CC BY
98
МУЗЕИ
В СИСТЕМЕ
КУЛЬТУРЫ
£
Е. А. Богатырев
МУЗЕЙ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ДУХОВНО-КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО МЕГАПОЛИСА
Данная статья посвящена проблеме формирования духовно-культурной идентичности современного индивида в мегаполисе и анализу роли музея в этом процессе. Автор обращается к различным интерпретациям понятия «культурная идентичность» и наиболее важным аспектам социально-культурной деятельности музеев. Ключевые слова: музеи в системе культуры, музей, город, культурная идентичность, городская идентичность, духовно-культурная идентичность, социализация.
The following article is devoted to a problem of cultural identity in a megapolis and an important role of a museum in its formation. The author appeals to various interpretations of «cultural identity» concept and underlines the significance of social-cultural activity of museums. Keywords: museum, city, cultural identity, city identity, cultural identity, socialization.
Понимание сути музейной деятельности на современном этапе развития науки в значительной степени продиктовано гуманистическим пониманием смысла культуры, которая рассматривается как своеобразный способ освоения мира. Система требований, предъявляемых к индивиду, формируется на любом этапе культурно-исторического развития, определяя перспективы развития институтов, призванных удовлетворять наиболее актуальные для него потребности.
Понятие «культурная идентичность» привлекает внимание отечественных исследователей с конца 1990-х годов, однако и на сегодняшний день данное понятие мало разработано и не имеет устоявшейся трактовки. Наиболее часто в научных трудах и публикациях культурная идентичность трактуется как идентичность этническая и/или национальная. Ядром культурной идентичности индивида, базисным основанием, позволяющим отличать «нас» от «чужих», признается принятие им (индивидом) ценностей культуры сообщества в качестве ведущих элементов ценностно-нормативной системы.
Культурная идентичность в самом общем представлении отражает качество индивида или социальной группы, ощущение тождественности с освоенными константами культуры и ее ценно-
стными ориентирами, достигаемое посредством общности языка, значений символов, верований, ритуалов, стиля, обычаев и поведенческих образцов, позволяющее охарактеризовать его (индивида) как представителя культуры конкретного сообщества (к которому принадлежит или стремится принадлежать индивид) (4). О наличии культурной идентичности свидетельствуют внешние и внутренние признаки. К внешним признакам относятся поведенческий (или владение поведенческим стандартом) и языковой (или владение языковой компетенцией) компоненты. К внутренним — когнитивный (или владение общим кругом культурного знания), психосоциокультурный (или владение общими ментальными образованиями, принятие норм, ценностей, реалий и идеалов культуры группы, разделение «картин мира») и эмоциональный (или чувство принадлежности к группе) компоненты.
Говоря о духовно-культурной идентичности города, мы рассматриваем соотнесенность индивидов с определенным территориально и символически целостным пространством, основанную на знании его культурных особенностей и чувстве принадлежности. В культурной перспективе духовно-культурная идентичность представляет собой наиболее существенную связь между людьми.
В современном российском обществе индивид испытывает затруднение в выборе идентификационных ориентиров, поскольку традиционные основы культуры в динамично меняющемся обществе подвергаются воздействию культурных образцов других систем ценностей и социальных норм. Возникают конфликты культурных констант, которые проявляются в поведении и мышлении людей, составляющих социальные общности.
Одной из основных проблем современности является опасность утраты смысловых универсальных оснований общечеловеческой культуры и, следовательно, возможности достижения взаимопонимания между различными сообществами людей. В ситуации кризиса идентичности, характерного для нынешних социальных изменений, происходящих в России и в мире, проблема коллективной идентичности, в том числе духовно-культурной идентичности крупного города, выходит на передний план. Необходимо отметить, что коллективные субъекты представляют собой в значительной мере неустойчивые совокупности, эмпирическая реальность и идентичность которых в конечном счете зависит от идентификаций личностей, формирующих то или иное сообщество.
По мнению многих исследователей, в качестве наиболее важных смыслов деятельности музеев следует назвать инкультурацию и формирование социальной идентичности. Определение этих ориентиров указывает на необходимость создания методологических принципов, увязывающих все сферы музейной деятельности в общую концепцию формирования социальной идентичности индивидов. Как подчеркивает Г. Р. Наумова, сознание каждого должно найти в музее образную среду, позволяющую мыслить и чувствовать, исходя из индивидуального мировоззрения, но с учетом коллективного задания, смысла того социума, которому
адресовано, для которого создавалось и которым создавалось музейное действо (2, с. 106). Речь в данном случае идет о культуросозидающем потенциале современного музея, его способности как реализовать требование времени, так и воплотить определенное понимание предназначения музея. Как подчеркивает А. Крейн, «однажды родившись, музей не остается неизменным. Его жизнь — накопление качеств, цепь новых и новых обновлений, рождений» (1, с. 7). Смысл существования и развития музея исторически заключен в нравственно-эстетическом воспитании. Имея широкие возможности для развития культуры, музеи позволяют формировать такую творческую личность, которая, усвоив текст гуманитарной культуры, интерпретирует его в контексте собственной жизни (5, с. 7).
Формирование идентичности города — сложный и неоднозначный процесс. Он связан с трансформацией нормативно-поведенческих установок индивидов в условиях городской среды, которая сама по себе является довольно агрессивной: известно, что даже субкультуры, намеренно игнорирующие часть норм (панки, хиппи и т.д.), успешно «легитимизируются» городским миром и существуют в городском пространстве на законных и очень ограниченных правах. Процессы социализации горожан характеризуются гибкостью и разносторонностью. Кроме того, городская культурная среда обладает свойством чрезвычайно быстро «затягивать» «ненужные» ниши социального пространства, замещая их той символикой и образностью, которая способствует автоматизму восприятия. Довольно часто в крупном городе можно столкнуться с ситуацией, когда об исторически важном здании никто из горожан не может рассказать абсолютно ничего. Это означает, что хотя в физическом пространстве объект присутствует, из информационного мира он удален. Наличие экспертного знания
или сведений в литературе проблемы не снимает: даже если приложить к сообществу направленное усилие, «вспоминать» горожане будут гораздо медленнее, чем забывать.
Не менее важно и то, что городская среда, оказывающая влияние на инкуль-турацию и формирование духовно-культурной идентичности, характеризуется дифференцированностью, которую условно можно представить следующим образом:
— центр с богатыми культурно-образовательными традициями, научными учреждениями;
— большие микрорайоны, на их территории находятся предприятия, определяющие всю социально-культурную среду;
— спальные микрорайоны, где школы — зачастую единственные центры культурной жизни;
— микрорайоны с преобладанием частного сектора и отсутствием культурного окружения (их жители ориентированы на труд в подсобном хозяйстве);
— новостройки, в которых отсутствует или недостаточно развита инфраструктура досугово-развивающих и культурно-просветительских учреждений;
— микрорайоны с однородной изолированной средой (военные, Академгородки и т.д.).
Традиционно городская идентичность связана с символизацией и мифологизацией исторического центра города, ценностными ориентациями, которые обусловили специфику и историческую динамику его развития. В пространственно-географическом и культурно-символическом смысле именно эта территория является областью наибольшего ценностного напряжения. Именно поэтому с ней связана основная сфера задач инкультурации, решать которые призваны различные социокультурные институты, в том числе музей. Говоря о культурной идентичности города, необходимо заметить, что на пер-
вый план выходит задача укрепления культурного атрибута «городского портрета» и только потом встает вопрос о необходимости, чтобы именно эта культура выражала некую социальную значимость имеющих свое место в ней культурных феноменов.
Для любого сообщества характерно наличие знаков. Идентичность без знака невозможна. Специфика искусства, архивация и визуализация которого становится возможной благодаря музейной деятельности, состоит в том, что оно, как никакой другой вид активности, способно порождать знаковые практики. Знаковые фигуры «являются фигурами с исключительно символическим капиталом, ибо знак — знак для всех, для знака необходимо признание, что и является символическим капиталом» (3). Так, например, говоря о значимости А. С. Пушкина для Москвы, Крейн утверждает: «В исторической перспективе — а мы в отношении Пушкина и живем уже в этой далекой исторической перспективе — "городом Пушкина" будет тот город, где Пушкина помнят, почитают, где его творения больше участвуют в жизни людей. С бесстрастных научных позиций неверно говорить о некоем "московском", как и о "петербургском", "одесском" или "михайловском" Пушкине» (1, с. 18).
Культурно-символические объекты, связанные с историческим, художественным, литературным развитием города, предстают для его жителей не в качестве «мертвых» вещей, но в качестве «значимых других» — объектов, оказывающих влияние на ценностные и поведенческие установки, мотивы поступков и образ действий, наряду с индивидами и социальными группами, так или иначе включенными в окружение человека.
Идентичность, являясь ключевым элементом субъективной реальности, находится в диалектической взаимосвязи с обществом. Она формируется социальными процессами, а поддерживает-
ся, видоизменяется или даже переформируется социальными отношениями.
Бергер и Лукман рассматривают идентичность как феномен, который возникает из диалектической взаимосвязи индивида и общества, а типы идентичности рассматриваются ими как социальные продукты, относительно стабильные элементы объективной реальности. Если первичная социализация — это процесс интернализации, включающий в себя, во-первых, основы понимания окружающих индивида людей, а во-вторых, понимания мира как социальной и значимой реальности, то вторичная социализация представляет собой интернализацию институциональных или институционально обоснованных «подмиров», и ее степень и характер определяются сложностью разделения труда и соответствующего ему социального распределения знания (1, с. 225).
Именно в процессе вторичной социализации индивид приобретает «специфически ролевое» знание, когда роли прямо или косвенно связаны с разделением труда и более дифференцированным распределением социальных ролей. «Подмиры», которые интернализуются индивидом в процессе вторичной социализации, есть частичные реальности, отличающиеся от «базисного мира», освоенного в процессе первичной социализации. Эти реальности сложнее для восприятия и усвоения, и определяется эта сложность прежде всего тем, что индивид более не существует вне сообщества и конструирует свою идентичность на фоне и в контексте других.
Именно это — коллективное — измерение идентификационных практик, или практик различения, особенно актуально в контексте формирования духовно-культурной идентичности города. Как отмечает А. Мелуччи, одним из первых введший концепт коллективной идентичности в дискурс гуманитарных наук, данный концепт является свидетельством возрождения интереса к культурному анализу, к по-новому по-
ставленным вопросам о том, как люди наделяют смыслом свой мир, как они относятся к текстам, практикам и т.д. (6, с. 68-69).
Коллективное измерение идентификационных практик есть действие формируемое, и одним из институтов, формирующих духовно-культурную идентичность, является музей. Функционирование и развитие музея в городе охватывает совокупность социальных практик:
а) одновременно охватывающих определенное количество индивидов или групп;
б) выражающих сходные морфологические характеристики в определенном времени и пространстве;
в) предполагающих социальное поле отношений;
г) способность включенных в эту деятельность людей наделять смыслом то, что они делают.
Согласно Мелуччи, коллективная идентичность есть интерактивный и совместный процесс определения, осуществляемый некоторым количеством индивидов (или групп на более сложном уровне) и связанный с ориентациями их действия и полем возможностей и ограничений, в котором такое действие происходит.
Итак, коллективная идентичность -это, с одной стороны, явление, на основе которого артикулируется роль города в российском и мировом пространстве, а с другой - эмоционально-ценностный процесс «взаимодействия» города с прошлым, настоящим и будущим, ощущение общности, целостности города и единения горожан с «не-живыми» объектами. Данное утверждение хорошо иллюстрируется цитатой Крейна:
«Любовь Пушкина к Москве, чувство родства с нею, как и любовь Москвы и москвичей к Пушкину, эти идущие друг другу навстречу чувства, сливающиеся в единое целое, - одна из главных эмоций, лежащих в основе Московского музея поэта, всей его коллек-
тивной деятельности. То, что Пушкин родился в Москве, что любил ее, заложено в эмоциональной памяти москвичей. Все это имеет прямое отношение к судьбам Московского музея А. С. Пушкина. Без чувства, без идеи, условно обозначаемой "Москва-Пушкин-Москва" вряд ли можно было вообще браться за создание музея, строить музей в качестве Московского дома Пушкина, увлекать эти делом и привлекать к нему людей» (1, с. 19).
Таким образом, формирование духовно-культурной идентичности города есть процесс обучения, который ведет к формированию и поддержанию единого эмпирически выраженного актора — города. Поскольку этот процесс проходит через разные стадии, коллективный актор развивает способность разрешать проблемы, поставленные средой, и становится все более независимым и автономным в своей способности действовать в рамках той структуры отношений, в которую он включен. Формирование духовно-культурной идентичности посредством музейной деятельности происходит через удовлетворение определенного ряда потребностей, значимых для современного индивида. Это когнитивные и аффективные потребности, потребности в личной и социальной интеграции, а также эскапистские потребности.
Роль музеев в формировании идентичности современных индивидов и социальных групп связана с реализацией динамической коммуникации между различными типами социально и культурно значимых объектов — живых и неживых социальных систем, а также постоянное возвращение к «базовому» уровню сознания людей и разделяемых ими культурных ценностей, поддержка «городского» стиля жизни, адекватно-
го потребностям «естественной» реви-тализации «снизу».
Другими словами, духовно-культурная идентичность города представляет собой конструкт, который обозначает не что иное, как общность, которая еще должна конкретно проявиться в практическом отношении горожан к себе и миру. Они выражают достижение определенного согласия между индивидами как представителями города. Коллективные идентичности являются коммуникативными конструктами, дискурсивными фактами, которые очень важно эмпирически правильно интерпретировать, выявляя те горизонты универсальности, которые скрыты за ними. Обращение к коллективной идентичности актуализирует концепт смысла, сама же эта актуализация опосредуется обращением к феноменам культуры и социальным институтам, связанным с ее формированием. Как подчеркивает Крейн, «"Москва — Пушкин — Москва" — тема не только историко-литературная, музейная, но тема общественная, морально-этическая, актуальная сегодня и устремленная в будущее. Именно сосредоточенность на этой теме позволила задумать и построить музей так, как он построен, а не иначе» (1, с. 20).
Идея воспроизводства городской идентичности во всех случаях будет связана с эксплуатацией символической ценности объектов материальной природы. Город становится таким, каким его воспринимают в мире именно благодаря силе культурных артефактов, одним из которых является музейный комплекс. Прочтение облика мегаполиса наиболее явным образом обнаруживает роль музеев, проявляющуюся у любого жителя на интуитивном уровне приписывания атрибутике города культурных феноменов.
Примечания
1. Крейн А. З. Жизнь музея / А. З. Крейн. — М., 1979.
2. Наумова Г. Р. Может ли отсутствие концепции рассматриваться как частный случай концепции / Г. Р. Наумова // Современная историография и проблемы содержания
исторических экспозиций музеев: [по материалам «круглого стола», состоявшегося 18 мая 2001 г. в г.Орле]. - М., 2002.
3. Провинциальный город Санкт-Петербург [Электронный ресурс] / С. Дамберг, В. Семенков. - Режим доступа: www.mnemosyne.ru
4. См.: Русанова А. Г. Культурная идентификация студентов: проблема нормы / А. Г. Русанова // Вопросы культурологии. - 2007. - №6. - С. 36-38.
5. Столяров Б. А. Педагогика художественного музея: от истоков до современности / Б. А. Столяров. - СПб.: Спец Лит, 1999.
6. Melucci A. Challenging Codes: Collective Action in the Information Age / A. Melucci. -Cambridge, UK: Cambridge University Press. 1996.
А. И. Клюкина
ЕСТЕСТВЕННОИСТОРИЧЕСКИЕ ЭКСПОЗИЦИИ. ТРАДИЦИИ И ИННОВАЦИИ НА ПРИМЕРЕ ЭКСПОЗИЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ДАРВИНОВСКОГО МУЗЕЯ
Рассматривается история создания Государственного Дарвиновского музея и этапы его превращения в крупнейший естественнонаучный музей России. Освещены вопросы создания современной естественнонаучной экспозиции и описаны новые технологии, внедренные в экспозиции Дарвиновского музея. Ключевые слова: музеи в системе культуры, музей, экспозиция, новые мультимедийные технологии, аудиокомплексы, интерактивные комплексы.
The history of creation of the State Darwin Museum and stages of its development and becoming the major Natural History Museum in Russia are overviewed. The problems of modern natural history exhibition creation are taken up; some new technologies approved by SDM are described. Keywords: museum, exhibition, new media technologies, audio networks, interactive networks.
Изучая историю создания естественнонаучных музеев, легко заметить, что во всех странах эти музеи зарождались по единой схеме. Большая часть естественнонаучных музеев была организована при университетах. Второй путь создания естественнонаучных музеев -частные коллекции, на базе которых строились самостоятельные музеи или эти коллекции передавали различным учебным или городским учреждениям, и впоследствии они либо становились музеями, либо исчезали в недрах этих учреждений.
Именно так и был создан Дарвиновский музей. Основатель музея Александр Федорович Котс (1880-1964) с детских лет собирал коллекции бабочек, жуков, шкурок птиц и мелких млекопитающих; учился изготавливать чучела птиц; частенько захаживал в лучшую таксидермическую мастерскую Москвы к К. Лоренцу и на сэкономленные карманные деньги покупал чучела,
сделанные профессиональными мастерами.
Область научных интересов будущего биолога определилась довольно рано. В 1899 году 19-летний гимназист Саша Котс отправился в свою первую самостоятельную экспедицию в Западную Сибирь. Впечатления от природы этого края были необыкновенно яркими, а изготовленные молодым исследователем препараты птиц легли в основу будущего Дарвиновского музея. Именно эти чучела птиц, представленные на XIV выставке Всероссийского общества Акклиматизации, принесли Александру признание его таксидермического мастерства и Большую серебряную медаль.
В 1901 году Александр Котс поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Увлекательные лекции М. А. Мензбира, В. И. Вернадского, К. А. Тимирязева, А. П. Павлова побудили его заняться наукой. Труды
