CC BY
11Может ли быть «монополия без монополиста»?
Can there be «monopoly without amonopolist»?
ЯКОВЛЕВ Александр Иванович
Доцент кафедры экономической теории СПбГЭТУ «ЛЭТИ», к.э.н. Aleksander I. IAKOVLEV
assistant professor of Department of economic theory of Saint Petersburg ELectrotechnicaL University «LETI», PhD in economics
Аннотация: Что такое биткоин: потенциальные деньги или финансовый актив? Автор
рассматривает платежную систему Bitcoin как коммерческий проект по производству специфичного товара «криптосистема обмена». В статье предлагается экономический анализ производства товара «bitcoin», где сейчас одновременно и интенсивно имеют место два процесса. Первый - развитие самой отрасли bitcoin на основе «самофинансирования». Второй процесс заключается в том, что производство денежных знаков - это бизнес, которому присущи концентрация и централизация капитала. Исходя из этого, автор полемизирует с позицией Gur Huberman, который полагает, что платежная система биткоин есть «Монополия без монополиста».
Abstract: What is Bitcoin: potential money or a financial asset? The author considers
the Bitcoin payment system as a commercial project for the production of the specific commodity «cryptosystem of exchange». The paper proposes an economic analysis of the production of the «bitcoin» commodity, where two processes are taking place simultaneously and intensively. The first is the development of the bitcoin industry itself on the basis of self-financing. The second process is that the production of currency notes is a business that is characterized by concentration and centralization of capital. Based on this, the author argues with the position of Gur
Huberman, who believes that the bitcoin payment system is «Monopoly without a monopolist».
Ключевые слова: Bitcoin, деньги, финансовый актив, производство денежных знаков,
монополия, концентрация капитала, централизация капитала.
Keywords: Bitcoin, money, financial assets, production of currency notes, monopoly,
concentration of capital, the centralization of capital.
В последнее время активно обсуждается вопрос: что такое «ЬИ:сот» как экономической явление с точки зрения экономической теории? Это скорее деньги или все-таки некая версия финансового актива, т. е. крипто-актив?
А что такое финансовый актив? Современный финансовый актив не просто юридически зафиксирован как право собственности на некое имущество или ценность, но имеет и явное экономическое содержание. На уровне явления актив представлен не только деньгами, но выступает, как правило, и в форме различных финансовых инструментов. Это общеизвестно.
Общеизвестно и то, что практика сегодня включает и деньги, и финансовые инструменты в набор денежных (подчеркиваю - денежных) агрегатов. Чтобы избежать излишней полемики, в рамках данной статьи предлагается вспомнить о такой «версии моделирования», как метод восхождения от абстрактного к конкретному, и сфокусировать внимание на нем. Оставим в стороне юридическое оформление - Карл Маркс не писал об этом в «Капитале», поскольку не позволял уровень абстракции, но явно подразумевал его наличие. Оставим в стороне и современные финансовые инструменты. Что в итоге, в сухом остатке? Остаются деньги, точнее, капитал в денежной форме. Почему такая оговорка? Потому что деньги и капитал в денежной форме выполняют принципиально разные экономические функции.
Переход из денежной формы капитала в форму вещественную представлен у классика экономической теории как метаморфоз Д—Т...П...Т—Д'. Это также общеизвестно, но не потеряло свою актуальность и сегодня. При этом, что важно, капиталист «.действует как капиталистический товаропроизводитель; его капитал совершает процесс производства. Результатом является товар большей стоимости, чем стоимость элементов его производства» [1, с. 31]. Итак, есть собственно деньги и есть капитал в денежной форме, т. е. финансовый актив. Можно не соглашаться с таким делением, тогда надо предложить некий другой критерий и обосновать его.
На основе вышесказанного предлагается сжатый анализ ситуации с bitcoin, где сейчас одновременно и интенсивно имеют место два процесса:
Первый — интенсивное развитие bitcoin на основе «самофинансирования» криптосистемы обмена. Деньги традиционные, т. е. аналоговые, на бумажном носителе — для общества — вещь затратная, это значительные накладные или транзакционные расходы, их (деньги) надо произвести (надо напечатать и довезти до коммерческого банка, чем занят ЦБ (в России с помощью Минфина, но сути это не меняет)). Не меняет сути дела и сеньораж. Если государство (в лице Центрального банка) немного оставит себе за труды, то суть процесса не меняется. Деньги не имеют функции доходности. Доход государства (сеньораж) — вроде как на нужды общества идет, хотя ЦБ присваивает, конечно, знатный его кусок.
Для bitcoin же все иначе. Государства нет, поэтому криптосистема обмена «поддерживает» себя сама. Как? Надо платить за создание денег их создателям (это mining). Гениально просто. И платить пока приходится дорого.
Дорого? Да, но при одном условии: если bitcoin ценится по отношению к традиционной валюте. Если же нет, т. е. не ценится, то стимул пропадает, бизнес закрывается. Отсюда разговоры о его свободном входе и выходе на рынок производства (подчеркиваю — производства) bitcoin или mining. Криптосистема обмена платит в той же «валюте», которая производится, т. е. в bitcoin.
Производство носителя денег, т. е. специфического товара (оставим пока в стороне — для простоты — кредитно-денежную систему) было заведомо делом выгодным. Было бизнесом. Золотодобыча во времена золотого стандарта — отдельный и прибыльный (в целом) бизнес.
Итак, производство денег и носителя денег (не тождественно для экономической теории, но едино на поверхности, в явлении, т. е. для статистики, бизнеса и обывателя) как производство денежных знаков — бизнес.
Было бы странно, если бы бизнес по производству денежных знаков (пусть даже потенциальных или криптосистем обмена) жил и работал не по законам бизнеса в XXI веке. Вопросы и проблемы абсолютно те же, плюс, скажем так, специфика бизнеса: с одной стороны, основные потребители — якобы криминал, а не добропорядочные филистеры, с другой стороны — мощное давление конкурента (совсем не потенциального, а реального) в лице всей двухуровневой системы (коммерческие банки и Центральный банк). Кстати, не просто конкурента, а монополиста.
Такая ситуация просто вынуждает бизнес совершенствовать сам товар, т. е. bitcoin как носитель (пусть и будущих) денежных знаков. Для выживания потребовалось как создание предприятий, не юридически даже, а фактически (вне закона нередко), так и постоянное совершенствование основных производственных фондов, их обновление.
Буквально за пару лет бизнес по производству bitcoin вышел из колыбели, переместился из офиса в цех. Были созданы целые фабрики по производству потенциальных денежных знаков. «Фактически отрасль всего за три года создала новый класс вычислительных машин и прошла путь от давно устаревшего техпроцесса 130 нм до переднего края современной электроники» [2].
Сейчас основу добычи bitcoin составляет ASIC (Application Specific Integrated Circuit или интегральная схема специального назначения), т. е. «микросхема, настроенная на выполнение одного определенного вида работы - на расшифровку алгоритмов, на базе которых работает блок-чейн криптовалюты; именно это и позволяет ей делать это намного быстрее и лучше, чем ее многозадачные аналоги».[3]. Итак, создана целая отрасль промышленности. Отрасль, кстати, очень энергоемкая, отрасль промышленности (ближе и похоже на производство самих чипов/chips или микросхем) с использованием последнего слова в IT-технологиях. Это труд машин.
Второй процесс: наряду с созданием новой отрасли активно идут процессы концентрации и централизации капитала.
Концентрация в отрасли очевидна. Это процесс, скорее, технико-экономический. Фабрики укрупняются и расширяются. Мелкие товаропроизводители не выдерживают конкуренции, теряют стимул и выходят из бизнеса. Централизация — процесс явно экономический. Не такой явный (специфика отрасли имеет место), но и он очевиден (если судить по статистике динамики перераспределения bitcoin в кошельках).
Имеет ли место в отрасли по производству bitcoin монополия? Были ли реальные проявления на рынке экономической силы этой монополии? Ответ может дать только практика.
А что же на этот вопрос отвечает наука? Известна концепция профессора из Columbia Business School Гура Хубермана (Gur Huberman) со товарищи, которую они выносят даже в заглавия публикаций и презентаций: «Монополия без монополиста: экономика bitcoin как платежной системы» [4, с. 1], где «монополия bitcoin» определяется как нечто абсолютно новое и неведомое миру. При этом Gur Huberman с коллегами совершает ряд серьезных методологических ошибок, хотя в целом экономический анализ такого рода интересен и даже в чем-то полезен.
Итак, «монополия без монополиста». Что это значит? Для начала утверждается, что у платежной системы bitcoin нет собственника, она никому не принадлежит. Перевод допускает различные трактовки, тем не менее в презентациях это звучит как «No owner» или «Owned by no one». Дословно: «нет собственника/владельца» или «не принадлежит никому». На основании чего делается такой «сногсшибательный» вывод? Ответ на самом деле прост. «Платежная система Биткоин никому не принадлежит, поскольку управляется (контролируется) почти неизменяемым протоколом» [4, с. 1].
Позиция ученых, почему «без монополиста», точнее, собственника, работает — и успешно, по крайней мере, с точки зрения организационно-экономической — платежная система blockchain/bitcoin, высказана со всей определенностью. Насколько это верно? Ученые прямо связывают, даже отождествляют, вопросы собственности и организационно-технической структуры платежной системы. «Инновация в блокчейн-дизайне bitcoin заключается в отсутствии у него управляющей организации. Скорее, протокол устанавливает правила системы, которым подчиняются все ее элементы или составляющие. Отсутствует центральный орган, который поддерживает инфраструктуру (Absent is a central entity that maintains the infrastructure)» [4, с. 1]. Собственник у платежной системы bitcoin, конечно, есть. Только он коллективный. Система принадлежит и эксплуатируется пулом или кооперативом, или коллективом, или синдикатом (поскольку производство единое) — кому как больше нравится — собственников. Интересный момент: золотопромышленники XXI века, т. е. майнеры, естественно, являются в основном и собственниками «цифрового золота», или bitcoin.
А почему же тогда «монополия»? Рассуждения ученых таковы: все платежные системы, далее идет их перечисление (Fed Wire, Swift, Visa и PayPal), «являются естественными монополиями (natural monopolies) в том смысле, что они обладают эффектом масштаба и сетевым эффектом» [4, с. 2]. Получается, что все сетевые проекты, в том числе электронные платежные системы — естественная монополия по определению. Так ли это? С точки зрения организационно-технической, конечно, так. Но с позиции экономической теории, а авторы претендует на это, конечно, не так. Внутри платежной системы — не монополия, это все-таки экономическая категория, а защищенная криптографией база данных со всеми ее техническими характеристиками (пароль и т.д.). Если же вести речь об экономике, то пользователю сегодня совсем несложно поменять одну криптосистему обмена на другую. Хотя любой товар, если к нему привыкнуть, имеет некие черты монополии. Почему? Товар не является (никогда? как правило? обычно?) товаром одного качества. Поэтому любой brand — в определенном смысле монополия. В том смысле, что потребитель к нему привязан психологически.
А вот фиатные деньги как платежная система есть сегодня монополия государства, которая официально декларируется и закреплена законодательно. Производство денежных знаков сегодня — монополия государства. ЦБ старательно «отделяется» от государства? Только формально. Это «естественная» монополия? Нет, в том смысле, что наличие «центрального органа» совсем не обязательное условие при выпуске денежных знаков.
Барьеры на входе? Да, в этом смысле монополия, организационно-техническая монополия имеет место. Определяются ли при этом параметры сети протоколом, центральным органом или как-то иначе — не имеет ровно никакого значения. Именно в этом смысле и bitcoin как средство
обмена имеет монополию на совершение транзакций внутри сети, т. е. организационно-техническую, и стремится, именно стремится как средство обмена к монополии экономической. Но внутриотраслевая конкуренция, т. е. конкуренция между разными версиями криптосистемы обмена, очевидно, сегодня есть.
Далее, по мысли Gur Huberman и его коллег, платежная система Bitcoin такая уникальная, что «центрального органа» или монополиста, который является ценоустановителем, нет, а каждый участник является ценополучателем, как это было и есть в условиях совершенной конкуренции. «Каждый участник рынка, как пользователь, так и майнер, является ценополучателем (price taker). Пользователям предоставляется защита от монопольного ценообразования: даже если система становится монопольной, нет монополиста, который взимал бы монопольные платежи [за транзакцию]» [4, с. 2].
О чем идет речь? Платежи за транзакцию или комиссионные за пропуск вне/без очереди составляют лишь малую долю (буквально несколько процентов, как и любая комиссия) от общего дохода майне-ров. Если авторы говорят только об этой статье доходов, то ситуация близка к рынку свободной конкуренции. В этом случае, действительно, имеет место конкурентное ценообразование, даже если сама платформа является якобы «монополией», поскольку все агенты являются ценополучателями.
Но основная статья доходов майнера — это доход (и прибыль, собственно) за майнинг блока как основную операцию. Очередное противоречие в том, что нельзя рассматривать деньги как товар, как производство просто товара. И в этом принципиальная ошибка Фридриха фон Хайека. Деньги — специфический товар и являются монополией по определению, поскольку выполнять функции денег, в первую очередь функцию всеобщего эквивалента, они могут только в этом качестве.
Специфичным, т. е. новым, тем самым интересным, является в данном случае объект исследования, т. е. новая форма меновой стоимости. Это не гибридные формы, как классы stablecoin или CBDC проектов, т. е. формы, где на основе идеологии bitcoin/blockchain создают, точнее, пытаются создать промежуточные продукты, а именно переходная, точнее, новая форма, которая только зарождается, и ее закономерности не очевидны, конечно.
Криптосистемы обмена стремятся, только стремятся стать деньгами. Поэтому монополии на рынке криптосистем обмена пока нет, хотя рынок явно следует за лидером в лице bitcoin.
Вернемся к практике. Итак, имеет ли место в отрасли по производству bitcoin монополия? Были ли реальные проявления на рынке экономической силы этой монополии? Однозначно сказать пока нельзя. Но те тенденции, которые имеют место, т. е. концентрация производства и централизация капитала, т. е. концентрация bitcoin в кошельках пользователей,
однозначно свидетельствуют о том, что это возможно как в теории, так и на практике. И скорее всего, произойдет в недалеком (год-два) будущем.
Специфика bitcoin, как и любой другой криптосистемы обмена, еще и в том, что bitcoin — это физически замкнутая сеть, поскольку работа с ней требует регистрации (паролей) и продуктом, точнее, товаром, является как потенциальная денежная единица bitcoin, так и сама платежная система Bitcoin (с большой буквы). О этом четко сказал Konrad S. Graf в работе «Commodity, scarcity, and monetary value theory in light of bitcoin» еще в 2014 году [5, с 61]. Иными словами, шахта для добычи золота (как инфраструктура) и золото в слитках как продукт добычи вместе представляли бы собой экономически (подчеркиваю — экономически) единую «денежную экосистему».
Товарные деньги были представлены изначально в виде отдельных предметов (скот, пушнина). Это представление было перенесено и на золото, его представляли в виде отдельных монет. Сейчас же bitcoin, или «цифровое золото», представляют и описывают именно как экосистему, что добавляет специфики в теорию денег. Мало того, добыли «цифровой самородок» — надо обменять его на настоящие, а это пока фиат-ные, деньги. Вот такая сегодня ситуация на рынке криптосистем обмена.
Библиографиче- 1. Маркс К. Капитал. Процесс обращения капитала //Маркс К., Энгельс Ф, ский список: Соч. 2-е изд., Т. 24.
2. История майнинга. https://bits. media/istoriya-mayninga-chast-i-evolyutsiya-ustroystv-dobychi-bitcoin (дата обращения - 22.06.2019).
3. ASIC майнинг - описание, инструкция, популярные майнеры 2019. https://prostocoin.com/blog/asic-mining. (дата обращения - 22.06.2019).
4. Huberman, G., Leshno, J. D., Moallemi, C Monopoly without a Monopolist: Economics of the Bitcoin Payment System. Bank of Finland Research Discussion, Papers № 27,2017,56 С.
5. Graf K. Commodity, scarcity, and monetary value theory in light of bitcoin, The Journal of Prices & Markets, 2014, с. 53-65.
List of References: 1. Marks K. Kapital. Process obrashhenija kapitala//Marks K., Jengel's F., Soch.
2-e izd, T 24.
2. Istorija majninga. Available at: https://bits. media/istoriya-mayninga-chast-i-evolyutsiya-ustroystv-dobychi-bitcoin. (Accessed - 22.06.2019)
3. ASIC majning - opisanie, instrukcija, populjarnye majnery 2019. Available at: https://prostocoin.com/blog/asic-mining. (Accessed - 22.06.2019)
4. Huberman, G., Leshno, J. D., Moallemi, C Monopoly without a Monopolist: Economics of the Bitcoin Payment System. Bank of Finland Research Discussion, Papers № 27,2017,56 p.
5. Graf K. Commodity, scarcity, and monetary value theory in light of bitcoin. The Journal of Prices & Markets, 2014, pp. 53 - 65.
