CC BY
31УДК 28
П.С Шаблей
Мусульмане города Тары и Казахская степь: социокультурные взаимодействия в XIX - начале XX века
В статье рассматриваются взаимоотношения между мусульманами города Тары и Казахской степи в сфере образования, культуры, науки и разных форм религиозной и общественной деятельности. Одновременно с этим происходило распространение реформаторских идей, установление родственных связей. Некоторые уроженцы Тары и ее окрестностей добились высокого положения в неоднородных обществах Казахской степи. Они были имамами, мударрисами, влиятельными купцами, книготорговцами. Таким образом, в XIX - начале ХХ века в Таре сформировалось исламское сетевое сообщество, которое распространило свое влияние на северные и восточные регионы Казахской степи.
Ключевые слова: Тара, Казахская степь, мусульманская школа, медресе, му-даррис, джадидизм, таклид, иджтихад.
Город Тара, основанный в 1594 году князем Андреем Елецким и отрядом служивых казаков на левом берегу Иртыша (Алисов, Гончаров и др., 2014, с. 12), превратился в конце XVIII - начале XIX века в крупный центр мусульманского образования, науки и культуры (Вт1апо\, 2014, р. 10-78). В конце XIX века в городе проживало 7223 человека. Из них более 600 приходилось на мусульман (Алисов, Гончаров и др., 2014, с.182). Значительную часть мусульманского населения Тары составляли сибирские бухарцы. Формирование этой этносоциальной группы связано с переселением мусульман Бухарского ханства на территорию современных Омской, Тюменской и Томской областей в XVI-XVII вв. (Клюева, 2001, с.77-85). Хотя сибирские бухарцы сыграли значительную роль в формировании сибирских татар, исследователи обращают наше внимание на то обстоятельство, что многие представители этой группы мусульман даже в начале ХХ века продолжали сохранять среднеазиатскую идентичность (Вт1апв\, 2013, р.485). В XVII веке сибирские бухарцы держали в своих руках почти всю торговлю в Западной Сибири. Кроме этого, они внесли большой вклад в мусульманское просвещение региона - открывали мечети, мусульманские школы (мактаб) и медресе (мадраса) (Файзрахманов, 2005, с.69-71). Известно, что уже в начале XIX века в Таре было несколько мечетей и медресе. Имамы и мударрисы этих учреждений получили образование в Бухаре, в известных учебных заведениях Волго-Уральского региона. Некоторые из них, используя паломничество, суфийские связи, научные идеи, поддерживали устойчивые контакты с регионами Ближнего, Среднего Востока и Центральной Азии (Вш1апо\, 2014, р. 10-78).
Цель этой статьи заключается в необходимости рассмотреть взаимоотношения между мусульманами города Тары (включая его окрестности)
и Казахской степи в социокультурной сфере в XIX - начале XX века. Несмотря на большое расстояние (например, протяженность пути от Тары до Петропавловска составляет 535 км), административные различия, слабое развитие инфраструктуры, происходила активная мобильность людей, циркуляция знаний, идей, устанавливались родственные связи, вкладывались большие средства в развитие мусульманской благотворительности. Хотя в Казахской степи в рассматриваемый период существовало собственное богатое мусульманское культурное и интеллектуальное наследие (ОЫ'Шат, 2018), влияние Тары не следует недооценивать. По моему мнению, в городе уже в XIX веке сложилось разветвленное мусульманское сетевое сообщество, которое в орбиту своего влияния включило ряд сопредельных территорий, в том числе северные и восточные регионы Казахской степи. Потенциал этого сообщества раскрывался благодаря взаимодействию учителей с учениками, экспорту идей, умению адаптироваться к этнокультурным и политическим различиям, возможностям найти социальную опору для реализации властных и карьерных амбиций.
Важнейшую роль в распространении влияния сетевого сообщества, возникшего в Таре, сыграл Рахматуллах Янгуразов (Абу Ханифа Мухам-мад Рахматуллах б. Йусуф ал-Йангурази). Он был родом из деревни Янгу-раз Темниковского уезда Тамбовской губернии (Фэхреддин, 2010, б.139). После окончания прославленных медресе в деревнях Кышкар и Мачкара Казанской губернии Янгуразов отправился в Османскую империю. Там он стал последователем суфийского братства накшбандийа-халидийа (Бару-ди, 2004, б.96). В 1856 году Янгуразов обосновался в Таре. Здесь этот человек в течение двадцати лет преподавал в местном медресе. За это время он приобрел огромный авторитет среди шакирдов, а также заработал репутацию крупнейшего ученого. Слава, окружавшая имя Янгуразова, сделала его медресе центром притяжения для мусульманской молодежи из самых разных регионов Российской империи. В 1876 году из-за конфликта с местными купцами Айтикиными ученый покинул Тару и перебрался в Петропавловск (Акмолинская область). Однако богословская среда этого города враждебно отнеслась к Янгуразову. По причине того, что он не обучался в Бухаре, в отличие от многих из петропавловских улемов, под сомнение была поставлена его репутация как ученого (Бустанов, 2013, с.38; Фэхреддин, 2010, б.141-142)1. Эта ситуация серьезно осложнила карьерные планы Янгуразова. Сложившаяся неопределенность прояснилась в 1882 году благодаря вмешательству Валида Янгуразова - родного брата Рахматуллаха, крупного петропавловского купца. Этот состоятельный человек смог добиться разрешения на строительство новой мечети в Петро-
1 По данным Аллена Франка, по отношению к общему числу мусульманских духовных лиц в Петропавловске (Кызылъяр) и Семипалатинске (Семей) улемов ('алим) с бухарским образованием было даже больше, чем в Казани (Frank, 2012, p.147-148).
павловске (мечеть №6). Мусульманская община новоучрежденной мечети выбрала Рахматуллаха Янгуразова имамом. К тому же он стал обучать шакирдов в местном медресе (татар, башкир, казахов, сарт). В 1887 году жизнь этой выдающейся личности оборвалась (Шаблей, 2017, с.33; Еш1апо\, 2014, р.63).
Среди учеников Янгуразова было много известных личностей. Одним из них был Хамза б. Мухаммадамин ал-Хамиди ат-Туми - ахун (ахунд) города Томска, крупный богослов и специалист в области мусульманского права. Слава и авторитет Хамиди распространились далеко за пределами Томска. Так, например, казахи северной части Степи обращались к нему за фетвами (АВ ИВР РАН, ф.131, оп.1, д.4, тетрадь 4, л.2б.; Ghilmani, 2018, р.195). Другой последователь Янгуразова - это Му'тасим б. Билал ат-Табули ал-Комарави. В родной деревне Комарау он открыл медресе «Ха-лисалийа», считался лучшим ученым в окрестностях города Тобольска (АВ ИВР РАН, ф.131, оп.1, д.4, тетрадь 4, л.2б.; Бустанов, 2013, с. 27-28). Некоторые из учеников Янгуразова многие годы проживали в Казахской степи и оказали, тем самым, огромное влияние на развитие мусульманских обществ региона. Таким человеком, в частности, был Габдельрахим Исма-гилов ('Абд ал-Рахим Исмагили) - имам первой соборной мечети города Акмолинска2 (Махмутов, 2017, с.40). Среди известных подопечных Янгуразова также были уроженцы Тары и ее окрестностей. Это Худжат Махмудов (Худжат ал-Хаким б. Дауд ат-Тарави) и Нияз-Махмуд Сулейма-нов. И тот, и другой внесли большой вклад в развитие мусульманской науки, культуры и образования того времени. Взаимодействуя с татарами, казахами, башкирами и сартами, обмениваясь знаниями и идеями, эти ученые значительную часть своей жизни провели в Казахской степи. Остановимся на их биографии подробнее.
Худжат Махмудов родился 20 марта 1873 года в Таре3 (ЦГА РК, ф.847, оп.2, д.119, л.14). После непродолжительного обучения у себя на Родине он отправился в начале 1880-х годов в Петропавловск. Этот выбор был связан со стремлением учиться под руководством прославленного Рахматуллаха Янгуразова (АВ ИВР РАН, ф.131, оп.1, д.4, тетрадь 4, л.2б.). Сохранив прекрасные воспоминания о времени своего обучения - хорошие отношения с учителями, возможность придерживаться независимых суждений (МдхмYдов, 1914, б.45), - Махмудов в 1897 году, в период своего выпуска, заканчивает биографический трактат, восхваляющий Янгура-зова4. Затем он принимает решение вернуться в родные края и становится имам-хатибом и мударрисом в деревне Аубаткан Тарского уезда Тоболь-
2 К сожалению, найти какие-то подробные биографические сведения об этом человеке не удалось.
3 Я благодарю Раиса Яушева за копию этого материала.
4 Худжат ал-Хаким ат-Тарави. Тарджума зубдат ал-афдал ва кудват ал-акбар... (АВ ИВР РАН, ф.131, оп.1, д.4, тетрадь 4, л.11).
ской губернии (НА РБ, ф.И-295, оп.8, д.717, л.2 с об.). В 1901 году Худжат Махмудов публикует обширный научный труд, названный «Интикад ал-аквал би ал-тахкик фи таджвиз ал-никах би ал-талик» («Критическое рассмотрение утверждений, касающихся исполнения брака при определенных условиях») 5 (эл-МэхмYди, 1901). Эта работа была выполнена по заданию Ризаэтдина Фахреддинова, бывшего тогда кадием Оренбургского магометанского духовного собрания. Ее целесообразность заключалась в необходимости реформировать некоторые принципы семейного права среди мусульман Российской империи (Гарипова, 2020, с.208). Около 1902 года Махмудов покидает Аубаткан и после непродолжительного пребывания в городе Атбасаре (Акмолинская область) отправляется в Османскую империю (Вакыт, 1906, №71, б.6). Находясь в Стамбуле в период с 1902 по 1907 год, вероятно, в целях продолжения своего образования, Махмудов тесно сотрудничает с газетой «Ульфат» («Единство»)6, издававшейся в 1905-1907 годах в Санкт-Петербурге, активно штудирует турецкие газеты и журналы, читает труды крупных мусульманских реформаторов7 (МэхмYдов, 1914, б.54-56). В итоге его взгляды приобретают заметный реформаторский уклон. Он выступает за введение нового метода обучения в мусульманских школах и медресе, пропагандирует иджтихад (способность выносить самостоятельное суждение в вопросах права, религии и общества, основываясь на знании Корана и Сунны, а не на мнениях исламских правоведов) и критикует таклид (следование авторитетному специалисту в вопросах мусульманского права), ратует за распространение национальной печати среди тюркских народов Российской империи (Там же, б.56, 59).
В 1910 году Махмудов перебирается из Тары в город Акмолинск. Он становится имамом второй соборной мечети (Там же, б.133). Благодаря поддержке местных влиятельных купцов Махмудов активно распространяет идеи джадидизма среди казахов, татар, сарт, башкир. Преподает в новометодном медресе (ЦГА РК, ф.369, оп.1, д.4059а, л.10; Махмутов, 2017, с.44-46). Открывает собственный книжный магазин, в котором продает труды известных реформаторов, прогрессивных религиозных и общественных деятелей. Например, работы Фатиха Карими - редактора газеты «Вакыт» («Время»), Мыржакыпа Дулатова - выдающегося казахского пи-
5 Эта работа включает мнения имамов и мусульманских ученых по вопросам брака и семьи, которые не вошли в первое издание, подготовленное Р.Фахреддиновым (Фэхреддин Р. Металэга: Идарэ-и Исламия Ырынбургия Yзэренэ галимлэремез тарафындан никах хосусында язылмыш эфкярлэрнец холясасы жэмегъ иделмеш рисалэдер. Казан, 1897).
6 Публикует серию статей, посвященных реформе мусульманского образования в Российской империи, национальной печати, хаджу, истории мусульман Кашгара и др.
7 В частности, изучал работы известных во всем мире исламских ученых Мухаммада 'Абдо и Джамал ад-Дина ал-Афгани (Мэхмудов, 1914, б.44).
сателя, члена партии «Алаш» (ЦГА РК, ф.64, оп.1, д.6003, л.1об.). Однако отношения с представителями акмолинского мусульманского общества не отличались стабильностью. Конфликт с местным купцом Нурмухаммедом Забировым привел к устранению Махмудова с должности имама и последующей ссылке в Оренбург. Крайне запутанные обстоятельства этого дела, которое имперские власти, опираясь на анонимный донос, свели к панисламизму, так и не были прояснены (Там же, л.1-12). В действительности же, Забиров использовал панисламистскую риторику в качестве ресурса для устранения своего противника. Дело в том, что Махмудов ратовал за перераспределение прерогатив попечителей (мутаваллиялар) при второй мечети, предлагая основные распорядительные функции сосредоточить в руках имама, а не купцов (MdXMYdoe, 1914, б.122-123, 133; Кояш, 1913, №24, б.5).
Мы не будем останавливаться на описании событий из жизни Махмудова в период с 1913 по 1921 год, так как они не имеют прямого отношения к проблемам этой статьи. После установления советской власти и окончания Гражданской войны ученик Янгуразова возвращается в Казахстан. В 1921 году он становится имамом шестой мечети города Семипалатинска. Помимо этого, с 1925 года занимает должность мухтасиба татарских мусульманских приходов Семипалатинской области. Одновременно с этим принимает участие в деятельности совета улемов при Центральном духовном управлении мусульман8. В 1927 году Махмудов при содействии других мусульман своей общины (всего 78 человек) добивается открытия мусульманской школы. В этой школе обучались дети казахов (они составляли большинство), татар, башкир, выходцев из Средней Азии. Сам же Махмудов ко многим другим своим обязанностям добавил еще и преподавательскую деятельность (ЦДНИВКО, ф.26, оп.1, д.10, л.41, 61, 76, 11115). Трагические события 1930-х годов привели к аресту Худжата Махмудова. Обвиненный в заговоре ЦДУМ, он был приговорен к высшей мере наказания. Тем не менее, приговор был вскоре отменен и заменен на сибирскую ссылку. В 1946 году Махмудов умер от рака печени в местах лишения свободы (СГА ДВД ВКО, ф.19, оп.2, д.2214, л.37).
Теперь перейдем к личности Нияза-Махмута Сулейманова. Он был родом из деревни Утыс Тарского уезда Тобольской губернии. Обучался некоторое время в Таре в медресе Наджметдина9, затем перебрался в Петропавловск, чтобы стать шакирдом Рахматуллаха Янгуразова (в 18841887 гг.). В 1890 году окончил местное городское училище и овладел тем самым русским языком. На протяжении нескольких лет активно занимался книжной торговлей (MsxMYdoe, 1917, б. 14-15). Очевидно, что это занятие было связано не только с коммерческим интересом. Сулейманов спонси-
8 С точки зрения советской терминологии, он становится членом Центрального научного совета мусульман СССР в Уфе.
9 К сожалению, эту личность идентифицировать не удалось.
ровал издание трудов как казахских, так и татарских прогрессивных деятелей. Так, при его непосредственном участии в 1908 году была издана книга казахского писателя и деятеля партии «Алаш» Ж.Джаныбекова (Жэшбеков, 1908, б.1). Появление этой работы, в которой выражалось недовольство по поводу имперской политики в Казахской степи (критике была подвергнута крестьянская колонизация, деятельность миссионеров и др.), вызвало возмущение имперских чиновников. Ее тираж был изъят (ГА РТ, ф.420, оп.1, д.107, л.88-89).
В 1907 году Нияз-Махмуд Сулейманов переезжает из Петропавловска в Омск. Он становится имамом второй соборной мечети (НА РБ, ф.И-295, оп.6, д.1352, л.6). Находясь в Омске, Сулейманов пытался урегулировать многолетнее противостояние между местными татарами и казахами. Суть этого конфликта сводилась к тому, что казахи хотели перевести вторую мечеть в свою махаллю. Татары были против этого. Нияз-Махмуд Сулей-манов надеялся примирить враждующие стороны, поэтому не стал занимать чью-то сторону. Однако разногласия уладить так и не удалось. В 1916 году имам второй мечети ушел из жизни (МэхмYдов, 1917, б.15-16). Сулейманов придерживался прогрессивных взглядов. Ратовал за реформу мусульманского образования на основе нового метода (Свлэйманов, 1906, б.4-5). Настаивал на необходимости проведения проповедей не на арабском, а на татарском/тюркском языке (Мараш, 2005, с.167). Активно публиковался в газете «Ульфат». После себя оставил несколько богословских и публицистических работ (Свлэйманов, 1907; Его же, 1911).
Мусульмане Тары стремились в Казахскую степь не только для того чтобы найти новое место жительства, получить образование или реализовать карьерные планы. Обычный интерес к культуре кочевников, желание обрести новые связи и знакомства также играли важную роль. Именно поэтому в 1878-1879 годах имам города Тары Габдельрашид Ибрагимов ('Абд ар-Рашид Ибрахим)10 совершил путешествие по северным регионам Казахской степи (побывал в Петропавловске, Кокчетаве, Атбасаре). В ходе этой поездки он наблюдал за особенностями образа жизни казахов, отмечал высокий уровень распространения исламской религиозности. Особое внимание Ибрагимов обратил на то, что некоторые татарские муллы, переселившиеся в Казахскую степь, стали неотъемлемой частью местного культурного ландшафта (ИбраЫмов, 2001, б.49-68). Поэтому не стоит удивляться тому обстоятельству, что Ибрагимов от кочевых казахов услышал в отношении Рахматуллаха Янгуразова такие слова: «Этот человек среди казахов уважаемая личность. Если этот человек у вас известностью пользовался, вам место быстро найдется» (Там же, б.56). Подобные
10 В дальнейшем, как известно, Г.-Р. Ибрагимов был вовлечен в обширную деятельность - кади Оренбургского магометанского духовного собрания, редактор газеты «Ульфат», посещение Японии, Китая, Европы, Ближнего и Среднего Востока (Ибраhим, 2011, б.21-35).
отзывы очерчивали не только тон хорошего отношения, но и возможности комплементарности пришлых в новых группах. С другой стороны, благодаря деятельности Рахматуллаха Янгуразова и его учеников происходил рост исламского сетевого сообщества, сформировавшегося в городе Таре и распространившего свое влияние на северные регионы Казахской степи.
Сибирские мусульмане активно действовали и в восточной части Казахской степи. Так, по данным капитана И.Андреева, в 1789 году в Семипалатинске, помимо других групп населения, находилось 50 тобольских и тюменских татар. Заселение этой местности, как, впрочем, и других регионов Казахской степи, осуществлялось в том числе и потому, что правительственными указами 1731, 1745 и 1760 годов было утверждено право на беспрепятственную торговлю на приграничных азиатских территориях российских татар и среднеазиатских выходцев (Шаблей, 2013, с.13). Однако не только экономические интересы связывали Семипалатинск с такими сибирскими городами, как Тара, Тюмень, Тобольск. Некоторые купеческие династии стремились распространить свое влияние на Казахскую степь, в том числе и через родственные узы. Так, представитель известной купеческой семьи Айтикиных из города Тары Рахматулла стал зятем имама первой мечети Семипалатинска Ахмет Ишана б. Мухаммада. Сам Ах-мет Ишан происходил из очень известной семьи родом из Казани. Его мать была дочерью книгопечатника Бурнашева (Фэхреддин, 2009, б.240). Потомки имама первой мечети играли важную роль в общественной и религиозной жизни Семипалатинска на протяжении всего девятнадцатого века (Шаблей, 2013, с.55). Другая важная деталь сводится к тому, что большая концентрация в городе татар из Сибири и Волго-Уральского региона не только способствовала его экономическому и культурному расцвету, но и обостряла внутренние конфликты. Разные лица и группы использовали сложившуюся неоднородность в качестве ресурса для борьбы за власть. Похожая история случилась в 1880-е годы, когда местные купцы Мусины попытались провести на должность имама третьей мечети Семипалатинска своего человека - тюменского бухарца Габдельхака Гимадет-динова ('Абд ал-Хак 'Имад ад-Дин). Успех этого предприятия должен был быть достигнут в том числе и благодаря поддержке других групп сибирских мусульман (в особенности, тюменских и тарских бухарцев, находившихся в Семипалатинске). Однако этим планам не суждено было реализоваться. Имамом стал ставленник татар, переселившихся на территорию Семипалатинска из Казанской губернии (Шаблей, 2019, с.61, 73).
Не только торговые интересы и родственные связи сближали Тару и Семипалатинск. Семипалатинск также был крупным центром мусульманского образования и науки. Известно, что во второй половине XIX века там обучался уроженец деревни Аубаткан Тарского уезда Тобольской губернии Саййид-Баттал б. Давлет-Бакы аш-Шайхы. Он изучал религиозные науки и этику в медресе при восьмой мечети у известного мусульманского ученого 'Абд ал-Джаббара б. Убайдуллаха. После завершения учебного
курса женился и остался на некоторое время жить в Семипалатинске (Бу-станов, 2015, с.113).
Большой интерес представляют и межрегиональные связи совершенно иного уровня. Между Тарой и Сайрамом - древним святым городом, остатки которого располагаются на территории современного Южного Казахстана. Так, представители семьи Шиховых, происходившие из Сайрама и принадлежавшие к саййидам и ходжам, в XVП-XVШ веках переселились на территорию Сибири (город Тара, деревни Аубаткан, Реча-пово Тарского уезда, города Семипалатинск и Павлодар). Членами клана Шиховых были и известные тарские купцы Айтикины. На свои средства они построили мечеть в Павлодаре (северо-восточный Казахстан). В городе сохранился особняк, принадлежавший Айтикиным (Бустанов, 2015, с.109-114).
Таким образом, мусульмане, проживавшие в Таре, несмотря на значительное расстояние, тесно взаимодействовали с различными регионами Казахской степи. Эти контакты носили различный характер: жители Тары и ее окрестностей обучались в мусульманских школах и медресе Петропавловска и Семипалатинска, так как эти пограничные пункты Казахской степи превратились в XIX веке в крупные научные и образовательные центры. К тому же здесь активно осуществлялась ярмарочная торговля, что в свою очередь стимулировало приток разных, главным образом предприимчивых, групп сибирских и среднеазиатских мусульман, получавших льготы от правительства. Интересным наблюдением является и то обстоятельство, что административные, политические и иные рамки, выстроенные империей в отношении татар и казахов в XIX - начале XX века, не представляли собой препятствия для коммуникации между мусульманами. Они, в отличие от имперских чиновников, рассматривали Западную Сибирь, включая северные и восточные регионы Казахской степи, как часть единого этнокультурного пространства, целостность которого базировалась на общности исторических судеб местного населения, на совпадающих культурных и экономических интересах, преемственности традиций в передаче исламского знания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что интеллектуалы Тары, создавшие сетевое сообщество, нашли взаимопонимание среди мусульман Казахской степи, адаптировали свои идеи к местным контекстам и укрепили собственное влияние и авторитет среди неоднородных обществ (кочевые и оседлые казахи, сарты, купцы, отставные солдаты, казаки).
Источники и литература
1. Bustanov Alfrid. 'Abd al-Rashld Ibrahim's Biographical Dictionary on Siberian Islamic Scholars // Kazan Islamic Review. 2014. No. 1. Pp. 10-78.
2. Bustanov Alfrid. The Narrative of Ishaq Bab and the Lore of Holy Families in Western Siberia: A Preliminary Discussion // Islamization and Sacred Lineages in Central Asia: The Legacy of Ishaq Bab in Narrative and Genealogical Traditions. Vol. 1. Opening the Way for Islam: The Ishaq Bab Narrative, 14th - 19th centuries / Edited by Devin DeWeese and Ashirbek Muminov. Almaty-Bloomington: Daik-Press, 2013. 641 p.
3. Frank Allen. Bukhara and the Muslims of Russia: Sufism, Education, and the Paradox of Islamic Prestige. Leiden and Boston: Brill, 2012. 218 p.
4. Gh'ilmani Saduakas. Biographies of the Islamic Scholars of our Time. Vol. 2. English translation. Editors Ashirbek Muminov, Allen J. Frank, Aitzhan Nurmanova. Istanbul: Research Centre for Islamic History, Art and Culture, 2018. 575 p.
5. Алисов Д.А., Гончаров Ю.М. и др. Тара в XVI-XIX веках - российская крепость на берегах Иртыша / Отв. ред. С.А. Алферов. Омск: Изд-во «Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского», 2014. 332 с.
6. Баруди Г. Кызылъяр сэфэре / Тез. М.Гайнетдинов. Казан: Иман, 2004. 168 б.
7. Бустанов А.К. Книжная культура сибирских мусульман. М.: Издательский дом Марджани, 2013. 264 с.
8. Бустанов А.К. Священные родословные и межрегиональный связи мусульман Северной Евразии: история семьи Шиховых в XVII-XX вв. // Суфизм и мусульманская духовная традиция: тексты, институты, идеи и интерпретации. СПб.: Петербургское востоковедение, 2015. С. 106-125.
9. Гарипова Р. Роль Ризаэтдина Фахреддина в реформе мусульманского семейного права в Российской империи // Историческая этнология. 2020. Том 5. №2. С. 206-224.
10. Жэмбеков Ж. Айна. Казан: Электро-Типография «Шараф», 1908. 24 б.
11. ИбраЫм Г.: фэнни-биографик жыентык / Тез.: М.Госманов, Ф.Галимул-лин. Казан: ^ыен, 2011. 432 б.
12. ИбраЫмов Г. Тэржемэи хэлем / Кереш CYЗ язучы Ф.Эхмэтова-Урманче. Казан: Иман, 2001. 136 б.
13. Идарэтка мэгауп // Кояш. 1913. № 24. Б.5.
14. Клюева В.П. Бухарские общины в Сибири (конец XVI - начало XIX вв.) // Проблемы экономической и социально-политической истории дореволюционной России. Тюмень: Изд-во Тюм. гос. ун-та, 2001. С. 77-85.
15. Мараш И. Религиозное обновление в тюркском мире (1850-1917) / Перевод с турецкого З.Ф. Салахутдиновой. Казань: Иман, 2005. 200 с.
16. Махмутов З.А. История татар Астаны (XIX - начало XXI в.). Казань: Татар. кн. изд-во, 2017. 224 с.
17. НА РБ. Ф. И-29. Оп. 6. Д. 1352.
18. НА РБ. Ф. И-29. Оп. 8. Д. 717.
19. ГА РТ. Ф. 420. Оп. 1. Д. 107.
20. Рэдиягэ жавап // Вакыт. 1906. № 71. Б.5-6.
21. СГА ДВД ВКО. Ф. 19. Оп. 2. Д. 2214.
22. Себериялы Хвщщэт эл-Хэким MaxMYdoe. Ислах кютюбханеси. Ч. 1-2. Казан: Электро-Типография «Миллят», 1914. 146 б.
23. СвлэймановН. Петербург сэяхэтнамэсе. Казан, 1907. 32 б.
24. Свлэйманов Н. Терки хотбэлэр. Казан: Типография братьев Каримовых, 1911. 260 б.
25. Свлэйманов Н.М. Петропавлнан // влфэт. 1906.
26. Файзрахманов Г.Л. Бухарцы в Западной Сибири в XVII - начале XX веков // Вестник Башкирского университета. 2005. № 3. С. 69-71.
27. Фэхреддин Р. Асар. 2 том. Казан: Рухият, 2009. 303 б.
28. Фэхреддин Р. Асар. 3 h9M 4 томнар. Казан: Рухият, 2010. 646 б.
29. Хвщщэт эл-Хэким б. Дэут эл-MэxмYди. Интикад ал-аквал би ал-тахкик фи таджвиз ал-никах би ал-та'лик. Казан: Типография императорского университета, 1901. 240 б.
30. Хвщщэт эл-Хэким MэxмYдoв. МэрхYм Нияз-Мехэммэд эфенди Селэй-манов // Мешавэрэт календаре 1917 ел ечен. Казан: 9мет матбагасы, 1917. Б.14-16.
31. Худжат ал-Хаким ат-Тарави. Тарджума зубдат ал-афдал ва кудват ал-акбар... // АВ ИВР РАН. Ф. 131. Оп. 1. Д. 4. Тетрадь 4.
32. ЦГА РК. Ф. 369. Оп. 1. Д. 4059а.
33. ЦГА РК. Ф. 64. Оп. 1. Д. 6003.
34. ЦДНИВКО. Ф. 26. Оп. 1. Д. 10.
35. Шаблей П.С. Очерк по истории мусульманских общин Семипалатинска (конец XVIII - XIX вв.). Костанай: Костанайский филиал ФГБОУ ВПО «ЧелГУ», 2013. 76 с.
36. Шаблей П.С. Российская империя и мусульмане Семипалатинска: дисбаланс власти и неоднородные общества в конце XIX века // Ab Imperio. 2019. № 3. С. 47-88.
37. Шаблей П.С. Семья Яушевых и ее окружение: ислам и дилеммы властных отношений в Российской империи // Acta Slavica Iaponica. 2017. Vol. 38. P. 23-50.
П.С. Шаблей
Тара шэhэре меселманнары hэм Казах даласы: Х1Х-ХХ гасыр башында ижтимагый-мэдэни багланышлар
Мэкалэдэ мэгариф, мэдэният, фэн 11эм дини 11эм ижтимагый эшчэнлекнец терле формалары елкэлэрендэ Тара hэм Казах даласы меселманнары арасында Yзара менэсэбэтлэр карала. Шуньщ белэн бер Yк вакытта реформаторлык иде-ялэре таратыла, туганлык элемтэлэре урнаштырыла. Тарада hэм анын тирэ-якларында туып-YCYчелэрнец кайберлэре Казах даласыныц терле жэмгыять-лэрендэ югары урыннарга ирешкэннэр. Алар имамнар, медэррислэр, абруйлы сэYДЭгэрлэр, китап белэн сэYДЭ итYчелэр булганнар. Шулай итеп, XIX - XX гасыр башында Тарада ислам берлэшмэсе формалаша, ул Казах даласыныц теньяк hэм кенчыгыш елешлэренэ Yзенец йогынтысын тарата.
Ачкыч сузлэр: Тара, Казах даласы, меселман мэктэбе, мэдрэсэ, медэррис, жэдидчелек, тэклид, ижтихад.
P.S. Shabley
Muslims of the city of Tara and the Kazakh steppe: social and cultural interaction in the 19th - 20th centuries
The article examines the relations between the Muslims of the city of Tara and the Kazakh Steppe in the field of education, culture, science and various kinds of religious and social activities. At the same time, there was a spread of reformist ideas, establishment of family ties. Some native of Tara and its environs achieved a high position in the heterogeneous societies of the Kazakh Steppe. They were imams, mudarrises, influential merchants, booksellers. Thus, in 19th and early 20th centuries an Islamic network formed in Tara, which extended its influence to the northern and eastern regions of the Kazakh Steppe.
Keywords: Tara, Kazakh Steppe, muslim school, madrasa, mudarris, jadidizm, taklid, ijtikhad.
Информация об авторе:
Шаблей Павел Сергеевич - кандидат исторических наук, доцент, ГОУ ВО «Костанайский филиал Челябинского государственного университета» (г. Костанай, Казахстан); e-mail: pavel-shablei@list.ru
Шаблей Павел Сергеевич - тарих фэннэре кандидаты, доцент, «Чилэбе дэYлэт университетыньщ Костанай филиалы» (Костанай шэhэре, Казахстан).
Shabley Pavel S. - Candidate of Historical Sciences, docent, GOU VO "Kostanay branch of Chelyabinsk State University" (Kostanay, Kazakhstan).
