CC BY
5Музей и тишина: историческая ретроспектива
Коренева Александра Юрьевна,
к.ф.н., старший преподаватель Департамента коммуникаций и медиабизнеса Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Email: AYKoreneva@fa.ru
Безмолвие музейного посетителя в процессе осмотра экспозиции воспринимается как культурная норма. Кроме этого, соблюдение тишины в музейном зале является правилом поведения, закрепленным документально практически в каждом музее. Это этикет, но, вместе с тем, и определенный сложившийся на протяжении истории дискурс музейной деятельности. Статья ставит вопрос о возникновении данной культурной и социальной нормы. Отношение человека к музейным экспонатам и поведение возле них менялось вместе с преобразованиями в обществе, появлением новых идеалов, а также с изменением музейной формы как таковой.
Ключевые слова: музейное пространство, тишина, безмолвие, молчание, музей XXI века, современный музей.
Идея тишины сопровождала публичный музей с момента его основания. Однако не всегда тишина в привычном нам понимании означала обязательное условие не шуметь рядом с произведением искусства. Понимание тишины в контексте музейной деятельности менялось вместе с изменением формы музея. Греческий Му-сейон (или храм Муз) нельзя сравнить с Лувром Первой империи Наполеона, поскольку музеи в разное время выполняли несходные функции в обществе. Можно сказать лишь одно: молчание в музее было институциали-зировано.
Анализ, приведенный в статье, позволит понять, какую роль тишина играла ранее и играет сейчас в музеях. Данная статья ставит своей целью рассмотрение тишины как философского феномена применительно к музейной деятельности.
Р. Мейсон, в контексте музейной деятельности, выделяет восемь способов рассмотрения тишины:
1) тишина в музее, выраженная в дизайне;
2) навязанное музею молчание извне (например, со стороны властей);
3) историческая перспектива тишины в музее;
4) договоренность музеев вместе «молчать» о чем-то;
5) косвенная причастность музеев к тишине;
6) молчание музеев, потому что «им нечего сказать»;
7) молчание музея как дань уважения;
8) общественность музея, желающая молчать по какому-либо вопросу [12].
В статье я буду опираться на исторический аспект и анализ дискурса тишины в музее на протяжении существования музея как социального института.
Сперва следует обратиться к понятиям молчания и тишины, посмотреть, чем они схожи, и чем отличаются. «Молчание - золото» - гласит известная пословица. Молчать - сохранять ценность информации, слов, собственное достоинство, чтобы избежать конфликтов и потерь. Молчание выступает своего рода социальным феноменом, имеющим место в обществе, где есть взаимодействие индивидов друг с другом. Где есть молчание, есть и другая сторона - общение. Одно противопоставляется другому. Молчание, по Ушакову, - отсутствие разговора [10]. Важное уточнение дается в словаре Ефремовой: «Молчание - отсутствие публичных высказываний о чем-то» [4]. Эта характеристика имеет аспект публичности, ведь можно вести внутренний диалог. Тем не менее, молчание - прежде всего коммуникативный акт.
Тишина же - понятие философское, не обязательно сопряженное с социальными характеристиками. Тишина - это нечто, совсем не ничто. «Ex nihilo nihil fit» - знаменитое изречение Парменида, говорящее о том, что ничего не происходит из ничего. Физические характеристики тишины - это, конечно, отсутствие звуков, безмолвие.
Если рассматривать феномен тишины шире, оказывается, что это нормальное, привычное состояние покоя как для живого организма, так и для природного объекта. Органы человека находятся в тишине в своем спокойном, здоровом состоянии. Для камня находиться в тишине - совершенно нормальное явление. В платоновском диалоге «Эвтидем» обсуждается проблема молчания [9]. Камни, по мнению софиста в этом диалоге, молчат, но своей же тишиной они говорят. То есть молчание способно говорить.
сз о
сг
=Е
0
1
-1 У
"О
=Е СГ
Такой подход тесно соприкасается с буддистской интерпретацией тишины, где тишина является нормальной средой для созерцания, молитвы, медитации. Шум мешает тишине, но не наоборот. Воплощением этого является практика Випассаны - хранение тишины в течение 10 дней. Современные люди прибегают к этой практике, ограничивая себя в использовании Интернета, общении через мессенджеры, социальные сети. Происходит отказ от общения в угоду тишине.
Не только в восточной традиции существует искусство размышления в тишине, но и в западной: его название аге meditandi. В XVI-XVII вв. тишина была обязательным условием для общения с Богом. К уединению во время молитвы стремились не только в церквях и монастырях, но и в обыденной жизни. В распространение идей внутренней молитвы внесли в разное время вклад Марк Фумароли, Луи Гренадский, Игнатий де Лойола, Аббат де Рансе, и др. [56]. Вероятно, отсюда и появилось желание иметь личную комнату, пространство, где человек мог бы оставаться наедине с собой. Идеал уединенного пространства появляется также приблизительно в XVII в [6].
Тишина традиционно становилась необходимым условием для творческого вдохновения. Уединяясь, отстраняясь от мира, гении создавали некоторые из своих шедевров в тишине. Многие писатели и поэты развивали тему тишины, наделяя ее особым смыслом в традиции романтизма. Тишина рассматривалась ими как уединенность, особая атмосфера для того, чтобы глубже прочувствовать действительность, придя к самому себе. Р. Рождественский в стихотворении «Тишина» противопоставляет тишину камыша и «орущий, разболтанный мир»:
«Так тихо, что стыдно глаза распахнуть и на землю ступить.
Так тихо, что страшно.
Так тихо, что ноет спина.
Так тихо, что слово любое сказать - все равно что убить.
Визжащий, орущий, разболтанный мир заболел тишиной» [8].
В. Брюсов обожествлял тишину, используя ее ангелом:
«В тихих глубинах сознания
Светят святые огни!
Ангел благого молчания,
Душу от слов охрани!» [2]
А. Блок романтизирует момент тишины, связывая его с любовным волнением:
«Я тишиною очарован
Здесь - на дорожном полотне.
К тебе я мысленно прикован
В моей певучей тишине» [3].
Тишина рассматривалась писателями и поэтами и как среда для романтичных переживаний, размышлений и рефлексии, и как траур. Во многих случаях тишина напрямую была связана с описаниями природы: «Молчание небес, струись же светом к нам!», «Все, что есть в природе, исполнено тишины и является ее источником». Более всего авторы проникаются тишиной ночи, под луной, в лесу, а также в пустыне [2, 3].
Если говорить о музеях, тишина не всегда являлась необходимым условием для экспозиций. Стоит проанализировать, как изменилось отношение к тишине в му-$$ зеях как со стороны музейных посетителей, так и в ото ношении самих экспонатов. Так, например, концу XVIII в.
присуще некое «немое благоговение» перед произведе-еЗ нием искусства, немое созерцание, чему учатся люди то° го времени в музеях. Изменения в поведении происходят ^ не только в музеях, но и в театрах. Э. Ван Кессель назы-
вает это «топосом тишины», который определил дискурс критического рассмотрения художественного музея того времени и поведения в нем [13].
Начиная с Древней Греции и до XVIII в., отношение к предметам искусства было иным. Люди воспринимали объекты не как что-то, чем нужно восторгаться и выносить на пьедестал, а как нечто, включенное в их жизнь. Вокруг статуй шли бурные дискуссии, люди могли смеяться, громко выражать эмоции. В эпоху Античности, в частности, обсуждая искусство, жители полисов соревновались в риторике. То есть, присутствовал дискурс агона - соревнования.
Ван Кессель пишет, что до 1750 г. разговорный жанр был преобладающим в обсуждении искусства. Не было идеала «высокого искусства», не было и понимания работ художников и скульпторов как необъятных и неописуемых. В целом, как живопись, так и поэзия должны были просто убеждать публику в чем-либо определенном. Ван Кессель называет такую модель взаимодействия с искусством риторической. XVIII в. рождает новую атмосферу «погружения в тишину», немого созерцания для подлинного прочувствования сообщения автора [13].
Появление первых «требований» по соблюдению режима тишины в музее связано с открытием Лувра в 1793 г. С 1803 по 1814 г. этот музей имел второе название - «Музей Наполеона», и был призван подчеркивать силу, власть и могущество личности Наполеона Бонапарта, а также всей Французской Республики. Коллекция музея представляла собой результат многочисленных завоеваний того времени: привезенные из стран Европы трофеи и диковинные экспонаты из более экзотических мест. Впоследствии множество из этих экспонатов пришлось вернуть. Музей в то время ассоциировался с военной мощью, и его состояние всецело зависело от успехов армии Наполеона. Сама архитектура музея была направлена на то, чтобы вызывать у посетителей чувство возвышенного: длинные светлые галереи Лувра приводили к той или иной статуе [13].
В 1813 г., за год до первого поражения Наполеона, возле Лувра прошел крупный военный парад, свидетелем которого стал писатель О. де Бальзак. Современник Наполеона описывает парад как нечто монолитное, статичное, представляющее собой «тишину и молчание как торжество буржуазной нормы» [13].
Грабежи, мародерство, захват предметов искусства по всей Европе не осталось незамеченным, и, после смерти Наполеона, Лувр вернул часть произведений искусства на их родину. Изъятие предметов из привычной среды и помещение их в музей было подобно захоронению. Свидетели этого процесса говорят о своей молчаливости и сочувствии в присутствии экспонатов. А. Картмер-де-Кенси, французский архитектор, историк искусства и философ говорил о том, что революция превратила искусство в историю, а помещение предметов в стены музея лишило их жизни. Он настойчиво выступал против деконтекстуализации [13].
Похожие с ним взгляды на музееведческую модель статичного экспонирования имел немецкий поэт-классик Иоганн Вольфганг фон Гете. Будучи крупным коллекционером, в своем доме в Веймаре он постоянно менял экспозицию работ, обсуждал их, снимал слепки, приглашал публику к оценке. Он полагал, что неизменность, статичность экспозиции порождает замкнутость посетителя в себе, так как все вокруг оказывается лишено движения и динамики [13].
Идея молчания объектов, выхваченных из естественной среды, фигурирует у А. Мальро в его работе «Голоса безмолвия». Мальро говорит о том, что, если картины и можно привезти в музей, то их среду - стены домов,
где они висели прежде, мастерскую художника, транспортировать нельзя [7]. Ни один музей не может перевезти Сикстинскую Капеллу. Поэтому, по его мнению, существует некое молчание в музее: безмолвствуют экспонаты, потому что не могут выполнять свои функции в естественной среде. Экспонаты находятся словно в заточении. Здесь, каковы бы ни были требования по поведению внутри музея со стороны сотрудников - строгие или не очень, тишина происходит от объектов.
Строго говоря, идея молчания как смерти музейных экспонатов уходит корнями в кабинеты удивительных вещей и кунсткамеры, столь популярные в XVII в. Чучела птиц и животных, привезенные из захваченных колоний, человеческие органы в кунсткамере представляли собой в некотором смысле кладбище.
В XX в. в музееведении появляется антагонистическая идея - концепция «живого музея» или «полезного музея». Ее автором в 1917 г. выступает Дж.К. Дана, американский музеолог. Согласно этой концепции, музей призван служить во благо той общины, где он находится [11].
Идея «живого музея» встречается и у русского философа П. Флоренского [1]. В его понимании, музей должен существовать как целостный ансамбль. В качестве живых музеев Флоренский предлагал рассматривать церковные комплексы, например, Троице-Сергиеву Лавру. В таком случае сохраняется храмовое сакральное пространство, на территории монастыря живут люди, которые своим духовным подвигом вносят вклад в жизнь музея.
«Тишина бывает скучной. Кому не приходилось испытывать в тишине чувство отчужденности, дискомфорта, а порой даже страха», - пишет Э. Кагге [5]. Сегодня музеи мира постоянно совершенствуют свои образовательные практики, пытаясь донести информацию до посетителей самыми изощренными, понятными ему путями. Существует множество интерактивных форматов взаимодействия с музейными посетителями: квесты, викторины, обсуждения в группах, семинары, празднование дней рождений и свадеб в музеях. «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало», с одной стороны, так можно охарактеризовать попытки музеев «достучаться» до широкой аудитории, адаптируясь к ее потребностям. С другой стороны, меняется форма музея: вместо кладбища и застывшего мемориала, святилища, храма муз, он становится коммуникационной площадкой города.
Современный музей приглашает своего посетителя к общению. Музей понимает, что в споре иногда рождается истина, что обмен мнениями приводит к повышению заинтересованности и вовлеченности. Если единственный способ заинтересовать молодежь - создавать активности в музейном аккаунте в социальных сетях, музей готов это делать, чтобы «расшевелить» даже самого отстраненного и апатичного подростка.
В связи со сменой формы музей меняет и привычные классические стандарты поведения на более демократичные. Тишина постепенно сменяется гомоном и разговорами среди музейных экспонатов. Несмотря на негласное правило соблюдения тишины в музее, множество современных музеев самостоятельно задают такие форматы, где в экспозиционном зале риторический и агональный жанр выходят на первый план. Например, дискуссионные клубы, занятия для детей, при которых допустима громкая речь. В целом, интерактивность расширяется и приветствуется. Чем более музей ориентирован на просветительскую деятельность, тем больше новых форматов и программ, вовлекающих аудиторию, появляется в нем.
Музей естественной истории в Лондоне предлагает занятия йогой и тай-чи в известном большом зале, где выставляются скелет мамонта и кости динозавров. С одной стороны, эти занятия не являются слишком шумными и также предполагают концентрацию, с другой стороны - это кардинально новый подход к поведению музейного посетителя. Он уже не должен молча и скромно передвигаться вдоль экспонатов, он может сделать акцент на совсем другом занятии, находясь при этом физически в стенах музея.
В качестве другого интересного примера можно привести «тихую дискотеку», проводимую также Лондонским Музеем естественной истории. Здание музея используется для самой настоящей дискотеки, включающей в себя подсветку стен и потолка, приглашенных диджеев, работу бара с алкогольными напитками. Единственным отличием от ночного клуба является то, что посетители танцуют и слушают музыку в наушниках. Таким образом, реализуются потребности общества и не нарушается тишина в музее. Это, на мой взгляд, служит прекрасной иллюстрацией того, как меняется форма музея. Складывается мнение, что классический музей давно уже вышел за пределы своих стен, ему мало и тесно находится только лишь в рамках экскурсионного формата.
Музей естественной истории Филда проводит в вечернее время свадьбы и помолвочные церемонии. Они проходят вне большого потока посетителей, и возникает вопрос о том, существует ли режим тишины сам по себе или только во время работы музея. Данный вопрос провоцирует размышления о природе тишины в музее. Конечно, она видится как, во-первых, административная мера по снижению рисков порчи объектов культурного наследия, и, как уже было установлено ранее, как дискурс поведения, сформированный в XVIII в.
Актуализируется тенденция возврата музея к его более ранней форме - греческому Мусейону (Храму Муз), где культ поклонения богам соседствовал с общественными мероприятиями. В целом, мегаполисам сегодня присуща многофункциональность культурных площадок, которые становятся местами для общения, встреч, обмена опытом и знаниями. Такие места привлекают разные целевые группы и подстраиваются под потребности каждой. Музеи, без сомнения, лидируют в этом отношении. И, если в XX в., люди шли в музей исключительно за знакомством с прекрасным, знаниями, вдохновением, то сейчас целью посещения музея может быть проведение времени с друзьями, участие в культурном проекте, инициативе, флешмобе, поход в кафе. Можно посетить кафе музея, поработав там за компьютером, даже не заходя в основной зал музея. Косвенным и прямым образом, конечно, происходит знакомство с экспонатами музея.
Тишина в музее постепенно сменяется дискуссией. Пока многие из российских музеев еще являются приверженцами классической модели нахождения в музее, мировая практика показывает все новые способы взаимодействия музея с посетителем. В традиционной среде в некоторых случаях это воспринимается как некая революция, вызов устоям, риск испортить предметы старины. Можно отметить связь между упрощением норм музейного поведения и стиранием границ в межличностном поведении в целом. То есть, как подростки начинают вести себя более свободно со взрослыми, так и музейные посетители приобретают все больше смелости и свобод в музейном пространстве. При этом, речь не идет о вандализме. Музеи сами придумывают такие форматы общения с посетителем, чтобы заинтересовать его в полной мере без ущерба для экспонатов.
сз о
сг ш
0
1
-1 У
"О ш
сг
Литература
1. Алексеева Л.С., Оленич Л.В. Концепция «живого музея» священника Павла Флоренского и формы существования современных церковных музеев // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. - 2017. - № 28. - С. 111121.
2. Блок А.А. Полное собрание сочинений в 22 томах. -М.: Наука, 1999. - Т. 4. 390 с.
3. Брюсов В. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. - Ленинград: Советский писатель, 1961. - 341 с.
4. Ефремова Т.В. Современный толковый словарь русского языка: В 3 т. - М.: АСТ, Астрель, Харвест, 2006.
5. Кагге Э. Тишина в эпоху шума: Маленькая книга для большого города / Пер. с норв. - 2-е изд. - М.: Аль-пина Паблишер, 2022-151 с.
6. Корбен А. История тишины от эпохи Возрождения до наших дней / Пер. с фр. О. Поляк. - М.: Текст, 2020. - 141 с.
7. Мальро А. Голоса безмолвия. - М.: Наука, 2012. -871 с.
8. Рождественский Р. Избранное. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. - 278 с.
9. Платон. Диалоги. - М.: Мысль, 1986. - 367 с.
10. Ушаков, Д.Н. Толковый словарь современного русского языка / Д.Н. Ушаков. - М.: Аделант, 2014. -800 с.
11. Dana J.C. The new museum. - Woodstock: Elm Tree Press, 1917. - 56 p.
12. Mason R. Bringing museal silence into focus: eight ways of thinking about silence in museums // International Journal of Heritage Studies. 2018. № 25 (2). P. 1-16.
13. Van Kessel E. The role of silence in the Early Art Museum // Deutsches Forum für Kunstgeschichte. - Munchen: Deutscher Kunstverlag GmbH. 2015. P. 169-183.
MUSEUM AND SILENCE: A HISTORICAL RETROSPECTIVE
Koreneva A.Y.
Financial University under the Government of the Russian Federation
The silence of a museum visitor while viewing an exhibition is perceived as a cultural norm. In addition, maintaining silence in the museum space is a documented rule in almost every museum. This is etiquette, but at the same time a certain discourse that has developed throughout history. This article raises the question of the emergence of this cultural and social norm. A person's attitude towards museum exhibits and behavior around them changed along with society transformation. New ideals affected the museum form as such.
Keywords: museum space, museum, silence, museum in XXI, modern museum.
References
1. Alekseeva L.S., Olenich L.V. Pavel Florensky' concept of «living museum» and forms of existence of modern church museums // Bulletin of Kemerovo State University of culture and arts. - 2017. - № 28. - P. 111-121.
2. Blok A.A. Complete works in 22 volumes. - M: Science, 1999. -Vol.4, 390 pp.
3. Brusov V. Poems and poetry. Poets' library. Big series. - Leningrad: Soviet reader, 1961. - 341 pp.
4. Efremova T.V. Modern explanatory dictionary of Russian language: in 3 volumes. - M.: AST, Astrel, Harvest, 2006.
5. Kagge E. Silence in the era of noise: A small book in a big city / Translation from Norwegian - 2nd edition - M.: Alpina Publisher, 2022-151 pp.
6. Korben A. The history of silence from the Renaissance to nowadays / Translated from French by O. Polyak. - M.: Text, 2020. -141 pp.
7. Malraux A. The voices of silence. - M.: Science, 2012. - 871 pp.
8. Rozhdestvensky R. Selected poems. - Rostov-on-Don: Phenix, 1997. - 278 pp.
9. Plato. Dialogues. - M.: Thought, 1986. - 367 pp.
10. Ushakov D.N. The explanatory dictionary of modern Russian language / D.N. Ushakov. - M.: Adelant, 2014. - 800 pp.
11. Dana J.C. The new museum. - Woodstock: Elm Tree Press, 1917. - 56 p.
12. Mason R. Bringing museal silence into focus: eight ways of thinking about silence in museums // International Journal of Heritage Studies. 2018. № 25 (2). P. 1-16.
13. Van Kessel E. The role of silence in the Early Art Museum // Deutsches Forum für Kunstgeschichte. - Munchen: Deutscher Kunstverlag GmbH. 2015. - P. 169-183.
<n ■_
u со
CM
о
CM
