Мультикультурализм как путь к взаимопониманию Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

КУЛЬТУРОЛОГИЯ

УДК 008(4)+159.98

Корчагина Наталья Сергеевна

соискатель кафедры психологии развития и образования Арпентьева Мариям Равильевна

доктор психологических наук, доцент, профессор, старший научный сотрудник кафедры психологии развития и образования

Калужский государственный университет им. К.Э. Циолковского Калуга, Россия, e-mail: mariam [email protected]

МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМ КАК ПУТЬ К ВЗАИМОПОНИМАНИЮ

Natalia S. Korchagina

postgraduate student of the department of psychology of development and education

Mariyam R. Arpentieva

grand doctor of psychological Sciences, associate professor, professor of the department of psychology of development and education

Tsiolkovskiy Kaluga state University Kaluga, Russia, e-mail: mariam [email protected]

MULTICULTURALISM AS A PATH TO UNDERSTANDING

Аннотация. Мультикультуральность, или культурная многосоставность, -«характерное проявление современной мировой культурной динамики, связанное с усилением и усложнением межкультурных взаимодействий, а также с активным переосмыслением понятия и роли «Другого». Особое значение в мультикультурном мире имеет культурная грамотность, которая требует постоянно изменяющейся текущей культурной информации: только так возможно понимание особенностей соответствующего лингвокультурного сообщества и тенденций его развития. В истории человечества и современном мире существует несколько основных концепций мультикультурных отношений и соответствующих им тенденций развития сообществ, таких как интернационализм, мультикультурализм и транскультурализм. Проблемы межязыковых взаимодействий и проблемы взаимопонимания - прямое отражение более общих установок: ассимиляции и поглощения, ризоматизации и «лоскутизации», интеграции и взаимного обогащения культур.

Ключевые слова: межкультурная коммуникация, полиэтническое пространство, мультикультурализм, транскультурализм, интернационализм.

Abstract. The multiculturalism, or cultural multipartite - «a characteristic manifestation of contemporary global cultural dynamics associated with the intensification and complexity of intercultural interactions, and active rethinking of the notion and role of «the Other». Of particular importance in a multicultural world has a cultural literacy that requires constant changing current cultural information: only way possible understanding of the appropriate linguistic and cultural community and the trends of its development. In the history of mankind and

© Корчагина Н.С., Арпентьева М.Р., 2017

the modern world, there are some basic concepts of multicultural relations and the corresponding trends in the development of communities such as internationalism, multiculturalism, and transculturalism. The problems of interlingual interactions and problems of understanding - a direct reflection of more General attitudes: assimilation and absorption, rhizomatization and «patchisation», integration and mutual enrichment of cultures.

Keywords: intercultural communication, multiethnic environment, multiculturalism, transculturalism, internationalism.

Мультикультуральность, или культурная многосоставность, -«характерное проявление современной мировой культурной динамики, связанное с усилением и усложнением межкультурных взаимодействий, а также с активным переосмыслением понятия и роли «Другого» [10, с. 11]. В истории человечества и современном мире существует несколько основных концепций мультикультурных отношений. Современная теория межкультурной коммуникации содержит несколько базовых понятий, включая понятия «интернационализм», «мультикультурализм» и «транскультурализм». Для стран Европы и США с их раздробленными сознанием и ценностями, превратившимися в лохмотья, «лоскуты», скрепленные «заплатками» или ставшие ризоматичными, то есть разветвленными на множество частей, наиболее привлекательной моделью оказался мультикультурализм. Однако исторически более востребованными оказались концепции интернационализма - формирования отношений сотрудничества народов в контексте развития идеологии равенства, братства, взаимопомощи, и транскультурализма -формирования разных типов пограничных и гибридных идентичностей ленов сообществ, образованных несколькими нациями или проживающих на границах разных стран и их культур. Однако фрагментарность и ризоматичность современного мира - выражение культурной калейдоскопичности западной цивилизации - не отражает положения дел в других, более целостных, историко-культурных зонах. Во многих странах продолжают так или иначе существовать модели господства «титульных наций», в том числе крайне националистические концепции, направленные на тотальную ассимиляцию иных культур или даже их вытеснение и уничтожение.

Основной вопрос - вопрос об отношениях к «Чужому» («Другому»). Отношение это амбивалентно, сложно и принимает, согласно Р. Штихве, разные формы.

1) «Чужой-чуждый/отщепенец и чужой-новый/новатор»: чужой является кем-то иным, отличающимся от общества по ряду критериев и понимается как чуждый, которого люди избегают и сторонятся в силу того, что он несет своим существованием как существованием, отличным от привычного, напряженность и беспокойство. Кроме того, чужой несет культуре новшества и дает повод обществу задуматься над существующим порядком, ценностями и ходом жизни, использовать чужое для изменения своего, для эволюции и ее оправдания.

2) «Чужой-враг и чужой-гость»: возникает и реализуется конфликт нормативных ожиданий и реальных возможностей их реализации: неизбежная ограниченность ресурсов общества принуждает к стратегически расчетливому, враждебно окрашенному обращению со всеми, не встроенными в него чужаками, противостоит институционализированным отношениям реципрокности, норм взаимопомощи и гостеприимства.

Однако так или иначе сообщество стремится нейтрализовать, свести существование «чужого» и социальную напряженность, непонимание между людьми как на уровне языка, так и на уровне ценностей к минимуму: 1. «Невидимость» чужого и его «мифизация»; 2. Универсализация чужих как «расставание с чужим»; 3. Декомпозиция чужого - цельная личность чужого распадается на отдельные функциональные сегменты, которые просто относительно проще ассимилировать или как-то иначе «преодолеть»; 4. Типизация чужого по контрасту с индивидуализацией своего - родственного часто возникает «третий статус», «ни свой, ни чужой», индифферентный [13].

К. Додд выделил типичные линии поведения человека, оказавшегося в чужой для него культуре. Первая линия поведения, типичная для этнических меньшинств - «Fligt»: бегство, пассивная автаркия, (ауто)геттоизация как попытка избежать прямых контактов с чужой культурой путем создания микромира («гетто»). Вторая линия - «Fight»: борьба, агрессивная автаркия,

прогрессивное проявление этноцентризма и трансформации новой среды под старую. Третья линия - «Filter»: отделение, или фильтрация, проявляется как разнонаправленный выбор своего или чужого как своего. Четвертая линия -«Flex»: гибкость, флексибильность, сохранение прежней идентичности при наращивании опыта жизни в новой среде [15]. Все эти формы отношений и линии поведения отражены в моделях межкультурных отношений.

Исторически первой моделью решения проблем мультикультурности был именно этот вариант: отказ от толерантности и ассимиляция - поглощение меньшинств в более широкой, доминирующей культурной и этнической общности. Эта модель стимулировала пассивную и агрессивную автаркию, а также проблемы отношений в системе «чужой-враг» и «чужой-гость». Типичны «мифизация» и универсализация как «расставание с чужим». Наиболее ярким примером считают Францию ХХ в., которая всегда проводила продуманную и целенаправленную политику культурного универсализма, стремилась нивелировать этнические и языковые различия, построить светскую и гражданскую республику. Сейчас Франция сдерживает влияние и распространение мультикультурализма, до сих пор не решается назвать общество многокультурным. Она критически воспринимает американскую политику признания (affirmative action), хотя и проводит соответствующие антирасистские мероприятия. Мультикультурная политика считается здесь откровенно опасной, поскольку способна привести к фрагментации общества на множество культурно специфичных этнических и религиозных сообществ. Кроме того, важным моментом является забота о высоком качестве жизни граждан, включая ее внешние проявления, а также внутреннюю суть. Однако теориям ассимиляции противостоит идеология и позиция теории культурного релятивизма, которая отмечает самостоятельность и полноценность каждой культуры. Успешность межкультурного общения связана с отказом от идеи универсальности «западной» социокультурной системы, ее моделей организации взаимодействий культур. Взаимообмен культурными практиками в этом смысле может выступать как негативный, деструктивный феномен, показатель неуспеха коммуникации.

Вторая модель основана на интеграции - частичном сохранении каждой этнокультурной общностью своей идентичности в рамках частной жизни. Так, Германия обычно внешне выступала за «мультикультурную демократию», однако события современности показали, что «демократия быстро вырождается и страна вынуждена решать проблемы неготовности и нежелания меняться, правительство и общество - его «аборигенная» и «мигрантская» части -находятся в конфликте. Культурные, этнические, религиозные и другие аспекты, считавшиеся частным делом каждого отдельного человека, в ситуации массовых миграций и конфликтов в частной сфере поневоле проявляются как «общественные дела»: государство пытается избежать конфликтов в сфере государственных отношений, перемещая ответственность в сферу частных отношений, на собственное население и, по мере возможности, на мигрантов. Таким образом, наблюдается политика, полная дисбалансов и провалов, которая, конечно, приводит к смене политической ориентации руководства страны, вплоть до коллапса государства, а также к длительным периодам (ре)интеграции коренного населения и новоприбывших. Такие дисбалансы рождают то, что С. Бенхабиб обозначила как радикальный культурный плюрализм, или мозаичный мультикультурализм, понимая под этим сосуществование в пределах одного политического образования четко дифференцированных общностей, сохраняющих свою идентичность и границы, подобно элементам, составляющим мозаику.

Здесь возникают линии флексибельности и фильтрации, возможность диалога и преобразования формы «чужой-чуждый/отщепенец» в форму «чужой-новый/новатор». Типичнее процессы декомпозиции и типизации чужого.

Мозаичный мультикультурализм предполагает набор механизмов, обеспечивающих долгосрочное функционирование: эгалитарной взаимности, добровольного самопричисления, свободы выхода и ассоциации [3, с. 9, 31]. Это особенно важно, потому что современные виды миграции в Европе, как вынужденной, так и добровольной, могут рассматриваться и рассматриваются как откровенная территориальная экспансия: 1) государство оказывает

поддержку родственным себе этнокультурным или конфессиональным группам, находящимся на территории другого государства, которые, существуя в виде локальных гомогенизированных групп или диаспор, не всегда «вливаются» в общий культурный контекст; 2) миграция больших этнических групп на территории стран с резко отличными культурами приводит к интенсивным деформациям культур и более или менее обширным «захватам» территорий мигрантами, начинающими насаждать свою культуру. Миграционные потоки, размывая этническую и религиозную однородность того или иного государства, формируют в пределах его территории очаги различных культур: происходит «колонизация наоборот».

Наиболее популярной все же оказывается концепция мультикультурности, сформировавшаяся в лоне капиталистических отношений. Мультикультурализм - комплекс идей и действий различных социальных субъектов (государственных и иных организаций), направленных на равноправное развитие различных культур, преодоление дискриминации различных групп населения во всех сферах общественной жизни, обеспечение равных шансов при трудоустройстве и получении образования, отмену скрытых и явных препон в административной карьере и т.д. [1; 2; 3, с. 9, 31; 4; 12]. Мультикультурализм представляет собой не только этническое разнообразие, но и разнообразие жизненных стилей, ориентаций и культурных тенденций. «Теория «мультикультурализма» сосредоточивает внимание на нравственных и политических условиях взаимного, относительно бесконфликтного сосуществования представителей разных наций и народностей, диаспор, этнорелигиозного большинства и меньшинства в мультикультурной среде. При этом мультикультурализм как модель часто выступает альтернативой концепции «плавильного котла» (melting pot), слияния всех культур в одну. В качестве примера можно привести Канаду, в которой культивируется подход к различным культурам как частям одной «мозаики». Канада формирует «мозаичную идентичность», близкую по типу идентичности, возникающей и выступающей целью в концепции транскультурализма. Напротив, в США, где традиционно провозглашалась

концепция «плавильного котла», в современном мире более точной и этически корректной признана концепция «салатницы», формирующая «лоскутную идентичность».

Однако мультикультурализм во многих иных частях мира, в том числе в Европе, скорее вынужден. Мультикультурализм - решение, внешне превозносящее толерантность и различия, но толерантности не гарантирует. Он включает императив параллельного существования культур в целях их взаимного проникновения, обогащения и развития в общечеловеческом русле массовой культуры. Но сами процедуры мультикультурализма как минимум противоречивы. В результате противоречивы как сам мультикультурализм, так и его последствия: отрицание культурного универсализма, отказ от сколько-нибудь существенной интеграции и, тем более, ассимиляции. Однако ассимиляция и интеграция неизбежны. Важен лишь путь к ним. Мультикультурализм современности активно усиливает тенденции культурного релятивизма, отчуждения, распространяя его на каждую национальную культуру, сохраняя принцип равенства всех культур и дополняя его принципом культурного плюрализма. Аналогичная модель создана в другой «зоне терпимости», так называемой ювенальной юстиции / праве, в которой принцип неравенства прав и снисхождения, а также не наказания, а реабилитации детей-преступников был заменен принципами наказания родителей и ответственности родителей за преступления общества и детей и т. д.: внешне декларируется равенство прав детей и родителей, на деле же созданы и реализуются механизмы разрушения семей, игнорирующие неравенство обязанностей и статуса как личностей и субъектов социальной жизни родителей и их детей, а также вполне традиционные аспекты воспитания и развития, позволяющие хоть как-то удерживать детей от дальнейшего уничтожения ценностей, десакрализации,

и от самоуничтожения в обществе социальной аномии и отчужденного консюмеризма; псевдотолерантность граничит здесь с целенаправленным геноцидом. В умеренной форме мультикультурализм делает акцент на равенстве достоинства разных культур, входящих в общество, в крайней -

на отсутствие общности культур и людей. До появления этой доктрины, как полагают ее создатели, существовавшие условия включения мигрантов в сообщество были условиями маскировки в целях выживания, требующими ассимиляции вплоть для появления «мимикрирующей личности». Однако «измерить и оценить миграцию можно и нужно не только в терминах преодоленного в процессе географического перемещения, но, что значительно важнее, - через призму психологических и культурных аспектов, лежащих в основе миграции. Мигранты образуют новые идентичности в общественной и личной жизни, реформируя свою идеологию в процессе освоения чужеземного пространства», - отмечает С.П. Толкачев. Они изменяют и идеологию аборигенного населения. При этом «принадлежность мигранта расщеплена между опытом «домашнего очага» и «беспределом улицы», и картография перехода из одного состояния в другое - одна из главных задач исследователя» [11]. Как мы наблюдаем, идентичность аборигенного населения Европы также подвергается расщеплению: столкновения с мигрантами и их культурой, «беспредел улицы» и для них - насущная проблема. Представители культур так или иначе осознают и признают свою собственную этническую гибридность как данность, инициирующую силу и власть, исследуют пути превращения своего этнического сообщества в культурно значимый, действующий слой общества. Эти поиски неотделимы от процесса превращения как ассимиляции, которая идет параллельно с процессом нарождения нового, от «лоскутного» к «гибридному» и «интегрированному». Эксперименты в сфере «человек вселенной», или «цифровой кочевник», лишь немного упрощают этот процесс: интегрированной идентичности достичь сразу и легко не удается, нужно время и пространство, нужны ценности. А ценности на деле часто отвергаются, в отношениях возникает хаос и столпотворение, временной фокус смещается в недовольство, неприятие «сейчас», пассивное и потребительское отношение мешают понять друг друга и самих себя. Люди вынуждены в новых условиях переживать и пропускать через свое творческое сознание симптомы происходящего зачастую очень болезненного процесса аккультурации. Субъект мультикультурного контакта, обладающий переходной

двойственной, или «гибридизированной», идентичностью, расположенной «где-то между», «над схваткой», отражает диалектику бинарной оппозиции «общности - необщности», «принадлежности - непринадлежности» к той или иной нации. Современный мир рассматривается учеными как тотальная множественность: классовая и культурная, религиозная и конфессиональная, расовая и этническая, половая и гендерная (принцип «мультикультурализма» -«тиШсикига^т»). Мультикультурный контекст предполагает множественную и неоднородную, гетерогенную и полиморфную репрезентацию культурной идентичности: формы понимания себя и мира, возникающие на полях и в центре доминирующей и подчиненной культур, могут использоваться для «переосмысления сложных, множественных, мультикультурных реалий, которые составляют этнокультурное различие». Мультицентристский взгляд позволяет изменить горизонты понимания человеческого бытия и может использоваться для моделирования своего «я» и его места в мире, например, чтобы противостоять унижающим человеческое достоинство или, наоборот, неправомерно возвышающим стереотипам «Другого». Осмысление себя и мира в «зонах пограничья» дает пространство для критического дистанцирования, необходимого для понимания новой эпохи после крушения одного многополярного мира и возникновения другого.

Мультикультурализм как методологическое основание процесса поддержки и защиты мигрантов предполагает: признание абсолютных общечеловеческих ценностей; возрождение прогрессивных этнокультурных традиций; утверждение этнических и правовых норм взаимодействия и непосредственного общения людей различных национальностей; соотнесение достижений классической науки для поддержки и защиты людей со средствами народной психологии, нетрадиционной и традиционной медицины и педагогики, формирование уважительного отношения к правам всех людей, развитие наднационального-кросскультурного мировоззрения, способов толерантного поведения; обеспечение взаимосвязи социальной, культурной и языковой ориентации в поликультурной среде; создание условий для сохранения мигрантами собственного языка, интеллектуальных

и эмоциональных контактов с родной культурой [5, с. 84; 6; 7; 12; 13; 14; 15; 17; 18; 19]. Бытие человеком, человечность выступает как способность строить неотчужденные («субъективностью» или «объективностью») взаимоотношения с миром (другими людьми), в которых люди (каждый раз заново), вступая в общение друг с другом, стремятся понять друг друга как людей, соотнести актуальные для них ценности и цели в конкретной ситуации общения с общечеловеческими ценностями. Человечность предполагает, что общение, переживания и представления общающихся пронизаны переживанием (пониманием) друг друга как людей. Это означает, что другой человек предстает для каждого из них как воплощение всех ценностей бытия, которые он может в той или иной степени реализовать в конкретной ситуации общения и в той или иной ситуации, в каждой отдельной ситуации жизни «превращаясь» в «Другого», изменяясь и вместе с тем сохраняя верность самому себе, «Своей» внутренней правде или «тайне», «само-бытию». Путь к развитию толерантности - осознание и осмысление существования иных точек зрения (ценностей), способов понимания себя и мира, возможностей и ограничений разных моделей общения и поведения, ориентация на взаимопонимание и взаимное развитие [6; 7; 8; 9; 20].

Взаимопонимание как важнейший момент межкультурного взаимодействия связано с тем, что, как отметил Э. Холл в модели культуры как «айсберга», наиболее значимые части культуры находятся «под водой», а то, что является очевидным, - «над водой»: чтобы понять другую культуру, недостаточно внешних наблюдений и внеконтекстного изучения. Полноценное изучение может произойти лишь при непосредственном контакте с иной культурой, опыт конкретного межличностного взаимодействия, понимания ценностных ориентаций индивидов (относительно отношений и общения, жизнедеятельности и действий, жизни в целом и ситуативного окружения, времени и пространства, своей и чужой культур и структурирующих их «культурных синдромов» и т.п.) определяет общение и обмен опытом в том или ином ситуативном контексте [20].

Современный мир - мир социального хаоса, столкновения и взаимодействия позиций, не уравниваемых и не дифференцируемых никакими иными аспектами: общечеловеческие ценности трансформированы и во многом осмеяны, множественность культур и идеология потребления создают социальный хаос, мир потерял предсказуемость и объяснимость, а с ним и возможность создания и развития целостной идентичности. Сформированная идентичность дает возможность сознательного выбора позиции в культурно-политическом процессе страны. Однако большинство мигрантов и значительная часть местного населения не имеют целостной, оформленной идентичности, не разделяют ценностных оснований человеческой культуры, в том числе ценностей социального служения и партисипации. В результате разные группы населения страны оказываются взаимно изолированными, а также отчужденными от участия в культурной и политической жизни страны, от самих себя - опытом насилия и травм предательства, использования, грабежа и рабства, опытом торжества консюмеристской, каннибалистической морали.

В современном мире многие страны, группы и люди переживают период интенсивных потерь: противостояние и конфликты людей разных культур, как показали история человечества, история и современная ситуация стран Европы, Америки, бывшего СССР, весьма тяжелы и носят затяжной характер. Эти конфликты связаны с трансформацией ценностей и форм взаимоотношений людей, с диалогом культур по поводу ценностей и форм отношений, а значит, по поводу развития человечества. Травма социального хаоса, даже отчасти «упорядоченного» мультикультурализмом и попытками гармонизации межэтнических отношений, - это травма жизни многих людей, потерявших опоры и стабильность жизни. Они необходимы, чтобы развиваться. Однако и переживание этой «травмы», и ее преобразование во многом зависят от самих людей: готовности и способности вступать в диалог с миром, уважать и ценить себя и мир, опираться на общечеловеческие ценности и отстраняться от ценностей консюмеризма и т.д. Этот урок проходит сейчас весь мир. Там, где он пройден, наступили «золотые времена»: люди уважают и ценят друг

друга и самих себя. Их идентичность целостна, а толерантность непритворна. Они принимают и допускают иное понимание себя и мира, не спеша его присвоить и не спеша разрушить, они живут вместе, вместе строят будущее и осмысливают прошлое: реальное, а не сочиненное в попытках скрыть правду от самих себя. Именно способность смотреть в лицо реальности и отличает толерантную личность со сформированной идентичностью: зная, кто ты и куда идешь, можно понять, кто другие, куда они идут. В этом мире проблемы межязыковых взаимодействий и проблемы взаимопонимания - прямое отражение более общих установок: ассимиляции и поглощения, ризоматизации и «лоскутизации», интеграции и взаимного обогащения. Особое значение в мультикультурном мире имеет культурная грамотность как «способность понять главную информацию, необходимую для того, чтобы стать истинным гражданином или даже преуспеть» [16, р. 82-83], которая требует постоянно изменяющейся текущей культурной информации: только так возможно понимание особенностей соответствующего лингвокультурного сообщества.

Список литературы

1. Адлер А. Понять природу человека. СПб.: Академический проект, 1997. 256 с.

2. Арпентьева М.Р. Проблемы взаимопонимания в мультикультурном консультировании // Представительная власть - XXI век. 2014. № 7-8 (134-135). С. 59-65.

3. Бенхабиб С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру. М.: Логос, 2003. С. 176-222.

4. Гришаева Л.И., Попова К. Культура взаимопонимания и взаимопонимание культур. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2004. Ч. 1. 219 с.; Ч. 2. 234 с.

5. Касавин И.Т. «Человек мигрирующий»: онтология пути и местности // Вопросы философии. 1997. № 2. С. 84.

6. Малахов В. Зачем России мультикультурализм?// Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ. М.: РАН, 2002. С. 48-60.

7. Малахов В. Культурный плюрализм versus мультикультурализм // Малахов В. Скромное обаяние расизма и другие статьи. М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. 176 с.

8. Минигалиева М.Р. Кросс-культурные аспекты социально-психологической помощи: понимание и толерантность. Калуга: МГТУ им Н.Э. Баумана, Манускрипт, 2002. 260 с.

9. Минигалиева М.Р. Толерантность и мультикультурализм: современная этнопсихология и мультикультурное консультирование. Калуга: КГУ им. К.Э. Циолковского, 2012. 280 с.

10. Тлостанова М.В. Мультикультурализм и литература США конца XX века. М.: ИМЛ РАН, 2000. 399 с.

11. Толкачев С.П. Мультикультурализм в постколониальном пространстве и кросс-культурная английская литература // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2013. № 1. С. 1.

12. Цатурян С.А., Филимонов Г.Ю. Мультикультурализм в США и Европе // Политика и общество. 2012. № 2. С. 62-71.

13. Штихве Р. Амбивалентность, индифферентность и социология чужого // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. Т. 1. № 1. С. 41-53.

14. Щютц А. Избранное. Мир. Светящийся смыслом. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2004. 1056 с.

15. Dodd C.H. Dynamics of intercultural communication. Boston. MS: McGraw HilI, 1998. 380 р.

16. Hirsh E.D. Jr., Kett J.F., Trefil J. The New Dictionary of Cultural Literacy: What Every American Needs to Know. Boston-New York: Houghton Mifflin, 2002. 420 р.

17. Modood T. Multiculturalism: a civic idea. Cambridge: Polity, John Wiley & Sons, 2007. 160 p.

18. Radtke F.-O. Multikulturalismus - Regression in die Moderne? // Fliuchtpunkt Europa. Migration und Multikultur / Hrsg. von M. Fischer. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1998. S.138-157.

19. Sharma S. Multicultural encounters. Basingstoke: Palgrave Macmillan. 2006. 224 p.

20. Trager, G., Hall, E. Culture as Communication: A Model and Analysis. New York, 1954. 340 р.

УДК 347.92

Морсковатых Марина Юрьевна

студентка III курса исторического факультета

Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет Пермь,

Россия, e-mail: [email protected]

ФРАКТАЛЫ ГОРОДСКОЙ СРЕДЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ИЗУЧЕНИЯ

ГОРОДА

Marina Y. Morskovatyh

III-year student of the Faculty of History

Perm State Humanitarian and Pedagogical University, Perm, Russia, e-mail: [email protected]

FRACTALS OF THE URBAN ENVIRONMENT AS A TOOL OF STUDY

OF THE CITY

Аннотация. Рассматриваются значение фрактала для города и история его появления, использование фрактала как инструмента для изучения города, различные причины использования фрактала для изучения и модернизации города.

Ключевые слова: фрактал, город, фрактальность, самоподобие, инструмент.

Abstract. In this article considers the value of a fractal for a city, its history of appearance. Using a fractal, as a tool for exploring the city, various reasons for using the fractal for studying and modernizing the city are considered.

Keywords: Fractal, city, fractality, self-similarity, tool.

© Морсковатых М.Ю., 2017