Японии, наш, а также готовит к открытию четвертый — в Сан-Паулу. Институты Конфуция для этого вуза являются приоритетными проектами. Мы поддерживаем с ним самые широкие связи, активно общаемся со штаб-квартирой, которая проводит ежегодный конкурс на лучший институт Конфуция. Нас там очень хорошо принимают. Сейчас мы поставили себе задачу стать лучшим из них.
— Число слушателей в Институте Конфуция остается стабильным или растет?
— С одной стороны, остается стабильным, а с другой — растет. Во-первых, обучение китайскому языку у нас не бесплатное. Безусловно, есть льготники, но основная масса платит деньги — около 40 тысяч рублей в год.
Тому, что мы не особенно прирастаем слушателями, есть простое объяснение: в образовательной среде существует прямая зависимость между количеством и качеством. Китай ежегодно по нашему запросу направляет нам не только директора, но и преподавателей-волонтеров. Это молодые люди, которые только-только получили свое основное образование в бакалавриате или магистратуре и прошли курсы подготовки для преподавания китайского как иностранного. Уровень их преподавания соответствующий. Самый лучший преподаватель китайского — сам директор, хотя чаще всего он не является преподавателем по диплому. Но опыт играет очень существенную роль. Взрослый человек осознает преподавательскую работу как предназначение, в этом смысле молодым преподава-
телям иногда труднее. Тем более что часть из них неважно говорит по-русски, но владеет английским.
Как мы решаем эту проблему? Мы стараемся сохранить постоянный контингент русских преподавателей, которые в большинстве своем являются выпускниками нашей кафедры востоковедения. Они гарантируют нам преемственность, это наш костяк. Мы — русские — понимаем Институт Конфуция как некий центр компетенций. И если вдруг проект закроется, то у нас останется центр компетенций.
Своей основной задачей я вижу именно сохранение его.
Есть еще одна особенность — наличие в нашем городе не только института, но и школы Конфуция. Возможно, у Института сейчас нет таких хороших помещений, как у Школы, нет чайного клуба, но чем мы берем? Если человек достиг определенного уровня знания языка и хочет двигаться дальше, то у нас делать это проще, потому что есть преподаватели соответствующего уровня подготовки. Конечно, это штучная деятельность: не так много людей готовы потратить на изучение языка 5—6 лет. Поэтому на верхних уровнях у нас группы очень малочисленные. Рентабельность работы в такой группе близка к отрицательной. Однако мы фактически живем и работаем ради них, поэтому наши выпускники занимают высокие места в разного рода конкурсах, выигрывают гранты на обучение в КНР — невозможно достигнуть хорошего уровня знания китайского языка, не разделяя философию жизни китайцев, не будучи погруженным в их культуру.
— А насколько глубоко нужно погрузиться, чтобы овладеть китайским языком? И сколько лет требуется для того чтобы заговорить на нем?
— Это зависит от того, зачем человеку понадобился китайский язык. Если для того, чтобы лучше понимать культуру, это один вариант. Раньше мы преподавали отдельный курс китайской философии, сегодня мы ведем еще китайскую каллиграфию и гимнастику. В Институте есть библиотека, книги можно читать не только в зале, но и брать домой. Но мало кто
приходит изучать язык сугубо для себя, для души. Основная масса русских учит китайский с целью дальнейшего трудоустройства. Раньше к нам приходили примерно поровну — взрослые и студенты. Сейчас студентов всё меньше, в основном наши слушатели изучают китайский для работы. Какая-то часть людей хочет поехать в Китай поучиться — студентов, как правило, интересуют стажировки. Взрослым людям сложнее оставить семью и детей и уехать учиться за рубеж.
— А у вас есть практика обмена?
— Да, конечно. Каждую весну штаб-квартира присылает нам условия стипендиального конкурса. Как правило, это обязательное наличие сертификата на знание письменного и устного китайского языка (ШК и ШКК), документа об образовании. Мы даем рекомендации, сообщаем, какое количество времени соискатель стипендии был слушателем Института (как правило, не менее одного семестра). Далее он отправляет документы через сайт в Китай, где эти данные анализируют и принимают решение.
Конечно, Ханьбань по возможности предоставляет стипендию в тот университет, куда человек сам хочет поступить.
Но в каких-то университетах — уровня Пекинского, Сямыньского или Гуандунско-го — держится высокий конкурс. Туда можно попасть только с очень хорошими баллами в сертификатах.
В некоторые другие университеты Китая попасть проще, и это разные вузы: гуманитарные, технические, медицинские. Каждый год количество студентов, которые выезжают по таким программам, растет. На моей памяти, нас ни разу не ограничили квотой — если студент имеет все документы, подтверждающие его достойное для обучения в КНР знание языка, он получит стипендию: не в одном вузе, так в другом. Стипендиату обеспечиваются не только обучение, но и проживание, страховка, питание, разовое и ежемесячное пособия. Единственное, за что он будет платить — это виза и перелет.
— Как проходит занятие по китайскому языку? Оно строится на каких-то особенных принципах? Есть ли пробные уроки?
— Перед началом занятий мы проводим собрание, выясняем, есть ли студенты, которые еще сомневаются в своих намерениях. Им мы предлагаем — у вас есть неделя, можете попробовать. Если не понравилось, не получилось, изменились обстоя-
тельства — ничего страшного, сдаете учебники обратно. После года наш слушатель уже может ехать на стажировку. После полугода он может рассказать о себе какие-то простейшие вещи. Скорость изучения языка во многом зависит от самого человека. Если он до китайского изучал японский, то соответственно освоение идет быстрее, потому что человек уже понял принцип построения восточного языка. Конечно, языки разные, но философия похожа. Есть и еще одна тенденция — многие родители хотят, чтобы их дети изучали китайский. Люди начали ездить по миру, поняли, что Китай — вполне цивилизованная страна. XXI век — это век Азии. Сингапур, Гонконг, Китай — страны будущего. Многие это понимают.
— А Россия продвигает русскую культуру и язык в Китае?
— В России традиционно учится очень много китайцев. Наша страна была моделью и примером для Китая. До сих пор представители старшего поколения легко называют имена великих русских писателей и поэтов, многие могут сказать несколько фраз
по-русски. Молодые уже больше ориентированы на английский язык, но если наша страна активнее займется Институтом Пушкина, проектами типа Фонда «Русский мир» посерьезнее, то интерес к русскому языку возродится.
В культурном плане русские и китайцы очень близки. Правда, есть и некоторое отличие — китайцы более устремлены в будущее. В целом, это очень спокойные, доброжелательные люди, с сильно развитым чувством семейственности.
— Институт поддерживает отношения с китайской диаспорой в Екатеринбурге?
— С диаспорой нам только предстоит наладить связи, но мы стремимся поддерживать отношения с официальными органами — с Генеральным консульством Китайской Народной Республики в Екатеринбурге. Если мне нужно что-то, я иду к консулу по образованию. У китайцев неформальные связи между верхом и низом налажены лучше. Если вы посмотрите, как они отмечают свои праздники, то увидите, что высшее руководящее лицо обязательно с каждым подчиненным выпьет чаю, с каждым поговорит.
Они вроде бы соблюдают иерархию, но в то же время это не мешает им оставаться по-человечески близкими людьми. Планирование у них, конечно, особенным образом устроено: могут до последнего времени не сообщать о важных решениях. В связи с этим я в первое время трудности испытывала, но потом привыкла.
Мы настаиваем на том, что Институт Конфуция — это пространство взаимодействия двух культур, двух языков. Это обмен. Мы регулярно направляем преподавателей на обучение. Университет наш — самодостаточный вуз, Россия — самодостаточная страна. Единственная проблема — доказать проверяющим органам, что мы работаем на благо нашей страны.
У китайцев есть чему поучиться. Лично мою жизнь взаимодействие с ними обогатило, я теперь могу рассказывать своим студентам о Китае на основе своего опыта.
— У вас есть иногородние слушатели?
— Есть. Кроме того, к нам обращаются вузы Челябинска и Тюмени с просьбой присылать волонтеров. Но мы считаем подобную практику не очень правильной. Как можно работать на таких условиях — чтобы преподаватель регулярно выезжал за двести километров на уроки? В такой ситуации логичнее развивать онлайн-обучение. Что мы сейчас и делаем.
Наша мечта — способствовать созданию в Екатеринбурге достойного центра китаистики. Институт Конфуция поддерживает и такую форму взаимодействия, как академические обмены. Есть институты, где не преподают язык, не рисуют каллиграфически, они являются только хабами — узлами взаимодействия ученых и исследователей. Это некий форум, площадка для общения. Для нашего университета, который стремится войти в мировые рейтинги, важно развивать именно науку. Сейчас мы планируем привлечь китайские гранты.
— Существует ведь еще китайская медицина...
— Да, и это огромная область. В мире есть три Института Конфуция из четырех с половиной сотен), которые специализируются на медицине. Мы отказались от этого направления, потому что наш вуз не настолько связан с медицинской отраслью, соответственно мы не можем быть центром компетенций по медицине. Мы готовы обеспечить заинтересованным в изучении китайской медицины базовую подготовку в части языка, а уже медицинские вузы могут договориться с Ханьбанем на предмет открытия Института китайской медицины.
Беседовала Ольга Иванова
«МЫ ПОНИМАЕМ ИНСТИТУТ КОНФУЦИЯ КАК ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ДВУХ КУЛЬТУР»
М.О. Гузикова, кандидат исторических наук, доцент, заведующая кафедрой зарубежного регионоведения УрФУ, директор Института Конфуция.
В сентябре этого года глобальная сеть институтов Конфуция отпраздновала первое десятилетие успешной работы. В единственном на Урале Институте Конфуция юбилейную дату тоже отметили — всех желающих пригласили на серию увлекательных мастер-классов по каллиграфии, вырезанию из бумаги, плетению традиционных китайских узлов, гимнастике тайцзицюань и лепке китайских пельменей. Не обошлось и без китайской чайной церемонии, которую провели при помощи преподавателей и студентов. Здесь же можно было проверить свои знания по культуре и истории Поднебесной. О том, какие цели и задачи ставят перед собой авторы этого крупнейшего в мире культурно-просветительского проекта, а также о том, как создавался Институт Конфуция в УрФУ, журналу «Дискуссия» рассказала его директор, кандидат исторических наук, доцент Мария Олеговна Гузикова. Открытию этого подразделения в УрФУ, как сообщила гостья, предшествовала большая подготовка — широкое обсуждение идеи на уровне вуза. Основную организационную работу взяла на себя кафедра востоковедения. В начале 2000-х годов китайский не предлагался студентам УрГУ к изучению и китаеведение как научное направление было плохо развито в Екатеринбурге. Сегодня в Институте
Конфуция УрФУработает целая когорта высококлассных специалистов, уровень владения языком которых сами китайцы оценивают как очень высокий.
Ключевые слова: Россия, Китай, изучение китайского языка, культурный обмен, гранты на обучение в КНР, Ханьбань, Гуандунский университет иностранных языков и внешней торговли, всемирная сеть китайских культурно-образовательных центров, УрФУ.
«WE UNDERSTAND CONFUCIUS INSTITUTE AS A SPACE FOR TWO CULTURES' INTERACTION»
M. O. Guzikova, Candidate of philosophy, Docent, the head of the department of foreign region studies UFU, director of Confucius Institute.
This September the global network of Confucius Institutes has celebrated the first tenth anniversary of successful work. The only one in Ural Confucius Institute has also celebrated this date, all the comers were invited to the series of fascinating master classes of calligraphy, origami, braiding of traditional Chinese knot, tai chi gymnastics and cooking Chinese dumplings. And of course tea ceremony carried out by the lecturers and students. Here you could check your knowledge of culture and history of China. Also you could learn about goals of the greatest culture project, and also there was information about establishment of Confucius Institute in UFU. Director, Candidate of history, Docent Maria Olegovna Guzikova has told the journal «Discussion» about this. Before establishment there was a long preparation, wide discussion at the level of whole university. The main work was undertaken by the department of oriental studies. In the beginning of 2000th Chinese language wasn't offered to Ural State University's students and Sinology wasn't developed enough in Ekaterinburg. Today Confucius Institute has a great staff of high-skilled specialists which proficiency in the language is highly evaluated by Chinese people.
Key words: Russia, China, Chinese language, cultural exchange, scholarships to study in China Hanban, Guangdong University of foreign languages and foreign trade, a worldwide network of Chinese cultural and educational centers, Ural Federal University.
