Мотивационная триада как комплексная категориальная единица метаязыка и текста Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ЛИНГВИСТИКА

УДК 811.161.1.374

О.И. Блинова

МОТИВАЦИОННАЯ ТРИАДА КАК КОМПЛЕКСНАЯ КАТЕГОРИАЛЬНАЯ ЕДИНИЦА МЕТАЯЗЫКА И ТЕКСТА

В статье впервые рассматривается комплексная категориальная единица мотиволо-гии, объединяющая в единое целое три её термина-понятия: мотивированность слова, мотивационно связанные слова и внутреннюю форму слова, которые исследовались как самостоятельные компоненты мотивологической терминосистемы, в то время как они взаимосвязаны. Первая часть статьи посвящена представлению каждого из составляющих мотивационной триады, которые характеризуются в двух аспектах: онтологическом и функциональном, вторая часть - структуре мотивационной триады и взаимосвязи её компонентов.

Ключевые слова: мотивированность, мотивационно связанные слова, внутренняя форма слова, мотивационная триада, значимые сегменты звуковой оболочки слова.

Мотивология как один из разделов лексикологии (в широком смысле этого слова) изучает явление мотивации слов в различных аспектах: методологическом, онтологическом, динамическом, сопоставительном, лексикографическом и др. [1]. Известно, что одним из показателей науки является возникновение новых терминов, отражающих те или иные новые явления, стороны, связи и т.д. уже существующих терминов-понятий. К рассмотрению такого термина -мотивационная триада - и приглашаются читатели настоящей статьи.

Мотивационная триада включает три ведущих, ключевых термина моти-вологии: мотивированность слова, мотивационно связанные слова (МСС) и внутреннюю форму слова (ВФС), каждый из которых получил достаточно полную интерпретацию в мотивологии. Именно это позволило обнаружить органичную, неразрывную связь и обусловленность вышеназванных терминов, предоставив возможность объединить их в единое категориальное тер-минообозначение.

Но прежде обратимся к каждому составляющему мотивационной триады.

I. Мотивированнность слова. В мотивологии под мотивированностью слова понимается структурно-семантическое свойство слова, позволяющего осознать взаимообусловленность его значения (семемы) и звучания (лексемы) на основе соотносительности с языковой или неязыковой действительностью. Так, мотивированность слова осинник осознаётся за счет его соотнесённости с другими словами языка, представляющими роль его мотиваторов - лексических (РЯБина) и структурных (ельНИК, березНИК, кедровНИК). Нередко факт осознания мотивированности лексических единиц носителем языка отражают метатексты. Некоторые примеры: Ходила [за грибами], вот у меня сейчас мать-и-мачеха, подорожник лежит, потом тысячелистник, белый он, знаете же, он тыщу болезней сымает, кипятком зальёшь,

постоит, пей от всех болезней. // Тысячелистник вон там травка растёт. Её ещё ранник зовут и порезная трава. На раны накладывают. // Он [указывает] называется парильник и ранник эта трава-то. Он ранний. Весной-то выходит -ранник называется [2. Т. 2. С. 156-157]. Карька - чёрный, карий конь. Сивка -сивый, такой как вроде серый. Чалка - так вроде и не рыжий срозова какой-то. Рыжка - рыжий конь [3. Т. 1. С. 198]. // Есть крестовки таки. Лисы, у ей полоса проходит по бугру, типа креста. Сама ценна чернобуорка, красива така шкурка у неё. Были лисы серебрянки, таки серебристы [Т. 2. С. 166].

В иерархии свойств слова мотивированнсть занимает ведущее место, предопределяя зависимость от неё таких свойств лексических единиц, как изоморфность, идиоматичность, метафоричность, образность, интенсивность, экспрессивность, оценочность, синонимичность, антонимичность (подробно см.: [1. С. 34-40].

С мотивированностью связаны все виды лингвокульторологических характеристик метафорических единиц: олицетворение, антропоморфизм, ар-тефактоморфизм, зооморфизм, фитоморфизм, фономорфизм, натуроморфизм мифоморфизм, локоморфизм [4. С. 12-14].

Разнообразны типы мотивированности слова, которые выделяются в зависимости:

- от способа мотивировки: языкового (относительная мотивированность) или неязыкового (абсолютная мотивированность);

- средства мотивировки (фонетическая, или звуковая: шум, гул, бом; морфологическая: подосиновик, земляной, красить; семантическая: лиса ‘мех лисы’; морфо-семантическая: горицвет, горихвостка, толстосум);

- признака мотивировки (лексическая: СНЕГирь, КОРОЛева, структурная: бруснИКА, керосИН, тумАН);

- степени мотивировки (полная: МОР/ЯК, РЫЖ/ИК, частичная: СТЕКЛярус).

2. Мотивированность как свойство слова обладает такими особыми средствами выражения, как мотивационно связанные слова и внутренняя форма слова.

Реализация МСС осуществляется в безграничном множестве текстов в рамках всех существующих форм языка и их стилевых разновидностей [1. С. 57-71; 120-148]: в литературном языке, городском просторечии, местных диалектах и т.д., в коммуникативной сфере языка, экспрессивной, эстетической, в художественной прозе и поэзии. Несколько примеров: Зимники - это проезжая дорога зимой, а летом на ней не проедешь, надо водой ехать, летней дорогой - это летник (Среднее Приобье). Буря мглою небо кроет, / Вихри снежные крутя; / То, как зверь она завоет, / То заплачет, как дитя, / То по кровле обветшалой / Вдруг соломой зашумит, / То, как путник запоздалый, /К нам в окошко застучит (А. Пушкин. «Зимний вечер»).

Мотивационно связанные слова выполняют в текстах большое количество функций. В коммуникативной сфере языка насчитывается 16 функций (текстообразующая, системообразующая, метаязыковая, характеризующая, апеллятивная, ритмизации текста и др. [1. С. 147], в эстетической сфере языка - 6 функций (создания образности текста, звуковых и зримых образов, вы-

ражения ключевых слов, стержневых средств поэтического текста [1. С. 148]. К ним примыкают стилистические приёмы:

- оживления внутренней формы слова (Вот знойный горит горицвет, / Осоки блистанье стальное <.. .> Окуджава);

- плеоназма (Еле солнечное солнце / Сновидением во сне / Входит в сумеречный сумрак, / Тонет в белой белизне. С. Кирсанов);

- тавтологии (Но хоть криком кричи, Но хоть рыком рычи, / В моём теле ворочаются мечи. Е. Евтушенко);

- градации (Подует ветер! Сосен тёмный ряд / Вдруг зашумит, / Застонет, занеможет. Н. Рубцов);

- оксюморона (И сам он, римский иерарх, в своей / непогрешимости греховной. Ф. Тютчев);

- антитезы (Надеждой не делись, / Оставь без лишней ноши, /Хорошей не кажись, / Останься нехорошей. В. Фёдоров);

- обрамления, или кольца (В винном облаке луна. - Кто здесь? /Будь товарищем, красотка, пей! / А по городу весёлый слух: /Где-то двое потонули в вине. М. Цветаева);

- анафоры (Зашумит ли клеверное поле, / Заскрипят ли сосны на ветру, / Я замру, прислушаюсь и вспомню, / Что и я когда-нибудь умру. Е. Евтушенко);

- аллитерации (Ревёт ли зверь в лесу глухом, / Трубит ли рог, гремит ли гром, / <...> На всякий звук / свой отклик в воздухе пустом /Родишь ты вдруг. А. Пушкин);

- ассонанса (Я вольный ветер, я вечно вею, / Волную волны. Ласкаю ивы. / В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею, /Лелею травы, лелею нивы. К. Бальмонт) и др.

Кроме известных стилистических фигур, приведённых выше, мотивационно связанные слова участвуют в реализации специфических мотивационных фигур речи. В их числе приемы:

- перевёрнутой мотивации, состоящий в инверсионном употреблении мотивированного и мотивируемого слова, что и создаёт новый образ, эстетический эффект (Семь холмов, как семь колоколов. /На семи колоколах -колокольни. М. Цветаева);

- объединения мотивационных пар и цепочек, что образует одно словосочетание, синтезирующее целостное образное понятие. Продолжив выше процитированный отрезок стихотворения М. Цветаевой, получим: На семи колоколах - колокольни. / Всех счётом - сорок сороков. / Колокольное семихолмие! - яркий, красочный образ Москвы златоглавой;

- наделения слова внутренней формой (Только вдумайся, вслушайся в имя Россия! / В нём и росы, и синь, /И сиянье, и сила... Ю. Друнина). Посредством этого приёма в процитированном стихотворении создаётся многогранный лирический образ Родины, наделённый утренними сверкающими росами (РОСсия -росы), синевой неба и синью озёр (РосСИя - синь), сияньем мерцающих звёзд (РосСИЯ - сиянье), и силой (РосСИя - сила).

Мотивационно связанные слова представляют весь каркас словарного состава языка, оставляя за его пределами 1,5 % немотивированных слов, не охваченных мотивационной связью. Эти слова, как правило, иноязычного происхождения.

Мотивационно связанные слова, которые в русском литературном языке составляют две трети его лексикона, в ряду других видов системных отношений языка - синонимических, антонимических, вариантных - также занимают ведущее место в силу значительно превосходящего числа мотивированных единиц по сравнению с вышеназванными. В процентном отношении это выглядит следующим образом: в отношения мотивации вступают 98 % лексических единиц, синонимии - 27 %, формального варьирования - 24 %, антонимии - 5 %, омонимии - 2,5 %, паронимии - 2,5 %. Подсчеты произведены на материале русского литературного языка по данным словарных источников.

Таким образом, с учетом количественных данных и полифункциональности мотивационно связанных слов явление мотивации представляет ведущее лексическое явление русского языка.

3. Другое средство выражения мотивированности - внутренняя форма слова - нуждается в дополнительном пояснении, поскольку в отечественном, как и в зарубежном, языкознании это понятие имеет разные трактовки. Автор настоящей статьи, вслед за А.А. Потебнёй [5, 6, 7] и В.В. Виноградовым [8], предложившими концепцию ВФС с её синхронным подходом, семасиологическим аспектом анализа, с обусловленностью ВФС мотивированностью лексической единицы, начиная с первых работ [9. С. 3-17] и кончая последними [10. С. 136-140], предложил следующее определение ВФС: морфо-семанти-ческая структура слова, выражающая взаимообусловленность его звучания и значения.

В разделе коллективной монографии [10. С. 6-14], где представлен комплексный подход к анализу сложной структуры ВФС, с её двойственным материально-идеальным двуединством, мотивационной формой и мотивационным значением, введён один из компонентов ВФС, обозначенный как значимый сегмент (ЗС), формирующий как мотивационную форму, так и мотивационное значение ВФС, который достоин более полной функциональной характеристики в онтологическом аспекте. Роль ЗС раскрывается при рассмотрении ВФС в лингвокультурологическом аспекте.

Важно и уместно обратить внимание на полифункциональность ВФС, которая не только служит средством выражения мотивированности, но и участвует в сфере языка как самостоятельный феномен, являясь одним из существенных компонентов речевой культуры и языковой картины мира. Последней посвящено много публикаций, поэтому в данной статье обращается внимание на ВФС как лингвокультурологическое звено речевой направленности.

Как известно, в мотивологии существует типология мотивированности. Тот или иной тип мотивированности, выделяемый на основе определенного критерия, получает ту или иную характеристику - тип абсолютной или относительной мотивированности.

Как отмечалось ранее, в зависимости от различных признаков мотивировки - способа, средства, вида, степени мотивированности - выделяются такие типы, как морфологический, семантический, морфо-семантический и лексический. Именно эти типы мотивированности выражаются за счёт значимых сегментов, формирующих мотивационную форму и мотивационное значение ВФС, выполняя тем самым онтологическую функцию.

За счёт значимых сегментов выделяются типы ВФС: метафорическая (мотивационная форма (МФ): вдов/ушка; мотивационное значение (МЗ): птица <с черным оперением, как> вдова), неметафорическая (МФ: верти/шей/ка; МЗ: птица, <которая> вертит шеей), лексикализованная (МФ: василёк; МЗ: как-то связано с Василием), нелексикализованная (МФ: ГАЛ/КА; МЗ: птица, <которая> галдит), полная (МФ: бел/ка; МЗ: зверёк <с> белым <брюшком>), неполная (МФ: КОРОЛ/ева; МЗ: <супруга> короля).

Значимые сегменты в составе мотивационной формы и мотивационного значения ВФС служат средством выражения лингвокультурологических классов лексических единиц:

- олицетворения: королёк лесная птица отряда воробьиных с яркой окраской темени. МФ: КОРОЛ/ЁК. МЗ: птица <с ярким, как облачение> короля <оперением>;

- антропоморфизма: пересмешка певчая птица, отличающаяся способностью подражать крику различных животных. МФ: пересмеш/ка. МЗ: птица, <голос которой похож на> смех <человека>;

- мифоморфизма: чертополох сорное колючее растение семейства сложноцветных’. МФ: ЧЕРТополОХ. МЗ: чёртов цветок;

- фитоморфизма: дубонос певчая птичка семейства вьюрковых с массивным клювом. МФ: ДУБоНОС. МЗ: <птица с твёрдым как> дуб носом;

- натуроморфизма: солнцецвет травянистое растение, с ветвистыми листьями и ярко-жёлтыми цветками. МФ: солнце/цвет. МЗ: <растение с жёлтыми, как> солнце <цветками>;

- фономорфизма: кукушка лесная птица, не вьющая своего гнезда. МФ: КУКУ/шка. МЗ: птица, <голос которой звучит как> ку-ку;

- артефактоморфизма: сабельник травянистое растение с перистыми листьями и белыми цветками. МФ: САБЕЛЬ/НИК. МЗ: <растение, листья которого напоминают> саблю;

- зооморфизма: воронец ядовитое травянистое растение с красными или чёрными ягодами. МФ: ВОРОН/ЕЦ. МЗ: растение <с черными, как> ворон <ягодами>;

- локоморфизма: дубровник птица, обитающая в дубравах, поймах рек, зарослях кустарников’. МФ: дубров/НИК. МЗ: птица, <населяющая> дубравы’.

Значимые сегменты ВФС активно проявляют себя при реализации ею различных функций: коммуникативной (связующей, структурирующей в её составе), системообразующей, мотивирующей, конативной; экспрессивно- эстетической (при выражении образных единиц, интенсивов, фигур речи, квазиремотивации, создании комического эффекта [1. С. 108-116; 4; 12. С. 125-132; 13. С. 13-17; 16. С. 170-177]; регулирующей и дифференцирующей [1. С. 94-95; 100-103; 14. С. 10-20]; гносеологической и типологизирующей [1. С. 116-120; 15. С. 30-33; 17. С. 45-49].

Вышепредставленные составляющие мотивационной триады, рассмотренные в онтологическом и функциональном аспектах, сами по себе обладают многими характеристиками, свидетельствующими об их развитости. И тем не менее они взаимосвязаны, иерархически организованы, взаимообусловлены.

Структура мотивационной триады состоит из трёх звеньев: первое звено, главный и независимый член триады - мотивированность слова. Два других звена - мотивационно связанные слова и внутренняя форма слова - зависимые члены триады, выполняющие роль средства выражения мотивированности слова. В этом их главное предназначение.

Мотивационная триада в целом и каждый из её компонентов играют исключительно важную роль в структурной организации языка и его функционировании. Особая значимость каждого из её звеньев проявляется в следующем:

а) мотивированность с её уникальным свойством служит связующим звеном трёх ипостасей: самосознания пользователя словом в двуединстве его звучания и значения;

б) внутренняя форма слова материализует эти три ипостаси;

в) мотивационно связанные слова реализуют системно-образующую функцию языка, обеспечивают целостность его словесного каркаса.

Несмотря на развитость, многокомпонентность каждого из звеньев мотивационной триады, она составляет единое целое, сохраняя возможность саморазвития.

Литература

1. Блинова О.И. Мотивология и её аспекты. 3-е изд., испр. и доп. М.: КРАСАНД, 2010. 304 с.

2. Арьянова В.Г. Словарь фитонимов Среднего Приобья / ред. О.И. Блинова. Томск, 2007. Т. 1-3. 160 с.

3. Мотивационный словарь сибирского говора / авт.-сост. О.И. Блинова, С.В. Сыпченко; ред. О.И. Блинова. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2010. Т. 2. 309 с.

4. Блинова О.И., Юрина Е.А. Словарь образных слов русского языка. Томск: UFO-Plus, 2007. 364 с.

5. ПотебняА.А. Из записок по русской грамматике. Т. 1-2. М.: Учпедгиз, 1958.

6. Потебня А.А. Из записок по теории словесности. Харьков, 1905.

7. Потебня А.А. Мысль и язык. Киев: СИНТО, 1993.

8. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.; Л.: Учпедгиз, 1947.

9. Блинова О.И. Явление мотивированности слов в собственно лексикологическом аспекте // Вопр. сиб. диалектологии. Омск, 1975. Вып. 2. С. 3-17.

10. Блинова О.И. Ключевые термины мотивологии: Испытание временем (1971-2011 гг.) // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. Сер. Гуманит. науки (Филология). 2012. Вып. 10 (125). С. 136-140.

11. Блинова О.И. Внутренняя форма слова как термин-понятие и его статус // Актуальные проблемы мотивологии в лингвистике XXI в.: По материалам Междунар. науч. конф., посвящ. 95-летию томской школы русистики. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2012. 322 с.

12. Бельская Е.В. Роль внутренней формы слова в выражении семантики интенсивных лексических единиц (на материале «Полного словаря сибирского говора») // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии: межвуз. сб. ст. Томск, 1998. С. 125-132.

13. Блинова О.И. Внутренняя форма слова и фигуры речи // Теоретические и природные аспекты филологии: сб. науч. тр., посвящ. 10-летию каф. рус. яз и лит. Томск, 2003. С. 13-17.

14. Гранкина А.Н. Дифференцирующая и регулирующая функция внутренней формы слова: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2012. 22 с.

15. Блинова О.И. Типологизирующая функция внутренней формы слова // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. Сер. Гуманит. науки (Филология). 2007. Вып. 2 (65). С. 30-33.

16. Блинова О.И. Квазиремотивация как приём речевой игры // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования: сб. науч. тр. Новосибирск, 2007. С. 170-177.

17. КозловаИ.Е. Познавательная функция внутренней формы слова (на материале русского и французского языков) // Современные образовательные стратегии и духовное развитие личности: Язык в социально-культурном пространстве. Томск, 1996. Ч. 2. С. 45-49.