CC BY
106
УДК 808.2
Цветкова Елена Вячеславовна
кандидат филологических наук, доцент Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
ksu@ksu.edu.ru
МОТИВИРОВАННОСТЬ - НЕМОТИВИРОВАННОСТЬ В ТОПОНИМИИ (на материале костромской топонимии)
Мотивация — важный элемент семантизации слов. В топонимии, в том числе и в костромской, имеется несколько типов мотивированности, один и тот же топоним может соответствовать разным уровням мотивированности. Изменения, происходящие в жизни топонимов по причине передвижения мотивировочных уровней, являются своего рода свидетельством развития топосистемы, отражением ее особенностей.
Ключевые слова: ономастика, топонимия, номинация, мотивированность.
Номинация в топонимии, как и номинация вообще, может быть опосредованной (с опорой на какое-либо слово или эквивалент слова) или непосредственной (без опоры на слово или его эквивалент). Имена соответственно подразделяются на мотивированные и немотивированные.
Признак, по которому именуется предмет, в частности географические объекты, - это своеобразное обоснование названия, мотивировка топонима.
Мотивация является важным элементом се-мантизации слов, поскольку она способствует реализации свойства слова возбуждать минимум дифференциальных признаков, составляющих значение слова, и осознавать то, что скрывается за данным звуковым комплексом. Следовательно, общее направление мотивации можно семантически изобразить так: от звуковой оболочки данного слова к его значению и далее через словообразовательную структуру к значению производного слова.
Первоначально все топонимы бывают мотивированными. Значительная часть топонимов сохраняет свою мотивировку длительное время. Может исчезнуть реальный признак, послуживший основой наименования, а мотивировка в топонимии не утрачивается и после этого. Сохранению мотивировки помогают прежде всего те нарицательные слова, на основе которых топонимы возникли.
Однако многочисленные наименования с течением времени утрачивают свою мотивацию, что происходит как с апеллятивной, так и с про-приальной лексикой. Они полноценно выполняют свою назывную функцию, но не отвечают на вопрос о том, как появилось наименование. Есть случаи, когда утратившие мотивировку наимено-
вания осмысливаются по-новому, приобретают как бы второй смысл, в результате чего возникают топонимические легенды.
Мотивированные имена характеризуются выводимостью значения звуковой оболочки и структуры из предшествующего слова, так как они имеют внутреннюю форму как средство выражения семантики и звукового облика слова через семантику и звуковой облик мотивата.
Внутренняя форма слова представляет собой выраженный мотивированный признак. Что касается внутренней формы слова как речевого явления, можно лишь предположить, что при выборе слова факт его мотивированности небезразличен. Внутренние формы являются лишь посредниками между лексическим значением и материальной языковой оболочкой. Иначе говоря, мотивированность является свойством внутренней формы, результатом ее соответствия значению, а внутренняя форма - основой мотивированности лексической единицы.
При семантической мотивированности топонимов (в данном случае мотивированность в целом, внутренняя форма как средство мотивированности могут создаваться всем мотиватом, а не только его основой - различие между словом и мотиватом выражено семантически) внутренняя форма входит в значение собственного имени целиком и определяет основной отличительный признак объекта как его суть. Лексическое значение в данном случае почти равно внутренней форме (с присоединением компонентов «этот данный, а не другой»). Одновременно с основным признаком объекта внутренняя форма содержит сведения и о его характере.
Географический объект при номинации приобретает связь с другими объектами, при этом определяются его место среди этих объектов, его специ-
фика. Л А. Климкова в работе «Региональная ономастика» пишет: «Присвоение мотивированного имени географическому объекту - это средство осознания и выражения места объекта, его отношений и связей, в то же время - средство осознания его специфики, отличия от других объектов путем установления собственных характерных, сопутствующих или ассоциативных признаков» [2, с. 52].
Уровень знаний об объекте, который можно почерпнуть из мотивированных слов, может быть различным, в связи с чем мы выделяем следующие типы мотивации:
1. Абсолютная, полная мотивация. В данном случае известны факты, которые были положены в основу названия (экстралингвистический фактор называния).
2. Традиционная мотивированность (полная мотивированность со значением неуверенности). Название и его объяснение передавались по традиции из поколения в поколение, поэтому причины названия известны говорящему понаслышке, в результате чего появляется определенное чувство неуверенности.
3. Относительная, частичная мотивированность, свойственная полумотивированным топонимам. В данном случае действует процесс неполной демотивации. Объяснения подобных наименований предположительны, так как их достоверная история со временем исчезла.
4. «Ложная» мотивированность (демотивация).
Абсолютно мотивированными можно считать, например, такие костромские топонимы, как деревня Болото (вокруг деревни было болото; „Вокруг деремни-то болото всё было”), деревня Куломзино (принадлежала помещикам Кулом-зиным), хутор У ткина (хозяином хутора был Пор-фирий Уткин; „Хуторов-то много было, обычно по хозяину называли: хутор Уткина - это Порфирия Уткина... ”), Петенхутор (хутор принадлежал Петру; „ Петенхутор - это хутор Петра, Петин хутор, значит ”), Дальний пруд (пруд, расположенный за деревней отдаленнее других прудов), Школьный колодец (колодец, расположенный на территории школы), Семёновский родник (родник, расположенный в деревне Семёновское), тропа Гать (тропа через влажное место; диалектное слово гать - заболоченное место), улица Зелёная (на улице посажено много деревьев), переулок Почтовый (переулок ведет к отделению связи), Семёновская горка (горка напротив д. Семёновское), Змеиная горка (на
этой горе много змей), речка Берёзовка (берет начало в березой роще), поле Кочки (названо по причине того, что все поле покрыто кочками), речка Чёрная (по цвету воды), поле Гороховище
(на этом поле обычно сажали горох), поле Обороты („ Имеет правильную округлую форму; когда пашут, трактор идёт строго по кругу”), поле На горелых („Во время лесных пожаров в 1923 году выгорело дотла, затем было ещё шесть пожаров ”), омут Бездонка („ Очень глубокий он, и дна не видать”), омут Оладьи („В форме кругов, как оладьи”), Глинки („Поле с тяжёлой глинистой почвой ”), дорога Каменка (старая дорога, выложенная камнем), лес Моховик („Раньше здесь заготовляли мох”) и т.д. (по материалам топонимии Судиславского, Костромского, Кадыйского, Октябрьского, Солигалич-ского, Чухломского районов). Чаще такие наименования не требуют особых комментариев, поскольку они сами говорят за себя.
Традиционно мотивированные топонимы в наших материалах также представлены достаточно широко. Например: Палашкин омут (достоверно известно, что в этом омуте потонула некая Палашка, но кто она такая была, когда именно жила, в памяти людей не сохранилось; „Палашка там утопла. Не знаю, кто была. Не видала её, а бабка знала, рассказывала, но я уж не помню”), Яшкины переходы (по имени одного из жителей деревни, который ходил по этим переходам; „Говорят, Яшка тама ходил, упал пьяный-то там, я его не знала”), Стёпкино („Горамежду деревней Кошкино и селом Ильинским, где мужики казнили вора Стёпку из деревни Кошкино”), Могила москвича („Место в семи километрах от посёлка Никольское, где захоронен репрессированный житель Москвы, который замёрз по дороге ”), Изотин крестик (место в лесу, расположенное за деревней Кокуй; „Называется так потому, что жил там старец Изот. То ли его убили, то ли он сам помер - этого никто не помнит. На этом месте была могилка и крест. С тех пор это место так и зовут. В тот лес ходили за лыками для лаптей”), Дормидон („Место глубокое на реке Солда, здесь утонул мужчина Дормидон ”), дорога Кучерявые рёбра („ Лесная дорога, которая находится недалеко от посёлка Дубки, по ней вывозится лес из делянок, она выстлана деревянным настилом. Строила её, говорят, бригада Баранова Алексея Макаровича, который был кудрявым, отсюда и на-
звание ”) и т.д. (по материалам топонимии Мака-рьевского, Судиславского, Красносельского, Пар-феньевского, Солигаличского районов).
Костромская топонимическая система содержит и достаточно значительное количество относительно мотивированных топонимов. Например: Дарьин угол („Можо Дарья какая тама жила, не знаю... ”), Аксиньин хутор („ Оксиньи, наверно... ”), Агашкин хутор („В чесь Агашки, наверно... ”), яма Полоха („Всполошена... ”) -Судиславский район; Покаляйка („Ручей, а раньше была река; названа так потому, что была не очень глубокая, по колено вода”) - Макарьевский район; Шорохов бор (предполагается, что лес был посажен управляющим Шороховым) - Чухломс-кий район; покос Сенькин плетень („Говорят, Сеньке какому-то принадлежал ”); дорога Кара-чуха („Говорят, раньше на ней бесчинствовали разбойники, нападали на прохожих и грабили их - карали ”) - Галичский район; Медвежий омут („Место на реке, там, говорят, купались медведи”) - Красносельский район; озеро Зинино („В нём когда-то давно утопилась женщина по имени Зина ”) - Солигаличский район и т.д.
Примерами «ложной» мотивированности могут являться следующие топонимы: деревня Жары („Пожаров тама много было”; пожары, о которых говорят жители, действительно были, однако название деревни возникло раньше известных жителям пожаров), деревня Калинки („ Калина росла”; в настоящее время в деревне и вокруг нее калины растет совсем немного, название могло возникнуть и на основе антропонима - как имени, так и фамилии, прозвища) - по материалам топонимии Судиславского района; поляна Таборы (неофициальное название одной из полян «Старого города»; „Здесь когда-то стоял отряд рязанцев”), Бахматка (самый дальний район Унжи; по легенде здесь жил хан Бахмат, который женился на русской), Офонино (место на реке Белый лух, недалеко от деревни Нестеро-во; существует легенда о том, что когда-то на этом месте зажиточный мужик Афоня пас лошадей, одна из которых утонула) - Макарьевский район; деревня Грибово („Раньше плотному человеку иногда давали прозвище Гриб, а угрюмому, недовольному - Грибан”), деревня Думалово („В старину глупо умничавшему человеку давали прозвище Думала ”) - Нейский район, река Ветлуга („Пастух Вета и девушка Луга полюбили друг друга, они бросились в реку, так как отец
Луги не разрешил им встречаться ”) - Октябрьский район, Громоватик („Родник, образовался после грозы ”) - Чухломский район. Очень много в костромской топонимической системе легенд, связанных с различными историческими личностями. Особенно многочисленны наименования, созданные, как гласят легенды, в честь Екатерины II. Многие рассказывают о ее проезде через то или иное селение. Например, в Кадыйс-ком районе: деревня Екатеринкино (варианты: Катеринкино, Екатеринки, Катеринки), Екатеринина аллея (варианты: Катеринина аллея, аллея Екатерины) - аллея при въезде в деревню Екате-ринкино, деревня Истопки („Аллею в чесь Екатерины Второй назвали”, „Аллею посадили где Екатерина Вторая ехала, в чесь ее ”, „ Екатерина Вторая здесь проезжала, вот и назвали деревню Катеринки, а в Истопках велела она баню истопить, вот Истопкам и прозвали”).
В костромской топонимии преобладают мотивированные топонимы. Большая часть топонимов - абсолютно мотивированные и традиционно мотивированные названия.
Как показывают исследования топонимического материала, одна и та же топонимическая единица может быть рассмотрена как абсолютно мотивированная, так и традиционно мотивированная или вовсе не мотивированная в зависимости от того, в каком коллективе людей употребляется. Например, то, что является полностью мотивированным для людей пожилого возраста, для молодого поколения становится традиционным или немотивированным. Значительная часть названий, мотивированных для старшей и средней возрастных групп, является немотивированной для младшей группы. И, наоборот, не все «современные» названия объясняемы старожилами, а чаще они им и вовсе не известны. Подобную ситуацию можно наблюдать, обратившись к топонимам, употребляемым людьми разных профессий. Кроме «возрастного» и «профессионального», имеют место и другие факторы: «территориальный», «семейный», «внутрисистемный», «внешний», «ситуативный» и т.д. Приведем примеры из топонимической системы Су-диславского района. Название места встречи молодежи Беседка неизвестно пожилым людям, называющим данное место, как и всю территорию, Лесничеством. Зато названия исчезнувших деревень Болото, Погорелово, Панюково, Починок, поля Гороховище, ручья Антоновка, тропы
Белый камень, места в лесу Бання горушка и т.д., звучащие в речи старожилов, молодежь не знает. Мало кому известны школьные дринонимы Ёлочки, Наши берёзки, Берёза, Кленки.
Следует обратить внимание также на то, что не всегда можно провести четкую границу между указанными уровнями мотивированности.
Потеря топонимами мотивированности (или ее затемнение) является естественным процессом, происходящим по разным причинам: изменение характера объекта, исчезновение объекта, уход из речевого оборота нарицательных имен, послуживших основой наименования, и т.д. При этом наименование объекта может поменяться в соответствии с произошедшими с ним изменениями, но может и несмотря ни на что сохраниться. В последнем случае микротопоним становится собственно топонимом, поскольку семантика апеллятива, ставшего основой топонима, не соответствует новой роли объекта. Например, название Горелая яма долгое время сохранялось за возвышенностью, сооруженной на месте этой ямы (Судиславский район). Очень часто наименование исчезнувшего объекта переходит на смежные объекты. Например, название исчезнувшей деревни Болото сохранилось за расположенной поблизости местностью, наименование хутора Сермуса - за лесом и ягодником, деревни Вы-соково - за горкой и лесом (Суциславский район).
Изучение мотивированности топонимов помогает не только выявить их семантическую характеристику, но и раскрыть особенности развития топонимической системы в целом. В то же время оно таит в себе много сложных проблем, одна из которых - этимология.
Географические названия передаются из поколения в поколение. Их первоначальное значение затемняется, постепенно отрываясь от давших им жизнь слов, обрастая ложными словесными ассоциациями, выдаваемыми за происхождение названия. Это явление народной (наивной, ложной) этимологии, основным признаком которой является субъективность в восприятии и переосмыслении первоначального значения топонима. Об одном и том же названии подчас существует несколько легенд, что обусловлено звуковым совпадением нескольких разных по происхождению слов (омонимией).
При выявлении истории возникновения отдельных наименований на вопрос «почему так названо?» информанты могут дать ответ «не зна-
ем». В данном случае мы имеем дело с немотивированными топонимами. Процесс утраты мотивированности является вполне естественным. Причины возникновения демотивации могут быть разными: изменение характера объекта; отъезд или уход из жизни людей, с которыми было связано наименование; появление по разным причинам других наименований объекта (прежние названия не выдерживают «конкуренции»); исчезновение из активного употребления в речи представителей говора апеллятивов (диалектной, народно-разговорной лексики), на основе которых были созданы топонимы, и т.д. В костромской топонимической системе немотивированными являются, например, многие названия поселений (ойконимы), наименования рек и других крупных водных объектов (деревни Нетечкино, Порга, Хрипово, Рогозки, Клеопино, Сынково, Туровское, Вига, Бурдуки, Беберино, хутора Ста-тёнка, Требубиха, Льгово, Сурское, Маромица, реки Базаниха, Колдвыш, Доровица, Язовичка, Сойег и т.д.). Значительно количество и немотивированных микротопонимов (горки Магазея, Мундор, яма Гагара, низина Мершина, болото Бажино, колодец Меркурий, Итное болото, заводь Аганиха, горы Петрушка, Кукушка, брод Шала-майка, болото Турлыки, лес Тошма и т.д.).
Особый интерес представляют образно мотивированные наименования, например: красивое возвышенное место Шишка, места в болотах Глаз, Карман (Судиславский район), повороты в реке Носа (Первый нос и Второй нос), ельник Гробы, место в лесу Грибовский нос, место пересечения двух оврагов Ножницы, пригорки Пупки (Антро-повский район), поле между двумя оврагами, впадающими в речку (в настоящее время - покос) Вилы, покос Грива (Галичский район), место купания Пьяный криуль, лесная дорога Кучерявые рёбра, возвышенность Осиновая грива (Кадыйский район), место в лесу Яичный горб, рыбное место Подкова - „По форме похоже на подкову” (Красносельский район); покос Конфетка, возвышенность Сухая грива, пастбище Копейка - „ Небольшого размера, как копейка” (Нейс-кий район); поле Лопаты, покос Кости, возвышенность Пупыш (Октябрьский район); место купания Бутылка (Островский район), луг Ковш - „ Огромный заливной луг в виде ковша, из которого вытекает узкий ручей”, Ванькины штаны - „Поле разделено на две части перелеском”, луг Лопатка, Пьяный карьер (Солигаличс-
кий район), поле Штаны - „ Имеет форму штанов ” (Вохомский район) и т.д.
Многие наименования отражают особенности традиционной народной духовной культуры: Чёртов овраг - Антроповский район; Чёртов мост („ Узкий и шаткий мостик через глубокий овраг из Толтуново к ферме ”) - Галичский район; Чёртов мост, Родник Святой Елены / Колдовской („Родник от деревни Малое Девушкино. Жила там женщина по имени Елена, лечила водой из родника, знала заговоры ”) - Островский район; Святой ручей, Чёртова тропа, Чёртова яма (Солигаличский район); Ведьмина горка (Буйский район) и т.д. (с преобладанием наименований, включающих в свой состав лексему „чёрт”).
Изменения, происходящие в жизни топонимов по причине передвижения уровней их мотивированности, являются своего рода свидетельством развития топонимической системы, отражением ее особенностей, характеристикой связи ее прошлого, настоящего и будущего.
Библиографический список
1. Климкова Л.А. Изучение топонимии южных районов Горьковской области и проблемы состав-
ления микротопонимического словаря // Диалекты и топонимия Поволжья. - Чебоксары, 1990.
2. Климкова Л.А. Региональная ономастика. -Горький, 1985.
3. Мурзаев Э.М. Местные географические термины и их роль в топонимии // Вопросы географии. - 1970. - №>81. - С. 53-89.
4. Пахомова В.Д. О метафорических названиях в топонимике // Вопросы топономастики. -Вып. 4. - Свердловск, 1970. - С. 30-34.
5. ПоповА.С. Номинация и ее типы // Проблемы ономасиологии. Вып. 4. - Курск, 1977.
6. Психолингвистические проблемы семантики. - М., 1983.
7. Рут Р.М. Образная номинация в русском языке. - Екатеринбург, 1980.
8. Серебренников Б.А. Номинация и проблема выбора // Языковая номинация: Общие вопросы. - М., 1977.
9. СетаровД.С. Типология номинации, мотивации и лексико-семантических преобразований. - Вильнюс, 1988.
10. Способы номинации в современном русском языке. - М.: Наука, 1982.
УДК 801.52
Шахэмирова Светлана Вагидовна
Дагестанский государственный университет
vagido vas@mail. ru
К ВОПРОСУ О ЗАКОНАХ УДАРЕНИЯ В НЕКОТОРЫХ РАЗНОСИСТЕМНЫХ ЯЗЫКАХ
В данной статье рассматриваются правила словесного ударения в таких языках, как лезгинский и английский. А также сопоставляются такие категории, как смыслоразличительная функция ударения и ударение в заимствованных словах.
Ключевые слова: словесное ударение, свободное ударение, связанное ударение, перенос ударения.
Словесное ударение объединяет звуки, образующие облик слова, а если слово состоит более чем из одного слога, то ударный слог связывает его в единое целое; уцар-ный слог как бы подчиняет себе безударные. С фонологической точки зрения существенным является вопрос о месте ударения и о количестве градаций ударности. По месту словесного ударения различают языки со свободным (или разноместным) ударением и языки со связанным (или одноместным) ударением [5, с. 259]. Примером свободного ударения может служить ударение в русском языке, где оно может падать на любой слог,
например: «красный», «красноармеец», «город», «деревня», «благодарность», «долгота». Примером связанного ударения может служить ударение в польском языке, где оно падает на предпоследний слог, или в латышском языке, где оно падает на первый слог. Например, “Siguldа”, “’Dаugava”\3, с. 89-90].
Ударение в дагестанских языках является достаточно рассмотренным для сопоставления данной языковой категории с соответствующей категорией в других неродственных языках. Однако не во всех дагестанских языках законы ударения едины. Например, в лакском языке ударение не-
